Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №26. 25.06.2010

Глобализмом по национализму, или Заграница нам поможет

Ле­то – по­ра пу­те­ше­ст­вий! Вось­мо­го ию­ня 2010 го­да в хму­рый Ир­кутск при­был по­езд с пи­са­те­ля­ми из сол­неч­ной Фран­ции. Все­го при­еха­ло ше­ст­над­цать че­ло­век, сре­ди ко­то­рых ла­у­ре­а­ты Гон­ку­ров­ской пре­мии и чле­ны Фран­цуз­ской Ака­де­мии, ав­то­ры бест­сел­ле­ров и про­сто книг, из­да­те­ли и ве­ду­щие ре­дак­то­ры, адеп­ты са­мых раз­ных сти­лей и те­че­ний в ис­кус­ст­ве, эс­те­ти­ке и са­мой жиз­ни. На­зо­ву лишь од­но­го пи­са­те­ля, ко­то­рый по­ка­зал­ся мне са­мым «фран­цуз­ским», на­и­бо­лее ти­пич­ным пред­ста­ви­те­лем ве­ли­кой на­ции, с ко­то­рой нас свя­зы­ва­ет так мно­го.

Оли­вье Ро­лен. В ин­фор­ма­ци­он­ном бюл­ле­те­не о нём ска­за­но сре­ди про­че­го: «…ро­дил­ся в 1947 го­ду, дет­ст­во про­вёл в Се­не­га­ле. Учил­ся во Фран­ции, на фа­куль­те­те фи­ло­ло­гии и фи­ло­со­фии. Всту­пил в ма­о­ист­скую ор­га­ни­за­цию «Ле­вый про­ле­та­ри­ат», воз­гла­вив её бо­е­вое кры­ло (что на­шло от­ра­же­ние в его ро­ма­не «Бу­маж­ный тигр»). За ро­ман «Порт-Су­дар» удо­с­то­ен пре­мии Фе­ми­на в 1994 го­ду. В ли­те­ра­тур­ном твор­че­ст­ве – по­бор­ник экс­пе­ри­мен­тов, сме­ло сме­ши­ва­ю­щий сти­ли и жа­н­ры и ло­ма­ю­щий ус­то­яв­ши­е­ся за­ко­ны ком­по­зи­ции...».

Вот это по-на­ше­му! Ма­ло нам фи­ло­ло­гии и фи­ло­со­фии, ма­ло Па­ри­жа и Мон­мар­т­ра, как-то стес­нён­но ды­шит­ся в род­ных пе­на­тах – по­да­вай сю­да эк­зо­ти­ку и це­лый мир без гра­ниц и бе­ре­гов! Да­ёшь ре­во­лю­ци­он­ную ор­га­ни­за­цию и ка­кое-ни­будь бо­е­вое кры­ло с вы­зы­ва­ю­щим на­зва­ни­ем!

 

Сра­зу по­ве­я­ло чем-то род­ным, дав­но за­бы­тым. Вспом­ни­лись на­ро­до­воль­цы и эсе­ры. К сло­ву ска­зать: Алек­сандр Дю­ма так­же не чу­рал­ся всех этих дел; он не толь­ко на­пи­сал че­ты­ре­с­та уве­си­с­тых ро­ма­нов, но и ус­пел при­нять са­мое де­я­тель­ное уча­с­тие в ре­во­лю­ции трид­ца­то­го го­да, сверг­нув­шей Кар­ла X, а в кон­це жиз­ни це­лых три го­да во­е­вал вме­с­те с Га­ри­баль­ди за сво­бо­ду и це­ло­ст­ность ми­лой его серд­цу Ита­лии.

 

Та­ко­вы они все (или поч­ти все)!

Итак, ре­ше­но: иду. То есть, на встре­чу с гос­тя­ми, при­ехав­ши­ми к нам из са­мо­го серд­ца Ев­ро­пы. Ведь при­еха­ли они то­же не­спро­с­та: 2010 год объ­яв­лен го­дом Фран­ции в Рос­сии. В бла­го­сло­вен­ном де­вят­над­ца­том ве­ке не нуж­но бы­ло объ­яв­лять ни го­дов, ни пя­ти­ле­ток Фран­ции в Рос­сии. Фран­цу­зы уж так глу­бо­ко си­де­ли в на­шем серд­це (а иные в пе­чён­ках), что даль­ше уже не­ку­да.

Стран­ное де­ло! Ны­не, в век ин­фор­ма­ти­ки и бес­про­вод­ной свя­зи, в эру гло­ба­ли­за­ции и все­об­ще­го сбли­же­ния – мы зна­ем друг о дру­ге мень­ше, чем две­с­ти лет на­зад, ког­да не бы­ло это­го все­го! В чём тут де­ло? – спро­сил я фран­цуз­ских пи­са­те­лей. И ус­лы­шал в от­вет, что кро­ме ли­те­ра­ту­ры есть ки­но и ла­зер­ные дис­ки, веб-ка­ме­ры и ци­ф­ро­вые фо­то­ап­па­ра­ты! Есть то и сё, бла­го­да­ря че­му мы не ис­пы­ты­ва­ем не­до­стат­ка в зна­ни­ях и по­ни­ма­нии друг дру­га! (За­чем же тог­да вы при­еха­ли к нам? – спро­сил я про се­бя. Да и что мож­но рас­смо­т­реть из ва­го­на по­ез­да, мча­ще­го­ся на всех па­рах по де­вя­ти­ты­ся­че­ки­ло­ме­т­ро­во­му Транс­си­бу? И что мож­но уце­пить из этих ха­о­тич­ных и крат­ко­вре­мен­ных встреч, где пе­ре­вод­чик не ус­пе­ва­ет под­хва­ты­вать реп­ли­ки с обе­их сто­рон?

Все эти во­про­сы ви­х­рем про­нес­лись у ме­ня в го­ло­ве, по­ка пе­ре­вод­чи­ца пе­ре­во­ди­ла на рус­ский язык му­д­рё­ные фран­цуз­ские сло­ва. И по­ка она го­во­ри­ла, я окон­ча­тель­но по­нял, что ме­ня не по­ня­ли. А не по­ня­ли ме­ня от­то­го, что я не­хо­ро­шо и не­лов­ко вы­ра­зил свою мысль. (О том, что ме­ня не по­ня­ли от­то­го, что не­спо­соб­ны бы­ли по­нять или в кор­не со мной не со­глас­ны, я бо­юсь и ду­мать. Уж луч­ше пусть я бу­ду не­ло­вок и сме­шон.)

За­чем я обо всём этом пи­шу? – спро­сит чи­та­тель. На то есть две при­чи­ны. Пер­вая та, что я по­сле этой встре­чи не спал всю ночь, всё ду­мал о на­шем так и не со­сто­яв­шем­ся ди­а­ло­ге. Мой зна­ме­ни­тый зем­ляк Алек­сандр Вам­пи­лов лю­бил по­вто­рять, что «пи­сать на­до о том, от че­го не спит­ся по но­чам», вот я и ре­шил вос­поль­зо­вать­ся его со­ве­том, то есть не по­спав­ши ночь, ут­ром за­сел за ком­пью­тер. Но есть и дру­гая при­чи­на, бо­лее су­ще­ст­вен­ная и се­рь­ёз­ная (ма­ло ли кто и от­че­го не спит но­чью!): как-то так стран­но по­лу­чи­лось, что даль­ше раз­го­вор с фран­цу­за­ми по­шёл о гло­ба­ли­за­ции и о её не­со­мнен­ном вре­де. Ког­да с на­шей сто­ро­ны зву­ча­ли ре­чи о вре­де гло­ба­ли­за­ции и гря­ду­щих ужа­сах, я как-то не силь­но удив­лял­ся, хо­тя и си­дел как на игол­ках. Но ког­да я от фран­цу­зов ус­лы­шал не­что схо­жее (Оли­вье Ро­ле­на сре­ди них, к сча­с­тью, не бы­ло), ког­да двое из чет­ве­рых за­го­во­ри­ли о том, что и в Па­ри­же за­си­лье аме­ри­кан­ских филь­мов и аме­ри­кан­ской псев­до­куль­ту­ры – мне что-то взгру­ст­ну­лось. Но даль­ше – боль­ше. От гло­ба­лиз­ма не­из­беж­но пе­ре­шли к на­ци­о­наль­ной са­мо­быт­но­с­ти и не­об­хо­ди­мо­с­ти сде­лать всё, что­бы эта са­мо­быт­ность не бы­ла раз­дав­ле­на сто­тон­ным кат­ком под на­зва­нь­ем «Гло­ба­ли­за­ция». Ста­ли го­во­рить о кор­нях и о рост­ках, и ещё о том, как хру­пок этот мир.

Быть мо­жет, я что-то не­пра­виль­но по­нял, воз­мож­но, фран­цуз­ские пи­са­те­ли ска­за­ли не то, что хо­те­ли, или пе­ре­вод­чи­ца не­точ­но пе­ре­ве­ла, или есть иное объ­яс­не­ние – в та­ком слу­чае я при­но­шу им всем свои из­ви­не­ния. Но де­ло-то не в них! Всё де­ло в том, что этот монстр, а луч­ше ска­зать – жу­пел под на­зва­нь­ем «Гло­ба­ли­за­ция» – дав­но и проч­но вне­д­рил­ся в на­ше со­зна­ние. Ска­жи ре­бён­ку ясель­но­го воз­ра­с­та: гло­ба­ли­за­ция! – и он зай­дёт­ся в кри­ке. Вы­дох­ни в ли­цо ино­му по­ли­то­ло­гу: Ми­ро­вая за­ку­ли­са! – и он по­блед­не­ет и силь­но по­кач­нёт­ся на каб­лу­ках. Та­кое ощу­ще­ние, что пре­сло­ву­тый же­лез­ный за­на­вес всё ещё не под­нят, и нас по-преж­не­му ок­ру­жа­ют вра­ги с глум­ли­вы­ми ро­жа­ми, толь­ко и жду­щие сво­е­го ча­са, что­бы спля­сать на на­ших ко­с­тях, раз­ве­ять наш прах по ве­т­ру, ус­т­ро­ить ша­баш на пе­пе­ли­ще...

 

Я про­шу про­ще­нья за не впол­не се­рь­ёз­ный тон, но я не мо­гу се­рь­ёз­но от­но­сить­ся ко всем этим бре­до­вым опа­се­ни­ям. И я не ста­ну в ко­рот­кой ста­тье го­во­рить обо всей про­бле­ме це­ли­ком. Но я хо­чу хо­тя бы в не­сколь­ких сло­вах объ­яс­нить ча­ст­ный, но очень су­ще­ст­вен­ный ас­пект этой про­бле­мы. Имен­но: со­от­но­ше­ние гло­баль­но­го и на­ци­о­наль­но­го в уз­ко-ли­те­ра­тур­ном смыс­ле.

 

Об эко­но­ми­че­с­ких пред­по­сыл­ках все­об­щей ин­те­г­ра­ции, о фи­ло­соф­ской и да­же эво­лю­ци­он­ной по­до­плё­ке это­го де­ла на­пи­са­ны то­ма. Сре­ди ав­то­ров: Гер­берт Спен­сер, Ан­ри Берг­сон, Тей­яр де Шар­ден; рус­ские ко­с­ми­с­ты – Умов, Фё­до­ров, Ци­ол­ков­ский, Вер­над­ский. И да­же – Карл Маркс! («Ка­пи­тал» – что это, ес­ли не эко­но­ми­че­с­кое обос­но­ва­ние не­из­беж­ной в бу­ду­щем ин­те­г­ра­ции?). А все со­ци­а­ли­с­ты и ком­му­ни­с­ты, на­чи­ная с То­ма­са Мо­ра и Кам­па­нел­лы, про­дол­жая «воль­ны­ми кам­ен­щи­ка­ми», Ма­ра­том и Ро­бес­пь­е­ром, и за­кан­чи­вая Пле­ха­но­вым и Ле­ни­ным, – раз­ве они не меч­та­ли и не гре­зи­ли о все­об­щем брат­ст­ве и все­об­щем сча­с­тье (каж­дый, прав­да, на свой ма­нер)? И раз­ве не был пер­вым гло­ба­ли­с­том Ии­сус Хри­с­тос? Не­спро­с­та же Ре­нан го­во­рил о ко­с­мич­но­с­ти хри­с­ти­ан­ст­ва (бла­го­да­ря че­му оно и ов­ла­де­ло серд­ца­ми мил­ли­ар­дов лю­дей по все­му зем­но­му ша­ру)?

Дол­жен ли пи­са­тель быть глу­бо­ко на­ци­о­наль­ным или ин­тер­на­ци­о­наль­ным, обя­зан ли он лю­бить ро­ди­ну или он дол­жен лю­бить всё че­ло­ве­че­ст­во ра­зом, дол­жен ли он быть па­т­ри­о­том или он – «граж­да­нин Все­лен­ной» – все эти спо­ры пред­став­ля­ют­ся мне со­вер­шен­но бес­по­лез­ны­ми, уво­дя­щи­ми в сто­ро­ну от су­ще­ст­ва про­бле­мы. По­че­му? Да очень про­сто. Чи­та­те­лю, по боль­шо­му счё­ту, всё рав­но – на­ци­о­на­лен тот или иной пи­са­тель или ин­тер­на­ци­о­на­лен. Вот два пи­са­те­ля: До­сто­ев­ский и Тур­ге­нев. Пер­вый (ус­лов­но) – на­ци­о­на­лен. Вто­рой (так­же с до­лей ус­лов­но­с­ти) – ко­с­мо­по­ли­ти­чен. Ну и что с то­го? Чи­та­тель с оди­на­ко­вым ус­пе­хом чи­та­ет «Иди­о­та» и «За­пи­с­ки охот­ни­ка». На­вер­ное, всё де­ло в та­лант­ли­во­с­ти, в ху­до­же­ст­вен­ной си­ле, в глу­бо­чай­шем про­ник­но­ве­нии пи­са­те­ля в пси­хо­ло­гию ге­ро­ев, в том веч­ном и не­тлен­ном, что раз­гля­дел ав­тор в сво­ём ге­рое, в ок­ру­жа­ю­щем его ми­ре. Неве­ли­ка за­слу­га, что ты пи­шешь о род­ных бе­рёз­ках и о сво­их соп­ле­мен­ни­ках. Глав­ное – как ты о них пи­шешь! Ска­зать бес­ко­неч­но мно­гое о бес­ко­неч­но ма­лом – вот кре­до и де­виз!

Вар­лам Ша­ла­мов в сво­их «Ко­лым­ских рас­ска­зах» не­сколь­ко раз по­вто­ря­ет своё лич­ное на­блю­де­ние о том, что на­лёт ци­ви­ли­за­ции сле­та­ет с че­ло­ве­ка как ше­лу­ха – все­го лишь за три не­де­ли пре­бы­ва­ния в не­че­ло­ве­че­с­ких ус­ло­ви­ях. Что же ока­зы­ва­ет­ся под этой ше­лу­хой? А ос­та­ёт­ся та са­мая ос­но­ва, ко­то­рая при­су­ща всем без раз­бо­ра, без раз­ли­чия со­сло­вий и зва­ний, без на­ци­о­наль­но­с­тей и ре­ли­гий, без язы­ков и пра­вил вос­пи­та­ния, без иде­о­ло­гий и ин­ди­ви­ду­аль­ных кре­до всех ма­с­тей. Три не­де­ли! Вот тол­щи­на куль­тур­но­го слоя, на об­ра­зо­ва­ние ко­то­ро­го уш­ло не­сколь­ко ты­ся­че­ле­тий! Сто­ит об этом креп­ко за­ду­мать­ся.

Но вер­нём­ся из ла­ге­ря на во­лю. Про­дол­жим те­му гло­ба­ли­за­ции при­ме­ни­тель­но к ли­те­ра­тур­но­му твор­че­ст­ву.

Джек Лон­дон вос­кли­цал в сво­ей ста­тье «О пи­са­тель­ской фи­ло­со­фии жиз­ни»: «Раз­ве мо­жет ху­дож­ник на­ри­со­вать «Ecce Homo», не со­ста­вив се­бе пред­став­ле­ния об ев­рей­ской ис­то­рии и ми­фо­ло­гии, не по­няв тех раз­но­об­раз­ных чёр­то­чек, ко­то­рые в со­во­куп­но­с­ти и об­ра­зу­ют ха­рак­тер ев­рея, – его ве­ро­ва­ний и иде­а­лов, его стра­с­тей и при­вя­зан­но­с­тей, его на­дежд и стра­хов! Смо­жет ли ком­по­зи­тор со­здать «По­лёт Валь­ки­рий», ни­че­го не зная из ве­ли­ко­го древ­не­гер­ман­ско­го эпо­са?.. Что­бы по­стичь ха­рак­тер и фа­зы то­го или ино­го дви­же­ния, вы долж­ны по­знать мо­ти­вы, ко­то­рые дви­жут лич­но­с­тью и мас­сой, ко­то­рые по­рож­да­ют и при­во­дят в дей­ст­вие ве­ли­кие идеи, ве­дут на ви­се­ли­цу Джо­на Бра­у­на и на гол­го­фу Хри­с­та. Пи­са­тель дол­жен дер­жать ру­ку на пуль­се жиз­ни, и жизнь даст ему его соб­ст­вен­ную ра­бо­чую фи­ло­со­фию, при по­мо­щи ко­то­рой он, в свою оче­редь, ста­нет оце­ни­вать, взве­ши­вать, со­по­с­тав­лять и объ­яс­нять ми­ру жизнь. Имен­но эта пе­чать лич­но­с­ти, лич­но­го взгля­да на ве­щи и из­ве­ст­на под на­зва­ни­ем ин­ди­ви­ду­аль­но­с­ти».

А Бер­нард Шоу (до­ба­вим к ска­зан­но­му Лон­до­ном), на­пи­сав­ший сво­е­го «Пиг­ма­ли­о­на» – не был ли вдох­нов­лён пре­крас­но­душ­ной сказ­кой про ца­ря с ос­т­ро­ва Кипр, про древ­не­гре­че­с­кую бо­ги­ню Аф­ро­ди­ту и её пре­крас­ную ста­тую из сло­но­вой ко­с­ти? А Ми­ха­ил Бул­га­ков, по­да­рив­ший нам «Ма­с­те­ра и Мар­га­ри­ту», не ду­мал ли бес­сон­ны­ми но­ча­ми о судь­бах ми­ра, о Хри­с­те и Дья­во­ле, о До­б­ре и о Зле? Не чи­тал ли с на­пря­жён­ным вни­ма­ни­ем Еван­ге­лие и не пы­тал­ся ли пе­ре­ос­мыс­лить со­бы­тия, про­ис­хо­див­шие в дру­гой стра­не и в дру­гую эпо­ху? На­ко­нец, наш ве­ли­кий на­ци­о­наль­ный по­эт, на­пи­сав­ший став­шее хре­с­то­ма­тий­ным сти­хо­тво­ре­ние, на­чи­на­ю­ще­е­ся стро­ка­ми:

 

Люб­лю гро­зу в на­ча­ле мая,

Ког­да ве­сен­ний, пер­вый гром,

Как бы рез­вя­ся и иг­рая,

Гро­хо­чет в не­бе го­лу­бом.

 

За­кан­чи­ва­ет его та­ким об­ра­зом:

 

Ты ска­жешь: ве­т­рен­ная Ге­ба,

Кор­мя Зе­ве­со­ва ор­ла,

Гро­мо­ки­пя­щий ку­бок с не­ба,

Сме­ясь, на зем­лю про­ли­ла.

 

По­ста­вим ли мы Тют­че­ву на вид это «низ­ко­по­клон­ст­во пе­ред за­па­дом», пе­ред эти­ми «за­сран­ца­ми» (по вы­ра­же­нию Ста­ли­на, за­пи­сан­но­му Кон­стан­ти­ном Си­мо­но­вым во вре­мя ау­ди­ен­ции у вож­дя 30 мая 1947 го­да, в пред­две­рии борь­бы с ко­с­мо­по­ли­та­ми»). За­чем Тют­чев при­плёл сю­да ка­кую-то там «Ге­бу», ко­то­рую мы знать не зна­ем, или «Зе­ве­со­ва ор­ла» – плод вос­па­лён­но­го во­об­ра­же­ния ка­ко­го-то кре­ти­на? Или мы ощу­тим в ду­ше вос­торг от че­го-то ве­ли­ко­го и пре­крас­но­го, что так про­сто и до­ход­чи­во вы­ра­же­но в ше­ст­над­ца­ти ге­ни­аль­ных стро­ках?

 

Ин­те­рес че­ло­ве­ка ко все­му не­о­быч­но­му и но­во­му, к за­мор­ским зем­лям и гос­тям из даль­них стран – это сво­е­го ро­да ин­стинкт! Ког­да де­ре­вен­ский маль­чик с вос­тор­гом на­блю­да­ет, как ка­кой-ни­будь хлыщ, толь­ко при­ехав­ший из го­ро­да, пьёт чай на ве­ран­де у со­се­дей – это есть глу­бо­ко за­ло­жен­ная в его на­ту­ру жаж­да но­вых впе­чат­ле­ний.

 

Ког­да рус­ский чи­та­тель бе­рёт в ру­ки кни­гу фран­цуз­ско­го ав­то­ра, то он пред­вку­ша­ет на­слаж­де­ние от встре­чи с не­зна­ко­мой куль­ту­рой. А ког­да все мы, за­драв го­ло­ву, смо­т­рим с за­ми­ра­ни­ем серд­ца в усе­ян­ное звёз­да­ми не­бо – то это, опять же, про­яв­ле­ние то­го мощ­но­го им­пуль­са, ко­то­рый дви­жет все­ми на­ми, ко­то­рый со­тво­рил всех нас из пра­ха и тле­на, а те­перь за­став­ля­ет дви­гать­ся, бо­роть­ся, стре­мить­ся к звёз­дам, по­сти­гать и до­сти­гать за­об­лач­ные сфе­ры и ту­ман­ные об­ла­с­ти (как в ге­о­гра­фи­че­с­ком, так и в пси­хо­ло­ги­че­с­ком смыс­лах).

Ког­да по­сред­ст­вом ми­к­ро­ско­па по­гру­жа­ешь­ся в пол­ный тайн и оча­ро­ва­ния ми­к­ро­мир, то на оп­ре­де­лён­ном уров­не де­та­ли­за­ции ис­че­за­ют раз­ли­чия – сна­ча­ла меж­ду ве­ще­ст­ва­ми, за­тем меж­ду хи­ми­че­с­ки­ми эле­мен­та­ми, за­тем меж­ду жи­вой и не­жи­вой ма­те­ри­ей, за­тем – меж­ду ато­ма­ми, и в кон­це кон­цов на­вер­ня­ка най­дёт­ся та­кая про­то­ча­с­ти­ца, уни­вер­саль­ный квант, из ко­их и со­зда­но всё су­щее во Все­лен­ной! И это уже не про­сто до­гад­ка, но это на­уч­но под­тверж­дён­ный факт.

То же са­мое с ха­рак­те­ром че­ло­ве­ка: на оп­ре­де­лён­ной глу­би­не по­сти­же­ния его сущ­но­с­ти (или по­гру­же­ния в его пси­хо­ло­гию) – мы на­хо­дим не­что та­кое, что при­су­ще всем лю­дям без ис­клю­че­ния! На этой глу­би­не и ра­бо­та­ют ве­ли­кие пи­са­те­ли! По­то­му они и ин­те­рес­ны все­му ми­ру, что ге­рои их – ос­та­ва­ясь глу­бо­ко на­ци­о­наль­ны­ми лич­но­с­тя­ми – в то же вре­мя не­сут в се­бе чер­ты всех лю­дей, невзи­рая на на­ци­о­наль­ность, язык и ве­ро­ис­по­ве­да­ние. Та­ко­вы три муш­ке­тё­ра Дю­ма. Та­ков Баш­мач­кин До­сто­ев­ско­го. Та­ко­ва Пыш­ка Мо­пас­са­на. Та­ко­вы Ан­на Ка­ре­ни­на и Та­ть­я­на Ла­ри­на, На­ста­сья Фи­лип­пов­на и Гру­шень­ка, Рас­коль­ни­ков и Мыш­кин. Та­ко­вы же ге­рои Лон­до­на и Хэ­минг­у­эя, Шоу и Кип­лин­га, Дой­ла и Уэлл­са. В этом си­ла и пре­лесть ли­те­ра­ту­ры. В этом её до­сто­ин­ст­во – имен­но в том, что ли­те­ра­ту­ра сбли­жа­ет на­ро­ды и куль­ту­ры, она по­мо­га­ет най­ти точ­ки со­при­кос­но­ве­ния, с пре­дель­ной убе­ди­тель­но­с­тью до­ка­зы­ва­ет общ­ность ин­те­ре­сов и род­ст­во всех смерт­ных душ.

И за­чем пи­са­те­лю бо­ять­ся гло­ба­ли­за­ции? Как она мо­жет ему по­ме­шать на­пи­сать ро­ман или сти­хо­тво­ре­ние? Кто нам всем ме­ша­ет ос­та­вать­ся глу­бо­ко на­ци­о­наль­ны­ми (ес­ли уж мы так это­го хо­тим, да и как это­го хо­теть или не хо­теть – ведь это – в кро­ви у каж­до­го!)? И кто не да­ёт нам про­зре­вать глу­бин­ные те­че­ния под ис­кря­щей­ся плён­кой? Те­перь мод­но ста­ло ру­гать аме­ри­кан­цев за то, что они за­по­ло­ни­ли сво­и­ми филь­ма­ми весь мир. Но кто же за­став­ля­ет нас смо­т­реть эти филь­мы? «Не лю­бо – не слу­шай!..» – есть же на­род­ная му­д­рость на этот счёт. Дру­гое де­ло, что эти са­мые филь­мы уво­дят от нас на­ше­го чи­та­те­ля, что они, так ска­зать, за­пу­д­ри­ва­ют ему моз­ги, и вме­с­то что­бы про­чи­тать хо­ро­шую ум­ную кни­гу, он смо­т­рит глу­пый вздор­ный фильм! Но тут уж ни­че­го не по­де­ла­ешь. Это – сво­бод­ная кон­ку­рен­ция. Ес­ли ты счи­та­ешь, что ты – глу­бок, се­рь­ё­зен и та­лант­лив – то по­че­му про­иг­ры­ва­ешь это со­рев­но­ва­ние с глу­пым и вздор­ным чти­вом, с филь­мом, с раз­вле­че­ни­ем лю­бо­го тол­ка? Ведь ес­ли ты за­тра­ги­ва­ешь глу­бин­ные стру­ны в ду­ше че­ло­ве­ка, – ты из­на­чаль­но име­ешь пре­иму­ще­ст­во пе­ред не­да­лё­ким ре­жис­сё­ром и без­дар­ным ис­пол­ни­те­лем! А ес­ли та­ко­го пре­иму­ще­ст­ва не на­блю­да­ет­ся, ес­ли ты про­иг­ры­ва­ешь это со­рев­но­ва­ние за умы и серд­ца – в чём тут де­ло? Быть мо­жет, не так уж ты умён, как ду­ма­ешь о се­бе? А твой оп­по­нент не та­кой уж и ду­рак, он про­зрел не­что та­кое, что не­до­ступ­но тво­е­му ра­зу­ме­нию? Быть мо­жет, всё де­ло в том, что он ши­рок, а ты – узок, что он стре­мит­ся по­нять жизнь, а ты за­мк­нул­ся на соб­ст­вен­ных пе­ре­жи­ва­ни­ях и уз­ко­на­ци­о­наль­ных ин­те­ре­сах в ущерб то­му глав­но­му и не­пре­хо­дя­ще­му, что за­клю­че­но во всех нас?..

Дю­ма-от­цу ни­что не по­ме­ша­ло до­сту­чать­ся до сер­дец чи­та­ю­щей пуб­ли­ки. То же са­мое мож­но ска­зать поч­ти обо всех из­ве­ст­ных пи­са­те­лях. И Го­голь, и Тол­стой, и Пуш­кин, и Ку­прин, и Че­хов – все они име­ли при­жиз­нен­ную сла­ву. Пи­са­те­лей из за­бу­го­рья не пе­ре­чис­ляю – пусть каж­дый на­пи­шет свой соб­ст­вен­ный спи­сок и убе­дит­ся, что всё в на­ших ру­ках, всё до­сти­жи­мо – при ус­ло­вии под­лин­но­го та­лан­та, тру­до­лю­бия, ис­кор­ки бо­жи­ей, удач­ли­во­с­ти и… че­го-то там ещё – я точ­но не мо­гу ска­зать, но чув­ст­вую, что есть ещё что-то.

В за­клю­че­нии хо­чу из­ви­нить­ся за свою не очень связ­ную речь. И ес­ли кто-то ре­шит, что я с кем-ни­будь спо­рю и ко­го-то оп­ро­вер­гаю, то он бу­дет неправ. Я как раз хо­чу ска­зать о том, что пред­ме­та для раз­но­гла­сий нет на са­мом де­ле! Не нуж­но де­лить­ся на па­т­ри­о­тов и ко­с­мо­по­ли­тов, за­пад­ни­ков и вос­точ­ни­ков, кла­у­с­т­ро­фо­бов и ау­с­т­ро­фо­бов ду­ха, – а нуж­но всем нам ду­мать о ду­ше че­ло­ве­че­с­кой, скр­упу­лёз­но ис­сле­до­вать её глу­би­ны, лю­бить и со­ст­ра­дать ей, по­мо­гать ей на труд­ном пу­ти вос­хож­де­ния и са­мо­со­вер­шен­ст­во­ва­ния. И тог­да всё ос­таль­ное са­мо вста­нет на свои ме­с­та. Всё, что от нас тре­бу­ет­ся – ос­та­вать­ся че­ст­ны­ми.

 

Вся про­бле­ма в том и со­сто­ит, что рус­ские па­т­ри­о­ты со­вер­ша­ют гру­бей­шую под­ме­ну по­ня­тий, ког­да го­во­рят о люб­ви к ро­ди­не и ува­же­нии па­мя­ти пред­ков. На са­мом же де­ле они тре­бу­ют от всех и от каж­до­го не ува­же­ния и люб­ви (ра­зум­ной и ес­те­ст­вен­ной), а – сле­по­го по­чи­та­ния, огол­те­ло­го одо­б­ре­ния все­го то­го, что бы­ло в ис­то­рии тво­ей стра­ны. Но мы ведь зна­ем, что в ис­то­рии лю­бо­го на­ро­да есть свет­лые и тём­ные пят­на и пе­ри­о­ды. И мы охот­но пе­ня­ем дру­гим на­ци­ям на их не­до­стат­ки, на их глу­пость и тру­сость, на звер­ст­ва и бес­куль­ту­рье.

 

Вот с этой-то при­ми­тив­ной по­зи­ци­ей и не мо­жет со­гла­сить­ся вся­кий со­ве­ст­ли­вый и здра­во­мыс­ля­щий че­ло­век. Да и что тол­ку по­вто­рять всё вре­мя: хал­ва, хал­ва! Ведь зна­ем уже, что во рту сла­ще не ста­нет. И мы са­ми не ста­нем луч­ше от­то­го, что бу­дем от­ри­цать оче­вид­ное, ес­ли мы бу­дем ту­по от­ри­цать ве­ка раб­ст­ва и звер­ст­ва, бес­про­свет­ной нуж­ды и не­ве­же­ст­ва, бе­зу­держ­ную экс­пан­сию и по­ра­бо­ще­ние це­лых на­ро­дов, а за­тем, уже в 20-м ве­ке – ге­но­цид соб­ст­вен­но­го на­ро­да (ка­ко­го не зна­ла вся ми­ро­вая ис­то­рия).

А что де­ла­ют на­ши квас­ные па­т­ри­о­ты? Вся­ко­го, по­смев­ше­го ска­зать о не­до­чё­тах и не­до­стат­ках «ти­туль­ной на­ции» – они тут же при­пи­сы­ва­ют ко вра­гам оте­че­ст­ва, по­ды­с­ки­ва­ют ему ме­с­то в ми­ро­вой за­ку­ли­се, оп­ре­де­ля­ют его в ма­со­ны или в мос­сад – ко­му что в го­ло­ву взбре­дёт. При этом они дей­ст­ву­ют по из­ве­ст­но­му прин­ци­пу ие­зу­и­тов: «Кто не с на­ми, тот про­тив нас!» (Ког­да лю­бой нор­маль­ный че­ло­век бе­зот­чёт­но ис­поль­зу­ет дру­гое пра­ви­ло, бо­лее че­ло­ве­че­с­кое и ра­зум­ное: «Кто не про­тив нас, тот с на­ми!») Мно­го нуж­но так­та и про­ни­ца­тель­но­с­ти, что­бы ог­ля­деть са­мо­го се­бя со­чув­ст­ву­ю­щим, но и при­дир­чи­вым взгля­дом. Что­бы за­ме­тить сре­ди дей­ст­ви­тель­но ге­ро­и­че­с­ко­го и вы­со­ко­го, – по­стыд­ное и низ­кое. Для че­го это нуж­но? А нуж­но для то­го, что­бы ис­ко­ре­нить в сво­ём ха­рак­те­ре всё низ­кое и тём­ное, что там есть. Или кто-ни­будь бу­дет все­рьёз ут­верж­дать, что всё у нас хо­ро­шо? Что наш ха­рак­тер при­об­рёл окон­ча­тель­ный вид и гар­мо­нию? Что нет у нас бро­шен­ных де­тей при жи­вых ро­ди­те­лях, что нет бан­ди­тиз­ма и про­сти­ту­ции, мздо­им­ст­ва и кли­ку­ше­ст­ва, же­с­то­ко­с­ти и рав­но­ду­шия, кро­хо­бор­ст­ва и жлоб­ст­ва? Или не зву­чат в на­ших серд­цах сто­ны без­вин­но уби­ен­ных, за­му­чен­ных, за­трав­лен­ных – по­ме­щи­ка­ми и ко­мис­са­ра­ми?

Ко­му же тог­да ад­ре­со­вал Иван Бу­нин свои строч­ки из сти­хо­тво­ре­ния «Пу­с­тошь»:

Мир вам, не­о­том­щён­ные! – Сви­де­тель

Ве­ли­ко­го и под­ло­го, бес­силь­ный

Сви­де­тель зверств, рас­ст­ре­лов,

пы­ток, каз­ней,

Я, чьё че­ло от­ме­че­но на­ве­ки

Клей­мом ра­ба, не­воль­ни­ка, хо­ло­па,

Я го­во­рю по­чив­шим: «Спи­те, спи­те!

Не вы од­ни стра­да­ли: вну­ки ва­ших

Вла­дык и по­ве­ли­те­лей ис­пи­ли

Не мень­ше вас из горь­кой ча­ши

раб­ст­ва!

 

Из ка­ких тём­ных глу­бин вы­рва­лись эти жут­кие сло­ва дру­го­го рус­ско­го по­эта и ве­ли­ко­го стра­даль­ца:

 

Улег­лись мерт­ве­цы,

Не ры­дая, не ссо­рясь.

Ду­ра­ки, му­д­ре­цы,

Сы­но­вья и от­цы,

По­за­быв свою го­ресть.

 

Их дво­рец был тес­ней

Этой брат­ской мо­ги­лы,

Хо­лод­ней и тем­ней.

Толь­ко да­же и в ней

Ра­зо­гнуть­ся нет си­лы.

 

Или кто-то ска­жет, что Бу­нин и Ша­ла­мов не лю­би­ли Рос­сию? Да, кто-то обя­за­тель­но так ска­жет! По мне­нию этих лю­дей, Рос­сию не лю­би­ли Не­кра­сов и Ра­ди­щев, Ча­а­да­е­в и Гер­цен. Де­ка­б­ри­с­ты – те во­об­ще пре­да­те­ли. Про «эс­дэ­ков» и «на­ро­до­воль­цев» и го­во­рить не­че­го. За­то ро­ди­ну лю­би­ли чер­но­со­тен­цы и по­гром­щи­ки всех ма­с­тей. Но я не ду­маю, что нам нуж­на та­кая лю­бовь к ро­ди­не. От этой люб­ви так и ра­зит кро­вью! Да и раз­ве мож­но за­ста­вить че­ло­ве­ка лю­бить то или это? Не по­ка­зал ли нам Хри­с­тос при­мер ис­тин­ной люб­ви – люб­ви крот­кой, ни­че­го не тре­бу­ю­щей и ни­ко­го не ка­ра­ю­щей? И не про­де­мон­ст­ри­ро­вал ли тот же До­сто­ев­ский всю фальшь и хан­же­ст­во во­ин­ст­ву­ю­щих хри­с­ти­ан в сво­ей «Ле­ген­де о Ве­ли­ком ин­кви­зи­то­ре»? Чем со­вре­мен­ные мра­ко­бе­сы так уж от­ли­ча­ют­ся от ие­зу­и­тов 15-го ве­ка?..

Впро­чем, я уже по­вто­ря­юсь.

За­кон­чить свою ста­тью я хо­чу не раз­мы­ш­ле­ни­я­ми, а по­эзи­ей. По­эзи­ей при­ми­ря­ю­щей, уми­ро­тво­ря­ю­щей и ок­ры­ля­ю­щей. В этом чет­ве­ро­сти­шии боль­ше му­д­ро­с­ти и скры­той си­лы, чем во всех ло­зун­гах и при­зы­вах, вме­с­те взя­тых.

 

Смерть и Вре­мя ца­рят на зем­ле, –

Ты вла­ды­ка­ми их не зо­ви;

Всё, кру­жась, ис­че­за­ет во мгле,

Не­по­движ­но лишь солн­це люб­ви.

(Вла­ди­мир Со­ло­вь­ёв)

 

Не меч – но ли­ра! Не зло­ба, но лю­бовь…


Александр ЛАПТЕВ,
г. ИРКУТСК




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования