Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №12. 26.03.2010

О суетном и о вечном

Пи­сать о на­сто­я­щем – не­удоб­но.

Дей­ст­ви­тель­ность, ре­аль­ность, на­сто­я­щее – как ни на­зо­ви – ма­те­рия слож­ная, она по­сто­ян­но ле­зет в гла­за, она все­гда на ви­ду, и тем не ме­нее ни­кто о ней ни­че­го оп­ре­де­лён­но­го ска­зать не мо­жет.

Дру­гое де­ло про­шлое, его все­гда мож­но, при слу­чае, под­пра­вить, ему мож­но вы­не­с­ти при­го­вор. Про­шлое при­над­ле­жит ис­то­рии, а зна­чит, оп­ре­де­ле­нию, си­с­те­ма­ти­за­ции.

Дей­ст­ви­тель­ность ха­о­тич­на, не­со­бран­на. Пи­са­те­лю с ней не­лов­ко иметь де­ло. Его взгляд за­ча­с­тую как-то не со­гла­су­ет­ся с тем, что он ви­дит, – по­не­во­ле об­ра­ща­ешь­ся к про­шло­му. И это, в об­щем-то, по­нят­но.

На­сто­я­щее у нас те­перь при­сут­ст­ву­ет фо­ном в де­тек­ти­вах, вер­нее, в за­ме­нив­ших их «бо­е­ви­ках». А дей­ст­вие луч­ших де­тек­ти­вов, как мы уже при­вык­ли, всё рав­но про­ис­хо­дит в той са­мой Рос­сии, «ко­то­рую мы по­те­ря­ли». Прав­да, че­ло­ве­ка как та­ко­во­го в этих про­из­ве­де­ни­ях нет. В луч­шем слу­чае, это кар­тон­ные пер­со­на­жи.

По­ве­с­ти и рас­ска­зы во­ло­год­ско­го пи­са­те­ля Дми­т­рия Ер­ма­ко­ва по­свя­ще­ны по­всед­нев­ной жиз­ни – жиз­ни под­час са­мой про­стой, ос­но­ван­ной на бы­те, в не­то­роп­ли­вом и не­бро­с­ком её из­ме­ре­нии. Жиз­ни не ге­ро­и­че­с­кой, той, ко­то­рая скла­ды­ва­ет­ся день за днём. Ра­бо­та, служ­ба в ар­мии, спор­тив­ная сек­ция, се­мья, де­ти – вот очер­чен­ный круг на­сто­я­ще­го, ре­аль­ных за­бот. Это жизнь по сред­ст­вам и с их не­хват­кой, ми­ни­маль­ная, ус­т­ро­ив­ша­я­ся как-то по­сле раз­ва­ла боль­шой стра­ны.

В про­из­ве­де­ни­ях Дми­т­рия Ер­ма­ко­ва, соб­ст­вен­но, и от­ра­жа­ет­ся не­ров­ный путь, на ко­то­ром мы все на­хо­дим­ся, име­ют­ся все при­ме­ты вре­ме­ни, от­сю­да и не­из­беж­ный во­прос «ку­да мы дви­жем­ся?», и ха­о­тич­ность по­ве­ст­во­ва­ния, и смя­те­ние в умах, и го­речь в серд­це, и бро­са­ю­ща­я­ся в гла­за ав­то­био­гра­фич­ность как ос­но­ва­ние ис­крен­но­с­ти ав­то­ра.

Дми­т­рий Ер­ма­ков бе­рёт­ся за эту слож­ную ма­те­рию, что­бы упо­ря­до­чить ха­ос, ра­зо­брать­ся, что же с на­ми про­ис­хо­дит. По­всед­нев­ная су­е­та за­тя­ги­ва­ет, при­ни­жа­ет в че­ло­ве­ке че­ло­ве­че­с­кое. Все слов­но в ка­ком-то со­рев­но­ва­нии уча­ст­ву­ют, не имея ни же­ла­ния, ни сил ос­та­но­вить­ся и ог­ля­нуть­ся по сто­ро­нам. По­то­му и жизнь по­лу­ча­ет­ся та­кая не­ров­ная – вся в рыт­ви­нах и уха­бах.

Но сто­ит толь­ко вы­пасть из бес­смыс­лен­но­го бе­га по кру­гу, как всё пре­об­ра­жа­ет­ся. Ки­рилл Мед­ве­дев в «Мо­лит­ве» ви­дит де­ре­вен­ско­го трак­то­ри­с­та Ва­си­лия, его чёр­ные от ра­бо­ты ла­до­ни и вне­зап­но по­ни­ма­ет, что «вот на та­ких… эта зем­ля от ве­ка и дер­жит­ся». Это лю­ди ров­ные, ос­та­ю­щи­е­ся людь­ми при лю­бых об­сто­я­тель­ст­вах. В ла­ге­ре мос­ков­ских ар­хе­о­ло­гов Ки­рилл вспо­ми­на­ет глав­ное: «за на­ми со­рок по­ко­ле­ний пра­во­слав­ных лю­дей». На­вер­ное, он и рань­ше это знал, да толь­ко здесь, в ле­су, на при­ро­де, от­чёт­ли­во это осо­знал. Он при­кос­нул­ся к веч­но­с­ти, и всё об­ре­ло цен­ность и смысл. И сов­сем не слу­чай­но Дми­т­рий Ер­ма­ков упо­треб­ля­ет та­кие вы­ра­же­ния, как «веч­ный ту­ман» и «веч­ный ко­с­тёр». «Мо­лит­ва» – рас­сказ о веч­ной Рос­сии, ко­то­рая не кон­чит­ся ни­ког­да.

Веч­ность по­всю­ду – в де­ре­вь­ях, в озе­ре, в тра­ве, на­до толь­ко су­меть её уви­деть. В рас­ска­зе «Вань­ка» бла­жен­ный ду­ра­чок ви­дит её в кам­не с ра­куш­кой, для не­го это «ка­мен­ные ча­сы». Но их же, вгля­ды­ва­ясь в ка­мень, ви­дит и отец Илья, тем са­мым при­зна­вая в Вань­ке му­д­ре­ца.

Ге­рой «Жиз­ни Ер­шо­ва», ока­зав­шись вне го­род­ской су­е­ты, у ноч­но­го ко­ст­ра, ис­пы­ты­ва­ет веч­ность как со­сто­я­ние, при ко­то­ром он «чув­ст­ву­ет и по­ни­ма­ет всё». «Вре­мя ос­та­но­ви­лось» – пи­шет Дми­т­рий Ер­ма­ков, обо­зна­чая выс­шую точ­ку ухо­да от пу­с­то­го и на­прас­но­го и при­бли­же­ния к то­му, что нель­зя из­ме­рить ни­ка­ки­ми на­уч­ны­ми при­бо­ра­ми. И это всё уже бы­ло ког­да-то и так­же уй­дёт. Глав­ное – для че­го жить и с чем уй­ти.

Веч­ность оп­ре­де­ля­ет лю­дей, поз­во­ля­ет им най­ти се­бя.

В не­боль­шой по­ве­с­ти «Но­жи­лов» яв­лен пор­т­рет не­глас­но­го хо­зя­и­на про­вин­ци­аль­но­го го­ро­да, де­ло­во­го че­ло­ве­ка, быв­ше­го ког­да-то обык­но­вен­ной шпа­ной. Мак­си­му Пе­т­ро­ви­чу Но­жи­ло­ву все­го 35 лет, но он уже очень ус­тал от жиз­ни. У не­го свои про­бле­мы, ха­рак­тер­ные для лю­дей по­доб­но­го кру­га, и то­же впол­не зем­ные: вы­дви­же­ние в де­пу­та­ты, борь­ба за пе­ре­дел соб­ст­вен­но­с­ти… По­ка­за­тель­на сце­на у пив­но­го ларь­ка, где Но­жи­лов стал­ки­ва­ет­ся со слу­чай­ным про­хо­жим, ко­то­рый вдруг спра­ши­ва­ет его: «Мы на ка­кой пла­не­те?» – «Зем­ля», – от­ве­ча­ет Но­жи­лов. – «Зна­чит, и сю­да до­б­ра­лись!» – с го­ре­чью вос­кли­ца­ет про­хо­жий. Это от­ча­я­ние че­ло­ве­ка пе­ред но­вой на­хра­пи­с­той си­лой, при­брав­шей всё в свои за­гре­бу­щие ру­ки.

Внеш­ние при­зна­ки бла­го­по­лу­чия не от­ме­ня­ют ду­шев­но­го не­ус­т­рой­ст­ва. Пу­с­то­та вну­т­ри Мак­си­ма Пе­т­ро­ви­ча на­кап­ли­ва­ет­ся по­сте­пен­но. А ведь ког­да-то, в юно­с­ти, меч­тал о со­вер­шен­но дру­гом. И кем стал? Эти мыс­ли при­хо­дят к Но­жи­ло­ву на клад­би­ще (сно­ва веч­ность!), у мо­гил от­ца и ма­те­ри. Веч­ность и спа­сёт его от на­вяз­чи­вой су­е­ты, от дур­но­го мель­ка­ния лиц, от смер­ти, на­ко­нец, – вот толь­ко на­дол­го ли? Мо­жет быть, это толь­ко от­сроч­ка?

У труд­но­го под­ро­ст­ка Коль­ки из по­ве­с­ти «Пол­го­да» пью­щая мать, отец в тюрь­ме и бес­про­свет­ные пер­спек­ти­вы. Вы­хо­дом к луч­шей жиз­ни для не­го ста­но­вит­ся при­об­ще­ние к спор­ту. За­ни­ма­ясь бок­сом, он уз­на­ёт, что есть не толь­ко си­ла зла, но и си­ла до­б­ра. Школь­ни­ку по­вез­ло – он встре­тил­ся с не­рав­но­душ­ным че­ло­ве­ком, тре­не­ром Бы­с­т­ро­вым, ко­то­рый учил его, что нуж­но иметь вы­со­кую цель в жиз­ни и до­би­вать­ся её. В ка­че­ст­ве при­ме­ра тре­нер при­во­дит рас­сказ Дже­ка Лон­до­на «Мек­си­ка­нец».

Ли­те­ра­ту­ра во­об­ще у Дми­т­рия Ер­ма­ко­ва пред­ста­ёт ещё од­ной ипо­с­та­сью веч­но­с­ти. Она про­ти­во­по­с­тав­ля­ет­ся су­ет­но­му, не­о­смыс­лен­но­му со­сто­я­нию. Ли­те­ра­ту­ра не слу­чай­ная, об­ра­щён­ная к ду­ше че­ло­ве­ка.


Виктор НИКИТИН,
г. ВОРОНЕЖ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования