Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №13. 02.04.2010

Поэт без тайны

Евгений Винокуров
Евгений Винокуров

Ан­на Ах­ма­то­ва как-то об­ро­ни­ла: «Ви­но­ку­ров по­эт че­ст­ный – но это по­эт без тай­ны». Но на­сколь­ко она бы­ла пра­ва?

Ев­ге­ний Ми­хай­ло­вич Ви­но­ку­ров ро­дил­ся 22 ок­тя­б­ря 1925 го­да в Брян­ске. Его ро­ди­те­ли – Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич Пе­ре­гу­дов и Ев­ге­ния Мат­ве­ев­на Ви­но­ку­ро­ва бы­ли уча­ст­ни­ка­ми граж­дан­ской вой­ны и всю жизнь пре­дан­но слу­жи­ли иде­ям ре­во­лю­ции. Отец по­эта, на­сколь­ко я знаю, в трид­ца­тые го­ды окон­чил Во­ен­ную ака­де­мию и поз­же стал ка­ким-то боль­шим на­чаль­ни­ком. А мать у не­го од­но вре­мя ру­ко­во­ди­ла в Моск­ве Со­вет­ским рай­ко­мом КПСС. До сих пор не­по­нят­но, по­че­му ког­да в се­мье бор­цов за ком­му­низм ро­дил­ся сын, отец дал ему имя ма­те­ри и за­пи­сал на фа­ми­лию же­ны. Ви­ди­мо, че­го-то опа­сал­ся, что-то пред­ви­дел, но что имен­но – за­гад­ка.

Ког­да на­ча­лась вой­на, Ви­но­ку­ров при­нял арт­взвод. По­бе­ду он встре­тил уже в Си­ле­зии. Но даль­ше про­дол­жать служ­бу ему бы­ло слож­но: ска­за­лась бо­лезнь лёг­ких.

Поз­же его же­на Та­ть­я­на Ры­ба­ко­ва пи­са­ла: «Же­ня де­мо­би­ли­зо­вал­ся в 1946 го­ду. В том же го­ду без эк­за­ме­нов – за­ня­тия шли уже це­лый ме­сяц – был при­нят в Ли­тин­сти­тут во­лей по­эта Ва­си­лия Ва­си­ль­е­ви­ча Ка­зи­на. (Ка­кую-то важ­ную роль он иг­рал в те го­ды в Ли­тин­сти­ту­те, но ка­кую, я не знаю.) «Иди­те, за­ни­май­тесь», – ска­зал Ка­зин, про­чи­тав Же­ни­ны сти­хи. Вес­ной, это уже 1947 год, в Ли­тин­сти­тут при­ехал Эрен­бург – по­слу­шать по­этов-пер­во­курс­ни­ков. Же­ня чи­тал по­след­ним. «Этот по­след­ний бу­дет по­эт, – ска­зал Эрен­бург, – а из ос­таль­ных вый­дут хо­ро­шие чи­та­те­ли». В 1948 го­ду жур­нал «Сме­на» опуб­ли­ко­вал под­бор­ку Же­ни­ных сти­хов, на фо­то­гра­фии Же­ня ещё с лей­те­нант­ским чу­бом, лет двад­ца­ти, ему столь­ко и бы­ло, ког­да кон­чи­лась вой­на. Пред­ва­ря­ло ту под­бор­ку пре­дис­ло­вие Эрен­бур­га. В за­клю­чи­тель­ной фра­зе он по­вто­рил сло­ва, что бы­ли ска­за­ны в Ли­тин­сти­ту­те: «Ка­жет­ся, од­ним по­этом ста­ло боль­ше» (Т.Ры­ба­ко­ва. «Сча­ст­ли­вая ты, Та­ня!». М., 2005).

Боль­ше то­го, Эрен­бург прак­ти­че­с­ки до­го­во­рил­ся с ру­ко­вод­ст­вом из­да­тель­ст­ва «Со­вет­ский пи­са­тель» о вы­хо­де пер­вой кни­ги мо­ло­до­го по­эта. Но тут в стра­не на­ча­лась борь­ба с ко­с­мо­по­ли­та­ми. И мне­ние Эрен­бур­га враз пе­ре­ста­ло что-ли­бо зна­чить. Кро­ме то­го, из­да­те­лям не по­нра­ви­лось по­ве­де­ние са­мо­го Ви­но­ку­ро­ва. Вме­с­то то­го что­бы вклю­чить­ся в по­ис­ки вра­гов на сво­ём кур­се, он пуб­лич­но на ком­со­моль­ском со­бра­нии взял ка­ко­го-то сту­ден­та с со­мни­тель­ным про­шлым под свою за­щи­ту. Ес­те­ст­вен­но, по­сле это­го пе­ча­тать де­бют­ную кни­гу Ви­но­ку­ро­ва боль­ше ни­кто не со­би­рал­ся. Та­кую вер­сию из­ло­жи­ла в сво­их ме­му­а­рах Ры­ба­ко­ва.

Но вот Кон­стан­тин Ван­шен­кин ут­верж­дал не­сколь­ко иное. Он пи­сал: в кон­це со­ро­ко­вых го­дов «мы ре­ши­ли втро­ём – Ви­но­ку­ров, Со­ло­ухин и я – вы­пу­с­тить од­ну об­щую кни­гу. Тог­да та­кое ещё не прак­ти­ко­ва­лось. Мы со­ста­ви­ли и пе­ре­пе­ча­та­ли ру­ко­пись. У нас с Ви­но­ку­ро­вым бы­ло мно­го близ­ких по те­ме и судь­бе во­ен­ных, ар­мей­ских сти­хов, име­лись сти­хи по­доб­но­го ро­да и у не­дав­не­го крем­лёв­ско­го кур­сан­та Со­ло­ухи­на. По­это­му мы сда­ли ру­ко­пись в Во­е­низ­дат и да­же от­ме­ти­ли это со­бы­тие. «Что­бы плав­но шло, ни за что не за­де­ва­ло, и стра­ни­цы бы не вы­ле­та­ли», – ска­зал Со­ло­ухин. Нам обе­ща­ли под­держ­ку, но так ни­че­го и не по­лу­чи­лось. И, на­вер­ное, к луч­ше­му: до­воль­но ско­ро на­ша ру­ко­пись рас­па­лась на три со­став­ные ча­с­ти – и у каж­до­го из нас вы­шла от­дель­ная пер­вая кни­га (К.Ван­шен­кин «Пес­ня о ча­со­вых»; Е.Ви­но­ку­ров «Сти­хи о дол­ге»; Вл.Со­ло­ухин «Дождь в сте­пи»). Ви­но­ку­ров был тог­да ши­ро­кий, ще­д­рый, ти­пич­но мос­ков­ский па­рень, ни­ко­му не да­ю­щий спу­с­ку, го­то­вый ввя­зать­ся в лю­бую за­ва­ру­ху, но за се­бя по­сто­ять».

В об­щем, пер­вая кни­га «Сти­хи о дол­ге» вы­шла у Ви­но­ку­ро­ва толь­ко в 1951 го­ду. Но имя ему сде­ла­ла всё-та­ки не она. Из­ве­ст­ность по­эту при­нес­ли сти­хи «В по­лях за Вис­лой сон­ной...», на­пи­сан­ные уже в 1953 го­ду, и вто­рой сбор­ник «Си­не­ва», по­лу­чив­ший вы­со­кую оцен­ку у Бо­ри­са Па­с­тер­на­ка.

Как по­том пи­сал не­мец­кий сла­вист В.Ка­зак, «Ви­но­ку­ров со­зна­тель­но про­дол­жал тра­ди­ции фи­ло­соф­ской ли­ри­ки Тют­че­ва и Ба­ра­тын­ско­го. Ис­ход­ным пунк­том его по­эзии по­слу­жил опыт вой­ны, по­дан­ный без лож­ной ге­ро­и­ки; это сти­хи о смер­ти, об оди­но­че­ст­ве, ро­див­ши­е­ся боль­шей ча­с­тью поз­же как вос­по­ми­на­ния».

Но я бы здесь внёс уточ­не­ние. Тя­га к фи­ло­со­фии у Ви­но­ку­ро­ва про­яви­лась не сра­зу. По­на­ча­лу его сти­хи бы­ли очень при­зем­лён­ны­ми. Я ду­маю, силь­ней все­го по­эт рас­крыл­ся, ко­неч­но же, в сбор­ни­ке «Си­не­ва». А уже по­том воз­ник ка­кой-то хо­лод. На­ум Кор­жа­вин уже в 2006 го­ду в сво­их ме­му­а­рах пи­сал: «Бе­дой Ви­но­ку­ро­ва бы­ли как раз ум, об­ра­зо­ван­ность и по­ря­доч­ность. Он был уже тог­да [к кон­цу 1950-х го­дов. – В.О.] зна­ком с пред­ре­во­лю­ци­он­ной фи­ло­соф­ской ли­те­ра­ту­рой («Ве­ха­ми», Бер­дя­е­вым и пр.), и его не­со­от­вет­ст­вие строю бы­ло го­раз­до глуб­же, чем моё, – оно ни­как не оп­ре­де­ля­лось про­ти­во­по­с­тав­ле­ни­ем ле­нин­цев ста­лин­цам. И ни­ка­ко­го па­фо­са граж­дан­ст­вен­но­с­ти у не­го не бы­ло, – он был, ско­рее, эс­те­том и мыс­ли­те­лем, но его эс­те­тизм и мысль ни­как не мон­ти­ро­ва­лись с су­ще­ст­ву­ю­щим стро­ем. Су­ще­ст­ву­ю­щий строй про это не знал, но сам-то Же­ня знал пре­крас­но! В ка­ком-то смыс­ле ему не по­вез­ло с тем, что его «при­зна­ли» ещё при Ста­ли­не, ста­ли пуб­ли­ко­вать, на­пе­ча­та­ли кни­гу, хва­ли­ли в пе­ри­о­ди­ке. И… со стра­ху Же­ня по­дал­ся в чле­ны КПСС <…> Нет, он не был ни тру­сом, ни кон­фор­ми­с­том. Он не со­вер­шил ни од­но­го дур­но­го по­ступ­ка. За ним нет ни од­но­го пре­да­тель­ст­ва. Он про­сто из­бе­гал вся­ко­го ро­да де­мон­ст­ра­ций» (Н.Кор­жа­вин. В со­блаз­нах кро­ва­вой эпо­хи. Кни­га 2. М., 2006).

По­сле Ли­тин­сти­ту­та Ви­но­ку­ров дол­го ни­ку­да не мог ус­т­ро­ить­ся. Ка­д­ро­ви­кам не нра­ви­лось, что ро­ди­те­ли его же­ны име­ли клей­мо вра­гов на­ро­да. Лёд тро­нул­ся лишь по­сле смер­ти Ста­ли­на. По ре­ко­мен­да­ции Сте­па­на Щи­па­чё­ва Фё­дор Пан­фё­ров взял его тог­да на по­эзию в свой жур­нал «Ок­тябрь». Ви­но­ку­ров ус­пел на­пе­ча­тать За­бо­лоц­ко­го, Мар­ты­но­ва, Уша­ко­ва, Са­мой­ло­ва и Слуц­ко­го. Но Пан­фё­ров хо­тел ви­деть в жур­на­ле дру­гие име­на. По­это­му в «Ок­тя­б­ре» по­эт на­дол­го не за­дер­жал­ся.

Поз­же Кон­стан­тин По­зд­ня­ев пред­ло­жил Ви­но­ку­ро­ву ве­с­ти по­эзию в еже­не­дель­ни­ке «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия». Уже в пер­вых чис­лах 1963 го­да по­эт со­брал­ся к Ан­не Ах­ма­то­вой. «За­в­т­ра, – пи­са­ла 20 ян­ва­ря в сво­ём днев­ни­ке Ли­дия Чу­ков­ская, – к ней при­дёт «тол­стый че­ло­век» – по­эт Ев­ге­ний Ви­но­ку­ров. За сти­ха­ми для «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии». Она [Ах­ма­то­ва. – В.О.] вы­ну­ла из су­моч­ки уз­кий зе­лё­ный блок­но­тик и ста­ла чи­тать нам с Ни­кой пер­вые стро­ки ото­б­ран­ных ею сти­хо­тво­ре­ний. Ког­да я или Ни­ка не схва­ты­ва­ли всё сти­хо­тво­ре­ние сра­зу, по пер­вой стро­ке, она ми­ло­с­ти­во – но и не без на­смеш­ки! – про­чи­ты­ва­ла нам всё до кон­ца. О, сколь­ко же ею на­ра­бо­та­но за дол­гие го­ды «не­ка­та­ния на лод­ке»! Впро­чем, для ме­ня ни од­но­го но­во­го не ока­за­лось. По­ка она чи­та­ла вслух, я мол­ча чи­та­ла на две стро­ки впе­рёд про се­бя... Но по­нра­вят­ся ли они «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии»? То­му на­чаль­ст­ву, от ко­то­ро­го за­ви­сит пе­ча­та­ние?»

Чу­ков­ская на­кар­ка­ла. В 1963 го­ду сти­хи Ах­ма­то­вой в «ЛР» так и не по­яви­лись. Но ни­ка­кой ви­ны Ви­но­ку­ро­ва в этом не бы­ло.

Кста­ти, са­ма Ах­ма­то­ва по­на­ча­лу от­но­си­лась к Ви­но­ку­ро­ву с боль­шой до­б­ро­же­ла­тель­но­с­тью. Го­ду в 61-м она по­да­ри­ла ему кни­гу сво­их сти­хов, на­пи­сав на ти­ту­ле: «Ев­ге­нию Ви­но­ку­ро­ву, от ко­то­ро­го я жду сти­хи». Как по­том яз­ви­тель­но за­ме­ти­ла Чу­ков­ская, «жда­ли от Ви­но­ку­ро­ва сти­хи» так­же Са­му­ил Мар­шак, Бо­рис Па­с­тер­нак, Алек­сандр Твар­дов­ский, Илья Эрен­бург. Но дож­да­лись лишь вы­дви­же­ния по­эта в 1963 го­ду на со­ис­ка­ние Ле­нин­ской пре­мии.

Ви­но­ку­ро­ва со­би­ра­лись по­ощ­рить за да­ле­ко не луч­ший сбор­ник «Сло­во». Ах­ма­то­ва, ког­да 22 фе­в­ра­ля 1963 го­да ей ска­за­ли о воз­мож­ном ла­у­ре­ат­ст­ве по­эта, раз­дра­жён­но ска­за­ла: «Это со­вер­шен­но всё рав­но. Ле­нин­ские пре­мии, как и все пре­мии на све­те, вы­да­ют­ся, бы­ва­ет, пра­виль­но, ча­ще – не­пра­виль­но».

Ви­но­ку­ров до по­след­не­го на­де­ял­ся, что ему по­ве­зёт. Но фор­ту­на ему из­ме­ни­ла. В 1963 го­ду власть Ле­нин­ски­ми пре­ми­я­ми об­ла­с­ка­ла лишь трёх пи­са­те­лей: Чин­ги­за Айт­ма­то­ва, Ра­су­ла Гам­за­то­ва и Са­му­и­ла Мар­ша­ка. По слу­хам, Ви­но­ку­ро­ва «про­ка­ти­ли» за пре­не­бре­же­ние к граж­дан­ской ли­ри­ке. По мне­нию пар­тий­но­го на­чаль­ст­ва, по­эт вме­с­то то­го, что­бы ут­верж­дать ге­ро­изм, за­цик­лил­ся на бы­те.

Ви­но­ку­ров очень дол­го в сво­ей пре­ми­аль­ной не­уда­че ви­нил преж­де все­го кри­ти­ков. Мол, это они сна­ча­ла сде­ла­ли из не­го «бы­то­ви­ка», а по­том «мыс­ли­те­ля, над бы­том вос­па­ря­ю­ще­го­ся». Но Ста­ни­слав Рас­са­дин ут­верж­дал, что по­эт, на­обо­рот, дол­жен был гор­дить­ся та­ки­ми ха­рак­те­ри­с­ти­ка­ми. Он счи­тал, что луч­ше дру­гих Ви­но­ку­ро­ва по­нял Игорь Вол­гин.

«Мне гроз­ный ан­гел ли­ры не вру­чал, / Ру­ко­по­ло­жен не был я в про­ро­ки, / Я ро­бок был, и из дру­гих на­чал / Мо­ей под­спуд­ной му­зы­ки ис­то­ки. / Боль­ной ле­жал я в по­ле на вой­не / Под тя­же­с­тью су­г­роб­но­го по­кро­ва. / Ры­да­ние, при­шед­шее ко мне, – / Вот пер­вый по­вод к по­яв­ле­нью сло­ва. /...И был тог­да, при­зна­юсь, ни при чём, / Ког­да, боль­ной, ды­шал я еле-еле, / Тот страш­ный ан­гел с ог­нен­ным ме­чом, / Дес­ни­цей ука­зу­ю­щий на це­ли». Го­во­ря об этих сти­хах (и за­од­но вспом­нив сло­ва Ах­ма­то­вой, что строч­ка Не­кра­со­ва: «Не гу­лял с ки­с­те­нём я в дре­му­чем ле­су...», не­смо­т­ря на это «не», вы­зы­ва­ет-та­ки в со­зна­нии об­раз раз­бой­ни­ка), ли­те­ра­ту­ро­вед Игорь Вол­гин рас­про­ст­ра­нил ах­ма­тов­ское на­блю­де­ние и на сти­хи Ви­но­ку­ро­ва. Де­с­кать, его «гроз­ный ан­гел», «хо­тя и от­ст­ра­ня­е­мый от уча­с­тия в де­ле, не­зри­мо осе­ня­ет со­бой по­ле боя». И точ­но так же в неж­ных строч­ках: «Моя лю­би­мая сти­ра­ла, / Хо­ди­ли пле­чи у неё; / Ху­дые ру­ки про­сти­ра­ла, / Сы­рое ве­шая бе­льё» – не про­сто за­пе­чат­лён «чи­с­тый быт». «Ху­дые ру­ки про­сти­ра­ла...». И здесь, го­во­рит Вол­гин, «од­но-един­ст­вен­ное сло­во взры­ва­ет весь по­эти­че­с­кий кон­текст. Это лек­си­ка вы­со­кой дра­мы, это эпос... это при­зна­ние не­пре­хо­дя­ще­го и веч­но­го в слу­чай­ном и пре­хо­дя­щем». Сло­вом, воз­ник­ла, вер­ней, воз­ро­ди­лась и, воз­ро­див­шись, про­дол­жи­лась та са­мая по­эзия су­ще­ст­во­ва­ния, а не борь­бы, не ге­ро­и­ки, не пре­одо­ле­ния» (Ст. Рас­са­дин. Со­вет­ская ли­те­ра­ту­ра. По­беж­дён­ные по­бе­ди­те­ли. М., 2006).

Но от­сут­ст­вие глав­ной ли­те­ра­тур­ной пре­мии не по­ме­ша­ло Ви­но­ку­ро­ву вско­ре вой­ти в со­став­лен­ную на са­мом вер­ху «обой­му» глав­ных по­этов стра­ны. Не слу­чай­но в 1970 го­ду Ва­ле­рий Ко­со­ла­пов сде­лал его чле­ном ред­кол­ле­гии «Но­во­го ми­ра» по по­эзии. Прав­да, те­перь по­эт уже не то­ро­пил­ся сло­мя го­ло­ву, как в «Ок­тя­б­ре» или «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии», не­мед­лен­но пе­ча­тать Ах­ма­то­ву или Цве­та­е­ву. Он стал очень ос­то­ро­жен и ще­пе­ти­лен. Вновь те­рять вы­со­кое по­ло­же­ние ему уже не хо­те­лось. В этой свя­зи по­ка­за­тель­но его по­ве­де­ние в скан­даль­ной ис­то­рии с ря­зан­ским по­этом Мар­ки­ным.

Мар­кин не был по­этом пер­во­го ря­да. Но он сла­вил­ся, по­ми­мо сво­их за­по­ев, тем, что умел со­еди­нить кре­с­ть­ян­ские мо­ти­вы с книж­но­с­тью и сво­и­ми сти­ха­ми как бы при­ми­рял поч­вен­ни­ков с ли­бе­ра­ла­ми. По­это­му Ви­но­ку­ров ни­че­го не имел про­тив, ког­да до­став­ший­ся ему от ре­дак­ции Твар­дов­ско­го кри­тик Лев Ле­виц­кий по­ре­ко­мен­до­вал по­ста­вить в но­мер что-то из Мар­ки­на. Но в пе­чать про­шло сти­хо­тво­ре­ние, ко­то­рое осуж­да­ло власть за го­не­ния на Со­лже­ни­цы­на. Кто-то из ЦК пар­тии по­тре­бо­вал най­ти ви­но­ва­тых. Так вот, Ви­но­ку­ров вме­с­то то­го, что­бы как-то за­мять этот скан­дал, сра­зу ука­зал на Ле­виц­ко­го. Та­ким тру­сом по­эт рань­ше не был.

Ну а по­том он ещё и страш­но об­ле­нил­ся. Во что, к при­ме­ру, по­эт в 1970-е го­ды пре­вра­тил свой се­ми­нар в Ли­тин­сти­ту­те?! В ка­кую-то ску­ко­ти­щу. Ви­но­ку­ров по­сто­ян­но пу­тал­ся в фа­ми­ли­ях сво­их уче­ни­ков. Ге­ор­гий Елин уже в 2006 го­ду пи­сал в сво­их днев­ни­ках: «Ев­ге­ний Ми­хай­ло­вич был за­быв­чив на име­на, на­зы­вал Ди­ду­ро­ва то Ту­ты­ле­вым, то Ду­да­рё­вым, – Алё­ша его спер­ва по­прав­лял, а по­том окон­ча­тель­но оби­дел­ся и ушёл из ви­но­ку­ров­ско­го се­ми­на­ра на­всег­да». А сколь­ко раз он на сво­их за­ня­ти­ях по­вто­рял­ся. Со­шлюсь на то­го же Ели­на. «Ви­но­ку­ров уд­ру­ча­ет, – при­знал­ся он 21 сен­тя­б­ря 1974 го­да, – по вто­ро­му кру­гу – сло­во в сло­во по­вто­ря­ет всё, что мы в про­шлом го­ду уже слы­ша­ли. По­хо­же, у Ев­ге­ния Ми­хай­ло­ви­ча сов­сем ды­ря­вая па­мять – ког­да в со­тый раз го­во­рит, что «Воз­не­сен­ский – это стек­лян­ные ма­ка­ро­ны», уже и я че­сать­ся на­чи­наю».

Тем не ме­нее имен­но в 1974 го­ду по­сле ухо­да Ко­со­ла­по­ва и по­яв­ле­ния в «Но­вом ми­ре» На­ров­ча­то­ва ак­ции Ви­но­ку­ро­ва сра­зу стре­ми­тель­но по­ш­ли вверх. А вот се­мей­ная жизнь по­эта уже дав­но да­ла тре­щи­ну. В 1978 го­ду же­на окон­ча­тель­но уш­ла от не­го к Ана­то­лию Ры­ба­ко­ву, ко­то­рый был лет на че­тыр­над­цать её стар­ше. По­том ещё умер На­ров­ча­тов. Сме­нив­ший его быв­ший раз­вед­чик Кар­пов изъ­я­вил же­ла­ние пе­ре­дать по­эзию гра­фо­ма­ну Ко­ва­лю-Вол­ко­ву, слу­жив­ше­му до это­го в ве­дом­ст­вен­ном жур­на­ле «Со­вет­ский во­ин».

Увы, с го­да­ми Ви­но­ку­ров стал пи­сать всё ху­же и ху­же. Ког­да в 1987 го­ду ему на­ко­нец да­ли Гос­пре­мию СССР, все до­га­да­лись, что в ре­аль­но­с­ти он эту на­гра­ду по­лу­чил не за по­след­ние кни­ги «Бы­тие» и «Ипо­с­тась», а за ста­рые за­слу­ги, за те сти­хи, ко­то­рые нра­ви­лись и Па­с­тер­на­ку, и Ах­ма­то­вой. Тог­да же Ви­но­ку­ров в по­ры­ве от­кро­вен­но­с­ти при­знал­ся: «По­ка что мне ве­зёт. Вот ещё од­на кни­га и ещё од­на ме­даль. Но я го­тов к то­му, что всё это мо­жет за­кон­чить­ся».

Ко­неч­но, Ви­но­ку­ров лу­ка­вил. По­эт рас­счи­ты­вал и даль­ше мно­го пе­ча­тать­ся. Он да­же не пред­по­ла­гал, что власть поз­во­лит бро­сить его на про­из­вол судь­бы.

Сер­гей Мна­ца­ка­нян поз­же вспо­ми­нал: «Од­наж­ды мы сто­я­ли в оче­ре­ди за чаш­кой ко­фе в це­дэ­эль­ском «пё­с­т­ром за­ле». Это бы­ло во вре­мя дву­лич­ной борь­бы с на­род­ным пьян­ст­вом и ал­ко­го­лиз­мом. В стан­дарт­ных чаш­ках бу­фет­чи­цы от­пу­с­ка­ли «сво­им» хмель­ной на­пи­ток. Ев­ге­ний Ми­хай­ло­вич го­во­рил о сво­ей ги­пер­то­нии – а у не­го бы­ло очень вы­со­кое дав­ле­ние – как о бо­лез­ни се­мей­ной, о том, что он прак­ти­че­с­ки не за­ме­ча­ет его. Но эти сло­ва бы­ли са­мо­об­ма­ном. В сво­ей ран­ней ста­ро­сти ему до­ве­лось пе­ре­жить це­лый «цикл» ми­к­ро­ин­суль­тов. В кон­це вось­ми­де­ся­тых – на­ча­ле де­вя­но­с­тых он прак­ти­че­с­ки жил один в сво­ей боль­шой квар­ти­ре, без бы­та, без не­об­хо­ди­мо­го ухо­да. Кни­ги не вы­хо­ди­ли, сбе­ре­же­ния ка­та­ст­ро­фи­че­с­ки та­я­ли в го­ды бес­по­щад­ной «ли­бе­ра­ли­за­ции» цен. А в бед­но­с­ти жить Ев­ге­ний Ви­но­ку­ров не при­вык. Да и не умел. Он сам не мог по­ве­рить, что жизнь раз­вер­ну­лась та­ким об­ра­зом. Не мог от­ка­зать­ся от са­мо­сто­я­тель­но­с­ти. На­вер­ное, не мог сми­рить­ся с тем, что ухо­дит из­ве­ст­ность и всё тя­же­лее на­дви­га­ет­ся ста­рость» («Ли­те­ра­тур­ная га­зе­та», 2005, № 44).

Умер Ви­но­ку­ров, как ут­верж­дал М.Пья­ных в пер­вой ча­с­ти сло­ва­ря «Рус­ские пи­са­те­ли, ХХ век» (М., 1998), 2 ян­ва­ря 1993 го­да. Но в спра­воч­ни­ке «Пи­са­те­ли Моск­вы – уча­ст­ни­ки Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­ны» (М., 1997) дру­гая да­та смер­ти: 25.01.1993. Тре­тья вер­сия при­ве­де­на в сло­ва­ре «Рус­ские пи­са­те­ли 20 ве­ка» (М., 2000): 23 ян­ва­ря. Ко­му же ве­рить?


Вячеслав ОГРЫЗКО




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования