Долгое путешествие в ночь. Малый драматический театр – Театр Европы (Санкт-Петербург). Реж. Лев Додин. Премьера состоялась 20 – 21 ноября 2008 года в Москве в рамках фестиваля «Золотая маска»
Входя в зрительный зал, вместо ожидаемого несколько запущенного жилища артистов и поэтов видишь нависающий над зрительным залом дощатый помост с некрашеной беседкой (художник Александр Боровский). Здесь действие начинается, здесь же оно и заканчивается.
Композицию состоящего из двух частей спектакля Л.Додин выстроил так, что первая часть получилась умиротворяющей, едва ли не усыпляющей. Вся семья носится вокруг матери – Мэри Тайрон (Татьяна Шестакова), только что вернувшейся из клиники, где она лечилась от пристрастия к опиуму, которым заглушала ревматические боли, появившиеся более двадцати лет назад после рождения младшего сына Эдмунда (Сергей Курышев). Все виноваты перед Мэри – не только Эдмунд, но и старший сын – актёр-неудачник Джейми (Пётр Семак), который в детстве заразил скарлатиной другого младшего брата, отчего тот умер, и родители тогда решили завести ещё одного ребёнка. Больше всех виноват муж Мэри – Джеймс Тайрон-старший (Игорь Иванов) – когда-то многообещающий провинциальный актёр, а ныне спекулянт земельными участками. Из-за его бродячей жизни дети оставались без присмотра, почему и заразился и умер средний сын; он пожалел денег на хорошего доктора, а дешёвый врач лечил ревматические боли после родов опиумом, к которому в результате и привыкла Мэри. У него были приступы алкоголизма, передавшиеся по наследству детям (впрочем, от пьянства умер в своё время и отец героини).
Поэтому все ходят вокруг Мэри едва ли не на цыпочках, а заподозрив, что она не рассталась с пагубной привычкой, пытаются выяснить это у неё намёками, которые она с негодованием отвергает. Вообще, Л.Додин в этом спектакле почти полностью отказался от «быта», что, возможно, и правомерно в воплощении такой пронзительной трагедии. Из списка действующих лиц удалена горничная (как, впрочем, и в недавнем спектакле театра имени Моссовета), обеды и ужины лишь упоминаются. Внешний мир почти не проникает в мир этой драмы – лишь мимоходом упоминаются спекуляции Тайрона-старшего с землёй. Сыновья Эдмунд и Джейми говорят о своих страданиях (Эдмунд, талантливый поэт, опасно болен туберкулёзом, неудавшийся актёр Джейми сидит без работы и без денег), но почти не показывают душевных переживаний. В первом действии спектакль порой напоминает просто читку по ролям, тем более что и исполнители «отчуждены» от персонажей, по крайней мере внешним обликом и возрастом (С.Курышев и П.Семак на пару десятков лет старше своих героев и отнюдь не загримированы под молодых). Лишь отец, любитель Шекспира, почти постоянно мелодраматично театрален.
Мэри Тайрон в исполнении Т.Шестаковой ничем не напоминает ни наивную монахиню, ни романтичную начинающую пианистку времён её юности. Перед нами – пожилая женщина с изменённой личностью: все её помыслы – об утолении единственной страсти – тяги к порции опиума, и всё её поведение, все увёртки направлены к этой цели. Свою семью она видит как в тумане, прошлое мелькает как будто проблесками.
Эдмунд (alter ego автора пьесы) – добряк, старающийся сгладить углы, но перед лицом страшной болезни вступающий-таки в конфронтацию с отцом. Это происходит во втором действии, и кульминационной становится сцена, когда отец, будто махнув рукой на свою бережливость и страх закончить жизнь в богадельне, вворачивает все четыре лампочки в висящую в беседке люстру. Свет люстры метафорически как будто озаряет светом взаимоотношения героев, и они становятся искреннее и честнее друг с другом, без остатка выговариваются до конца этого долгого дня, уходящего в ночь. И вот уже мать, без обиняков, в отсутствие сыновей откровенно говорит с мужем о своём пристрастии. Напряжение достигает предела, все слова сказаны, лампы безжалостно вывернуты обратно, и, как в бессилии, внезапно падают все мужчины на пол, оставляя всё в прошлом, из которого и сохранилось-то живого разве что спущенное с чердака подвенечное платье матери, как напоминание о погубленных надеждах и ушедшей настоящей жизни и любви.
