Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №27. 10.07.2009

Отчуждение

 Двад­цать один год со дня смер­ти по­эта Ти­му­ра На­зим­ко­ва

 

Смерть в 1988 го­ду это­го пар­ня раз­ру­ши­ла то все­че­ло­ве­че­с­кое един­ст­во, ко­то­рое я тог­да ощу­щал. Это един­ст­во за­ста­ви­ло ме­ня прак­ти­че­с­ки бро­сить шко­лу. Нет, на не­ко­то­рые за­ня­тия я ещё хо­дил, но, про­сы­па­ясь к один­над­ца­ти-две­над­ца­ти ут­ра, по­спе­вал уже не на мно­гие. И толь­ко на те, где не спра­ши­ва­ли, где не тер­ро­ри­зи­ро­ва­ли уче­ни­ков. Од­наж­ды Ти­мур как-то да­же за­шёл за мной по­сле уро­ков. Не по­мню уже, ку­да мы с ним со­би­ра­лись. По­мню, что мне бы­ло при­ят­но уви­деть его взрос­лую, боль­шую фи­гу­ру в узень­ком школь­ном ко­ри­дор­чи­ке. Вспо­ми­наю сра­зу своё глу­бо­кое дет­ст­во, ког­да в дет­ском са­ду, ожи­дая мать или ба­буш­ку, я не­о­жи­дан­но уви­дел сво­е­го стар­ше­го бра­та. Я под­ле­тел к не­му – ме­ня по­ра бы­ло за­би­рать.

– Че­го ра­ду­ешь­ся, ду­ра­лей? – при­вет­ст­во­вал ме­ня бра­тель­ник, – я не за то­бой.

Ока­за­лось, бра­тик «кле­ил» в са­ду ка­кую-то смаз­ли­вень­кую вос­пи­та­тель­ни­цу и до ме­ня ему не бы­ло де­ла.

Од­но­класс­ни­ки, уви­дев Ти­му­ра, вы­ка­за­ли мне не­о­жи­дан­ное по­чте­ние:

– Это кто та­кой? От­ку­да ты его зна­ешь?

Ти­мур рос­том был по­ни­же ме­ня, но вы­ше их всех. Он был дей­ст­ви­тель­но взрос­лым че­ло­ве­ком, и друж­ба с ним здо­ро­во по­вы­ша­ла мой ав­то­ри­тет.

Про­гу­ли­вая уро­ки или про­сто по ве­че­рам дру­зья со­би­ра­лись у ме­ня иг­рать в кар­ты. В оч­ко. Как-то к нам при­со­е­ди­нил­ся и Ти­мур. Как все­гда в ком­па­нии он мно­го шу­тил, сме­ял­ся, им­про­ви­зи­ро­вал. Ин­те­рес­на ре­ак­ция ре­бят: в его при­сут­ст­вии они не­мно­го сму­ща­лись. То ли по­то­му, что он был слиш­ком об­щи­те­лен, а они все по на­ту­ре не­мно­го гоп­ни­ки – не при­вык­ли к та­ко­му ак­тив­но­му об­ще­нию, к нор­маль­ной че­ло­ве­че­с­кой ре­чи, то ли круп­ные га­ба­ри­ты Ти­му­ра не­ко­то­рым об­ра­зом их ско­вы­ва­ли. Ти­мур был вы­со­ко­го рос­та, в юно­с­ти стро­ен, но к мо­мен­ту на­ше­го зна­ком­ст­ва на­чал тол­стеть. Од­на­ко за­ня­тия тя­жё­лой ат­ле­ти­кой в преж­ние го­ды со­хра­ни­ли ему креп­кую ру­ку и во­об­ще креп­кое те­ло­сло­же­ние.

(Од­на из его шу­ток: как по-ан­г­лий­ски «птич­ка»? От­вет: «Е бёт» (ис­каж. a bird – англ.)

По­зна­ко­мил нас мой од­но­класс­ник Ан­д­рей Шпа­гин, ко­то­рый не­ко­то­рое вре­мя был его со­се­дом по ле­ст­нич­ной пло­щад­ке. Ока­за­лось, Ти­мур жил со мной прак­ти­че­с­ки в од­ном дво­ре. Мы си­де­ли у не­го до­ма на кух­не и, ка­жет­ся, пи­ли вод­ку. (Я на­чал пить с де­вя­то­го клас­са, и хо­тя ку­пить вы­пив­ку бы­ла про­бле­ма, но я был вы­со­кий и здо­ро­вый на вид и мне ча­ще все­го бес­пре­пят­ст­вен­но про­да­ва­ли.) Ти­мур же не­од­но­крат­но го­во­рил, что в от­ли­чие от нас со Шпа­ги­ным сна­ча­ла на­чал «ва­лан­дать­ся» по жен­щи­нам, а пить на­чал го­раз­до поз­же, да, по-мо­е­му, так ни­ког­да силь­но и не по­лю­бил воз­ли­я­ния. С са­мой пер­вой встре­чи он по­че­му-то по­счи­тал ме­ня ху­дым, да ещё, воз­мож­но спра­вед­ли­во, за­чис­лил в «ин­тел­ли­ген­ты». Он по­ни­мал, что к во­сем­над­ца­ти го­дам я ус­пел кое-что про­чи­тать и кое о чём со­ста­вить пред­став­ле­ние. По­это­му ча­с­тень­ко де­лил­ся со мной на­пи­сан­ным. По­мню его ста­тью о «Пе­чаль­ном де­тек­ти­ве» Вик­то­ра Ас­та­фь­е­ва, на­пи­сан­ную по­лу­блат­ным язы­ком. Ка­жет­ся, она так ни­где и не бы­ла опуб­ли­ко­ва­на.

В пер­вую встре­чу я, слег­ка за­пья­нев (тог­да мно­го не на­до бы­ло), в шут­ку ска­зал:

– Не­пло­хо бы сей­час в гря­зи из­ва­зю­кать­ся. По­ва­лять­ся в лу­же…

Но Ти­мур, ка­жет­ся, вос­при­нял это как не­кое пья­ное от­кро­ве­ние и об­мол­вил­ся, слег­ка осуж­дая:

– Ага, меч­та пья­но­го ин­тел­ли­ген­та.


Тимур НАЗИМКОВ
Тимур НАЗИМКОВ

Мы как-то пы­та­лись про­да­вать кас­се­ту с за­пи­ся­ми его пе­сен. Как сей­час по­мню его ги­та­ру с тем­б­роб­ло­ком, для нас это бы­ло поч­ти Ibanez или Gibson. Он под­клю­чал её к ко­лон­кам и в­ру­бал на пол­ную гром­коcть что-ни­будь ти­па Smoke on the water. Пы­тал­ся он учить иг­ре на ги­та­ре и ме­ня. Но по­няв, что уди­вить ме­ня ак­кор­да­ми Em или А у не­го не по­лу­чит­ся, бы­с­т­ро ос­та­вил это за­ня­тие. В од­ной его пе­сен­ке был за­ме­ча­тель­ный про­иг­рыш, ко­то­рый я тог­да вы­учил и по­мню до сих пор. А его аль­бом, по-мо­е­му един­ст­вен­ный, мне по-на­сто­я­ще­му очень нра­вил­ся. Я его пе­ре­пи­сал се­бе на кас­се­ту и дол­гое вре­мя он был у ме­ня в ли­де­рах по чис­лу про­слу­ши­ва­ний. Хо­тя му­зы­каль­ные вку­сы у нас бы­ли раз­ные: Ти­мур – это «Ма­ши­на вре­ме­ни», я – «Ак­ва­ри­ум». В те го­ды я прак­ти­че­с­ки не знал клас­си­че­с­ко­го тя­жё­ло­го ро­ка, слу­шал толь­ко рус­ский рок пе­тер­бург­ско­го раз­ли­ва. «Deep purple», «Led zeppelin» и дру­гие уз­на­ны мною че­рез Ти­му­ра На­зим­ко­ва.

(У его дру­зей в Но­во­си­бир­ске в двер­ном звон­ке бы­ла ме­ло­дия «Smoke on the water».)

Тог­даш­няя про­да­жа кас­се­ты с его пес­ня­ми вы­ли­лась в уни­зи­тель­ней­шее по­про­шай­ни­че­ст­во. Са­ма кас­се­та сто­и­ла че­ты­ре руб­ля, за за­пи­сан­ный на неё аль­бом Ти­мур на­це­нил её на де­сять ко­пе­ек. Про­да­вал ка­ко­му-то зна­ко­мо­му ме­ха­ни­ку из ки­но­те­а­т­ра «Сов­ки­но». Мы дол­го жда­ли его в ар­ке на про­спек­те Ми­ра, по­том ла­зи­ли по ле­ст­ни­цам в тём­ном ки­но­те­а­т­ре. На­ко­нец, Ти­мур его оты­с­кал, но тот пе­ре­ду­мал по­ку­пать. Ти­мур сбро­сил це­ну до че­ты­рёх руб­лей, но ме­ха­ник уп­ря­мил­ся. Кас­се­та так и не бы­ла куп­ле­на.

Ти­мур был свя­зан с Но­во­си­бир­ском, у не­го бы­ли там дру­зья – «дру­зья-нар­ко­ма­ны», как он вы­ра­жал­ся. Не­од­но­крат­но в раз­го­во­рах он упо­ми­нал об этих дру­зь­ях, го­во­рил о том, как по­едет в Но­во­си­бирск и там «ото­рвёт­ся». И од­наж­ды по­ехал. Вер­нув­шись, он за­шёл ко мне. Мы дол­го си­де­ли, мол­ча­ли. Он ни­че­го не рас­ска­зы­вал. Я так и не по­нял, за­чем он при­хо­дил. Я его спро­сил:

– Ну, как по­нар­ко­ма­нил с дру­зь­я­ми?

Но он толь­ко от­мах­нул­ся.

По­том, уже у се­бя до­ма, он по­ве­дал, что в Но­во­си­бир­ске чуть не из­на­си­ло­вал жен­щи­ну. В ка­кой-то нар­ко­ти­че­с­кой оду­ри он на­бро­сил­ся на неё, его стал­ки­ва­ли, от­бра­сы­ва­ли, но ни­кто не мог с ним спра­вить­ся. Жен­щи­на кри­ча­ла (всё это бы­ли его зна­ко­мые). И толь­ко в по­след­ний мо­мент, как он рас­ска­зы­вал, у не­го в моз­гу вспых­ну­ла мысль: «Ес­ли я это сде­лаю, ме­ня по­са­дят». И он от­сту­пил. По­том он уз­нал, что эта по­друж­ка спа­ла со все­ми его дру­зь­я­ми, но по­че­му не за­хо­те­ла с ним, он так и не по­нял.

Как-то зай­дя к не­му до­мой, я уви­дел, что они иг­ра­ют со Шпа­ги­ным в го­мо­сек­су­а­ли­с­тов. За­клю­ча­лось это в том, что Ти­мур но­сил­ся за Ан­д­ре­ем по всей квар­ти­ре, не­щад­но лу­пя его здо­ро­вен­ны­ми ку­ла­ка­ми (ви­ди­мо, изо­б­ра­жая объ­я­тия), а упор­ный Ан­д­рю­ха со­про­тив­лял­ся, уво­ра­чи­вал­ся, а ино­гда и сам но­ро­вил вма­зать. О го­мо­сек­су­а­лиз­ме и ре­чи не бы­ло (я на­де­юсь).

У Ти­му­ра был здо­ро­вен­ный бен, и хо­тя в по­след­нее вре­мя он стес­нял­ся сво­е­го жи­во­та и одыш­ки, тем не ме­нее жен­щи­ны вы­зы­ва­ли у не­го не­из­мен­ный ин­те­рес. Они у не­го бы­ли, и на­вер­ня­ка не­ма­ло, и всё-та­ки жен­щин ему не хва­та­ло.

Ти­мур од­наж­ды по­про­сил Ан­д­рея Шпа­ги­на по­зна­ко­мить его с ка­кой-ни­будь де­вуш­кой. На­ив­ный Ан­д­рю­ха от­ве­тил:

– Да я не знаю ни­ко­го тво­е­го воз­ра­с­та.

– А за­чем мне мо­е­го воз­ра­с­та? Со сво­им воз­ра­с­том я и сам по­зна­ком­люсь. Ты ме­ня с де­вуш­ка­ми тво­е­го воз­ра­с­та по­зна­комь.

Ещё раз о ре­ак­ции мо­их дру­зей на Ти­му­ра – по­че­му она бы­ла та­кой?

Од­наж­ды моя по­друж­ка С., ко­то­рая так­же ча­с­тень­ко в школь­ные вре­ме­на у ме­ня бы­ва­ла до­ма, по­зна­ко­ми­лась с Ти­му­ром. Мы с С. си­де­ли вдво­ём, Ти­мур за­бе­жал на ми­нут­ку.

– Ну что сто­ишь как ла­поть, по­зна­комь нас! – про­из­нёс Ти­мур что-то по­доб­ное. Я по­зна­ко­мил. И по­нес­лось: Ти­мур не то что­бы со­блаз­нял де­вуш­ку или хо­тя бы пы­тал­ся за­ин­те­ре­со­вать её (а она бы­ла очень кра­си­ва. Са­мая кра­си­вая в шко­ле). Я не знаю, что это бы­ло. Он был так воз­буж­дён, ак­ти­вен, ув­ле­чён со­бой, что по­сле его ухо­да С., рас­ши­рив свои пре­крас­ные азер­бай­д­жан­ские гла­за, спро­си­ла:

– А что это бы­ло?

В дру­гой раз, при­ве­дя Ти­му­ра к сво­е­му дру­гу (Ти­мур со­би­рал грам­пла­с­тин­ки и был в этом хоб­би боль­шим зна­то­ком, как мне ка­жет­ся), я на­тк­нул­ся на схо­жую ре­ак­цию. Ког­да мы с Ти­му­ром уш­ли (Ти­мур ку­пил у не­го ка­кой-то ред­кий диск), друг пе­ре­зво­нил мне ве­че­ром и по­про­сил боль­ше не при­во­дить к не­му это­го че­ло­ве­ка. Жаль, что я ни­ког­да во­вре­мя не спра­ши­ваю по­че­му? За­то спра­ши­ваю те­перь. Спра­ши­ваю у се­бя, и сам се­бе не мо­гу от­ве­тить.

Ти­мур для ме­ня – это ещё и «ко­лё­са». Как-то ве­че­ром он во­всю на кух­не бра­нил­ся с ма­те­рью, при­чём бра­нил­ся так, что мои «раз­бор­ки» с ма­мой, в своё вре­мя шед­шие не на жизнь, а на смерть, по­ка­за­лись мне вор­ко­ва­ни­ем го­луб­ков на жёр­доч­ке. На кух­не Ти­му­ра би­лись две энер­ге­ти­че­с­кие сверх­дер­жа­вы, и, на­вер­ня­ка, из-за ка­ко­го-то пу­с­тя­ка. А я в это вре­мя у не­го в ком­на­те на­и­г­ры­вал толь­ко что ра­зу­чен­ную «A hard days night». Ти­мур вер­нул­ся мрач­ный, слов­но у не­го бы­ла ты­ся­ча ве­че­ров труд­но­го дня од­но­вре­мен­но. По­хо­же, вре­мя под­хо­ди­ло при­ни­мать таб­лет­ку. Он уже дав­но си­дел на «ко­лё­сах» со­вер­шен­но за­кон­но, по ме­ди­цин­ским со­об­ра­же­ни­ям.

– Хо­ро­шо иг­ра­ешь, – уг­рю­мо про­из­нёс он и за­гло­тил ка­кой-то оран­же­вый пре­па­рат. – Хо­чешь по­про­бо­вать?

Я про­гло­тил точ­но та­кое же оран­же­вое ко­лё­си­ко.

– Мо­ло­дец, – по­хва­лил Ти­мур, – я ду­мал ты от­ка­жешь­ся. Че­рез двад­цать ми­нут нач­нёт дей­ст­во­вать.

Но дей­ст­во­вать на­ча­ло че­рез час, ког­да я вер­нул­ся до­мой, уже ни­ка­кой ре­ак­ции от таб­лет­ки не ожи­дая. Я еле-еле до­полз до кро­ва­ти, по­том спу­с­тя ка­кие-то пол­ча­са на ав­то­ма­те от­крыл ма­те­ри дверь, про­бор­мо­тал что-то о боль­ной го­ло­ве и ушёл в свою ком­на­ту. Со­сто­я­ние мне по­ка­за­лось со­вер­шен­но жут­ким. Спать бы­ло нель­зя и нель­зя бы­ло бодр­ст­во­вать. Не бы­ло ни ви­де­ний, ни кош­ма­ров, но мозг от­клю­чил­ся пол­но­стью. Ка­кое-ли­бо ми­ни­маль­ное со­об­ра­же­ние от­сут­ст­во­ва­ло. По­хо­же, это бы­ло се­рь­ёз­ное тор­мо­зя­щее. Ви­ди­мо, этой дря­нью в дур­ках на­пич­ки­ва­ют боль­ных. Со­сто­я­ние про­шло толь­ко к ут­ру. И по­вто­рить не хо­те­лось. Луч­ше уж на­бу­хи­вать­ся во­дя­рой да не­мно­го чу­дить, как это тра­ди­ци­он­но де­ла­ет­ся, чем вот так, от ма­лень­ко­го, но все­силь­но­го оран­же­во­го ко­лё­си­ка. Так я ре­шил тог­да.

Как-то зим­ним ут­ром по до­ро­ге на служ­бу Ти­мур за­бе­жал ко мне – ста­ло пло­хо с серд­цем. Он по­про­сил во­ды раз­ба­вить ва­ло­кор­дин, я при­нёс ему ки­пя­ток. Его чуть не вы­рва­ло:

– Бал­бес, кто же ва­ло­кор­дин в ки­пят­ке раз­бав­ля­ет?

Я тог­да, от­ст­ра­нясь от вся­ко­го школь­но­го обу­че­ния, на­чал про­ду­мы­вать идею ро­ма­на. Сти­хи я уже пи­сал, бук­валь­но не­сколь­ко ме­ся­цев ос­та­ва­лись до мо­ей пер­вой пуб­ли­ка­ции, но вот ро­ман… Это бы­ло важ­нее и боль­ше лю­бо­го сти­хо­твор­че­ст­ва – так я тог­да ду­мал.

Глав­ный ге­рой ро­ма­на – стран­ный сту­дент-хи­мик, жи­ву­щий в оди­но­че­ст­ве в ком­на­те, на­по­ми­нав­шей Ти­му­ров­скую: чуть-чуть не­у­ют­ную, про­во­няв­шую си­га­ре­та­ми, с не­уме­лы­ми жи­во­пис­ны­ми на­бро­с­ка­ми на сте­нах. Еже­днев­но сту­дент хо­дит в ла­бо­ра­то­рию, где ста­вит хи­ми­че­с­кие опы­ты, пы­та­ясь вы­ве­с­ти фор­му­лу че­ло­ве­че­с­ко­го су­ще­ст­во­ва­ния. В кон­це кон­цов, он со­зда­ёт не­кий рас­твор, со­от­вет­ст­ву­ю­щий су­ти на­ше­го бы­тия. Сту­дент и сам не зна­ет, что это та­кое. Рас­твор вы­ве­ден на ос­но­ве толь­ко хи­ми­че­с­ких за­ко­нов. Воз­мож­но, он со­от­вет­ст­ву­ет то­му, что в обыч­ной не­хи­ми­че­с­кой жиз­ни мы на­зы­ва­ем сло­вом «лю­бовь», воз­мож­но, его мож­но ок­ре­с­тить по­ня­ти­ем «при­ми­ре­ние». Что­бы по­нять это, рас­твор на­до ис­про­бо­вать на се­бе. И сту­дент вы­пи­ва­ет при­го­тов­лен­ную им жид­кость. На пер­вый взгляд, ка­жет­ся, ни­че­го не про­ис­хо­дит. Лю­ди и ве­щи, сло­ва и же­ла­ния точ­но та­кие, как бы­ли преж­де. Но, при­смо­т­рев­шись вни­ма­тель­ней, сту­дент за­ме­ча­ет, что всё, что он преж­де знал, слов­но бы от­ст­ра­ня­ет­ся от не­го. Трол­лей­бус ухо­дит от не­го вдоль по ули­це, кре­нясь не­ес­те­ст­вен­но на­бок, как буд­то не же­лая иметь ни­че­го об­ще­го ни с ним, ни во­об­ще с пас­са­жи­ра­ми. Про­фес­сор на лек­ции по­лу­раз­мыт, поч­ти при­ви­де­ние. Де­вуш­ка, с ко­то­рой он идёт за­в­т­ра­кать, от­да­ле­на от не­го; сту­дент с тру­дом вспо­ми­на­ет да­же её имя. Меж­ду ве­ща­ми, людь­ми, меж­ду всем че­ло­ве­че­с­ким про­сту­па­ет как буд­то ка­кая-то пре­до­хра­ня­ю­щая сте­на, не­кий бранд­ма­у­эр. И на­зы­ва­ет­ся эта сте­на «от­чуж­де­ние».

Что даль­ше де­лать с этим сту­ден­том я не знал. По пла­ну он дол­жен был, вы­пив жид­кость, по­сте­пен­но рас­тво­рить­ся в воз­ду­хе, за­ра­жая от­чуж­де­ни­ем всю пла­не­ту. Но на ум при­хо­ди­ли не­кие не­сты­ков­ки, с ко­то­ры­ми я в си­лу ма­ло­го опы­та не умел спра­вить­ся. Был май ме­сяц, 1988 год. По­ра вы­пу­ск­ных эк­за­ме­нов. Ко мне за­шёл Ан­д­рей Шпа­гин, сме­ясь, как об­ку­рен­ный.

– Ты зна­ешь, что Ти­мур умер? – хо­хо­ча, еле вы­го­во­рил он.

Я не знал.

– Се­го­дня хо­ро­нят. Пря­мо сей­час. Пой­дём?

Не имея, к сча­с­тью, на тот мо­мент боль­шой по­ми­наль­ной ис­то­рии, я на­дел свет­лую ра­до­ст­ную ру­баш­ку и, до кон­ца ещё не ве­ря Ан­д­рю­хе, на­пра­вил­ся вслед за ним. В подъ­ез­де Ти­му­ра сто­ял сталь­ной па­мят­ник, во дво­ре тол­пил­ся на­род, пла­ка­ли ка­кие-то дев­ки. Я всё не ве­рил. Воз­мож­но, кто-то в Ти­му­ров­ском подъ­ез­де дей­ст­ви­тель­но умер, а этот при­ду­рок Ан­д­рю­ха ре­шил ме­ня ра­зы­г­рать. И толь­ко ког­да вы­нес­ли гроб и мать Ти­му­ра, обе­зу­мев, кри­ча­ла над ним, всё ста­ло яс­но. На клад­би­ще я не по­ехал. Ез­ди­ли по­том, спу­с­тя год. Вы­пи­ли на мо­ги­ле Ти­му­ра во­доч­ки, спе­ли две-три его пес­ни. Я сы­г­рал его класс­ный ли­ри­че­с­кий про­иг­рыш. Ка­жет­ся, его во­всю уже на­ча­ли пе­ча­тать в га­зе­тах, вы­шла вро­де и книж­ка. А он ле­жал тут, под на­ми. В жиз­ни, в об­щем-то, креп­кий, здо­ро­вый, на­вер­ня­ка та­лант­ли­вый че­ло­век. Так жаж­дав­ший хоть кро­хи при­зна­ния. И так по­зд­но это при­зна­ние по­лу­чив­ший. 


Антон НЕЧАЕВ,
г. КРАСНОЯРСК




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования