Архив : №50. 10.12.2010

Очередной закат реализма

 Ког­да я уз­нал о но­вом ла­у­ре­а­те пре­мии «Рус­ский Бу­кер», ко­то­рый при­суж­да­ет­ся за луч­ший ро­ман го­да, на­пи­сан­ный на рус­ском язы­ке, – при­шёл в за­ме­ша­тель­ст­во. Дол­го не знал, об­ра­до­вать­ся мне или огор­чить­ся. Ни­же по­пы­та­юсь объ­яс­нить, по­че­му от­нёс­ся к ре­ше­нию жю­ри так слож­но.

Бо­лел я за «Ша­лин­ский рейд» Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва, счи­тал, что ре­аль­ные шан­сы есть у книг «Дом, в ко­то­ром...» Ма­ри­ам Пе­т­ро­сян и «Сча­с­тье воз­мож­но» Оле­га Зай­онч­ков­ско­го, не ис­клю­чал по­бе­ды «Кло­ц­во­га» Мар­га­ри­ты Хем­лин и «Пу­те­ше­ст­вия Ха­ну­ма­на на Лол­ланд» Андрея Иванова, но в том слу­чае, ес­ли жю­ри Бу­ке­ра ре­шит в оче­ред­ной раз уди­вить. А вот да­же о те­о­ре­ти­че­с­ких воз­мож­но­с­тях ла­у­ре­ат­ст­ва «ро­ма­на-ка­та­ва­сии» «Цве­точ­ный крест» Еле­ны Ко­ля­ди­ной не за­ду­мы­вал­ся. И зря. Ро­ма­ном го­да был при­знан имен­но он.

Над «Цве­точ­ным кре­с­том» по­сме­и­ва­лись на про­тя­же­нии по­след­них ме­ся­цев, ли­те­ра­тур­ные спе­ци­а­ли­с­ты мор­щи­лись в сво­их ста­ть­ях; ка­жет­ся, ни­кто это про­из­ве­де­ние все­рьёз не рас­сма­т­ри­вал. Тем силь­нее об­ру­ши­лись на не­го по­сле из­ве­с­тия о при­суж­де­нии пре­мии. Не­ко­то­рые за­яви­ли о том, что «Цве­точ­ный крест» – это по­след­ний гвоздь в гроб «Рус­ско­го Бу­ке­ра». Ду­маю, они по­го­ря­чи­лись – на­сту­пит но­вый пре­ми­аль­ный се­зон, Бу­кер на­бе­рёт но­вую пя­тёр­ку-ше­с­тёр­ку фи­на­ли­с­тов, и по­хо­ро­нив­шие его сно­ва бу­дут бо­леть за по­нра­вив­ше­е­ся про­из­ве­де­ние, а по­сле ог­ла­ше­ния име­ни ла­у­ре­а­та на­вер­ня­ка сно­ва ра­зо­ча­ру­ют­ся и по­хо­ро­нят пре­мию на не­сколь­ко ме­ся­цев...

В об­щем-то, поч­ти ни один ре­зуль­тат ни од­ной пре­мии в по­след­ние го­ды не был вос­при­нят в хо­ро­шем смыс­ле сло­ва спо­кой­но. Раз­ве что при­суж­де­ние «Яс­ной По­ля­ны» Ми­ха­и­лу Тар­ков­ско­му. Хо­тя и про­зу Тар­ков­ско­го мно­гие на дух не пе­ре­но­сят, да и про­сто не по­ни­ма­ют, о чём это он так упор­но пи­шет – сне­го­хо­ды, ку­лём­ки ка­кие-то, уго­ры...

Впро­чем, по­го­во­рить хо­чет­ся о «Цве­точ­ном кре­с­те» и о том, из-за че­го я не­ко­то­рое вре­мя не знал, ра­до­вать­ся мне или огор­чать­ся.

Мо­жет быть, от­крою се­к­рет, но этот ро­ман Еле­ны Ко­ля­ди­ной по­явил­ся на по­ле рус­ской ли­те­ра­ту­ры ещё в 2006 го­ду. Прав­да, на­зы­вал­ся он тог­да ина­че – на­зва­ние бы­ло длин­ное, и мне за­пом­ни­лось из не­го два сло­ва: «ог­нен­ная ел­да». Про­чи­тал я «ел­ду», бу­ду­чи чле­ном экс­перт­но­го со­ве­та «Боль­шой кни­ги»... Да, ро­ман, тог­да в ви­де ру­ко­пи­си, пре­тен­до­вал на эту глав­ную ли­те­ра­тур­ную пре­мию...

«Ел­да» ме­ня по­ра­зи­ла – она вы­би­ва­лась из всех ра­мок со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ры, – и я стал упор­но ре­ко­мен­до­вать её в лонг-лист. Сна­ча­ла боль­шин­ст­во экс­пер­тов бы­ли про­тив, но в ито­ге, на­вер­ное, по­ве­рив мо­им сло­вам, что это од­но из не­мно­гих жи­вых про­из­ве­де­ний и, как ни от­но­сись к на­зва­нию и со­дер­жа­нию, факт ли­те­ра­ту­ры (а длин­ный спи­сок для то­го и со­став­ля­ет­ся, что­бы по­ка­зать срез со­вре­мен­ной про­зы), про­го­ло­со­ва­ли за вклю­че­ние «ел­ды» в чис­ло че­ты­рёх де­сят­ков не­без­дар­ных про­из­ве­де­ний. (Ка­жет­ся, в том же го­ду «Духless» Сер­гея Ми­на­е­ва, не­смо­т­ря на на­шу с Ва­си­ли­ной Ор­ло­вой за­щи­ту, в длин­ный спи­сок не по­пал.)

По­мню, воз­ник­ли тог­да, вес­ной 2007-го, слож­но­с­ти с на­зва­ни­ем – объ­яв­лять про­из­ве­де­ние, пре­тен­ду­ю­щее на на­ци­о­наль­ную пре­мию, в на­зва­нии ко­то­ро­го есть сло­во «ел­да», бы­ло про­бле­ма­тич­но, и в ито­ге оно бы­ло пе­ре­име­но­ва­но в «Ве­сё­лую га­ли­ма­тью».

Ли­те­ра­тур­ные спе­ци­а­ли­с­ты не про­яви­ли к это­му пре­тен­ден­ту ин­те­ре­са. Ни­кто не бро­сил­ся ис­кать бе­зы­мян­ную ру­ко­пись (име­на ав­то­ров ру­ко­пи­сей «Боль­шая кни­га» по­че­му-то не об­на­ро­ду­ет до са­мо­го фи­на­ла), да и мы, экс­пер­ты, фор­ми­руя ко­рот­кий спи­сок, о «Ве­сё­лой га­ли­ма­тье» не вспо­ми­на­ли. По край­ней ме­ре вслух.

Но про­шло три го­да, и «Ве­сё­лая га­ли­ма­тья», те­перь уже под, на мой взгляд, вкус­ным на­зва­ни­ем «Цве­точ­ный крест», опуб­ли­ко­ван­ная в жур­на­ле «Во­ло­год­ская ли­те­ра­ту­ра», вос­крес­ла. И не про­сто вос­крес­ла, а вклю­чи­лась в борь­бу за пра­во на­зы­вать­ся луч­шим ро­ма­ном го­да.

Я об­на­ру­жил, что «Ве­сё­лая га­ли­ма­тья» и «Цве­точ­ный крест» од­но и то же, не­о­жи­дан­но. За­шёл как-то в книж­ный ма­га­зин «Моск­ва», и на спе­ци­аль­ной по­лоч­ке уви­дел «Во­ло­год­скую ли­те­ра­ту­ру» с на­клей­кой «Здесь опуб­ли­ко­ван фи­на­лист пре­мии «Рус­ский Бу­кер». По­ли­стал и во­зо­пил: «Ни фи­га се­бе!», – ис­пу­гав на­хо­дя­щих­ся ря­дом по­ку­па­те­лей и кон­суль­тан­тов. Дей­ст­ви­тель­но изу­мил­ся. Та­ких встреч в мо­ей жиз­ни ещё не бы­ло, – что­бы ли­те­ра­тур­ная Зо­луш­ка без вся­ких пер­спек­тив по­пасть на бал че­рез ка­кое-то вре­мя ста­ла прин­цес­сой.

И вот 2 де­ка­б­ря прин­цес­са объ­яв­ле­на ко­ро­ле­вой, ско­ро ей со­шьют зо­ло­тое пла­тье – в «АСТ» го­то­вит­ся к из­да­нию кни­га на­вер­ня­ка с очень кра­си­вой об­лож­кой (ху­дож­ни­ку есть где раз­гу­лять­ся)…

«Цве­точ­ный крест» и за­од­но ав­то­ра очень силь­но ру­га­ют. Пи­шут, что это бо­го­хуль­ст­во, пор­но­гра­фия, гра­фо­ма­ния, чу­до­вищ­ное из­де­лие, вер­ши­на без­гра­мот­но­с­ти.

Но мож­но ли так стро­го су­дить эту вещь? Мож­но ли оце­ни­вать её, как мы при­вык­ли оце­ни­вать тра­ди­ци­он­но на­пи­сан­ные про­из­ве­де­ния ли­те­ра­ту­ры?

Ро­ман Ко­ля­ди­ной о про­вин­ци­аль­ной Рос­сии вре­мён Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча. По­зд­нее Сред­не­ве­ко­вье или ран­ний-ран­ний рус­ский Ре­нес­санс. Ро­ман не ис­то­ри­че­с­кий, но и не фэн­те­зий­ный. Не­что но­вое, к то­му же но­вое о том, что ли­те­ра­ту­ра до сих пор об­хо­ди­ла сто­ро­ной. Еле­на Ко­ля­ди­на ныр­ну­ла в это но­вое и не­из­ве­ст­ное и вер­ну­лась с тек­с­том, к ко­то­ро­му не­по­нят­но как от­но­сить­ся... При­ве­ду са­мое на­ча­ло ро­ма­на, ко­то­рое за­да­ёт тон всем по­сле­ду­ю­щим стра­ни­цам:

«– В афе­д­рон не да­ва­ла ли?..

За­дав­ши сей не­о­жи­дан­но вы­рвав­ший­ся во­прос, отец Лог­гин сме­шал­ся. И за­чем он спро­сил про афе­д­рон?! Но сло­во это так нра­ви­лось двад­ца­ти­од­но­лет­не­му от­цу Лог­ги­ну, так от­ли­ча­ло его от тём­ной па­ст­вы, знать не зна­ю­щей, что для под­пер­дел­ки, подбздел­ки, срач­ни­цы, жо­пы и охо­да есть гра­мот­ное, бла­го­леп­ное и бла­го­об­раз­ное на­ре­чие – афе­д­рон. В том му­д­рость Бо­жья, что для каж­до­го, да­же са­мо­го греш­но­го чле­на му­же­с­ко­го и жен­ско­го, скот­ско­го и птиц­ко­го, со­тво­рил Гос­подь, изы­с­кав вре­мя, бо­же­с­кое на­зва­ние в про­ти­во­вес – дья­воль­ско­му. Сра­ка – от лу­ка­во­го. От Бо­га – афе­д­рон! Отец Лог­гин не­пре­мен­но, как мож­но ско­рее, хо­тел упо­тре­бить древ­ле­пи­са­ный «афе­д­рон», ле­по­той сво­е­го зву­ча­ния на­по­ми­нав­ший ему ви­ды гре­че­с­кой го­ры Афон. Он ста­ра­тель­но зу­б­рил за­го­дя со­став­лен­ные вы­ра­же­ния: «В афе­д­рон не блу­дил ли?», «В афе­д­рон был ли до гре­ха?»

Да, у боль­шин­ст­ва чи­та­те­лей «Цве­точ­ный крест» вы­зы­ва­ет воз­му­ще­ние: как мож­но так пи­сать, та­кое пи­сать?! Я по­ни­маю и раз­де­ляю это воз­му­ще­ние, толь­ко вот про­ти­во­по­с­та­вить кни­ге Ко­ля­ди­ной мне не­че­го, по­спо­рить с со­дер­жа­ни­ем её кни­ги то­же вряд ли кто-то (да­же са­мый под­го­тов­лен­ный ис­то­рик) спо­со­бен... Что мы зна­ем о по­всед­нев­ной жиз­ни лю­дей в Рос­сии XVII ве­ка, о по­ло­же­нии свя­щен­ни­ков, о раз­го­вор­ном язы­ке, о сек­се, в кон­це кон­цов? Ре­а­ли­с­ти­че­с­ких про­из­ве­де­ний рус­ской ли­те­ра­ту­ры то­го вре­ме­ни мы не име­ем, за ис­клю­че­ни­ем, по­жа­луй, «Жи­тия про­то­по­па Ав­ва­ку­ма». Вро­де бы по­ка ни­кто не объ­яв­лял, что это фаль­шив­ка, по­это­му я ве­рю то­му, что там на­пи­са­но. Вот, на­при­мер:

«А ег­да ещё был в по­пех, при­иде ко мне ис­по­ве­да­ти­ся де­ви­ца, мно­ги­ми гре­ха­ми об­ре­ме­не­на, блуд­но­му де­лу и ма­ла­кии (ру­ко­блу­дию. – Р.С.) вся­кой по­вин­на; на­ча мне, пла­кав­ше­ся, по­дроб­ну воз­ве­ща­ти во церк­ви, пред Еван­ге­ли­ем стоя. Аз же, тре­о­ка­ян­ный врачь, слы­шав­ше от нея, сам раз­бо­лев­ся, вну­т­ри жгом ог­нём блуд­ным. И гор­ко мне бысть в той час. За­жёг три све­щи и при­ле­пил к на­лою, и воз­ло­жил пра­вую ру­ку на пла­мя, и дер­жал, дон­де­же во мне угас­ло злое ра­зже­ние».

По­доб­ных эпи­зо­дов про блуд, кро­во­сме­ше­ние, му­жи­ков, баб, де­виц «бе­ша­ных» и т.п. в «Жи­тии...» пре­до­ста­точ­но. И нель­зя ут­верж­дать, что ав­тор ут­ри­ру­ет... А вот что пи­шет Ав­ва­кум про от­но­ше­ние к не­му (ещё до рас­ко­ла) па­ст­вы и мир­ских на­чаль­ни­ков:

«У вдо­вы на­чаль­ник от­нял дочь. И аз мо­лих его, да же си­ро­ти­ну воз­вра­тит к ма­те­ри. И он, пре­зрев мо­ле­ние на­ше, воз­двиг на ме­ня бу­рю, и у церк­ви, при­шед сон­мом, до смер­ти ме­ня за­да­ви­ли. И аз ле­жал в за­бы­ти пол­ча­са и боль­ши, па­ки ожи­ве Бо­жи­им ма­но­ве­ни­ем. Он же ус­т­ра­ша­ся от­сту­пил­ся мне де­ви­цы. По­том на­учил ево дья­вол: при­шед во цер­ковь, бил и во­ло­чил ме­ня за но­ги по зем­ле в ри­зах, а я мо­лит­ву го­во­рю в то вре­мя».

Или:

«От­цы же з гра­мо­тою па­ки по­сла­ли ме­ня на ста­рое ме­с­то, и я при­та­щил­ся; ано и сте­ны ра­зо­ре­ны мо­их хра­мин. И я па­ки по­за­вёл­ся, а дья­вол и па­ки воз­двиг бу­рю. При­идо­ша в се­ло моё пля­со­вые мед­ве­ди з буб­на­ми и з дом­ра­ми, и я, греш­ник, по Хри­с­те рев­нуя, из­гнал их, и ха­ри и буб­ны из­ло­мал на по­ле един у мно­гих, и мед­ве­дей двух ве­ли­ких от­нял: од­но­во ушиб, и па­ки ожил, а дру­го­ва от­пу­с­тил в по­ле. И за сие ме­ня бо­я­рин Ва­си­лей Пе­т­ро­вич Ше­ре­ме­тев, еду­чи в Ка­зань на во­е­вод­ст­во в суд­не, бра­ня мно­го и ве­лел бла­го­сло­вить сы­на сво­е­го, бри­то­брат­ца. Аз же не бла­го­ло­вил, ви­дя лю­бо­дей­ный об­раз. И он ме­ня ве­лел в Вол­гу ки­нуть, и, ру­гав мно­го, столк­ну­ли с суд­на».

На­вер­ня­ка кто-ни­будь ужас­нёт­ся: как мож­но срав­ни­вать ка­кой-то гра­фо­ман­ский «Цве­точ­ный крест» с ве­ли­ким «Жи­ти­ем Ав­ва­ку­ма»! Но с чем ещё срав­ни­вать? Да и мно­ги­ми де­та­ля­ми, ин­то­на­ци­ей, пси­хо­ло­ги­ей ге­ро­ев эти про­из­ве­де­ния очень схо­жи.

Ро­ман Ко­ля­ди­ной – не без­ба­шен­ная фан­та­зия, он всё-та­ки опи­ра­ет­ся на ис­то­ри­че­с­кие фак­ты. Бы­ла, на­при­мер, та­кая «жён­ка Фе­до­сья», её в 1674 го­ду об­ви­ни­ли в пор­че и со­жг­ли в сру­бе в го­ро­де То­ть­ма. Прак­ти­че­с­ки ни­че­го боль­ше об этом со­бы­тии до нас не до­шло. У лю­бо­го че­ло­ве­ка есть пра­во до­мыс­лить, как это бы­ло, из-за че­го Фе­до­сью со­жг­ли, ка­кие лю­ди её ок­ру­жа­ли. И ав­тор «Цве­точ­но­го кре­с­та» сде­ла­ла это, по мо­е­му мне­нию, та­лант­ли­во и сме­ло.

Сме­ло по­сту­пи­ло и жю­ри «Рус­ско­го Бу­ке­ра», так вы­со­ко оце­нив этот ро­ман.

И всё же для со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ры это со­бы­тие, на мой взгляд, со зна­ком ми­нус. Ны­неш­ний «Рус­ский Бу­кер» в оче­ред­ной раз (как и мно­гие дру­гие пре­мии это­го и пре­ды­ду­щих лет) де­мон­ст­ри­ру­ет, что до­стой­но­го выс­ше­го бал­ла про­из­ве­де­ния о со­вре­мен­но­с­ти у нас нет. Всё не до­тя­ги­ва­ет...

Мо­жет быть, это так. Но о со­вре­мен­но­с­ти ин­те­рес­но, яр­ко на­пи­сать непросто. Здесь мень­ше сво­бо­ды для во­об­ра­же­ния и фан­та­зии, и лю­бая фак­ти­че­с­кая не­прав­да, да­же в ин­те­ре­сах прав­ды ху­до­же­ст­вен­ной, бро­са­ет­ся в гла­за. К то­му же, пи­са­те­лю очень слож­но осо­знать, что и ка­ким об­ра­зом про­ис­хо­дит се­го­дня (он, к ог­ром­но­му со­жа­ле­нию, пло­хо ори­ен­ти­ру­ет­ся в эко­но­ми­ке, биз­не­се, по­ли­ти­ке, не зна­ет со­вре­мен­но­го язы­ка, от­но­ше­ний меж­ду людь­ми вне сво­е­го кру­га), и он пред­по­чи­та­ет пи­сать или о 50-х – 70-х го­дах про­шло­го ве­ка, или о бо­лее ран­них вре­ме­нах, или же об­ра­ща­ет­ся к жа­н­ру ан­ти­уто­пии, где мож­но по­фан­та­зи­ро­вать, не от­ры­ва­ясь от уз­на­ва­е­мой чи­та­те­ля­ми дей­ст­ви­тель­но­с­ти (пе­ре­не­с­ти дей­ст­вие на де­сять лет впе­рёд, и со­здать эко­ло­ги­че­с­кие, по­ли­ти­че­с­кие и ка­кие хо­чешь ужа­сы), а при уда­че про­слыть про­ри­ца­те­лем...

Но ка­кие про­из­ве­де­ния всё-та­ки сим­во­ли­зи­ру­ют дви­же­ние ли­те­ра­ту­ры? Про­из­ве­де­ния о со­вре­мен­но­с­ти. «Пу­те­ше­ст­вие из Пе­тер­бур­га в Моск­ву» – о со­вре­мен­но­с­ти, «Бед­ная Ли­за» – то­же; «Ка­пи­тан­скую доч­ку» вряд ли кто-то на­зо­вёт ис­то­ри­че­с­ким ро­ма­ном, как и «Вой­ну и мир», ко­то­рая, по за­мыс­лу Тол­сто­го, яв­ля­лась на­ча­лом про­из­ве­де­ния о де­ка­б­ри­с­тах, ко­то­рое в ито­ге впол­не мог­ло быть до­ве­де­но до 1850-х го­дов... Лер­мон­тов, Гон­ча­ров, Тур­ге­нев, Пи­сем­ский, До­сто­ев­ский, Ле­с­ков, Че­хов, Горь­кий, Шо­ло­хов, Бул­га­ков, Пла­то­нов, Три­фо­нов, Бон­да­рев, Шук­шин, Рас­пу­тин, Еки­мов рас­ска­зы­ва­ли нам о со­вре­мен­ной им жиз­ни. За­пе­чат­ле­ли её. Со­лже­ни­цы­на мы вос­при­ни­ма­ем всё-та­ки не по «Крас­но­му ко­ле­су», а по рас­ска­зам «Один день Ива­на Де­ни­со­ви­ча», «Ма­т­рё­нин двор», «Для поль­зы де­ла», по «Ра­ко­во­му кор­пу­су» и «В кру­ге пер­вом». Бо­ри­са Ва­си­ль­е­ва – не по его мно­го­чис­лен­ным ис­то­ри­че­с­ким ро­ма­нам, а по «А зо­ри здесь ти­хие», «Не стре­ляй­те в бе­лых ле­бе­дей»...

Ни­ка­кие ис­то­ри­че­с­кие до­ку­мен­ты не рас­ска­зы­ва­ют о том или ином вре­ме­ни глуб­же и прав­ди­вее про­из­ве­де­ний ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ры.

А что ос­та­ви­ли нам пи­са­те­ли о 80-х, 90-х? Поч­ти ни­че­го. Ну вот, на­при­мер, сре­ди это­го поч­ти ни­че­го – «Ша­лин­ский рейд» Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва. Ро­ман о Чеч­не 90-х. Ро­ман вро­де бы и за­ме­ти­ли, и оце­ни­ли (фи­на­лы «Боль­шой кни­ги», «Рус­ско­го Бу­ке­ра»), но не про­чи­та­ли – уже поч­ти год про­шёл с его пуб­ли­ка­ции в жур­на­ле «Зна­мя», но ни­кто из кри­ти­ков не на­пи­сал о нём по­дроб­но; ка­жет­ся, ни од­ной боль­шой ста­тьи о ро­ма­не не по­яви­лось. А ведь это та­кой от­лич­ный по­вод по­го­во­рить не толь­ко о ли­те­ра­ту­ре, а во­об­ще о том, что про­изо­ш­ло в 90-е. Де­ся­ти­ле­тие это, с его вой­на­ми, пут­ча­ми, де­фол­та­ми, с по­яв­ле­ни­ем но­вой по­ро­ды лю­дей не ос­мыс­ле­но...

Что ос­та­нет­ся в ли­те­ра­ту­ре от 00-х? То­же кру­пи­цы. Вот мы пе­ре­би­ра­ем­ся в 10-е, и вряд ли нас ожи­да­ет рас­цвет ли­те­ра­ту­ры о со­вре­мен­но­с­ти. Ско­рее все­го, про­дол­жит­ся изу­че­ние про­шло­го, со­зда­ние би­о­гра­фий за­ме­ча­тель­ных лю­дей, на­пи­са­ние фан­та­зий о бу­ду­щем... О со­вре­мен­но­с­ти ес­ли и бу­дут пи­сать, то, ско­рее все­го, в не­ком фэн­те­зий­ном ду­хе – ведь ре­зуль­та­ты тех же пре­мий яс­но по­ка­зы­ва­ют, что аб­со­лют­ный ре­а­лизм по­про­с­ту не­вы­иг­ры­шен.

На­гляд­ный при­мер – ро­ман Оль­ги Слав­ни­ко­вой «Лёг­кая го­ло­ва», вы­шед­ший в «Зна­ме­ни» (№№ 9 и 10 за этот год). Ро­ман ув­ле­ка­тель­ный, ос­т­ро­сю­жет­ный, в но­вом для ав­то­ра сти­ле. Но уже в са­мом на­ча­ле Слав­ни­ко­ва со­об­ща­ет чи­та­те­лю, что рас­ска­жет об «уди­ви­тель­ных и стран­ных со­бы­ти­ях». А как ина­че? Кто бу­дет чи­тать об обыч­ном и по­всед­нев­ном? Ко­му ну­жен ге­рой, ко­то­ро­го из ка­ко­го-ни­будь лич­но­го ин­те­ре­са на­чи­на­ют гно­бить ок­ру­жа­ю­щие (стал­ки­вать с де­неж­ной долж­но­с­ти, на­при­мер, или раз­лю­бив­шая же­на вы­жи­вать из квар­ти­ры)? Нет, ин­те­рес вы­зо­вет не­о­бык­но­вен­ный че­ло­век, чьё са­мо­убий­ст­во спа­сёт мир, и вот его уго­ва­ри­ва­ют, а он не хо­чет... И на­вер­ня­ка «Лёг­кая го­ло­ва» ста­нет бест­сел­ле­ром, в от­ли­чие от пре­ды­ду­щих ро­ма­нов Слав­ни­ко­вой, ко­то­рые бы­ли оце­не­ны в ос­нов­ном лишь со­бра­ть­я­ми-ли­те­ра­то­ра­ми...

Впро­чем, хоть «Лёг­кая го­ло­ва» и опуб­ли­ко­ва­на, го­во­рить о ней ра­но. В «Зна­ме­ни» ука­за­но, что это жур­наль­ный ва­ри­ант. Не ис­клю­че­но, что не­что важ­ное об­на­ру­жит­ся в кни­ге. Для ро­ма­нов Слав­ни­ко­вой «тол­сто­жур­наль­ная ди­е­та», ко­то­рую про­по­ве­ду­ет кри­тик На­та­лья Ива­но­ва, не по­лез­на. Да и во­об­ще, на­вер­ное, для рус­ско­го ро­ма­на, ко­то­рый тем и ин­те­ре­сен, что по­сто­ян­но от­вле­ка­ет­ся на вро­де бы ма­ло­зна­чи­мое, изо­би­лу­ет пу­та­ны­ми рас­суж­де­ни­я­ми, со­би­ра­ет не не­су­щих сю­жет­ной на­груз­ки пер­со­на­жей... «Ан­ну Ка­ре­ни­ну» уж точ­но бы се­го­дня в лю­бом тол­стом жур­на­ле со­кра­ти­ли вдвое...

На ре­а­лизм в по­след­нее вре­мя сно­ва об­ру­шил­ся шквал кри­ти­ки. Де­с­кать, он всё за­по­ло­нил, тя­нет нас в про­шлое, обед­ня­ет ли­те­ра­ту­ру, вы­мы­ва­ет из неё ли­те­ра­тур­ное ве­ще­ст­во. Вот ци­та­та из ста­тьи На­та­льи Ива­но­вой «Пусть силь­нее гря­нет Бу­кер», по­явив­шей­ся в Ин­тер­не­те в день объ­яв­ле­ния по­бе­ди­те­ля этой пре­мии:

«Ос­нов­ную мас­су так на­зы­ва­е­мо­го про­цес­са – пре­ми­аль­ную тож – об­ра­зу­ет ими­ти­ру­ю­щий про­зу на­пол­ни­тель (пи­шу, как го­во­рю, etc.) про­за.док, хо­тя не сов­сем про­за и не сов­сем док. Яв­ле­ние это при­шло на сме­ну чер­ну­хи, или фи­зи­о­ло­ги­че­с­кой про­зы, или на­ту­раль­ной шко­лы; са­мо­на­зва­ние у не­го – «но­вый ре­а­лизм». Опи­сы­ва­ет­ся/за­пи­сы­ва­ет­ся свой или близ­ле­жа­щий опыт (во­ен­ный – Чеч­ня, Се­вер­ный Кав­каз во­об­ще, Та­д­жи­ки­с­тан, Аф­га­ни­с­тан, те­перь ещё Кир­ги­зия, во­об­ще го­ря­чие точ­ки; сре­да оби­та­ния – род­ня; ре­жут-уби­ва­ют, вы­ми­ра­ют, де­гра­ди­ру­ют и т.д.). Каж­дый день что-ни­будь в этом ро­де обя­за­тель­но про­ис­хо­дит на про­сто­рах на­шей ве­ли­кой ро­ди­ны – смо­т­ри­те, как ак­ту­аль­но. Эта про­за уми­ра­ет вме­с­те с её но­си­те­лем (кни­га, жур­нал), по­то­му что здесь ма­ло са­мо­го глав­но­го – ли­те­ра­тур­но­го ве­ще­ст­ва. Ну, тог­да уж луч­ше про­сто – док., нон-фикшн, со­ци­о­ло­ги­че­с­кий ана­лиз, справ­ки, дис­кус­сия и проч. Силь­нее ба­бах­нет по моз­гам».

Я лич­но ре­а­ли­с­тов и тем бо­лее но­вых ре­а­ли­с­тов на стра­ни­цах жур­на­лов и в чис­ле фи­на­ли­с­тов пре­мий встре­чаю немного. Ре­а­лизм, по­ма­я­чив на го­ри­зон­те в се­ре­ди­не 00-х, сно­ва за­ка­ты­ва­ет­ся. А ли­те­ра­тур­ное по­ле всё яр­че ос­ве­ща­ет­ся фей­ер­вер­ка­ми, гир­лян­да­ми и са­лю­та­ми иных жа­н­ров, те­че­ний и на­прав­ле­ний.

Ли­те­ра­то­ры сно­ва, как в до­пуш­кин­ское вре­мя, стре­мят­ся пи­сать толь­ко о чём-то не­о­бык­но­вен­ном, най­ти (а ско­рее вы­ду­мать) уни­каль­но­го ге­роя, не­о­быч­ный сю­жет. «Вряд ли по­ход за хле­бом или вы­бра­сы­ва­ние му­со­ра мо­жет стать хоть ка­кой-то сто­я­щей ос­но­вой для по­ве­ст­во­ва­ния», – ут­верж­да­ет кри­тик Мар­та Ан­то­ни­че­ва в ста­тье «Зер­ка­ло для ге­роя» («Си­бир­ские ог­ни», 2007, № 5), прав­да, за­ме­ча­ет, что: – «...пе­ре­жи­ва­ние по­всед­нев­но­го опы­та, при­ми­ре­ние с по­всед­нев­но­с­тью спо­соб­но по­рож­дать каф­ки­ан­ские кар­ти­ны».

Да, спо­соб­но, и ещё как. Толь­ко вот это­го «пе­ре­жи­ва­ния по­всед­нев­но­го опы­та» мы в на­шей со­вре­мен­ной про­зе прак­ти­че­с­ки не ви­дим. Пи­са­те­ли вся­че­с­ки сто­ро­нят­ся дей­ст­ви­тель­но­с­ти, пред­по­чи­тая со­зда­вать каф­ки­ан­ские кар­ти­ны в сво­ей го­ло­ве (точ­нее – в не­ком ав­то­ном­ном от­де­ле моз­га), а за­тем пе­ре­но­сить на бу­ма­гу, а не на­хо­дить их в по­всед­нев­но­с­ти.

Пи­са­те­лей-ре­а­ли­с­тов сегодня мож­но пе­ре­счи­тать по паль­цам. Ско­рее все­го, их чис­ло бу­дет умень­шать­ся. За­чем про­пу­с­кать че­рез се­бя тя­жё­лую, ма­ло­по­нят­ную, от­рав­лен­ную ре­аль­ность 90-х, 00-х, на­ва­ли­ва­ю­щих­ся се­рым смо­гом 10-х, ког­да есть дру­гие, бо­лее лёг­кие и бо­лее до­ход­ные пу­ти: вы­ду­мы­вай, фан­та­зи­руй, ухо­ди в древ­нюю или не­дав­нюю ис­то­рию, от­кры­вай но­вые штриш­ки в би­о­гра­фи­ях ве­ли­ких лю­дей…

Уве­рен, что до­воль­но боль­шое чис­ло тех, кто ещё от­но­сит­ся к ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ре се­рь­ёз­но и ищет в ней что-то кро­ме раз­вле­че­ния, интеллектуальных игрушек, от­крыв луч­ший ро­ман го­да на рус­ском язы­ке «Цве­точ­ный крест», плю­нет и ска­жет: «На хре­на мне та­кая ли­те­ра­ту­ра!» И боль­ше уже не поведётся ни на ла­у­ре­а­та, ни на фи­на­ли­с­та, а то и во­об­ще ни на чью бы то ни бы­ло кни­гу.

«Ли­те­ра­тур­ный де­фолт», о ко­то­ром лет шесть на­зад та же На­та­лья Ива­но­ва на­пи­са­ла от­лич­ную ста­тью, про­дол­жа­ет­ся. И в этом вро­де бы не ви­но­ва­то ни жю­ри «Рус­ско­го Бу­ке­ра», ни «кол­лек­тив­ное бес­соз­на­тель­ное» (как оп­ре­де­лил Ан­д­рей Нем­зер) ака­де­мии «Боль­шой кни­ги», ни тем бо­лее Вик­тор Пе­ле­вин с «t», Еле­на Ко­ля­ди­на со сво­им «Цве­точ­ным кре­с­том». На­вер­ное, в са­мой ли­те­ра­ту­ре про­ис­хо­дят ко­рен­ные из­ме­не­ния, и этот про­цесс не­о­бра­тим. В Ан­г­лии нет Дик­кен­сов, во Фран­ции Зо­лей, в Аме­ри­ке нет Фолк­не­ров, в Япо­нии – Аку­та­гав, в Гер­ма­нии – Бёл­лев. По­че­му у нас кто-то дол­жен стре­мить­ся стать но­вым Львом Тол­стым, ну или по край­ней ме­ре Ва­лен­ти­ном Рас­пу­ти­ным...

Ос­та­вим ре­а­лизм для спра­вок, со­ци­о­ло­ги­че­с­ких ана­ли­зов и то­му по­доб­но­го.

Роман СЕНЧИН