Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №12. 27.03.2009

Летописец или компилятор?

Роман СЕНЧИН
Ро­ман СЕН­ЧИН

 В последние несколько лет произведения журналиста Леонида Млечина буквально наводнили книжный рынок. Практически вся история XX и начала XXI века зафиксирована в его внушительных по объёму томах. Чего стоит хотя бы выборочное перечисление названий – «Борис Ельцин. Послесловие», «Брежнев», «КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы», «Моссад. Тайная война», «Мои друзья – диктаторы», «Адольф Гитлер и его русские друзья», «Евгений Примаков», «Самая большая тайна фюрера»… К этому можно добавить несколько романов, авторскую программу на ТВЦ «Особая папка», выступления на радио…

Леонид Млечин умеет увлекать читателя, зрителя. Для людей, интересующихся прошлым (как недавним так и относительно далёким), но не имеющих сил или возможности глубоко изучать его, книги и программы Млечина, конечно, некоторый выход – книги читаются легко, каждый выпуск «Особой папки» напоминает главу исторического детектива.

Лично у меня многое из того, что делает Леонид Млечин, вызывает двоякое чувство.

С одной стороны, популяризация истории необходима, и здесь хороши любые средства, вплоть до лубков, с другой же стороны, история как наука благодаря такой популяризации перестаёт быть наукой, превращаясь в питательную среду для всевозможных сенсаций, сомнительных гипотез, заведомо ложных открытий. В лучшем случае – упрощённых схем.

 

 

В кни­гах Мле­чи­на по­доб­ных сен­са­ций и от­кры­тий прак­ти­че­с­ки нет, он ра­бо­та­ет с про­ве­рен­ны­ми ис­точ­ни­ка­ми, с из­ве­ст­ны­ми, пусть ино­гда лишь для спе­ци­а­ли­с­тов, фак­та­ми. Трак­ту­ет их по­рой од­но­сто­рон­не, но это­го ред­ко кто из ис­то­ри­ков из­бе­гал и из­бе­га­ет: у ис­то­ри­ка, как бы он ни ста­рал­ся быть объ­ек­тив­ным, всё рав­но су­ще­ст­ву­ют свои ан­ти­па­тии, сим­па­тии, свой взгляд на ис­то­ри­че­с­кий про­цесс.

Но мне труд­но при­нять сам прин­цип, ко­то­рым ру­ко­вод­ст­ву­ет­ся Ле­о­нид Мле­чин, вы­би­рая те­му для оче­ред­ной кни­ги или про­грам­мы. За­ча­с­тую это или от­дель­ная ис­то­ри­че­с­кая фи­гу­ра, или ор­га­ни­за­ция, го­су­дар­ст­вен­ная струк­ту­ра. Фон, на ко­то­ром они дей­ст­ву­ют, ко­неч­но, при­сут­ст­ву­ет, но это имен­но фон, а не об­щий ме­ха­низм. Впро­чем, ког­да речь идёт о сов­сем не­дав­нем про­шлом или о на­сто­я­щем, это оп­рав­дан­но – здесь глав­ным ста­но­вит­ся фик­са­ция фак­тов, по­дроб­но­с­ти би­о­гра­фии ге­роя, лич­ные ощу­ще­ния и впе­чат­ле­ния ав­то­ра. И по­то­му кни­ги «Ев­ге­ний При­ма­ков», «Мои дру­зья – дик­та­то­ры» (сло­во «дру­зья» здесь яв­но не­сёт иро­ни­че­с­кую ок­ра­с­ку) о Сад­да­ме Ху­сей­не, Сло­бо­да­не Ми­ло­ше­ви­че, Ким Чен Ире, «Бо­рис Ель­цин» мож­но рас­сма­т­ри­вать как ма­те­ри­а­лы для бу­ду­щих ис­то­ри­че­с­ких тру­дов, а точ­нее – как хро­ни­ку со­бы­тий. На­при­мер, Мле­чин чуть ли не по ми­ну­там опи­сы­ва­ет Бал­кан­ский кри­зис 1999 го­да, от­кры­вая мно­же­ст­во ин­те­рес­ных фак­тов, по­дроб­но рас­ска­зы­ва­ет о сво­ём по­се­ще­нии Се­вер­ной Ко­реи. Но ког­да он об­ра­ща­ет­ся к со­бы­ти­ям по­лу­ве­ко­вой, а то и поч­ти ве­ко­вой дав­но­с­ти, его ра­бо­ты ста­но­вят­ся в один ряд с мас­сой чти­ва, за­ме­шан­но­го на при­ме­ча­тель­ных, а то и тра­ги­че­с­ких эпи­зо­дах ис­то­рии, в цен­т­ре же этих эпи­зо­дов – или го­су­дар­ст­вен­ный де­я­тель, или ру­ко­во­ди­тель спец­служб, или пла­мен­ный ре­во­лю­ци­о­нер…

«Ис­то­рия – та же жизнь, – пи­сал Дми­т­рий Пи­са­рев в ста­тье «Бед­ная рус­ская мысль» (1862 год), – толь­ко жизнь, ото­шед­шая на­зад, жизнь, пре­вра­тив­ша­я­ся в не­по­движ­ную кар­ти­ну, ко­то­рую мож­но спо­кой­но рас­сма­т­ри­вать и изу­чать. Бро­сая бег­лый взгляд на эту кар­ти­ну, мы за­ме­ча­ем, что на ней изо­б­ра­же­ны на пер­вом пла­не раз­ные боль­шие лю­ди, ме­ня­ю­щие ко­с­тю­мы, по­зы и вза­им­ные от­но­ше­ния, уп­рав­ля­ю­щие дру­ги­ми людь­ми, вы­слу­ши­ва­ю­щие их до­не­се­ния и раз­да­ю­щие им раз­но­род­ные при­ка­за­ния. Этих боль­ших лю­дей мож­но на­звать об­щим име­нем ис­то­ри­че­с­ких де­я­те­лей. При бег­лом взгля­де на ис­то­ри­че­с­кую кар­ти­ну мож­но по­ду­мать, что весь ин­те­рес её за­клю­ча­ет­ся имен­но в по­зах и же­с­тах этих боль­ших лю­дей; мож­но по­ду­мать, что они сво­и­ми лич­ны­ми до­сто­ин­ст­ва­ми или по­ро­ка­ми ук­ра­ша­ют или ис­ка­жа­ют всю кар­ти­ну, что они раз­ли­ва­ют во­круг се­бя свет или мрак, до­б­ро или зло, ра­дость или го­ре. Но всмо­т­ри­тесь в кар­ти­ну по­при­с­таль­нее, и вы уви­ди­те, что эти боль­шие лю­ди, эти так на­зы­ва­е­мые де­я­те­ли про­сто об­раз­чи­ки из­ве­ст­ной эпо­хи, про­сто бе­зот­вет­ные иг­руш­ки со­бы­тий, без­вин­ные жерт­вы слу­чай­но­с­тей и пе­ре­во­ро­тов, ко­то­рые тол­ка­ют их впе­рёд и вы­но­сят их на­верх, бог зна­ет как и бог зна­ет для че­го. Всмо­т­ри­тесь в кар­ти­ну со­бы­тий, го­во­рю я вам, и вы <…> нач­нё­те от­но­сить­ся чрез­вы­чай­но скеп­ти­че­с­ки как к ти­та­нам до­б­ро­де­те­ли, так и к ти­та­нам по­ро­ка. Вы пе­ре­ста­не­те ве­рить в их ти­та­низм, вы бу­де­те при­ни­мать этот ти­та­низм за оп­ти­че­с­кий об­ман, за ре­зуль­тат ис­то­ри­че­с­кой пер­спек­ти­вы, вы нач­нё­те раз­ла­гать ти­та­на на его со­став­ные эле­мен­ты, и вы, на­ко­нец, уви­ди­те, что в ти­та­не нет ни­че­го не­о­бык­но­вен­но­го; кое-что при­вра­но ис­то­ри­ка­ми, кое-что не­вер­но по­ня­то и не­до­ста­точ­но ос­ве­ще­но, а на по­вер­ку вы­хо­дит, что ти­тан про­сто че­ло­век, ка­ких мно­го, и что ти­та­низм его за­ви­сит во­все не от ко­лос­саль­но­с­ти его стра­с­тей или спо­соб­но­с­тей, а про­сто от ис­клю­чи­тель­но­с­ти его слу­чай­но­го по­ло­же­ния, от од­но­сто­рон­но­с­ти его раз­ви­тия, от об­ще­го на­ст­ро­е­ния умов в дан­ную ми­ну­ту».

 

Слож­но пол­но­стью со­гла­сить­ся с Пи­са­ре­вым, что роль лич­но­с­ти в ис­то­рии ес­ли не ни­чтож­на, то слу­чай­на, но всё же во мно­гом он прав: за­ча­с­тую об­сто­я­тель­ст­ва де­ла­ют из обык­но­вен­но­го (или поч­ти обык­но­вен­но­го) че­ло­ве­ка ти­та­на. «Ти­та­на до­б­ро­де­те­ли» или «ти­та­на по­ро­ка».

 

Ле­о­нид Мле­чин стро­ит боль­шин­ст­во сво­их ра­бот во­круг эта­ко­го ти­та­на. Не знаю, че­го здесь боль­ше, ин­те­ре­са ли ав­то­ра имен­но к оп­ре­де­лён­ной пер­со­не или рас­чёт на ин­те­рес чи­та­те­ля и зри­те­ля – ведь боль­шин­ст­во лю­дей при­вле­ка­ют не про­цес­сы, не ис­то­ри­че­с­кая си­ту­а­ция, а фи­гу­ра. Да и ра­бо­тать с ней лег­че, чем пы­тать­ся в рам­ках од­ной кни­ги (пусть и на пять­сот стра­ниц) или од­ной те­ле­про­грам­мы по­ка­зать це­лую ис­то­ри­че­с­кую эпо­ху во всей её слож­но­с­ти.

Вот и не так дав­но вы­шед­шая кни­га Ле­о­ни­да Мле­чи­на «Са­мая боль­шая тай­на фю­ре­ра» (из­да­тель­ст­во «Центр­по­ли­граф») по­свя­ще­на од­но­му из ти­та­нов по­ро­ка – Гит­ле­ру.

В пре­дис­ло­вии ав­тор объ­яс­ня­ет, по­че­му об­ра­тил­ся к этой фи­гу­ре: «Адольф Гит­лер по­всю­ду – в ки­но и на те­ле­ви­де­нии. Ни­ког­да ещё он не был так по­пу­ля­рен. Преж­де все­го в са­мой Гер­ма­нии. Но не толь­ко. Са­мое вре­мя го­во­рить о «гит­ле­ро­ма­нии». <…> Его об­раз, со­еди­нив­ший не­ве­ро­ят­ную же­с­то­кость с дья­воль­ской ха­риз­мой, ка­жет­ся не­о­бы­чай­ным, по­то­му что он со­вер­шил не­ви­дан­ные по мас­шта­бам пре­ступ­ле­ния. <…> Ес­ли бы ис­то­рия не пре­до­ста­ви­ла в рас­по­ря­же­ние фю­ре­ра це­лый на­род, ко­то­рый рас­те­рял­ся и сде­лал его сво­им ру­по­ром, ни­ко­му не нуж­ный Адольф Гит­лер вла­чил бы оди­но­кое су­ще­ст­во­ва­ние при­рож­дён­но­го ми­зан­т­ро­па и не­удач­ни­ка. Но как же всё-та­ки ему уда­лось воз­гла­вить Гер­ма­нию и за­во­е­вать пол­ми­ра?»

И да­лее поч­ти на пя­ти­стах стра­ни­цах Ле­о­нид Мле­чин пы­та­ет­ся най­ти от­вет на этот во­прос, тща­тель­но раз­ла­гая это­го ти­та­на по­ро­ка на со­став­ные ча­с­ти. Впро­чем, то и де­ло ав­тор пы­та­ет­ся убе­дить и чи­та­те­лей, и се­бя са­мо­го, что это ни­ка­кой не ти­тан, а ни­что­же­ст­во, пси­хи­че­с­ки боль­ной че­ло­век, ма­нь­як, пре­да­тель и трус. Мле­чин по­дроб­но рас­сма­т­ри­ва­ет юность бу­ду­ще­го фю­ре­ра, уча­с­тие в Пер­вой ми­ро­вой вой­не, от­но­ше­ния с муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми, при­во­дит де­сят­ки сви­де­тельств, до­ку­мен­тов, ги­по­тез, пред­по­ло­же­ний. По­рой ги­по­те­зы яв­но при­тя­ну­ты за уши:

«Они вы­би­ра­ли для про­гу­лок пу­с­тын­ные при­го­ро­ды. Пред­по­чи­та­ли уе­ди­нён­ные угол­ки. Им ни­кто не был ну­жен. <…> Од­наж­ды они гу­ля­ли и бы­ли за­стиг­ну­ты гро­зой. Спря­та­лись в за­бро­шен­ном са­рае. Ку­би­чек на­шёл гру­бую меш­ко­ви­ну. Гит­лер на­ск­возь про­мок и дро­жал от хо­ло­да. Ку­би­чек рас­сте­лил эту меш­ко­ви­ну, ве­лел Гит­ле­ру снять с се­бя мо­к­рую одеж­ду и за­вер­нуть­ся в су­хое. Тот по­кор­но раз­дел­ся и лёг. Ку­би­чек за­бот­ли­во уку­тал его и лёг ря­дом. Это очень по­хо­же на опи­са­ние жиз­ни го­мо­сек­су­аль­ной па­ры»… «Гит­лер по­гру­зил­ся в стран­ный мир муж­ских об­ще­жи­тий и ноч­ле­жек для без­дом­ных. Впос­лед­ст­вии он с со­дро­га­ни­ем вспо­ми­нал «мрач­ные кар­ти­ны омер­зи­тель­ной гря­зи и зло­бы», с ко­то­ры­ми он там столк­нул­ся. Но в оп­ре­де­лён­ном смыс­ле ат­мо­сфе­ра муж­ско­го об­ще­жи­тия при­шлась ему по вку­су. В на­ча­ле ХХ ве­ка муж­ские об­ще­жи­тия пре­вра­ти­лись в цен­т­ры го­мо­сек­су­аль­ной ак­тив­но­с­ти. Для од­них это бы­ла про­сто вы­нуж­ден­ная за­ме­на от­но­ше­ний с жен­щи­на­ми, дру­гие под­ра­ба­ты­ва­ли про­сти­ту­ци­ей»… «Гит­ле­ра ок­ру­жа­ли жен­щи­ны, склон­ные к са­мо­убий­ст­ву. Его са­мо­го тя­ну­ло к раз­ру­ше­нию и са­мо­раз­ру­ше­нию. По мне­нию зна­ме­ни­то­го пси­хо­ана­ли­ти­ка Эри­ха Фром­ма, фю­рер был не­кро­фи­лом. Его при­тя­ги­ва­ло всё бо­лез­нен­ное, то, что гни­ёт и раз­ла­га­ет­ся»…

Ино­гда осо­бен­но шо­ки­ру­ю­щее сви­де­тель­ст­во ав­тор кни­ги ста­вит под со­мне­ние. К при­ме­ру: «Впро­чем, ког­да От­то Штрас­сер рас­ска­зы­вал об этом (о по­дроб­но­с­тях ин­тим­ных от­но­ше­ний Гит­ле­ра и его пле­мян­ни­цы Ге­ли Ра­у­баль), он уже стал по­ли­ти­че­с­ким вра­гом Гит­ле­ра, по­это­му к его ис­то­ри­ям нуж­но от­но­сить­ся с ос­то­рож­но­с­тью».

Ко­неч­но, не толь­ко о Гит­ле­ре по­ве­ст­ву­ет кни­га «Са­мая боль­шая тай­на фю­ре­ра» – есть в ней гла­вы, по­свя­щен­ные Ро­зе Люк­сем­бург и Кар­лу Либкнех­ту, Эрн­сту Рё­му, Эри­ку ван Ха­нус­се­ну, есть мно­го эпи­зо­дов о про­цес­сах, про­ис­хо­див­ших в Гер­ма­нии в 1918 – 1945 го­дах. Но в цен­т­ре кни­ги всё-та­ки на­хо­дит­ся фи­гу­ра Гит­ле­ра, все от­ступ­ле­ния ра­бо­та­ют на то, что­бы по­ка­зать нам, ка­кой нрав­ст­вен­ный, пси­хи­че­с­кий, фи­зи­че­с­кий урод сна­ча­ла вы­зре­вал, а по­том пра­вил бал в Ев­ро­пе на про­тя­же­нии де­ся­ти с лиш­ним лет.

Ле­о­нид Мле­чин не жа­ле­ет кра­сок, ри­суя пор­т­рет это­го ис­то­ри­че­с­ко­го пер­со­на­жа, его от­вра­ще­ние к Гит­ле­ру не под­ле­жит со­мне­нию. Но в то же вре­мя, пе­ре­чис­ляя яв­ные и впол­не ве­ро­ят­ные по­ро­ки, ав­тор оче­ло­ве­чи­ва­ет Гит­ле­ра, воль­но или не­воль­но за­ин­те­ре­со­вы­ва­ет чи­та­те­ля. Уве­рен, ма­ло у ко­го нын­че вы­зо­вут омер­зе­ние из­ве­с­тия, что Гит­лер был кро­во­сме­си­те­лем, пе­де­ра­с­том, ма­нь­я­ком, не­кро­фи­лом, и т.п. А у ко­го-то эти ка­че­ст­ва вы­зо­вут сим­па­тию…

Да, Дми­т­рий Пи­са­рев со­ве­то­вал «раз­ла­гать ти­та­на на его со­став­ные ча­с­ти», но в то же вре­мя – «всма­т­ри­вать­ся в кар­ти­ну со­бы­тий». Бес­спор­но, Гит­лер об­ла­дал по­ра­зи­тель­ной энер­ги­ей и энер­ге­ти­кой, на­вер­ня­ка – оба­я­ни­ем и си­лой убеж­де­ния. То есть – ко­неч­но, был ти­та­ном, ти­та­ном по­ро­ка. Но его подъ­ё­му на са­мый верх Гер­ман­ско­го го­су­дар­ст­ва спо­соб­ст­во­ва­ло сте­че­ние об­сто­я­тельств, «об­щее на­ст­ро­е­ние умов в дан­ную ми­ну­ту». Не толь­ко са­ми нем­цы (не все, но мно­гие) при­вет­ст­во­ва­ли его про­дви­же­ние к по­сту канц­ле­ра, а за­тем к ти­ту­лу фю­ре­ра, но и боль­шин­ст­во Ев­ро­пей­ских го­су­дарств, зна­чи­тель­ное чис­ло го­су­дарств ос­таль­но­го ми­ра. По­мо­га­ли и ма­те­ри­аль­но и мо­раль­но, шли на ус­туп­ки, про­ща­ли ан­нек­сии и ок­ку­па­ции. Не­при­ми­ри­мых и от­кры­тых вра­гов, та­ких, как Уин­стон Чер­чилль, у Гит­ле­ра в 1938-м, ска­жем, го­ду бы­ли еди­ни­цы.

 

Что­бы ра­зо­брать­ся, ка­ким об­ра­зом Гит­ле­ру «уда­лось воз­гла­вить Гер­ма­нию и за­во­е­вать пол­ми­ра» (по­ло­ви­ну Ев­ро­пы он за­во­е­вал, мож­но ска­зать, бес­кров­но), ис­то­ри­ку нуж­но при­вле­кать и эко­но­ми­ку, и со­ци­о­ло­гию, и ге­о­по­ли­ти­ку. Про­стой ком­пи­ля­ци­ей фак­тов пси­хи­че­с­ких от­кло­не­ний Гит­ле­ра, рас­ска­зов о том, ка­кие мер­зав­цы и шар­ла­та­ны его ок­ру­жа­ли, как это сде­лал Ле­о­нид Мле­чин, ис­ти­ны не до­бить­ся. Ско­рее, на­обо­рот – про­ис­хо­дит оче­ло­ве­чи­ва­ние это­го «об­раз­чи­ка из­ве­ст­ной эпо­хи»…

 

На­пом­ню, в пре­дис­ло­вии к «Са­мой боль­шой тай­не фю­ре­ра» ав­тор го­во­рит о «гит­ле­ро­ма­нии». Да, это, ка­жет­ся, так. Гит­лер се­го­дня од­на из по­пу­ляр­ней­ших ис­то­ри­че­с­ких фи­гур. К со­жа­ле­нию, и кни­ги Ле­о­ни­да Мле­чи­на – и эта, и вы­шед­шая не­мно­гим ра­нее «Адольф Гит­лер и его рус­ские дру­зья» («дру­зь­я­ми» там на­зва­ны рус­ские на­ци­о­на­ли­с­ты, мно­гие из ко­то­рых к Гит­ле­ру и на­циз­му не име­ли ни­ка­ко­го от­но­ше­ния) так или ина­че под­пи­ты­ва­ют эту са­мую гит­ле­ро­ма­нию.

За­бы­вать о Гит­ле­ре нель­зя, но нуж­но рас­сма­т­ри­вать его фе­но­мен бо­лее ши­ро­ко. Его со­зда­ва­ли, его под­дер­жи­ва­ли, с ним нян­чи­лись, в не­го как в банк вкла­ды­ва­ли день­ги, его по­ба­и­ва­лись, слов­но дво­ро­во­го ху­ли­га­на. И дож­да­лись сна­ча­ла сен­тя­б­ря 1939-го, а по­том ию­ня 1941-го. 9 мая 1945-го мог­ло и не на­сту­пить, или ото­дви­нуть­ся на го­ды… От по­яв­ле­ния но­вых, срав­ни­мых с Гит­ле­ром «об­раз­чи­ков из­ве­ст­ной эпо­хи» не за­ст­ра­хо­ва­но ни од­но го­су­дар­ст­во. И со­бы­тия в ми­ре по­след­них лет та­кие опа­се­ния под­тверж­да­ют – ма­лень­ких (по­ка ещё) фю­ре­ров пол­ным-пол­но.  


Ро­ман СЕН­ЧИН




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования