Архив : №24. 19.06.2009

Забытые слепки с натуры: Александр Бек

Тра­ге­дия Алек­сан­д­ра Бе­ка в том, что он ни­ког­да не умел пи­сать на веч­ность. В ли­те­ра­ту­ре он ра­бо­тал как га­зет­чик, жи­вя лишь зло­бой дня. В от­ли­чие от дру­гих ху­дож­ни­ков Бек с хо­ду мог вы­чле­нить все про­бле­мы. У не­го был та­лант за ча­ст­ным уви­деть це­лое со­бы­тие. Но Бек не умел дру­го­го: рас­смо­т­реть за яв­ле­ни­ем че­ло­ве­ка. В кон­це кон­цов га­зет­ный под­ход его и сгу­бил. Бек за­был, что лю­бая га­зе­та все­гда жи­ла од­ним днём. И как толь­ко ка­кая-то про­бле­ма ут­ра­чи­ва­ла свою ак­ту­аль­ность, все преж­ние га­зет­ные за­мет­ки враз рас­тво­ря­лись, они тут же за­бы­ва­лись. Это за­кон при­ро­ды.

Алек­сандр Аль­ф­ре­до­вич Бек ро­дил­ся 21 де­ка­б­ря 1902 го­да (по но­во­му сти­лю 3 ян­ва­ря 1903 го­да) в Са­ра­то­ве. Его отец был ге­не­ра­лом ме­ди­цин­ской служ­бы, глав­ным вра­чом боль­шо­го гос­пи­та­ля.

Как по­том вы­яс­ни­ла дочь пи­са­те­ля, Та­ть­я­на Бек, по про­ис­хож­де­нию Бе­ки – об­ру­сев­шие дат­ча­не. Их пра­де­да, Хри­с­ти­а­на Бе­ка, «вы­пи­сал» из Да­нии сам Пётр I в ка­че­ст­ве опыт­но­го почт­мей­сте­ра, по­ру­чив ему ор­га­ни­зо­вать рос­сий­скую поч­ту (Та­ть­я­на Бек. До сви­да­ния, ал­фа­вит. М., 2003).

Ког­да Алек­сандр Бек учил­ся в Са­ра­тов­ском ре­аль­ном учи­ли­ще, учи­те­ля пред­ска­зы­ва­ли ему судь­бу ма­те­ма­ти­ка (на­столь­ко пре­крас­но пар­ниш­ке да­ва­лись точ­ные на­уки). Од­на­ко граж­дан­ская вой­на вне­сла свои кор­рек­ти­вы. Рва­нув в ше­ст­над­цать лет в Крас­ную ар­мию, он чуть ли не в пер­вом бою по­лу­чил ра­не­ние в но­гу и вы­нуж­ден был сме­нить пе­ре­до­вую на ди­ви­зи­он­ную мно­го­ти­раж­ку «Крас­ное Чер­но­мо­рье».

По­сле вой­ны Бек ока­зал­ся на Ура­ле. Там он по­сту­пил на ис­то­ри­че­с­кий фа­куль­тет Сверд­лов­ско­го уни­вер­си­те­та. Од­на­ко что-то с учё­бой у не­го не за­да­лось. И уже в 1922 го­ду Бек ока­зал­ся на Мос­ков­ском ко­же­вен­ном за­во­де. Днём он ра­бо­тал в це­ху, а по ве­че­рам пи­сал за­мет­ки для «Прав­ды», под­пи­сы­вая их ди­ко­вин­ным псев­до­ни­мом «Ра­Бе».

В Моск­ве Бек при­мк­нул к од­ной из рап­пов­ских групп «Лит­фронт». Пер­вая же­на – Ли­дия То­ом уго­во­ри­ла его за­нять­ся со­ци­о­ло­ги­ей. На ма­те­ри­а­лах по­ез­док в Дон­басс они вдво­ём под­го­то­ви­ли кни­гу «Ли­цо ра­бо­че­го чи­та­те­ля». Вме­с­те они на­пи­са­ли и де­сят­ки ста­тей о пер­вых со­вет­ских пи­са­те­лях. Но где-то что-то Бек и То­ом не рас­счи­та­ли и са­ми ста­ли жерт­ва­ми жур­на­ла «На ли­те­ра­тур­ном по­сту», ко­то­рый об­ви­нил их во всех мыс­ли­мых и не­мыс­ли­мых гре­хах.

Спас­ла Бе­ка со­здан­ная Мак­си­мом Горь­ким ре­дак­ция «Ис­то­рии фа­б­рик и за­во­дов». Она в 1931 го­ду пред­ло­жи­ла мо­ло­до­му жур­на­ли­с­ту от­пра­вить­ся в Си­бирь и по­уча­ст­во­вать в со­зда­нии кни­ги о Куз­нецкстрое. Кни­га по­лу­чи­лась, пря­мо ска­жем, не­важ­ной. Но Куз­басс дал Бе­ку дру­гое: от­крыл ему но­вый ме­тод ра­бо­ты. Он при­спо­со­бил­ся «вы­ужи­вать» из ин­же­не­ров и ра­бо­чих дра­го­цен­ные де­та­ли, из ко­то­рых по­том спле­та­лась ткань по­ве­ст­во­ва­ния. Как впос­лед­ст­вии за­ме­тил Вик­тор Шклов­ский, Бек на­учил­ся «вскры­вать лю­дей, как кон­серв­ные бан­ки».

В Си­би­ри Бек впер­вые ус­лы­шал имя ве­ли­ко­го рус­ско­го ме­тал­лур­га М.Ку­ра­ко. Этот по­движ­ник хо­тел по­ст­ро­ить ме­тал­лур­ги­че­с­кий ком­би­нат в Куз­бас­се ещё до ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та. Но по­том на­ча­лась граж­дан­ская вой­на. Вла­с­тям ста­ло не до стро­ек. Вновь к про­ек­ту Ку­ра­ко пра­ви­тель­ст­во вер­ну­лось уже в кон­це 1920-х го­дов.

От­тал­ки­ва­ясь от вос­по­ми­на­ний ста­рых ра­бо­чих, Бек в 1934 го­ду на­пи­сал о Ку­ра­ко ху­до­же­ст­вен­ную по­весть. Но все из­да­те­ли её от­вер­г­ли. Пи­са­тель слиш­ком ув­лёк­ся из­ло­же­ни­ем про­блем, ко­то­ры­ми за­ни­мал­ся ме­тал­лург, и упу­с­тил че­ло­ве­ка. В по­ве­с­ти не бы­ло эмо­ций. От­сут­ст­во­ва­ли стра­с­ти. По­няв свои про­счё­ты, Бек по­том пе­ре­де­лал по­весть в обык­но­вен­ное жиз­не­опи­са­ние, ко­то­рое в 1939 го­ду вы­шло в се­рии «ЖЗЛ» под псев­до­ни­мом И.Алек­сан­д­ров.

Ког­да на­ча­лась Ве­ли­кая Оте­че­ст­вен­ная вой­на, Бек со сво­им ужас­ным зре­ни­ем (ми­нус шесть) сра­зу за­пи­сал­ся в на­род­ное опол­че­ние и по­пал в Крас­но­прес­нен­скую стрел­ко­вую ди­ви­зию. Сно­ров­ка у не­го, ко­неч­но, бы­ла уже не во­ен­ная. Об этом го­во­рил весь вид пи­са­те­ля. Бо­рис Ру­нин вспо­ми­нал, что в пи­са­тель­ской ро­те Бек вы­гля­дел не то что­бы смеш­но, ско­рее – не­се­рь­ёз­но. «Ог­ром­ные бо­тин­ки, об­мот­ки, ко­то­рые у не­го по­ми­нут­но раз­ма­ты­ва­лись и во­ло­чи­лись по зем­ле, се­ро­го цве­та об­мун­ди­ро­ва­ние, а в до­вер­ше­ние все­го не­ле­по, ка­по­ром си­дя­щая на го­ло­ве пи­лот­ка, не го­во­ря уж об оч­ках». Бе­ку, ес­те­ст­вен­но, са­мое ме­с­то бы­ло не на пе­ре­до­вой, а в ка­кой-ни­будь фрон­то­вой ре­дак­ции.

В са­мом на­ча­ле де­ка­б­ря со­рок пер­во­го го­да Бек по­пал на ко­манд­ный пункт ге­не­ра­ла Бе­ло­бо­ро­до­ва. На его гла­зах прак­ти­че­с­ки у са­мой Моск­вы, под стан­ци­ей Рож­де­ст­ве­но раз­го­рел­ся страш­ный бой. Не­по­нят­но как, но ему уда­лось фак­ти­че­с­ки «за­сте­но­гра­фи­ро­вать» всю во­ен­ную опе­ра­цию. По­лу­чи­лась «Хро­ни­ка од­но­го дня». Од­на­ко ког­да пи­са­тель до­ста­вил свой ма­те­ри­ал в ре­дак­цию, цен­зор за­явил, буд­то ав­тор в во­ен­ном де­ле ни­че­го не смыс­лит и не­пра­виль­но изо­б­ра­зил дей­ст­вия ком­ди­ва. Бек в воз­му­ще­нии тут же вновь от­пра­вил­ся на бо­е­вые по­зи­ции к Бе­ло­бо­ро­до­ву. «Тот по­смо­т­рел, – вспо­ми­нал впос­лед­ст­вии Бек, – а по­том ве­лел при­не­с­ти пе­чать ди­ви­зии и на­пи­сал: “Всё пра­виль­но, так ко­ман­до­вал, как здесь на­пи­са­но” – и пе­чать при­ло­жил». Кста­ти, поз­же пи­са­тель «Хро­ни­ку од­но­го дня» пе­ре­име­но­вал в по­весть «Вось­мое де­ка­б­ря».

В на­ча­ле 1942 го­да Бе­ка от­пра­ви­ли на но­вое за­да­ние, – на сей раз в ди­ви­зию име­ни Пан­фи­ло­ва. Он хо­тел под­го­то­вить ста­тью о за­щит­ни­ках Моск­вы. Но в га­зет­ных рам­ках ему уже бы­ло тес­но. Очерк не­о­жи­дан­но пе­ре­рос в по­весть.

Пер­вый ва­ри­ант Бек за­кон­чил в съём­ной ком­на­те на под­мо­с­ков­ной стан­ции Бы­ко­во ле­том 1942 го­да. Од­на­ко го­то­вую ру­ко­пись со все­ми на­бро­с­ка­ми он по рас­се­ян­но­с­ти за­был в эле­к­т­рич­ке. «Мне ни­че­го не ос­та­ва­лось, – вспо­ми­нал по­том Бек, – как пи­сать по­весть за­но­во. Но те­перь она по­те­ря­ла су­гу­бо до­ку­мен­таль­ный ха­рак­тер – ведь у ме­ня же не бы­ло мо­е­го ар­хи­ва. При­шлось дать во­лю во­об­ра­же­нию, фи­гу­ра цен­т­раль­но­го ге­роя, со­хра­нив­ше­го свою под­лин­ную фа­ми­лию, всё бо­лее при­об­ре­та­ла ха­рак­тер ху­до­же­ст­вен­но­го об­ра­за, прав­да фак­та ус­ту­па­ла ме­с­то прав­де ис­кус­ст­ва… Воз­мож­но, слу­чай­ность, унёс­шая го­то­вую ру­ко­пись стро­го до­ку­мен­таль­ной по­ве­с­ти, поз­во­ли­ла мне на­пи­сать сов­сем иное, бо­лее ху­до­же­ст­вен­но обоб­щён­ное про­из­ве­де­ние».

Пер­вая часть бу­ду­ще­го ро­ма­на – по­весть «Пан­фи­лов­цы на пер­вом ру­бе­же» – вы­шла в жур­на­ле «Зна­мя» в на­ча­ле ле­та 1943 го­да. Про­дол­же­ние по­сле­до­ва­ло ров­но че­рез год. Оно пе­ча­та­лось уже под на­зва­ни­ем «Во­ло­ко­лам­ское шос­се» и с под­за­го­лов­ком «Вто­рая по­весть о пан­фи­лов­цах».

Обе по­ве­с­ти яв­но при­шлись ко вре­ме­ни. На фрон­те их за­чи­ты­ва­ли в бук­валь­ном смыс­ле до дыр. Вы­со­кую оцен­ку они по­лу­чи­ли и на об­суж­де­нии в Со­ю­зе пи­са­те­лей, ко­то­рое со­сто­я­лось в 1944 го­ду. «В кни­ге мно­го ин­те­рес­но­го, – ут­верж­дал Вик­тор Шклов­ский, – в кни­ге есть ана­лиз боя, но ог­ром­ный об­ще­ар­мей­ский опыт при­пи­сан поч­ти что од­но­му че­ло­ве­ку. Рус­ский офи­цер во всей рус­ской ли­те­ра­ту­ре опи­сан скром­ным че­ло­ве­ком, по­то­му что бой, вой­на ве­дут­ся не толь­ко пол­ко­вод­цем, но и на­ро­да­ми. Не Ан­д­рей Бол­кон­ский по­бе­дил На­по­ле­о­на, по­бе­ди­ли его Ти­мо­хин и Ту­шин. По­это­му я счи­таю, что, хо­тя луч­ше Бе­ка не на­пи­са­ли, кни­га Бе­ка не до­пи­са­на... Хо­ро­шо, ког­да у вас есть силь­ный на­тур­щик, но най­ди­те лю­дей во­круг, ос­ве­ти­те лю­дей во­круг, про­ти­во­по­с­тавь­те ему сол­дат не толь­ко как объ­ек­тов во­ли ко­ман­ди­ра».

Но но­вые ча­с­ти сво­е­го ро­ма­на – «Не­сколь­ко дней» и «Ре­зерв ге­не­ра­ла Пан­фи­ло­ва» – Бек до­пи­сы­вал уже в 1950-е го­ды.

По­сле вой­ны Бек до­бил на­ча­тый ещё в 1930-е го­ды ро­ман «До­мен­щи­ки». По­том он вме­с­те со сво­ей вто­рой же­ной – На­та­ль­ей Лой­ко – за­кон­чил ро­ман о ме­тал­лур­гах «Мо­ло­дые го­ды» и вновь вер­нул­ся к ещё од­но­му до­во­ен­но­му за­мыс­лу, к кни­ге о кон­ст­рук­то­рах авиа­мо­то­ров, ко­то­рая пер­во­на­чаль­но на­зы­ва­лась «Жизнь Бе­реж­ко­ва», но в ко­неч­ном ва­ри­ан­те по­лу­чи­ла дру­гое имя – «Та­лант».

Увы, все эти три ве­щи Бек сде­лал по од­ним и тем же шаб­ло­нам. Идеи, тех­ни­че­с­кие кон­флик­ты, спо­ры на­чаль­ст­ва ока­за­лись для пи­са­те­ля важ­нее, чем лю­ди. По­это­му не­уди­ви­тель­но, что его про­из­вод­ст­вен­ная про­за так бы­с­т­ро ут­ра­ти­ла вся­кую ак­ту­аль­ность.

Бек до­га­ды­вал­ся, что он де­ла­ет что-то не то. Но в чём за­клю­ча­лась его ошиб­ка, пи­са­тель дол­го по­нять не мог. Тут ещё силь­но из­ме­ни­лось вре­мя. Те, кто сво­ей кро­вью и по­том со­зда­вал мощь со­вет­ско­го го­су­дар­ст­ва, вдруг ока­за­лись на обо­чи­не. Од­на­ко руль от вла­с­ти пе­ре­шёл не к праг­ма­ти­кам но­вой вол­ны, а к во­люн­та­ри­с­там ста­ро­го ти­па. Всплы­ла од­на пе­на. Сме­на эпох по­ро­ди­ла оче­ред­ное бро­же­ние умов.

Бек по­пы­тал­ся про­мо­тать плён­ку жиз­ни как бы на­зад. Не бу­ду­чи бе­зу­держ­ным апо­ло­ге­том Ста­ли­на, он ведь мно­го лет ис­крен­не ве­рил в ус­та­нов­лен­ный боль­ше­ви­ка­ми ре­жим. Это же на его гла­зах сфор­ми­ро­ва­лась це­лая пле­я­да та­лант­ли­вых ор­га­ни­за­то­ров но­во­го ти­па, ко­то­рая чуть ли не на пу­с­том ме­с­те все­го за од­ну пя­ти­лет­ку от­ст­ро­и­ла Куз­басс. Так по­че­му же эта коман­да рас­те­ря­лась в но­вых ус­ло­ви­ях?

Бек про­вёл ко­лос­саль­ную ана­ли­ти­че­с­кую ра­бо­ту. Он до­шёл до су­ти про­бле­мы. Пи­са­тель по­нял, в чём за­клю­ча­лась си­ла ста­лин­ско­го ре­жи­ма. Вождь со­здал мощ­ную ад­ми­ни­с­т­ра­тив­ную си­с­те­му, ко­то­рая во мно­гом поз­во­ли­ла ему обес­пе­чить бы­с­т­рый пе­ре­вод кре­с­ть­ян­ской стра­ны на рель­сы ин­ду­с­т­ри­а­ли­за­ции. Но сто­и­ло ус­ло­ви­ям из­ме­нить­ся, и чёт­ко вы­ст­ро­ен­ный ме­ха­низм дал сбой. Ста­рая эли­та, изо всех сил дер­жа­ща­я­ся за ад­ми­ни­с­т­ра­тив­ную си­с­те­му, пре­вра­ти­лась в тор­моз, ме­ша­ю­щий раз­ви­тию им­пе­рии.

Бе­ку ос­та­ва­лось най­ти ге­роя, во­пло­ща­ю­ще­го дра­му бы­лой ста­лин­ской ко­ман­ды. Пи­са­тель в ито­ге при­ду­мал Они­си­мо­ва, в ко­то­ром по­том со­вре­мен­ни­ки уви­де­ли мно­гие чер­ты быв­ше­го нар­ко­ма чёр­ной ме­тал­лур­гии Те­во­ся­на. Од­на­ко глав­ная бе­да бы­ла не в сход­ст­ве книж­но­го пер­со­на­жа с из­ве­ст­ным хо­зяй­ст­вен­ни­ком. Ро­ман по­гу­би­ло дру­гое – схе­ма­тич­ность. Ге­рой без стра­с­тей – это уже не ли­те­ра­ту­ра.

Пер­вый ва­ри­ант кни­ги об Они­си­мо­ве Бек за­кон­чил в на­ча­ле 1960-х го­дов. Он дол­го ду­мал о на­зва­нии. Сна­ча­ла пи­са­тель хо­тел оза­гла­вить свой ро­ман так: «Ис­то­рия бо­лез­ни № 2277». По­том в его чер­но­ви­ках по­яви­лась фра­за» «Де­ло, толь­ко де­ло». В ка­кой-то мо­мент ему бли­же ока­за­лось сло­во «Сшиб­ка». На­зва­ние «Но­вое на­зна­че­ние» Бе­ку под­ска­за­ли уже в ре­дак­ции жур­на­ла «Но­вый мир».

В жур­на­ле пер­вым чи­та­те­лем ру­ко­пи­си стал Ев­ге­ний Ге­ра­си­мов. Уже в кон­це ок­тя­б­ря 1964 го­да он ска­зал Бе­ку: «Вы да­ли но­вый ха­рак­тер и че­рез не­го ха­рак­тер вре­ме­ни». Ге­ра­си­мов по­обе­щал на­чать пуб­ли­ка­цию ро­ма­на в на­ча­ле 1965 го­да.

Но тут про­изо­ш­ла утеч­ка ин­фор­ма­ции. Ка­ким-то об­ра­зом про ро­ман Бе­ка про­зна­ла вдо­ва Те­во­ся­на – О.Хва­леб­но­ва.

Пер­вым под на­по­ром вдо­вы дрог­нул за­ме­с­ти­тель глав­но­го ре­дак­то­ра жур­на­ла Алек­сандр Де­мен­ть­ев. На за­се­да­нии ра­бо­чей ред­кол­ле­гии «Но­во­го ми­ра» он по­тре­бо­вал от Бе­ка разъ­яс­не­ний, ко­го тот вы­вел в сво­ём ро­ма­не. «То есть что зна­чит ко­го?» – воз­му­тил­ся Бек. «Это, до­ро­гой мой, – по­яс­нил Де­мен­ть­ев, – зна­чит вот что. Вдо­ва Те­во­ся­на по­да­ла за­яв­ле­ние, что у вас вы­ве­ден её по­кой­ный муж». Де­мен­ть­ев по­тре­бо­вал, что­бы Бек внёс в ру­ко­пись се­рь­ёз­ные кор­рек­ти­вы и ис­клю­чил все сов­па­де­ния, ко­то­рые мог­ли бы дать по­вод отож­де­ст­вить Они­си­мо­ва с Те­во­ся­ном.

Вто­рой ва­ри­ант ро­ма­на чи­тал уже лич­но Твар­дов­ский. 6 ию­ля 1965 го­да он под­пи­сал ру­ко­пись в на­бор. Од­на­ко кто-то вновь ус­пел пре­ду­пре­дить Хва­леб­но­ву. На этот раз вдо­ва обо­шла все по­ро­ги ЦК КПСС. И власть под­дер­жа­ла не Твар­дов­ско­го с Бе­ком, а Хва­леб­но­ву. Бо­лее всех не­ис­тов­ст­во­вал но­вый пред­се­да­тель со­вет­ско­го пра­ви­тель­ст­ва Алек­сей Ко­сы­гин, ко­то­рый ска­зал, что ро­ман Бе­ка «на­пол­нен чу­до­вищ­ной кле­ве­той».

Твар­дов­ский по­про­бо­вал схи­т­рить. Он от­пра­вил ру­ко­пись вли­я­тель­ным хо­зяй­ст­вен­ни­кам и пи­са­те­лям. Но от­кры­то за Бе­ка всту­пил­ся лишь ака­де­мик-ме­тал­лург А.Це­ли­ков, ко­то­рый под­твер­дил, что пи­са­тель по­ст­ро­ил свой ро­ман на ре­аль­ной креп­кой ос­но­ве. Дру­гие – смол­ча­ли. Ви­ди­мо, зна­ли, что про­тив кни­ги Бе­ка в уз­ком кру­гу рез­ко вы­сту­пил все­силь­ный член по­лит­бю­ро ЦК КПСС Ан­д­рей Ки­ри­лен­ко.

Ле­том 1967 го­да Твар­дов­ский, за­ру­чив­шись под­держ­кой се­к­ре­та­ря ЦК КПСС Пе­т­ра Де­ми­че­ва и пер­во­го се­к­ре­та­ря Со­ю­за пи­са­те­лей СССР Ге­ор­гия Мар­ко­ва, по­про­бо­вал вновь ро­ман «Но­вое на­зна­че­ние» от­пра­вить в на­бор. Но всё ос­та­но­вил Ки­ри­лен­ко.

Меж­ду тем в са­мом жур­на­ле от­но­ше­ние к ро­ма­ну Бе­ка про­дол­жа­ло ос­та­вать­ся слож­ным. Это мож­но су­дить по днев­ни­кам мно­го­лет­не­го со­рат­ни­ка Твар­дов­ско­го – Алек­сея Кон­дра­то­ви­ча. Уже в се­ре­ди­не 1970-х го­дов Кон­дра­то­вич, пе­ре­чи­ты­вая свои днев­ни­ко­вые за­пи­си за 1967 год, сде­лал сле­ду­ю­щий весь­ма об­сто­я­тель­ный ком­мен­та­рий к ис­то­рии с бе­ков­ской кни­гой. Он пи­сал: «Те­перь я уже и не по­мню, в ка­ком го­ду Алек­сандр Бек при­нёс нам свой но­вый ро­ман со стран­ным на­зва­ни­ем «Они­си­мов». Сра­зу же на­пра­ши­ва­ет­ся во­прос, по­че­му не Ани­си­мов. Нор­маль­но же так – Ани­си­мов, а не О... Но Бек, муж­чи­на та­ин­ст­вен­ный, так и не смог объ­яс­нить про­ис­хож­де­ние на­зва­ния. По­том мы, ко­неч­но, да­ли ро­ма­ну дру­гой за­го­ло­вок... «Но­вое на­зна­че­ние». Ро­ман, как всё на­пи­сан­ное Бе­ком, би­о­гра­фи­че­с­кий. Они­си­мов-Те­во­сян – вер­ный мю­рид Ста­ли­на (это сло­во «мю­рид» при­ме­ни­тель­но к ок­ру­же­нию Ста­ли­на А.Т. очень лю­бил). Воз­мож­но, Бек и сам не по­нял, что он со­чи­нил (спи­сы­ва­ю­щие с на­ту­ры это­го ча­с­то не по­ни­ма­ют). Так же, как в его «Во­ло­ко­лам­ском шос­се» глав­ный ге­рой Мо­мыш-Улы, по за­мыс­лу ав­то­ра и мне­нию кри­ти­ки, – оли­це­тво­ре­ние дол­га свя­щен­ной дис­цип­ли­ны, в си­лу на­ту­раль­но­с­ти сво­ей про­чи­ты­ва­ет­ся те­перь ина­че – как во­пло­ще­ние без­душ­но­с­ти и же­с­то­ко­с­ти дол­га, по­ве­ле­ва­ю­ще­го че­ло­ве­ком и за­ме­ня­ю­ще­го, под­ме­ня­ю­ще­го в нём всё че­ло­ве­че­с­кое. Ес­ли с этой точ­ки зре­ния взгля­нуть не толь­ко на «Во­ло­ко­лам­ское шос­се», но и на длин­ней­ший ряд та­лант­ли­вых и без­дар­ных, но ми­ро­воз­зрен­че­с­ки оди­на­ко­вых книг, то, бо­же мой, что мы уви­дим! И в этом смыс­ле на­ша ли­те­ра­ту­ра, вне вся­ко­го со­мне­ния, от­ра­зи­ла эпо­ху во­пре­ки на­ме­ре­ни­ям ав­то­ров и тех, кто ими ру­ко­во­дил и их вос­пи­ты­вал. Про­чте­ние ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ры как ли­те­ра­ту­ры в из­ве­ст­ной ме­ре до­ку­мен­таль­ной бу­дет ког­да-ни­будь пред­при­ня­то, и тог­да в ней не по­след­нее ме­с­то зай­мёт тот же «Ка­ва­лер Зо­ло­той Звез­ды» – кни­га в та­ком по­ни­ма­нии ис­то­ри­че­с­кая. Впро­чем, как и мно­гие дру­гие. Но та­кая ис­то­рич­ность – при­знак фаль­ши­во­с­ти ли­те­ра­ту­ры, ибо для то­го, что­бы че­рез неё уви­деть вре­мя, на­до её как бы чи­тать на­обо­рот, уви­деть в ней то, что не ви­дел ав­тор. И то, что по­доб­ных про­из­ве­де­ний ста­но­вит­ся не мень­ше, а боль­ше, то­же при­ме­та ма­ло­при­ят­ная. Клас­си­ков так чи­тать не­воз­мож­но. Че­хо­ва мы по­сти­га­ем, сле­дуя за ним. И он все­гда идёт и бу­дет ид­ти впе­ре­ди нас, обо­гнать его мы бес­силь­ны. Ба­ба­ев­ско­го мы не толь­ко мо­жем лег­ко обо­гнать (это очень про­сто, и бы­с­т­ро­ты ума для это­го ни­ка­кой не тре­бу­ет­ся), но и ещё по­смо­т­реть на не­го со сто­ро­ны, уви­деть, ка­кие он вы­пи­сы­ва­ет зиг­за­ги, его по­ход­ку, по­нять, как и ку­да он идёт (хо­тя ему-то ка­жет­ся, что он идёт пря­мо и пра­виль­но). Бек ку­да та­лант­ли­вее. Но та же са­мая сле­по­та и его не ми­но­ва­ла. За­ду­мав Они­си­мо­ва-Те­во­ся­на как лич­ность впол­не по­ло­жи­тель­ную, он не за­ме­тил, как на­чал ле­пить сов­сем дру­го­го че­ло­ве­ка. Точ­нее, то­го са­мо­го, ко­то­рый и был в дей­ст­ви­тель­но­с­ти, но ко­то­ро­го пи­са­тель не уг­ля­дел и по­нял его пре­врат­но. Че­ст­ный Они­си­мов в сущ­но­с­ти про­да­ёт сво­е­го бра­та (его аре­с­то­вы­ва­ют) и вну­т­рен­не со­гла­ша­ет­ся с этим: так на­до, – хо­тя зна­ет, что брат не ви­но­ват. Так на­до: есть выс­шая идея (ох уж эта выс­шая идея – сколь­ко под­ло­с­тей во имя её бы­ло со­тво­ре­но!). Не­ча­ян­но он ока­зы­ва­ет­ся сви­де­те­лем рез­ко­го раз­го­во­ра Ста­ли­на с Ор­д­жо­ни­кид­зе, и, лю­бя Ор­д­жо­ни­кид­зе, вос­хи­ща­ясь им, он без смя­те­ния ста­но­вит­ся на сто­ро­ну Ста­ли­на – Ста­лин выс­шая идея, и, зна­чит, Ста­лин прав, хо­тя ре­бён­ку долж­но быть вид­но, что Ста­лин же­с­то­ко не­спра­вед­лив» (А.Кон­дра­то­вич. Но­во­мир­ский днев­ник. М., 1991).

Не по­это­му ли Бек в 1968 го­ду за­брал «Но­вое на­зна­че­ние» из «Но­во­го ми­ра» и пе­ре­дал ру­ко­пись но­во­му глав­но­му ре­дак­то­ру жур­на­ла «Моск­ва» Ми­ха­и­лу Алек­се­е­ву. Од­на­ко Алек­се­ев, ког­да об­на­ру­жил в ро­ма­не лёг­кую кри­ти­ку Ста­ли­на, сра­зу от пуб­ли­ка­ции этой ве­щи от­ка­зал­ся.

По­тер­пев фи­а­с­ко у поч­вен­ни­ков, Бек в 1969 го­ду по­сту­чал­ся к Твар­дов­ско­му с но­вой ве­щью. Но Твар­дов­ский да­же и бить­ся за неё не за­хо­тел. Он счи­тал, что как ху­дож­ник Бек не то что­бы сло­мал­ся, ско­рее обес­си­лел. Но­вый его ро­ман не спас­ли да­же сме­лые сце­ны с кри­ти­кой Ста­ли­на. «Да ты же на­пи­сал пло­хую кни­гу!» – пря­мо ска­зал Твар­дов­ский Бе­ку 26 ок­тя­б­ря при об­суж­де­нии ру­ко­пи­си в «Но­вом ми­ре». Прав­да, Кон­дра­то­вич оп­том хо­тел уго­во­рить Твар­дов­ско­го вы­брать из ру­ко­пи­си и опуб­ли­ко­вать в жур­на­ле фраг­мент о Ле­ни­не, при­знав при этом, что Ле­нин у Бе­ка по­лу­чил­ся хре­с­то­ма­тий­ный. Но Твар­дов­ско­го вско­ре из «Но­во­го ми­ра» вы­ну­ди­ли уй­ти.

Пер­вая пуб­ли­ка­ция «Но­во­го на­зна­че­ния» со­сто­я­лась лишь в 1971 го­ду, но не на ро­ди­не пи­са­те­ля, а в За­пад­ной Гер­ма­нии. Бы­ло ли это сде­ла­но ис­клю­чи­тель­но по ини­ци­а­ти­ве на­ших эми­г­ран­тов или всё про­изо­ш­ло с со­гла­сия са­мо­го пи­са­те­ля, до сих пор не­из­ве­ст­но.

Умер Бек 2 но­я­б­ря 1972 го­да в Моск­ве. Спу­с­тя три го­да по­сле его смер­ти у нас вы­шел по­след­ний ро­ман пи­са­те­ля «На сво­ём ве­ку». Ну а «Но­вое на­зна­че­ние» в Рос­сии впер­вые бы­ло на­пе­ча­та­но в жур­на­ле «Зна­мя» толь­ко в 1986 го­ду.

Вячеслав ОГРЫЗКО