Архив : №05. 04.02.2011

Изумляемся вместе с Сергеем Шаргуновым

 Ка­ли­нин зна­ет, что та­кое го­лод

 

Ге­ор­гию Ка­ли­ни­ну уже за во­семь­де­сят лет. Это пи­са­тель не­до­оце­нён­ный и по-на­сто­я­ще­му не про­чи­тан­ный. Его кни­ги вы­хо­ди­ли и в со­вет­ское вре­мя, и по­зд­нее, но, ко­неч­но, он до­сто­ин го­раз­до боль­ше­го вни­ма­ния и при­зна­ния.

Кни­га «День един» со­став­ле­на из трёх ча­с­тей, в каж­дой из ко­то­рых по­ве­с­ти и рас­ска­зы о раз­ном. Пер­вая часть – са­мая прон­зи­тель­ная – вос­по­ми­на­ния о ле­нин­град­ской бло­ка­де, пе­ре­жи­той в де­сять лет. Вто­рая – так ска­жем: лю­бов­но-пси­хо­ло­ги­че­с­кая. Тре­тья часть – ре­ли­ги­оз­ная.

Нач­нём с по­след­ней ча­с­ти. Пи­са­тель раз­мы­ш­ля­ет над еван­гель­ски­ми сю­же­та­ми, а в очер­ке «Пой­ди и по­смо­т­ри» пи­шет о зна­ме­ни­том Зей­тун­ском чу­де – яв­ле­ни­ях Бо­го­ро­ди­цы под Ка­и­ром, слу­чив­ших­ся в 1968 го­ду. И здесь же тро­га­ю­щая серд­це ис­то­рия о ста­ри­ке, в го­ды без­бо­жия уми­ра­ю­щем в сред­не­рус­ском го­ро­диш­ке. Тот тре­бу­ет от сы­на «сы­с­кать по­па». На­ко­нец, уда­ёт­ся при­вез­ти свя­щен­ни­ка. Сын вы­хо­дит, что­бы не ме­шать ис­по­ве­ди, но под­слу­ши­ва­ет.

«И до­нёс­ся к не­му го­ря­чий, хрип­лос­лёз­ный шё­пот от­ца. Уло­вил лишь от­дель­ные его сло­ва, но ка­кие – смерть, рас­ст­рел, рас­ст­ре­лять».

Вто­рая часть кни­ги впе­чат­ли­ла ме­ня мень­ше: по­весть о сё­с­т­рах-близ­няш­ках, ко­то­рые в зер­каль­ном под­ра­жа­нии до­шли до то­го, что пра­вые ру­ки свои на­гра­ди­ли оди­на­ко­вы­ми ца­ра­пи­на­ми. Или гал­лю­ци­но­ген­ный рас­сказ: ге­рой си­дит в ки­но­те­а­т­ре вдво­ём с ро­зо­во-зо­ло­ти­с­той ба­рыш­ней, но не­о­жи­дан­но вла­мы­ва­ет­ся танк, и при­хо­дит­ся с тан­ком бить­ся, и ког­да танк вспы­хи­ва­ет, из не­го вы­пры­ги­ва­ет чер­ви­вый монстр-фа­шист, а по окон­ча­нии вой­ны се­анс про­дол­жа­ет­ся, сча­ст­ли­вый и яр­кий, да толь­ко вме­с­то ба­рыш­ни ока­зы­ва­ет­ся ста­ру­ха – ведь утек­ло слиш­ком мно­го вре­ме­ни.

Са­мая силь­ная часть в кни­ге – пер­вая, бло­кад­ная. Её бы на­до из­дать от­дель­но и хо­ро­шим ти­ра­жом. Ка­ли­нин зна­ет, что та­кое пыт­ка го­ло­дом. В бло­кад­ных по­ве­с­тях – борь­ба ма­лень­ко­го ре­бён­ка за жизнь. Го­род-при­зрак. Уми­ра­ют зна­ко­мые, це­лы­ми се­мь­я­ми. Мать бы­ва­ет не­сколь­ко раз в не­де­лю, по­то­му что ра­бо­та­ет на за­во­де сут­ка­ми. Маль­чиш­ка по­стар­ше ук­рал хлеб­ные кар­точ­ки. Смер­тель­ная схват­ка с этим га­дом, от ко­то­ро­го ещё пах­нет во­ро­ван­ным хле­бом: двое ба­рах­та­ют­ся, сце­пив­шись, как жут­кие кар­ли­ки. Обе­зу­мев­ший лю­до­ед-про­хо­жий во­рвал­ся в дом. До­б­рые ста­руш­ки про­сят спи­чек, ре­бё­нок злоб­но от­шил, и свою ви­ну вспо­ми­на­ет со сты­дом. Пре­ле­ст­ная де­воч­ка за­ин­де­ве­лы­ми гу­ба­ми про­сит без­на­дёж­но од­но: «Хле­буш­ка!». Го­ры из дет­ских го­лов (те­ла съе­ли).

Бло­кад­ный цикл Ка­ли­ни­на на­по­ми­на­ет по­лот­на Бо­с­ха. По ху­до­же­ст­вен­но­с­ти эту про­зу мож­но по­ста­вить ря­дом с «Го­ло­дом» Кну­та Гам­су­на, толь­ко го­лод и па­де­ние че­ло­ве­ка тут го­раз­до мас­штаб­нее и страш­нее. И здесь же, в бло­кад­ном цик­ле, ко­рот­кий рас­сказ «Та­кая ры­ба с хво­с­том», ко­то­рый я бы вклю­чил в школь­ную про­грам­му. Отец идёт с ма­лень­ким сы­ном по бес­край­не­му по­лю. Ре­бё­нок за­чах в го­ро­де, и ра­до­ст­но ска­чет, рас­тво­ря­ясь в при­ро­де. Отец не ду­ма­ет уж точ­но о не­дав­нем про­шлом – о той об­ле­де­не­лой ело­вой чур­ке, ко­то­рую рас­ка­лы­вал то­по­ром, во­об­ра­жая, что это го­ло­ва глав­но­го вра­га, объ­я­вив­ше­го нам вой­ну. И вдруг ре­бё­нок вы­кри­ки­ва­ет зна­ко­мое, «от­ры­ви­с­тое, как удар то­по­ра» имя. Отец про­сит по­вто­рить.

«С гри­ма­с­кой удив­лён­но-ве­сё­ло­го не­до­уме­ния, вжав го­ло­ву в пле­чи и от­вер­нув её в сто­ро­ну – По­жа­луй­ста! – ты от­та­ра­то­рил:

– Се­го­дня ут­ром под мос­том пой­ма­ли Гит­ле­ра с хво­с­том.

– От­ку­да это у те­бя?

– Это мы в са­ди­ке со­чи­ни­ли.

– А кто та­кой Гит­лер, зна­ешь?

Слов­но бы мо­ля о сни­с­хож­де­нии, ты под­нял на ме­ня до­вер­чи­вые про­зрач­но-го­лу­бые гла­за и ти­хо, упав­шим го­ло­сом про­из­нёс:

– Это та­кая ры­ба».

Глав­ное в на­сто­я­щей ли­те­ра­ту­ре – это стра­да­ние. Кни­гу Ге­ор­гия Ка­ли­ни­на «День един» оп­ре­де­ля­ет бло­кад­ная часть. Кни­га с лом­тём чёр­но­го хле­ба на об­лож­ке.

 

^{Ге­ор­гий Ка­ли­нин. День един. – М.: Си­бир­ская Бла­го­звон­ни­ца, 2011.}

---

 

Ка­шин на­пи­сал сказ­ку по мо­ти­вам жиз­ни

 

Олег Ка­шин – из­ве­ст­ный жур­на­лист, чья из­ве­ст­ность мно­го­крат­но уве­ли­чи­лась по­сле страш­но­го но­ябрь­ско­го на­па­де­ния, ког­да двое не­из­ве­ст­ных из­би­ли его же­лез­ны­ми пру­та­ми.

Эта кни­га бы­ла на­пи­са­на ещё до из­би­е­ния. Кста­ти, у Ка­ши­на вы­хо­дил уже сбор­ник очер­ко­вой пуб­ли­ци­с­ти­ки «Всю­ду жизнь» и сбор­ник пор­т­ре­тов пре­ста­ре­лых бонз и ку­ми­ров «Дей­ст­во­вав­шие ли­ца». На этот раз вы­шел ро­ман.

Но и тут Ка­шин ве­рен се­бе. Воз­мож­но, се­к­рет Ка­ши­на был раз­га­дан за­дол­го до его рож­де­ния в сти­хо­тво­ре­нии со­вет­ско­го якут­ско­го по­эта Се­мё­на Да­ни­ло­ва «Маль­чик-всё-на­обо­рот». «Во дво­ре у нас жи­вёт / Маль­чик-всё-на­обо­рот./ Ска­жешь: «На, возь­ми кон­фе­ту»./ Он, ко­неч­но, не возь­мёт». Во­пре­ки уп­рё­кам не­до­б­ро­же­ла­те­лей, Ка­шин все­гда про­тив. Он всё вре­мя от­тал­ки­ва­ет­ся – от по­ш­лых кли­ше, от ус­то­яв­ших­ся под­лых пра­вил, от ма­ло­ду­шия и фаль­ши, от пред­рас­суд­ков. Ра­ди под­лин­но­го нон­кон­фор­миз­ма, са­мо­сто­я­тель­но­с­ти оди­ноч­ки, Ка­шин ино­гда мо­жет за­нять по­зи­цию, ко­то­рая ко­му-то по­ка­жет­ся «ре­ак­ци­он­ной». И ос­та­нет­ся всё в той же ло­ги­ке сво­бод­но­го че­ло­ве­ка – ду­мать от про­тив­но­го, бун­то­вать про­тив ум­ст­вен­ной инер­ции. Соб­ст­вен­но, толь­ко в этом – быть «Маль­чи­ком-всё-на­обо­рот» – ре­цепт на­сто­я­щей жур­на­ли­с­ти­ки. И имен­но по­это­му, а не во­все не из-за бой­ко­го, ско­ро­го­вор­кой язы­ка или ак­ту­аль­ных при­мет, про­за Ка­ши­на вос­при­ни­ма­ет­ся как про­дол­же­ние его ре­пор­та­жей и ста­тей. Не­ко­то­рым про­дол­же­ни­ем ав­то­ра ви­дит­ся и ге­рой ро­ма­на, ко­то­ро­го же­на тро­га­тель­но на­зы­ва­ет «пре­дель­ной сущ­но­с­тью».

Кни­гу Ка­ши­на уже на­зва­ли про­из­ве­де­ни­ем «но­во­го ре­а­лиз­ма», что ме­ня, ко­неч­но, гре­ет. Но я бы на­звал ро­ман и фан­та­с­ти­кой, и со­ци­аль­ным пам­ф­ле­том. И страш­ной сказ­кой на ночь. И пост­мо­дер­нист­ским тек­с­том со мно­же­ст­вом за­дор­ных под­ми­ги­ва­ний и пе­чаль­ных ци­тат. При­об­ре­тя кни­гу, вы уз­на­е­те о судь­бе со­вре­мен­но­го рос­сий­ско­го учё­но­го-са­мо­уч­ки Кар­по­ва, столк­нув­ше­го­ся с хо­зя­е­ва­ми жиз­ни. Он изо­б­рёл сы­во­рот­ку, под воз­дей­ст­ви­ем ко­то­рой все, в ко­го её ни впрыс­ни – лю­ди ли, кош­ки ли – стре­ми­тель­но вы­ра­с­та­ют. От­лич­ная сце­на: упо­ро­то­го вак­ци­ной цир­ка­ча вы­звал ди­рек­тор.

«Его ин­те­ре­со­ва­ло толь­ко, по­ни­ма­ет ли Ва­ся, что ес­ли в его тру­до­вой книж­ке на­пи­са­но «кло­ун (ли­ли­пут)», то он и дол­жен ос­та­вать­ся ли­ли­пу­том, а ес­ли не хо­чет, то ка­ко­го чёр­та он во­об­ще в этом цир­ке ра­бо­та­ет».

При­клю­че­ния чу­до-учё­но­го мно­го­об­раз­ны: вла­с­ти, биз­нес, кри­ми­нал, и все они вме­с­те, на­ва­ли­лись на бед­но­го и при­ня­лись сра­жать­ся за не­го и не­ве­ро­ят­ную жид­кость. Кар­по­ву сжи­га­ют са­рай, его бьют, вы­би­ва­ют зуб, ку­да ж без это­го.

«Кар­пов ле­жал в ко­ри­до­ре на ли­но­ле­у­ме, ко­то­рый сте­лил ещё дед, и пы­тал­ся же­с­та­ми по­ка­зать, что он го­тов раз­го­ва­ри­вать, но, ког­да на ка­ды­ке сто­ит де­сант­ный бо­ти­нок, сло­ва за­ст­ре­ва­ют в гор­ле».

Впро­чем, близ­ко­му к эли­там ин­ст­рук­то­ру в за­кры­том пан­си­о­на­те, где плен­ные де­ти от инъ­ек­ций вы­гля­де­ли, как взрос­лые, по­ве­зёт мень­ше – он по­па­дёт под ма­ши­ну и «ум­рёт от бо­ле­во­го шо­ка вслед­ст­вие пе­ре­ло­ма хреб­та». Рас­сказ­чик дер­жит в на­пря­же­нии до по­след­ней стра­ни­цы. Кро­ме за­ни­ма­тель­ной фа­бу­лы, из­ло­жен­ной лег­ко и де­ло­ви­то, кни­га важ­на дру­гим. В ней рас­ска­за­но о на­шем об­ще­ст­ве и «ге­ро­ях вре­ме­ни», пре­иму­ще­ст­вен­но не­при­ят­ных, го­раз­до боль­ше, чем мог­ли бы рас­ска­зать ре­пор­таж или ста­тья.

И пу­с­кай это про­зву­чит ди­ко­ва­то, но, про­чи­тав эту кни­гу, да­же не бу­ду­чи сле­до­ва­те­лем, вы, мо­жет быть, со­ста­ви­те для се­бя фо­то­ро­бо­ты на­пав­ших на Оле­га Ка­ши­на.

 

^{Олег Ка­шин. Ро­ис­ся впер­де. – М.: Ад Мар­ги­нем, 2011.}

---

 

Мам­ле­ев меч­та­ет об ино­пла­нет­ной Рос­сии

 

В но­вом ро­ма­не пре­крас­но­го пи­са­те­ля Юрия Мам­ле­е­ва он ста­ра­ет­ся, как и в пер­вых сво­их ве­щах, со­че­тать тон­кий язык, жё­ст­кую до­сто­вер­ность и за­пре­дель­ную ме­та­фи­зи­ку. И всё-та­ки – это ме­с­та­ми фи­ло­соф­ский, ме­с­та­ми со­ци­аль­но-ис­то­ри­че­с­кий текст, а ху­до­же­ст­вен­ная ре­аль­ность – здесь толь­ко фон.

Дей­ст­вие но­во­го ро­ма­на Мам­ле­е­ва про­ис­хо­дит в Моск­ве 21 ве­ка. В цен­т­ре ро­ма­на – кру­жок эзо­те­ри­ков, сло­жив­ший­ся во­круг ми­с­ти­ка Алек­сан­д­ра Мер­ку­ло­ва, ма­с­те­ра ви­деть иные ми­ры. Ми­ры от­ли­ча­ют­ся от на­ше­го преж­де все­го ду­хов­ны­ми свой­ст­ва­ми, жи­ву­щие там об­ла­да­ют спо­соб­но­с­тя­ми, ко­то­рые не­до­ступ­ны зем­ля­нам. Что-то со­зда­но по ошиб­ке, и от­то­го на­и­бо­лее при­вле­ка­тель­но.

«То, что у нас не­воз­мож­но, там – нор­ма. И ми­ры то­же там про­яв­ля­лись, в этой по­лу­бе­зум­ной все­лен­ной, не­су­щей­ся, как ло­шадь, осёд­лан­ная Ве­ли­ким Не­из­ве­ст­ным».

В ро­ма­не есть не­о­жи­дан­ное про­зре­ние. Мам­ле­ев с при­су­щей ему стра­с­тью к ос­т­рой фан­та­с­ма­го­рии вдруг пред­по­ла­га­ет, что Рос­сия не оди­но­ка. В не­по­сти­жи­мо да­лё­ких, от­се­чён­ных от нас ми­рах есть ана­ло­ги зем­ных тер­ри­то­рий. Зна­чит, там есть и своя Рос­сия. Свои Рос­сии. Про­кляв зем­ную юдоль и по­ле­тев прочь на ко­с­ми­че­с­кой ка­ре­те, ты всё рав­но бу­дешь при­тя­нут Рос­си­ей, пу­с­кай не­бес­ной, по­ту­с­то­рон­ней. В ро­ма­не Мам­ле­е­ва боль­шое ко­ли­че­ст­во ди­а­ло­гов и го­во­ря­щих фа­ми­лий – Су­г­ро­бов, Шу­мов, Стро­гов. И в каж­дой реп­ли­ке, ко­рот­кой и от­то­чен­ной, зву­чит буд­то бы за­кли­на­ние. По су­ти, кни­га за­пол­не­на от­ры­ви­с­ты­ми, не­мно­го за­га­доч­ны­ми ло­зун­га­ми.

«Мы не­пред­ска­зу­е­мы, и по­то­му нас не раз­да­вить».

Но Мам­ле­ев не­со­мнен­но умы­ш­лен­но куль­ти­ви­ру­ет за­га­доч­ность. Од­наж­ды он ска­зал, что об­раз идёт даль­ше, чем мысль. Хо­тя все мыс­ли в кни­ге яс­ны, не­ко­то­рая оча­ро­ва­тель­ная ту­ман­ность, вздо­хи вме­с­то ин­тел­лек­ту­аль­но­го по­то­ка, со­зда­ют впе­чат­ле­ние имен­но что об­раз­но­с­ти, да­же по­этич­но­с­ти. Ведь и ло­зунг мо­жет быть та­ин­ст­вен­ным ши­ф­ром.

Ди­кие сце­ны и кар­ти­ны со­вре­мен­ной жиз­ни да­ют­ся в ро­ма­не вспыш­ка­ми, слов­но ад­ский огонь бро­са­ет ко­рот­кие от­бле­с­ки. Ав­тор ув­ле­чён дру­гим – ве­рой в луч­шее. Ве­ра в то, что ес­ли Рос­сия ос­та­нет­ся са­ма со­бой, то ни­че­го ей не гро­зит, пе­ре­ли­ва­ет­ся со стра­ни­цы на стра­ни­цу. Эта ве­ра то тро­га­тель­но-ме­щан­ская, бы­то­вая, то со­вер­шен­но вне­зем­ная, ли­тур­ги­че­с­кая.

Один из сю­же­тов ро­ма­на – по­иск средств для боль­ной де­воч­ки. Уда­ёт­ся про­рвать ин­фор­ма­ци­он­ную бло­ка­ду (сим­во­лич­ное со­бы­тие), и, к сча­с­тью, день­ги на­чи­на­ют по­сту­пать. Ге­рой Су­г­ро­бов убеж­да­ет боль­ную де­воч­ку, что «жить так же ин­те­рес­но, как и уме­реть». В этом весь Мам­ле­ев! Боль­шая часть его преж­ней про­зы – яр­кой и умо­по­мра­чи­тель­ной – бы­ла про слад­кий ин­те­рес уми­рать. С не­дав­них пор он взял­ся за го­раз­до бо­лее труд­ную и не­бла­го­дар­ную те­му – све­та и на­доб­но­с­ти «жить, жить и жить, во что бы то ни ста­ло».

Из это­го при­ятия жиз­ни рас­тёт и оп­ти­мизм в от­но­ше­нии бу­ду­ще­го стра­ны. Имен­но кон­цеп­ция мам­ле­ев­ской Рос­сии Веч­ной оп­рав­ды­ва­ет и объ­яс­ня­ет лю­бые стра­да­ния и бе­зум­ст­ва, вы­па­да­ю­щие ей. Ина­че и быть не мо­жет – с бла­го­сло­вен­ной ро­ди­ной, где сво­бо­да да­ёт­ся че­рез боль, сви­щет ве­тер, кри­чат и по­ют, гло­та­ют об­жи­га­ю­щие на­пит­ки и со­зда­ют ве­ли­кое ис­кус­ст­во. И по­сто­ян­но меч­та­ют.

Ра­зу­ме­ет­ся, для ев­ро­пей­ских кри­ти­ков Юрий Мам­ле­ев, не­смо­т­ря на его по­чтен­ный воз­раст, – это пыл­кий меч­та­тель. И кни­га его для меч­та­те­лей. Но для меч­та­те­лей – зна­чит для ре­а­ли­с­тов, ес­ли пе­ре­во­дить с фран­цуз­ско­го на рус­ский.

 

^{Юрий Мам­ле­ев. Им­пе­рия Ду­ха. – М.: Terra Foliata, 2010.}

---

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сергей ШАРГУНОВ