Архив : №48. 04.12.2009

Свояк Низами

Сегодня мне очень трудно писать воспоминания о Юрии Кузнецове.

Не только потому, что я его знал как настоящего поэта, как говорил гениальный Низами, таким должен быть поэт:

 

Не каждый муж может выдержать испытание тьмы, Способна вытерпеть только вода живая.

 

Низами под словом «живая вода» подразумевает слияние с вечностью.

Ангелоподобные люди – у которых в душе и в теле есть искра Божья, которые творят безвозмездно. Действительно, не каждый муж способен вытерпеть испытание тьмы, как Кузнецов.

Моё новое знакомство с классиком Кузнецовым произошло в Москве летом 1996 года. Я читал и печатал его стихи ещё до нашей встречи. Литературный мир с благоволением отнёсся к этим стихам. Главный редактор журнала «Гянджлик» поэт Мамед Исмаил заново напечатал эти переводы со словами аннотации. Я никак не ожидал, что с первого дня знакомства он меня пригласит на Высшие Литературные курсы поэтической семинарии.

Радуясь, я поблагодарил его. Между нами произошёл такой разговор:

– Юрий Поликарпович, курсы продолжаются?

Он коротко ответил:

– Да конечно, конечно!

Я тогда намекнул на несоответствие моего возраста:

– Юрий Поликарпович, мои студенческие годы уже прошли.

Он, смеясь, ответил:

– Ты только приходи и увидишь, что среди твоих сокурсников есть люди старше тебя.

Получив моё согласие, мы прекратили разговор на эту тему.

С благословения Юрия Поликарповича я с 1 сентября 1997 года стал слушателем Высших Литературных курсов.

 

Пер­вый день за­ня­тий

 

В пер­вый день учё­бы мы все жда­ли Куз­не­цо­ва. Он важ­ным ша­гом за­шёл в ау­ди­то­рию. По его внеш­не­му ви­ду бы­ло вид­но – со­че­та­ние офи­цер­ской вы­прав­ки и по­эти­че­с­кой му­д­ро­с­ти.

По­з­д­ра­вил всех и ска­зал:

– Рос­сия – на­ша ро­ди­на, наш род­ной дом. Как вез­де, так и в Моск­ве ощу­ща­ет­ся бес­по­кой­ст­во. Бе­ре­ги­те друг дру­га. Мы все рос­си­я­не, но сре­ди нас на­хо­дит­ся при­ехав­ший из да­лё­ко­го Азер­бай­д­жа­на наш друг, по­эт Го­д­жа Ха­лид. Про­шу уде­лить ему осо­бое вни­ма­ние.

По прав­де го­во­ря, я был оша­ра­шен. Шут­ка ли – по­эт Рос­сии с боль­шой бук­вы, фе­но­мен, так ме­ня пред­ста­вил. По­сле слов Куз­не­цо­ва, ска­зан­ных с глу­бо­кой ве­рой и ува­же­ни­ем ко мне, я был в цен­т­ре вни­ма­ния.

 

Моя ма­ма – Ни­на Аве­рь­я­нов­на

 

Не про­шло и двух дней, как на пе­ре­ме­не ко мне по­до­шла жен­щи­на в зо­ло­тых оч­ках баль­за­ков­ско­го воз­ра­с­та. Ока­залось, что она за­ве­ду­ю­щая учеб­ной ча­с­тью выс­ших кур­сов. В этой сфе­ре она ра­бо­та­ла со­рок лет.

Она при­ве­ла ме­ня в свой ка­би­нет. Сна­ча­ла она рас­ска­за­ла о се­бе. По­том она мно­го рас­спра­ши­ва­ла о ро­ди­не, о жиз­ни се­мьи. Она да­ла по­нять, что Куз­не­цов очень сер­деч­но от­зы­вал­ся обо мне. «Мы все с не­тер­пе­ни­ем ожи­да­ли Ва­ше­го при­ез­да. По­сле раз­ва­ла Со­вет­ско­го Со­ю­за вы пер­вый ино­ст­ра­нец, ко­то­ро­го при­гла­си­ли на Выс­шие Ли­те­ра­тур­ные кур­сы».

Я по­чув­ст­во­вал, что зна­ком­ст­во с Юри­ем Куз­не­цо­вым силь­но ин­те­ре­су­ет са­мо­от­вер­жен­ную жен­щи­ну.

За­кон­чив сред­нюю шко­лу, я по­сту­пил в По­ли­тех­ни­че­с­кий ин­сти­тут. Со вто­ро­го кур­са, бро­сив ин­сти­тут, по­шёл в ар­мию. Офи­це­ры во­ин­ской ча­с­ти сто­я­ли в оче­ре­ди за сбор­ни­ком сти­хов. Из рук в ру­ки пе­ре­да­ва­ли сбор­ник друг дру­гу. Я за­ин­те­ре­со­вал­ся, так как я то­же пи­сал сти­хи. Не­сколь­ко мо­их сти­хов уже бы­ли из­да­ны. Офи­це­ры го­во­ри­ли, что в рус­ской по­эзии по­явил­ся но­вый та­лант. Ко­му бы в ру­ки ни по­па­ла это кни­га, в пер­вый раз про­чи­тав эти сти­хи, че­ло­век за­по­ми­нал их – «Сказ­ка об ато­ме», «Трид­цать лет» и т.д. Вы­про­сив кни­гу у офи­це­ра, я про­чи­тал её. Так на­ча­лось моё зна­ком­ст­во с со­вре­мен­ной рус­ской по­эзи­ей Куз­не­цо­ва.

Обо всём по­дроб­но я рас­ска­зал Ни­не Аве­рь­я­нов­не. Она с улыб­кой ска­за­ла:

– Ты друг ге­ни­аль­но­го по­эта. И в лю­бое вре­мя об­ра­щай­ся ко мне, как к сво­ей ма­те­ри.

Куз­не­цов ещё боль­ше вы­рос в мо­их гла­зах. Внеш­не стро­гая и не­раз­го­вор­чи­вая на пер­вый взгляд жен­щи­на ока­за­лась очень ду­шев­ным че­ло­ве­ком.

 

Сре­ди дру­зей

 

Пер­вые дни я силь­но ску­чал. В об­ще­жи­тии на 7-м эта­же, на ули­це До­б­ро­лю­бо­ва, си­дел в сво­ей ком­на­те и вспо­ми­нал, стра­дая, род­ную де­рев­ню, мать, же­ну, де­тей. Но раз­ве мож­но ску­чать сре­ди рус­ских дру­зей?

Вско­ре ком­на­та на­пол­ни­лась дру­зь­я­ми. Дру­же­с­кие про­гул­ки, дни рож­де­ния, ве­сё­лые шут­ки, спо­ры о по­эзии, од­ним сло­вом, рус­ская сер­деч­ность оку­та­ла ме­ня, и ску­чать бы­ло не­ког­да.

Мне ста­ли близ­ки­ми дру­зь­я­ми шо­фёр из Орен­бур­га Н.Паш­ков, Ана­то­лий Пер­шин из Там­бо­ва, Кон­стан­тин Па­с­каль из Ря­за­ни, Ан­д­рей Смо­лин из Во­лог­ды, В.Ер­мо­ла­ев из Сверд­лов­ска, Алек­сандр Ана­ни­чев из Сер­ги­е­ва По­са­да.

Мы ча­с­то со­би­ра­лись все вме­с­те, ве­ли бе­се­ды о но­во­стях в ли­те­ра­ту­ре, стро­и­ли пла­ны на бу­ду­щее. Каж­дый стро­ил свои соб­ст­вен­ные пла­ны. Но бли­жай­ший план у всех был один – най­ти об­щий язык и по­дру­жить­ся с Юри­ем Куз­не­цо­вым.

Од­наж­ды Паш­ков с го­ре­чью ска­зал мне – мы все по­па­ли сю­да ра­ди Куз­не­цо­ва, но кро­ме те­бя, он ни с кем не об­ща­ет­ся. Куз­не­цов ча­с­то брал ме­ня с со­бой в ре­дак­цию жур­на­ла «Со­вре­мен­ник» и бе­се­до­вал со мной как с рав­ным.

Од­наж­ды по­сле за­ня­тий Куз­не­цов мне ска­зал:

– Жди ме­ня не­да­ле­ко от Твер­ско­го буль­ва­ра!

Уви­дел, что я за­мял­ся, до­ба­вил:

– Же­на при­гла­си­ла те­бя в гос­ти.

Не по­ш­ло де­ся­ти ми­нут, как он по­явил­ся. С до­ве­ри­ем по­ло­жив ру­ку на пле­чо, ска­зал:

– По­ш­ли, же­на хо­чет с ва­ми по­зна­ко­мить­ся.

Сме­ясь, до­ба­вил:

– Она из ва­ших, ка­заш­ка.

Две до­че­ри и же­на встре­ти­ли ме­ня по-дру­же­с­ки. В сто­ло­вой на­кры­ли стол, и на­ча­лась ин­те­рес­ная бе­се­да. Я спро­сил у Фа­ти­мы ха­нум:

– Зна­е­те ли Вы про­ис­хож­де­ние Ва­ше­го име­ни?

Она от­ве­ти­ла:

– Ко­неч­но, знаю. Фа­ти­ма это имя же­ны про­ро­ка Му­ха­ме­да.

Но я ис­пра­вил её ошиб­ку:

– Фа­ти­ма не же­на про­ро­ка, а дочь.

Ус­лы­шав это, Куз­не­цов рас­сме­ял­ся. Не удер­жал­ся от то­го, что­бы по­шу­тить:

– Ты раз­ве не зна­ешь о про­ис­хож­де­нии сво­е­го име­ни?

Тог­да я спро­сил у Куз­не­цо­ва:

– Юрий По­ли­кар­по­вич, Вы зна­е­те, кто та­кой Ни­за­ми?

А он с иро­ни­ей мне:

– Ты сам мои сти­хи «Тень Ни­за­ми» пе­ре­вёл. Ни­за­ми ге­ни­аль­ный по­эт Азер­бай­д­жа­на.

Я ска­зал:

– Нет, Вы не зна­е­те Ни­за­ми, он Ваш род­ст­вен­ник.

Куз­не­цов с удив­ле­ни­ем по­смо­т­рел на ме­ня.

– Как это мо­жет быть?

Я рас­ска­зал ему о кып­чак­с­кой кра­са­ви­це Афаг, ко­то­рую по­слал Ни­за­ми Дер­бенд­ский По­ве­ли­тель. Я рас­ска­зал о же­нить­бе Ни­за­ми и Афаг. И до­ба­вил:

– Да, Юрий По­ли­кар­по­вич, Вы сво­як Ни­за­ми. Это судь­ба. Ина­че по­че­му Вы столь­ко пи­са­ли о нём сре­ди столь­ких ге­ни­ев.

По­ду­мав, он вне­зап­но под­нял тост за это родство.

 

Демократичный и требовательный Кузнецов

 

Кузнецов был очень тре­бо­ва­тель­ным че­ло­ве­ком. Но дру­го­го та­ко­го де­мо­кра­тич­но­го че­ло­ве­ка я не знал. Он да­вал нам пол­ную сво­бо­ду. Мы учи­лись у не­го по­эти­че­с­ко­му ма­с­тер­ст­ву. Да­же по­жи­лые слу­ша­те­ли мно­го­му на­учи­лись у Куз­не­цо­ва. Мы ча­са­ми си­де­ли и об­суж­да­ли его се­ми­на­ры.

Сре­ди нас бы­ли и мо­ло­дые, не­о­пыт­ные по­эты. Ино­гда они бес­поч­вен­но спо­ри­ли с ним. Ве­ли­кий по­эт, как на­сто­я­щий пе­да­гог, тер­пе­ли­во всё объ­яс­нял им.

Од­наж­ды Куз­не­цов объ­я­вил:

– На оче­ред­ном се­ми­на­ре бу­дем об­суж­дать сти­хи та­ко­го-то по­эта. Он се­бя счи­та­ет ге­ни­ем. Ни­че­го, мы ему ука­жем на его ме­с­то.

Мы на­ча­ли го­то­вить­ся к об­суж­де­нию. За один день до се­ми­на­ра мой «зо­ло­той друг» Ана­то­лий Пер­шин при­шёл ко мне в ка­би­нет. По­го­во­ри­ли о том, о сём. Ухо­дя, он объ­яс­нил, что на за­в­т­раш­нем об­суж­де­нии Куз­не­цов же­ла­ет, что­бы я был ак­тив­ным.

На сле­ду­ю­щее ут­ро ау­ди­то­рия бы­ла пе­ре­пол­не­на. Все ин­те­ре­со­ва­лись сти­ха­ми са­мо­до­воль­но­го по­эта. Как все­гда, улы­ба­ясь, Куз­не­цов от­крыл се­ми­нар.

– По­жа­луй­ста, бу­дем сви­де­те­ля­ми и уча­ст­ни­ка­ми «каз­ни», – пре­до­ста­вил пер­вое сло­во Ана­то­лию Пер­ши­ну.

До при­ез­да на кур­сы он жил в де­рев­не. Ро­дил­ся в об­ра­зо­ван­ной се­мье. Че­ло­век-эру­дит с ши­ро­ки­ми эн­цик­ло­пе­ди­че­с­ки­ми зна­ни­я­ми, он всё вни­ма­ние при­влёк к се­бе. У Куз­не­цо­ва бы­ла к не­му осо­бая сим­па­тия. Пер­шин вы­сту­пил ко­рот­ко, но очень со­дер­жа­тель­но. Он ука­зал на не­до­стат­ки в его сти­хах, ог­ра­ни­чен­ность его кру­го­зо­ра и дру­гие про­бе­лы. Куз­не­цов вдруг об­ра­тил­ся ко мне:

– О чём ду­ма­ет наш азер­бай­д­жан­ский друг?

Я на­чал вы­ступ­ле­ние так:

– Я все­гда был за тра­ди­ци­он­но на­пи­сан­ные сти­хи и ос­та­нусь сто­рон­ни­ком это­го. На­счёт сти­хов на­ше­го мо­ло­до­го дру­га мо­гу ска­зать, эти стро­фы боль­ше все­го по­хо­жи на пе­ре­вод с ка­ко­го-то язы­ка на рус­ский.

– Вот имен­но! – вско­чил с ме­с­та Куз­не­цов. По­сле мо­е­го вы­ступ­ле­ния на­ча­лось бур­ное об­суж­де­ние. По­эт, чьи сти­хи об­суж­да­ли, вы­ра­зил своё не­до­воль­ст­во. Но встре­тил­ся со взгля­дом Куз­не­цо­ва:

– У них ог­ром­ная тра­ди­ция, а что у вас?

Эти­ми сло­ва­ми за­кон­чил вы­ступ­ле­ние Куз­не­цов. Че­рез не­сколь­ко дней на оче­ред­ном се­ми­на­ре на­ши ря­ды по­ре­де­ли – «Ве­ли­кий» по соб­ст­вен­но­му же­ла­нию пе­ре­шёл в дру­гой се­ми­нар.

Куз­не­цов не­на­ви­дел са­мо­до­воль­ных хва­с­ту­нов. Он пре­по­дал нам хо­ро­ший урок. В мо­ей судь­бе он сы­г­рал важ­ную роль. Бла­го­да­ря его пе­ре­во­дам мои сти­хи уви­де­ли свет в жур­на­ле «Юность». И те­перь мои сти­хи из­да­ют­ся в рус­ской пе­ча­ти под за­го­лов­ком «По­след­ние пе­ре­во­ды Ю.Куз­не­цо­ва».

Куз­не­цов, как все ве­ли­кие по­эты, не пе­ре­но­сил не­спра­вед­ли­во­с­ти, ко­то­рая про­ис­хо­ди­ла в стра­не. Как всех ве­ли­ких по­этов, судь­ба ми­ра очень бес­по­ко­и­ла его. Сти­хи «Раз­ру­ши­те­лям ми­ра» – ху­до­же­ст­вен­ное вы­ра­же­ние бес­по­кой­ст­ва его ду­ши.

Его вне­зап­ная кон­чи­на по­тряс­ла ме­ня. И сей­час не ве­рит­ся, что Куз­не­цо­ва нет на све­те.

Все­го 62 го­да – воз­раст про­ро­ка. Ви­ди­мо, их судь­бы близ­ки.

Но ус­по­ка­и­ва­ет то, что его уче­ни­ки не­сут вы­со­ко зна­мя по­эзии Куз­не­цо­ва. По­ка су­ще­ст­ву­ет Ве­ли­кая Рос­сия, по­эзия Куз­не­цо­ва бу­дет жить. По­эзия Куз­не­цо­ва все­гда бу­дет ос­ве­щать путь че­ло­ве­че­ст­ву.

 

Годжа ХАЛИД

село КИЧИК,

Щекинский район,

Республика АЗЕРБАЙДЖАН

---

Го­д­жа Ха­лид (На­ми­зат За­ка­ри­я­ев) ро­дил­ся в 1954 го­ду. В 1999 го­ду за­кон­чил Выс­шие лит­кур­сы. Пе­ре­вёл на азер­бай­д­жан­ский язык сти­хи Тют­че­ва, Фе­та, Есе­ни­на, Руб­цо­ва, Со­ко­ло­ва, Пе­ре­дре­е­ва, Куз­не­цо­ва. Ра­бо­та­ет в сель­ской шко­ле.