Архив : №42. 15.10.2010

Шоколад на крутом кипятке

 Двад­цать лет про­шло с тех пор, как вы­шел в свет «Шо­ко­лад на кру­том ки­пят­ке» – ро­ман мек­си­кан­ской пи­са­тель­ни­цы, ра­бо­та­ю­щей в жа­н­ре ма­ги­че­с­ко­го ре­а­лиз­ма, Ла­у­ры Эс­ки­вель. С тех пор он был пе­ре­ве­дён на трид­цать пять язы­ков, из­дан в 98 стра­нах ми­ра, его сум­мар­ный ти­раж – де­сят­ки мил­ли­о­нов эк­земп­ля­ров. Мек­си­кан­ские стра­с­ти, ми­с­ти­ка и ис­то­рия люб­ви, до­стой­ная да­же пе­ра Шек­с­пи­ра, взбу­до­ра­жи­ли чи­та­те­лей во всём ми­ре. Бур­ля­щие эмо­ции и не­пре­одо­ли­мые пре­гра­ды меж­ду влюб­лён­ны­ми мог­ли бы быть слиш­ком по­хо­жи­ми на мек­си­кан­ский се­ри­ал, но в жизнь ге­ро­ев втор­га­ет­ся мек­си­кан­ская ре­во­лю­ция, вно­ся свои кор­рек­ти­вы в судь­бы ге­ро­ев. В 1992-м го­ду вы­шел фильм, сце­на­рий к ко­то­ро­му на­пи­са­ла са­ма Эс­ки­вель. Эта эк­ра­ни­за­ция по­лу­чи­ла не­сколь­ко пре­мий мек­си­кан­ской ки­но­ака­де­мии, но­ми­ни­ро­ва­лась на «Зо­ло­той гло­бус» и пре­мию бри­тан­ской ки­но­ака­де­мии BAFTA. А на днях в «Дру­гом те­а­т­ре» со­сто­я­лась пре­мье­ра од­но­имён­но­го «ку­ли­нар­но-ми­с­ти­че­с­ко­го» спек­так­ля о люб­ви мо­ло­до­го ре­жис­сё­ра Ок­са­ны Це­хо­вич.

На сов­сем не­боль­шой сце­не Цен­т­ра-му­зея Вла­ди­ми­ра Вы­соц­ко­го раз­вер­ну­лась жизнь од­ной боль­шой се­мьи – це­лая эпо­ха. Мать, три до­че­ри, при­слу­га, же­ни­хи… Смерть за­би­ра­ет ге­ро­ев, но, в луч­ших ми­с­ти­че­с­ких тра­ди­ци­ях, со сце­ны они ухо­дить не то­ро­пят­ся и про­дол­жа­ют уча­ст­во­вать в жиз­ни ге­ро­ев, по­яв­ля­ясь в куль­ми­на­ци­он­ные мо­мен­ты, что­бы по­мочь или по­ме­шать им. А са­мое глав­ное, что всё про­ис­хо­дя­щее ще­д­ро при­прав­ле­но юмо­ром и ог­ром­ным ко­ли­че­ст­вом уни­каль­ных ре­цеп­тов, про ко­то­рые са­ма Эс­ки­вель го­во­рит, что все эти блю­да дей­ст­ви­тель­но мож­но при­го­то­вить. На гла­зах у зри­те­ля не­сча­ст­ная от люб­ви Ти­на (Ксе­ния Ла­ри­на) ре­жет лук, за­ме­ши­ва­ет на­сто­я­щее те­с­то, при­прав­ля­ет блю­да из на­ту­раль­ных ово­щей чес­ноч­ным со­усом, а Алек­сандр Не­сте­ров в ро­ли «за­ка­д­ро­во­го пе­ре­вод­чи­ка» уго­ща­ет зри­те­лей те­ки­лой, ко­то­рую пред­ла­га­ет­ся за­ку­сить не как при­ня­то, ли­мон­чи­ком и со­лью, а це­лым ста­ка­ном та­ба­с­ко. На фо­не яр­ких де­ко­ра­ций, ос­ле­пи­тель­но кра­си­вых жен­щин и ко­ло­рит­ных му­зы­кан­тов в со­ло­мен­ных сом­б­ре­ро (их ро­ли ис­пол­ня­ют Алек­сей Баг­да­са­ров, Ан­тон Фё­до­ров) вре­мя от вре­ме­ни по­яв­ля­ет­ся оба­я­тель­ный мо­ло­дой че­ло­век в клас­си­че­с­ком де­ло­вом ко­с­тю­ме и по­яс­ня­ет, о чём в дан­ный мо­мент го­во­рят на сце­не. Эда­кий су­ф­лёр, под­ска­зы­ва­ю­щий зри­те­лю, в ка­ком го­ду на­ча­лась и чем за­кон­чи­лась мек­си­кан­ская ре­во­лю­ция, по­че­му имен­но в Мек­си­ке те­ки­лу за­пи­ва­ют ос­т­рей­шим со­усом, а так­же рас­ска­зы­вал о про­дук­тах, не­из­ве­ст­ных у нас в стра­не, как толь­ко Ти­на со­би­ра­лась до­ба­вить их в но­вое блю­до.

При­знать­ся, не­сколь­ко раз ка­за­лось, что вот-вот на ско­во­ро­де за­шк­вор­чит мас­ло и за­пах­нет, на­при­мер, жа­ре­ны­ми го­вя­жь­и­ми хво­с­ти­ка­ми. Но нет – это бы­ла все­го лишь ил­лю­зия. Сце­ны ду­шев­ных тер­за­ний, мек­си­кан­ские (и не толь­ко) пес­ни под ги­та­ру, силь­ней­шая кон­цен­т­ра­ция со­бы­тий за 2,5 ча­са спек­так­ля не да­ют зри­те­лю от­ве­с­ти глаз от сце­ны ни на ми­ну­ту.

По­сле спек­так­ля на во­про­сы «ЛР» от­ве­ти­ли ре­жис­сёр Ок­са­на Це­хо­вич и ди­рек­тор «Дру­го­го те­а­т­ра», а по сов­ме­с­ти­тель­ст­ву ещё и глав­ный ре­жис­сёр «Квар­те­та И», Сер­гей Пе­т­рей­ков.

Сцена из спектакля

– Ок­са­на, стре­ми­лись ли вы – и уда­лось ли – пе­ре­дать ми­с­ти­ко-ре­а­ли­с­ти­че­сую спе­ци­фи­ку ро­ма­на Эс­ки­вель?

– По­ста­нов­ка те­а­т­ра и ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние всё-та­ки от­ли­ча­ют­ся. Весь со­бы­тий­ный ряд, всю ми­с­ти­че­с­кую, ре­во­лю­ци­он­ную и лю­бов­ную ли­нии я ос­та­ви­ла не­из­мен­ны­ми. Ес­те­ст­вен­но, ро­ман – боль­шое про­из­ве­де­ние, что-то со­кра­ще­но, но вся со­бы­тий­ная ли­ния от на­ча­ла до кон­ца со­хра­не­на. Мы пы­та­лись с ак­тё­ра­ми и со всей ко­ман­дой про­ник­нуть в эту сти­хию – Мек­си­ки, на­ча­ла ве­ка, ре­во­лю­ции, тан­цев, стра­с­тей, за­па­хов... Ко­неч­но, ат­мо­сфе­ра не­множ­ко от­ли­ча­ет­ся, но всё-та­ки мне ка­жет­ся, что ре­во­лю­ци­он­ное на­ча­ло ве­ка, так силь­но сбли­жа­ю­щее Рос­сию и Мек­си­ку, са­мо про­дик­то­ва­ло нам этот ход – про­во­дить па­рал­ле­ли меж­ду стра­на­ми. Та же пес­ня «По до­ли­нам и по взго­рь­ям» (пар­ти­зан­ская пес­ня граж­дан­ской вой­ны. – Прим. ред.). Че­ст­но го­во­ря, она по­яви­лась в Рос­сии поз­же, в 10–20-е го­ды, но она бы­ла на­столь­ко по­пу­ляр­на, что её и ис­па­но­языч­ное на­се­ле­ние пе­ло, и её пе­ли да­же в Мек­си­ке. То есть, взять эту пес­ню и спеть на ис­пан­ском – да­же не моя идея. Мне ка­жет­ся, она очень удач­но впле­та­ет­ся в кон­текст спек­так­ля и, как мне ка­жет­ся, объ­е­ди­ня­ет. Хо­те­лось объ­е­ди­не­ния Рос­сии и Мек­си­ки, хо­те­лось вне­сти в спек­такль что-то, что ка­са­ет­ся и на­ше­го на­ро­да. По­это­му и «По­бе­да ли­бе­раль­но-де­мо­кра­ти­че­с­кой пар­тии» воз­ник­ла.

– Вы упо­мя­ну­ли за­па­хи. Не воз­ни­ка­ло же­ла­ния на­пол­нить зал этим вос­хи­ти­тель­ным бу­ке­том аро­ма­тов мек­си­кан­ской кух­ни?

– Мы сей­час хо­тим не­множ­ко усо­вер­шен­ст­во­вать спек­такль за­па­ха­ми. Но в этом есть не­боль­шая слож­ность – не все пло­щад­ки раз­ре­ша­ют ис­поль­зо­ва­ние на сце­не ка­ко­го-ли­бо ог­ня, по­это­му ре­жис­сё­ры ухи­щ­ря­ют­ся как толь­ко мо­гут. Но бу­дем ста­рать­ся. За­па­ха хо­чет­ся. И я ду­маю, что лю­ди, ко­то­рые при­дут на спек­такль 29-го ок­тя­б­ря, уже их по­чув­ст­ву­ют. Я хо­чу по­сто­ян­но усо­вер­шен­ст­во­вать спек­такль. Я из тех ре­жис­сё­ров, что по­сто­ян­но вно­сят ка­кие-то кор­рек­ти­вы и нов­ше­ст­ва – с каж­дым по­ка­зом.

– Сер­гей, а как вам? Чем спек­такль от­ли­ча­ет­ся от дру­гих по­ста­но­вок «Дру­го­го те­а­т­ра»?

– Во-пер­вых, ма­те­ри­ал. Спек­такль по­став­лен не на ос­но­ве дра­ма­тур­гии, а на ос­но­ве ро­ма­на, что до­пол­ни­тель­ную слож­ность пред­став­ля­ло – но с ней ус­пеш­но спра­ви­лись. С про­зой обыч­но ре­жис­сё­ры бук­су­ют – нуж­но, чтоб кто-то сце­на­рий на­пи­сал, кто-то что-то при­ду­мал. А Ок­са­на – мо­ло­дец, са­ма с этой за­да­чей спра­ви­лась – и пра­виль­но сде­ла­ла. А ещё сра­зу чув­ст­ву­ет­ся, что спек­такль сде­лан ко­ман­дой. Все друг дру­гу по­ды­г­ры­ва­ют – нет та­ко­го, что где-то ак­тёр сто­ит, сза­ди – кор­де­ба­лет идёт. Имен­но та­кой спло­чён­ный кол­лек­тив, ко­то­рый на­ва­лил­ся и сде­лал. И сде­лал очень хо­ро­шо. По­это­му ощу­ща­ет­ся та­кая хо­ро­шая здо­ро­вая энер­гия. Это мне очень нра­вит­ся.

– Ок­са­на, а как воз­ник­ла идея – вы­ве­с­ти на сце­ну это­го за­ме­ча­тель­но­го «су­ф­лё­ра», под­ска­зы­ва­ю­ще­го зри­те­лю то, че­го он, воз­мож­но, не зна­ет?

– (Сме­ёт­ся.) Че­ст­но го­во­ря, ког­да спек­такль был уже сде­лан, че­го-то нам, по­ка­за­лось, не хва­та­ло. Как буд­то мы не­множ­ко со сто­ро­ны смо­т­рим на Мек­си­ку. И Сер­гей Дми­т­ри­е­вич Пе­т­рей­ков пред­ло­жил та­кой ход. Бы­ло слож­но, но, че­ст­но го­во­ря, я спра­ви­лась. Вче­ра ещё про­ве­ря­ли что-то, но се­го­дня я пол­но­стью со­глас­на, что без не­го спек­такль бы не так удал­ся. Эта идея сра­бо­та­ла. Я са­ма его на­зва­ла «пе­ре­вод­чик с ино­ст­ран­но­го». По­лу­ча­ет­ся, что ка­кие-то ве­щи, ко­то­рые от нас да­ле­ко, долж­ны быть до­не­се­ны до зри­те­ля че­рез по­сред­ни­ка. И та­кой че­ло­век воз­ник.

Сер­гей Пе­т­рей­ков:

– Это был ход чи­с­то эс­т­рад­ный. На са­мом де­ле, он про­стой и по­нят­ный, но все­гда бес­про­иг­рыш­ный. А Са­ша (име­ет­ся в ви­ду ак­тёр Алек­сандр Не­сте­ров) под­хва­тил идею и бле­с­тя­ще спра­вил­ся с ро­лью на раз.

Любовь ГОРДЕЕВА