Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №35. 04.09.2009

Танки грязи не боятся!

 Главными летними темами «Литературной России», вызвавшими бурный резонанс, были споры вокруг «Асана» В.Маканина и статьи писателя Германа Садулаева «Критика нечистого разума», в которой автор «Таблетки» и «ADа» танком проехался по известным литературным критикам, обвинив их фактически в некомпетентности. Сложилось странное впечатление, что опус вполне приличного автора походит на месть разобиженного мальчика своим обидчикам.

Досталось на орехи от Садулаева и критику Сергею Белякову, автору более двухсот рецензий и статей, радушно принимаемого многими «толстыми» журналами, прежде всего такими, как «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Континент». Моё знакомство с С.С. Беляковым заочное, в личной переписке мы касаемся и обсуждаем литературные вопросы, представляющие взаимный интерес. Так мы оказались антагонистами по отношению к роману В.Маканина «Асан», что не мешает нам относиться друг к другу с уважением. Сергей Беляков любезно согласился ответить на мои вопросы, потому что танки грязи не боятся.

 

Сергей БЕЛЯКОВ
Сергей БЕЛЯКОВ

– Сер­гей, преж­де все­го, лич­но ва­ше от­но­ше­ние к дан­ной ста­тье?

– Са­ду­ла­ев со­зна­тель­но шёл на про­во­ка­цию, что­бы при­влечь вни­ма­ние к се­бе и к сво­е­му твор­че­ст­ву. Но при этом он здо­ро­во «под­ста­вил­ся». Са­ду­ла­ев раз­де­лил кри­ти­ков на хо­ро­ших и пло­хих, при­чём хо­ро­шие – те, кто хва­лит кни­ги Са­ду­ла­е­ва, пло­хие – те, кто его кни­ги ру­га­ет. Это по мень­шей ме­ре не­ум­но.

– Со­глас­ны ли вы с Са­ду­ла­е­вым, что кри­тик дол­жен быть про­мо­уте­ром ли­те­ра­ту­ры?

– Воз­ра­жаю про­тив са­мо­го сло­ва «про­мо­утер» при­ме­ни­тель­но к ли­те­ра­ту­ре и к ли­те­ра­тур­ной кри­ти­ке. Нель­зя ме­ха­ни­че­с­ки за­им­ст­во­вать пти­чий рек­лам­ный язык, на­до на­хо­дить дру­гие по­ня­тия.

– Со­гла­сен, что кри­тик дол­жен смо­т­реть на про­из­ве­де­ние, на фак­ту­ру, как бы со сто­ро­ны и не дол­жен быть пи­ар­щи­ком. Что се­го­дня из се­бя пред­став­ля­ет со­вре­мен­ная кри­ти­ка?

– Че­ст­но го­во­ря, ни­ког­да не за­ду­мы­вал­ся над этим во­про­сом. Есть кри­ти­ка жур­наль­ная, га­зет­ная, се­те­вая. У каж­дой свои за­да­чи, свой чи­та­тель, свои звёз­ды, хо­тя На­та­лья Ива­но­ва уже дав­но пи­шет не толь­ко для «Зна­ме­ни», но и ве­дёт ко­лон­ку в Open Space, Дми­т­рий Ба­виль­ский пуб­ли­ку­ет­ся в «Но­вом ми­ре» и в «Ча­ст­ном кор­ре­с­пон­ден­те», так что и эти жа­н­ры ста­ли про­ни­ца­е­мы. Во­пре­ки по­сто­ян­ным жа­ло­бам пи­са­те­лей, кри­ти­ка раз­ви­ва­ет­ся нор­маль­но, не рас­цве­та­ет, но и не ис­че­за­ет, не пре­вра­ща­ет­ся в му­зей­ный жанр.

Не нра­вят­ся мне толь­ко две ве­щи. Это фи­ло­ло­ги­за­ция кри­ти­ки. Юлия Щер­би­ни­на, Ва­ле­рия Пу­с­то­вая и их со­рат­ни­ки в по­след­нее вре­мя ста­ли пу­тать кри­ти­ку с фи­ло­ло­ги­ей, а это раз­ные про­фес­сии. К со­жа­ле­нию, фи­ло­ло­ги­че­с­кая на­уко­об­раз­ность уби­ва­ет ин­те­рес к пред­ме­ту у чи­та­те­ля. По­это­му ин­те­рес­ные идеи, мыс­ли, на­блю­де­ния той же Ва­ле­рии Пу­с­то­вой не все­гда вос­при­ни­ма­ют­ся чи­та­те­лем. Вто­рая вещь, ко­то­рая мне не нра­вит­ся, – про­фа­на­ция кри­ти­ки в Се­ти и га­зе­тах.

Га­зет­ный фор­мат всё ча­ще пре­вра­ща­ет кри­ти­ка в ка­ко­го-то ин­тел­лек­ту­аль­но­го кло­уна, ко­то­рый да­же не пы­та­ет­ся рас­ска­зать чи­та­те­лю о тек­с­те, о пи­са­те­ле, а толь­ко за­бав­ля­ет его раз­ны­ми «при­ко­ла­ми».

– По по­во­ду «фи­ло­ло­ги­че­с­ких вы­кру­та­сов» не­ко­то­рых мо­ло­дых кри­ти­ков с Са­ду­ла­е­вым со­гла­сен. Ра­ди ин­те­ре­са про­чи­тал не­сколь­ко ре­цен­зий Ва­ле­рии Пу­с­то­вой, и сло­жи­лось впе­чат­ле­ние, что че­ло­век пе­ре­ли­ва­ет из пу­с­то­го в по­рож­нее. А кто на ваш взгляд из со­вре­мен­ных кри­ти­ков, не­за­ви­си­мо мо­ло­дых, не мо­ло­дых, на­и­бо­лее объ­ек­ти­вен, то­чен в сво­их про­гно­зах и с его мне­ни­ем пи­са­те­лю в прин­ци­пе мож­но счи­тать­ся.

– Нет та­ких и ни­ког­да не бы­ло. Объ­ек­тив­ный кри­тик – это ок­сю­мо­рон. Счи­тай­тесь с тем, кто вам нра­вит­ся, кто ин­те­рес­но мыс­лит и хо­ро­шо пи­шет. Мне бо­лее дру­гих сей­час им­по­ни­ру­ет Ал­ла Ла­ты­ни­на. Все­гда чи­таю об­зо­ры Ва­си­лев­ско­го, Крюч­ко­ва и Ко­с­тыр­ко в «Но­вом ми­ре», Ер­мо­ли­на, Ду­ги­ной и Щег­ло­вой в «Кон­ти­нен­те», хо­тя с по­след­ни­ми ча­с­то не со­гла­ша­юсь. В Да­нил­ки­не и Нем­зе­ре всё бо­лее ра­зо­ча­ро­вы­ва­юсь. Это очень хо­ро­шие кри­ти­ки, но от мно­го­лет­не­го на­блю­де­ния за ли­те­ра­тур­ным про­цес­сом глаз у них «за­мы­лил­ся», а по­то­му они всё ча­ще хва­лят от­кро­вен­ную хал­ту­ру.

– Есть ли у вас ав­то­ри­тет­ный кри­тик, мне­ние ко­то­ро­го для вас важ­но, или сформулирую во­прос по-дру­го­му – кри­тик, сы­г­рав­ший в ва­шей твор­че­с­кой судь­бе важ­ную роль.

– Мне­ние очень мно­гих кри­ти­ков для ме­ня важ­но. А в мо­ей судь­бе роль сы­г­рал от­дел кри­ти­ки «Но­во­го ми­ра». Это Ири­на Бен­ци­о­нов­на Род­нян­ская, Вла­ди­мир Алек­се­е­вич Гу­бай­лов­ский и глав­ный ре­дак­тор – Ан­д­рей Ви­та­ль­е­вич Ва­си­лев­ский. Им я обя­зан сво­и­ми пер­вы­ми мос­ков­ски­ми пуб­ли­ка­ци­я­ми.

– Ка­ко­ва на ваш взгляд се­го­дняш­няя со­вре­мен­ная ли­те­ра­ту­ра, че­го ей не хва­та­ет?

– Ей не хва­та­ет чи­та­те­ля.

– С чем это свя­за­но?

– Слож­ный во­прос. Мне ка­жет­ся, что тя­же­лым уда­ром для со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ры ста­ли де­вя­но­с­тые. В те го­ды у мно­гих преж­них чи­та­те­лей тол­стых ли­те­ра­тур­ных жур­на­лов про­сто не ста­ло де­нег, вре­ме­ни и сил на ли­те­ра­ту­ру. Я не со­ци­о­лог, спе­ци­аль­ных ис­сле­до­ва­ний не про­во­дил, так что мои оцен­ки субъ­ек­тив­ны. Они ос­но­ва­ны на очень скром­ной до­ка­за­тель­ной ба­зе, но всё же. Мно­гие из мо­их зна­ко­мых, род­ст­вен­ни­ков, дру­зей в те го­ды ра­бо­та­ли по 14–16 ча­сов в сут­ки. Я сам ра­бо­тал груз­чи­ком, раз­гру­жал ма­ши­ны. По­сле тру­до­во­го дня не ос­та­ва­лось сил по­чи­тать, ска­жем, жур­на­лы «Зна­мя» или «Но­вый мир». Для се­рь­ёз­но­го чте­ния нуж­ны сы­тость и до­суг. Ког­да они вновь по­яви­лись, вы­яс­ни­лось, что чи­та­тель от­вык от тол­стых жур­на­лов, от кри­ти­ки, от книг, над ко­то­ры­ми на­до ду­мать. Сей­час вре­ме­на из­ме­ни­лись. Бест­сел­ле­ра­ми ста­ли кни­ги во­все «не про­стых» Алек­сея Ива­но­ва и Люд­ми­лы Улиц­кой. Но де­ло идёт очень мед­лен­но, ведь при­хо­дит­ся кон­ку­ри­ро­вать с мас­со­вой ли­те­ра­ту­рой.

– Ва­ши лю­би­мые ав­то­ры?

– Пред­по­чи­таю ре­а­ли­с­ти­че­с­кий ро­ман де­вят­над­ца­то­го ве­ка. Оно­ре де Баль­зак, Чарльз Дик­кенс. Люб­лю Тол­сто­го и Тур­ге­не­ва (по­след­не­го за «От­цов и де­тей» и «За­пи­с­ки охот­ни­ка»), но До­сто­ев­ско­го став­лю вы­ше. Люб­лю фан­та­с­ма­го­рии Го­го­ля и Бул­га­ко­ва. К Се­ре­б­ря­но­му ве­ку у ме­ня стой­кое пре­ду­беж­де­ние. Бли­с­та­тель­ная куль­ту­ра, но это упа­док, де­ка­данс, да­же фу­ту­ри­с­ты бы­ли про­яв­ле­ни­ем это­го глу­бо­ко­го упад­ка. Ре­нес­санс рус­ской про­зы – двад­ца­тые го­ды. Са­мая яр­кая, ко­ло­рит­ная эпо­ха в ис­то­рии рус­ской ли­те­ра­ту­ры. Для ме­ня это вре­мя ас­со­ци­и­ру­ет­ся с ху­до­же­ст­вен­ным ми­ром Иль­фа и Пе­т­ро­ва, Бул­га­ко­ва и Оле­ши, Ка­та­ева и Ба­бе­ля, За­бо­лоц­ко­го и Олей­ни­ко­ва, Па­с­тер­на­ка и Ман­дель­ш­та­ма, Ма­я­ков­ско­го (его со­вет­ский пе­ри­од мне нра­вит­ся боль­ше до­ре­во­лю­ци­он­но­го), Есе­ни­на, Ти­хо­но­ва и Харм­са. Ка­кое цве­те­ние, ка­кие име­на!

Пер­вый пи­са­тель по­сле­во­ен­ной рус­ской ли­те­ра­ту­ры – Алек­сандр Иса­е­вич Со­лже­ни­цын. Фи­гур, со­по­с­та­ви­мых с ним, нет. Хо­тя и рус­ская по­эзия от Твар­дов­ско­го и Руб­цо­ва до Брод­ско­го и Бо­ри­са Ры­же­го, и про­за Ас­та­фь­е­ва, Ис­кан­де­ра, Три­фо­но­ва, Юрия Ка­за­ко­ва – до­стой­на рус­ской клас­си­ки.

А что ска­зать о со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре? Я на­зо­ву толь­ко близ­кие мне име­на, хо­тя сра­зу ого­во­рюсь: со­по­с­тав­лять ко­го-ни­будь из них с ве­ли­ки­ми пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми не ста­ну. Итак: Алек­сандр Или­чев­ский, ран­няя Та­ть­я­на Тол­стая (не­сколь­ко рас­ска­зов, но не чу­до­вищ­ная «Кысь»), «че­чен­ские» ро­ма­ны Алек­сан­д­ра Про­ха­но­ва, но­вые рас­ска­зы Оле­га Ер­ма­ко­ва из кни­ги «Ариф­ме­ти­ка вой­ны», Вла­ди­мир Ма­ка­нин (от «Клю­ча­ре­ва и Али­муш­ки­на» и «Граж­да­ни­на убе­га­ю­ще­го» до «Ис­пу­га»). Луч­ший пи­са­тель это­го го­да, по край­ней ме­ре до вы­хо­да но­вых ве­щей Или­чев­ско­го, – Ро­ман Сен­чин с его «Ел­ты­ше­вы­ми».

– Ва­ша ре­ак­ция на то, что в лонг-лист «Рус­ско­го бу­ке­ра» во­шёл «Асан» Вла­ди­ми­ра Ма­ка­ни­на? Как вы счи­та­е­те, он по­па­дёт в шорт-лист?

– Мо­жет прой­ти, ещё и не та­кие ро­ма­ны по­лу­ча­ли Бу­кер! Смеш­но и стыд­но. Стыд­но за по­клон­ни­ков «Аса­на», ведь в их чис­ле мно­го до­стой­ных лю­дей, из­ве­ст­ных кри­ти­ков. Что за­ста­ви­ло Ан­д­рея Нем­зе­ра, Ири­ну Ко­ва­лё­ву, Ев­ге­ния Ер­мо­ли­на, Ка­ре­на Сте­па­ня­на – ум­ных, та­лант­ли­вых, че­ст­ных лю­дей – ре­шить, что «Асан» – вы­да­ю­щий­ся ро­ман? Не знаю. Чуд­ны де­ла Твои, Гос­по­ди! Что мы об­суж­да­ем? Хал­ту­ру. Ес­ли бы Ма­ка­нин хоть при­знал, что пи­сал не о вой­не, но он упор­ст­ву­ет: я-де знаю вой­ну и по­ни­маю её луч­ше ве­те­ра­нов. Преж­де я счи­тал Ма­ка­ни­на ум­ней­шим из со­вре­мен­ных рус­ских пи­са­те­лей. К со­жа­ле­нию, ли­те­ра­тур­ный скан­дал уже дав­но обер­нул­ся фар­сом.

– Уточ­ни­те кон­крет­нее, в чём хал­тур­ность «Аса­на»?

– Сра­зу ого­во­рюсь, Вла­ди­мир Ма­ка­нин – дей­ст­ви­тель­но боль­шой пи­са­тель, один из круп­ней­ших со­вре­мен­ных рус­ских про­за­и­ков...

– Он один из не­мно­гих, ко­то­рые при­бли­зи­тель­но каж­дое де­ся­ти­ле­тие ме­ня­ют свою твор­че­с­кую ма­не­ру, те­мы. И это хо­ро­шо. Од­но­об­ра­зие во всём – пло­хо.

– Но тем стро­же с не­го спрос. Ког­да че­ло­век пи­шет о том, че­го не зна­ет, это и на­зы­ва­ет­ся хал­ту­рой. Ма­ка­нин на­пи­сал о вой­не, о Чеч­не, о пси­хо­ло­гии че­ло­ве­ка на вой­не, но бе­да в том, что ни то­го, ни дру­го­го, ни тре­ть­е­го он не зна­ет. От­сю­да и бес­чис­лен­ные фак­ти­че­с­кие ошиб­ки в его ро­ма­не. От­сю­да и поч­ти что еди­но­душ­ное воз­му­ще­ние, да­же ярость ве­те­ра­нов че­чен­ских войн.

– Не­уже­ли ес­ли всё опи­сать: как вин­тов­ку но­сить, как то-то де­лать или то-то – это бу­дет ли­те­ра­ту­ра?! Мне, ка­жет­ся, ли­те­ра­ту­ра – это не­что иное. Ге­гель пи­сал, что мож­но ра­зо­брать про­из­ве­де­ние по ху­до­же­ст­вен­ным ча­с­тям (эпи­те­там, ме­та­фо­рам и так да­лее), а в ос­тат­ке бу­дет ли­те­ра­ту­ра.

– Де­ло не в том, что Ма­ка­нин не во­е­вал в Чеч­не. Ге­ор­гий Вла­ди­мов в своё вре­мя «не ус­пел на вой­ну», но над сво­им ро­ма­ном «Ге­не­рал и его ар­мия» он ра­бо­тал мно­го лет. Со­би­рал ма­те­ри­ал, изу­чал во­ен­ные ме­му­а­ры и да­же сам, на­сколь­ко мне из­ве­ст­но, вёл ли­те­ра­тур­ную за­пись ме­му­а­ров со­вет­ских во­е­на­чаль­ни­ков. Во­круг его ро­ма­на бы­ло мно­го спо­ров, но в хал­ту­ре пи­са­те­ля ни­кто не по­смел об­ви­нить. А Ма­ка­нин изу­чил пред­мет по­верх­но­ст­но, там, где не хва­та­ло фак­тов, до­пол­нял ло­ги­кой, до­мыс­ли­вал. Но вой­на по су­ти сво­ей ир­ра­ци­о­наль­на, её нель­зя све­с­ти к ра­ци­о­наль­но рас­счи­тан­ной фор­му­ле: бен­зин + ин­фор­ма­ция = при­быль, как это де­ла­ет Ма­ка­нин. Воз­мож­но, вор и ба­ры­га в са­мом де­ле ге­рой на­ше­го вре­ме­ни, здесь Ма­ка­нин прав, но он не мо­жет быть ге­ро­ем вой­ны. По сло­вам Ар­ка­дия Баб­чен­ко, ко­то­рый кри­ти­че­с­ки от­но­сит­ся и к че­чен­ским вой­нам, и к по­ряд­кам в ар­мии, та­ких лю­дей, как май­ор Жи­лин, в ар­мии не­на­ви­дят и пре­зи­ра­ют. А у Ма­ка­ни­на Жи­лин – ува­жа­е­мый че­ло­век. Чуть ли не вся Чеч­ня его зна­ет.

– У ме­ня со­зда­лось впе­чат­ле­ние от дис­кус­сии по «Аса­ну», ко­то­рая раз­вер­ну­лась не толь­ко на стра­ни­цах «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии», но и в ЖЖ бы­ли жар­кие спо­ры, что чи­та­те­лям на­вя­зы­ва­ют на­силь­ст­вен­но два мне­ния: в «Аса­не» изо­б­ра­же­на на­сто­я­щая вой­на и Ма­ка­нин за это боль­шой мо­ло­дец; и «Асан» – это вы­ду­ман­ная вой­на Ма­ка­ни­ным. И в этой ку­терь­ме, кто прав, кто нет, за­бы­ли, что чи­та­тель в прин­ци­пе сам оп­ре­де­лит своё от­но­ше­ние к «Аса­ну», най­дёт своё ви­де­ние про­блем, под­ня­тых ав­то­ром. До «Аса­на» бы­ло мно­го до­ку­мен­таль­ной про­зы, очень хо­ро­шей, ка­че­ст­вен­ной, но в ней, как мне ка­жет­ся, не хва­та­ло глав­но­го: нрав­ст­вен­но­го ос­мыс­ле­ния про­ис­хо­дя­ще­го. Ду­маю, что этот по­сту­лат для Владимира Ма­ка­ни­на был кра­е­уголь­ным.

– До «Аса­на» бы­ли бле­с­тя­щие ро­ма­ны Алек­сан­д­ра Про­ха­но­ва «Иду­щие в но­чи» и «Че­чен­ский блюз». Они без­мер­но вы­ше «Аса­на». Это на­сто­я­щая во­ен­ная про­за. Кста­ти, мно­гие ве­те­ра­ны их то­же не­до­люб­ли­ва­ли (При­ле­пин, Ка­ра­сёв), но мно­гие оце­ни­ли вы­со­ко, как ге­не­ра­лы Кваш­нин и по­кой­ный ны­не Тро­шев. А Ма­ка­нин взял­ся не за своё де­ло. Впро­чем, я по­ла­гаю, эту те­му по­ра за­крыть. Слиш­ком дол­го мы об­суж­да­ем ро­ман, ко­то­рый не сто­ит об­суж­де­ния. Луч­ше как-ни­будь по­го­во­рим об «Ис­пу­ге». Это го­раз­до ин­те­рес­нее.

– В по­след­нее вре­мя мно­гие кри­ти­ку­ют та­кое по­ня­тие, как «ли­те­ра­тур­ный про­цесс». Счи­та­ют, что пи­са­те­ли ста­ли пи­сать на пре­мии и ра­ди пре­мий. Со­глас­ны вы с этим мне­ни­ем или нет?

– Да, мно­гие пи­шут ра­ди пре­мий. Раз­ве не для пре­мии на­пи­са­на «Неф­тя­ная Ве­не­ра» Алек­сан­д­ра Сне­ги­рё­ва? Ког­да пи­са­тель ду­ма­ет о пре­мии, а не о чи­та­те­ле, чи­та­тель это бы­с­т­ро по­ни­ма­ет и от­во­ра­чи­ва­ет­ся и от та­ко­го пи­са­те­ля, и во­об­ще от со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ры. Но сво­дить ли­те­ра­тур­ный про­цесс к пре­ми­аль­ным ин­три­гам и скан­да­лам нель­зя. Это опас­ная под­ме­на по­ня­тий.

– Сер­гей, не ка­жет­ся ли вам, что в Рос­сии раз­ве­лось слиш­ком мно­го ли­те­ра­тур­ных пре­мий и пи­са­те­ли и их тво­ре­ния ко­чу­ют от од­ной пре­мии к дру­гой? В этой не по­лу­чу, так, даст бог, в дру­гой по­ве­зёт. Мо­жет, не­об­хо­ди­мо со­кра­тить это ко­ли­че­ст­во или объ­я­вить, что пи­са­тель име­ет пра­во вы­ста­вить свою кни­гу в те­че­ние го­да толь­ко на ка­кую-то од­ну кон­крет­ную пре­мию.

– Да пусть бу­дут пре­мии, вво­дить ог­ра­ни­че­ния вряд ли сто­ит. Де­ло в дру­гом. На­до пи­сать для чи­та­те­ля, а не для жю­ри Бу­ке­ра, «Боль­шой кни­ги» или «Ка­за­ков­ки». Впро­чем, пре­мии-то раз­ные бы­ва­ют. Есть пре­мии, ко­то­рые, не­смо­т­ря на все ин­три­ги, ста­но­вят­ся бо­лее или ме­нее лю­бо­пыт­ны­ми кон­кур­са­ми. По­ми­мо трёх толь­ко что на­зван­ных, к на­сто­я­щим, от­но­си­тель­но че­ст­ным пре­ми­ям от­но­сят­ся пре­мия им. И.П. Бел­ки­на, «На­ци­о­наль­ный Бест­сел­лер», «Яс­ная По­ля­на», пре­мия им. Ан­д­рея Бе­ло­го (до не­дав­не­го вре­ме­ни) и не­сколь­ко жур­наль­ных пре­мий. Мо­жет быть, «че­ст­ны­ми» бу­дут «НОС» и пре­мия им. Ва­си­лия Бе­ло­ва, не знаю, по­ка ра­но су­дить. Го­раз­до ху­же ве­дом­ст­вен­ные и кар­ман­ные пре­мии. К ли­те­ра­ту­ре они и во­все от­но­ше­ния не име­ют. Од­наж­ды мне по­ка­за­ли спи­сок ла­у­ре­а­тов пре­мии Ми­ни­с­тер­ст­ва обо­ро­ны: ни од­но­го пи­са­те­ля, толь­ко на­чаль­ни­ки! Кар­ман­ную пре­мию да­ют «сво­е­му че­ло­ве­ку». Бы­ва­ет, что «че­ст­ная» пре­мия пре­вра­ща­ет­ся в кар­ман­ную.

– Гра­фо­ма­ния – это бич для ли­те­ра­ту­ры или нор­ма? Не­дав­но вы­чи­тал у од­но­го кри­ти­ка фра­зу: «Чем боль­ше гра­фо­ма­нов, тем ка­че­ст­вен­нее ли­те­ра­ту­ра». Вы со­глас­ны с этим мне­ни­ем?

– Да, со­гла­сен. Всё-та­ки гра­фо­ма­ния со­пря­же­на с лю­бо­вью к ли­те­ра­ту­ре. Со­чи­не­ние без­дар­ных ро­ма­нов – за­ня­тие от­но­си­тель­но без­вред­ное, ес­ли толь­ко ав­то­ра не­на­ро­ком не при­мут за на­сто­я­ще­го пи­са­те­ля и не «рас­кру­тят». А так по­че­му бы не пи­сать, ес­ли хо­чет­ся? Кто-то ло­вит ры­бу, кто-то пи­шет сти­хи. Ре­дак­тор не дол­жен про­пу­с­кать гра­фо­ма­нов в ли­те­ра­ту­ру, но он не име­ет пра­ва от­ни­мать у них ра­дость твор­че­ст­ва.

– По­след­ний во­прос. Вы ис­то­рик по об­ра­зо­ва­нию, кан­ди­дат со­от­вет­ст­ву­ю­щих на­ук, что по­двиг­ло вас за­нять­ся ли­те­ра­тур­ной кри­ти­кой? Не жа­ле­е­те, что за­бро­си­ли ис­то­рию или есть пла­ны как-то вер­нуть­ся в ис­то­ри­че­с­кую на­уку, на­пи­сав, к при­ме­ру, мо­но­гра­фию, или за­нять­ся пре­по­да­ва­тель­ской де­я­тель­но­с­тью. Или жур­нал «Урал» и ли­те­ра­тур­ная кри­ти­ка – это ва­ше всё и вы ни­че­го ме­нять не хо­ти­те?

– Я ни­ку­да из на­уки не ухо­дил, это про­сто не­воз­мож­но. Для ме­ня на­уч­ная ра­бо­та – это об­раз мыс­ли и стиль жиз­ни. Пер­вая мо­но­гра­фия у ме­ня уже вы­шла, я пре­по­даю в уни­вер­си­те­те да­же не­сколь­ко боль­ше, чем хо­те­лось бы. Вре­мя от вре­ме­ни уча­ст­вую в на­уч­ных кон­фе­рен­ци­ях. Ра­зу­ме­ет­ся, я мог ра­бо­тать ра­за в три боль­ше, ес­ли бы за­ни­мал­ся толь­ко на­укой. Но ведь на­уч­ный сбор­ник чи­та­ют глав­ным об­ра­зом его ав­то­ры. А у ли­те­ра­тур­но­го жур­на­ла да­же в на­ши дни ты­ся­чи чи­та­те­лей. Те­бе зво­нят, спо­рят, ру­га­ют, хва­лят, но, глав­ное, чи­та­ют. По­это­му я с каж­дым го­дом всё боль­ше вни­ма­ния уде­лял ли­те­ра­ту­ре. В 2003 го­ду ме­ня при­гла­си­ли ра­бо­тать в жур­нал «Урал» сна­ча­ла ли­те­ра­тур­ным со­труд­ни­ком, а спу­с­тя па­ру лет я стал за­ме­с­ти­те­лем глав­но­го ре­дак­то­ра. На­уч­ную ра­бо­ту не бро­саю, но те­перь у ме­ня дру­гие объ­ек­ты для ис­сле­до­ва­ний и дру­гие ис­точ­ни­ки. Вме­с­то хор­ват­ских га­зет и на­ци­о­на­ли­с­ти­че­с­ких бро­шюр вре­мён Вто­рой ми­ро­вой – со­вре­мен­ные рус­ские ро­ма­ны, по­ве­с­ти, рас­ска­зы, ста­тьи, эс­се, ко­то­рые на са­мом де­ле ни­чуть не ме­нее ин­те­рес­ны для на­уки.


Беседу вёл Егор МОЛДАНОВ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования