Архив : №36. 11.09.2009

В моей истории важна художественность

 «Каж­дый че­ло­век про­жи­ва­ет свою жизнь по-сво­е­му. Чем-то она по­хо­жа на дру­гие, чем-то от­ли­ча­ет­ся. В каж­дом из нас при­та­и­лось зло, но в каж­дом жи­вёт и до­б­ро. Мно­гие пред­по­чи­та­ют вы­рвать от­дель­ные стра­ни­цы сво­ей жиз­ни, что­бы ни­ког­да не вспо­ми­нать об ис­пы­тан­ных уни­же­ни­ях, оби­дах, го­ре­чи. Мно­гие от­кры­то при­зна­ют­ся, что с удо­воль­ст­ви­ем пе­ре­пи­са­ли бы це­лые го­ды сво­ей жиз­ни, что­бы ни­ког­да в па­мя­ти не воз­ни­ка­ло ни кап­ли сты­да, но я не от­ка­зы­ва­юсь ни от од­но­го дня, ни от од­но­го мгно­ве­ния из тех, что вы­па­ли на мою до­лю»

Алим­жан Тох­та­ху­нов «Мой шёл­ко­вый путь»

 

– Хо­чет­ся за­дать Вам не­сколь­ко во­про­сов о ва­ших ме­му­а­рах «Мой шёл­ко­вый путь». Во-пер­вых, ка­кие бы­ли у Вас ожи­да­ния от этой кни­ги? Мно­го ли на­па­док при­шлось вы­дер­жать со сто­ро­ны кри­ти­ков?

– Ни­ка­ких. Я про­сто рас­ска­зал о мо­ей жиз­ни. Ка­кие мог­ли быть ожи­да­ния? Ко­неч­но, я по­ни­мал, что моё имя вы­зо­вет не­од­но­знач­ную ре­ак­цию, так как мно­гие за­ви­ду­ют мне. Но ни­ка­ких на­па­док, ни­ка­кой гром­кой кри­ти­ки я всё-та­ки не ждал. О том, что я пи­шу вос­по­ми­на­ния, ни­кто дол­го не знал, по­это­му кни­га ста­ла не­о­жи­дан­но­с­тью поч­ти для всех. Знаю, что ин­те­рес к мо­ей кни­ге боль­шой, и ни­ка­ких на­па­док со сто­ро­ны кри­ти­ков я не слы­шал.

– Что вы ис­пы­та­ли, ког­да взя­ли в ру­ки уже из­дан­ную кни­гу?

– По­на­ча­лу ни­че­го не ис­пы­тал. Во вре­мя ра­бо­ты над кни­гой уди­вил­ся, что ма­те­ри­а­ла на­би­ра­ет­ся до­воль­но мно­го. А ког­да кни­га вы­шла, я да­же не осо­знал это­го: вот она в ру­ках, но я не по­чув­ст­во­вал её, она ведь ни­как не про­яви­ла се­бя на тот мо­мент. По­том, поз­же, че­рез не­де­лю-дру­гую, ког­да мне ста­ли зво­нить ото­всю­ду и хва­лить, я ощу­тил, что кни­га есть, что она жи­вёт. Мне­ния вы­ска­зы­ва­лись толь­ко хо­ро­шие. Ни­кто не ру­гал. Её не за что ру­гать. Как-то мне по­зво­ни­ла Ма­рия Ар­ба­то­ва и ска­за­ла, что со мной хо­тят встре­тить­ся не­сколь­ко жен­щин, что­бы об­су­дить кни­гу. Долж­ны бы­ли прий­ти че­ло­век двад­цать, и я арен­до­вал ка­фе для встре­чи. Но при­шли че­ло­век сто пять­де­сят! Боль­шин­ст­во из них не чи­та­ли кни­гу, но хо­те­ли со мной по­зна­ко­мить­ся. Вот там, по­мню, не­ко­то­рые пы­та­лись за­дать мне кол­кие во­про­сы, кто-то спро­сил о за­ви­с­ти – по­че­му мне за­ви­ду­ют. Я не ус­пел от­ве­тить, как вста­ла Люд­ми­ла Гур­чен­ко (она при­шла, что­бы пред­ста­вить пуб­ли­ке сле­по­го маль­чи­ка-му­зы­кан­та, ко­то­ро­му она ока­зы­ва­ет под­держ­ку) и очень жё­ст­ко ска­за­ла: «Алим­жан уме­ет по­мо­гать, уме­ет как ни­кто дру­гой. Кро­ме то­го, ког­да он бе­рёт­ся за де­ло, он вы­пол­ня­ет по­став­лен­ную пе­ред со­бой за­да­чу луч­ше дру­гих. Это вы­зы­ва­ет за­висть». Я не к то­му вспо­ми­наю её сло­ва, что­бы в хо­ро­шем све­те вы­ста­вить се­бя, а по­то­му, что за­да­ют мне поч­ти все­гда од­ни и те же во­про­сы. В кни­ге я на­ри­со­ван не ан­ге­лом, а со все­ми мо­и­ми плю­са­ми и ми­ну­са­ми по­ка­зан. Ес­ли я что-то не на­пи­сал, то по той толь­ко при­чи­не, что ка­са­ет­ся это не толь­ко ме­ня, но и лич­ной жиз­ни или биз­не­са дру­гих лю­дей. Они пусть са­ми о се­бе рас­ска­зы­ва­ют.

– По­че­му вы взя­лись за вос­по­ми­на­ния?

– Про­жив шесть­де­сят лет, хо­чет­ся по­де­лить­ся жиз­нен­ным опы­том. У каж­до­го свой опыт, свой путь, свои ошиб­ки. Пусть чи­та­те­ли зна­ют, пусть по­ни­ма­ют, как мож­но и как нель­зя жить, за что судь­ба на­ка­зы­ва­ет же­с­то­ко и за что про­ща­ет. Хо­те­лось рас­ска­зать о мо­их дру­зь­ях, о мо­ей стра­не, о том, как нас вос­при­ни­ма­ют за гра­ни­цей, по­че­му лю­бят и по­че­му бо­ят­ся. Рань­ше мне не при­хо­ди­лось за­ни­мать­ся ли­те­ра­ту­рой, и я не был уве­рен, что у ме­ня по­лу­чит­ся. Вос­ста­нав­ли­вать в па­мя­ти со­бы­тия да­лё­ких лет – де­ло слож­ное, всё в од­ну ку­чу не сва­лишь, каж­дый эпи­зод про­се­и­вать, взве­ши­вать – ну­жен он или нет, ин­те­ре­сен или ску­чен. Впер­вые мне ста­ло по­нят­но, на­сколь­ко не­лёг­кий пи­са­тель­ский труд. Я не сам пи­сал, толь­ко на­го­ва­ри­вал на дик­то­фон, а ли­те­ра­тур­ной за­пи­сью за­ни­мал­ся Ан­д­рей Ве­тер.

– И вы не скры­ва­е­те, что пи­са­ли не са­ми?

– За­чем скры­вать? Се­го­дня мно­гие хо­тят на­зы­вать­ся пи­са­те­ля­ми, на­ни­ма­ют лю­дей, а по­том ста­вят на кни­ге своё имя. Это об­ман. Я не пи­са­тель, не умею это­го и счи­таю, что каж­дый дол­жен за­ни­мать­ся сво­им де­лом. У ме­ня есть моя жизнь, я рас­ска­зы­вал о ней, а что­бы рас­сказ по­лу­чил­ся глад­ким, ли­те­ра­тур­ным, этим дол­жен за­ни­мать­ся про­фес­си­о­наль­ный пи­са­тель.  

– Го­во­рят, что лю­бой че­ло­век, на­пи­сав од­ну кни­гу, не­пре­мен­но хо­чет на­пи­сать ещё. У вас есть дру­гие ли­те­ра­тур­ные за­мыс­лы?

– Есть. У ме­ня дав­но зре­ют не­сколь­ко ин­те­рес­ных сю­же­тов: и де­тек­тив, и кое-что ро­ман­ти­че­с­кое, и да­же фан­та­с­ти­ка. Сей­час я на­чал ра­бо­тать над кни­гой о люб­ви.

– О люб­ви? Это не­о­жи­дан­но!

– Раз­ве люб­ви не все под­вла­ст­ны? Хо­чет­ся рас­ска­зать о том, как лю­бовь за­рож­да­ет­ся, как про­ры­ва­ет­ся вдруг, за­пол­ня­ет со­бой всё.

– Это лич­ная ва­ша ис­то­рия? Лич­ный опыт?

– Нель­зя всё со­чи­нить, на­до опи­рать­ся на ре­аль­ные си­ту­а­ции. Ге­ро­и­ня мо­е­го ро­ма­на, де­вят­над­ца­ти­лет­няя де­вуш­ка, ра­бо­та­ет в мо­дель­ном биз­не­се и влюб­ля­ет­ся в зре­ло­го муж­чи­ну. Я хо­ро­шо знаю этот биз­нес из­ну­т­ри, но ма­ло кто име­ет пред­став­ле­ние о том, что это та­кое. О де­вуш­ках, ра­бо­та­ю­щих мо­де­ля­ми, сло­жи­лось пре­врат­ное пред­став­ле­ние. Мно­гим ка­жет­ся, что они толь­ко хо­дят по по­ди­у­му ту­да-сю­да, ни­че­го боль­ше не де­лая и по­лу­чая день­ги про­сто так. Уве­ряю, что нет та­кой про­фес­сии, где че­ло­век по­лу­чал бы день­ги про­сто так, всю­ду нуж­но за­тра­чи­вать ог­ром­ные си­лы, нуж­но учить­ся, что­бы ов­ла­деть ма­с­тер­ст­вом.

– Зна­чит, эта кни­га о мо­дель­ном биз­не­се?

– Нет, это кни­га о люб­ви. Но так как рас­сказ идёт о де­вуш­ке-мо­де­ли, то о её про­фес­сии то­же пой­дёт речь.

– Прав­да ли, что вы хо­те­ли сна­ча­ла сде­лать сце­на­рий, а не кни­гу?

– Да, мне хо­те­лось бы уви­деть эту ис­то­рию на эк­ра­не. Но по­том я по­ду­мал, что ли­те­ра­ту­ра важ­нее ки­но. За по­след­ние двад­цать лет в на­шем ки­не­ма­то­гра­фе не по­яви­лось но­во­го Ге­ра­си­мо­ва или но­вой Ли­оз­но­вой. Они де­ла­ли в сво­их филь­мах ре­ль­еф­ные пер­со­на­жи, а в се­го­дняш­нем ки­но все как из кар­то­на вы­ре­за­ны. Мно­го мел­кой су­е­ты, филь­мы си­ю­ми­нут­ные, ско­ро­спе­лые, ре­жис­сё­ры не уме­ют со­здать глу­бо­кое ху­до­же­ст­вен­ное про­из­ве­де­ние. А в мо­ей ис­то­рии важ­на ху­до­же­ст­вен­ность. Я хо­чу, что­бы бы­ли пе­ре­да­ны чув­ст­ва, а не про­сто по­ка­за­ны встре­чи и по­це­луи. Ма­ло кра­си­вой кар­тин­ки, нуж­но вну­т­рен­нее на­пол­не­ние.

– Вы ста­ви­те пе­ред со­бой слож­ную за­да­чу.

– Хо­чет­ся сде­лать хо­ро­шую кни­гу, с раз­мы­ш­ле­ни­я­ми о жиз­ни, о люб­ви, судь­бе.  

– План­ка вы­со­кая. А что ес­ли не одо­ле­е­те?

– По­ста­ра­юсь. По­это­му не то­роп­люсь.

– Не опа­са­е­тесь, что ли­те­ра­ту­ра за­тя­нет, ото­дви­нет всё ос­таль­ное? Вдруг за­хо­чет­ся це­ли­ком по­свя­тить се­бя ли­те­ра­тур­но­му твор­че­ст­ву?

– Не за­хо­чет­ся. Ли­те­ра­ту­ра – это ин­те­рес­но, но ли­те­ра­ту­ра – не вся жизнь, а толь­ко её часть. Мне нра­вит­ся за­ни­мать­ся твор­че­ст­вом. Чем даль­ше, тем нра­вит­ся боль­ше. Мне ка­жет­ся, я да­же вну­т­рен­не ме­ня­юсь.

– В ка­кую сто­ро­ну?

– В луч­шую. Раз­ве мо­жет ис­кус­ст­во из­ме­нить че­ло­ве­ка к худ­ше­му?

Беседу вёл Фёдор ХМЕЛЕВСКИЙ