В середине октября на здании Пермского союза писателей России была установлена мемориальная доска с именами девяти писателей, при жизни работавших здесь. А установили этот памятный знак не чиновники, не благодарные читатели и жители города, не писатели – а школьники! Да! Да! Школьники 10-б класса гимназии № 11 имени С.Дягилева. Ребята вместе с классным руководителем Еленой Геннадьевной Коротаевой написали проект «Если не я – то кто?!» и выиграли грант Министерства культуры Пермского края. На эти деньги они заказали памятный знак, потому что захотели увековечить память о писателях-земляках. Первоначально была и такая идея у ребят – установить памятник КНИГЕ! Но средств от гранта не хватило... Тогда школьники провели опрос среди жителей Перми и оказалось, что горожане из двух десятков местных писательских имён помнят только Виктора Петровича Астафьева, начинавшего в Перми и Чусовом свой блистательный творческий путь...
И ребятам стало обидно за остальных, незаслуженно забытых, авторов интересных книг, которые они изучали в школе. Так было решено установить памятный знак на здание, в котором находится Пермская организация писателей России.
При подготовке этого мероприятия школьники неоднократно встречались с семьями и потомками поэтов и прозаиков, и в итоге получили от них разрешение на установление мемориальной доски. Вот полный текст: «В этом здании в ХХ веке работали русские писатели Астафьев В.П., Воробьёв В.И., Голубков М.Д., Давыдычев Л.И., Домовитов Н.Ф., Кузьмин Л.И., Правдин Л.И., Радкевич В.И., Решетов А.Л.»
Как отбирались эти имена и чем руководствовались десятиклассники – я не знаю? Это их выбор! Но это первая ласточка – пример для подражания. Я думаю, что со временем живущие писатели и городская общественность впишут достойные имена на новых мемориальных досках. А старшие школьники уже проявили социальную смелость, чувство гражданственности. И оказались причастны к пермской литературе и русской культуре – работая в архивах и библиотеках, занимаясь поисковой работой.
Но как говорится, в России «без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек!» Для того чтобы получить разрешение на установление мемориальной доски, нужно было просочиться сквозь кордон чиновников и общественных советов «по тому» и «по сяму». И вот на одном таком «общественном совете», состоящем из бабушек и тёток советского толка, помнивших ещё лозунг Владимира Ильича Ленина «Великодержавному шовинизму – бой!» и наркома земледелия Яковлева, который сетовал, что «через аппарат проникает подлый великодержавный русский шовинизм». Вот этих «тёток» и возмутило слово РУССКИЕ в мемориальном тексте. А может быть, пошли на поводу у поэтессы Зины Гиппиус, которая в Первую мировую обвинила в русском шовинизме тех, кто переименовал Петербург в Петроград. И теперь любое предложение, где встречается слово «русский», этим русским «тёткам» страшней раскалённой сковороды в аду нынешней действительности. На этом заседании (переживая за свой проект) присутствовали и ребята из 10-б – Коля Курапов, Аня Капралова и Константин Селезнёв. И они были очень удивлены этому «змеиному шипу». Ну не французские же писатели работали в этом доме, не албанские, не китайские – а русские. И писали ещё (страшно сказать) «на русском языке», как говорил гениальный Александр Твардовский. Вот как запугано старшее поколение в русской провинции. Хотя уже бывший Президент Владимир Путин поздравляет телеграммой русский журнал русских писателей «Наш современник» с пятидесятилетием. А министры поздравляют с 50-летием «Литературную Россию». И ничего... А в советское время любой защитник русской истории автоматически обвинялся в русском шовинизме. Хотя несколько лет назад на улице Ленина в Перми на доме, где жил Виктор Петрович Астафьев, установили памятный знак, где было написано, что здесь жил РУССКИЙ писатель... Тогда не побоялись, а сейчас боятся? или по недомыслию? Мы же сильны задним умом. А когда заседают женщины – тем более! И всё-таки памятный знак занял своё место на шлакоблочной стене Пермского союза писателей России (шлакоблочной – стену союза писателей назвал специально, чтоб чиновники не успели наречь её архитектурным памятником и снять с неё писательские имена). И пока висит и радует глаз прохожих и иванов, помнящих родство. Как говорил один из отцов Русской Церкви, «Пусть все тебя хулят, лишь бы совесть тебя хвалила»...
Хочу вспомнить оператора Василия Шукшина – Анатолия Заболоцкого. Эта история подходит к нашему случаю. Он мне рассказывал, что когда открывали 20-тонный монумент Василию Шукшину на Алтае, на горе Пикет, где сияла выпуклая и отовсюду заметная крупная надпись: «ВАСИЛИЮ МАКАРОВИЧУ ШУКШИНУ РУССКИЕ ЛЮДИ», то решили, чтоб не раздражать краевых и федеральных чиновников – слово РУССКИЕ припорошить... Так и сделали! И когда автор памятника Вячеслав Клыков и двоюродный брат Шукшина Иван Попов сняли белое полотнище с памятника, то тысячи людей, стоящих на горе Пикет, увидели «РУССКИЕ ЛЮДИ», но уже отлитые в бронзе. И чиновники (имя им легион) с этим ничего поделать уже не могли. Так, надеюсь, будет и в Перми! Хотя и русским людям, и русским писателям чаще всего достаётся не от евреев или грузин с американцами, а от своих. Уместно здесь вспомнить документальный рассказ Шукшина «Кляуза», где рассказывается о том, как женщина-вахтёр (в нашем понятии «тётка») не пустила к Василию Макаровичу в больницу, в которой он лежал, писателей из Вологды Василия Белова и Виктора Коротаева. И Шукшин в одних больничных тапочках и халате в мороз ушёл из больницы: «Прочь с дороги! – сказал я, как Тарас Бульба. И вышел на улицу. Был морозец, я в тапочках, без шапки... Я шёл и думал: «У меня же ведь ещё хроническая пневмония... Я же просто горстями набираю в грудь воспаление». «И пусть!» Нет, не пусть! Из больницы ещё сбежать можно, а вот из России – НЕТ! Нельзя! Поэтому и приходится биться за каждую пядь русской земли и за каждое родное могучее слово по всей матушке-России. И в Перми, конечно, хотя этот город с большо-о-ой гнильцой да ещё безжалостно изуродованный точечными застройками. Но вернёмся к нашим баранам. К стене Пермского союза писателей, на которой висит мемориальная доска, посвящённая русским писателям, работавшим в этом здании. Вроде пока всё тихо и спокойно. Но тишина эта обманчива. Уже идёт подковёрная борьба. И по слухам – обиженные или «опущенные» словом РУССКИЕ намереваются победить свои советско-партийные страхи и снять мемориальную доску, вырвать её не только из нашей памяти, но и из памяти молодого поколения, этих школьников – будущих строителей Отечества. И мне стыдно перед ребятами. Но как говорил протопоп Аввакум: «Ино ещё побредём... А мы ещё поборемся!»
