Генри Филдинг в своей «Истории Тома Джонса, найдёныша» писал: «…критики различного склада склонны впадать в самые противоположные крайности», оговорившись, что критиками называет вообще читателей. Правда, стал бы он слушать всех и каждого – вопрос открытый. Всеволод Мейерхольд радовался, когда на его творчество были полярные оценки, считав, что именно такой спектакль действительно чего-то стоит. А если все «за» или все «против», значит, что-то не так.
Впрочем, некоторых деятелей искусства смущает, когда с их трактовкой пьесы или книгой не соглашаются. Так, прочитав в журнале «Театр» рецензию Глеба Ситковского на спектакль «Современника» «Три сестры», была очень удивлена. Оказывается, «врагов» в театр попросту не пускают. Цитирую Ситковского: «Враждебность к любой критике дошла в Современнике до того, что некоторых моих коллег насильно выводили из зала… Судя по всему, Современник окончательно принял на вооружение идею «чучхе», подразумевающую опору лишь на собственные силы».
Алиса Ганиева назвала литературную критику (театральная критика тоже рядом) не судом, а искусством. Согласна. Но творить в стол и работать на вечность критику бессмысленно. Критик нужен здесь и сейчас. Может, не нужен Галине Волчек, но нужен зрителю-читателю. Поэтому критик отчасти и журналист. Если журналисту советуют лезть в окно, если его не пускают в дверь, то критику об этом тоже помнить не худо. В идеале критика-врага должны посадить в самый первый ряд. И это не будет означать, что его прикормили.
Недавно по каналу «Культура» показывали передачу, посвящённую юбилею одного мэтра российского театра и кино. Скажу сразу, спектакли его очень люблю и некоторыми местами готова восхищаться бесконечно. Но от одного критика узнала, что когда-то этот мэтр, потрясая газетой, ругался на разборе его спектакля на этого самого критика. И знаете за что? За то, что похвалил его, мэтра, в неподобающем тоне! И тут в этой передаче Виктор Сухоруков говорит, мол, мэтр наш – уже легенда и критиковать его неприлично. Ну да, критиковать можно Чехова и Булгакова, называя «Мастера и Маргариту» просто хорошей беллетристикой, а мэтров современных нельзя. Нет ли здесь парадокса?! «Мы не врачи, мы – боль», – ещё одна цитата, от Герцена. Получается, что писатель, художник или режиссёр делают нам больно, цепляют нас за живое, заставляют рефлексировать, а говорить об этом не моги.
Впрочем, работа критика похожа на роды. Рожать надо, а орать нельзя. Чтобы не перекрыть кислород ребёнку (своей гениальной статье) и не делать больно ни ему, ни себе. Кстати, акушеры, как и люди творческие, тоже не любят, когда орут.
