Архив : №06. 11.02.2011

Стоять до конца

 Неизвестное интервью Юрия Кузнецова

 

Не­дав­но, пе­ре­ры­вая свои ар­хи­вы (же­на с доч­кой за­те­я­ли ре­монт квар­ти­ры), я на­тк­нул­ся на дав­нее моё ин­тер­вью с По­ли­кар­пы­чем для перм­ской мо­ло­дёж­ной га­зе­ты «Мо­ло­дая гвар­дия». Ма­те­ри­ал был уже под­го­тов­лен к пе­ча­ти, сто­ит и да­та – 17 фе­в­ра­ля 1992 год, но по ка­ким-то при­чи­нам (я сей­час уже и не вспом­ню) он не был на­пе­ча­тан. Про­шло де­вят­над­цать лет, но всё, что свя­за­но с име­нем Юрия Куз­не­цо­ва, пред­став­ля­ет чи­та­тель­ский ин­те­рес. Вот я и ре­шил пред­ло­жить этот ма­те­ри­ал, не ис­прав­ляя в нём ни од­но­го сло­ва в уго­ду ны­неш­ним об­сто­я­тель­ст­вам и вре­ме­нам.

 

Имя по­эта Юрия Куз­не­цо­ва «за­гре­ме­ло» око­ло двад­ца­ти лет на­зад и ста­ло весь­ма, по­рой да­же скан­даль­но, из­ве­ст­но, и не толь­ко в ли­те­ра­тур­ных кру­гах. Сти­хи, по тем вре­ме­нам, он пи­сал не­о­быч­ные. Юрий Куз­не­цов не вос­пе­вал ре­а­лии эпо­хи «раз­ви­то­го со­ци­а­лиз­ма». Его по­эзия ос­но­вы­ва­лась на ис­кон­но рус­ских фоль­к­лор­ных мо­ти­вах, бы­ла про­ни­за­на под­час ус­лож­нён­ным и по-но­во­му ос­мыс­лен­ным, ми­фо­ло­ги­че­с­ким со­зна­ни­ем древ­них сла­вян – на­ших пред­ков.

И кри­ти­ки, и чи­та­те­ли вос­при­ня­ли сти­хи и са­му лич­ность по­эта рез­ко про­ти­во­по­лож­но. Кто-то им вос­хи­щал­ся, да­же бо­го­тво­рил его, а кто-то на­бра­сы­вал­ся чуть ли не с пло­щад­ной бра­нью. Куз­не­цов вы­дер­жал всё: и сла­ву, и трав­лю, – и ос­тал­ся ве­рен се­бе и глав­но­му на­ст­рою сво­ей ду­ши. Ка­ков этот на­ст­рой, вы, до­ро­гие чи­та­те­ли, пой­мё­те из пред­ла­га­е­мо­го ин­тер­вью с по­этом. Мыс­ли, им вы­ра­жа­е­мые, за­ча­с­тую весь­ма и весь­ма спор­ны. И ре­дак­ция со­глас­на да­ле­ко не со все­ми из них. Но, как го­во­рит­ся, сколь­ко лю­дей – столь­ко и мне­ний.

И каж­дый име­ет пра­во на свою точ­ку зре­ния. А те­перь ещё и воз­мож­ность из­ла­гать её на стра­ни­цах га­зе­ты.

 

– Юрий По­ли­кар­по­вич, се­го­дня не­ког­да пре­стиж­ные из­да­тель­ст­ва вме­с­то сти­хо­твор­ных сбор­ни­ков и до­б­рот­ной рус­ской про­зы из­да­ют «пор­но»– и ком­мер­че­с­кую ли­те­ра­ту­ру. Та­лант­ли­вая мо­ло­дёжь ухо­дит в биз­нес. Что вы мо­же­те ска­зать о ны­неш­нем со­сто­я­нии рус­ской по­эзии и что её ждёт в гря­ду­щем?

– На зем­ле есть три «чи­та­бель­ных» стра­ны: Ки­тай, Ин­дия и Рос­сия, где все­гда чи­та­ли сти­хи. Но де­ло до­шло до то­го, что сей­час в Рос­сии сти­хи вы­бра­сы­ва­ют­ся из чи­та­тель­ско­го со­зна­ния, а вне­д­ря­ют­ся Чейз, Ага­та Кри­с­ти и т.д. Кто за этим сто­ит – мне не­из­ве­ст­но, но по­ла­гаю – это вре­мен­ное яв­ле­ние, и всё луч­шее вер­нёт­ся «на кру­ги своя». Вам не ка­жет­ся, что се­го­дня не­ко­то­рые, ска­зав лю­бое сло­во в за­щи­ту рус­ских и Рос­сии, тут же кое-кем на­граж­да­ют­ся яр­лы­ка­ми «шо­ви­нист», «чер­но­со­те­нец» и т.д. А ведь ещё Ми­ха­ил Юрь­е­вич Лер­мон­тов сло­во «по­эт» ста­вил на вто­рое ме­с­то по­сле сло­ва – па­т­ри­от. Ки­та­ец мо­жет быть ки­тай­цем, япо­нец – япон­цем, и толь­ко рус­ско­му за­пре­ще­но быть рус­ским. Как мож­но, жи­вя в Рос­сии, на­зы­вать её «этой» стра­ной»?..

Яр­лы­ков не на­до стра­шить­ся. Ме­ня са­мо­го клей­ми­ли не раз, но я был спо­ко­ен. Ну, до­пу­с­тим, ка­кой-то «шо­ви­нист» ска­зал: «Рос­сия, Русь, хра­ни се­бя, хра­ни!» Ну и что... Кри­ча­щие на каж­дом уг­лу «шо­ви­нист», «чер­но­со­те­нец» – бо­ят­ся здо­ро­во­го па­т­ри­о­ти­че­с­ко­го чув­ст­ва.

– Алек­сандр Сер­ге­е­вич Пуш­нин в сво­ём сти­хо­тво­ре­нии «Я па­мят­ник се­бе воз­двиг не­ру­ко­твор­ный» вспом­нил фин­на, тун­гу­са и «дру­га сте­пей», но ни сло­ва не ска­зал о рус­ском?..

– Это сти­хо­тво­ре­ние име­ет бо­га­тую тра­ди­цию и идёт от Го­ра­ция: «Нет, весь я не ум­ру...» – чи­с­тый Го­ра­ций. Пуш­кин на­пи­сал это сти­хо­тво­ре­ние за год до сво­ей ги­бе­ли. На­пи­сал очень про­ти­во­ре­чи­во:

 

И сла­вен бу­ду я, до­коль в под­лун­ном ми­ре Жив бу­дет хоть один пи­ит.

 

Он не на­пи­сал, что «жив бу­дет хоть один…» – рус­ский! Он крест по­ста­вил на всей рус­ской на­ции. За­крыл рус­скую те­му, на мой взгляд, ещё в 1836 го­ду.

«Что чув­ст­ва до­б­рые я ли­рой про­буж­дал», – ни­ка­ких он до­б­рых чувств не про­буж­дал. «Пол­та­вой», что ли?

– Ваш под­ход к Пуш­ки­ну не­о­бы­чен, как и всё, что вы де­ла­е­те. Наш ве­ли­кий по­эт был мо­нар­хи­с­том. Мо­нар­хия, де­мо­кра­тия. То­та­ли­тар­ный ре­жим? Ка­кая фор­ма прав­ле­ния под­хо­дит Рос­сии и что её мо­жет сей­час спа­с­ти, вы­та­щить из ямы?

– По­эту всё рав­но, при ка­ком ре­жи­ме жить, лишь бы он спо­соб­ст­во­вал Сло­ву. Пи­са­ли и при страш­ных вос­точ­ных ре­жи­мах, Пуш­кин и Лер­мон­тов жи­ли при ца­ре, а ис­кус­ст­во про­цве­та­ло. Один ре­жим про­ти­во­по­ка­зан по­этам – де­мо­кра­ти­че­с­кий. Не бу­ду за­хо­дить да­ле­ко, ска­жу о сво­бо­де. Рус­ский че­ло­век по­ни­ма­ет её как сво­бо­ду сво­ей ду­ши, а не сво­бо­ду сло­во­го­во­риль­ни. В этом и со­сто­ит раз­ни­ца меж­ду за­пад­но-­е­в­ро­пей­ским и рус­ским под­хо­дом к ней. В Ев­ро­пе, да и в Аме­ри­ке лю­бой граж­да­нин име­ет пра­во го­во­рить на ули­це что угод­но. А у нас вый­ди на ули­цу – мор­ду на­бьют. Как уже не раз слу­ча­лось на ми­тин­гах и де­мон­ст­ра­ци­ях. Мож­но быть сво­бод­ным да­же в тюрь­ме. В этом от­но­ше­нии нам бли­зок об­раз сво­бод­но­го ис­пан­ца Сер­ван­те­са, ко­то­рый, си­дя в тюрь­ме, боль­ной и увеч­ный, пи­сал ве­ли­чай­шую кни­гу о Дон Ки­хо­те, по­то­му что он был сво­бо­ден ду­хов­но. Нам та­кая сво­бо­да близ­ка. А та «сво­бо­да», ко­то­рая вы­хо­дит на ули­цы и кри­чит, ру­гая то или это пра­ви­тель­ст­во, рус­ско­му че­ло­ве­ку не под­хо­дит. Ибо это сво­бо­да сло­вес, а не сво­бо­да ду­ха!

– Юрий По­ли­кар­по­вич, вы на­пи­са­ли сти­хо­тво­ре­ние, ко­то­рое до сих пор вы­зы­ва­ет спо­ры: «От­дай­те Гам­ле­та сла­вя­нам». Про­сти­те за ба­наль­ность, что вы хо­те­ли ска­зать этим сти­хо­тво­ре­ни­ем?

– Во­прос Гам­ле­та «быть или не быть» счи­таю сла­вян­ским во­про­сом. Так же, как чи­с­то сла­вян­ские «рус­ские» во­про­сы «что де­лать» и «кто ви­но­ват». Все они сто­ят че­рез за­пя­тую в од­ном ря­ду.

– Ког­да с ма­лень­кой сво­ей до­чур­кой На­та­шей я подъ­ез­жал к Моск­ве, она не­о­жи­дан­но спро­си­ла: «Па­па, а в Моск­ве го­во­рят по-рус­ски?» Я от­шу­тил­ся, ска­зав, ког­да Ку­ту­зов вы­вел из Моск­вы рус­ских, так они боль­ше там и не по­яв­ля­лись… А как вы счи­та­е­те, в Моск­ве го­во­рят по-рус­ски?

– Я сам го­во­рю на ка­ком-то ва­ри­ан­те рус­ско­го-эс­пе­ран­то. Со­хра­ни­лись рус­ская ин­то­на­ция, ми­ми­ка, же­с­ты, ко­то­рые со­зда­ют не­кую труд­но­уло­ви­мую ат­мо­сфе­ру об­ще­ния. Один го­во­рит на ла­гер­ном жар­го­не, дру­гой на га­зет­ном язы­ке, тре­тий во­об­ще от кан­це­ляр­ско­го до аб­бре­ви­а­ту­ры НЛО – СССР – НКВД, кто-то об­ща­ет­ся ино­ст­ран­ны­ми бло­ка­ми кон­сен­сус-плю­ра­лизм, но, встре­ча­ясь, все по­ни­ма­ют друг дру­га. К со­жа­ле­нию, на бы­то­вом уров­не о ду­хов­ном об­ще­нии не мо­жет быть ни­ка­кой ре­чи!

– До­сто­ев­ский го­во­рил: быть рус­ским зна­чит быть пра­во­слав­ным. Про­изо­шёл ра­с­кол не толь­ко в стра­не, но и в церк­ви: Ка­та­комб­ная, За­ру­беж­ная враж­ду­ют с Мос­ков­ской Па­т­ри­ар­хи­ей. Под шу­мок, как па­у­ки, по всей стра­не рас­полз­лись аме­ри­кан­ские бап­ти­с­ты, со­би­рая на свои вы­ступ­ле­ния ста­ди­о­ны на­ших до­вер­чи­вых со­граж­дан. По­сте­пен­но пре­вра­щая Рос­сию в Ва­ви­лон, по­вы­ла­зи­ли все­воз­мож­ные буд­ди­с­ты, криш­на­и­ты… Поч­ти век ате­из­ма не про­шёл да­ром. Где же ду­шу спа­сать?

– В пра­во­слав­ный храм я хо­жу ред­ко – со­хра­нил пси­хо­ло­гию пра­во­слав­но­го че­ло­ве­ка. Ког­да ви­жу ста­руш­ку, кре­с­тя­щу­ю­ся на об­ра­за – чув­ст­вую, что это моя мать или ба­буш­ка; это моё род­ное... Ког­да ви­жу криш­на­и­та с вос­па­лён­ны­ми гла­за­ми, про­да­ю­ще­го ли­те­ра­ту­ру, мне так и хо­чет­ся ска­зать: «Изы­ди, са­та­на!» Я не мо­гу смо­т­реть в его мут­ные гла­за.

– Юрий По­ли­кар­по­вич, вам ча­с­то при­хо­дит­ся ез­дить по не­объ­ят­ной (по­ка ещё) на­шей Ро­ди­не. Не­дав­но вы с Ва­си­ли­ем Бе­ло­вым бы­ли в При­дне­с­т­ро­вье. Боль­шин­ст­во де­мо­кра­ти­че­с­ких га­зет лгут о во­ен­ных со­бы­ти­ях, про­ис­шед­ших в этом ре­ги­о­не. Вы там бы­ли, ви­де­ли, раз­го­ва­ри­ва­ли…

– Ти­ра­с­поль ос­но­вал ещё рус­ский пол­ко­во­дец Су­во­ров две­с­ти лет на­зад. По­ст­ро­ил здесь кре­пость... На­ст­рой лю­дей – сто­ять до кон­ца!

– И по­бе­дить! Го­во­ря сло­ва­ми клас­си­ка – рус­ский от по­бед не ус­та­ёт. Нам, де­тям сво­е­го вре­ме­ни, труд­но ос­та­вать­ся в сто­ро­не от по­ли­ти­ки се­го­дня. Сам Бог ве­лел. Пуш­кин, Лер­мон­тов, Тют­чев, Есе­нин, По­эзия и... по­ли­ти­ка. На­но­сит ли ущерб по­эзии по­ли­ти­че­с­кая те­ма?

– На­но­сит. Я по­шёл на боль­шое сни­же­ние, став пи­сать  пуб­ли­ци­с­ти­че­с­кие сти­хи. Но сде­лал это со­зна­тель­но. По­ли­ти­ка де­ло се­рь­ёз­ное, но не на­столь­ко, как по­эзия…

– В ва­шей жиз­ни мно­го за­га­доч­но­го. Да­же рож­де­ние бы­ло пред­ска­за­но ас­т­ра­хан­ской га­дал­кой в 1917 го­ду – в год ве­ли­ких по­тря­се­ний…

– Че­ло­ве­че­с­кий по­эт со­сто­ит из двух по­лу­ша­рий: ле­вое от­ве­ча­ет за ло­ги­че­с­кое, ра­ци­о­наль­ное, пра­вое по­лу­ша­рие – центр ху­до­же­ст­вен­но­го твор­че­ст­ва, во­об­ра­же­ния, ми­фо­ло­гии, ин­ту­и­ции. Мир «по­шёл» по ле­во­му, ло­ги­че­с­ко­му по­лу­ша­рию, встал, так ска­зать, на путь тех­ни­че­с­ко­го про­грес­са, пре­не­брёг пра­вым по­лу­ша­ри­ем. Лю­ди пре­вра­ща­ют­ся в му­тан­тов. И я, как по­эт, тре­во­жусь. Что я мо­гу ока­зать о бу­ду­щем? Чи­тай­те Еван­ге­лие, всё уже ска­за­но в «От­кро­ве­ни­ях» Ио­ан­на.

Беседу вёл Игорь ТЮЛЕНЕВ