Архив : №42. 23.10.2009

Мы – один мир

 «Практика перевода и рынок: механизмы взаимодействия национальных литератур» – под таким названием в Армении прошёл 3-й очередной форум переводчиков и издателей стран СНГ и Балтии. Форум собрал 150 делегатов из 12 стран. Несмотря на заявленное в теме ключевое слово «рынок», участники форума больше говорили не о рынке, а о государстве. Все переводчики сошлись во мнении, что проблема художественного перевода должна решаться на государственном уровне. Правда, в вопросе, какой именно должна быть помощь со стороны государства, мнения разделились. Одна часть делегатов (консервативная) говорила о прямой поддержке государством, другая (либеральная) –  об опосредованной – через гранты, проекты и фонды. Впрочем, надеясь на государство, переводчики и сами не плошают. В рамках форума уже созданы Союз переводчиков стран СНГ и Балтии и его официальный сайт (www.twunion.org), выпущен аннотированный каталог писателей и переводчиков стран СНГ и Балтии, призванный преодолеть разобщённость литературного пространства, полным ходом идёт работа над совместными проектами по переводу авторов из бывших советских республик. Одним словом, процесс пошёл. Дело осталось за малым – за качественными текстами и переводами.

---

 

Алек­сандр АФО­НИН (Ук­ра­и­на),

пре­зи­дент Ук­ра­ин­ской ас­со­ци­а­ции из­да­те­лей и кни­го­ра­с­про­ст­ра­ни­те­лей

 

СТРА­ТЕ­ГИ­ЧЕ­С­КИЙ ПРО­ДУКТ

 

– Ка­кая глав­ная про­бле­ма су­ще­ст­ву­ет се­го­дня в ук­ра­ин­ском книж­ном биз­не­се?

– Всё упи­ра­ет­ся в эко­но­ми­ку, ко­то­рая в Ук­ра­и­не, как ни пе­чаль­но, ори­ен­ти­ро­ва­на не столь­ко на про­из­вод­ст­во, сколь­ко на до­бы­чу при­род­ных ре­сур­сов, про­да­жу по­лу­фа­б­ри­ка­тов – рель­сов, ар­ма­ту­ры, хи­ми­че­с­ко­го сы­рья и т.д. Этот биз­нес при­но­сит су­мас­шед­шие при­бы­ли в 200 – 300 про­цен­тов. А книж­ное де­ло, как из­ве­ст­но, тре­бу­ет се­рь­ёз­ных за­трат и не да­ёт мгно­вен­ной боль­шой при­бы­ли. По­это­му ук­ра­ин­ских пред­при­ни­ма­те­лей книж­ный биз­нес пре­ль­ща­ет ма­ло.

– Ка­кой же мо­жет быть вы­ход в этой си­ту­а­ции?

– На­вер­ное, в ка­че­ст­ве од­но­го из вы­хо­дов мо­гут быть пре­фе­рен­ции со сто­ро­ны го­су­дар­ст­ва к тем биз­не­с­ме­нам, ко­то­рые часть сво­ей при­бы­ли бу­дут вкла­ды­вать в кни­го­из­да­ние.

– На не­дав­но про­шед­шем Фо­ру­ме из­да­те­лей во Льво­ве пре­зи­дент Ук­ра­и­ны Вик­тор Ющен­ко, го­во­ря о рез­ком со­кра­ще­нии фи­нан­си­ро­ва­ния биб­ли­о­тек, при­звал к со­ве­с­ти гос­чи­нов­ни­ков. В чём тут всё-та­ки про­бле­ма: в со­ве­с­ти или в чём-то дру­гом?

– Во­прос в том, что го­су­дар­ст­во не оп­ре­де­ли­ло для се­бя кни­гу как стра­те­ги­че­с­кий про­дукт про­из­вод­ст­ва. Ющен­ко вы­ра­зил оза­бо­чен­ность, но, к со­жа­ле­нию, по­ка всё на уров­не оза­бо­чен­но­с­ти и ос­та­ёт­ся. В этом го­ду мно­гие биб­ли­о­те­ки, да­же вклю­чая на­ци­о­наль­ные, не смог­ли под­пи­сать­ся на пе­ри­о­ди­ку, не го­во­ря уже о по­куп­ке книг. Хо­тя ев­ро­пей­ская прак­ти­ка сви­де­тель­ст­ву­ет, что биб­ли­о­те­ки долж­ны по­ку­пать не ме­нее тре­ти из­да­ва­е­мых в стра­не книг. Толь­ко тог­да биб­ли­о­теч­ная си­с­те­ма эф­фек­тив­на и яв­ля­ет­ся сти­му­ля­то­ром эко­но­ми­че­с­ко­го, со­ци­аль­но­го и по­ли­ти­че­с­ко­го раз­ви­тия об­ще­ст­ва и го­су­дар­ст­ва.

– Ка­ков се­го­дня объ­ём вы­хо­дя­щей книж­ной про­дук­ции в Ук­ра­и­не?

– В про­шлом го­ду вы­шло 24 ты­ся­чи на­и­ме­но­ва­ний ти­ра­жом 58 мил­ли­о­нов книг, то есть чуть боль­ше од­ной кни­ги на ду­шу на­се­ле­ния. Для срав­не­ния: в Рос­сии вы­шло 700 мил­ли­о­нов книг и 128 ты­сяч на­и­ме­но­ва­ний.

– А ка­ко­ва до­ля рос­сий­ской кни­ги на ук­ра­ин­ском книж­ном рын­ке?

– Око­ло 85 про­цен­тов.

– Ска­жи­те, а в чём раз­ли­чие меж­ду львов­ской и ки­ев­ской книж­ны­ми яр­мар­ка­ми?

– Львов­ская яр­мар­ка име­ет дав­нюю тра­ди­цию (кста­ти, имен­но на­ша ас­со­ци­а­ция сто­я­ла у её на­ча­ла, а по­том уже она ста­ла ча­ст­ным пред­при­я­ти­ем гос­по­жи Ко­валь). Кро­ме то­го, во Льво­ве бы­ла на­пе­ча­та­на пер­вая кни­га на ук­ра­ин­ском язы­ке; и во­об­ще, куль­ту­ра чте­ния в За­пад­ной Ук­ра­и­не зна­чи­тель­но вы­ше, чем в Вос­точ­ной. К то­му же, в Ки­е­ве мы дол­гие го­ды ве­ли за­тяж­ную вой­ну с вла­с­тью.

– В чём за­клю­ча­лись ва­ши раз­но­гла­сия?

– Ког­да в Рос­сии в 1995 го­ду был при­нят за­кон о гос­под­держ­ке кни­го­из­да­тель­ско­го де­ла, в Ук­ра­и­не, на­обо­рот, бы­ли лик­ви­ди­ро­ва­ны все льго­ты. В ре­зуль­та­те ук­ра­ин­ское кни­го­из­да­ние ста­ло пол­но­стью ло­жить­ся под рос­сий­ское. В те­че­ние го­да ук­ра­ин­ская кни­га прак­ти­че­с­ки ис­чез­ла. Тог­да мы ста­ли че­рез СМИ вы­сту­пать. В кон­це 90-х го­дов я дал по­ряд­ка че­ты­рёх ты­сяч ин­тер­вью. Я не стес­нял­ся в вы­ра­же­ни­ях, на­зы­вал фа­ми­лии кон­крет­ных ми­ни­с­т­ров, ви­це-пре­мье­ров, тор­мо­зя­щих при­ня­тие не­об­хо­ди­мо­го за­ко­но­про­ек­та. Эта пси­хо­ло­ги­че­с­кая кон­фрон­та­ция дли­лась до 2004 го­да.

Се­го­дня в свя­зи с кри­зи­сом в книж­ном биз­не­се на­блю­да­ет­ся от­кат в про­шлое. Хо­тя, в прин­ци­пе, мы рас­счи­ты­ва­ли, что в ус­ло­ви­ях кри­зи­са ук­ра­ин­ская кни­га смо­жет под­нять­ся. Ведь в на­ча­ле го­да рез­ко упа­ли по­став­ки книж­ной про­дук­ции из Рос­сии, к то­му же рос­сий­ские кни­го­тор­го­вые се­ти рез­ко под­ня­ли це­ны на кни­ги. Но тут, на бе­ду, у нас гря­нул бан­ков­ский кри­зис. А так как у из­да­те­лей нет сво­бод­ных де­нег (они ра­бо­та­ют с обо­ро­та), то воз­мож­но­с­ти для раз­ви­тия и рас­ши­ре­ния от­сут­ст­ву­ют.

– Можете назвать четвёрку самых мощных украинских издательств?

– Первое место по объёмам на книжном рынке занимает харьковское издательство «Клуб семейного досуга», входящее в немецкую медиакорпорацию «Бертельсманн». Потом идут «Учебная книга – Богдан» (Тернополь), «Ранок» (Харьков) и «Фолио» (Харьков).

---

 

Аб­ду­ва­ли ДА­В­РО­НОВ (Та­д­жи­ки­с­тан), пе­ре­вод­чик, кри­тик

 

З­НАТЬ СА­МО­ГО СЕ­БЯ

– Ка­кие тен­ден­ции су­ще­ст­ву­ют в со­вре­мен­ной та­д­жик­с­кой ли­те­ра­ту­ре?

– Ны­неш­няя та­д­жик­с­кая ли­те­ра­ту­ра – это, ко­неч­но, не та ли­те­ра­ту­ра, ко­то­рую мы зна­ли по твор­че­ст­ву Са­д­рит­ди­на Ай­ни, Мир­зо Тур­сун-За­де, Му­хет­ди­на Амин-За­де. С об­ре­те­ни­ем не­за­ви­си­мо­с­ти в Та­д­жи­ки­с­та­не по­яви­лись но­вые име­на, но­вые ли­те­ра­тур­ные на­прав­ле­ния. Боль­шой урон куль­ту­ре на­нес­ла граж­дан­ская вой­на. Тем не ме­нее ли­те­ра­ту­ра сей­час вста­ла на но­ги, ок­реп­ла, при­об­ре­ла но­вое ка­че­ст­во, но­вые от­тен­ки и кра­с­ки. Со­вре­мен­ных пи­са­те­лей вол­ну­ет про­бле­ма мо­ло­до­го по­ко­ле­ния: о чём ду­ма­ет мо­ло­дёжь, ку­да она идёт. Дру­гая тен­ден­ция – об­ра­ще­ние к про­шло­му. По­яви­лись ис­то­ри­че­с­кие ро­ма­ны. Гор­дость со­вре­мен­ной та­д­жик­с­кой ли­те­ра­ту­ры – это Гул­рух­сор (на­ша де­мо­крат­ка, её ещё на­зы­ва­ют «мать на­ции»), Бо­зор Со­бир («отец на­ции»; жи­вёт сей­час в США), Ло­ик Ше­ра­ли, Му­мин Ка­но­ат, Сат­тор Тур­сун, Бах­ма­нёр; из мо­ло­до­го по­ко­ле­ния – пре­крас­ная по­этес­са Фар­зо­на.

– А что вы мо­же­те ска­зать о со­сто­я­нии кри­ти­ки?

– Не­ко­то­рые на­ши ли­те­ра­то­ры ут­верж­да­ют, что се­го­дня у нас нет кри­ти­ки. Но это го­во­рят те, о ком ма­ло пи­шут или во­об­ще не пи­шут. Я ду­маю, что хо­ро­шая вещь все­гда най­дёт сво­е­го кри­ти­ка и чи­та­те­ля.

– Вы трид­цать лет пе­ре­во­ди­те ар­мян­ских ав­то­ров, в том чис­ле Ге­вор­ка Эми­на. Ему нра­ви­лось, как вы пе­ре­во­ди­те?

– Как-то раз, бу­ду­чи у не­го в гос­тях, я чи­тал его про­из­ве­де­ния, пе­ре­ве­дён­ные мной, на та­д­жик­с­ком. И он ска­зал, что я су­мел пе­ре­дать его го­лос и он в мо­ём пе­ре­во­де уз­нал са­мо­го се­бя. Во­об­ще, пе­ре­вод – это твор­че­с­кий про­цесс. Нель­зя на­силь­но за­ста­вить пе­ре­вод­чи­ка за­ни­мать­ся тем или иным тек­с­том. Он дол­жен сам по­дой­ти к не­му по зо­ву серд­ца. Ина­че бу­дет хал­ту­ра и фальшь. Я по­мню, как один ар­мян­ский по­эт, не уз­нав се­бя в рус­ском пе­ре­во­де, ска­зал о нём так: «По ле­су мед­ведь про­шёл, сти­хи мои бор­мо­ча».

– Се­го­дня у та­д­жик­с­ких пи­са­те­лей есть ли­те­ра­тур­ная пло­щад­ка, где они мог­ли бы вы­сту­пить со сво­и­ми про­из­ве­де­ни­я­ми?

– У нас есть не­сколь­ко ли­те­ра­тур­ных пе­ри­о­ди­че­с­ких из­да­ний. К при­ме­ру, еже­не­дель­ная га­зе­та «Ада­би­ёт ва са­нь­ат» («Ли­те­ра­ту­ра и ис­кус­ст­во»), жур­нал «Са­дои Шарк» («Го­лос Вос­то­ка»). На рус­ском язы­ке вы­хо­дит жур­нал «Па­мир». Но вый­ти за пре­де­лы ре­с­пуб­ли­ки пи­са­те­лям го­раз­до труд­нее.

---

 

Дми­т­рий КО­ЛАС (Бе­ла­русь), пе­ре­вод­чик, из­да­тель

 

НЕ­ПО­ЧА­ТЫЙ КРАЙ РА­БО­ТЫ

– Вы пер­вый в Бе­ло­рус­сии пе­ре­ве­ли на род­ной язык Фран­суа Раб­ле. Как воз­ник­ла идея это­го пе­ре­во­да?

– Ну, во-пер­вых, я пе­ре­вёл не все­го Раб­ле, а толь­ко пер­вую книж­ку. Идея воз­ник­ла, мож­но ска­зать, слу­чай­но, по­ми­мо мо­ей во­ли. Од­наж­ды пред­се­да­тель на­ше­го ПЕН-цен­т­ра в ка­ком-то ин­тер­вью ска­зал, что Дми­т­рий Ко­лас пе­ре­вёл Раб­ле. Ког­да я ему воз­ра­зил, что это не так, он от­ве­тил: «Ну вот ви­дишь, те­перь при­дёт­ся пе­ре­ве­с­ти». Та­ким об­ра­зом он стал как бы крё­ст­ным от­цом пе­ре­во­да.

– Ко­го труд­нее бы­ло пе­ре­во­дить: Раб­ле или Ка­мю?

– Тя­же­лее бы­ло пе­ре­во­дить, ес­те­ст­вен­но, Раб­ле. Не толь­ко по­то­му, что это ве­ли­кий клас­сик. Но и по­то­му, что мно­гие ре­а­лии, на ко­то­рых по­ст­ро­ен юмор и са­ма ткань про­из­ве­де­ния, ис­чез­ли, и мно­гие ис­чез­ли бес­след­но. С дру­гой сто­ро­ны, в чём-то Раб­ле бы­ло пе­ре­во­дить лег­че. Его на­род­ный юмор, его са­ти­ра по­нят­на и нам. Са­ми си­ту­а­ции ко­мич­но­го у Раб­ле – об­ще­че­ло­ве­че­с­кие.

– Пе­ре­во­ды хо­ро­шо оп­ла­чи­ва­ют­ся?

– Нет. Се­го­дня на них про­жить прак­ти­че­с­ки не­воз­мож­но. Очень труд­но най­ти то­го, кто мог бы хо­ро­шо за­пла­тить за пе­ре­вод. А у го­су­дар­ст­ва очень ма­лень­кие рас­цен­ки, или во­об­ще не пла­тят. У ме­ня был та­кой слу­чай. В 2005 го­ду в од­ном го­су­дар­ст­вен­ном из­да­тель­ст­ве вы­шла кни­га мо­их пе­ре­во­дов Ка­мю. Это очень пре­стиж­ное из­да­ние (по ти­пу со­вет­ской се­рии «БВЛ»), и я с ра­до­с­тью со­гла­сил­ся уча­ст­во­вать в нём. Но вот де­нег за эту книж­ку я так до сих пор и не уви­дел.

– Се­го­дня у бе­ло­рус­ских пе­ре­вод­чи­ков есть своё ли­те­ра­тур­ное из­да­ние?

– Увы, сей­час нет. В 90-е го­ды раз в год вы­хо­дил аль­ма­нах «Да­ля­гля­ды» («Го­ри­зон­ты»). Его за­кры­ли. По­том вы­хо­дил на рус­ском язы­ке жур­нал «Все­мир­ная ли­те­ра­ту­ра». Но и это из­да­ние дол­го не про­су­ще­ст­во­ва­ло.

– А ко­го на­до пе­ре­ве­с­ти на бе­ло­рус­ский язык в пер­вую оче­редь?

– Тут не­по­ча­тый край ра­бо­ты. Из фран­цуз­ских клас­си­ков я бы пе­ре­вёл Ди­д­ро и Баль­за­ка (у нас его пе­ре­во­ди­ли очень ма­ло). Но это толь­ко на­ча­ло спи­с­ка.

– Ка­кой сред­ний ти­раж бе­ло­рус­ской кни­ги?

– 1000 эк­земп­ля­ров, очень ред­ко 2000 (сло­ва­ри, эн­цик­ло­пе­дии).

– Над чем сей­час вы ра­бо­та­е­те, и ка­кие у вас пла­ны?

– Сей­час пе­ре­во­жу не­боль­шой ро­ман Па­т­ри­ка Бес­со­на «Пись­мо ут­ра­чен­но­му дру­гу». На оче­ре­ди ро­ман Уэль­бе­ка «Ос­т­ров». В пла­нах – про­дол­жить ра­бо­ту над Раб­ле, а так­же пе­ре­ве­с­ти не­сколь­ко фи­ло­соф­ских ра­бот Ан­ри Берг­со­на.

---

 

Ма­рия ШЛЯХ­ТИЦ­КИ (Мол­до­ва), по­эт, кри­тик

 

МО­ДА НА ПОСТ­МО­ДЕР­НИЗМ

 

– Как бы вы оха­рак­те­ри­зо­ва­ли ли­те­ра­тур­ный про­цесс в Мол­до­ве?

– Ру­мын­ская ли­те­ра­ту­ра, ко­то­рая пи­шет­ся в Мол­до­ве, жи­вёт нор­маль­ной, ес­те­ст­вен­ной жиз­нью. У нас про­дол­жа­ет раз­ви­вать­ся тра­ди­ци­он­ное на­прав­ле­ние в ли­те­ра­ту­ре (ро­ман­тизм и не­о­ро­ман­тизм); по­яви­лись и но­вые те­че­ния – пост­мо­дер­низм и, что на­зы­ва­ет­ся, фрак­ту­ризм (пост­пост­мо­дер­низм).

– Ка­кое те­че­ние пре­об­ла­да­ет в со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре?

– Пост­мо­дер­низм. Пред­ста­ви­те­ли это­го на­прав­ле­ния де­бю­ти­ро­ва­ли в 80-е го­ды. Сре­ди них – Еми­ли­ан Га­лай­ку-Пэ­ун, Ири­на Не­кит, Ва­си­ле Гыр­нец, Ни­ко­лае Ле­а­ху. Ко­неч­но, есть ин­те­рес­ные по­эты, ко­то­рые всту­пи­ли в ли­те­ра­ту­ру рань­ше, в 70-е го­ды, на­при­мер, Ва­си­ле Ро­ман­чук, Ион Ха­дыр­кэ, Ар­ка­дие Су­че­вя­ну. Их эс­те­ти­че­с­кие взгля­ды мож­но оп­ре­де­лить как на­хо­дя­щи­е­ся меж­ду не­о­ро­ман­тиз­мом и мо­дер­низ­мом.

– Кри­ти­ка уча­ст­ву­ет в лит­про­цес­се?

– Ко­неч­но. При­ве­ду один при­мер. В 97-м го­ду у нас в Со­ю­зе пи­са­те­лей был круг­лый стол на те­му «Где на­ша про­за?». И вот по­сле этой пло­до­твор­ной дис­кус­сии че­рез не­сколь­ко лет в Мол­до­ве по­яви­лись хо­ро­шие про­за­и­ки из мо­ло­до­го по­ко­ле­ния. Мо­жет быть, они пи­шут не­ти­пич­ные ро­ма­ны, в ко­то­рых мно­го ме­с­та от­да­но пуб­ли­ци­с­ти­ке. Но это ве­я­ние вре­ме­ни. На мой взгляд, луч­шие кри­ти­ки се­го­дня объ­е­ди­ни­лись во­круг жур­на­ла «Semn» (го­род Бель­цы).

– Ко­го из рос­сий­ских ав­то­ров чи­та­ют и пе­ре­во­дят в Мол­до­ве?

– На­до ска­зать, что пе­ре­во­ды рос­сий­ских ав­то­ров к нам идут из Ру­мы­нии. У нас пе­ре­во­дят не очень мно­го. Ну, ска­жем, Лео Бут­на­ру пе­ре­вёл Хлеб­ни­ко­ва. Он же пе­ре­вёл ан­то­ло­гию рус­ско­го аван­гар­да. Из­да­ли у нас Ве­не­дик­та Еро­фе­е­ва, но пе­ре­во­ди­ли его в Ру­мы­нии. Не­дав­но пе­ре­ве­ли в Ру­мы­нии про­зу Ири­ны Де­неж­ки­ной. К сло­ву, в про­шлом го­ду ей на од­ном ру­мын­ском фе­с­ти­ва­ле при­су­ди­ли пре­мию в об­ла­с­ти ли­те­ра­ту­ры.

– Ка­ких ав­то­ров из Мол­до­вы вы по­ре­ко­мен­до­ва­ли бы пе­ре­вести на рус­ский язык?

– Так как ав­то­ры стар­ше­го по­ко­ле­ния уже бы­ли пе­ре­ве­де­ны на рус­ский язык ещё в со­вет­ское вре­мя, я счи­таю, что сей­час сто­ит об­ра­тить вни­ма­ние на по­ко­ле­ние 80-х го­дов, то есть пред­ста­ви­те­лей пост­мо­дер­нист­ско­го на­прав­ле­ния. Они до сих пор не пе­ре­ве­де­ны на рус­ский, хо­тя уже пе­ре­ве­де­ны на ан­г­лий­ский и не­мец­кий язы­ки.

---

 

Сер­гей МУ­РА­ДЯН (Ар­ме­ния),

за­ме­с­ти­тель глав­но­го ре­дак­то­ра жур­на­ла «Ли­те­ра­тур­ная Ар­ме­ния»

 

КОГ­ДА ПРО­РВА­ЛО ПЛО­ТИ­НУ

 

– Что се­го­дня про­ис­хо­дит в ар­мян­ской ли­те­ра­ту­ре?

– По­сле раз­ва­ла Со­ю­за и ис­чез­но­ве­ния цен­зур­ных ро­га­ток пло­ти­ну про­рва­ло и на­сту­пи­ла сво­бо­да. И вот ока­за­лось, что в пи­са­тель­ских сто­лах ни­че­го зна­чи­тель­но­го не бы­ло. Пер­вая вол­на в про­зе во мно­гом по­вто­ря­ла за­ды ев­ро­пей­ских мо­дер­ни­с­тов. По­ток со­зна­ния, уг­луб­лён­ный пси­хо­ло­гизм – вот ха­рак­тер про­зы 90-х го­дов. Этим всем на­до бы­ло пе­ре­бо­леть.

Ес­ли го­во­рить о со­вре­мен­ной ар­мян­ской про­зе, силь­ное вли­я­ние на неё ока­за­ла на­ци­о­наль­но-ос­во­бо­ди­тель­ная борь­ба ка­ра­бах­ско­го на­ро­да. Мно­гие пи­са­те­ли бы­ли уча­ст­ни­ка­ми вой­ны. По­это­му се­рь­ёз­ный раз­дел ар­мян­ской про­зы – это во­ен­ная про­за (Ле­вон Хе­чо­ян, Ара На­за­ре­тян, Овик Вар­ду­мян). При­чём до­ста­точ­но объ­ек­тив­ная про­за, не уни­жа­ю­щая про­тив­ни­ка.

К со­жа­ле­нию, ухо­дит ста­рое по­ко­ле­ние. Умер­ли Ага­си Ай­ва­зян и Грант Ма­те­во­сян. Из ста­рой гвар­дии ос­тал­ся Перч Зей­тун­цян, ко­то­рый се­го­дня пи­шет о со­вре­мен­ных ре­а­ли­ях жиз­ни на со­вре­мен­ном ма­те­ри­а­ле. Его по­след­няя по­весть на­зы­ва­ет­ся «Не смо­т­ри в зер­ка­ло».

– В ка­кой ма­не­ре се­го­дня пи­шут ар­мян­ские пи­са­те­ли?

– В ре­а­ли­с­ти­че­с­кой, глу­бо­ко пси­хо­ло­ги­че­с­кой ма­не­ре. Пост­мо­дер­низм со­шёл поч­ти на нет. Есть пи­са­те­ли, ко­то­рые ра­бо­та­ют на сты­ке сти­лей. К при­ме­ру, Гур­ген Хан­д­жян. Он пы­та­ет­ся сов­ме­с­тить  пост­мо­дер­нист­ский эле­мент с ре­а­лиз­мом, ча­с­то со­зда­вая фан­та­с­ма­го­ри­че­с­кие си­ту­а­ции. Всё это он де­ла­ет ма­с­тер­ски, и, мо­жет быть, он яв­ля­ет­ся од­ним из ли­де­ров на­шей ар­мян­ской про­зы.

– А сре­ди по­этов ко­го вы мог­ли бы на­звать?

– Са­мое ин­те­рес­ное, что в Ар­ме­нии все­гда пре­об­ла­да­ла по­эзия. Но вот сей­час мож­но ска­зать, что про­за вы­рва­лась впе­рёд. По­эзия, ко­неч­но, есть. На­при­мер, мне нра­вит­ся по­эзия Ован­не­са Гри­го­ря­на. Он тон­ко пре­па­ри­ру­ет си­ту­а­цию, в том чис­ле и по­ли­ти­че­с­кую, че­рез са­ти­ри­че­с­кий и юмо­ри­с­ти­че­с­кий взгляд. И эф­фект по­лу­ча­ет­ся до­ста­точ­но боль­шой. Люб­лю так­же по­эзию не­дав­но скон­чав­ше­го­ся Ар­ме­на Мар­ти­ро­ся­на.

– Ваш жур­нал в по­след­нее вре­мя от­крыл ка­кие-ни­будь име­на?

– Вы зна­е­те, от­кры­тие но­вых имён не яв­ля­ет­ся за­да­чей на­ше­го жур­на­ла. На­ше пред­наз­на­че­ние – по­зна­ко­мить рус­ско­го и рус­ско­языч­но­го чи­та­те­ля с луч­ши­ми об­раз­ца­ми ар­мян­ской ли­те­ра­ту­ры, дать па­но­ра­му лит­про­цес­са. Мы чи­та­ем ли­те­ра­ту­ру на ар­мян­ском язы­ке, в том чис­ле «тол­стые» жур­на­лы «Норк», «Нар­цисс», «Га­рун», и от­би­ра­ем по­нра­вив­ши­е­ся нам тек­с­ты. У нас ра­бо­та­ют за­ме­ча­тель­ные пе­ре­вод­чи­ки: Аль­берт Нал­бан­дян, На­та­лья Гон­чар, Ге­ор­гий Ку­ба­ть­ян, Ана­ит Те­то­во­сян.

– Ка­кие у пе­ре­вод­чи­ков го­но­ра­ры?

– К со­жа­ле­нию, сим­во­ли­че­с­кие. Ведь мы сей­час не го­су­дар­ст­вен­ное из­да­ние, хо­тя в со­вет­ское вре­мя мы фи­нан­си­ро­ва­лись от­дель­ной стро­кой.

– На что же вы су­ще­ст­ву­е­те?

– Нам по­мо­га­ет Со­юз ар­мян Рос­сии (Моск­ва), и раз в год не­боль­шую суб­си­дию да­ёт го­су­дар­ст­во (в рам­ках под­держ­ки не­за­ви­си­мой прес­сы).

– Ка­кие у вас пла­ны?

– Мы хо­тим в бли­жай­шее вре­мя со­здать сайт на­ше­го жур­на­ла и го­то­вы на нём раз­ме­с­тить банк под­ст­роч­ни­ков из стран СНГ и Бал­тии.

---

 

Ген­на­дий ВЕ­РЕ­ЩА­ГИН (Эс­то­ния), по­эт

 

ПЕ­РЕ­ВОД­ЧИ­КИ ВСЕХ СТРАН, ОБЪ­Е­ДИ­НЯЙ­ТЕСЬ!

 

– Твор­че­ст­во ка­ких со­вре­мен­ных эс­тон­ских ли­те­ра­то­ров вы от­ме­ти­ли бы в первую очередь?

– Преж­де все­го я от­ме­тил бы твор­че­ст­во эс­тон­ца Ар­ноль­да Ме­ри. Этот че­ло­век в вой­ну уча­ст­во­вал в ос­во­бож­де­нии Эс­то­нии, Ге­рой Со­вет­ско­го Со­ю­за, он до кон­ца жиз­ни ос­та­вал­ся ве­рен сво­им прин­ци­пам, сво­им ан­ти­фа­шист­ским взгля­дам. Это че­ло­век, ко­то­рый со­хра­нил честь Эс­то­нии. По­том я бы на­звал про­за­и­ков Вла­ди­ми­ра Ил­ля­ше­ви­ча, Ма­ра­та Гай­нул­ли­на, Ге­ор­гия Бы­с­т­ро­ва. По­след­ний, к сло­ву, яв­ля­ет­ся мэ­ром Мар­ду (го­род, где со­хра­нил­ся рус­ский ан­к­лав вбли­зи Тал­ли­на), ко­то­рый су­мел в труд­ней­ших ус­ло­ви­ях со­хра­нить и воз­ро­дить го­род. Из по­этов я бы от­ме­тил Ген­на­дия Куз­не­цо­ва, Ва­си­лия Са­зо­но­ва.

– Се­го­дня в Эс­то­нии есть ли­те­ра­тур­ные из­да­ния на рус­ском язы­ке?

– Их не­сколь­ко. В пер­вую оче­редь сле­ду­ет упо­мя­нуть жур­нал «Бал­ти­ка», ко­то­рый ре­дак­ти­ру­ет Вла­ди­мир Ил­ля­ше­вич. Жур­нал сто­ит на чёт­ких по­зи­циях пра­во­сла­вия и рус­ской ду­хов­но­с­ти, под­чёр­ки­ва­ет куль­тур­ную роль Рос­сии в При­бал­ти­ке и роль спа­се­ния при­бал­тий­ских на­ро­дов от фа­шиз­ма, по­ка­зы­ва­ет вза­и­мо­дей­ст­вие и вза­и­мо­свя­зи рус­ской куль­ту­ры и куль­тур на­ро­дов При­бал­ти­ки. Дру­гие жур­на­лы, вы­хо­дя­щие у нас на рус­ском язы­ке, я бы на­звал рус­ско­языч­ны­ми, то есть без чёт­кой по­зи­ции. Тут ведь в чём де­ло. Рус­ский, ко­то­рый при­зна­ёт, что его ро­ди­на Эс­то­ния, – это хо­ро­ший рус­ский, а рус­ский, ко­то­рый го­во­рит, что его ро­ди­на – Рос­сия, тем бо­лее ве­ли­кая Рос­сия – это са­мый пер­вый враг эс­тон­ско­го го­су­дар­ст­ва.

– Ка­ких рос­сий­ских пи­са­те­лей лю­бят пе­ре­во­дить в Эс­то­нии?

– Пе­ре­во­дят в ос­нов­ном ав­то­ров, ло­яль­ных к офи­ци­аль­ной эс­тон­ской ис­то­рии, к при­ме­ру, Еле­ну Скуль­скую или – с пре­ве­ли­ким удо­воль­ст­ви­ем – Су­во­ро­ва-Ре­зу­на.

– Как бы вы оп­ре­де­ли­ли глав­ную за­да­чу, сто­я­щую пе­ред пе­ре­вод­чи­ка­ми?

– Пе­ре­вод­чи­кам, ко­неч­но, на­до объ­е­ди­нить­ся, при­чём на раз­ных уров­нях – на меж­го­су­дар­ст­вен­ном, го­су­дар­ст­вен­ном, на ре­ги­о­наль­ном; нуж­но за­явить о се­бе. Че­го боль­ше все­го бо­ит­ся го­су­дар­ст­во от твор­че­с­кой ин­тел­ли­ген­ции? Оно бо­ит­ся ор­га­ни­за­ции, объ­е­ди­не­ния. Ут­верж­де­ние, что буд­то бы пи­са­тель по оп­ре­де­ле­нию яв­ля­ет­ся оди­ноч­кой, глу­бо­ко оши­боч­но. Ведь вне на­ро­да пи­са­те­ля во­об­ще не су­ще­ст­ву­ет. Во-вто­рых, боль­ше ис­поль­зо­вать сред­ст­ва, ко­то­рые пре­до­став­ля­ют со­вре­мен­ные тех­но­ло­гии. Со­зда­вать сай­ты, пор­та­лы, эле­к­трон­ные бан­ки тек­с­тов и под­ст­роч­ни­ков.

---

Автор Илья КОЛОДЯЖНЫЙ,
фото Ильи КОЛОДЯЖНОГО