Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №04. 28.01.2011

Милиция как производство

Что нам ос­та­ёт­ся по­сле очер­ков про Льва Ова­ло­ва и Юли­а­на Се­мё­но­ва? Не прой­дёт и пол­го­да, как ис­чез­нет из оби­хо­да по­ня­тие «ми­ли­ция». Уж та­ко­ва во­ля гла­вы го­су­дар­ст­ва… Вот мы и по­вспо­ми­на­ем ос­но­во­по­лож­ни­ка со­вет­ской ми­ли­цей­ской по­ве­с­ти – Ар­ка­дия Ада­мо­ва.

Аркадий АДАМОВ
Аркадий АДАМОВ

Ар­ка­дий Ада­мов (1920–1991), сын пи­са­те­ля Гри­го­рия Ада­мо­ва. Ав­тор «Де­ла «пё­с­т­рых», сын ав­то­ра «Тай­ны двух оке­а­нов». Цен­т­раль­ная фи­гу­ра ми­ли­цей­ско­го про­из­вод­ст­вен­но­го ро­ма­на. Его не­му­д­рё­ные по­ве­с­ти за­во­е­ва­ли пуб­ли­ку про­сто­душ­ной но­виз­ной. Уже в се­ми­де­ся­тые го­ды ми­ли­цей­ская про­за ка­за­лась при­выч­ной, тра­ди­ци­он­ной, дав­но по­став­лен­ной на кон­вей­ер. Её па­ро­ди­ро­ва­ли, вы­сме­и­ва­ли, эк­ра­ни­зи­ро­ва­ли и бы­с­т­ро рас­ку­па­ли. Но имен­но Ада­мов от­сто­ял пра­во это­го жа­н­ра на су­ще­ст­во­ва­ние, при­учил к не­му пуб­ли­ку. На фо­не по­пу­ляр­но­с­ти че­ки­с­тов и по­гра­нич­ни­ков от­но­ше­ние к ми­ли­ции в на­ча­ле пя­ти­де­ся­тых го­дов бы­ло в луч­шем слу­чае сни­с­хо­ди­тель­ным. И вот Ар­ка­дий Ада­мов, ув­ле­кав­ший­ся и фан­та­с­ти­кой, и шпи­он­ским ро­ма­ном, и за­ру­беж­ным де­тек­ти­вом, за­ду­мал по­весть о ми­ли­ции «Де­ло «пё­с­т­рых». Сле­дуя за­ве­там Горь­ко­го, мо­ло­дой пи­са­тель оку­нул­ся в про­фес­си­о­наль­ную сре­ду – по­зна­ко­мил­ся с со­труд­ни­ка­ми ми­ли­ции (их так и бу­дут на­зы­вать в со­вет­ском де­тек­ти­ве – со­труд­ни­ка­ми), убе­дил их в не­об­хо­ди­мо­с­ти про­па­ган­ди­ро­вать ра­бо­ту ми­ли­ции в ши­ро­ких чи­та­тель­ских кру­гах. Ада­мов вы­ез­жал на опе­ра­ции, уча­ст­во­вал в за­са­дах и обы­с­ках, по но­чам де­жу­рил в МУ­Ре… Кол­ле­ги Ада­мо­ва по жа­н­ру бу­дут вы­ход­ца­ми из ми­ли­ции, про­фес­си­о­на­ла­ми. А он, ос­но­ва­тель жа­н­ра, по­гру­жал­ся в ми­ли­цей­ский быт в твор­че­с­ких ко­ман­ди­ров­ках. По­весть на­пи­са­на – те­перь нуж­но най­ти из­да­те­ля. Ада­мов по­лу­чил не­сколь­ко от­ка­зов: те­ма ка­за­лась мел­ко­ва­той – ведь речь вро­де бы не шла о го­су­дар­ст­вен­ной бе­зо­пас­но­с­ти. Раз­ве долж­на ли­те­ра­ту­ра от­ста­и­вать ма­лень­кие ме­щан­ские ин­те­ре­сы? «Обы­ва­те­ля, ко­то­ро­го обо­кра­ли, не жал­ко. А, сле­до­ва­тель­но, и ра­бо­та Кор­шу­но­ва по рас­сле­до­ва­нию де­ла не­ин­те­рес­на», – гла­сил ре­дак­ци­он­ный вер­дикт. Ре­дак­тор­ский глаз не за­хо­тел за­ме­тить, что «обы­ва­те­лем» был за­слу­жен­ный ра­бо­чий Ам­мо­сов, у ко­то­ро­го не толь­ко ук­ра­ли ма­ну­фак­ту­ру, но и уби­ли дочь. Ми­ли­цей­ские буд­ни счи­та­лись те­мой, не­до­стой­ной ли­те­ра­ту­ры, ре­дак­то­ры да­же по­го­ва­ри­ва­ли (ко­неч­но, не без ли­це­ме­рия), что и чи­та­тель та­кой ру­ти­ной не ув­ле­чёт­ся… И толь­ко Ва­лен­тин Ка­та­ев – глав­ный ре­дак­тор зна­ко­во­го от­те­пель­но­го жур­на­ла «Юность» – сра­зу по­чув­ст­во­вал, что эта те­ма пах­нет боль­шим ус­пе­хом. Мо­жет быть, вспом­нил юно­ше­с­кое ув­ле­че­ние Пин­кер­то­ном и Ни­ком Кар­те­ром? Что ж, в 1956-м не бы­ло луч­шей пло­щад­ки для гром­ко­го ли­те­ра­тур­но­го де­бю­та, чем толь­ко что ос­но­ван­ная «Юность».

Так бы­ва­ет, хо­тя и не­ча­с­то – пер­вая по­весть ос­та­лась са­мой ус­пеш­ной в длин­ном спи­с­ке пуб­ли­ка­ций Ада­мо­ва. Пуб­ли­ка­ция «Юно­с­ти» про­шла с три­ум­фом, ста­ла са­мым по­пу­ляр­ным чти­вом го­да. Граж­да­не (и не толь­ко юные) чи­та­ли и по­ра­жа­лись, что у нас, ока­зы­ва­ет­ся, всё ещё есть пре­ступ­ность, есть во­ров­ские ма­ли­ны, и о них мож­но в от­кры­тую пи­сать... В «Де­ле «пё­с­т­рых» Ада­мов, по­доб­но Шей­ни­ну, уве­рен­но по­ла­гал­ся на со­весть ос­ту­пив­ших­ся, но ещё не по­те­рян­ных для об­ще­ст­ва тру­дя­щих­ся. На сту­пень­ку ни­же на­хо­ди­лись ди­но­за­в­ры – про­фес­си­о­наль­ные во­ры. Ещё ни­же, в цар­ст­ве мрач­но­го Аи­да оби­та­ли – и это бы­ло да­нью тра­ди­ции, ко­то­рую при­шлось за­пла­тить в ки­но­вер­сии «Де­ла…» – ино­ст­ран­ные шпи­о­ны, са­мые опас­ные вра­ги. В «Де­ле «пё­с­т­рых» по­яв­ля­ет­ся ми­с­тер Питт – ма­тё­рый шпи­он. В бо­лее по­зд­них пуб­ли­ка­ци­ях Ада­мов ку­пи­ру­ет шпи­он­скую ли­нию, как из­лиш­нюю в ми­ли­цей­ской по­ве­с­ти.

Тог­да же, в 1956-м, на­пи­сал по­весть «Сер­жант ми­ли­ции» Иван Ла­зу­тин. Фрон­то­вик, кри­ми­на­лист Ла­зу­тин не­сколь­ко лет пи­сал свою кни­гу, на­пол­нив её сво­им прав­до­лю­би­ем, сво­им ли­ри­че­с­ким вос­при­я­ти­ем по­све­жев­шей по­сле­во­ен­ной Моск­вы. Мо­ло­дой сер­жант За­ха­ров бо­рет­ся и с во­ров­ской шай­кой кня­зя, и с бес­че­ло­веч­ным сти­лем сво­е­го стар­ше­го кол­ле­ги и на­чаль­ни­ка лей­те­нан­та ми­ли­ции Гу­се­ни­цы­на.

Ува­же­ние к че­ки­с­там – за­ме­шан­ное то на стра­хе, то на со­ли­дар­но­с­ти – в об­ще­ст­ве не ис­ся­ка­ло ни­ког­да. Са­мо сло­во «раз­вед­чик» зву­ча­ло ро­ман­тич­но. А вот ми­ли­цию в на­ро­де пре­зи­ра­ли, уго­лов­ное от­но­ше­ние к миль­то­нам-фа­ра­о­нам проч­но ут­вер­ди­лось и в ра­бо­че-кре­с­ть­ян­ской сре­де. Ми­хал­ков­ский «Дя­дя Стё­па» си­ту­а­ции не спа­сал: один в по­ле не во­ин. Ада­мов на­ме­ре­вал­ся при­бли­зить к на­ро­ду об­раз ми­ли­ци­о­не­ра, сло­мать пре­зри­тель­ные сте­рео­ти­пы. Ра­зоб­ла­чая ус­та­рев­шее от­но­ше­ние к ми­ли­ции, пи­са­те­ли со­зда­ва­ли но­вые тра­фа­ре­ты. Так воз­ник об­раз не­мно­го лег­ко­мыс­лен­ной де­вуш­ки, ко­то­рая не­до­воль­на ми­ли­цей­ской про­фес­си­ей же­ни­ха – та­кую  мы встре­ча­ем и в ки­но­филь­ме «Ули­ца пол­на не­о­жи­дан­но­с­тей» (1958), и в по­ве­с­ти Ива­на Ла­зу­ти­на и, ко­неч­но, у Ада­мо­ва…

«Де­ло «пё­с­т­рых» спо­ро эк­ра­ни­зи­ро­ва­ли. В филь­ме оби­та­ли сти­ля­ги. В со­от­вет­ст­вии с фе­ль­е­тон­ны­ми ус­та­нов­ка­ми тех лет, в сре­де мо­ло­дых ци­ни­ков, ко­то­рые «из-за мо­ды сби­лись с ног», один шаг «от сак­со­фо­на до но­жа». В по­ве­с­ти Ада­мо­ва эта те­ма пре­под­но­сит­ся ку­да сдер­жан­нее. Ка­кое имя дол­жен но­сить мо­ло­дой по­ве­са, бо­гем­ный ак­тёр, ку­ря­щий си­га­ре­ты «с зо­ло­тым об­ре­зом», с пре­зре­ни­ем смо­т­ря­щий на со­вдей­ст­ви­тель­ность и её за­щит­ни­ков-ми­ли­ци­о­не­ров? Ко­неч­но, Ар­нольд. А по­ло­жи­тель­ный ге­рой? Сер­гей Кор­шу­нов. Орёл, кор­шун, со­кол…

«Он (Сер­гей Кор­шу­нов. – Прим.) встал, под­нял свой бо­кал и со скры­тым вы­зо­вом про­из­нёс:

– Я бу­ду ра­бо­тать в ми­ли­ции, ря­до­вым со­труд­ни­ком уго­лов­но­го ро­зы­с­ка. Это очень важ­но и по­чёт­но. Со­ве­тую вам вы­пить за это.

Ле­на, изум­лён­ная и рас­те­рян­ная, за­сты­ла с бо­ка­лом в ру­ке. Но Ар­нольд за­ки­вал го­ло­вой и на­чал не­боль­ши­ми глот­ка­ми от­хлё­бы­вать ви­но.

– В ми­ли­ции? – не­до­вер­чи­во пе­ре­спро­си­ла Ле­на. – Ря­до­вым со­труд­ни­ком? Но это ужас­но.

– По­че­му же так?

– Это гру­бая и гряз­ная ра­бо­та, – от­ве­ти­ла Ле­на, брез­г­ли­во пе­ре­дёр­нув пле­ча­ми. – Она не для ин­тел­ли­гент­но­го че­ло­ве­ка.

– Каж­до­му своё, Ле­ноч­ка, – за­ме­тил Ар­нольд, – и каж­дая ра­бо­та в кон­це кон­цов по­лез­на для об­ще­ст­ва».

По­хо­жий ди­а­лог ге­рой Ла­зу­ти­на, сер­жант ми­ли­ции Ни­ко­лай За­ха­ров ве­дёт с де­вуш­кой На­та­шей, ей­ной ма­мень­кой и пи­жо­ни­с­тым сту­ден­том Лён­чи­ком. И Кор­шу­нов у Ада­мо­ва, и За­ха­ров у Ла­зу­ти­на при­шли в ми­ли­цию с ар­мей­ским опы­том, по зо­ву пар­тии.

Ада­мо­ва ин­те­ре­су­ет кон­текст пре­ступ­ле­ний – лю­ди раз­ных про­фес­сий, раз­но­го уров­ня куль­ту­ры, ко­то­рых встре­ча­ют по хо­ду ро­зы­с­ка Кор­шу­нов и его то­ва­ри­щи. Ада­мов стро­ит по­ве­ст­во­ва­ние не от тай­ны, он ре­а­ли­с­ти­че­с­ки по­ка­зы­ва­ет след­ст­вие. За­ни­ма­тель­ны по­вад­ки ста­ро­го во­ра Па­на – Па­па­ши, его уме­ние скры­вать­ся от слу­жи­те­лей за­ко­на и уди­рать от по­го­ни по сту­дё­ной Моск­ве. Ин­те­рес­ная фи­гу­ра Со­фрон Лож­кин – вы­хо­дец из ку­ла­ков, сна­ча­ла вре­див­ший кол­хо­зу, а по­том гра­бив­ший церк­ви и, на­ко­нец, став­ший от­пе­тым во­ром. Ког­да ему пред­ла­га­ют взять­ся за ум (ми­ли­ция ве­дёт вос­пи­та­тель­ную ра­бо­ту!), Лож­кин сры­ва­ет­ся: «По­зд­но уго­ва­ри­вать, – гру­бо от­ве­тил Лож­кин. – Я сам те­перь ко­го хо­чешь уго­во­рю. – Он по­ба­г­ро­вел, гла­за на­ли­лись кро­вью, и, рва­нув­шись со сту­ла, крик­нул: – Гра­бить бу­ду!.. И уби­вать бу­ду!.. Вос­пи­та­те­ли!.. Не­на­ви­жу! Всех не­на­ви­жу!».

На ми­ли­цей­скую про­зу сра­зу на­ки­ну­лась кри­ти­ка, но и вну­т­ри­ви­до­вая борь­ба бы­ла же­с­то­кой. Спор Ни­ко­лая То­ма­на и Ар­ка­дия Ада­мо­ва по на­ка­лу на­по­ми­нал дис­кус­сии яро­ст­ных трид­ца­тых, а не бе­реж­ли­во­го к ка­д­рам по­сле­во­ен­но­го вре­ме­ни. То­ман ста­вил де­тек­тив в жё­ст­кие жа­н­ро­вые рам­ки и с не­ко­то­рым пре­не­бре­же­ни­ем го­во­рил о по­пу­ляр­ных по­ве­с­тях Ада­мо­ва и Брян­це­ва, ко­то­рые в та­кие рам­ки не впи­сы­ва­лись: «к де­тек­тив­ным про­из­ве­де­ни­ям сле­ду­ет от­не­с­ти лишь те, в ко­то­рых са­ми чи­та­те­ли как бы уча­ст­ву­ют в рас­кры­тии тай­ны, а это зна­чит, что тай­на в та­ких про­из­ве­де­ни­ях не долж­на рас­кры­вать­ся чи­та­те­лям до са­мых по­след­них стра­ниц по­ве­ст­во­ва­ния...». То­ман пи­сал о ра­бо­те со­вет­ских контр­раз­вед­чи­ков, ко­то­рые ус­пеш­но про­ти­во­сто­ят луч­шим за­ру­беж­ным аген­там. Ада­мов не ос­та­вал­ся в дол­гу. Он во­об­ще был эмо­ци­о­наль­ным и ос­т­ро­ум­ным эс­се­и­с­том.

И он от­ве­чал кри­ти­кам: «Что до ме­ня, то мне при­вле­ка­тель­ней схват­ка не со сле­пы­ми и сти­хий­ны­ми си­ла­ми и тай­на­ми при­ро­ды, а с ра­зум­ной, же­с­то­кой и хи­т­рой си­лой дру­го­го че­ло­ве­ка – вра­га. Ведь ког­да ге­рой сквозь шторм или снеж­ный бу­ран всё же до­стиг же­лан­ной це­ли, чи­та­тель, по­нят­но, вос­хи­ща­ет­ся его му­же­ст­вом и си­лой, всей ду­шой ра­ду­ет­ся и гор­дит­ся его по­бе­дой, но при этом це­лая гам­ма чувств ос­та­ёт­ся не за­тро­ну­той в его ду­ше, ибо снеж­ный бу­ран и оке­ан­ский шторм или не­ве­до­мый до то­го за­кон при­ро­ды нель­зя воз­не­на­ви­деть, нель­зя стра­ст­но же­лать им воз­мез­дия».

Уже в «Де­ле «пё­с­т­рых» Ада­мов на­мек­нул на су­ще­ст­во­ва­ние (хо­тя и до­воль­но жал­кое) в СССР ор­га­ни­зо­ван­ной пре­ступ­но­с­ти со сво­ей ие­рар­хи­ей, с тра­ди­ци­я­ми и за­ко­на­ми. Он при­от­кры­вал за­ве­су над этим су­м­рач­ным ми­ром – и здесь про­скаль­зы­вал дух тай­ны, обес­пе­чив­ший чи­та­тель­ский ин­те­рес. Ведь Ада­мов не мень­ше То­ма­на по­ни­мал важ­ность тай­ны в де­тек­ти­ве. Для Ада­мо­ва тай­на – не ре­бус с про­пу­щен­ным зве­ном, а са­ма кри­ми­наль­ная фак­ту­ра, мрач­ные во­ров­ские ма­ли­ны, под­поль­ные пре­ступ­ные син­ди­ка­ты или про­сто «не­хо­ро­шие квар­ти­ры» ба­рыг, в ко­то­рые при­хо­дит­ся вне­д­рять­ся ми­ли­ци­о­не­рам без стра­ха и уп­рё­ка. 

В по­ве­с­ти «Чёр­ная моль», ко­то­рая опять, в пер­вую го­ло­ву, вы­шла на ши­ро­ких стра­ни­цах «Юно­с­ти», сно­ва дей­ст­ву­ет Сер­гей Кор­шу­нов, сно­ва по­да­ёт при­мер про­фес­си­о­на­лиз­ма пол­ков­ник Зо­тов (впро­чем, в «Де­ле «пё­с­т­рых» он был ещё май­о­ром). Кор­шу­нов да­же по­па­да­ет в дву­смыс­лен­ную си­ту­а­цию, ког­да пре­ступ­ни­ки об­ма­ном, че­рез же­ну, ода­ри­ва­ют его ме­хо­вой шап­кой. Бан­ди­ты го­то­вы шан­та­жи­ро­вать ми­ли­ци­о­не­ра, а дру­го­го, ме­нее стой­ко­го то­ва­ри­ща, во­об­ще пре­вра­ща­ют в сво­е­го со­гля­да­тая. Он слиш­ком болт­лив, этот лей­те­нант Ми­ша Ко­зин – тип «пло­хо­го ми­ли­ци­о­не­ра»: «На ра­бо­ту в ми­ли­цию Ко­зин по­шёл охот­но ещё и по­то­му, что ему очень уж нра­ви­лась роль «пред­ста­ви­те­ля вла­с­ти», при­ят­но бы­ло ощу­щать на по­ясе пи­с­то­лет, рас­по­ря­жать­ся, до­пра­ши­вать и в ка­кой-то ме­ре да­же вли­ять на судь­бы лю­дей. Был он ини­ци­а­ти­вен и об­щи­те­лен, при слу­чае лю­бил вы­пить, по­ши­ко­вать кра­си­вы­ми ве­ща­ми, чуть при­хва­ст­нуть и по­ри­со­вать­ся». И уго­лов­ни­ки вос­поль­зо­ва­лись сла­бо­с­тя­ми ми­ли­ци­о­не­ра – всё-та­ки ру­ка пре­ступ­но­го ми­ра в СССР бы­ла не слиш­ком ко­рот­кой! В «Чёр­ной мо­ли» чи­та­тель оку­нал­ся в мир ком­со­моль­ских па­т­ру­лей, под­поль­но­го ме­хо­во­го ате­лье «Эле­гант», вы­ст­ре­лов и по­гонь. В бо­лее по­зд­них ро­ма­нах Ада­мо­ва на­мё­ки на мо­гу­ще­ст­вен­ный пре­ступ­ный мир ста­но­вят­ся бо­лее яв­ны­ми. В осо­бен­но­с­ти это ха­рак­тер­но для пя­ти книг об ин­спек­то­ре Ло­се­ве – лю­би­мом сквоз­ном ге­рое Ада­мо­ва. На вол­не ус­пе­ха пер­вых по­ве­с­тей Ада­мов про­дол­жал по­гру­жать­ся в про­фес­си­о­наль­ный мир сво­их ге­ро­ев, вы­ез­жал вме­с­те с опер­груп­па­ми на ме­с­та пре­ступ­ле­ний, по­сто­ян­но об­щал­ся с ра­бот­ни­ка­ми ми­ли­ции. По­сле «Мо­ли» бы­ли «По­след­ний биз­нес» (1961), «След ли­си­цы» (1965), «Стая» (1966). Ле­то­пис­ца мос­ков­ской ми­ли­ции кри­ти­ка толь­ко раз­за­до­ри­ва­ла.

Ада­мов ра­бо­тал в при­клю­чен­че­с­ком жа­н­ре, по­жа­луй, даль­ше дру­гих и был вплоть до 1980-х до­ста­точ­но пло­до­вит. Ра­зу­ме­ет­ся, он не вы­пе­кал свои по­ве­с­ти со ско­ро­стью за­пад­ных кол­лег: пла­но­вая эко­но­ми­ка та­ко­го не поз­во­ля­ла.  В кни­ге 1980-го года «Мой лю­би­мый жанр – де­тек­тив» Ада­мов ра­пор­ту­ет, что за чет­верть ве­ка ра­бо­ты на­пи­сал пол­то­ра де­сят­ка ро­ма­нов и по­ве­с­тей. Мно­гое из­ме­ни­лось за эти 25 лет: очень бы­с­т­ро при­ме­ты вре­ме­ни пре­вра­ща­лись в ана­хро­низ­мы. Смяг­ча­лась иде­о­ло­гия, те­перь от ми­ли­цей­ской по­ве­с­ти не тре­бо­ва­ли на­вяз­чи­вой на­зи­да­тель­но­с­ти. Ме­нее кри­с­таль­ны­ми (и, как пред­по­ла­га­лось, бо­лее жиз­не­по­доб­ны­ми) ста­ли ха­рак­те­ры ин­спек­то­ров, тот же Вик­тор Ло­сев, уме­ю­щий и по­драть­ся, и про­из­ве­с­ти впе­чат­ле­ние на жен­щин, не был по­хож на фрон­то­ви­ка-ас­ке­та Кор­шу­но­ва. Со вре­ме­нем глав­ный ге­рой пер­вых книг Ада­мо­ва, Кор­шу­нов, пе­ре­се­лил­ся в вы­со­кие ка­би­не­ты и ото­шёл на пе­ри­фе­рию по­ве­ст­во­ва­ния. В по­ве­с­ти «Кру­ги по во­де» встре­ти­лись лю­би­мые ге­рои Ада­мо­ва: Кор­шу­нов бла­го­слов­ля­ет Ло­се­ва и От­ка­лен­ко – и мо­ло­дые ин­спек­то­ра с вос­тор­гом, как на ле­ген­ду, смо­т­рят на ге­роя «Де­ла «пё­с­т­рых». Ло­сев и От­ка­лен­ко – лёд и пла­мень, они по­дру­жи­лись «по кон­тра­с­ту», ина­че ав­то­ру слож­нее бы­ло бы из­бе­жать мо­но­тон­но­с­ти. Ло­сев – франт, весь­ма со­вре­мен­ный мо­ло­дой че­ло­век, при­ни­ма­ю­щий ве­я­ния мо­ды. За­бо­тит­ся о сте­риль­ной чи­с­то­те во­рот­ни­ков, тща­тель­но под­би­ра­ет гал­сту­ки в тон к ру­баш­ке и пи­д­жа­ку. У не­го име­ет­ся при­выч­ка то и де­ло по­прав­лять гал­стук, и то­ва­ри­щи в за­са­лен­ных ко­с­тю­мах по­сме­и­ва­ют­ся над сла­бо­с­тя­ми со­вет­ско­го ме­т­ро­ма­на. Игорь От­ка­лен­ко, на­про­тив, су­хо­ват и сар­ка­с­ти­чен, хо­дит в тём­ной, на­глу­хо за­стёг­ну­той ру­баш­ке. Он че­ло­век се­рь­ёз­ный и се­мей­ный, уме­ет тер­пе­ли­во и до­тош­но раз­би­рать­ся в бу­маж­ках – во вся­че­с­кой бух­гал­те­рии и бю­ро­кра­тии. Ло­се­ву та­кие ма­те­рии бы­с­т­ро на­ску­чи­ва­ют. «Не­спеш­ный взгляд От­ка­лен­ко об­на­ру­жи­вал мно­гое та­кое, что Ви­та­лий в бур­ли­вой сво­ей по­спеш­но­с­ти не­из­мен­но упу­с­кал». За­то кон­такт­ный Ло­сев, как Ме­г­рэ, умел на­хо­дить «клю­чи­ки» к люд­ским ду­шам, ис­поль­зуя оба­я­ние и жи­вую лю­бо­зна­тель­ность. Он лю­бит и уме­ет ри­с­ко­вать, вне­д­рять­ся в бан­ды, пре­сле­до­вать, драть­ся. Иг­рок Ло­сев и ло­гик От­ка­лен­ко – два ти­па­жа со­вет­ской ми­ли­ции се­ми­де­ся­тых. 

С го­да­ми мень­ше ста­ло упо­ми­на­ний ком­со­мо­ла и пар­тии, мень­ше на­деж­ды на об­ще­ст­вен­ность. Вскры­вая «гной­ни­ки жиз­ни», Ада­мов стре­мил­ся от­кры­вать чи­та­те­лям ра­нее не­из­ве­ст­ные об­ла­с­ти кри­ми­наль­но­го ми­ра – и очень гор­дил­ся, ес­ли уда­ва­лось про­би­вать цен­зур­ные сте­ны: «В по­ве­с­ти «Со мно­ги­ми не­из­ве­ст­ны­ми» речь идёт о нар­ко­ма­нах, и на неё был на­ло­жен за­прет. При­шлось бить­ся не­сколь­ко ме­ся­цев. А по­том вы­шел «Угол бе­лой сте­ны», где нар­ко­ма­ния бы­ла уже сю­жет­ной ли­ни­ей». В ро­ма­не «Злым ве­т­ром», на­пи­сан­ном от име­ни ин­спек­то­ра Ло­се­ва, ох­ран­ни­кам пра­во­по­ряд­ка про­ти­во­сто­ит не­кий гос­по­дин Зу­рих – лю­бо­пыт­ный тип со­вет­ско­го ма­фи­о­зи. Он пы­та­ет­ся стра­те­ги­че­с­ки ру­ко­во­дить це­лой груп­пой рас­хи­ти­те­лей соц­соб­ст­вен­но­с­ти. Эти снаб­жен­цы, тор­гов­цы, скуп­щи­ки зо­ло­та жи­вут в раз­ных го­ро­дах Со­вет­ско­го Со­ю­за, но пы­та­ют­ся дей­ст­во­вать со­гла­со­ван­но. К их ус­лу­гам – во­ры и гра­би­те­ли, го­то­вые пой­ти на убий­ст­во. Та­кая ин­фор­ма­ция о те­не­вых сто­ро­нах со­вет­ской жиз­ни бы­ла сен­са­ци­он­ной для чи­та­те­ля. Есть в кни­гах о Ло­се­ве и даль­ний род­ст­вен­ник пре­сло­ву­то­го «се­до­го пол­ков­ни­ка» из «Биб­ли­о­теч­ки во­ен­ных при­клю­че­ний» – май­ор ми­ли­ции Цвет­ков, ко­то­ро­го ин­спек­то­ра меж­ду со­бой по-свой­ски кли­чут Кузь­ми­чом.

Ада­мов по­ни­мал, что чи­та­те­ля ин­те­ре­су­ет преж­де все­го за­гад­ка убий­ст­ва. Но, вни­кая в тай­ны пре­ступ­но­с­ти, пи­са­тель за­ин­те­ре­со­вал­ся пси­хо­ло­ги­ей са­мо­убий­ст­ва. В «Кру­гах по во­де» (1970) Ло­сев и От­ка­лен­ко про­ве­ря­ют вер­сию до­ве­де­ния до са­мо­убий­ст­ва по­гиб­ше­го ди­рек­то­ра фа­б­ри­ки, но в ито­ге на­хо­дят убий­цу, в «Пет­ле» след­ст­вие име­ет де­ло уже с на­сто­я­щим са­мо­убий­ст­вом. 

Ев­ге­ний Рысс – са­мый из­ве­ст­ный ком­мен­та­тор Ада­мо­ва – срав­ни­вал со­вет­ско­го пи­са­те­ля с ли­де­ра­ми за­ру­беж­но­го де­тек­ти­ва, Ко­нан Дой­лом и Ага­той Кри­с­ти: «Всех этих пи­са­те­лей очень ин­те­рес­но чи­тать, но к ре­аль­ным ус­ло­ви­ям рас­кры­тия пре­ступ­ле­ний их ге­рои име­ют весь­ма от­да­лён­ное от­но­ше­ние. Сей­час на во­ору­же­нии ра­бот­ни­ков ро­зы­с­ка се­рь­ёз­ная на­ука кри­ми­на­ли­с­ти­ка, раз­ветв­лён­ная на мно­гие спе­ци­аль­но­с­ти… Ни Эд­гар По, ни Ко­нан Дойл, ни со­вре­мен­ная нам Ага­та Кри­с­ти не ста­ви­ли пе­ред со­бой и во­прос: как, по­че­му тот или иной че­ло­век стал пре­ступ­ни­ком? Их ге­рои – сы­щи­ки – ви­дят пе­ред со­бой толь­ко од­ну цель: рас­крыть пре­ступ­ле­ние. Со­вет­ские же сы­щи­ки оза­бо­че­ны не толь­ко этим. Им важ­на и судь­ба че­ло­ве­ка, со­вер­шив­ше­го пре­ступ­ле­ние, важ­но вы­яс­нить путь, ко­то­рый он про­шёл, при­чи­ны, при­вед­шие его к па­де­нию. Ада­мов зна­ет не толь­ко кри­ми­на­ли­с­ти­ку, но и кри­ми­но­ло­гию – на­уку о при­чи­нах пре­ступ­но­с­ти». Это офи­ци­оз­ное, но спра­вед­ли­вое из­ло­же­ние кре­до Ар­ка­дия Ада­мо­ва. Как кри­ми­но­лог ма­ка­рен­ков­ско­го сти­ля, Ада­мов мно­го пи­шет о за­пу­тав­ших­ся мо­ло­дых лю­дях, ко­то­рых за­тя­ну­ло в тря­си­ну кри­ми­на­ла – и вот те­перь Кор­шу­нов, Ло­ба­нов или Ло­сев пы­та­ет­ся спа­с­ти их «для об­ще­ст­ва». Дей­ст­ви­тель­но, у По, Ко­нан Дой­ла и Кри­с­ти на сце­не кра­су­ет­ся ге­ний, чер­но­вая кол­лек­тив­ная ра­бо­та сы­с­ка не столь эф­фект­но смо­т­рит­ся на стра­ни­цах ро­ма­нов в яр­ких об­лож­ках. Ада­мов по­ка­зы­ва­ет ру­ти­ну уг­ро­зы­с­ка, тща­тель­ную пе­ре­про­вер­ку вер­сий, длин­ные до­про­сы... Как это не по­хо­же на ре­бу­сы Ага­ты Кри­с­ти.  

Но всё-та­ки близ­кий род­ст­вен­ник за ру­бе­жом зна­чил­ся в ан­ке­те Ада­мо­ва – это был Жорж Си­ме­нон с его ро­ма­на­ми о ко­мис­са­ре Ме­г­рэ. Сно­ва и сно­ва мы срав­ни­ва­ем со­вет­ских ки­но- и ли­те­ра­тур­ных пер­со­на­жей с па­риж­ским ка­м­ра­дом. В СССР це­ни­ли Си­ме­но­на. Кни­ги о Ме­г­рэ не бы­ли об­раз­цом клас­си­че­с­ко­го де­тек­ти­ва, их ско­рее мож­но при­чис­лить к про­из­вод­ст­вен­ным по­ли­цей­ским ро­ма­нам. Си­ме­нон ре­а­ли­с­тич­но по­ка­зы­вал со­труд­ни­че­ст­во ко­мис­са­ра Ме­г­рэ с су­дь­я­ми, с на­чаль­ст­вом, с дру­ги­ми по­ли­цей­ски­ми, с бри­га­дой под­чи­нён­ных ему ин­спек­то­ров. «Сы­нок» Лю­ка, Жан­вье, тол­стяк Тор­ранс, «ма­лыш» Ла­пу­энт. У Ада­мо­ва ин­спек­то­ра (Кор­шу­нов, а поз­же – Ло­сев, От­ка­лен­ко) важ­нее «ко­мис­са­ров» (Зо­тов, Кузь­мич), но стиль ра­бо­ты схо­жий. Ме­г­рэ, как и его кол­ле­ги с Пе­т­ров­ки, не на­де­лён холм­сов­ской ге­ни­аль­но­с­тью. Ког­да его на­зы­ва­ли «тай­но­вид­цем душ че­ло­ве­че­с­ких», это зву­ча­ло слиш­ком гром­ко. За­то ко­мис­сар с на­бе­реж­ной Ор­февр зна­ет жизнь, уме­ет вни­кать в хи­т­ро­спле­те­ния су­деб, ха­рак­те­ров, ин­те­ре­сов – как Ло­сев. Он опыт­ный и по­ря­доч­ный че­ло­век – как Цвет­ков. Ма­с­тац­ки ве­дёт длин­ные до­про­сы-«шан­со­нет­ки» – как От­ка­лен­ко. Всё по­хо­же.

Но есть и раз­ли­чия! Си­ме­нон, как ис­тин­ный фран­цуз, об­ра­щал вни­ма­ние на жизнь же­луд­ка и по­дроб­но, со сма­ком, опи­сы­вал га­с­тро­но­ми­че­с­кую жизнь Жю­ля Ме­г­рэ. Ма­дам Ме­г­рэ го­то­вит раз­но­об­раз­ные при­хот­ли­вые блю­да, а ко­мис­сар с ап­пе­ти­том ест и в ка­бач­ках, да­же про­стой лу­ко­вый суп под пе­ром Си­ме­но­на по­лу­ча­ет­ся не­о­бык­но­вен­но ап­пе­тит­ным. Ме­г­рэ зна­ет, где и как жа­рят мя­со, где вы­пе­ка­ют на­сто­я­щие на­по­ле­о­ны, и ус­т­ра­и­ва­ет для се­бя раб­ле­зи­ан­ские обе­ды. В худ­шем слу­чае – бу­тер­б­ро­ды из бли­жай­шей пив­ной «У до­фи­на», ко­то­ры­ми он под­креп­ля­ет си­лы во вре­мя длин­ных ноч­ных допро­сов, не за­бы­вая и про пи­во. Раз­но­об­раз­ны и ве­ли­ко­леп­ны ал­ко­голь­ные при­ст­ра­с­тия ко­мис­са­ра: пер­но, каль­ва­дос, ко­нь­як, до­маш­няя сли­вян­ка, пи­во – он вы­пи­ва­ет еже­днев­но, не­смо­т­ря на про­те­с­ты док­то­ров. Ге­рои Ада­мо­ва пи­та­ют­ся как по­движ­ни­ки-ас­ке­ты, еда для них – как не­об­хо­ди­мое го­рю­чее, что­бы бы­с­т­ро за­мо­рить чер­вяч­ка и про­дол­жать ра­бо­ту. Толь­ко ред­ки­ми до­маш­ни­ми ве­че­ра­ми ма­ма или же­на ра­ду­ют их до­маш­ней вы­печ­кой. А на служ­бе глав­ный на­пи­ток у них – мо­ло­ко, глав­ное блю­до – хлеб да кол­ба­са. Хо­ро­шо, ес­ли сто­лов­ские со­си­с­ки с бес­плат­ной гор­чи­цей на сто­ли­ках. При этом Ада­мов по­сто­ян­но опи­сы­ва­ет эти скром­ные обе­ды – ведь это так ожив­ля­ет по­ве­ст­во­ва­ние. «Че­рез пол­ча­са дру­зья уже си­де­ли за сто­лом с крас­ной плю­ше­вой ска­тер­тью, на­крыв край его га­зе­той. В чай­ник с ки­пят­ком из ти­та­на бы­ло вы­сы­па­но чуть не пол­пач­ки чая, из бу­фе­та при­нес­ли круг­лые бул­ки, сыр и кол­ба­су. – Как те­бе по­нра­вил­ся Ре­вен­ко? – спро­сил Ви­та­лий, от­ку­сы­вая чу­до­вищ­ный ку­сок хле­ба с сы­ром». Хлеб с сы­ром – это все­гда хо­ро­шо. Осо­бен­но, ес­ли ку­сок чу­до­вищ­ный. Это и в по­ли­ции за ми­лую ду­шу пой­дёт.


Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования