Архив : №48. 26.11.2010

Жизнь – это боль

 Не­со­сто­яв­ше­е­ся ин­тер­вью Ма­ри­ам Пе­т­ро­сян

 

Это интервью готовилось долго. Его брал Егор Молданов. Но в последний момент, когда, казалось, виден финиш, Мариам попросила Егора остановиться. Он остановился… А потом остановилось его сердце: навсегда…

Мне в наследство от друга достались его записи и нетбук, подаренный «Дебютом». Именно в нём, в папке «МОЁ» хранилась переписка, дневниковые записи, черновики будущих рассказов.

Когда Мариам Петросян согласилась коротко ответить на мои вопросы и сделала это, у меня возникло желание показать читателям и это несостоявшееся интервью. Оно собрано и стилизовано под интервью из большой переписки между Егором и Мариам.

Ма­ша, я ещё раз про­шу у вас об ин­тер­вью, толь­ко сра­зу не от­ка­зы­вай­тесь. Про­чи­тай­те во­про­сы, ко­то­рые я вам ски­ну в бли­жай­шие дни, и тог­да ре­ши­те для се­бя, на­до от­ве­чать или не сто­ит. Я про­сто чув­ст­вую, что мо­гу ещё вам чем-то по­мочь. Мне хо­чет­ся, что­бы чи­та­те­ли, кри­ти­ки об­ра­ти­ли вни­ма­ние на ва­шу кни­гу, по­то­му что она это­го сто­ит.

Во­про­сы са­ми по се­бе дик­ту­ют ка­кую-то фор­му от­ве­тов. Су­хую, от­чёт­ную, ис­крен­нюю, за­нуд­ную, яз­ви­тель­ную, до­ве­ри­тель­ную и т.д. В на­шем с Ва­ми слу­чае они ни­че­го не дик­ту­ют, по­сколь­ку мы друг дру­га не ви­дим, и об­ща­ем­ся не толь­ко на рас­сто­я­нии, но и с боль­шим раз­ры­вом во вре­ме­ни. То есть ис­крен­не-до­ве­ри­тель­ный ва­ри­ант ис­клю­ча­ет­ся, по­сколь­ку в фор­ме пись­ма он (лич­но для ме­ня) мо­жет быть при­ем­лем толь­ко с близ­ки­ми людь­ми, а что до про­то­коль­но-от­чёт­но­го, то Ва­ши во­про­сы не да­ют мне воз­мож­но­с­ти от­ве­тить в та­кой фор­ме. Да­же ес­ли от­ве­чать про­сто че­ст­но, это зай­мёт столь­ко ме­с­та и от­ни­мет столь­ко вре­ме­ни, что не хо­чет­ся да­же на­чи­нать. Ва­ри­ант «от­ве­тить, что­бы от­ве­тить» ме­ня то­же не ус­т­ра­и­ва­ет. Ну вот, столь­ко на­пи­са­но, а ни­че­го не ска­за­но, ви­ди­те? Хо­ро­ший при­мер на­прас­ной тра­ты вре­ме­ни.

В об­щем, по­ста­ра­юсь ещё раз. Я по­лу­чи­ла, Егор, Ва­ши во­про­сы. И толь­ко на один из них мож­но от­ве­тить ко­рот­ко и сра­зу. Все ос­таль­ные под­ра­зу­ме­ва­ют (для ме­ня, во вся­ком слу­чае) дол­гие и про­ст­ран­ные объ­яс­не­ния, не ин­те­рес­ные ни Вам, ни по­тен­ци­аль­ным чи­та­те­лям, ни мне са­мой. За­чем же тра­тить на них вре­мя и си­лы? Мне со­рок лет. Каж­дые не­сколь­ко лет чи­та­ю­щий че­ло­век пе­ре­сма­т­ри­ва­ет и об­нов­ля­ет свои ли­те­ра­тур­ные при­ст­ра­с­тия. Что-то пе­ре­ста­ёт нра­вить­ся, что-то не по­ня­тое ког­да-то, на­обо­рот, вдруг ока­зы­ва­ет­ся близ­ко, что-то от­кры­ва­ешь для се­бя впер­вые. По­это­му для ме­ня по­ня­тие «лю­би­мые пи­са­те­ли» – это ли­бо длин­ней­ший спи­сок имён, ли­бо от­вет в ду­хе «кон­крет­но сей­час, в дан­ный мо­мент», но та­ким от­ве­том как бы пре­да­ёшь всех ос­таль­ных, по­это­му он то­же не го­дит­ся, а зна­чит, я про­сто не в со­сто­я­нии от­ве­тить на Ваш во­прос. Вро­де бы та­кой про­стой. И они все та­кие. Так что, бо­юсь, ин­тер­вью мне про­ти­во­по­ка­за­ны. Осо­бен­но в пись­мен­ной фор­ме. Я че­ло­век не Ва­ше­го по­ко­ле­ния, Егор. Для ме­ня об­щать­ся с вир­ту­аль­ным со­бе­сед­ни­ком до­ста­точ­но слож­но. Я НИ­КОГ­ДА не ла­зи­ла в ча­ты, не уча­ст­во­ва­ла в фо­ру­мах и ни­че­го ни­где не об­суж­да­ла. Вы един­ст­вен­ный не­зна­ко­мый мне вжи­вую че­ло­век, с ко­то­рым я об­ща­юсь че­рез сеть. Не счи­тая, ко­неч­но, де­ву­шек из «Лайв­Бу­ка», но с ни­ми мы ра­бо­та­ли над тек­с­том, а не об­ща­лись. Так что мне не­до­ста­ёт опы­та для по­верх­но­ст­но­го об­ще­ния. Как ска­зать что-то, ни­че­го тол­ком не го­во­ря, или как от­ве­тить, не от­ве­чая. Как ум­но вы­вер­нуть­ся. Ко­му-то это лег­ко, а мне труд­но, по­это­му я пред­ла­гаю Вам ос­та­вить мысль об этом ин­тер­вью. На­де­юсь встре­тить Вас в Моск­ве и по­зна­ко­мить­ся по-на­сто­я­ще­му.

Я вам все­гда пи­сал, что це­ню ва­ше мне­ние, ва­шу сво­бо­ду, и ес­ли для вас дать «вир­ту­аль­но» ин­тер­вью слож­но, то, по­верь­те, я боль­ше не бу­ду на­ста­и­вать.

Егор! Не по­ду­май­те, по­жа­луй­ста, что ме­ня за­ело на от­ка­зе от ин­тер­вью. Про­сто они все оди­на­ко­вые. По боль­шо­му счё­ту, ни­ка­кой раз­ни­цы, кто от­ве­ча­ет. По-мо­е­му, и да­ю­щие, и бе­ру­щие толь­ко те­ря­ют вре­мя зря. Тем бо­лее за­зря тра­тят его чи­та­ю­щие. От­ве­ты поч­ти все­гда пред­ска­зу­е­мы, не го­во­ря уже о во­про­сах, ес­ли толь­ко речь не идёт о чём-то скан­даль­ном. За всю жизнь не про­чи­та­ла ни од­ной кни­ги, вдох­но­вив­шись ин­тер­вью с её ав­то­ром в прес­се, и ду­маю, что про­цент чи­та­те­лей, для ко­то­рых это мо­жет по­слу­жить толч­ком к то­му, что­бы взять в ру­ки чьё-то про­из­ве­де­ние, ни­чтож­но мал.

Я так­же не люб­лю пуб­лич­но­с­ти и от­ка­зы­ва­юсь от ин­тер­вью, не же­лая ко­го-то пу­с­кать в свой мир. Мне нра­ви­лось чьё-то вы­ра­же­ние, что ду­ша – это не рас­кры­тая кни­га, ко­то­рую обя­за­тель­но долж­ны все про­честь. Дать ин­тер­вью – это пусть не­множ­ко, но при­от­крыть дверь сво­ей ду­ши. Но ва­ша кни­га вы­дви­ну­та на мно­же­ст­во пре­стиж­ных пре­мий, вас всё рав­но бу­дут до­ни­мать с прось­ба­ми об ин­тер­вью.

Мне нра­вит­ся, что ме­ня не зна­ют, и мне по­ка со­вер­шен­но не хо­чет­ся вы­хо­дить из «под­по­лья». Пи­ши­те про кни­гу, ав­тор – это на­мно­го ме­нее ин­те­рес­но.

Кни­га кни­гой, но чи­та­те­лям ин­те­ре­сен и сам ав­тор.

Я мо­гу от­ве­тить на ва­ши во­про­сы, Егор, мне это не­труд­но. Всё рав­но, на­вер­ное, так или ина­че, при­дёт­ся де­лать что-то по­доб­ное, воз­мож­но, что Ва­ши во­про­сы мне да­же в чём-то по­мо­гут пред­ста­вить, как это вы­гля­дит. Я про­чи­таю Ва­шу ста­тью с боль­шим ин­те­ре­сом.

Спа­си­бо, Ма­ша.

Пер­вое, что ме­ня ин­те­ре­су­ет, что­бы быть точ­ным. «Дом» – это пер­вое ва­ше ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние, или бы­ли ещё пуб­ли­ка­ции до «До­ма»?

«Дом» – моё пер­вое ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние. Дру­гих пуб­ли­ка­ций не бы­ло.

Вто­рое. Что за­ста­ви­ло вас взять­ся за эту те­му. На­сколь­ко я вы­чи­тал из не­та, вы ху­дож­ник-муль­ти­пли­ка­тор, я бы не уди­вил­ся, ес­ли бы вы на­пи­са­ли про­сто «сказ­ку» на та­кую те­му? Что-то долж­но бы­ло быть или лич­ное, или ещё что-то, ес­ли воз­мож­но, объ­яс­ни­те это «что-то»?

Что за­ста­ви­ло взять­ся за эту те­му? Не знаю. По-мо­е­му, это ско­рее те­мы на­хо­дят нас, чем мы их. В мо­ём слу­чае это бы­ли пер­со­на­жи. Они на­шли ме­ня, а по­том уже за­ста­ви­ли вы­ст­ро­ить для се­бя под­хо­дя­щий им мир. (Кста­ти, ин­фор­ма­ция на сай­те Боль­шой Кни­ги оши­боч­на. Я не ху­дож­ник-муль­ти­пли­ка­тор. Здесь, на­вер­ное, от­ча­с­ти моя ви­на. По­сы­лая в из­да­тель­ст­во «Лайв­Бук» крат­кую би­о­гра­фию, я на­пи­са­ла: «ра­бо­та­ла на Ар­мен­филь­ме в от­де­ле муль­ти­пли­ка­ции». На­до бы­ло уточ­нить, что про­сто ху­дож­ни­ком.)

Тре­тье. Клич­ки де­тей. Я сам быв­ший вос­пи­тан­ник дет­ско­го до­ма, мой при­ём­ный отец дол­го про­ра­бо­тал ди­рек­то­ром дет­ско­го до­ма, но клич­ки у нас бы­ли про­сты­ми: За­яц, Ква­ка, Щу­ка, ну и т.д. У вас клич­ки не­о­быч­ные, бо­лее то­го, у них име­ет­ся му­зы­каль­ная то­наль­ность. Они про­из­но­сят­ся очень лег­ко и не­при­нуж­дён­но: Та­ба­ки, Лорд, Сле­пой и т.д.

Тре­тий во­прос не сов­сем по­ня­ла. По­че­му та­кие стран­ные клич­ки? Мне ка­за­лось, что да­же слиш­ком из­би­тые. У нас в ху­до­же­ст­вен­ном учи­ли­ще на по­до­кон­ни­ке бы­ли вы­ре­за­ны но­жом клич­ки тех, кто за­ни­мал эту ма­с­тер­скую до нас. И да­же там бы­ли обя­за­тель­ные Чёр­ный и Тол­стый. А на па­рал­лель­ном кур­се учил­ся, на­при­мер, Пло­с­кий. Стран­ная клич­ка, да? Мо­жет, здесь де­ло в том, что Вы из дру­го­го по­ко­ле­ния?

Чет­вёр­тое. На­вер­ное, са­мое глав­ное. Фор­ма на­пи­са­ния и ком­по­зи­ци­он­ное по­ст­ро­е­ние. Фор­ма на­по­ми­на­ет мне сказ­ки об Али­се Кэр­рол­ла с му­д­ро­с­тью и гру­с­тью «Ма­лень­ко­го прин­ца» Эк­зю­пе­ри. По­че­му имен­но та­кая фор­ма, как бы вы са­ми её для се­бя сфор­му­ли­ро­ва­ли?

Фор­ма на­пи­са­ния и ком­по­зи­ция. Бо­юсь по­вто­рить­ся, но ду­маю, что ма­те­ри­ал дик­ту­ет от­ча­с­ти и фор­му про­из­ве­де­ния. Ма­те­ри­ал и лич­ные при­ст­ра­с­тия ав­то­ра. Я люб­лю сказ­ки и до сих пор с удо­воль­ст­ви­ем чи­таю кни­ги, ко­то­рые по­ку­паю для сво­их сы­но­вей. Для ме­ня сказ­ка – это се­рь­ёз­но, и свою кни­гу я от­но­шу к жа­н­ру «го­род­ской сказ­ки», хо­тя это, на­вер­ное, не сов­сем пра­виль­но, но та­ко­го по­ня­тия, как «до­мо­вая сказ­ка», не су­ще­ст­ву­ет, так что я ис­поль­зую на­и­бо­лее под­хо­дя­щий тер­мин.

От­но­си­тель­но ком­по­зи­ции. Бо­юсь, эта те­ма тре­бу­ет про­ст­ран­ных и дол­гих рас­суж­де­ний, и все они до­ста­точ­но аб­ст­ракт­ны. Кон­крет­но в мо­ём слу­чае фор­ма и струк­ту­ра кни­ги по­ста­ви­ли ме­ня в до­ста­точ­но жё­ст­кие рам­ки. Я по­ня­ла это, ког­да при­шлось вы­бро­сить из тре­ть­ей кни­ги сце­ны про­ис­хо­дя­ще­го за пре­де­ла­ми До­ма. Они бы­ли не­об­хо­ди­мы сю­жет­но, но на­столь­ко не вос­при­ни­ма­лись еди­ным це­лым с ос­нов­ным тек­с­том, что при­шлось с ни­ми рас­стать­ся. Так что фор­ма про­из­ве­де­ния, его струк­ту­ра ино­гда дик­ту­ют и ста­вят ав­то­ру свои ус­ло­вия. Впро­чем, как и пер­со­на­жи.

Пя­тое. Прав­да, что кни­га бы­ла на­пи­са­на ещё 10 лет на­зад и всё это вре­мя ле­жа­ла в сто­ле? Не­множ­ко при­от­крой­те ис­то­рию со­зда­ния кни­ги.

Кни­га бы­ла на­пи­са­на при­мер­но в 97-м. Ва­ри­ант, ко­то­рый до­ста­точ­но бли­зок к то­му, что чи­та­ли Вы. А са­мый пер­вый, сов­сем не по­хо­жий на этот, был на­пи­сан в кон­це вось­ми­де­ся­тых. Я на­ча­ла пи­сать о До­ме, ког­да бы­ла ро­вес­ни­цей его ге­ро­ев. А ри­со­ва­ла их рань­ше, чем на­ча­ла о них пи­сать. Так что за­мы­сел и ге­рои на­мно­го стар­ше, чем са­ма кни­га. Ту, са­мую пер­вую вер­сию, я от­пе­ча­та­ла на пе­чат­ной ма­шин­ке, про­ил­лю­с­т­ри­ро­ва­ла и от­да­ла в пе­ре­плёт. По раз­ме­ру и ве­су по­лу­чил­ся эн­цик­ло­пе­ди­че­с­кий сло­варь. Пе­чат­ная ма­шин­ка не да­ёт воз­мож­но­с­ти фор­ма­ти­ро­вать текст и пе­ча­тать с двух сто­рон ли­с­та. Фи­нал там от­сут­ст­во­вал. Са­ма ис­то­рия бы­ла на­мно­го мрач­нее, па­фос­нее и кро­ва­вее. Лет че­рез пять я вер­ну­лась к ней. В ме­с­те, где я ра­бо­та­ла, был ком­пью­тер с прин­те­ром, тог­да они бы­ли в ди­ко­вин­ку, и все кто мог ста­ра­лись как-то вос­поль­зо­вать­ся эти­ми бла­га­ми. Пе­ча­та­ли все под­ряд, да­же ссо­ри­лись. Тог­да я на­пи­са­ла вто­рой ва­ри­ант кни­ги, а сра­зу по­сле не­го – тре­тий. Они не­мно­го от­ли­ча­лись, хо­тя там бы­ло до­воль­но мно­го об­щих сцен. К во­про­су о ком­по­зи­ции. Пер­вая кни­га бы­ла от ли­ца Ку­риль­щи­ка, вто­рая о Куз­не­чи­ке, тре­тья «Ша­ка­ли­ный вось­ми­днев­ник». Я рас­пе­ча­та­ла её в трёх эк­земп­ля­рах, раз­де­лив на два то­ми­ка. Про­дол­же­ние то­же бы­ло, но толь­ко раз­роз­нен­ные, не­за­кон­чен­ные гла­вы. Фи­на­ла не бы­ло. Я не пи­са­ла его спе­ци­аль­но. Хо­те­лось иметь ка­кое-то ув­ле­ка­тель­ное за­ня­тие в ста­ро­сти. Глу­по, ко­неч­но, но тог­да я не ду­ма­ла о том, что ста­рость бы­ва­ет раз­ная. На сле­ду­ю­щий год, по­бы­вав в Моск­ве, я ос­та­ви­ла один эк­земп­ляр в пе­ре­плё­те за­ме­ча­тель­ной жен­щи­не Аэ­ли­те Се­мё­нов­не. Дру­гих та­ких лю­дей, как она, я не знаю. По-мо­е­му, они во­об­ще не встре­ча­ют­ся в при­ро­де. Это был 98 год. Вот от­сю­да мо­же­те, на­вер­ное, от­счи­ты­вать те де­сять лет, ко­то­рые она (ру­ко­пись) про­ле­жа­ла в чьём-то сто­ле. Я не знаю, чей стол име­ет­ся в ви­ду. Мо­жет, Ле­о­ни­да Зу­б­ри­ло­ва (сы­на тё­ти Эл­лы, ко­то­рой я да­ри­ла книж­ку), а мо­жет, это был стол Ан­д­рея Лу­пан­ди­на (его дру­га). Во­об­ще ис­то­рия пе­ре­ме­ще­ний мо­ей ру­ко­пи­си по Моск­ве ос­та­лась для ме­ня за­гад­кой. Я знаю толь­ко, что в 2008 го­ду Ан­д­рей (с ко­то­рым я лич­но ни­ког­да не встре­ча­лась) пред­ло­жил её из­дать.

Вот. Са­мым страш­ным во­про­сом ока­зал­ся пя­тый. А ка­за­лось, что дол­жен был быть чет­вёр­тый.

Мы про­во­дим всю на­шу жизнь, пы­та­ясь пре­дот­в­ра­тить смерть. Пи­та­ем­ся, изо­б­ре­та­ем, лю­бим, мо­лим­ся, сра­жа­ем­ся, уби­ва­ем. Но что мы зна­ем о смер­ти на са­мом де­ле? Толь­ко то, что ни­кто не воз­вра­ща­ет­ся. Мо­е­му дру­гу 16 но­я­б­ря ис­пол­ни­лось бы 23 го­да. Ис­пол­ни­лось бы…

Нам суж­де­но те­рять тех, ко­го мы лю­бим, а ина­че от­ку­да нам знать, что они так важ­ны для нас? И что де­лать, ког­да ты те­ря­ешь близ­ко­го че­ло­ве­ка? Опу­с­кать ру­ки? Всё бро­сать? Нет!.. Нуж­но ста­рать­ся изо всех сил, что­бы убе­дить­ся, что ты ещё жив. Что ка­са­ет­ся бо­ли… Это жизнь! А рас­те­рян­ность и страх долж­ны на­пом­нить, что где-то су­ще­ст­ву­ет что-то луч­шее. То, за что сто­ит бо­роть­ся!

Подготовил материал Артур АКМИНЛАУС