Архив : №07. 18.02.2011

За поверхность холста

 Ре­флек­си­ро­вать на те­му твор­че­ст­ва Иго­ря Сне­гу­ра дол­жен, по­жа­луй, толь­ко ис­кус­ст­во­вед, ибо ин­тел­лек­ту­а­лу – ин­тел­лек­ту­а­ло­во. Всё, что на­пи­шет­ся здесь ни­же, бу­дет ук­ла­ды­вать­ся в фор­му­лу «Сне­гур плюс бес­ко­неч­ность», и на­хо­дить­ся в боль­шом от­да­ле­нии от са­мой аль­фы.

В га­ле­рее «На Чи­с­тых пру­дах» про­хо­дит тре­тья вы­став­ка ху­дож­ни­ка, ко­то­рую я ви­де­ла. По­до­зре­ваю, что встре­чи мои с эти­ми по­лот­на­ми, кол­ла­жа­ми кем-то за­рит­мо­ва­ны, по­то­му что в пер­вый и тре­тий раз смо­т­ре­ла ра­бо­ты вы­да­ю­ще­го­ся аван­гар­ди­с­та, уча­ст­ни­ка гром­ких вы­ста­вок аб­ст­рак­ци­о­ни­с­тов в Моск­ве в сту­дии Элия Бе­лю­ти­на, ор­га­ни­за­то­ра груп­пы «20 Мос­ков­ских ху­дож­ни­ков», в пол­ном оди­но­че­ст­ве – «двое в ком­на­те: я и Сне­гур…»

Игорь СНЕГУР

Впро­чем, пы­та­лась по­пасть на от­кры­тие в га­ле­рее «На Чи­с­тых пру­дах», но я про­сто не смог­ла дваж­ды свер­нуть и зай­ти в зда­ние Тор­го­во-Про­мы­ш­лен­ной Па­ла­ты с не­фа­сад­ной сто­ро­ны. При­шлось уй­ти ни с чем, и все три­с­та че­ло­век, при­шед­шие по­з­д­ра­вить Сне­гу­ра с 50-ле­ти­ем твор­че­с­кой жиз­ни, ока­за­лись со мной в тот день как бы за­па­рал­ле­ле­ны. Всё это бы­ло мне в на­ка­за­ние за то, что дав­но не за­хо­ди­ла в ма­с­тер­скую, и по­за­бы­ла, что к Иго­рю Гри­го­рь­е­ви­чу во­об­ще-то по пря­мой не хо­дят, а толь­ко по за­пу­тан­ным ал­ле­ям-ла­би­рин­там.

Я при­шла на Чи­с­то­пруд­ный спу­с­тя не­де­лю, и уви­де­ла, на­сколь­ко точ­но кар­ти­ны Сне­гу­ра об­ре­ли здесь вре­мен­ный дом. Дву­ху­ров­не­вое про­ст­ран­ст­во с пре­вос­ход­ным ос­ве­ще­ни­ем, кое-ка­кие ра­бо­ты в ни­шах, а са­мое ин­те­рес­ное – в цен­т­ре пер­во­го яру­са есть «оцеп­ле­ние», где вы­став­ле­ны скульп­ту­ры и ин­стал­ля­ции. За оцеп­ле­ние не прой­ти, и са­мым пра­виль­ным ре­ше­ни­ем ку­ра­то­ров бы­ло бы по­ме­с­тить сре­ди все­го са­мо­го Иго­ря Сне­гу­ра вер­ной ци­та­той про­из­не­сён­но­го им в эс­се «Сквоз­ное дей­ст­вие»: «Так вот, ре­бя­та, меж­ду мной и ва­ми есть гра­ни­ца…»

Ди­рек­тор га­ле­реи Ва­ле­рий Но­ви­ков, уз­нав, что бу­ду пи­сать о вы­став­ке, по­со­ве­то­вал по­чи­тать ка­ких-ни­будь зна­чи­тель­ных пер­со­на­лий, что­бы иметь по­ни­ма­ние, кто же та­кой Сне­гур. Я ска­за­ла: «Игорь Гри­го­рь­е­вич очень лю­бит сло­во «за­шум­ля­ет», он да­же Ми­ха­и­ла Шварц­ма­на пе­ре­стал смо­т­реть, что­бы «не за­шум­лял»…» На это Ва­ле­рий Пав­ло­вич ска­зал: «В та­ком слу­чае вам на­до сде­лать со Сне­гу­ром ин­тер­вью»….

Ин­тер­вью с ху­дож­ни­ком я де­ла­ла не­сколь­ко, и каж­дый раз не за­пи­сы­ва­ла на бу­ма­гу, за­то от­ве­ты его за­пи­ва­ла ко­нь­я­ком, за­ку­сы­ва­ла сы­ром, кон­фе­та­ми… Тот, кто был у не­го в ма­с­тер­ской, рас­по­ла­га­ю­щей­ся сра­зу за Вах­тан­гов­ским те­а­т­ром, зна­ет эту кух­ню для ин­тер­вью, где кле­ён­ча­тый стол и чай­ник по ста­рин­ке ки­пит на кон­фор­ке….

Сне­гур – тот са­мый, ко­го он на­ри­со­вал в кар­ти­не «Ге­о­ме­т­ри­че­с­кий но­у­мен». И о ко­то­ром ска­зал: «Но­у­мен – это не­ко­то­рая сущ­ность – объ­ект, субъ­ект – она не впи­сы­ва­ет­ся ни­ку­да. Она са­ма в се­бе са­мо­до­ста­точ­на. Но­у­мен – это яв­ле­ние уни­каль­ное и един­ст­вен­ное. Кон­фи­гу­ра­ция. Его нель­зя фи­зи­че­с­ки со­здать. Всё ос­таль­ное мож­но вос­ста­но­вить. Но­у­мен – он про­ти­во­ре­чи­вый, ало­гич­ный, не­по­нят­ный, а это зна­чит – ме­та­фи­зи­че­с­кий. Его нель­зя ос­мыс­лить…»

Есть у де­тей та­кая за­ба­ва – да­вить с уси­ли­ем на гла­за и смо­т­реть дру­гую ре­аль­ность, мер­ца­ю­щую сте­рео­ме­т­рию, дви­жу­щу­ю­ся и не­по­сти­жи­мую. Вспом­ним сло­ва Ма­ле­ви­ча, при­зы­ва­ю­ще­го за­кры­вать гла­за, что­бы не со­блаз­нял ок­ру­жа­ю­щий мир. Сне­гу­ру руч­ки, нож­ки, до­ми­ки не нуж­ны, не нуж­на ви­зу­а­ли­за­ция ми­ра, он под­тверж­да­ет: ин­те­ре­сен толь­ко вну­т­рен­ний, ду­хов­ный мир че­ло­ве­ка, для ху­дож­ни­ка стре­мя­щий­ся в свой «алеф». Ту­да, где пе­ре­се­ка­ют­ся все ли­нии жиз­ни, судь­бы, твор­че­ст­ва, в «ноль про­ст­ран­ст­ва», ку­да шёл Ма­ле­вич. Но и у ре­нес­санс­но­го Ле­о­нар­до Сне­гур ви­дит мир ду­хов­ный (его нет у Ра­фа­э­ля), тот, что толь­ко уга­ды­ва­ет­ся в не про­пи­сан­ной (не слу­чай­но) «Тай­ной ве­че­ре». Зна­ме­ни­тое ле­о­нар­дов­ское «сфу­мат­то», дым­ка, по­кры­ва­ю­щая зем­ное, вещ­ное, стре­мя­ще­е­ся лечь на кар­ти­ну ме­та­фо­рой или ана­ло­ги­я­ми, это и есть воз­мож­ность ус­кольз­нуть, вы­рвать­ся из ви­ди­мых гра­ниц, об­ма­нуть, но явить­ся по­свя­щён­но­му.

Кни­гу «Тран­зи­ты. Ди­а­го­на­ли» мож­но чи­тать с лю­бо­го ме­с­та, как Биб­лию, как шпен­г­ле­ров­ский фо­ли­ант, она не­ли­ней­на. Ав­тор ре­а­ни­ми­ру­ет жанр «бе­се­ды», при­чём, за­меть­те, не по­уче­ния. В сво­ём эс­се «По­дой­дя к за­бро­шен­ной ал­лее» я уже пи­са­ла о том, что Сне­гур-пи­са­тель очень по­хож на Со­кра­та: го­во­рит поч­ти все­гда сам. Сер­гей Аве­рин­цев так точ­но уло­вил, что са­мый глав­ный ге­рой ди­а­ло­гов Пла­то­на сам не ди­а­ло­ги­чен, в пы­лу спо­ра все­це­ло не­про­ни­ца­ем, не­до­сти­жим для вся­ко­го ино­го «я»… Но Сне­гур всё же от­ли­ча­ет­ся от Со­кра­та – его мож­но на вре­мя сдви­нуть с ме­с­та сво­им во­про­сом, уточ­не­ни­ем, но толь­ко на вре­мя.

Глав­ная, на мой взгляд, идея твор­че­ст­ва Иго­ря Сне­гу­ра – за­коль­це­вать и тут же ра­зо­рвать, сфо­то­гра­фи­ро­вать ди­а­лек­ти­ку. В ра­бо­те «Воз­мож­ность ир­ре­аль­но­го» он ло­вит миг па­де­ния ге­о­ме­т­риз­мов, стре­мя­щих­ся од­но­вре­мен­но и к зем­ле, и в ко­с­мос. Вся ком­по­зи­ция за­ви­са­ет на ос­т­рие уг­ла, чуть под­дер­жи­ва­ет­ся бо­ком ко­ну­са. Это ви­де­ние на­по­ми­на­ет сце­ну из «Со­ля­ри­са» Ан­д­рея Тар­ков­ско­го – за­ко­ны дви­же­ния и гра­ви­та­ции от­кры­ты вновь, и они не­здеш­ние. Опять же ис­кус­ст­во­вед­че­с­кие за­маш­ки ко­ло­ри­с­ти­ку и ком­по­зи­цию по­ни­мать от­дель­но в слу­чае со Сне­гу­ром бес­смыс­лен­ны: для не­го цвет – это часть ком­по­зи­ции, а кра­с­ка бла­го­ст­на и вкус­на. Сне­гур не зря так нра­вит­ся де­тям, ес­ли он за­хо­чет по­ста­вить пло­с­кость на шар, так и по­ста­вит, хоть на се­кун­ду, но удер­жит.

Мно­го­мер­ность – иде­аль­ное су­ще­ст­во­ва­ние жи­во­го и не­жи­во­го ми­ра. Впро­чем, что здесь жи­во, а что нет? Уголь­ни­ки – муж­чи­ны и аморф­ное – жен­щи­ны, тя­ну­щие ова­лы губ для по­це­луя, – лю­би­мые ге­рои ху­дож­ни­ка. Фи­гу­ры или толь­ко их аб­ри­сы, ед­ва впи­сав­шись в дру­гие, тут же на­пря­жён­но про­ры­ва­ют так дол­го ис­ко­мые гра­ни­цы. У Сне­гу­ра это хо­ро­шо вид­но: аван­гард вы­хо­дит из ан­тич­но­с­ти, из его уче­ния о ди­а­лек­ти­ке, из не­по­топ­ля­е­мых «эй­до­сов». Не по­лу­чит­ся у нас пу­с­тить эти два ло­ко­мо­ти­ва по па­рал­ле­лям. Шар, на ко­то­ром сто­я­ла де­воч­ка Пи­кас­со, тот же са­мый, что сим­во­ли­зи­ро­вал ко­с­мос у древ­них. Сне­гур вы­ка­ты­ва­ет им вдо­гон­ку свои ка­ран­даш­ные – с блуж­да­ю­щи­ми в них от­све­та­ми, ис­пе­щ­рён­ные на­сеч­ка­ми, де­ла­ю­щи­ми по­хо­жи­ми эле­мен­тал на жи­вой воль­вокс. Всё схо­дит­ся: тво­рец, при­ло­жив­ший ру­ку к со­зда­нию Ма­ни­фе­с­та ре­цеп­ту­а­лиз­ма, бе­рёт из ди­а­хро­ни­че­с­ки раз­ных ря­дов раз­ви­тия куль­ту­ры.

Кар­ти­на «Сра­же­ние с со­бой» – буд­то две пла­не­ты, скреп­лён­ные меж­ду со­бой тон­ким стерж­нем, раз­во­ра­чи­ва­ют ли­ца-по­верх­но­с­ти друг к дру­гу «я как це­лое» и «я как кол­лаж». Та­ков Сне­гур, пре­ло­мив­ший про­ст­ран­ст­во на три эле­мен­та: фи­зи­че­с­кое про­ст­ран­ст­во – над по­верх­но­с­тью (сов­па­да­ет со зри­те­лем), по­верх­ность хол­ста и тре­тий – вир­ту­аль­ное про­ст­ран­ст­во за пло­с­ко­стью, где рит­мы, энер­гии, ре­зо­нан­сы, зна­ки.

Валерия ОЛЮНИНА