Архив : №38. 17.09.2010

Распутать орнамент бикфордова шнура

 Почти незамеченный при публикации в журнале «Октябрь» в 2008 году и сразу после выхода отдельной книгой в издательстве «Олимп» в 2009-м, роман Ильдара Абузярова «ХУШ» в последние недели оказался в центре внимания критиков, а рейтинг его продаж в книжных магазинах заметно вырос.

Наверное, дело здесь не только в художественных особенностях произведения, а в тех проблемах современной действительности, которые автор поднимает в своём романе.

Об этом, в сущности, и размышляют критики Мария Скрягина, Андрей Рудалёв, а также Сергей Шаргунов, чья рецензия на «ХУШ» была опубликована в прошлом номере «Литературной России».

 

Ки­рилл Ан­ку­ди­нов пи­шет, что ра­зо­ча­ро­вал­ся в про­за­и­ке Иль­да­ре Абу­зя­ро­ве за то, что тот в ро­ма­не «ХУШ» яко­бы оп­рав­ды­ва­ет тер­ро­ризм, при­чём «бес­сты­же». Не­кто Аль­берт Гольц­ман в сво­ей ре­цен­зии на «Книж­ной ви­т­ри­не» го­во­рит о ро­ма­не как об об­раз­чи­ке «ма­х­ро­во­го пост­мо­дер­низ­ма». Он так­же счи­та­ет, что Абу­зя­ров на­хо­дит­ся в по­ис­ках оп­рав­да­ний экс­тре­миз­ма. Под ко­нец ре­цен­зент за­да­ёт­ся ри­то­ри­че­с­ким во­про­сом: «ре­аль­но ли при­влечь из­да­те­лей кни­ги за по­твор­ст­во тер­ро­ри­с­ти­че­с­ким на­ст­ро­е­ни­ям?»

Сле­ду­ет ли гро­зить уго­лов­ной от­вет­ст­вен­но­с­тью за ху­до­же­ст­вен­ное про­из­ве­де­ние, на­до ли предъ­яв­лять ли­те­ра­ту­ре счёт, и мо­жет ли она оп­рав­ды­вать и про­па­ган­ди­ро­вать – один во­прос. Но вот в том, чем так на­пу­гал сво­им ро­ма­ном Иль­дар Абу­зя­ров, сле­ду­ет ра­зо­брать­ся.

Ко­неч­но, про­ще все­го на­чать рас­суж­дать о ро­ма­не Иль­да­ра Абу­зя­ро­ва с по­зи­ций «ак­ту­аль­ной» сей­час те­мы тер­ро­риз­ма. Груп­па экс­тре­мист­ски на­ст­ро­ен­ных мо­ло­дых лю­дей, аут­сай­де­ров жиз­ни, со­зда­ёт тай­ную ячей­ку «Хуш». Их цель – гром­ко за­явить о се­бе, про­из­ве­с­ти круп­ный тер­ро­ри­с­ти­че­с­кий акт, ко­то­рый под за­на­вес ро­ма­на и свер­ша­ет­ся.

Мо­мен­таль­но по­яв­ля­ют­ся сло­ва-ме­ты: тер­ро­ризм, экс­тре­мизм, ша­хи­ды, ко­то­рые на­столь­ко вкли­ни­лись в на­ши го­ло­вы, бла­го­да­ря СМИ-про­па­ган­де, что тут же вы­зы­ва­ют свя­щен­ный страх, а у на­и­бо­лее бди­тель­ных то­ва­ри­щей по­яв­ля­ет­ся ис­то­вое же­ла­ние со­тря­сать Уго­лов­ным ко­дек­сом.

При этом те­ма эта в со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре не но­ва. Сань­ка Ти­шин, ге­рой на­шу­мев­ше­го ро­ма­на За­ха­ра При­ле­пи­на «Сань­кя», идёт на бунт и штур­му­ет гу­бер­на­тор­ское зда­ние. Но на­до ли го­во­рить, что При­ле­пин во­все не при­зы­ва­ет всех по­го­лов­но брать ору­жие в ру­ки и ид­ти на штурм ад­ми­ни­с­т­ра­тив­ных зда­ний. А в чём тог­да про­ви­нил­ся Абу­зя­ров – в том, что в его ро­ма­не дей­ст­ву­ют мо­ло­дые лю­ди-му­суль­ма­не, и не­ко­то­рые ре­цен­зен­ты пи­шут об ис­лам­ском про­ры­ве в рус­ской ли­те­ра­ту­ре?

Что­бы из­на­чаль­но уб­рать все кри­во­тол­ки, да­дим сло­во са­мо­му ав­то­ру ро­ма­на, что сам он ду­ма­ет о тер­ро­риз­ме, вдруг он на са­мом де­ле злоб­ный лю­до­ед:

– Тер­ро­ризм я, как и вся­кое зло, оп­рав­ды­вать не мо­гу. Но тер­ро­ризм – это тот на­рыв-ре­ак­ция на те­ле об­ще­ст­ва, ко­то­рый по­мо­га­ет вскрыть чу­до­вищ­ную ложь, про­пи­тав­шую все сто­ро­ны на­шей жиз­ни. Тер­ро­ризм как яв­ле­ние – по­пыт­ка «не­со­глас­ных» воз­вы­сить свой го­лос, ког­да в со­вре­мен­ном ин­фор­ма­ци­он­ном про­ст­ран­ст­ве ни­ве­ли­ру­ет­ся лю­бое со­бы­тие, де­я­ние, на­чи­на­ние, кро­ме ка­та­ст­ро­фы. Ког­да всё ап­ри­о­ри мел­ко и не­зна­чи­тель­но, зна­чит, лож­но, – го­во­рит Иль­дар Абу­зя­ров.

Что­бы вскрыть эту ложь, Абу­зя­ров ис­сле­ду­ет скры­тый от глаз ор­на­мент, по ко­то­ро­му дви­жет­ся на­ша со­вре­мен­ная жизнь, ко­то­рая бла­го­да­ря воз­дей­ст­вию че­ло­ве­ка ста­но­вит­ся всё бо­лее вир­ту­аль­ной.

Ру­ко­твор­ный мир ан­т­ро­по­мор­фен. Ве­ще­ст­вен­ное, со­при­ка­са­ясь с че­ло­ве­че­с­ким, ста­но­вит­ся че­ло­ве­ко­по­доб­ным, по­лу­ча­ет твор­че­с­кую ча­с­ти­цу ду­ши. Всё на­сы­ще­но че­ло­ве­ком. Да­же в по­су­де, сто­ло­вых при­бо­рах рас­тво­ре­ны его вос­по­ми­на­ния. Ок­ру­жа­ю­щий мир жи­вой, он струк­ту­ри­ру­ет­ся по во­ле его твор­ца – че­ло­ве­ка, ав­то­ра. По­сте­пен­но раз­вёр­ты­ва­ет­ся ко­с­мо­го­ния рож­де­ния но­во­го ми­ра, ко­то­рый вы­ра­с­та­ет в не­что син­те­ти­че­с­кое: с од­ной сто­ро­ны – ре­аль­ное, с дру­гой – ис­кус­ст­вен­ное, ил­лю­зор­ное.

Всё на­сы­ще­но че­ло­ве­ком и про­ни­за­но выс­шей во­лей. «ХУШ» на­чи­на­ет­ся с то­го, что ав­то­ру за­ка­за­ли ро­ман. Он вклю­ча­ет «ок­но» в мир – те­ле­ви­зор и по­лу­ча­ет тол­чок, мысль о раз­вёр­ты­ва­нии ше­с­тод­не­ва тво­ре­ния: по «ящи­ку» идёт сю­жет о бу­ду­щем сам­ми­те глав ми­ро­вых дер­жав в Пи­те­ре, ко­то­рые вос­при­ни­ма­ют­ся раз­бой­ни­ка­ми, за­сев­ши­ми в «ши­кар­ной пе­ще­ре». От­сю­да оза­ре­ние: «Мо­жет, на­пи­сать что-ни­будь о те­рак­те?..»

Те­ракт и ста­но­вит­ся сю­жет­ной кан­вой ро­ма­на, свя­зы­ва­ю­щей во­еди­но ли­нии всех ге­ро­ев. Так «ак­ту­аль­ная» в по­след­нее де­ся­ти­ле­тие те­ма по­лу­ча­ет ху­до­же­ст­вен­ное ос­мыс­ле­ние. Но, раз воз­ник­нув, мысль о те­рак­те на­чи­на­ет по­лу­чать ма­те­ри­аль­ное во­пло­ще­ние, а зна­чит, струк­ту­ри­ро­вать под се­бя мир, вы­хва­ты­ва­ет его у че­ло­ве­ка.

Ав­тор от­кры­ва­ет «тре­тье ок­но» – са­дит­ся к ком­пью­те­ру и че­рез вспыш­ку на эк­ра­не на­чи­на­ет мо­де­ли­ро­вать но­вый соб­ст­вен­ный мир, в ко­то­ром толь­ко по­на­ча­лу вла­с­тен, но чем даль­ше, тем бо­лее тво­ре­ние вы­би­ва­ет­ся из-под вла­с­ти твор­ца, по­ка, в кон­це кон­цов, не де­ла­ет его сво­им за­лож­ни­ком. Власть сме­ня­ет­ся от­вет­ст­вен­но­с­тью, за­ви­си­мо­с­тью, на­ка­за­ни­ем.

Имен­но об этом и эпи­лог внеш­не мно­го­го­лос­но­го, пё­с­т­ро­го и в чём-то ха­о­тич­но­го ро­ма­на Иль­да­ра Абу­зя­ро­ва – вза­и­мо­связь и вза­и­мо­про­ник­но­ве­ние всех яв­ле­ний жиз­ни, по­то­му что «Бог при­сут­ст­ву­ет в каж­дую се­кун­ду и в каж­дой точ­ке». Кни­га, ге­рои на­чи­на­ют вли­ять на ав­то­ра в та­кой же ме­ре, как и он на них. Лю­бые сов­па­де­ния – от­све­ты си­с­те­мы за­ко­но­мер­но­с­тей. Ес­ли уж го­во­рить о про­па­ган­де, то Абу­зя­ров пы­та­ет­ся до­ко­пать­ся до он­то­ло­гии та­ко­го яв­ле­ния, как тер­ро­ризм, хо­тя ро­ман да­ле­ко не толь­ко об этом.

«Всё в этом ми­ре вза­и­мо­свя­за­но и вза­и­мо­за­ви­си­мо. Ни­че­го не бы­ва­ет впу­с­тую, ни­че­го не про­хо­дит зря. И ес­ли где-то про­ис­хо­дит зло, то в этом ви­но­ва­ты и мы с ва­ми то­же. Так мне, по край­ней ме­ре, ка­жет­ся. От­сю­да, кста­ти, вы­те­ка­ет и те­о­рия це­ло­ст­но­с­ти, ко­то­рую я ис­по­ве­даю в сво­их тек­с­тах» – го­во­рит Иль­дар Абу­зя­ров. Как при та­ком ми­ро­во­с­при­я­тии смо­т­реть на тот же фе­но­мен тер­ро­риз­ма? Как на СМИ-шный об­раз бо­ро­да­тых му­жи­ков с кин­жа­ла­ми и жен­щин в чёр­ных оде­я­ни­ях и смер­то­нос­ных по­ясах? Ес­ли это яв­ле­ние воз­ник­ло и пу­с­ка­ет кор­ни, зна­чит, всё об­ще­ст­во от­вет­ст­вен­но за не­го. Хо­тя мно­гим при­ят­нее пред­ста­вить си­ту­а­цию в кон­тек­с­те борь­бы до­б­ра со злом, све­та с тьмой, де­мо­кра­тии с осью зла... Но не все­гда мож­но ве­с­ти столь чёт­кое раз­де­ле­ние, ведь тай­ный тер­ро­рист в нас са­мих, он те­нью хо­дит по го­ро­ду. По­это­му на ме­с­те мо­ло­дых лю­дей из груп­пы «Хуш» «мог бы быть лю­бой не­до­воль­ный сво­им со­ци­аль­ным по­ло­же­ни­ем пи­те­рец, в тём­ных тру­що­бах, в под­ва­лах и чер­да­ках ду­ши ко­то­ро­го жил тер­ро­ризм».

Дей­ст­ви­тель­но, Пе­тер­бург Иль­да­ра Абу­зя­ро­ва – тош­но­тво­рен. Он сам раз­ла­га­ет­ся и тле­твор­но вли­я­ет на че­ло­ве­ка. Это го­род-хи­ме­ра, он рас­сло­ён, за внеш­ней пом­пез­но­с­тью скры­ва­ют­ся смрад­ные под­ва­лы и чер­да­ки. Пи­тер в ро­ма­не яв­ля­ет­ся про­ек­ци­ей ду­ши че­ло­ве­ка. Дух это­го го­ро­да – в «срам­ной за­бе­га­лов­ке», «про­ле­тар­ской бле­вал­ке-пив­нуш­ке», ко­то­рая рас­по­ло­жи­лась в под­ва­ле. Здесь лю­ди со скло­нив­ши­ми­ся го­ло­ва­ми, «по­дав­лен­ные и раз­дав­лен­ные об­сто­я­тель­ст­ва­ми». Го­род – си­с­те­ма пе­щер. Толь­ко од­ни в ви­де ши­кар­но­го оте­ля «Эль­бру­са», дру­гие – под­валь­ные, в ко­то­рых оби­та­ют со­вре­мен­ные ма­лень­кие лю­ди и ма­дон­ны с де­ть­ми.

Го­род – «мёрт­вая зо­на, где ра­но или по­зд­но не­из­беж­ны боль­шие взры­вы, вы­пле­с­ки пу­зы­рей и энер­ге­ти­че­с­ких сгу­ст­ков». Бо­ло­то, на ко­то­ром он сто­ит, буд­то сдав­лен­ные до по­ры эмо­ции, го­то­вые вы­рвать­ся в лю­бой мо­мент бур­ля­щей сти­хи­ей.

Не толь­ко со­ци­аль­ное рас­сло­е­ние, но и са­ма ци­ви­ли­за­ция яв­ля­ет­ся но­си­те­лем зла: тот же те­ле­ви­зор – «иг­руш­ка с ра­дио­управ­ля­е­мой ми­ной», от ко­то­рой стра­да­ют де­ти. Соб­ст­вен­но, «все бла­га ци­ви­ли­за­ции с их де­мо­кра­ти­ей и бы­то­вы­ми при­бо­ра­ми» – всё это при­зва­но по­гру­зить че­ло­ве­ка в ил­лю­зию, в сла­до­ст­ную и усып­ля­ю­щую не­гу, в ко­то­рой ты за­бы­ва­ешь о се­бе.

Ре­аль­ность име­ет двух­слой­ное стро­е­ние, она со­сто­ит из сли­тых во­еди­но двух сто­рон: «ре­аль­ной» и «мни­мой», ко­то­рые, как лу­ко­ви­ца, так­же мно­го­со­с­тав­ны. По­это­му и ро­ман Иль­да­ра Абу­зя­ро­ва не пло­с­ко­ст­ной, он мно­го­сло­ен. В нём раз­вёр­ты­ва­ет­ся сказ­ка, по­лу­сон – по­лу­явь, ре­аль­ность и в то же вре­мя кни­га, дей­ст­ви­тель­ное и од­но­вре­мен­но вы­ду­ман­ное. А кто ска­зал, что ре­аль­ность – это то, что на по­верх­но­с­ти, а не в пи­тер­ской пив­нуш­ке-тош­ни­лов­ке?

Соб­ст­вен­но, мир и есть кни­га с вза­и­мо­за­ви­си­мой си­с­те­мой об­ра­зов, чёт­ко вы­ст­ро­ен­ной ар­хи­тек­то­ни­кой, язы­ком. Он каж­дый раз пред­ста­ёт иным, в за­ви­си­мо­с­ти от осо­бен­но­с­тей пре­лом­ле­ния сол­неч­ных лу­чей. Пе­ред на­шим взо­ром раз­вёр­ты­ва­ет­ся за­мыс­ло­ва­тая вязь ри­сун­ка, как на кры­ль­ях раз­лич­ных ви­дов ба­бо­чек, ко­то­рые пор­ха­ют по ро­ма­ну. По это­му ор­на­мен­ту мож­но о мно­гом су­дить: в них за­ши­ф­ро­ван и ха­рак­тер, и судь­ба, и при этом он все­гда ос­тав­ля­ет воз­мож­ность пе­ре­рож­де­ния. Мир на­пол­нен эти­ми узо­ра­ми, воз­мож­но­с­тя­ми, пер­спек­ти­ва­ми, при­чин­но-след­ст­вен­ны­ми свя­зя­ми. Во­прос толь­ко в спо­соб­но­с­ти про­чте­ния, в ви­де­нии их, ина­че всё бу­дет вос­при­ни­мать­ся сте­че­ни­ем об­сто­я­тельств и во­лей слу­чая.

Те­ракт – это не про­сто слу­чай­ная вспыш­ка, а дей­ст­ви­тель­но цеп­ная ре­ак­ция со­бы­тий, ко­то­рые, на­ра­с­тая, вы­ли­ва­ют­ся в этот раз­лом. Что­бы его пре­дот­в­ра­тить, нуж­но рас­пу­тать ка­у­заль­ный ор­на­мент бик­фор­до­ва шну­ра, ис­сле­до­вать его ге­не­а­ло­гию. Это и пы­та­ет­ся сде­лать ав­тор, в ито­ге бе­ря на се­бя от­вет­ст­вен­ность за про­ис­хо­дя­щее. Соб­ст­вен­но, от­вет­ст­вен­ность эта ви­сит на каж­дом.

Без это­го дви­же­ния к ис­то­кам ни­че­го не­воз­мож­но по­нять. Без это­го ты бу­дешь все­це­ло ис­сле­до­вать лишь мни­мую ре­аль­ность, бить­ся о её по­верх­ность, и у те­бя не бу­дет шан­са раз­гля­деть явь. На этой по­верх­но­с­ти при пло­с­ко­ст­ном взгля­де и бу­дет ка­зать­ся, что Абу­зя­ров – бес­сты­жий про­па­ган­дист тер­ро­риз­ма.

В сво­ём ин­тер­вью-ма­ни­фе­с­те «Ког­да ца­ря ве­дут на ги­ль­о­ти­ну...» Гер­ман Са­ду­ла­ев го­во­рит о тер­ро­риз­ме как о вы­зо­ве, ко­то­рый бро­шен со­вре­мен­ной рос­сий­ской иде­о­ло­ги­че­с­кой си­с­те­ме. Си­с­те­ме, ко­то­рая до пре­де­ла вир­ту­а­ли­зи­ро­ва­на, ото­рва­на от ка­кой бы то ни бы­ло ре­аль­но­с­ти. Но здесь, как в ро­ма­не Абу­зя­ро­ва: вна­ча­ле ав­тор-ге­рой ощу­ща­ет свою власть, по­том всё бо­лее по­гру­жа­ет­ся в во­рон­ку тек­с­та вплоть до то­го, что ре­аль­ность, про­ры­вая ткань вы­ду­ман­но­го про­ст­ран­ст­ва, предъ­яв­ля­ет ему счёт за всё про­ис­хо­дя­щее.

Андрей РУДАЛЁВ,
г. СЕВЕРОДВИНСК