Архив : №35. 04.09.2009

Вечный сверстник преддвадцатилетних

– До­ро­гая Ири­на, ког­да вы по­ня­ли, что с ухо­дом че­ло­ве­ка мы не те­ря­ем его, ес­ли очень это­го хо­тим? Ког­да по­яви­лась идея со­здать Фонд па­мя­ти Ильи Тю­ри­на, аль­ма­нах «Илья»? Мож­но ли ска­зать, что это был мощ­ный за­щит­ный ме­ха­низм для ва­шей жиз­ни?

– Да, ко­неч­но. Поч­ти сра­зу по­сле из­ве­с­тия об Илю­ши­ной ги­бе­ли в го­ло­ве за­сту­ча­ла мысль: на­до де­лать кни­гу Ильи, на­до де­лать… К это­му бы­ли не толь­ко эмо­ци­о­наль­ные, но и впол­не ма­те­ри­аль­ные пред­по­сыл­ки. Мы оба с Иль­ёй «со­вы», ра­бо­та­ли по но­чам: я пи­са­ла ста­тьи, он – сти­хи… И бы­ла у нас та­кая иг­ра: он на­пи­шет сти­хо­тво­ре­ние, при­дёт ко мне в ком­на­ту, про­чи­та­ет (кста­ти, у не­го и сти­хо­тво­ре­ние об этом есть: «Не вста­вай – я при­шёл со сти­ха­ми…»), я са­ма про­чи­таю его с ли­с­та, а по­том бе­ру этот лист, ну­ме­рую его и кла­ду в па­поч­ку – крас­ную та­кую па­поч­ку. Я по зна­ку зо­ди­а­ка Де­ва – мы всё си­с­те­ма­ти­зи­ру­ем, вот и Илю­шу втя­ну­ла… Сло­вом, па­поч­ка эта очень бы­с­т­ро по­пол­ня­лась: по­сле смер­ти Ио­си­фа Брод­ско­го у Ильи слу­чил­ся мощ­ный вы­брос сти­хов – он мог пи­сать по два-три сти­хо­тво­ре­ния в сут­ки. И я ста­ла по­ду­мы­вать, что на­до бы из­дать книж­ку. А тут эта бе­да! И бук­валь­но на сле­ду­ю­щий день я уже си­де­ла за ком­пью­те­ром и на­би­ра­ла Илю­ши­ны сти­хи – он то пи­сал их от ру­ки, то на ма­шин­ке… Вот по­че­му в ре­корд­ные сро­ки, ров­но че­рез 9 ме­ся­цев (столь­ко же, сколь­ко нуж­но на вы­на­ши­ва­ние ре­бён­ка) Илю­ши­на кни­га уви­де­ла свет.

Мы на­зва­ли её «Пись­мо» – по од­но­му из сти­хо­тво­ре­ний Ильи. Да это и бы­ло пись­мо – всем нам, ос­тав­шим­ся… Кни­га по­па­ла к по­эту и пуб­ли­ци­с­ту Ма­ри­не Ку­ди­мо­вой, ко­то­рая на­зва­ла её «со­бы­ти­ем мил­ле­ни­у­ма» – де­ло бы­ло в 2000 го­ду… Мы встре­ти­лись, по­го­во­ри­ли; Ма­ри­на на­зва­ла на­сле­дие 19-лет­не­го маль­чи­ка по­сла­ни­ем, ко­то­рое не мо­жет не быть ус­лы­ша­но дру­ги­ми. Что луч­ше, чем пре­мия па­мя­ти, мог­ло бы стать по­во­ро­том в по­смерт­ной судь­бе Ильи? Я пред­ло­жи­ла Ма­ри­не воз­гла­вить жю­ри Илья-пре­мии – она со­гла­си­лась. Тог­да же при со­дей­ст­вии близ­ких и дру­зей Ильи был со­здан Фонд па­мя­ти Ильи Тю­ри­на. Ос­та­но­вив­ше­е­ся для ме­ня вре­мя вновь рас­прав­ля­ло кры­лья. Толь­ко вме­с­то ожи­да­ния Ильи по ве­че­рам, я ста­ла ожи­дать ру­ко­пи­си на Илья-пре­мию…

Ну а за­ко­но­мер­ным ито­гом Илья-пре­мии ста­ла книж­ная се­рия ла­у­ре­а­тов кон­кур­са и еже­год­ный аль­ма­нах «Илья», где пуб­ли­ку­ют­ся ра­бо­ты его фи­на­ли­с­тов.

– Ири­на, аль­ма­нах «Илья» сов­сем не хо­чет­ся на­зы­вать «тол­стым», во мно­гом он су­ще­ст­ву­ет оп­по­зи­ци­он­но та­ким при­знан­ным жур­на­лам, как «Зна­мя», «Ок­тябрь», «Но­вый мир»…

– Но он тол­стый – очень тол­стый! 208 стра­ниц, а в 2004 го­ду – к 5-ле­тию Илья-пре­мии – да­же 320. Ох, как я чув­ст­вую уве­си­с­тость на­ше­го из­да­ния, ког­да ве­зу его на встре­чу с чи­та­те­ля­ми…

Но оп­по­зи­ции жур­на­лам, ко­то­рые у нас тра­ди­ци­он­но при­ня­то на­зы­вать «тол­сты­ми», наш аль­ма­нах не со­став­ля­ет. У нас раз­ные за­да­чи. «Тол­стя­ки» су­ще­ст­ву­ют в ли­те­ра­тур­ном про­цес­се, фор­ми­руя его – рань­ше, пы­та­ясь не от­стать – сей­час… А мы пред­став­ля­ем срез мо­ло­дой по­эзии и эс­се­и­с­ти­ки – по вы­бран­ным на­ми но­ми­на­ци­ям (прав­да, уже три го­да в Илья-пре­мии су­ще­ст­ву­ет так­же и но­ми­на­ция «про­за», но за­мет­ных ус­пе­хов здесь нет). И я да­же не мо­гу ска­зать, что этот срез иде­аль­ный, по­сколь­ку ни­ка­кой кон­курс не мо­жет быть все­о­хват­ным и объ­ек­тив­ным, хо­тя из го­да в год все кон­кур­сы к это­му при­зы­ва­ют­ся. Де­ло в том, что лю­бое жю­ри вы­би­ра­ет из то­го, что при­шло на кон­курс, а где га­ран­тия, что в этом по­то­ке и ока­за­лась са­мая та­лант­ли­вая ру­ко­пись, а не ос­та­лась ле­жать в сто­ле… Илья, к при­ме­ру, ни­ког­да не по­сы­лал свои сти­хи ни на ка­кой кон­курс. У не­го да­же есть весь­ма иро­нич­ное эс­се по это­му по­во­ду – «О пре­ми­ях»…

Но уро­вень оцен­ки по­сту­пив­ших ру­ко­пи­сей Илья-пре­мия га­ран­ти­ру­ет – и план­ка эта вы­со­ка! Я мог­ла бы по­хва­с­тать, что на­ши ла­у­ре­а­ты и фи­на­ли­с­ты ста­но­вят­ся по­том ла­у­ре­а­та­ми и фи­на­ли­с­та­ми дру­гих ли­те­ра­тур­ных кон­кур­сов, но де­ло не в этом. Мо­ло­дым, очень мо­ло­дым лю­дям, при­шед­шим в ли­те­ра­ту­ру, очень нуж­на под­держ­ка на пер­вых по­рах. Что­бы уз­нать о том, что они есть, их про­сто нуж­но пе­ча­тать! А вот это­го не де­ла­ет прак­ти­че­с­ки ни один тол­стый жур­нал с очень уз­ким кру­гом «сво­их» – в хо­ро­шем смыс­ле – ав­то­ров. А на стра­ни­цах аль­ма­на­ха «Илья» за де­сять лет су­ще­ст­во­ва­ния кон­кур­са за­яви­ли о се­бе не ме­нее трёх­сот по­этов, про­за­и­ков, эс­се­и­с­тов, сред­ний воз­раст ко­то­рых 25 лет! Как сло­жит­ся их даль­ней­шая ли­те­ра­тур­ная судь­ба – не нам су­дить, но они ска­за­ли свое пер­вое сло­во, а мы по­мог­ли его ус­лы­шать.

– За­ме­ча­тель­ный по­эт Ана­то­лий Ко­бен­ков, мно­го сде­лав­ший для Илья-пре­мии, то­же ра­но ушёл. Ана­то­лий Ива­но­вич и Илья встре­ча­лись при жиз­ни?

– Нет, не встре­ча­лись. В при­жиз­нен­ном ок­ру­же­нии Ильи толь­ко по­эты Та­ть­я­на Бек и Алек­сандр До­рин чи­та­ли его сти­хи, ког­да он, по вы­ра­же­нию Бек, был 15-лет­ним ка­пи­та­ном… Так слу­чи­лось, что Илья был по­этом, но стал им уже по­сле ги­бе­ли. И по­мог­ли ему в этом лю­ди, ни­ког­да Илью не знав­шие, но уз­нав­шие его че­рез сти­хи. Все они мно­гое сде­ла­ли для Ильи-пре­мии, они её со­зда­ли: Ма­ри­на Ку­ди­мо­ва, Юрий Куб­ла­нов­ский, Ва­лен­тин Кур­ба­тов, Юрий Бе­ли­ков, Оль­га Та­та­ри­но­ва, Га­ли­на Во­ро­па­е­ва, Алек­сей Фи­ли­мо­нов, Алек­сандр Мос­ка­лен­ко, Ефим Бер­шин, Вла­ди­мир Мо­же­гов… Я мо­гу про­дол­жать и про­дол­жать этот ряд. И ко­неч­но, Ана­то­лий Ко­бен­ков, с ко­то­рым мы од­наж­ды пе­ре­сек­лись на пу­ти в Лип­ки, где про­хо­дил оче­ред­ной фо­рум мо­ло­дых пи­са­те­лей, и не рас­ста­лись до са­мой его ско­ро­по­с­тиж­ной и не­по­сти­жи­мой смер­ти – че­рез не­сколь­ко дней по­сле за­ме­ча­тель­но пре­крас­ной по­езд­ки в Пуш­кин­ские Го­ры…

В тот год Ана­то­лий Ива­но­вич, слов­но пред­чув­ст­вуя ско­рое рас­ста­ва­ние, го­ря­чо взял­ся за обу­с­т­рой­ст­во Илья-пре­мии. Он при­вёл на кон­курс це­лую пле­я­ду та­лант­ли­вей­ших юных ир­ку­тян – мно­гие из них, став ла­у­ре­а­та­ми кон­кур­са, пе­ре­бра­лись в Моск­ву. Впро­чем, для на­шей пре­мии это ря­до­вое яв­ле­ние… Он на­пи­сал ста­тью, в ко­то­рой на­звал Илью «веч­ным свер­ст­ни­ком ны­неш­них и бу­ду­щих пред­двад­ца­ти­лет­них; он «при­го­во­рён» к мис­сии их веч­но­го ли­де­ра…». И уже об­ду­мы­вал но­вый фор­мат аль­ма­на­ха, ко­то­рый бы рас­ши­рил его ди­а­па­зон вза­и­мо­дей­ст­вия с чи­та­те­лем, по­сколь­ку дол­жен был вы­хо­дить 3–4 ра­за в год…

– Рус­лан Ки­ре­ев в ин­тер­вью «Ли­те­ра­тур­ной га­зе­те» го­во­рил, что уро­вень по­эзии сей­час в Рос­сии вы­ше, чем про­за­и­че­с­кий. Вы мо­же­те это про­ком­мен­ти­ро­вать?

– Я с ним со­глас­на. И ви­ди­мо, не толь­ко я. Это под­тверж­да­ет тот факт, что в но­ми­на­ции «про­за» Илья-пре­мии за 2009 год ни­кто не по­пал в фи­нал. Ви­ди­мо, про­за всё-та­ки удел бо­лее зре­лой воз­ра­ст­ной ка­те­го­рии. Хо­тя и тут есть ис­клю­че­ния: к при­ме­ру, Ан­на Пав­лов­ская, Гран-при Илья-пре­мии 2002 го­да в но­ми­на­ции «по­эзия», де­бю­ти­ро­ва­ла в Илья-пре­мии как эс­се­ист. И про­за­ик она очень ин­те­рес­ный и сре­ди на­ших фи­на­ли­с­тов не­пре­взой­дён­ный. Хо­тя я уже от­ме­чаю тя­гу к «су­ро­вой про­зе» у сов­сем ещё мо­ло­дых Ан­то­на Чёр­но­го, Эд­вар­да Чес­но­ко­ва…

– С 2004 – в Моск­ве и Пуш­кин­ских Го­рах про­хо­дит еже­год­ный фе­с­ти­валь по­эзии па­мя­ти Ильи Тю­ри­на «Ав­густ». Кто при­ез­жа­ет ту­да?

– При­ез­жа­ют фи­на­ли­с­ты Илья-пре­мии. Из раз­ных го­ро­дов и да­же стран. В пер­вые го­ды мы име­ли воз­мож­ность оп­ла­чи­вать про­езд до Моск­вы и об­рат­но, пре­до­став­лять гос­ти­ни­цу на­шим гос­тям. Сей­час с этим ху­же, но всё-та­ки мы ста­ра­ем­ся дер­жать мар­ку и на­сы­ща­ем про­грам­му фе­с­ти­ва­ля раз­но­об­раз­ны­ми со­бы­ти­я­ми, глав­ным из ко­то­рых по­ми­мо соб­ст­вен­но ито­гов оче­ред­но­го ту­ра Илья-пре­мии яв­ля­ет­ся по­езд­ка в Пуш­кин­ские Го­ры – по­езд­ка к Пуш­ки­ну. Нас при­ни­ма­ет ад­ми­ни­с­т­ра­ции Го­су­дар­ст­вен­но­го му­зея-за­по­вед­ни­ка А.С. Пуш­ки­на «Ми­хай­лов­ское» и его ди­рек­тор, то­же ста­рин­ный друг Илья-пре­мии Ге­ор­гий Ни­ко­ла­е­вич Ва­си­ле­вич.

Это по­ис­ти­не сча­ст­ли­вая не­де­ля! Я ез­жу ту­да с ре­бя­та­ми уже в ше­с­той раз и не ус­таю по­ра­жать­ся, как это див­ное ме­с­то рас­кры­ва­ет в каж­дом твор­че­с­кий по­тен­ци­ал. Ма­ло то­го – ду­шу! Мы про­шли по всем тро­пам за­по­вед­ни­ка, ку­па­лись в Со­ро­ти, встре­ча­ли рас­све­ты и за­ка­ты в Ми­хай­лов­ском, Пе­т­ров­ском, Три­гор­ском, на Сав­ки­ной го­ре… Бы­ли на ли­тур­гии по Алек­сан­д­ру Сер­ге­е­ви­чу в Свя­то­гор­ском мо­на­с­ты­ре, на по­го­с­те на Во­ро­ни­че… И ко­неч­но, встре­ча­лись с лю­би­те­ля­ми по­эзии в зна­ме­ни­том На­уч­но-куль­тур­ном цен­т­ре, по­ст­ро­ен­ном ещё при пер­вом ди­рек­то­ре за­по­вед­ни­ка Се­мё­не Гей­чен­ко… Эхо ав­гу­с­та в Пуш­ки­но­го­рье не пре­кра­ща­ет­ся все эти го­ды: прак­ти­че­с­ки ни один аль­ма­нах не вы­шел без под­бор­ки сти­хов и ста­тей, на­пи­сан­ных под впе­чат­ле­нием этих по­след­них дней ле­та. Во­шли они и в сбор­ник «Ав­густ», где так же прон­зи­тель­но, как и не­сколь­ко лет на­зад, зву­чат стро­ки Ан­ны Пав­лов­ской:

 

Да­вай не воз­вра­щать­ся В боль­шие го­ро­да, Здесь бы­ло на­ше брат­ст­во И мо­жет быть все­гда.

 

– Вла­ди­мир Ган­дель­сман го­во­рит, что на­сто­я­щий по­эт дол­жен быть ог­лу­ши­тель­но не­из­ве­с­тен. Как бы Илья от­нёс­ся к та­кой мыс­ли?

– Я по­ла­гаю, Илью то­же по­се­ща­ли по­доб­ные мыс­ли. Но, воз­мож­но, он не был рав­но­ду­шен к сла­ве. Во вся­ком слу­чае в его за­пис­ных книж­ках я на­шла та­кую за­пись:

 

Я, ав­гу­с­тей­ший. Это – ско­рее бе­да, чем ок­рик Ла­в­ра с вер­ши­ны че­ла, не­до­ступ­но­го да­же Соб­ст­вен­ным мыс­лям; с той бла­го­род­ной ох­ры, Что ос­леп­ля­ет хру­с­та­лик зер­ка­ла, де­лая влаж­ным Глаз...

 

Или – та­кую: «В Его Пол­ном Со­бра­нии Со­чи­не­ний упо­мя­нут ме­ня».

Или – вот ещё «При­зна­ние – это ког­да твоё имя на­би­ра­ет­ся бо­лее круп­ным шриф­том, чем на­зва­ние тво­ей кни­ги…»

Но на судь­бе мо­е­го сы­на Гос­подь по­ста­вил экс­пе­ри­мент. В 16 лет Он дал ему та­лант, а в 19 за­брал к Се­бе.

И всё-та­ки я счи­таю, что Илья пе­ре­иг­рал Гос­по­да. По­то­му что сти­хи он пе­ре­стал пи­сать ещё в 17 лет. Он буд­то ска­зал се­бе: «Из­ве­ст­ность та­ко­го ро­да, как её по­ни­ма­ют мно­гие, мне не нуж­на!» Он по­хо­дил по мос­ков­ским сту­ди­ям, са­ло­нам, ве­че­рам. Вез­де один и тот же на­бор – де­ся­ток че­ло­век – не боль­ше. Илья ска­зал: «Это по­пса! Я пи­сать сти­хи не бу­ду. Я пой­ду в ме­ди­ци­ну!» И по­шёл: год про­ра­бо­тал са­ни­та­ром в НИИ ско­рой по­мо­щи им. Скли­фо­сов­ско­го, за­тем по­сту­пил на пе­ди­а­т­ри­че­с­кий фа­куль­тет Рос­сий­ско­го го­су­дар­ст­вен­но­го ме­ди­цин­ско­го уни­вер­си­те­та… Но три го­да спу­с­тя мы, ра­зо­брав его ар­хив и опуб­ли­ко­вав кни­гу сти­хов «Пись­мо», на­зва­ли Илью по­этом.

Что это?! Он ни еди­ной ми­ну­ты не знал из­ве­ст­но­с­ти. Но, ви­ди­мо, на­ли­чие та­лан­та (в по­след­ние де­сять дней сво­ей жиз­ни Илья на­пи­сал сти­хо­тво­ре­ние «Рож­де­ние кре­с­ть­я­ни­на» – и, воз­мож­но, это был но­вый ви­ток его по­эти­че­с­ко­го твор­че­ст­ва) го­во­рит о том, что че­ло­ве­ку из­ве­ст­ность нуж­на. А вот По­этом он мо­жет быть и без при­зна­ния.

Беседовала Валерия ОЛЮНИНА