Архив : №23. 04.06.2010

Орден русской интеллигенции

 Труд­но оп­ре­де­лить жанр кни­ги Ильи Гла­зу­но­ва «Рос­сия рас­пя­тая». Это вос­по­ми­на­ния? Да, но не толь­ко. Это ор­га­ни­че­с­кий сплав вос­по­ми­на­ний о пе­ре­жи­том, раз­мы­ш­ле­ний о рус­ской ис­то­рии, о судь­бе сво­е­го ро­да, о мно­гих дру­гих судь­бах, о рус­ской идее и ро­ли ис­кус­ст­ва. И од­но­вре­мен­но это се­рь­ёз­ное ху­до­же­ст­вен­ное ис­сле­до­ва­ние дра­мы трёх ми­нув­ших сто­ле­тий. Ис­сле­до­ва­ние пе­тер­бург­ско­го пе­ри­о­да в ис­то­рии Рос­сии. Опи­ра­ясь на труд рус­ско­го эми­г­ран­та вто­рой вол­ны Бо­ри­са Ба­ши­ло­ва «Ис­то­рия рус­ско­го ма­сон­ст­ва», Гла­зу­нов при­во­дит от­ту­да зна­ме­на­тель­ное вы­ска­зы­ва­ние пуб­ли­ци­с­та М.Спа­сов­ско­го: «Пе­тер­бург­ский пе­ри­од во­шёл в Рус­скую Ис­то­рию как пе­ри­од уга­са­ния на­ше­го на­ци­о­наль­но­го са­мо­со­хра­не­ния, – как пе­ри­од из­вра­ще­ния, мель­ча­ния и ос­ку­де­ния на­ше­го го­су­дар­ст­вен­но­го ин­стинк­та, – как пе­ри­од ут­ра­ты на­ми свя­щен­но­го смыс­ла на­шей ро­ди­ны и ре­ли­ги­оз­но­го за­да­ния на­ше­го го­су­дар­ст­вен­но­го стро­и­тель­ст­ва».

Ка­ну­ли в про­шлое на­ци­о­наль­ное един­ст­во Мос­ков­ской Ру­си, идея Тре­ть­е­го Ри­ма, сим­фо­ния ду­хов­ной и свет­ской вла­с­ти. «...Под дав­ле­ни­ем «пре­об­ра­зо­ва­тель­ных ре­форм» Пе­т­ра I на­род рус­ский в тол­ще сво­ей ото­рвал­ся от свой­ст­вен­но­го ему бы­тия, он ока­зал­ся от­тес­нён­ным, от­толк­ну­тым от все­го то­го, чем из­древ­ле ды­ша­ла, рос­ла, креп­ла и са­мо­быт­но цве­ла рус­ская жизнь... на­род ока­зал­ся ото­дви­ну­тым и от Ца­ря, и от Церк­ви».

Как счи­та­ет Илья Сер­ге­е­вич, пер­вый пе­ри­од на­чав­шей­ся в Рос­сии бе­зу­держ­ной и ни­чем не оп­рав­дан­ной ев­ро­пе­и­за­ции на­чи­на­ет­ся ре­во­лю­ци­ей Пе­т­ра I и кон­ча­ет­ся вос­ста­ни­ем де­ка­б­ри­с­тов, ко­то­рые по су­ти пы­та­лись до­ве­с­ти до ло­ги­че­с­ко­го кон­ца пре­сло­ву­тую ев­ро­пе­и­за­цию. Имен­но бла­го­да­ря ан­ти­на­ци­о­наль­ным и ан­ти­пра­во­слав­ным но­ви­нам пер­вой чет­вер­ти XVIII ве­ка в Рос­сию хлы­ну­ла эпи­де­мия про­те­с­тан­ци­о­низ­ма, воль­те­рь­ян­ст­ва, гу­би­тель­но­го воль­но­дум­ст­ва и ма­сон­ст­ва. Да­же Ека­те­ри­на Ве­ли­кая не смог­ла во­вре­мя за­ме­тить опас­ность под­рыв­ной де­я­тель­но­с­ти «воль­ных ка­мен­щи­ков». Толь­ко в кон­це цар­ст­во­ва­ния, в 1794 го­ду она за­пре­ти­ла их де­я­тель­ность.

Но ког­да её сын Па­вел I спе­ци­аль­ным ука­зом 1797 го­да под­твер­дил указ Им­пе­ра­т­ри­цы и по­тре­бо­вал при­ме­нять его «со все­воз­мож­ной стро­го­с­тью», он тем са­мым под­пи­сал се­бе смерт­ный при­го­вор. Слиш­ком ши­ро­кие кру­ги ари­с­то­кра­тии и дво­рян­ст­ва ока­за­лись за­ра­жён­ны­ми ан­ти­хри­с­ти­ан­ской и ан­ти­мо­нар­хи­че­с­кой иде­о­ло­ги­ей. По су­ти де­ла на­ша знать ру­би­ла сук, на ко­то­ром си­де­ла. Ибо ло­ги­че­с­ким раз­ви­ти­ем ма­сон­ских идей ста­но­вит­ся ре­во­лю­ция, ко­то­рая их же, ари­с­то­кра­тов, по­ве­сит на фо­на­рях.

Вспом­ним: за­го­вор де­ка­б­ри­с­тов ед­ва не при­вёл к вак­ха­на­лии кро­ва­во­го тер­ро­ра, рас­чле­не­нию Рос­сии и дик­та­ту­ре до­мо­ро­щен­ных на­по­ле­о­нов. Сло­ва Пуш­ки­на:

уди­ви­тель­но точ­но при­ме­ни­мы к пси­хо­ло­гии де­ка­б­ри­с­тов. Ве­ли­кий по­двиг го­су­да­ря Ни­ко­лая I, как счи­та­ет Гла­зу­нов, за­клю­чал­ся не толь­ко в му­же­ст­вен­ном по­дав­ле­нии мя­те­жа и окон­ча­тель­ном за­пре­ще­нии ма­сон­ст­ва в 1826 го­ду, но ещё и в ре­ши­тель­ном иде­о­ло­ги­че­с­ком по­во­ро­те от низ­ко­по­клон­ст­ва пе­ред За­па­дом к рус­ской на­ци­о­наль­ной са­мо­быт­но­с­ти. Ав­тор «Рос­сии рас­пя­той» пи­шет: «По­сле по­дав­ле­ния вос­ста­ния де­ка­б­ри­с­тов и за­пре­ще­ния ма­сон­ст­ва рус­ские ца­ри, на­чи­ная с им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая I, ко­то­ро­му (а не Пе­т­ру I) долж­но бы быть при­сво­е­но на­и­ме­но­ва­ние Ве­ли­ко­го, пе­ре­ста­ют быть ис­точ­ни­ком ев­ро­пе­и­за­ции Рос­сии и стре­мят­ся вер­нуть­ся к рус­ским тра­ди­ци­ям, бес­по­щад­но вы­кор­че­ван­ным Пе­т­ром I».

Увы, уже в 40-х го­дах XIX ве­ка, в цар­ст­во­ва­ние Ни­ко­лая I, как за­ме­тил Гла­зу­нов, воз­ник «ду­хов­ный за­ме­с­ти­тель за­пре­щён­но­го ма­сон­ст­ва – Ор­ден Рус­ской Ин­тел­ли­ген­ции». И как раз с воз­ник­но­ве­ния это­го не­фор­маль­но­го Ор­де­на на­чи­на­ет­ся II пе­ри­од ев­ро­пе­и­за­ции. Те­перь уже не ца­ри, не Ан­на Ио­ан­нов­на и Пётр III, а так на­зы­ва­е­мая ин­тел­ли­ген­ция ра­ту­ет за ев­ро­пе­и­за­цию, за пол­ное ко­пи­ро­ва­ние за­пад­ных идей и за­пад­но­го бы­тия, за от­каз от са­мо­быт­ных на­чал рус­ской пра­во­слав­ной ци­ви­ли­за­ции. Не сле­ду­ет пу­тать ин­тел­лек­ту­аль­ный, об­ра­зо­ван­ный слой в це­лом с «ин­тел­ли­ген­ци­ей» в спе­ци­фи­че­с­ком зна­че­нии это­го сло­ва.

Ни­где в ми­ре не ока­за­лось той са­мой спе­ци­фи­че­с­ки рус­ской «ин­тел­ли­ген­ции», как у нас. Из­ве­ст­на кры­ла­тая фра­за, что Гер­ма­нию объ­е­ди­нил не Би­с­марк, а учи­тель гим­на­зии, при­ви­вав­ший сво­им уче­ни­кам идеи па­т­ри­о­тиз­ма, един­ст­ва и ве­ли­чия Гер­ма­нии. У нас, к со­жа­ле­нию, на­обо­рот, пре­по­да­ва­те­ля­ми ча­ще бы­ли воль­но­дум­цы, ко­с­мо­по­ли­ты, за­пад­ни­ки, а по­рой да­же со­ци­а­ли­с­ты и ни­ги­ли­с­ты.

Цель Ор­де­на Рус­ской Ин­тел­ли­ген­ции, как её сфор­му­ли­ро­вал ци­ти­ру­е­мый Гла­зу­но­вым Ба­ши­лов: «раз­ру­ше­ние Пра­во­слав­ной Церк­ви, Рус­ско­го на­ци­о­наль­но­го го­су­дар­ст­ва и борь­ба со все­ми про­яв­ле­ни­я­ми са­мо­быт­ной рус­ской куль­ту­ры». Од­ни в этом Ор­де­не ра­бо­та­ли в сфе­ре под­го­тов­ки ре­во­лю­ции ду­ха, ре­во­лю­ции со­зна­ния, дру­гие не­по­сред­ст­вен­но го­то­ви­ли на­силь­ст­вен­ное свер­же­ние мо­нар­хии. Ор­ден был одер­жим иде­ей ре­во­лю­ции для за­во­е­ва­ния сво­бо­ды. Ма­сон­ской сво­бо­ды и ма­сон­ской ре­с­пуб­ли­ки. С мо­мен­та воз­ник­но­ве­ния Ор­де­на в Рос­сии воз­ник­ла ат­мо­сфе­ра не­пре­кра­ща­ю­щей­ся граж­дан­ской вой­ны. Кон­крет­но мы это мо­жем про­сле­дить с мо­мен­та вы­ст­ре­ла Ка­ра­ко­зо­ва в ца­ря Алек­сан­д­ра II 4 ап­ре­ля 1866 го­да и поч­ти не­пре­рыв­но до Фе­в­раль­ской ка­та­ст­ро­фы 1917 го­да. Ко­рот­кое за­ти­шье бы­ло в 80-е го­ды, при Алек­сан­д­ре III, но и тог­да про­дол­жа­лась под­рыв­ная, слег­ка за­ма­с­ки­ро­ван­ная де­я­тель­ность че­рез ли­бе­раль­ную пе­чать.

Во­об­ще тер­мин «ин­тел­ли­гент» был за­пу­щен пи­са­те­лем Бо­бо­ры­ки­ным в 1876 го­ду и обо­зна­чал не вы­со­ко­раз­ви­то­го и об­ра­зо­ван­но­го че­ло­ве­ка, а «пе­ре­до­во­го», «про­грес­сив­но­го», не­на­ви­дя­ще­го трон и ал­тарь. Са­мой ха­рак­тер­ной чер­той, от­де­ля­ю­щей чле­нов Ор­де­на от обыч­ных пред­ста­ви­те­лей об­ра­зо­ван­но­го слоя, бы­ла то­та­ли­тар­ность их ми­ро­со­зер­ца­ния. Ин­тел­ли­ген­ция счи­та­ла се­бя шта­бом ре­во­лю­ции и та­ким шта­бом бы­ла. Им важ­но бы­ло лю­бой це­ной до­бить­ся унич­то­же­ния рус­ско­го на­ци­о­наль­но­го го­су­дар­ст­ва. Им ну­жен был не ре­монт, а снос зда­ния пол­но­стью, и что­бы но­вое стро­ить без еди­но­го кир­пи­ча ста­ро­го. Как об­раз­но пи­сал про­фес­сор Сте­пун в 1894 го­ду, ре­во­лю­ци­он­ная иде­о­ло­гия в Рос­сии бы­ла той си­лою, ко­то­рая «де­ся­ти­ле­ти­я­ми рас­ст­ре­ли­ва­ла из при­зе­ми­с­тых кре­по­с­тей тол­стых жур­на­лов и га­зет­ных тран­шей все са­мые та­лант­ли­вые яв­ле­ния рус­ской ду­хов­ной жиз­ни: рус­скую ре­ли­ги­оз­ную фи­ло­со­фию, рус­ский сим­во­лизм, всё пе­ре­до­вое ан­ти­пе­ре­движ­ни­че­с­кое ис­кус­ст­во, Ро­за­но­ва и да­же... До­сто­ев­ско­го». А всё, что вне­сла в рус­скую куль­ту­ру са­ма эта ин­тел­ли­ген­ция, всё от­ме­че­но пе­ча­тью II сор­та. О.Р.И. обед­нял, вы­хо­ла­щи­вал куль­ту­ру, за­труд­нял её раз­ви­тие. По­сле ре­во­лю­ций этот ор­ден вы­ро­дил­ся в боль­ше­визм, бес­по­щад­но раз­ру­шав­ший уже вся­кую «не­про­ле­тар­скую» куль­ту­ру.

Глу­бо­ко сим­во­лич­на судь­ба пред­те­чи рус­ской ин­тел­ли­ген­ции, об­ли­чи­те­ля Ра­ди­ще­ва. Гла­зу­нов пи­шет: «Тра­ги­че­с­кий ко­нец пер­во­го рус­ско­го ин­тел­ли­ген­та яв­ля­ет­ся про­об­ра­зом са­мо­убий­ст­ва, ко­то­рое под­го­то­ви­ла се­бе в ви­де боль­ше­виз­ма вся рус­ская ин­тел­ли­ген­ция – это об­ще­ст­во по­ли­ти­че­с­ких фа­на­ти­ков и уто­пи­с­тов, це­лое сто­ле­тие в фа­на­ти­че­с­ком ос­леп­ле­нии рыв­шее мо­ги­лу на­ци­о­наль­но­му го­су­дар­ст­ву и по­гиб­шее вме­с­те с ним».

Гла­зу­нов про­ти­во­по­с­тав­ля­ет оз­лоб­лен­но­му ни­ги­ли­с­ту Ра­ди­ще­ву ве­ли­ко­го Пуш­ки­на, ска­зав­ше­го так: «…нет убе­ди­тель­но­с­ти в по­но­ше­ни­ях и нет ис­ти­ны, где нет люб­ви». А у Ра­ди­ще­ва, Гер­це­на, Бе­лин­ско­го и их по­сле­до­ва­те­лей на­сто­я­щей люб­ви к Рос­сии ни­ког­да не бы­ло.

Владимир ОСИПОВ