А женщина одна не будет верить
во всё, что эти люди говорят,
не осквернит прозрением истерик
бесхитростность святых своих неправд.
Невидящего взгляда не потупит.
Не захлебнётся криком:
– Как ты мог?!
Ни проклинать, ни каяться не будет,
не бросит вслед ни камень, ни упрёк.
Недоуменье гневное застынет
на дне зрачков расширенных, когда
в распахнутые резко двери хлынет
звенящее железом никогда.
Неощутимо сумерки густые
тебя обступят с четырёх сторон.
Вздохнут освобождённо люди злые
и честные. И молча выйдут вон.
И лишь её единственное горе
кривящийся зажмёт ладонью рот.
И ей никто в пустующем притворе
«Не плачь, во гробе видя» не прочтёт.
Отпустит сердце долгая усталость.
Все пройденные в нет сойдут пути.
Но если ты хотя бы эту малость
к стопам Судьи не сможешь принести... |