Архив : №15. 17.04.2009

Путешествие в Мангазею

   По страницам исторического романа Маргариты Анисимковой

 

 

Мой лич­ный ин­те­рес

 

Обыч­но че­ло­век ин­те­ре­су­ет­ся ис­то­ри­ей края, где он жи­вёт. По­пав в 25-лет­нем воз­ра­с­те на Чу­кот­ку, я пе­ре­чи­тал о её про­шлом, ка­жет­ся, всё, на­чи­ная от кра­е­вед­че­с­ких за­пи­сок Ана­дыр­ско­го му­зея и кон­чая ис­то­ри­че­с­ки­ми ро­ма­на­ми Юрия Рыт­хэу. Впос­лед­ст­вии Рыт­хэу стал мо­им дру­гом.

Дру­гим, очень близ­ким то­ва­ри­щем стал за­ме­ча­тель­ный че­ло­век, то­же ушед­ший из жиз­ни, – по­ляр­ный ис­сле­до­ва­тель, кан­ди­дат ге­о­гра­фи­че­с­ких на­ук Алек­сандр Шу­ми­лов. В его мос­ков­ской квар­ти­ре хра­нил­ся уни­каль­ный и об­шир­ный ар­хив «про Арк­ти­ку», С древ­ней­ших вре­мён. Как я за­чи­ты­вал­ся под­лин­ны­ми днев­ни­ка­ми от­важ­ных по­ляр­ни­ков, ос­ва­и­вав­ших не­из­ве­ст­ную стра­ну льдов! Тог­да впер­вые по­явил­ся жгу­чий ин­те­рес к та­ин­ст­вен­но­му сред­не­ве­ко­во­му го­ро­ду Ман­га­зея, ис­чез­нув­ше­му как-то вне­зап­но. Про­су­ще­ст­во­вал он не­дол­го, по­ряд­ка 70 лет.

Са­ша Шу­ми­лов, ка­жет­ся, бы­вал на ме­с­те сто­я­ния Ман­га­зеи и рас­ска­зы­вал, что от го­ро­да с ты­сяч­ным по­сто­ян­ным на­се­ле­ни­ем ос­та­лась кро­хот­ная впа­да­ю­щая в ре­ку Таз про­то­ка Ман­га­зей­ка.

Вот чу­до, с этим на­зва­ни­ем на Чу­кот­ке, кон­крет­но в Би­ли­бин­ском рай­о­не, су­ще­ст­ву­ют две сов­сем не кро­хот­ные реч­ки Ман­га­зей­ки. Мы там бы­ва­ли с ма­га­дан­ским пи­са­те­лем Аль­бер­том Миф­та­хут­ди­но­вым, ког­да со­вер­ша­ли сплав на ре­зи­но­вой лод­ке в па­мять об Оле­ге Ку­ва­е­ве по боль­шой ре­ке Омо­лон. Дру­гой ма­га­дан­ский пи­са­тель и учё­ный-ис­то­рик Вла­ди­лен Ле­он­ть­ев вы­пу­с­тил боль­шой труд: «То­по­ни­ми­че­с­кий сло­варь Се­ве­ро-Вос­то­ка СССР», где бес­ст­ра­ст­но со­об­щил: «Про­ис­хож­де­ние на­зва­ния (Ман­га­зей­ка) не ус­та­нов­ле­но». А в ар­хи­ве Са­ши Шу­ми­ло­ва есть до­ку­мент, ко­то­рый сви­де­тель­ст­ву­ет, что это на­зва­ние свя­за­но с жив­шим в рай­о­не ре­ки Таз не­нец­ким пле­ме­нем ман­га­зеи, что зна­чит по-зы­рян­ски: «на­род на краю зем­ли, у мо­ря».

И вот по-на­сто­я­ще­му вы­да­ю­ще­е­ся со­бы­тие, те­перь уже на­пря­мую свя­зан­ное с ис­то­ри­ей ис­чез­нув­ше­го по­ляр­но­го сред­не­ве­ко­во­го го­ро­да – не­дав­ний вы­ход ис­то­ри­че­с­ко­го ро­ма­на Мар­га­ри­ты Ани­сим­ко­вой «Ман­га­зея, или Зла­том ки­пя­щая цар­ская вот­чи­на». Ти­ра­жом все­го в пол­то­ры ты­ся­чи эк­земп­ля­ров, но чуть ли не в по­да­роч­ном ва­ри­ан­те: с ин­те­рес­ны­ми цвет­ны­ми ил­лю­с­т­ра­ци­я­ми, на хо­ро­шей бу­ма­ге и с за­ме­ча­тель­ной об­лож­кой. А ка­ков пор­т­рет не­из­ве­ст­ной мне пи­са­тель­ни­цы Мар­га­ри­ты Кузь­ми­нич­ны Ани­сим­ко­вой, вы­пол­нен­ный на­род­ным ху­дож­ни­ком Рос­сии В.Иго­ше­вым! С не­го в за­дум­чи­во­с­ти смо­т­рит стат­ная круп­ная да­ма с опа­ло­вым пер­ст­нем на тон­кой ру­ке, ка­ме­ей на фо­не ис­си­ня-чёр­но­го пла­тья с кра­си­вым ме­хо­вым гор­же­том, ле­жа­щим на пле­чах!

По­че­му я так тща­тель­но ста­ра­юсь опи­сать об­лик се­вер­ной пи­са­тель­ни­цы, жи­ву­щей в не­имо­вер­ной глу­бин­ке – Ниж­не­вар­тов­ске? По­то­му что уве­рен: она ма­ло­из­ве­ст­на ши­ро­кой ев­ро­пей­ской чи­та­тель­ской ау­ди­то­рии, осо­бен­но со­вре­мен­ной. Мар­га­ри­та Ани­сим­ко­ва свя­за­ла свою дол­гую и слав­ную жизнь с «сре­дин­ным» се­ве­ром Рос­сии мно­го де­ся­ти­ле­тий на­зад, в 1963 го­ду. Ра­бо­та­ла в га­зе­те, пре­по­да­ва­те­лем в на­ци­о­наль­ном учи­ли­ще, со­би­ра­ла ме­ст­ный фоль­к­лор, пи­са­ла ху­до­же­ст­вен­ные книж­ки, за­тем взя­лась за ис­то­ри­че­с­кую про­зу. Там-то, на Се­ве­ре, она ши­ро­ко из­ве­ст­на, по­пу­ляр­на, лю­би­ма… Та­ко­ва участь ре­ги­о­наль­ной ли­те­ра­ту­ры. Ска­жем, ко­го сей­час по­мнят из ма­га­дан­ской пи­шу­щей бра­тии про­шлых лет? Из при­ез­жих яр­ко за­бли­с­тал лишь один Олег Ку­ва­ев, ав­тор вы­да­ю­ще­го­ся ро­ма­на «Тер­ри­то­рия», пе­ре­ве­дён­но­го на мно­гие ев­ро­пей­ские язы­ки. А сей­час? Как гру­ст­но. Тем цен­нее в этой пу­с­ты­ни твор­че­ст­во мо­ей ге­ро­и­ни. Ай, да что го­во­рить – дру­гие кни­ги чи­та­ют сей­час, да­же за­бы­ты ве­ли­че­ст­вен­ные ро­ма­ни­с­ты про­шло­го ве­ка Пи­куль, Ба­ла­шов, Вс. Н. Ива­нов, За­дор­нов…

Я ни­ког­да не был апо­ло­ге­том Ис­то­ри­че­с­ко­го Ро­ма­на Рос­сии, но те­перь им стал – бла­го­да­ря кни­ге «Ман­га­зея», или Зла­том ки­пя­щая цар­ская вот­чи­на», чуть ли не един­ст­вен­но­му ис­то­ри­че­с­ко­му ро­ма­ну о Се­ве­ре. Впро­чем, яр­ким брил­ли­ан­том свер­ка­ет твор­че­ст­во Ере­мея Ай­пи­на. Но при­зна­юсь со сты­дом – не чи­тал, хва­та­ло книг мо­е­го дру­га Юрия Рыт­хэу.

 

В на­ча­ле бы­ло Сло­во

 

Мои «опи­са­ния» ро­ма­на «Ман­га­зея» хо­чет­ся по­ст­ро­ить не­сколь­ко не­о­быч­но. На­чать с язы­ка Мар­га­ри­ты Ани­сим­ко­вой, что­бы у чи­та­те­ля «ЛР» сло­жил­ся линг­ви­с­ти­че­с­кий пор­т­рет ав­то­ра. Язы­ко­вая ткань про­из­ве­де­ния эпич­на, соч­на, она взя­та от­ту­да, из глу­бин XVII ве­ка. Ска­за­лась ра­бо­та Ани­сим­ко­вой с фоль­к­ло­ром. Я опять не­на­дол­го вер­нусь к мо­ей не­заб­вен­ной Чу­кот­ке. Есть там древ­нее се­ло Мар­ко­во, ос­но­ван­ное ка­за­ка­ми Деж­нё­ва. Вме­с­те с се­лом ро­ди­лась на­род­ность «чу­ван­цы», их пра­ро­ди­те­ля­ми бы­ли ка­за­ки и ме­ст­ные чук­чан­ки. До сих пор у них про­скаль­зы­ва­ют сло­веч­ки ти­па «жезл» вме­с­то «пал­ка». И ког­да я чи­тал ро­ман Ани­сим­ки­ной, мне ча­с­то вспо­ми­на­лось Мар­ко­во. Но я всё вре­мя от­вле­ка­юсь.

Итак…

«В из­бе пах­ло ды­мом от по­га­шен­ной лу­чи­ны, на ко­то­рой ещё ша­ял бе­рё­зо­вый ога­рок».

«В ма­лень­ком окон­це, за­тя­ну­том на­ли­мь­и­ми пу­зы­ря­ми», чуть обо­зна­чи­лось свет­лое пят­но. Трень­ка вы­сек из кре­са­ла ис­кру, за­жёг жи­ро­вик».

«…од­наж­ды от­ра­вив­шись си­ву­хой, из­го­тов­лен­ной его за­зно­бой – бе­ло­гла­зой зы­рян­кой Ефи­ми­ей, ко­то­рая под­ли­ва­ла для при­во­ро­та на­ли­мь­ей сли­зи, он с не­де­лю ис­хо­дил рво­той, и с той по­ры при­шёл ко­нец его раз­гуль­ной жиз­ни».

«Ско­ро нуд­ный дождь пе­ре­шёл в ред­кие сне­жин­ки, и на сле­ду­ю­щее ут­ро, ког­да Трень­ка при­от­крыл дверь из­буш­ки, всё бы­ло бе­лым-бе­ло, буд­то не­ви­ди­мая ру­ка ра­зо­ст­ла­ла от­бе­лён­ную хол­сти­ну, на ко­то­рую бы­ло страш­но сту­пать».

«Уже к ве­че­ру по­чув­ст­во­ва­лось ды­ха­ние мо­гу­чей Оби. Не­боль­шой ве­те­рок по­ше­ве­ли­вал реч­ную гладь, ка­чал су­да на лёг­ких вол­нах, и не сра­зу мож­но бы­ло ра­зо­брать: то ли мел­кий дождь на­кра­пы­ва­ет, то ли рас­сы­па­ют­ся вол­ны, уда­ря­ясь о борт. Оз­ноб про­бе­гал по спи­нам, и мно­гие по­лез­ли под лав­ки до­ста­вать зи­пу­ны».

«Ме­ла по­зём­ка, пе­ре­ва­ли­вая мил­ли­ар­ды сне­жи­нок по бес­край­ней бо­ло­ти­с­той рав­ни­не, при­да­вая им вид зыб­ких волн…».

«Гер­мо­ген, ос­мо­т­рев ок­ру­гу, оп­ре­де­лил, с ка­ко­го края луч­ше на­чи­нать ро­нять лес»…

«Ка­за­лось, что снег спря­тал под сво­им по­кро­вом всё жи­вое, и толь­ко не­сколь­ко стро­чек мы­ши­ных сле­дов от из­бы к ба­не бы­ли чёт­ко обо­зна­че­ны на сне­гу. Рас­сма­т­ри­вая строч­ку, буд­то вы­ши­тую на бе­ло­снеж­ной коф­те, До­ро­фей вздох­нул»…

«…ка­за­лось, что имен­но над ос­т­ро­гом бы­ло раз­ре­за­но об­ла­ко, из ко­то­ро­го вы­тря­хи­ва­лась при­не­сён­ная со сто­ро­ны Ле­до­ви­то­го оке­а­на не­бес­ная ки­сея».

«Март в ста­ри­ну на­зы­ва­ли бе­ре­зо­зол».

«Мо­гу­чие си­бир­ские ре­ки! Дух за­хва­ты­ва­ет от ве­сен­них раз­ли­вов, ког­да без­бреж­ная гладь вдруг кач­нет­ся от по­ры­ви­с­то­го ве­т­ра, буд­то по­ше­ве­лит­ся на дне ска­зоч­ный ве­ли­кан, вздох­нёт пол­ной гру­дью, оп­ро­ки­нет вол­ны, и по­не­сут­ся они к бе­ре­гам».

 

Эн­цик­ло­пе­дия сред­не­ве­ко­вой жиз­ни

 

Мож­но раз­би­рать фа­бу­лу, сю­жет, идею про­из­ве­де­ния – это удел клас­си­че­с­кой ли­те­ра­тур­ной кри­ти­ки. Я же, сам вос­хи­щён­ный, хо­тел на­пол­нить мою ди­ле­тант­скую ста­тью ин­фор­ма­ци­он­но­с­тью, что­бы со­вре­мен­ный чи­та­тель слег­ка оку­нул­ся в уни­каль­ный быт жиз­ни го­ро­да Ман­га­зея.

Итак…

«При­го­тов­ле­ние ка­ра­вая она дер­жа­ла в се­к­ре­те, пек­ла его из боль­шо­го ко­ли­че­ст­ва яиц, го­вя­жь­е­го жи­ра и мё­да. За­га­да­ла на сча­с­тье на­след­ни­ка и не от­хо­ди­ла от пе­чи, что­бы ка­ра­вай не под­го­рел и был ру­мя­ным».

«У них и яко­рей пут­ных не­ту. А на­ши-то, с Бот­кин­ских за­во­дов, как сбро­сишь – сра­зу суд­но на­мерт­во вста­ёт».

«Гру­зи­ли меш­ки ржа­ной и яч­мен­ной му­ки, ржа­ные су­ха­ри, то­лок­но в креп­ких двой­ных меш­ках, со­лё­ное мя­со и со­лё­ную тре­с­ку, мас­ло, го­рох, су­шё­ное мя­со, в боч­ках яго­ду-мо­рош­ку, су­хие бе­рё­зо­вые дро­ва для обо­гре­ва, ду­бо­вые боч­ки с прес­ной во­дой, тёп­лую одеж­ду».

«А бо­ять­ся и в са­мом де­ле бы­ло че­го. Су­да куп­цов Стро­га­но­вых яро ох­ра­ня­ли глав­ную ре­ку Си­би­ри Обь от чу­же­зем­ных су­дов».

«Не по­ле­нил­ся Че­рё­му­хо­вое Де­ре­во со­гнать уп­ряж­ки к ка­мен­но­му идо­лу Не­ве­хею (мать ис­ту­ка­нов), сто­яв­ше­му по­сре­ди ос­т­ро­ва Вай­гач, где хра­ни­лись мо­не­ты, пи­ща­ли, то­по­ры, но­жи, пу­го­ви­цы. На этот раз он при­вёз ему в по­да­рок из сво­ей до­бы­чи мед­ный ко­тёл, же­лез­ный кап­кан, саб­лю и не­сколь­ко ку­с­ков сук­на».

«Гор­бун, бро­сив на зем­лю кра­пив­ную сет­ку…»

«Не­жи­ла с Иг­на­том ос­ма­т­ри­ва­ли при­лав­ки с то­ва­ра­ми куп­цов. На­ня­тые ма­с­те­ро­вые всё сде­ла­ли по чер­те­жам Иг­на­тия Зы­ко­ва так, что у Не­жи­лы от кра­со­ты гор­ни­цы да­же дух за­хва­ти­ло: по сте­нам бы­ли раз­ве­ша­ны вол­чьи, мед­ве­жьи шку­ры, шёл­ко­вые тка­ни с вы­ши­ты­ми за­мыс­ло­ва­ты­ми узо­ра­ми. Был при­об­ре­тён по­ста­вец с по­су­дой. На сто­ле, ско­ло­чен­ном из ши­ро­ких ке­д­ро­вых до­сок, кра­со­ва­лась мед­ная саль­ни­ца, ук­ра­шен­ная фи­гу­рой пти­цы, вы­пол­нен­ной то­же из ме­ди, она дер­жа­ла в клю­ве льня­ной фи­тиль, ко­то­рый го­рел яр­ким све­том».

Эт­но­гра­фия? Ко­неч­но, да ка­кая! Ав­тор ро­ма­на до­с­ко­наль­но опи­са­ла одеж­ду ман­га­зий­цев, ут­варь су­дов, со­дер­жи­мое ам­ба­ров. По­дроб­но и точ­но опи­са­ла ис­то­ри­че­с­ки вер­ный мор­ской мар­ш­рут к Ман­га­зее из раз­ных мест Си­би­ри. На­зва­ла име­на кон­крет­ных ца­ре­двор­цев Ев­ро­пы, ссы­ла­лась на тек­с­ты до­ку­мен­тов, гра­мот. У неё дей­ст­ву­ют не­ког­да жив­шие кон­крет­ные во­е­во­ды, воз­мож­но, и куп­цы.

 

О вре­ме­на, о нра­вы!

 

Ман­га­зей­цы не зна­ли кре­по­ст­ни­че­ст­ва, здесь ви­тал воль­ный дух, дух лич­ной сво­бо­ды. Но это бы­ла от­нюдь не иде­аль­ная па­те­ти­ка и иде­а­ли­за­ция че­ло­ве­че­с­ких от­но­ше­ний. По­ро­ки всех ви­дов, ди­кие стра­с­ти и нра­вы ужи­ва­лись с под­лин­ны­ми ве­ли­ки­ми чув­ст­ва­ми. Мар­га­ри­та Ани­сим­ко­ва ри­су­ет эту па­ли­т­ру тон­ки­ми и про­ник­но­вен­ны­ми маз­ка­ми. Как со­зда­тель­ни­ца це­ло­го сред­не­ве­ко­во­го ми­ра Рус­ско­го Се­ве­ра, она как бы стра­да­ет вме­с­те со сво­и­ми ге­ро­я­ми, не­го­ду­ет, пла­чет, но все­гда да­ёт на­деж­ду. Ей уда­лось про­сле­дить судь­бу, ино­гда с рож­де­ния, мно­гих сво­их ли­те­ра­тур­ных пер­со­на­жей, за­гля­ды­вая в са­мые глу­бин­ные пла­с­ты их душ. Чёт­ко на­зва­но са­мое на­ча­ло за­рож­де­ния Цар­ской вот­чи­ны на ре­ке Таз, рас­цвет и вне­зап­ный год уга­са­ния.

Глу­бо­кой неж­но­с­тью ис­пол­не­ны се­мей­ные от­но­ше­ния мо­ло­ду­хи Ак­си­ньи со сво­им су­же­ным Мо­и­се­ем. Соб­ст­вен­но, с них и на­чи­на­ет­ся ро­ман – с тя­жё­лых ро­дов Ак­си­ньи.

«Ак­си­нья ста­ла для не­го све­том в окош­ке. На­пу­ган­ная преж­де­вре­мен­ны­ми ро­да­ми, ис­ху­дав­шая, она му­чи­лась бес­сон­ни­цей, а Мо­и­сей уха­жи­вал за ней, за сто­лом вы­би­рал для неё луч­ший ку­сок мя­са, ры­бы, сам на­ли­вал в круж­ку мо­ло­ко, что­бы ей до­ста­лись все слив­ки. Све­кровь, ви­дя это, не­го­до­ва­ла и бы­ла твёр­до убеж­де­на, что Мо­и­сея она при­во­ро­жи­ла, опо­ила ка­ким-то зе­ль­ем». Пе­ред чи­та­те­лем раз­во­ра­чи­ва­ет­ся вся судь­ба этой се­мьи.

По-сво­е­му уни­каль­на судь­ба дру­гой се­мьи – Трень­ки Ону­ф­ри­е­ва. В ту по­ру, как и всю­ду на се­ве­рах, «ва­лю­той» счи­тал­ся жи­вой то­вар – мо­ло­день­кие жен­щи­ны са­мо­едов, их юные до­че­ри. Так на ве­сах тор­га ока­за­лась дев­чон­ка Не­куч­чи. Она и ста­ла, без вся­ко­го на­си­лия, же­ной Трень­ки.

«Трень­ка с вес­ны от­пу­с­кал на бо­ло­то оле­ней, по­да­рен­ных ему от­цом Не­куч­чи. При­вя­зы­вал на шею жи­вот­ным ши­ро­кую сы­ро­мят­ную пет­лю с жер­ди­ной меж­ду ног, не да­ю­щей воз­мож­но­с­ти им да­ле­ко убе­жать, ос­тав­лял их па­с­тись на бо­ло­те, а по пер­вой по­ро­ше пе­ре­во­дил на ближ­нее бо­ло­то. По­сле за­мер­за­ния рек он го­то­вил­ся ехать на охо­ту». Так и жи­ли. А про­жи­ли они дол­гую жизнь, не­воль­но за­ло­жив на­ча­ло рож­де­ния Ман­га­зеи.

Да не так всё свя­то чи­ни­лось в этом даль­нем краю. Ку­пец Не­жи­ла Кар­по­вич Са­я­нов слыл ве­ли­ким охаль­ни­ком. При­гля­нул­ся ему на сто­ро­не в по­езд­ке за то­ва­ром си­рот­ский па­ре­нёк Ва­си­лий, уго­во­рил его ехать с ним в Ман­га­зею, обе­щал сде­лать при­каз­чи­ком.

«– Не бой­ся, – ус­лы­шал юно­ша го­лос Не­жи­лы. – Вдво­ём теп­лее, – и по­пы­тал­ся дро­жа­щи­ми ру­ка­ми об­нять Ва­си­лия. Тот за­виз­жал, за­вер­тел­ся вью­ном, вы­пол­зая из Са­ви­ка». Мы бу­дем ещё дол­го сле­дить за не­про­сты­ми от­но­ше­ни­я­ми Не­жи­лы и Ва­си­лия. Но юно­ша не сдал­ся, на­хо­дя си­лы и во­лю про­ти­во­сто­ять плот­ским гре­хов­ным уте­хам куп­ца. Про­шло вре­мя…

«– При­пол­зёшь ко мне, зме­ё­ныш, – за что по­лу­чил от Ва­си­лия пле­вок в ли­цо. В не­го­до­ва­нии ку­пец вы­та­щил из кар­ма­на зи­пу­на связ­ку клю­чей от ам­ба­ров и со всей си­лы уда­рил Ва­си­лия. Тот рух­нул плаш­мя на зем­лю».

Че­рез всю ткань ро­ма­на уга­ды­ва­ет­ся, кро­ме гам­мы дру­гих чувств, кол­лек­тив­ный лик рус­ско­го дол­го­тер­пе­ния. Это дол­го­тер­пе­ние свер­ши­ло ве­ли­кие от­кры­тия, су­ме­ло ос­во­ить мир да­же там, где, ка­за­лось, не­воз­мож­но вы­жить. Хо­те­ла ав­тор или нет, но она не­воль­но ста­ла ис­сле­до­ва­те­лем рус­ско­го на­ци­о­наль­но­го ха­рак­те­ра. На­род­ная Русь у неё от­ли­ча­ет­ся стра­с­то­терп­ским на­ча­лом. Вы­ве­с­ти хи­ми­че­с­кую фор­му­лу не­воз­мож­но, но кто-то ска­зал, что су­ще­ст­ву­ет ка­кое-то ве­ще­ст­во, воз­ни­ка­ю­щее из па­ре­ния че­ло­ве­че­с­ко­го ду­ха.

 

Кто от­крыл Бе­рин­гов про­лив?

 

Я вновь об­ра­ща­юсь к Чу­кот­ке. В 1998 го­ду здесь на­ча­лись ши­ро­ко ор­га­ни­зо­ва­ные пра­зд­не­ст­ва по слу­чаю 350-ле­тия от­кры­тия С.И. Деж­нё­вым Бе­рин­го­ва про­ли­ва. Я по­зво­нил в Пе­тер­бург, что­бы ра­зуз­нать у Рыт­хэу по­дроб­но­с­ти со­бы­тия, ду­мая, что уж его-то обя­за­тель­но при­гла­сят в ка­че­ст­ве по­чёт­но­го гос­тя. Он мне не­о­жи­дан­но се­рь­ёз­но от­ве­тил, что не при­зна­ёт эту да­ту, по­то­му что Про­лив был от­крыт его соп­ле­мен­ни­ка­ми ещё 2 ты­ся­чи лет на­зад. А по­том уже шут­ли­во до­ба­вил: «Чук­чи до сих пор юри­ди­че­с­ки на­хо­дят­ся в со­сто­я­нии вой­ны с Рос­си­ей, так как не бы­ло под­пи­са­но офи­ци­аль­но ни­ка­ко­го пе­ре­ми­рия». Я чуть не вы­ро­нил труб­ку…

Так вот, столь ори­ги­наль­ный по­сыл я об­ра­щаю к ро­ма­ну Ани­сим­ко­вой, к «вой­не» ка­за­ков с са­мо­еда­ми. Про­из­ве­де­ние она со­зда­ла мно­го­пла­но­вое, с эле­мен­та­ми по­ли­ти­ки то­го дав­не­го вре­ме­ни. С од­ной сто­ро­ны, это по­пыт­ка эко­но­ми­че­с­кой экс­пан­сии все­го по­бе­ре­жья Ле­до­ви­то­го оке­а­на со сто­ро­ны ев­ро­пей­ских го­су­дарств; с дру­гой – хищ­ни­че­с­кие бра­ко­нь­ер­ские на­бе­ги рус­ских куп­цов и мо­ре­хо­дов; и с тре­ть­ей – ча­с­тое во­ен­ное про­ти­во­сто­я­ние во­е­вод­ских дру­жин с ме­ст­ны­ми ман­га­зей­ски­ми пле­ме­на­ми – са­мо­еда­ми. Их на­силь­но при­во­ди­ли к пра­во­слав­ной ве­ре, дей­ст­во­ва­ли кну­том и пря­ни­ком. Те в свою оче­редь при слу­чае унич­то­жа­ли ка­за­ков, поч­ти не­пре­рыв­но под­жи­га­ли Ман­га­зею… Всё это со­про­вож­да­лось же­с­то­ко­с­тью и на­си­ли­ем с обе­их сто­рон. Но и са­мо­еды бы­ли не­спо­соб­ны раз­ви­вать­ся без тор­гов­ли с Рос­си­ей и дру­ги­ми ев­ро­пей­ски­ми го­су­дар­ст­ва­ми. Ска­за­но гром­ко, но это так.

Ро­ман «Ман­га­зея» с боль­шой дра­ма­тич­но­с­тью и тра­ге­ди­ей раз­вёр­ты­ва­ет ши­ро­кое по­ле ве­ли­ко­го про­ти­во­сто­я­ния.

В мо­ём се­вер­ном до­маш­нем ар­хи­ве есть ин­те­рес­ная вы­пи­с­ка из до­ку­мен­та, суть его та­ко­ва: обес­по­ко­ен­ное ино­ст­ран­ны­ми экс­пан­си­о­нист­ски­ми тен­ден­ци­я­ми цар­ское пра­ви­тель­ст­во в на­ча­ле XVII ве­ка за­пре­ти­ло Ман­га­зей­ский мор­ской ход, ко­то­рый вёл в «зла­то­ки­пя­щую го­су­да­ре­ву вот­чи­ну». Но, как по­ка­за­ла кни­га Мар­га­ри­ты Ани­сим­ко­вой, де­ло бы­ло не толь­ко в чу­же­ст­ран­цах, ока­зы­ва­ет­ся, бун­то­ва­ла и са­ма Ман­га­зея. Ста­рые жи­те­ли её с оби­дой кри­ча­ли, что «го­су­да­рю в Ман­га­зее зби­ра­ет­ца каз­на ве­ли­кая, а на­пе­рёд де се­го, как Ман­га­зея бы­ла не за го­су­да­рем, и тем вла­дел не ве­дом хто, шло то всё к тор­гов­цам и про­мы­ш­лен­ным лю­дям…»

Од­на­ко пря­мые при­чи­ны ги­бе­ли Ман­га­зеи страш­ные: по­жа­ры и го­лод. Ис­то­ри­че­с­кий факт: в тот год не уда­лось про­бить­ся к Та­зу ка­ра­ва­нам с про­дук­та­ми. Во­е­во­да Го­ду­нов кро­ме то­го за­клю­ча­ет: «Слу­жи­лые лю­ди от ша­то­с­ти юрац­кой са­мо­яди из Ман­га­зеи вы­еха­ли, и го­род ос­тал­ся пуст».

Та­ков пе­чаль­ный итог!

Владимир ХРИСТОФОРОВ