Архив : №15. 17.04.2009
Кастрированная молитва
C интересом читал в 12-м номере газеты материал Льва Алабина «Когда уйду с земли», посвящённый поэту Николаю Шатрову. Понравилась и рубрика: «Не отравленная злом душа». Не понравилось только стремление автора быть своего рода первооткрывателем неведомого таланта и вольно-невольно появляющиеся на этом фоне неточности и передержки.
У нас как-то повелось бог знает с каких времён заводить разговор о поэтах в связи с их юбилеями (светлыми – рождения, или тёмными – смерти. Оставляю в стороне рецензии на выходящие книги. Из них зачастую либо нельзя сделать никакого вывода, либо, исходя из надёрганных цитат, напрашивается вывод противоположный духу критической восторженности). Не исключение и корреспонденция Алабина. Пусть с опозданием, но ею редакция «ЛР» откликнулась на 80-летие со дня рождения Н.В. Шатрова, пришедшееся на середину января нынешнего года. «Уж и то хорошо!» – сказал я сам себе, поскольку тоже являюсь поклонником его таланта. Однако тут же возникли вопросы.
Труд Алабина занимает полторы полосы. Две трети посвящены двум стихотворениям юбиляра – «Молитве» и «Каракульче». Не стану спорить с автором, кем из поэтов пронзительнее описано распятие Христа. Но вот он клеймит Е.А. Евтушенко за то, что тот когда-то давным-давно в «Огоньке» наворотил множество ошибок, представляя Шатрова, а «уникальное» стихотворение «Каракульча» лишил при публикации в своей антологии трёх заключительных строф. «Словно нарочно их обрубили новые хозяева жизни, чтобы показать всему свету, как они понимают слово и свободу слова», – возмущается Алабин. А сам, публикуя «Молитву», поступает точно так же!
О той давней (1989 г.) «огоньковской» публикации сказать ничего определённого не могу. Смею только предположить, что публикатор, возможно, и не знал окончательного текста. А вот то, что Алабин знал, что творит, свидетельствует многоточие после первой строфы «Молитвы». А в результате – двух последующих четверостиший как не бывало, тогда как её текст таков:
Помоги мне, Господи. Дай силы
Укрепи мой слишком слабый дух,
Чтобы от рожденья до могилы
Светоч веры в сердце не потух.
Ниспошли на душу озаренье.
Часто я любовью был томим,
Часто женщину – венец творенья –
Называл я именем Твоим.
Но каким бы тяжким грех тот не был,
Не студи крови бездумный пыл.
Ты ведь знаешь – я стремился к небу,
На земле богатства не копил.
Разреши мне быть самим собою,
Песни немудрёные слагать,
В час тяжёлый говорить с Тобою…
Ниспошли мне эту благодать.
В дни печали, в горестные годы
Озари надеждой неземной.
Веянье покоя и свободы
Да пребудет вечно надо мной.
В остальном – Твоя да будет воля.
Не переча слову Твоему,
Всё, что ниспошлёшь Ты мне на долю,
Всё, Господь, без ропота приму.
А когда освобожусь от тела,
Помяни во царствии Твоём
Сердце, что всегда добра хотело,
Душу, не отравленную злом. |
«Дошла молитва! Не всуе помолился человек», – восклицает Алабин. Но так и хочется спросить: а что, ради этого надо было кастрировать поэтический текст, слава Богу избегавший Вашей редактуры (или рук пуритански настроенных переписчиц-паломниц, о которых Вы рассказываете в материале) аж с 1951 года?!
«Конечно, никому не известно имя поэта. При жизни он опубликовал единственное стихотворение в «Литературной России». Как же о нём узнать? – сетует Алабин и чуть ниже добавляет: – Могилы поэта нет, нет холмика… Прийти некуда, а издан он не в России». А сам перед этим рассказывает, что в Москве, на Новодевичьем покоится его прах, и даже место называет. И вряд ли не знает Алабин, что в 2003 году в издательстве «Водолей» (Томск – Москва) выпущен 560-страничный том избранных стихотворений и поэм Н.В. Шатрова «Неведомая лира» с обстоятельными предисловием Г.Пархоменко и послесловием Ф.Гонеонского.
Не могу не отметить и того, что очень много для популяризации творчества юбиляра сделал Владимир Алейников (один из основателей СМОГа). По крайней мере, в июньском номере журнала «Знамя» за 1999 год он опубликовал 31 его стихотворение, а в томе своих воспоминаний «Голос и свет, или СМОГ – самое молодое общество гениев» (М., Издательский дом «Звонница-МГ», 2004 г.) включил интересный, многостраничный очерк о Николае Владимировиче – «Присутствие Шатрова».
Так что не стоит наводить тень на плетень.
Евгений АРТЮХОВ