Архив : №22. 05.06.2009

Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым

Пуб­лич­ная пор­ка

 

Кто как, но я лич­но все­гда чи­таю Вла­ди­ми­ра Сер­ге­е­ви­ча Бу­ши­на с боль­шим удо­воль­ст­ви­ем, по­ра­жа­ясь его скур­пу­лёз­ной чёт­ко­с­ти в фак­тах, прин­ци­пи­аль­ной яс­но­с­ти и ос­т­ро­умию. Да­же снял бы пе­ред ним шля­пу, ес­ли бы она у ме­ня бы­ла, но этот ли­бе­раль­но-де­мо­кра­ти­че­с­кий при­бор на го­ло­ве не но­шу. Вот и но­вая его кни­га «Злоб­ный на­вет на Ве­ли­кую По­бе­ду» (из­да­тель­ст­ва «Ал­го­ритм-Кни­га» и «ЭКС­МО») ос­та­ви­ла са­мое ра­до­ст­ное впе­чат­ле­ние, слов­но ве­те­ран-фрон­то­вик от­хле­с­тал при­люд­но роз­га­ми Рад­зин­ско­го, Мле­чи­на, По­зне­ра, Сва­нид­зе, Бо­ро­ви­ка, Прав­дю­ка и дру­гих на­шко­див­ших шко­ля­ров-ру­со­фо­бов, су­ю­щих свои по­роч­ные но­сы в свя­тая свя­тых. Из глав­ной, все­о­хват­ной не­на­ви­с­ти ли­бе­ра­с­тов к ком­му­ни­с­там и Со­вет­ской вла­с­ти вы­те­ка­ет их суб­не­на­висть к ис­то­рии Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­ны, ко­то­рую они пы­та­ют­ся пе­ре­пи­сать по-сво­е­му. За­чем ста­ра­ют­ся? А по­то­му, ут­верж­да­ют они на всех ка­на­лах те­ле­ви­де­ния и в сво­их со­чи­не­ни­ях для пер­во­го клас­са школ для сла­бо­раз­ви­тых и сла­бо­ви­дя­щих, что в той ис­то­рии нет ни кап­ли прав­ды, при­ду­ма­ли её сплош­ные че­ки­с­ты.

Мы все­гда зна­ли, что это бы­ла вой­на за сво­бо­ду и не­за­ви­си­мость на­шей Ро­ди­ны. Ни­че­го по­доб­но­го, за­яв­ля­ют они: «Это бы­ла вой­на двух оди­на­ко­вых иде­о­ло­гий», а даль­ше идёт на­бор уже ус­то­яв­ших­ся с 90-х го­дов штам­пов: «За­ва­ли­ли нем­цев тру­па­ми», «Ле­нин­град за­щи­ща­ли толь­ко по­то­му, что это «ко­лы­бель ре­во­лю­ции», «Бер­лин то­ро­пи­лись взять к пра­зд­ни­ку 1-го мая», и во­об­ще луч­ше бы мы про­иг­ра­ли, тог­да бы уже в со­рок пя­том го­ду жра­ли бы до кон­ца дней ба­вар­ские со­си­с­ки и упи­ва­лись ба­ноч­ным пи­вом. Не по­ни­ма­ют, убо­гие, что их-то в пер­вую оче­редь и от­пра­ви­ли бы на ве­ки веч­ные в гет­то. «Бо­же ми­ло­серд­ный! – от­ве­ча­ет им Бу­шин. – Ка­кой вме­с­ти­тель­ный со­суд – че­ло­ве­че­с­кая го­ло­ва. Сколь­ко вздо­ра мо­жет в ней по­ме­с­тить­ся и дол­гие го­ды ос­та­вать­ся там в со­сто­я­нии, все­гда го­то­вом по­сле взбал­ты­ва­ния к упо­треб­ле­нию».

Пе­ре­ска­зы­вать кни­гу не бу­ду, луч­ше все­го по­ка­зать её дух и аро­мат че­рез ци­та­ты са­мо­го ав­то­ра. Оце­ни­вая фильм «Вто­рая ми­ро­вая», со­здан­ный Прав­дю­ком со-то­ва­ри­щи, он пи­шет: «С ка­ким па­фо­сом, ка­ким вы­со­ким сло­гом, да ведь, по­жа­луй, и с вос­тор­гом они со­об­ща­ют о дей­ст­ви­тель­ных или мни­мых уда­чах нем­цев: «Кор­пус Ха­у­са стёр с ли­ца зем­ли две со­вет­ские ди­ви­зии!». О сво­их со­оте­че­ст­вен­ни­ках – как о не­чи­с­ти, по­лу­чив­шей то, что она за­слу­жи­ва­ет…». «Во­об­ще, ког­да речь идёт об ар­мии нем­цев, у прав­дю­ков го­ло­са дро­жат от вос­тор­га и уми­ле­ния. Ну, преж­де все­го, са­мо­го Гит­ле­ра они воз­вы­шен­но име­ну­ют не ина­че, как «фю­ре­ром не­мец­ко­го на­ро­да» и «стой­ким сол­да­том». А о на­шем Вер­хов­ном Глав­но­ко­ман­ду­ю­щем у них от­мен­ные фан­та­зии: «В кон­це вой­ны не име­ю­щий во­ен­но­го об­ра­зо­ва­ния Ста­лин по­лу­чил зва­ние ге­не­ра­лис­си­му­са. Ну как, мол, это мож­но бы­ло дать че­ло­ве­ку без крас­но­го дип­ло­ма! Да ведь и не в кон­це вой­ны да­ли-то, а да­же по­сле Па­ра­да По­бе­ды. Но они ещё и об­ря­ди­ли Ста­ли­на – ка­кой, мол, франт был! – в ка­кой-то осо­бый «мун­дир ге­не­ра­лис­си­му­са с иго­лоч­ки», ко­е­го ни­кто, кро­ме них, ни­ког­да не ви­дел, по­сколь­ку его не су­ще­ст­во­ва­ло». «А что ле­пе­чут о Ста­лин­град­ской бит­ве? «23 ав­гу­с­та был Суд­ным днём для за­щит­ни­ков го­ро­да. Нем­цы со­вер­ши­ли бо­лее 2 ты­сяч са­мо­лё­то­вы­ле­тов». Вы толь­ко по­ду­май­те: со­вет­ским лю­дям на их род­ной зем­ле за гре­хи их фа­шист­ские за­хват­чи­ки учи­ни­ли Суд­ный день. Олу­хи или не­веж­ды?.. Это мы ус­т­ро­и­ли Суд­ный день фа­ши­с­там 9 мая 1945 го­да в Бер­ли­не».

Мле­чин в од­ном из сво­их уче­ни­че­с­ких со­чи­не­ний пи­шет: «По­ля­ки воз­не­на­ви­де­ли рус­ских… Ког­да 22 ию­ня 1941 го­да по­яви­лись не­мец­кие вой­ска, по­ля­ки ра­до­ва­лись и встре­ча­ли их как ос­во­бо­ди­те­лей, встре­ча­ли ча­с­ти вер­мах­та хле­бом-со­лью». Бу­шин до­ста­ёт роз­ги: «И это по­сле бес­по­щад­но­го раз­гро­ма Поль­ши и поч­ти двух лет фа­шист­ской ок­ку­па­ции её? Со­вет­ские по­ля­ки ра­до­ва­лись, вды­хая до­но­сив­шу­ю­ся с за­хва­чен­ной нем­ца­ми поль­ской зем­ли гарь пе­чей Ос­вен­ци­ма? По­ля­кам (как и ев­ре­ям) мо­лить­ся на­до на рус­ских и, преж­де все­го, на Ста­ли­на. Во Вто­рой ми­ро­вой вой­не поль­ские пра­ви­те­ли ус­та­но­ви­ли аб­со­лют­ный ре­корд под­ло­с­ти и ту­по­умия, пе­ре­кры­тый толь­ко те­перь Гор­ба­чё­вым и Ель­ци­ным. Тог­да в ко­рот­кий срок они по­ка­за­ли се­бя спер­ва ша­ка­ла­ми, а по­том ба­ра­на­ми. Ша­ка­ла­ми – в 1938 го­ду, ког­да вме­с­те с фа­шист­ской Гер­ма­ни­ей рас­тер­за­ли Че­хо­сло­ва­кию и по­лу­чи­ли от Гит­ле­ра за усер­дие Ти­шин­скую об­ласть. А ба­ра­на­ми – в 1939 го­ду, ког­да сво­ей без­моз­г­лой и вы­со­ко­мер­ной по­ли­ти­кой ухи­т­ри­лись ос­тать­ся со сво­и­ми ка­ва­ле­рий­ски­ми ди­ви­зи­я­ми один на один про­тив тан­ко­вых ар­мад вер­мах­та. Мо­лить­ся на­до по­ля­кам на рус­ских уже за од­но то, что 600 ты­сяч на­ших сол­дат и офи­це­ров по­лег­ли в их зем­лю, ос­во­бож­дая её от фа­ши­с­тов, ис­тре­бив­ших 6 мил­ли­о­нов по­ля­ков». Сам Чер­чилль, ни­ког­да не пы­лав­ший лю­бо­вью к СССР, пи­сал: «Без рус­ских ар­мий Поль­ша бы­ла бы унич­то­же­на или низ­ве­де­на до уров­ня раб­ско­го по­ло­же­ния, а са­ма поль­ская на­ция стёр­та с ли­ца зем­ли».

«В глу­бо­кой за­дум­чи­во­с­ти смо­т­рю я по­рой на эти мор­даш­ки: Чу­байс, Мле­чин, Нем­цов, По­пов, Прав­дюк, Рад­зин­ский, Во­ло­дар­ский, Жу­хо­виц­кий, Ро­зов­ский… У них есть не­что об­щее: ни­кто не был ни на ка­кой вой­не и да­же, кро­ме од­но­го, ка­жет­ся, не слу­жил в ар­мии, но все ужас­но лю­бят то­чить ля­сы имен­но об ар­мии и вой­не. Ну, про­сто хле­бом их не кор­ми, толь­ко дай по­тре­пать­ся о том, как ужас­на на­ша ар­мия, как ту­пы во­е­на­чаль­ни­ки, как без­дар­но мы по­бе­ди­ли нем­цев и т.п.». На пор­ку ста­но­вит­ся Мин­кин, ко­то­рый го­во­рит: «Кто по­бе­дил? Для вер­но­го от­ве­та срав­ним уро­вень жиз­ни по­бе­ди­те­лей и по­беж­дён­ных. Срав­не­ние ка­та­ст­ро­фи­че­с­ки не в на­шу поль­зу». Зна­чит, де­ла­ет он вы­вод, раз ре­аль­ный до­ход на ду­шу на­се­ле­ния вы­ше, они и по­бе­ди­ли. Сви­с­тит роз­га Бу­ши­на: «Труд­но по­ве­рить, но это так: ев­рей обе­ля­ет Гит­ле­ра, ев­рей горь­ко со­жа­ле­ет, что фа­ши­с­ты не по­бе­ди­ли, ев­рей при­зна­ёт­ся, что хо­тел бы жить в на­цист­ском рей­хе вме­с­те со Швыд­ким… Глав­ный во­прос мин­кин­ской жиз­ни: «А вдруг бы­ло бы луч­ше, ес­ли бы не Ста­лин по­бе­дил Гит­ле­ра, а на­обо­рот?». Ведь, сто­нет он, «гит­ле­ров­ские ок­ку­пан­ты упу­с­ти­ли шанс при­влечь серд­ца лю­дей. А это бы­ло так про­сто!». Не­уже­ли? Да! На­до бы­ло бы все­го лишь на­зна­чить Мин­ки­на на ме­с­то Геб­бель­са, и он бы при­влёк серд­ца лю­дей».

По­ри­те пуб­лич­но этих пу­с­то­б­рё­хов и даль­ше, до­ро­гой Вла­ди­мир Сер­ге­е­вич, флаг вам в ру­ки. Со­вет­ский флаг.

Пост­скрип­тум. Жаль, ме­с­та уже не ос­та­ёт­ся, но ещё од­ну ци­та­ту не­пре­мен­но хо­чу до­ба­вить. «Вот те­перь ус­лы­ша­ли и в филь­ме Бо­ро­ви­ка: «Ста­лин про­из­нёс свой зна­ме­ни­тый тост за тер­пе­ние рус­ско­го на­ро­да». Ни­че­го дру­го­го, мол, до­стой­но­го по­хва­лы у рус­ско­го на­ро­да вождь не ви­дел… На са­мом де­ле Ста­лин ска­зал: «Я под­ни­маю тост за здо­ро­вье на­ше­го Со­вет­ско­го на­ро­да, и преж­де все­го рус­ско­го на­ро­да, не толь­ко по­то­му, что он – ру­ко­во­дя­щий на­род, но и по­то­му, что у не­го име­ет­ся яс­ный ум, стой­кий ха­рак­тер и тер­пе­ние». А вы, Ге­н­рих Ави­э­зе­ро­вич, и ва­ши со­бра­тья жуль­ни­ча­е­те, вы­хва­тив из то­с­та лишь од­но «тер­пе­ние». Для это­го не тре­бу­ет­ся яс­но­го ума и стой­ко­го ха­рак­те­ра, а толь­ко од­на на­глость. При­ём­чи­ки-то у вас у всех од­но­тип­ные, да­же оди­на­ко­вые».

---

 

Са­мо­цве­ты «мед­ной го­ры»

 

Из­да­тель­ст­во жур­на­ла «Моск­ва» вы­пу­с­ти­ло со­ро­ка­пя­ти­ли­ст­ный ка­пи­таль­ный труд «Рус­ский рас­сказ: Из­бран­ное (1957–2007)» ти­ра­жом в три ты­ся­чи эк­земп­ля­ров, при­уро­чен­ный к пя­ти­де­ся­ти­ле­тию это­го за­слу­жен­но­го пе­чат­но­го ор­га­на (со­ста­ви­тель – А.По­зин). Ра­нее по­доб­ную же ак­цию и то­же к сво­им пя­ти­де­ся­ти­лет­ним юби­ле­ям осу­ще­ст­ви­ли жур­нал «Наш со­вре­мен­ник» и га­зе­та «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия», прав­да, в не­сколь­ких то­мах. Я не ста­ну срав­ни­вать все эти три из­да­ния, в том нет нуж­ды. Но каж­дое из них, ис­пол­нен­ное с лю­бо­вью и ма­с­тер­ст­вом, до­стой­но ук­ра­сит пол­ки кни­го­че­ев и кни­го­лю­бов. Да­же в по­ли­гра­фи­че­с­ком смыс­ле. А что уж го­во­рить о со­дер­жа­нии! На­вер­ня­ка по­сто­ян­ные под­пи­с­чи­ки этих жур­на­лов и га­зе­ты с удо­воль­ст­ви­ем пе­ре­чи­та­ют за­пав­шие в ду­шу, за­пом­нив­ши­е­ся рас­ска­зы, мно­гие из ко­то­рых сей­час труд­но сы­с­кать. Тем боль­шую цен­ность пред­став­ля­ют эти сбор­ни­ки, по­доб­ные ска­зоч­ной «мед­ной го­ре», та­я­щей в се­бе со­кро­ви­ща из са­мо­цве­тов. И это не пу­с­тые сло­ва: где ещё мож­но вот так, ра­зом, ощу­тить всю ко­ло­рит­ную па­ли­т­ру рус­ско­го рас­ска­за за про­шед­шие пол­ве­ка, при­кос­нуть­ся к жи­вой ис­то­рии стра­ны, на­по­ить свою ду­шу род­ни­ко­вым ли­те­ра­тур­ным сло­вом луч­ших пи­са­те­лей Рос­сии?

«Жанр рас­ска­за, – пи­шет со­ста­ви­тель «Из­бран­но­го», – жанр ка­п­риз­ный. Во­об­ще раз­го­вор о жа­н­рах ред­ко ког­да кон­чал­ся ми­ром. Что счи­тать по­ве­с­тью, а что но­вел­лой? И чем та­ким прин­ци­пи­аль­ным от­ли­ча­ет­ся от них рас­сказ?.. Всмо­т­рим­ся в сам тер­мин – рас­сказ. Нет в нём ни­че­го ста­тич­но­го и пред­ре­шён­но­го. Че­ло­век в про­цес­се рас­ска­зы­ва­ния. Он ре­шил по­ве­дать слу­ша­те­лю или, в на­шем слу­чае, чи­та­те­лю ка­кую-то свою ис­то­рию – гру­ст­ную, смеш­ную, тра­ги­че­с­кую. И по­ка он её не вы­ло­жит, при­хо­дит­ся до­чи­ты­вать или до­слу­ши­вать, ес­ли вы ока­за­лись в до­рож­ном ку­пе с ин­те­рес­ным со­бе­сед­ни­ком. От­сю­да и ди­а­па­зон: ли­бо ко­рот­кая ис­то­рия – от стан­ции до стан­ции, ли­бо не­то­роп­ли­вое по­ве­ст­во­ва­ние с сю­жет­ны­ми от­ветв­ле­ни­я­ми, уве­ли­че­ни­ем чис­ла дей­ст­ву­ю­щих лиц и ка­ки­ми-то воз­вра­та­ми, ко­то­рое толь­ко «от го­ро­да до го­ро­да» и воз­мож­но вы­слу­шать. На прак­ти­ке мы зна­ем рас­ска­зы и в не­сколь­ко аб­за­цев, а есть и ку­да про­тя­жён­нее, раз­ме­ром в до­б­рую по­весть, так мо­жет по­ка­зать­ся не­ис­ку­шён­но­му чи­та­те­лю, а дой­дёшь до фи­наль­ной точ­ки и со­гла­сишь­ся – всё-та­ки рас­сказ. Ес­ли на то по­ш­ло, так ред­кий ро­ман из из­ве­ст­ных нам об­раз­цов со­хра­ня­ет свою жа­н­ро­вую чи­с­то­ту. На по­вер­ку, как пра­ви­ло, мно­гие ока­зы­ва­ют­ся рас­тя­ну­ты­ми до бес­ко­неч­но­с­ти имен­но что рас­ска­за­ми…» Хо­ро­шо ска­за­но, во­все не ака­де­мич­но, но в са­мую точ­ку.

Сле­ду­ет до­ба­вить ещё, что в на­ча­ле каж­до­го но­во­го про­из­ве­де­ния этой ан­то­ло­гии ука­зан год пуб­ли­ка­ции и но­мер жур­на­ла, а это не­пре­мен­но долж­но на­ст­ра­и­вать чи­та­те­ля на ду­но­ве­ние вре­ме­ни, слов­но он идёт по сле­дам эпо­хи.

Пост­скрип­тум. А ав­то­ры во всех трёх из­да­ни­ях пе­ре­се­ка­ют­ся, и это то­же хо­ро­шо – нет ка­ких-то от­дель­ных «мо­на­с­тыр­ских» оби­те­лей. Все они при­над­ле­жат еди­ной рус­ской ли­те­ра­ту­ре. Рас­пу­тин, Ку­ня­ев, Бе­лов, Ли­хо­но­сов, Бо­ро­дин, Кру­пин, Ас­та­фь­ев, Дёг­тев, Ивен­шев, Сы­чё­ва… Це­лое со­звез­дие.

---

 

Не­ве­до­мы пу­ти со­еди­не­нья

 

Ка­за­лось бы, ни­что не мог­ло со­еди­нить этих столь раз­ных лю­дей, при­над­ле­жа­щих, вро­де бы, к раз­ным эпо­хам. Ан­д­рей Бе­лый и Гри­го­рий Сан­ни­ков. У пер­во­го, по­эта Се­ре­б­ря­но­го ве­ка, бла­го­по­луч­ное дет­ст­во в про­фес­сор­ской се­мье, им­пе­ра­тор­ский уни­вер­си­тет, стре­ми­тель­ный взлёт сим­во­лиз­ма, по­гру­жён­ность в ан­т­ро­по­со­фию, со­блазн эми­г­ра­ции. У вто­ро­го – сы­на вят­ско­го ре­мес­лен­ни­ка, от­пра­вив­ше­го­ся в Моск­ву за зна­ни­я­ми, – член­ст­во в пар­тии, ко­мис­сар­ст­во, тя­га к со­чи­ни­тель­ст­ву, сту­дия для ра­бо­чих по­этов при Про­лет­куль­те. И всё-та­ки судь­ба их со­еди­ни­ла…

Кни­га «Пе­ре­пи­с­ка 1928–1933. Ан­д­рей Бе­лый, Гри­го­рий Сан­ни­ков» (из­да­тель­ст­во «Про­гресс-Пле­я­да») по­свя­ще­на имен­но это­му, их, не ска­зать, что­бы креп­кой друж­бе, но ка­ко­му-то ми­с­ти­че­с­ко­му скреп­ле­нию во вре­ме­ни, тя­го­те­нию душ. Все тек­с­ты пи­сем пе­ча­та­ют­ся по ори­ги­на­лам, хра­ня­щим­ся в ар­хи­ве по­том­ков Сан­ни­ко­ва. А он сам был од­ним из тех, кто сто­ял у ис­то­ков ли­те­ра­ту­ры со­вет­ской эпо­хи. Об­ра­зо­вы­вал пер­вое объ­е­ди­не­ние про­ле­тар­ских пи­са­те­лей «Куз­ни­ца», ра­бо­тал ре­дак­то­ром в од­но­имен­ном жур­на­ле и из­да­тель­ст­ве. Его свя­зы­ва­ла друж­ба с Сер­ге­ем Есе­ни­ным, он был зна­ком с Бул­га­ко­вым, Ма­я­ков­ским, Цве­та­е­вой, Пла­то­но­вым. Во вре­мя вой­ны, ког­да Сан­ни­ков ра­бо­тал во фрон­то­вой пе­ча­ти, его по­стиг­ло страш­ное не­сча­с­тье: его же­на – Еле­на Аве­тов­на Сан­ни­ко­ва-На­зар­бе­кян, на­хо­дясь в эва­ку­а­ции, по­кон­чи­ла с со­бой. Так на неё по­дей­ст­во­ва­ло са­мо­убий­ст­во Ма­ри­ны Цве­та­е­вой, с ко­то­рой она дру­жи­ла. По­сле смер­ти же­ны сам Гри­го­рий Алек­сан­д­ро­вич прак­ти­че­с­ки пе­ре­стал пи­сать:

 

Без неё сти­хи не пи­шут­ся, Да­же сна не знаю я, И, без­дом­ная, ко­лы­шет­ся По обо­ям тень моя…

 

По­эти­че­с­кий го­лос Сан­ни­ко­ва в срав­не­нии с его со­вре­мен­ни­ка­ми зву­чал ти­хо, но под­ку­пал ка­кой-то не­по­вто­ри­мой ли­ри­че­с­кой но­той и ис­крен­но­с­тью. Он был че­ло­ве­ком глу­бо­ко по­ря­доч­ным и че­ст­ным, по­то­му-то и не сде­лал се­бе ка­рь­ер­но­го рос­та ни в «ко­мис­сар­ст­ве», ни в же­с­то­кой сре­де тог­даш­них ли­те­ра­то­ров. И ведь имен­но бла­го­да­ря ему со­хра­ни­лась до «луч­ших вре­мён» по­эма «вра­га на­ро­да» Пав­ла Ва­си­ль­е­ва «Хри­с­то­лю­би­вые сит­цы».

Пост­скрип­тум. На сле­ду­ю­щий день по­сле смер­ти Ан­д­рея Бе­ло­го в «Из­ве­с­ти­ях» был на­пе­ча­тан не­кро­лог, под­пи­сан­ный Пиль­ня­ком, Па­с­тер­на­ком и Сан­ни­ко­вым. Мно­гие с удив­ле­ни­ем спра­ши­ва­ли: «Пиль­няк, Па­с­тер­нак – это по­нят­но, а кто та­кой Сан­ни­ков?». Не зна­ли, что имен­но Гри­го­рий Алек­сан­д­ро­вич сде­лал для Ан­д­рея Бе­ло­го в по­след­ние го­ды его жиз­ни столь мно­го, и да­же сам не­кро­лог был на­пе­ча­тан толь­ко бла­го­да­ря его на­стой­чи­во­с­ти. А ур­на с его пра­хом за­хо­ро­не­на на Но­во­де­ви­чь­ем клад­би­ще, не­да­ле­ко от мо­ги­лы Ан­д­рея Бе­ло­го. Ещё од­на ми­с­ти­че­с­кая нить, со­еди­ня­ю­щая двух по­этов, про­дол­жа­ю­щая уже не ве­до­мый нам их ди­а­лог.

---

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Александр ТРАПЕЗНИКОВ