Архив : №13. 02.04.2010

Бахыт-компост

Тя­же­ло при­хо­дит­ся в по­след­нее вре­мя кри­ти­ку На­та­лье Ива­но­вой. То Сер­гей Ганд­лев­ский огор­чит за­яв­ле­ни­ем, что на­сто­я­щий пи­са­тель дол­жен ис­кать «не кра­сот сло­га, а точ­но­с­ти вы­ска­зы­ва­ния». То воз­ни­ка­ет не­об­хо­ди­мость ко­му-то «до­ка­зы­вать, что в ис­кус­ст­ве важ­но не что, а как». То вос­крес­ший соц­ре­а­лизм из-за уг­ла вы­ско­чит…

Вот и при­хо­дит­ся ей, поч­ти как под­вод­ни­кам в ро­ма­не Вла­ди­ми­ра Со­ро­ки­на «Нор­ма», еже­днев­но при­жи­мать к ли­цу но­мер жур­на­ла «Зна­мя», что­бы со­сре­до­то­чен­но по­ды­шать «во­ро­ван­ным воз­ду­хом» под­лин­ной по­эзии. Чи­с­то­та этой суб­стан­ции на­столь­ко ве­ли­ка, что бо­лез­не­твор­ные ми­к­ро­бы точ­но­с­ти и здра­во­го смыс­ла су­ще­ст­во­вать в ней прак­ти­че­с­ки не мо­гут.

От­кро­ем, на­при­мер, ян­вар­ский но­мер «Зна­ме­ни» за этот год. В нём, по­ми­мо про­че­го, на­пе­ча­та­на под­бор­ка сти­хов Ба­хы­та Кен­же­е­ва «Ве­чер­ний свет». На­пом­ним, что сов­сем не­дав­но Кен­же­ев по­лу­чил «Рус­скую пре­мию», це­лью ко­то­рой, ес­ли ве­рить ор­га­ни­за­то­рам, «яв­ля­ет­ся со­хра­не­ние и раз­ви­тие рус­ско­го язы­ка как уни­каль­но­го яв­ле­ния ми­ро­вой куль­ту­ры».

Что же нам пред­ла­га­ет вдох­нуть Ба­хыт Шку­рул­ла­е­вич? Как он бо­рет­ся за со­хра­не­ние и раз­ви­тие «ве­ли­ко­го, мо­гу­че­го, прав­ди­во­го и сво­бод­но­го»?

А бо­рет­ся он, пря­мо ска­жем, спо­со­ба­ми ра­ди­каль­ны­ми. Как пра­ви­ло, он «при­ви­ва­ет» по­эти­че­с­ко­му тек­с­ту ка­кую-ни­будь аб­со­лют­ную линг­ви­с­ти­че­с­кую не­ле­пость, что­бы в даль­ней­шем, ви­ди­мо, вы­звать у не­го пол­ней­ший смыс­ло­вой им­му­ни­тет.

На­при­мер, чи­та­те­лю «Зна­ме­ни» до­ве­ри­тель­но со­об­ща­ют, что ли­ри­че­с­кий ге­рой сти­хо­тво­ре­ния «Па­мя­ти Ля­ли Мак­си­мо­вой» хо­дил в дет­ст­ве «на хи­ми­че­с­кий кру­жок». По­сколь­ку вы­ска­зы­ва­ния о по­се­ще­нии ка­ких-ли­бо круж­ков и сек­ций всё-та­ки пред­по­ла­га­ют ис­поль­зо­ва­ние ино­го пред­ло­га, чем «на» («школь­ник за­пи­сал­ся в кру­жок»), мож­но сде­лать вы­вод, что ма­с­ти­тый по­эт в дан­ном слу­чае от­тал­ки­вал­ся от вы­ра­же­ния «хо­дить на гор­шок». В та­ком слу­чае речь идёт об от­важ­ном ре­бён­ке-дис­си­ден­те, ко­то­рый, же­лая под­черк­нуть своё прин­ци­пи­аль­ное от­ли­чие от аг­рес­сив­но-по­слуш­ной со­вет­ской ма­лыш­ни, все­гда справ­лял нуж­ду лишь в окайм­лён­ное хлор­кой сор­тир­ное от­вер­стие (в тех слу­ча­ях, ког­да оно от­сут­ст­во­ва­ло, ро­ди­те­лям, ра­зу­ме­ет­ся, при­хо­ди­лось де­лать ус­ко­рен­ную пе­ре­пла­ни­ров­ку со­от­вет­ст­ву­ю­ще­го по­ме­ще­ния).

По­сто­ян­ное со­зер­ца­ние хлор­ной из­ве­с­ти под но­га­ми весь­ма спо­соб­ст­во­ва­ло на­уч­ным ус­пе­хам на­ше­го чу­до-ре­бён­ка: в сту­ден­че­с­кие го­ды он уже «из­ряд­но в хи­мии ку­ме­кал, знал, как раз­во­дят спирт в во­де». Лег­ко пред­по­ло­жить, что по­след­нее об­сто­я­тель­ст­во обер­ну­лось для не­го пол­ным раз­ла­дом с то­ва­ри­ща­ми, ко­то­рые по ста­рин­ке пред­по­чи­та­ли раз­во­дить спирт во­дой и не тра­тить впу­с­тую дра­го­цен­ную жид­кость.

Не мень­ше нам от­кры­тий чуд­ных го­то­вят и дру­гие сти­хо­тво­ре­ния «Ве­чер­не­го све­та». Так, в од­ном из них, по­вер­гая в ужас про­фес­си­о­наль­ных те­о­ло­гов, «ро­ит­ся ар­хан­гел». Как он это уму­д­ря­ет­ся де­лать в пол­ном оди­но­че­ст­ве, зна­ет, на­вер­ное, толь­ко Гос­подь Бог.

Кен­же­ев, кста­ти, вла­де­ет осо­бой мо­лит­вой, ко­то­рая «на­столь­ко про­ста, что да­же слеп­цу от­во­ря­ет ус­та». Прав­да, весь­ма труд­но по­нять не­об­хо­ди­мость по­доб­но­го сног­сши­ба­тель­но­го воз­дей­ст­вия. Мо­жет быть, не­сча­ст­ный сле­пой всё-та­ки хо­тел про­зреть, а не за­го­во­рить? Не­уже­ли ува­жа­е­мый по­эт по­жа­лел для не­го па­ры раз­вёр­стых зе­ниц? Ведь был бы ему за это, как ми­ни­мум, не­ру­ко­твор­ный па­мят­ник.

На стра­ни­цах ян­вар­ско­го «Зна­ме­ни» с Кен­же­е­вым со­сед­ст­ву­ет ещё один ла­у­ре­ат: об­ла­да­тель на­ци­о­наль­ной пре­мии «По­эт» Олег Чу­хон­цев. В сти­хо­тво­ре­нии «К не­быв­ше­му» он так­же ре­шил дать чи­та­те­лю воз­мож­ность за­нять­ся ре­ше­ни­ем линг­ви­с­ти­че­с­ких за­дач. При­гля­ди­тесь, на­при­мер, к это­му от­рыв­ку: «воль­но же му­зе / петь кры­лыш­куя на съём­ной да­че, / от юве­наль­ных це­ля кон­ту­зий».

Во-пер­вых, со­зда­ёт­ся впе­чат­ле­ние, что мать пер­со­наль­ной му­зы Оле­га Чу­хон­це­ва бы­ла ког­да-то из­на­си­ло­ва­на хлеб­ни­ков­ским куз­не­чи­ком (в ре­зуль­та­те че­го на свет по­яви­лось чу­до­ви­ще, на­по­ми­на­ю­щее ге­роя филь­ма Дэ­ви­да Кро­нен­бер­га «Му­ха»). Во-вто­рых, ста­но­вит­ся оче­вид­ным, что и сам Чу­хон­цев не чужд пер­вер­сий: пы­та­ясь об­ра­зо­вать дее­при­ча­с­тие от впол­не не­вин­но­го гла­го­ла «ис­це­лять», он со­вер­шил с ним гру­бый линг­ви­с­ти­че­с­кий акт в осо­бо из­вра­щён­ной фор­ме («це­ля»). По лич­но­му при­зна­нию Чу­хон­це­ва, склон­но­го, ви­ди­мо, к рас­ка­я­нию, все эти дей­ст­вия на­хо­дят­ся «за не­про­мыс­ле­мою чер­тою» всех че­ло­ве­че­с­ких при­ли­чий.

Ру­ко­вод­ст­ву­ясь прин­ци­пом «как мож­но боль­ше ге­ни­ев под од­ной об­лож­кой», ре­дак­ция «Зна­ме­ни» под­се­ли­ла к Чу­хон­це­ву и Кен­же­е­ву ещё и Юрия Ара­бо­ва. Что­бы со­мне­ний в уме­ст­но­с­ти этой фи­гу­ры не бы­ло, под­бор­ку его тек­с­тов оза­гла­ви­ли «Но­бель зо­вёт». Ара­бов, ко­то­рый был со­здан бо­гом по­эзии из ре­б­ра Бо­ри­са Гре­бен­щи­ко­ва (ка­кая-то дру­гая ху­до­же­ст­вен­ная суб­стан­ция в его сти­хах от­сут­ст­ву­ет), не ли­шён вме­с­те с тем из­ве­ст­ной са­мо­кри­тич­но­с­ти. Так, он при­зна­ёт­ся, что с го­да­ми ста­но­вит­ся «ста­рым и не­тран­с­па­рент­ным». По­сколь­ку су­кон­ное сло­во «не­тран­с­па­рент­ный» оз­на­ча­ет «не­про­зрач­ный», по­яв­ля­ют­ся все ос­но­ва­ния к то­му, что­бы за­по­до­зрить в Юрии Ара­бо­ве пер­во­го рос­сий­ско­го че­ло­ве­ка-не­ви­дим­ку, по­сте­пен­но те­ря­ю­ще­го свои чу­дес­ные спо­соб­но­с­ти. Ес­ли это пред­по­ло­же­ние со­от­вет­ст­ву­ет ис­ти­не, ста­но­вит­ся по­нят­ным же­ла­ние при­двор­но­го со­ку­ров­ско­го сце­на­ри­с­та «об­мо­чить­ся в Ган­ге»: свя­щен­ная ин­дий­ская ре­ка на­дёж­но со­кро­ет в сво­их во­дах то, что про­стая че­ло­ве­че­с­кая по­стель не­из­беж­но сде­ла­ет яв­ным.

К со­жа­ле­нию, не толь­ко «транс­па­рент­ность» по­ки­да­ет Юрия Ара­бо­ва. С его па­мя­тью то­же про­ис­хо­дит что-то не сов­сем лад­ное. На­при­мер, он пу­та­ет рим­ско­го им­пе­ра­то­ра Ге­лио­га­ба­ла с ка­ким-то не­ве­до­мым Ге­лио­го­бо­лом, а зна­ме­ни­то­го ав­ст­рий­ско­го фи­ло­со­фа Вей­нин­ге­ра – с та­ин­ст­вен­ным че­ло­ве­ком по фа­ми­лии Вен­нин­гер. Ино­гда, впро­чем, труд­но ре­шить, что же имен­но мы на­блю­да­ем: рас­ст­рой­ст­во па­мя­ти или пло­хую ос­ве­дом­лён­ность в са­мых про­стых ве­щах. Так, по во­ле Ара­бо­ва, ми­фи­че­с­кие мой­ры «ткут свою нить». Не­труд­но пред­ста­вить, как тя­же­ло при­хо­дит­ся древ­не­гре­че­с­ким бо­ги­ням судь­бы, из­дав­на при­вык­шим прясть нить че­ло­ве­че­с­кой жиз­ни. Но, ви­ди­мо, как раз из этой «сот­кан­ной» ни­ти в по­эти­че­с­ком ми­ре Юрия Ара­бо­ва из­го­тав­ли­ва­ют осо­бые ар­ка­ны, ко­то­ры­ми не ло­вят, а «ме­тят» лю­дей и жи­вот­ных («А он ме­ня ме­тит ар­ка­ном и та­щит на ло­ша­ди»).

Та­ким об­ра­зом, ху­до­же­ст­вен­ная прак­ти­ка Кен­же­е­ва, Чу­хон­це­ва и Ара­бо­ва до­ка­зы­ва­ет нам без вся­ко­го при­ст­ра­с­тья, что рус­ский язык дей­ст­ви­тель­но всё стер­пит. А уж тем бо­лее под по­кро­вом «Зна­ме­ни».

Алексей КОРОВАШКО,
г. НИЖНИЙ НОВГОРОД