Архив : №21. 29.05.2009

Критическая масса Германа Садулаева

 ДИ­А­ЛО­ГИ   О   СО­ВРЕ­МЕН­НОЙ   ПРО­ЗЕ

 

Сер­гей Бе­ля­ков: Ког­да я про­чи­тал «ос­ко­лоч­ную по­весть» Гер­ма­на Са­у­ла­е­ва в де­кабрь­ском «Зна­ме­ни» за 2005 год, то по­нял, что бу­ду не­пре­мен­но пи­сать об ав­то­ре. Но мой ин­те­рес к его твор­че­ст­ву от­нюдь не ис­чер­пы­ва­ет­ся ли­те­ра­тур­ной кри­ти­кой. Са­ду­ла­ев по­ка что не мой лю­би­мый пи­са­тель. Мне он дру­гим ин­те­ре­сен.

Не­дав­но я про­чи­тал до­клад о Са­ду­ла­е­ве на од­ной на­уч­ной кон­фе­рен­ции. Это был фу­рор. Ме­ня спра­ши­ва­ли, не­уже­ли про­зу та­ко­го ро­да и в са­мом де­ле пе­ча­та­ют в рос­сий­ских ли­те­ра­тур­ных жур­на­лах? Кто скры­ва­ет­ся под псев­до­ни­мом Са­ду­ла­ев? Что хо­чет ска­зать ав­тор, ка­кие це­ли пре­сле­ду­ет, не со­би­ра­ет­ся ли де­лать ка­рь­е­ру по­ли­ти­ка?

Не­сколь­ко че­ло­век вско­ре по­сле кон­фе­рен­ции ку­пи­ли его кни­ги, ко­то­рые, на­до ска­зать, преж­де шли до­воль­но-та­ки вя­ло. Я сам этой зи­мой при­об­рёл кни­гу «Я – че­че­нец», ко­то­рая про­ле­жа­ла в книж­ном боль­ше двух лет.

Та­ким об­ра­зом, я не­воль­но по­мог рас­про­ст­ра­не­нию по­пу­ляр­но­с­ти Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва, ещё раз до­ка­зав, что ус­пех ху­до­же­ст­вен­но­го про­из­ве­де­ния за­ви­сит во­все не от соб­ст­вен­но ху­до­же­ст­вен­ных ка­честв. До­клад был по­свя­щён не сти­лю Са­ду­ла­е­ва (этот раз­го­вор вряд ли при­влёк бы вни­ма­ние), а че­чен­ско­му на­ци­о­на­лиз­му, ко­то­рый в твор­че­ст­ве Са­ду­ла­е­ва со­че­та­ет­ся с рос­сий­ским и да­же, мож­но ска­зать, им­пер­ским па­т­ри­о­тиз­мом.

Ан­д­рей Ру­да­лёв: У ме­ня скла­ды­ва­ет­ся впе­чат­ле­ние, что твор­че­ст­во Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва по пре­иму­ще­ст­ву рас­сма­т­ри­ва­ет­ся как яв­ле­ние ху­до­же­ст­вен­ной пуб­ли­ци­с­ти­ки, в ко­то­ром ре­а­ли­зу­ют­ся све­жие не­из­би­тые смыс­лы, по­рож­дён­ные, в пер­вую оче­редь, сво­е­об­ра­зи­ем и эк­зо­тич­но­с­тью ав­тор­ской лич­но­с­ти, ко­то­рая син­те­зи­ру­ет в се­бе рус­скую и че­чен­скую куль­ту­ры. По этой ло­ги­ке по­ве­с­ти, во­шед­шие в его кни­гу «Я – че­че­нец», мож­но вос­при­ни­мать как ори­ги­наль­ный и де­фи­цит­ный лич­но­ст­ный опыт ав­то­ра, сво­е­об­раз­ный «че­ло­ве­че­с­кий до­ку­мент», сдо­б­рен­ный мощ­ной эмо­ци­о­наль­но­с­тью и ли­риз­мом. Кри­тик Ев­ге­ний Ер­мо­лин как-то в сво­ём ЖЖ на­пи­сал, что Са­ду­ла­ев «при­шёл в ли­те­ра­ту­ру с не­на­ду­ман­ной те­мой и с уни­каль­ной по­зи­ци­ей». Это бы­ла об­щая точ­ка от­счё­та.

Да­лее, где этой са­мой че­чен­ской ко­ло­ри­с­ти­ки за­мет­но по­уба­ви­лось (ведь по­сле как за­явил «я че­че­нец», сле­ду­ет объ­яс­нить с чем при­шёл), кри­ти­ки на­ча­ли жа­лить Са­ду­ла­е­ва уп­рё­ка­ми во вто­рич­но­с­ти, а то и под­ра­жа­тель­но­с­ти, об­ви­нять в по­пыт­ках до­гнать и пе­ре­гнать мод­ных, рас­кру­чен­ных и рас­пи­а­рен­ных брен­до­вых лю­би­те­лей на­звать­ся пи­са­те­ля­ми.

Сам я воз­дер­жи­вал­ся вы­ска­зы­вать­ся о про­зе Са­ду­ла­е­ва, так как ре­цен­зи­он­ные реп­ли­ки по по­во­ду вы­хо­да той или иной его кни­ги, на мой взгляд, бу­дут стра­дать од­но­бо­ко­с­тью и, ско­рее все­го, лож­ны­ми по­сы­ла­ми и со­от­вет­ст­вен­но не­пра­виль­ны­ми вы­во­да­ми. Ко­неч­но, вве­де­ни­ем к зна­ком­ст­ву с этим ав­то­ром мо­жет стать про­чте­ние «Я – че­че­нец», по­жа­луй, са­мой гром­кой его кни­ги, но для по­ни­ма­ния Са­ду­ла­е­ва это­го со­вер­шен­но не­до­ста­точ­но, как не­до­ста­точ­но су­дить о нём толь­ко лишь по «Таб­лет­ке». Де­ло всё в том, что «Ра­дио Fack», «Я – че­че­нец», «Пур­га», «Таб­лет­ка», его рас­ска­зы – это вы­ра­с­та­ю­щие гла­вы од­ной кни­ги, не­ко­е­го со­вре­мен­но­го эпо­са с ги­гант­ским под­тек­с­то­вым на­пол­не­ни­ем. Эпо­са над­на­ци­о­наль­но­го с силь­ным ду­хом им­пер­ско­с­ти, хо­тя в по­след­нее вре­мя ме­ня не­мно­го и под­таш­ни­ва­ет от это­го сло­ва. И по­ка мне ин­те­рес­но на­блю­дать за этой ста­но­вя­щей­ся жи­вой ху­до­же­ст­вен­ной ге­не­ра­ци­ей.

С.Б. Ес­ли Са­ду­ла­е­ва рас­сма­т­ри­ва­ют как пуб­ли­ци­с­та, то у са­мо­го ав­то­ра есть по­вод за­ду­мать­ся. В са­мом де­ле, ни­кто не на­зо­вёт Са­ду­ла­е­ва сти­ли­с­том, ка­кое там! Со­зда­вать ин­те­рес­ный, за­хва­ты­ва­ю­щий сю­жет с не­стан­дарт­ны­ми хо­да­ми, по­во­ро­та­ми Са­ду­ла­ев по­ка что не уме­ет или не счи­та­ет важ­ным для се­бя. На­шёл ли он но­во­го ге­роя? Нет, раз­ве что Дон Ах­мед из «Пур­ги», но и он су­гу­бо функ­ци­о­на­лен – транс­ли­ру­ет че­чен­скую им­пер­скую идею. По всем при­зна­кам пе­ред на­ми не про­за­ик, а пуб­ли­цист.

Его по­пыт­ки пи­сать офис­ную про­зу, на мой взгляд, не слиш­ком ус­пеш­ны. Не­о­ри­ги­наль­но, скуч­но, да­же как буд­то вы­му­чен­но. «Таб­лет­ка» во­шла в два пре­стиж­ных шорт-ли­с­та – это не­со­мнен­ный ус­пех, но ро­ман чи­тать про­сто скуч­но.

Го­во­рить об эпо­се не хо­чет­ся, сей­час у нас что не пи­са­тель – то Го­мер. У Ма­ка­ни­на эпос, у Ка­ра­сё­ва эпос, те­перь вот у Са­ду­ла­е­ва. Сле­ду­ет быть стро­же с тер­ми­но­ло­ги­ей. Есть мо­ло­дой пи­са­тель Гер­ман Са­ду­ла­ев, та­лант­ли­вый, но не слиш­ком про­фес­си­о­наль­ный. Его кни­ги на­пи­са­ны в спеш­ке, очень не­бреж­но. Ес­ли в сбор­ни­ке «Я – че­че­нец» не­до­стат­ки ис­ку­па­лись энер­ги­ей, ис­крен­но­с­тью, «драй­вом», то по­зд­нее его сла­бо­с­ти ста­ли слиш­ком оче­вид­ны. «Пур­га» и «Таб­лет­ка» по­ми­мо все­го про­че­го ки­шат фак­ти­че­с­ки­ми ошиб­ка­ми, осо­бен­но там, где Са­ду­ла­ев ка­са­ет­ся рос­сий­ской или все­мир­ной ис­то­рии. Всё это от спеш­ки, то­роп­ли­во­с­ти. Са­ду­ла­ев пы­та­ет­ся при­спо­со­бить­ся к тре­бо­ва­ни­ям се­го­дняш­них ре­дак­то­ров, к за­про­сам рын­ка. Тре­бо­ва­ния по­нят­ны: что­бы те­бя за­пом­ни­ли и по­лю­би­ли, на­до пи­сать мно­го, чем боль­ше – тем луч­ше. Са­ду­ла­ев че­ло­век ум­ный и, ви­ди­мо, рас­чёт­ли­вый: он при­нял пра­ви­ла иг­ры и стал очень да­же не­пло­хо ис­пол­нять свою роль – роль пер­спек­тив­но­го мо­ло­до­го пи­са­те­ля. Его кни­ги по­ка что пло­хо рас­ку­па­ют, по­то­му что они скуч­ны, но де­ло по­пра­ви­мо: по­лу­чит пре­мию – бу­дет пи­ар, тог­да пой­дут про­да­жи. Но как пи­са­тель он не раз­ви­ва­ет­ся. В этом Са­ду­ла­ев идёт по до­рож­ке, про­то­рен­ной За­ха­ром При­ле­пи­ным.

А.Р. При­ле­пин раз­бу­дил Са­ду­ла­е­ва, тот чих­нул, и от чи­ха его по­на­вы­ра­с­та­ло бес­чис­лен­ное ко­ли­че­ст­во эпи­го­нов и гра­фо­ма­нов… Всё де­ло в том, что ка­у­заль­ные свя­зи здесь не дей­ст­ву­ют, и при­том, что Са­ду­ла­ев дру­жен с При­ле­пи­ным, не ду­маю, что у Гер­ма­на воз­ник­ла мысль ко­пи­ро­вать его путь. Хо­тя все эти обоб­ще­ния при­ят­ны, они удоб­ны, по­то­му как по­нят­ны, вот ими и спе­ку­ли­ру­ют. Я и у се­бя все­гда за­ме­чал мен­тор­ский под­ход к со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре. Это оп­ре­де­лён­ная га­ран­тия, ко­то­рая ог­раж­да­ет от оши­бок и лож­ных на­дежд, под итог все­гда мож­но ска­зать: я же го­во­рил, что Ни­ко­лая Ва­си­ль­е­ви­ча или Фё­до­ра Ми­хай­ло­ви­ча ни­ко­му не удаст­ся пе­ре­плю­нуть, всё ос­таль­ное – па­ро­дия и убо­гие по­ту­ги… В этом мне как раз и ви­дит­ся ни­ги­лизм Ба­за­ро­ва, ре­зав­ше­го ля­гу­шек и го­во­рив­ше­го о не­об­хо­ди­мо­с­ти рас­чи­с­тить фун­да­мент.

Во­прос о при­ня­тии пра­вил дей­ст­ви­тель­но су­ще­ст­ву­ет. Но что по­лу­ча­ет­ся, сей­час в ли­те­ра­тур­ном арь­ер­гар­де сплошь и ря­дом ко­ры­с­то­лю­би­вые, алч­ные прой­до­хи, ко­то­рые за­ня­ты толь­ко од­ним – по­вы­ше­ни­ем рей­тин­га соб­ст­вен­ной по­пу­ляр­но­с­ти, при­чём лю­бой це­ной. Или мы уже за­ни­ма­ем­ся охо­той на ведьм, в каж­дом по­до­зре­вая рас­чёт?

Ко­неч­но, Са­ду­ла­ев не сти­лист в том смыс­ле, в ка­ком сти­ли­с­том яв­ля­ет­ся, на­при­мер, На­бо­ков. Но то, что у не­го свой не­по­вто­ри­мый и от­лич­ный от про­чих стиль – это факт. Стиль, за­ме­шан­ный на ху­до­же­ст­вен­но­с­ти и пуб­ли­ци­с­тич­но­с­ти, ми­фо­по­э­тич­но­с­ти и фан­та­с­ма­го­рич­но­с­ти, на ли­рич­но­с­ти и кит­че. Его текст раз­вёр­ты­ва­ет­ся не толь­ко в на­сто­я­щем, он под­ни­ма­ет ис­то­ри­че­с­кие и ми­фи­че­с­кие пла­с­ты, ин­ту­и­тив­но пы­та­ясь на­щу­пать кон­ту­ры бу­ду­ще­го.

Возь­мём уп­рё­ки во вто­рич­но­с­ти и под­ра­жа­тель­но­с­ти. Кри­тик На­та­лья Кур­ча­то­ва пи­шет о «Таб­лет­ке»: «со­вер­шен­но сла­бо­силь­ный, пу­тан­ный, вы­со­сан­ный из паль­ца и не в хо­ро­шем смыс­ле под­ра­жа­тель­ный ро­ман от до­воль­но мно­го­на­о­бе­щав­ше­го (что толь­ко уси­ли­ва­ет ра­зо­ча­ро­ва­ние) мо­ло­до­го ав­то­ра» (http://www.natsbest.ru/kurchatova09_sadulaev.htm). Но раз­ве это не кра­е­уголь­ные кам­ни всей со­вре­мен­ной куль­ту­ры, ко­то­рая зиж­дет­ся на штам­пах, на брен­дах и вся суть ко­то­рой вы­со­са­на из паль­ца?.. Это куль­ту­ра, за­ви­ся­щая от спро­са ти­ра­жа, для по­вы­ше­ния при­вле­ка­тель­но­с­ти ко­то­ро­го ис­поль­зу­ют­ся ми­фо­ло­ге­мы лей­б­ла.

Так сто­ит ли об­ви­нять в этом Са­ду­ла­е­ва, ко­то­рый стро­ит свои тек­с­ты, не толь­ко чут­ко при­слу­ши­ва­ясь к ис­то­ри­че­с­ким ге­не­ти­че­с­ким то­кам, но ак­тив­но ис­поль­зуя паз­лы, от­ли­тые из куль­тур­но­го со­ра со­вре­мен­но­го ме­га­по­ли­са?

С.Б. Да, ис­кус­ст­во ча­с­то рож­да­ет­ся из со­ра, не спо­рю. Но сей­час о рож­де­нии боль­шо­го пи­са­те­ля го­во­рить ра­но.

Ка­кое ме­с­то за­ни­ма­ет Са­ду­ла­ев в со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре? Ес­ли срав­ни­вать с ав­то­ра­ми сбор­ни­ка «Мо­ло­дые пи­са­те­ли», то ав­тор «Апо­кри­фов че­чен­ской вой­ны» пред­ста­нет фи­гу­рой зна­чи­тель­ной, а вот ес­ли со­по­с­та­вить его с Ма­ка­ни­ным, Во­ло­сом, Юзе­фо­ви­чем, Или­чев­ским, Сен­чи­ным, Па­лей, то кар­ти­на по­лу­чит­ся сов­сем иной.

Кри­ти­ка Кур­ча­то­вой, Ку­чер­ской, Пу­с­то­вой, рез­кая и до­ста­точ­но точ­ная, при­ме­ча­тель­на тем, что мо­ло­дые кри­ти­кес­сы, ка­жет­ся, про­пу­с­ти­ли «че­чен­ское» на­ча­ло ка­рь­е­ры Са­ду­ла­е­ва и при­ня­лись сра­зу за его офис­ную про­зу. По­ка­за­тель­но и не­до­воль­ст­во ре­цен­зен­тов, оче­вид­но, впер­вые про­чи­тав­ших кни­гу Са­ду­ла­е­ва. На­до же! Ав­тор пре­тен­ду­ет на Бу­кер и «Нац­бест», а пи­шет, меж­ду тем, сов­сем не­важ­но. Как же так? Кто его пу­с­тил в боль­шую ли­те­ра­ту­ру?

Клю­че­вое здесь сло­во «мно­го­на­о­бе­щан­ный». Кто же это мно­го на­обе­щал? От­ку­да воз­ник Гер­ман Са­ду­ла­ев? На­сколь­ко я по­ни­маю, фе­но­мен Са­ду­ла­е­ва по­явил­ся бла­го­да­ря Илье Кор­миль­це­ву, Ев­ге­нию Ер­мо­ли­ну, На­та­лье Ива­но­вой, Сер­гею Чу­при­ни­ну. Фо­рум мо­ло­дых пи­са­те­лей по­мог раз­вить ус­пех, но его роль здесь вто­ро­сте­пен­ная, в Лип­ки он при­ехал уже «звез­дой» с пуб­ли­ка­ци­я­ми в «Зна­ме­ни» и «Кон­ти­нен­те» и, ко­неч­но же, с кни­гой «Я – че­че­нец».

Для из­да­тель­ст­ва «Уль­т­ра.Куль­ту­ра» Са­ду­ла­ев под­хо­дил иде­аль­но: че­чен­ский на­ци­о­на­лист, да ещё ле­вый, жаль, что не ис­ла­мист, тог­да бы уж был пол­ный на­бор, но и так хо­рош.

А вот с жур­на­ла­ми «Зна­мя» и «Кон­ти­нент» сов­сем дру­гая ис­то­рия. Ли­бе­ра­лы На­та­лья Ива­но­ва и Сер­гей Чу­при­нин, хри­с­ти­ан­ский де­мо­крат Ев­ге­ний Ер­мо­лин про­дол­жа­ют на­шу ста­рую, по­чтен­ную, ещё вре­мён Гер­це­на, ин­тел­ли­гент­скую тра­ди­цию: близ­ко к серд­цу при­ни­мать чу­жую боль и ста­рать­ся ис­ку­пить пре­ступ­ле­ния (или «пре­ступ­ле­ния», ино­гда это сло­во уме­ст­но в ка­выч­ках, ино­гда – без) вла­с­ти пе­ред дру­гой стра­ной, дру­гим на­ро­дом или да­же дру­гим со­сло­ви­ем. Идей­но да­лё­кие и от за­пад­ни­ков со­ро­ко­вых, и тем бо­лее от де­мо­кра­тов-ше­с­ти­де­сят­ни­ков, они всё-та­ки унас­ле­до­ва­ли это ка­че­ст­во. Ус­пех Са­ду­ла­е­ва, его пуб­ли­ка­ции в пре­стиж­ных ли­бе­раль­ных жур­на­лах, на са­мом де­ле очень да­лё­ких от его на­ци­о­на­ли­с­ти­че­с­ких и, тем па­че, им­пер­ских идей, ро­ди­лись из это­го чув­ст­ва ви­ны: за де­пор­та­цию че­чен­цев в фе­в­ра­ле 1944-го, за бом­бёж­ки Гроз­но­го, за ла­герь Чер­но­ко­зо­во.

Кста­ти, ни Гер­ман Са­ду­ла­ев, ни кто-ли­бо ещё из че­чен­ских пи­са­те­лей не за­ду­мал­ся о ви­не че­чен­ско­го на­ро­да пе­ред де­сят­ка­ми ты­сяч рус­ских и ка­за­ков, уби­тых че­чен­ца­ми или из­гнан­ных из Чеч­ни. Я уж не го­во­рю о на­бе­гах на ка­за­чьи ста­ни­цы и гру­зин­ские се­ле­ния, а то, ес­ли су­дить по про­из­ве­де­ни­ям Са­ду­ла­е­ва, че­чен­ский на­род толь­ко за­щи­щал­ся от бес­сер­деч­ных и бес­со­ве­ст­ных за­хват­чи­ков «с се­ве­ра». А раб­ст­во, ко­то­рое ав­тор рас­ска­за «Бич бо­жий» ед­ва ли не оп­рав­ды­ва­ет?! Хо­тя кто, как не че­чен­ский ин­тел­лек­ту­ал, че­ло­век, спо­соб­ный раз­мы­ш­лять о судь­бе сво­е­го на­ро­да, его вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с со­се­дя­ми, дол­жен за­ду­мать­ся!

А.Р. Я и не го­во­рю о рож­де­нии боль­шо­го пи­са­те­ля. От­но­си­тель­но Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва у ме­ня есть ин­те­рес, лю­бо­пыт­ст­во, ко­то­рое вы­зва­но его пи­са­тель­ской ори­ги­наль­но­с­тью. Го­во­рить о том, что в ли­те­ра­ту­ру его «пу­с­ти­ли» ис­клю­чи­тель­но ли­бе­ра­лы, я бы не стал. Ко­неч­но, пуб­ли­ка­ция по­ве­с­тей Са­ду­ла­е­ва на стра­ни­цах «Зна­ме­ни» кри­чит че­чен­ским на­ци­о­на­лиз­мом, но в га­зе­те «За­в­т­ра» или «День ли­те­ра­ту­ры» уже та­ко­вым не вос­при­ни­ма­ет­ся.

У Са­ду­ла­е­ва нет че­чен­ско­го на­ци­о­на­лиз­ма в чи­с­том ви­де. Он не­од­но­крат­но пи­шет, что та­ко­го на­ро­да до по­след­не­го вре­ме­ни про­сто не бы­ло. У че­чен­цев, как и у их тей­пов, раз­лич­ные ге­не­ти­че­с­кие кор­ни. Од­на ветвь от ха­зар, дру­гая от рус­ских, тре­тья от ев­ре­ев… Чеч­ня у Са­ду­ла­е­ва – это ско­рее ме­та­фо­ра, сим­во­ли­зи­ру­ю­щая ста­нов­ле­ние но­вой на­ци­о­наль­ной фор­ма­ции, ко­то­рая вы­ко­вы­ва­ет­ся не толь­ко в жер­ле войн, но и в ка­че­ст­ве про­ти­во­ве­са вы­зо­вам со­вре­мен­но­с­ти на­сто­я­щим и бу­ду­щим. Иде­о­ло­гия До­на Ах­ме­да – толь­ко од­на из до­ми­нант это­го ста­но­вя­ще­го­ся са­мо­со­зна­ния, но она не са­мо­до­ста­точ­на, так как на­ци­о­наль­ное са­мо­со­зна­ние без вы­хо­да на им­пер­скость слиш­ком уяз­ви­ма. И в ито­ге Дон Ах­мед по­ги­ба­ет в бит­ве с ки­тай­ским цу­на­ми.

В той же по­ве­с­ти – «Од­на ла­с­точ­ка ещё не де­ла­ет вес­ны» в ка­че­ст­ве бла­жен­ных, по­ме­шан­ных, ко­то­рые ста­ли по­яв­лять­ся пе­ред вой­ной, вы­сту­па­ют как рус­ские (из­на­си­ло­ван­ная рус­ская учи­тель­ни­ца), так и че­чен­цы. Вот и я бы не де­лал здесь силь­но­го на­ци­о­наль­но­го раз­де­ле­ния, судь­ба и рус­ских, и че­чен­цев при­мер­но оди­на­ко­ва, как и их ви­на, да и бич Бо­жий над ни­ми ви­сит, по су­ти, один и тот же.

С.Б. Я же и го­во­рю о ра­вен­ст­ве на­ро­дов. Но при­зна­ёт ли это ра­вен­ст­во наш ге­рой? Не в бе­се­дах с жур­на­ли­с­та­ми, а в соб­ст­вен­ном ху­до­же­ст­вен­ном ми­ре?

Во­об­ще, что та­кое на­ци­о­на­лизм? Это не толь­ко иде­о­ло­гия, но так­же умо­на­с­т­ро­е­ние и ми­ро­воз­зре­ние, при ко­то­ром соб­ст­вен­ная на­ция вы­де­ля­ет­ся как осо­бен­ная, на­де­лён­ная не­ки­ми уни­каль­ны­ми ка­че­ст­ва­ми, поз­во­ля­ю­щи­ми по­ста­вить её вы­ше дру­гих на­ций. Есть ли что-то по­доб­ное у Са­ду­ла­е­ва? Бе­зус­лов­но. Че­чен­цы у Са­ду­ла­е­ва осо­бый на­род, они ни­ког­да и ни­ко­му не под­чи­ня­ют­ся, не пла­тят да­ни (на­до ли по­ни­мать так, что и на­ло­гов не пла­тят?). Эта мысль по­вто­ря­ет­ся у не­го не раз. И в «Уче­нии До­на Ах­ме­да», и в «Пур­ге», и в «Би­че Бо­жь­ем». Все пла­тят: и рус­ские, и ка­бар­дин­цы, и та­та­ры, а вот че­чен­цы нет, не та­ко­вы. Что это, как не при­зна­ние ис­клю­чи­тель­но­с­ти соб­ст­вен­но­го на­ро­да? «Над че­чен­цем нет гос­по­ди­на, кро­ме Ал­ла­ха» («Бич Бо­жий»). А че­го сто­ит идея че­чен­ско­го мес­си­ан­ст­ва, из­ло­жен­ная До­ном Ах­ме­дом!

Дон Ах­мед – сто­рон­ник рос­сий­ской им­пер­ской иде­о­ло­гии, так как боль­шая, силь­ная им­пер­ская Рос­сия вы­год­на че­чен­цам: «В еди­ной ве­ли­кой Рос­сии и мой биз­нес бу­дет еди­ным и ве­ли­ким. <…> По­ду­май сам, за­чем че­чен­цам от­де­лять­ся от Рос­сии? Ес­ли Чеч­ню от­де­лить, что ос­та­нет­ся че­чен­цам? Толь­ко са­ма Чеч­ня. Ста­рые го­ры, мел­кие реч­ки, да ос­тат­ки неф­ти» («Пур­га»). Но, к сча­с­тью, по­ми­мо ма­лень­кой Чеч­ни есть боль­шая Рос­сия, ко­то­рая и долж­на стать жиз­нен­ным про­ст­ран­ст­вом (sic!) че­чен­ско­го на­ро­да: «И эти про­ст­ран­ст­ва, да­ро­ван­ные нам Все­выш­ним Ал­ла­хом… – все зем­ли Рос­сии. Рус­ский на­род вы­ми­ра­ет, каж­дый год ко­рен­ное на­се­ле­ние Рос­сии со­кра­ща­ет­ся на мил­ли­он. Ес­ли рус­ские зем­ли не за­се­лим мы, это сде­ла­ют дру­гие, те же ки­тай­цы» («Пур­га»).

На­ци­о­наль­ная ис­клю­чи­тель­ность плюс ве­ли­ко­дер­жа­вие, не рус­ское, а че­чен­ское, но, в сущ­но­с­ти, ка­кая раз­ни­ца? Чем он луч­ше Алек­сан­д­ра Про­ха­но­ва? У Про­ха­но­ва рос­сий­ский па­т­ри­о­тизм со­че­та­ет­ся с рус­ским на­ци­о­на­лиз­мом, у Са­ду­ла­е­ва – с че­чен­ским.

Но мож­но ли «уче­ние» До­на Ах­ме­да отож­де­ств­лять с ав­тор­ской по­зи­ци­ей? С од­ной сто­ро­ны, идею че­чен­ско­го мес­си­ан­ст­ва вы­ска­зы­ва­ет не ав­тор, и да­же не ге­рой-по­ве­ст­во­ва­тель. По­след­ний да­же дис­тан­ци­ру­ет­ся от на­и­бо­лее оди­оз­ных вы­ска­зы­ва­ний До­на. С дру­гой сто­ро­ны, Са­ду­ла­ев, по всей ви­ди­мо­с­ти, неслу­чай­но дваж­ды (в «Уче­нии До­на Ах­ме­да» и в «Пур­ге») об­ра­ща­ет­ся к этой те­ме. Дон Ах­мед пред­став­лен бла­го­род­ным и бес­ко­ры­ст­ным во­и­ном, по­доб­ным кня­зю Свя­то­сла­ву Иго­ре­ви­чу, од­но­му из лю­би­мых ге­ро­ев са­мо­го Са­ду­ла­е­ва. Не же­лая пря­мо под­пи­сы­вать­ся под столь ра­ди­каль­ны­ми суж­де­ни­я­ми, Са­ду­ла­ев тем не ме­нее их про­па­ган­ди­ру­ет.

Кста­ти, мрач­ные (и до­воль­но спор­ные) рас­суж­де­ния о де­гра­да­ции че­чен­ско­го на­ро­да под вла­с­тью Ка­ды­ро­ва так­же не про­ти­во­ре­чат на­ци­о­на­лиз­му. На­ци­о­на­лист ос­т­рее чув­ст­ву­ет боль за соб­ст­вен­ный на­род, тя­же­лее пе­ре­жи­ва­ет. Это как раз ес­те­ст­вен­но.

При этом, под­черк­ну, во­пре­ки су­ще­ст­ву­ю­щим с со­вет­ских вре­мён сте­рео­ти­пам, на­ци­о­на­лизм сам по се­бе ещё не яв­ля­ет­ся злом и тем бо­лее не мо­жет отож­де­ств­лять­ся с фа­шиз­мом. Дру­гое де­ло, что у Са­ду­ла­е­ва в твор­че­ст­ве есть ве­щи по­ст­раш­нее.

А.Р. Сло­ва До­на Ах­ме­та о не­об­хо­ди­мо­с­ти Чеч­ни в со­ста­ве Рос­сии бук­валь­но точ­но по­вто­ря­ет Рам­зан Ка­ды­ров. Не ду­маю, что сей по­ли­тик вдох­нов­ля­ет­ся про­зой Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва… Мне ка­жет­ся, мно­гое, что предъ­яв­ля­ет­ся Са­ду­ла­е­ву, яв­ля­ет­ся след­ст­ви­ем то­го, что у нас сей­час каж­дый че­че­нец под по­до­зре­ни­ем, им де­тей у нас пу­га­ют. Вот Люд­ми­лу Улиц­кую не ру­га­ют за ев­рей­ский на­ци­о­на­лизм «Да­ни­э­ля Штай­на», за её край­не пре­не­бре­жи­тель­ное от­но­ше­ние к пра­во­сла­вию, а её кни­га вы­хо­дит в се­рии «Биб­ли­о­те­ка все­мир­ной ли­те­ра­ту­ры».

Бла­го­дат­ная поч­ва рас­сма­т­ри­вать Са­ду­ла­е­ва с точ­ки зре­ния че­чен­ско­го на­ци­о­на­лиз­ма и экс­тре­миз­ма. Од­на­ко не сто­ит вос­при­ни­мать всё это бук­валь­но, Гер­ман ско­рее па­ро­ди­ру­ет весь этот сор, за­вяз­ший в об­ще­ст­вен­ном со­зна­нии, он взры­ва­ет его из­ну­т­ри. Я ред­ко со­гла­ша­юсь с На­та­ль­ей Ива­но­вой, но в том, что «Гер­ман Са­ду­ла­ев ин­те­ре­сен от­нюдь не че­чен­ст­вом сво­им, а по­пыт­кой изо­б­ре­те­ния но­вой по­эти­че­с­кой ми­фо­ло­гии», я, по­жа­луй, со­ли­да­рен. Са­ду­ла­ев и без сво­е­го «че­чен­ст­ва» без­мер­но лю­бо­пы­тен.

В его твор­че­ст­ве важ­но пред­чув­ст­вие бе­ды, тра­ге­дии, ко­то­рая на са­мом де­ле есть пред­ве­с­тие все­лен­ской ка­та­ст­ро­фы. Па­мять бы­ла зем­ля­нич­ной по­ля­ной, сей­час ста­ла мин­ным по­лем… Он ведь по­ка­зы­ва­ет не толь­ко «звер­ст­ва» фе­де­ра­лов, но и пре­да­тель­ст­во че­чен­ской вер­хуш­ки, го­во­рит об об­щем гре­хе, ко­то­рый не за­мед­лит аук­нуть­ся в ско­ром бу­ду­щем.

С.Б. Да, Ка­ды­ров ед­ва ли не до­слов­но по­вто­рил сло­ва са­ду­ла­ев­ско­го ге­роя. Это го­во­рит о схо­же­с­ти взгля­дов рус­ско-че­чен­ско­го пи­са­те­ля и столь не лю­би­мо­го им пре­зи­ден­та Чеч­ни. Зна­чит, «че­чен­ская им­пер­ская идея» во­все не фан­том, коль ско­ро она по­се­ли­лась в умах столь раз­ных лю­дей. Де­тей пу­гать не сто­ит, а вот за­ду­мать­ся не ме­ша­ет.

На мой взгляд, по­ка что Са­ду­ла­ев не­ин­те­ре­сен вне его че­чен­ст­ва. Для пи­са­те­ля очень важ­но най­ти свою те­му и – вме­с­те с ней – своё ме­с­то в ли­те­ра­ту­ре, свою ни­шу. Гер­ман Са­ду­ла­ев по­на­ча­лу дей­ст­во­вал очень удач­но: он за­нял ме­с­то, на ко­то­рое ни­кто не пре­тен­до­вал. Он стал пер­вым че­чен­ским го­ло­сом в рус­ской ли­те­ра­ту­ре. Эль­брус Мин­ка­и­лов, Су­ли­ман Му­са­ев и Ас­лан Ша­та­ев по­яви­лись поз­же.

Са­ду­ла­ев и в луч­ших сво­их ве­щах весь­ма не­со­вер­ше­нен, на­и­вен, не­ук­люж, но его ран­няя про­за всё-та­ки на­сто­я­щая, че­ст­ная. Гер­ман пи­сал свою «Ла­с­точ­ку», по­то­му что не мог мол­чать. Не ду­маю, что он здесь «па­ро­ди­ро­вал». Са­ду­ла­ев пи­сал как раз ис­крен­не.

В сво­их «че­чен­ских», «на­ци­о­на­ли­с­ти­че­с­ких» ве­щах Гер­ман «сда­вал кровь» (вспом­ним Вик­то­ра Шклов­ско­го). Вся его «по­эти­че­с­кая ми­фо­ло­гия» то­же свя­за­на с на­ци­о­наль­ной те­мой. Но что он сда­вал, ког­да пи­сал «Таб­лет­ку» или рас­ска­зы о ка­ких-то та­ра­ка­нах? Мно­го­го ли сто­ят его от­сыл­ки к ин­ду­из­му и буд­диз­му? По­сле Пе­ле­ви­на всё это вы­гля­дит про­сто бес­по­мощ­ным.

Что ещё ин­те­рес­но­го в его твор­че­ст­ве? Буд­ни ме­не­д­же­ра сред­не­го зве­на, про­кля­тия об­ще­ст­ву по­треб­ле­ния? По­ми­луй­те! В се­рь­ёз­ной ли­те­ра­ту­ре эту ни­шу проч­но за­нял Ро­ман Сен­чин, в мас­со­вой – Сер­гей Ми­на­ев. За­чем нам вто­рой или, ка­жет­ся, уже двад­цать вто­рой Ми­на­ев, ког­да и од­но­го мно­го?

А.Р. Я бы не стал срав­ни­вать Са­ду­ла­е­ва с Ми­на­е­вым. Это два прин­ци­пи­аль­ных ан­ти­по­да. Ми­на­ев вро­де бы за­стол­бил ни­шу, вы­плё­вы­ва­ет свои убо­гие тек­с­ты, ко­то­рые бес­ко­неч­но да­ле­ко от­сто­ят от ли­те­ра­ту­ры. Там да­же на­мё­ка на неё нет. Од­на­ко ми­на­ев­ские тек­с­ты в об­ще­ст­вен­ном со­зна­нии за­кре­пи­лись в ка­че­ст­ве бе­зус­лов­ных бест­сел­ле­ров, но на­до по­ни­мать, что это лишь от­лич­но про­дви­га­е­мый на ры­нок про­дукт-фан­том, ка­кой-то шам­пунь или сред­ст­во для стир­ки, ко­то­рый на са­мом де­ле го­ло­ву не мо­ет и бе­льё не сти­ра­ет. По­доб­ные яв­ле­ния край­не вред­ны, ведь они фор­ма­ти­ру­ют ху­до­же­ст­вен­ное со­зна­ние и от­вра­ща­ют от ли­те­ра­ту­ры. Уже од­но то, что Са­ду­ла­е­ва ты на­зы­ва­ешь в связ­ке с Ми­на­е­вым, го­во­рит о мно­гом. Ка­кая меж­ду ни­ми связь? Ге­рой – со­вре­мен­ный ме­не­д­жер, ну и что? Про­дук­ты на­по­до­бие ми­на­ев­ско­го как раз и на­це­ле­ны на то, что­бы вкли­нить­ся в ли­те­ра­ту­ру, ми­ми­кри­ро­вать под неё. Это сво­е­об­раз­ный граф Хво­с­тов, ко­то­рый бла­го­да­ря мощ­ной ме­ди­а­под­держ­ке раз­ду­ва­ет­ся до ги­гант­ских раз­ме­ров. Тот счи­тал сво­им пре­ем­ни­ком Пуш­ки­на, о Са­ду­ла­е­ве мы го­во­рим как о кло­не Ми­на­е­ва…

Ко­неч­но, вре­мя рас­ста­вит все на свои ме­с­та, но уже сей­час я бы ска­зал, что на­сто­я­щие ли­те­ра­тур­ные бест­сел­ле­ры пи­шет не Ми­на­ев, а имен­но Са­ду­ла­ев и по­па­да­ние его сна­ча­ла в фи­нал Бу­ке­ра, а те­перь и «Нац­бе­с­та» го­во­рит об об­ре­те­нии им оп­ре­де­лён­ной кри­ти­че­с­кой мас­сы. Ещё год-два на­зад я был бы про­тив­ни­ком при­суж­де­ния Са­ду­ла­е­ву ка­кой-ли­бо ав­то­ри­тет­ной пре­мии, она мог­ла бы, чем лу­ка­вый не шу­тит, на­до­рвать его, из­вра­тить его пи­са­тель­скую эво­лю­цию. Те­перь, это мой субъ­ек­тив­ный взгляд, Гер­ман об­рёл пи­са­тель­скую цель­ность.

За­хар При­ле­пин по­лу­чил «Нац­бест» не за «Па­то­ло­гии», не за «Сань­кя», фор­маль­но за «Грех», а на са­мом де­ле за его пи­са­тель­скую ли­нию, сфор­ми­ро­ван­ную в этих кни­гах. Гер­ман Са­ду­ла­ев хоть и вы­шел с «Таб­лет­кой», но не она од­на долж­на ра­бо­тать на ко­неч­ное мне­ние жю­ри. За не­го хо­да­тай­ст­ву­ет и «Я – че­че­нец», и «Пур­га», рас­ска­зы и пуб­ли­ци­с­ти­ка ав­то­ра. Всё это вку­пе фор­ми­ру­ет об­раз спор­но­го, но, бе­зус­лов­но, та­лант­ли­во­го и яр­ко­го пи­са­те­ля, ко­то­ро­го, на­де­юсь, в ию­не бу­дут за­слу­жен­но че­ст­во­вать в пи­тер­ской «Ас­то­рии».

С.Б. Не на­до тро­гать Пуш­ки­на! Да и Хво­с­то­ва не на­до. Дми­т­рий Ива­но­вич вы­год­но от­ли­чал­ся от мно­гих на­ших ли­те­ра­то­ров уже тем, что ис­крен­не и бес­ко­ры­ст­но лю­бил ли­те­ра­ту­ру. О мно­гих ли про­за­и­ках, по­этах, дра­ма­тур­гах мож­но ска­зать та­кое в на­ши дни?

А срав­не­ние с Ми­на­е­вым здесь уме­ст­но. Объ­е­ди­ня­ет их не столь­ко ге­рой, сколь­ко брюз­г­ли­вая ми­зан­т­ро­пия, ко­то­рой, на­до ска­зать, не бы­ло в че­чен­ских ве­щах Са­ду­ла­е­ва. Объ­е­ди­ня­ют на­бив­шие ос­ко­ми­ну на­пад­ки на об­ще­ст­во по­треб­ле­ния, пло­да­ми ко­то­ро­го оба ав­то­ра не прочь вос­поль­зо­вать­ся. Ми­на­ев и поль­зу­ет­ся во­всю, а Са­ду­ла­ев то­же не от­ка­жет­ся, не­дав­но хва­с­тал в сво­ём бло­ге, что у не­го те­перь что ни ме­сяц, то фо­то­сес­сия для глян­ца.

Не хва­та­ет Са­ду­ла­е­ву пи­а­ра, но ведь и у Ми­на­е­ва не бы­ло ме­ди­а­под­держ­ки до не­о­жи­дан­но­го ус­пе­ха его пер­вой кни­ги. Бу­дет та­кой же ус­пех у Са­ду­ла­е­ва, по­лу­чит и он под­держ­ку. Ми­на­е­ву уда­лось вы­ра­зить рас­про­ст­ра­нен­ное тог­да умо­на­с­т­ро­е­ние. Са­ду­ла­е­ву не по­вез­ло, хо­тя и у не­го был шанс. Те­перь Гер­ман идёт на штурм с дру­гой сто­ро­ны.

«На­ци­о­наль­ный бест­сел­лер» не­да­ром на­зы­ва­ют ли­те­ра­тур­ной фа­б­ри­кой звёзд. Илья Бо­я­шов из без­ве­ст­но­го пре­по­да­ва­те­ля пре­вра­тил­ся в зав­сег­да­тая шорт-ли­с­тов, Ири­на Де­неж­ки­на не­сколь­ко лет чис­ли­лась в «звёз­дах» и да­же буд­то бы пе­ре­пи­сы­ва­лась с Сэ­лин­д­же­ром, кни­ги Алек­сан­д­ра Про­ха­но­ва ста­ли пе­ча­тать пре­стиж­ные из­да­тель­ст­ва.

У Са­ду­ла­е­ва есть все шан­сы на по­бе­ду. Он аб­со­лют­ный ли­дер в го­ло­со­ва­нии Боль­шо­го жю­ри. В Ма­лом жю­ри за не­го на­вер­ня­ка про­го­ло­су­ет За­хар При­ле­пин. Ес­ли семь лет на­зад Алек­сандр Про­ха­нов шёл к по­бе­де под во­пли взбе­шён­ных кри­ти­ков («Фи­тюль­ку при­ня­ли за че­ло­ве­ка!» «Глум­ли­вый и ци­нич­ный ан­ти­го­су­дар­ст­вен­ный па­ск­виль!» «Ку­да смо­т­рит кри­ти­ка!»), то Са­ду­ла­е­ва по­че­му-то ни­кто не об­ви­ня­ет ни в на­ци­о­на­лиз­ме, ни в им­пер­ском мы­ш­ле­нии, ни в ан­ти­се­ми­тиз­ме. Ру­га­ют за стиль, но по­сле бу­ке­ров­ской по­бе­ды Ели­за­ро­ва при­ди­рать­ся к сти­лю вряд ли ста­нут. Са­ду­ла­ев не­со­мнен­ный фа­во­рит, быть мо­жет, да­же бо­лее фа­во­рит, чем При­ле­пин в про­шлом го­ду.

А.Р. Ты зна­ешь, в от­ли­чие от Ми­на­е­ва, Са­ду­ла­ев, как мне ка­жет­ся, в лю­бой мо­мент мо­жет по­про­с­ту на­пле­вать на все эти пло­ды об­ще­ст­ва по­треб­ле­ния, его глян­це­вые фо­то­сес­сии – это стёб, а не хва­с­тов­ст­во. Не об­ви­ня­ем мы то­го же На­бо­ко­ва, что он пе­ча­тал­ся в глян­це, ка­жет­ся в «Playboy».

Где-то в ду­ше Са­ду­ла­ев – анар­хист, жи­тель до­лед­ни­ко­во­го пе­ри­о­да, ко­то­рый пред­ше­ст­во­вал на­шим го­су­дар­ст­вен­но-си­с­тем­ным хо­ло­дам. Он про­зре­ва­ет то­таль­ное на­ступ­ле­ние это­го льда, по­кры­тия все­го и вся его кор­кой. В кни­ге «Я – че­че­нец» он пи­сал: «Каж­дый по-сво­е­му, мы ви­де­ли это, чув­ст­во­ва­ли ко­жей, па­мя­тью бу­ду­ще­го про­ви­де­ли пла­мя с не­бес. Оно уже стру­и­лось на нас не­зри­мо, но ося­за­е­мо, ког­да по­ля­ны бы­ли ещё пол­ны зем­ля­ни­ки». Пла­мя с не­бес – это не толь­ко вой­на, раз­вя­зан­ная хро­ни­че­с­ки­ми иди­о­та­ми, но и офис­ный тер­рор, по­тре­би­тель­ский то­та­ли­та­ризм, то­ле­рант­ный фа­шизм. Эти ту­чи сгу­ща­ют­ся, и Гер­ман Са­ду­ла­ев за­пи­сы­ва­ет­ся в ря­ды про­те­ст­но­го опол­че­ния.

Да, Са­ду­ла­ев бе­зус­лов­но фа­во­рит «Нац­бе­с­та», но для не­го это не фа­б­ри­ка звёзд. Че­ло­век, на­пи­сав­ший «Я – че­че­нец», ед­ва ли бу­дет на­ро­чи­то гнать­ся за ли­те­ра­тур­ной си­не­ку­рой. Боль, руб­ца­ми из­ре­зав­шая серд­це, не пред­по­ла­га­ет су­е­ты и су­до­рож­ной гон­ки за ка­ки­ми-то со­мни­тель­ны­ми бла­га­ми и пре­хо­дя­щей сла­вой.

С.Б. Не ви­жу здесь про­ти­во­ре­чия. Вы­со­кие ус­т­рем­ле­ния мо­гут со­че­тать­ся и с пря­мым рас­чё­том, ис­то­рия ли­те­ра­ту­ры зна­ет то­му мно­же­ст­во при­ме­ров. Но Са­ду­ла­е­ва всё это ни в ко­ем слу­чае не при­ни­жа­ет. Бе­да в дру­гом. Ес­ли он по­бе­дит, то вто­рой год под­ряд пре­мию «На­ци­о­наль­ный бест­сел­лер» по­лу­чит до­воль­но сла­бая (в том чис­ле и для са­мо­го ав­то­ра) кни­га. А ес­ли ещё вспом­нить про­шло­год­ний Бу­кер Ми­ха­и­ла Ели­за­ро­ва, то на­ли­цо бу­дет но­вая тен­ден­ция. Но это уже дру­гая те­ма. Вер­нём­ся к ней по­сле «Нац­бе­с­та».

Сергей БЕЛЯКОВ, Андрей РУДАЛЁВ