Архив : №09. 04.03.2011
Кому нужен раскол?
Я не скрываю, при всей широте своих взглядов, при всей любви к талантливым текстам самых разных направлений и взглядов – уже десятилетия мне наиболее близка концепция русской национальной литературы, взятая на вооружение журналом «Наш современник». Это – наиболее близкий мне журнал. Его литературная, национальная, державная позиция – это и моя позиция.
Мне почти не о чем спорить с его ведущими авторами, замечательными русскими писателями. Да и сейчас пристально слежу за публикацией глав новой остропублицистической книги Станислава Куняева, читаю прозу Александра Сегеня и Владимира Крупина, публицистику Саши Казинцева и Сергея Семанова, яркие стихи Эдуарда Балашова, Алексея Шорохова, Владимира Берязева. Впрочем, это и мои авторы.
Так почему же передо мной вдруг встаёт вопрос: уходить или не уходить из состава общественного совета журнала? В этом совете состоят в основном все мои друзья, наставники и единомышленники, от Василия Белова и Михаила Лобанова до Глеба Горбовского, Валентина Распутина и Сергея Небольсина. Нет у меня с ними никаких расхождений. Есть лишь желание сообща делать журнал знаменем русской национальной литературы.
Хочу разобраться в своей проблеме, а так как это проблема не личная, не узкобытовая, выношу её на читательский суд. В конце концов, это не разрыв одного гражданина с другим, а осознанный разрыв отношений главного редактора ведущего патриотического журнала с главными редакторами двух патриотических газет. За каждым из изданий сотни авторов, десятки, сотни тысяч читателей. И поневоле мы несём ответственность перед читателями и авторами изданий за наши поступки. Для начала, надо ли нам смешивать писательский быт и само творчество писателей.
Станислав Юрьевич Куняев недавно сначала обратился к Александру Проханову и заявил, что разрывает с ним навсегда всяческие связи, не желает быть с ним знакомым. Не успокоившись, позже он позвонил и мне, также сказал, что до конца дней своих не желает поддерживать с Прохановым и мною какие-либо отношения. В чём причина? Дело в том, что газета «Завтра», обсудив на планёрке письмо, написанное Куняевым и подписанное группой писателей, письмо об имущественных спорах в Международном литературном фонде и о переделкинских дачах, приняла решение – не печатать его. Это было, кстати, не только мнение главного редактора Александра Проханова или моё, об этом говорили и сотрудники секретариата, далёкие от всяческих литфондовских дел. Надо ли оппозиционной патриотической газете влезать в неприятные всем имущественные и финансовые споры по переделкинским дачам?
До письма Станислава Куняева к нам не раз обращались представители другой стороны в этом имущественном споре, такие же наши общие друзья, как Феликс Кузнецов, Юрий Поляков, Владимир Ерёменко, Владимир Личутин, утверждая свою правду, свою позицию. Мы предпочли не влезать в этот чисто имущественный, крайне сомнительный со всех сторон спор. Кто бы ни был прав, не дело виднейших русских писателей, не дело идеологической газеты защищать ту или иную сторону. Есть суд, есть арбитраж, есть издания, специализирующиеся на такой бытовой тематике.
Мы готовы и дальше, как уже делаем 20 лет, бороться, вплоть до закрытия газеты, за интересы русского народа, русской литературы, русской державности, мы публиковали и подписывали достаточно резкие письма, начиная со знаменитого «Письма к народу», составленного в нашей редакции, и, кстати, не подписанного тем же Станиславом Куняевым. Мы не боимся самой острой идеологической, политической, литературной борьбы, за что неоднократно подвергались гонениям и прямым физическим нападениям. Достаточно вспомнить, как стены моего подъезда были разукрашены угрозами в мой адрес, а на третьем этаже, у моей квартиры меня поджидала компания воинствующих либеральных молодчиков, с разбитой головой я оказался в больнице. Такие же нападения были и на Проханова. Были и уголовные дела, заведённые против нас ельцинским режимом за призывы к свержению строя. Это была наша общая борьба.
Мы продолжаем её и сегодня, ничуть не отказываясь от своей былой позиции. Но является ли идейным или литературным спором, решающим судьбы русской литературы, мнение о том, как пишется в куняевском письме, что «Георгий Зайцев самовольно воздвигнул на литфондовской земле без всякого разрешения баньку»? Знают ли читатели общероссийской газеты «Завтра», кто такой Георгий Зайцев? Какое им дело до его баньки? Но даже если дело касается общеизвестного писателя, так ли уж важно и интересно читателям, переживающим за судьбы нации и государства, что «…кстати и Ю.Поляков в том же Видновском суде в том же 2003 году и в один день с Евтушенко провернул ту же комбинацию с дачным участком, пообещав впоследствии поставить свой новый особняк на баланс Литфонда, но как дал слово, так и взял его обратно…». Вот споры о прозе Юрия Полякова мне интересны, споры о той или иной идеологической позиции «Литературной газеты», им возглавляемой, принципиальны и важны. Споры о его даче, построенной им самим на выгоревшем месте на его писательские деньги, даже, может быть, с какими-то нарушениями законодательства, газете «Завтра» принципиально неинтересны. Это дело судебных и прочих инстанций. Более того, Станислав Куняев о нашей позиции не участвовать в литфондовских спорах хорошо знал и раньше. Зачем же нёс нам в газету письмо?
Читатель спросит, а зачем самому Куняеву, известному поэту, публицисту, главному редактору «Нашего современника» с достойной репутацией одного из лидеров русского национального движения все эти чисто хозяйственные, корыстные дачные споры? Дело в том, что с некоторого времени Станислав Куняев стал председателем одного из противодействующих Международных литературных фондов.
Я как-то уже писал, что я – противник всех этих липовых, завязанных на земельных и финансовых интересах псевдомеждународных литературных организаций, организованных на обломках богатейшего Союза писателей СССР. Какие международные писательские союзы, какие международные литфонды? Во всех остальных четырнадцати республиках бывшего Советского Союза все помещения, дома творчества, поликлиники и тому подобное богатейшее имущество бывшего Союза писателей СССР, построенное в основном на деньги Москвы и России, логично перешло в ведение национальных писательских организаций. Или самому государству. Кому принадлежат Дубулты или Пицунда, Ялта или Коктебель – богатейшие писательские дома творчества, – организациям или собственникам Украины, Латвии, Азербайджана, Абхазии и других государств, на территории которых они находились. Кому угодно, только не России. Так что спор изначально фальшивый с двух сторон. И почему за переделкинские участки вдруг борются Гонашвили Маквала – председатель правления СП Грузии, Мехмон Бахти – председатель СП Таджикистана и другие молдовские и киргизские писатели, подписывая это письмо Станислава Куняева? Или и им уже что-то пообещали?
С другой стороны, на фланге Феликса Кузнецова и Юрия Полякова тоже активно участвуют в этом переделкинском имущественном споре отдельные иностранные граждане стран СНГ – Казахстана, Азербайджана и Киргизии. Какое им всем дело до подмосковной земли, кому бы она ни принадлежала?
Все эти организации, воюющие друг с другом, должны быть ликвидированы, и всё имущество должно быть передано Союзу писателей России и Литературному фонду России. По крайней мере, так легче будет разобраться, решить все имущественные споры. А ещё лучше и Литфонд России должен быть объединён с Союзом писателей России, как некий писательский центр, объединяющий писателей всех направлений, национальностей и возрастов. Помню, вносил это предложение ещё на последнем съезде Союза писателей СССР, когда во главе литфонда стоял ещё Валерий Поволяев, не прошло.
Нам в газете «Завтра», ни Проханову, ни мне, ни остальным сотрудникам и авторам – делить в Переделкино нечего, нет у нас никакой личной заинтересованности. Но нет её и у сотен тысяч читателей «Завтра», и потому все подобные споры – не для нас. Хотя, не скрываю, имущественный спор был предопределён. Не секрет, что все девяностые годы, годы крайней разрухи, никакой литфонд не занимался ремонтом канализаций, крыш, да и самих зданий, всё осознанно поручили самим дачникам. Ими были вложены немалые деньги с поощрения самого литфонда, вот и надо с этим не спеша разбираться. Не выдавая хозяйственный спор за литературный процесс.
Если честно, то меня удивило, что в этот чисто имущественный спор вмешались писатели мирового уровня, ибо письмо Куняева подписали и Валентин Распутин, и Владимир Крупин, и Виктор Лихоносов. Даже если Станислав Куняев на тысячу процентов прав, какое дело писателям такого уровня до баньки Жоры Зайцева или до зарплаты в литфонде Феликса Кузнецова или Станислава Куняева?
Автор письма сам о себе пишет: «Станислав Куняев, избранный председателем МЛФ на V конференции в апреле 2008 года, узнав о трудном финансовом положении организации, предложил, чтобы в отличие от предыдущего председателя Ф.Ф. Кузнецова (получавшего в течение пяти лет более 100 тысяч рублей в месяц и появлявшегося в Литфонд только в день зарплаты), ему выплачивалась бы зарплата вдвое меньше…». Но ведь и Станислав Куняев тоже появляется в литфонде далеко не каждый день, и надо ли ему хвастаться тем, что он, кроме всех остальных доходов, ещё и 50 тысяч в месяц в каком-то международном литфонде получает?
|
Автор: “Milo” |
Дело ли известных писателей влезать в подобные дрязги? Станислав Куняев, как дымовую завесу, запустил в письме обвинения в адрес наших вечных врагов – Евгения Евтушенко и «Московского комсомольца». Мол, это их мы обвиняем. Но спор-то в письме идёт совсем о другом. «МК» просто напечатал, скорее, перепечатал одну из нашумевших литфондовских историй. Им до писателей и дела нет, обыграли скандал, и ладно. Американец Евгений Евтушенко, приватизировавший свою дачку ещё на заре перестройки, ещё в период дружбы Феликса Кузнецова и Ивана Переверзина, крайне редко появляется в Переделкино, и даже готов с шумом подарить эту дачу каким-нибудь сиротам. Моё отношение к нему известно, читайте в книгах, но и ему дела нет до имущественных литфондовских споров. Скорее, против Куняева и Переверзина держатся иные «жидомасоны» – Дмитрий Жуков, Владимир Личутин, Юрий Поляков, Владимир Ерёменко, Надежда Кондакова и другие. Вот и поставил бы их честно Станислав Куняев в письме на первое место, чтобы видно было, с кем и о чём спор идёт. Думаю, Валентин Распутин или Виктор Лихоносов подписывать такое письмо не стали бы. Потому и прикрылся автор письма «развязностью» «Московского комсомольца» и американцем Евгением Евтушенко.
В разговоре и с Прохановым, и со мною Станислав Куняев всё апеллировал к Леониду Бородину, которому, мол, никак не могут дать дачу в Переделкино из-за засидевшихся там писателей. Во-первых, не знаю, давал ли право щепетильный Леонид Иванович в таких имущественных спорах использовать его имя. Во-вторых, за последнее куняевское время правления в литфонде дачи в Переделкино были даны Юрию Коноплянникову, Леониду Котюкову и Владимиру Середину. Для Бородина места в обойме Куняева не нашлось. Неужто это писатели покрупнее Леонида Бородина?
Впрочем, побивать одних писателей другими, особенно из-за дачных мест, самое последнее дело.
Может, и окажется в истории литературы Юрий Коноплянников более масштабной фигурой, чем Леонид Бородин или даже Станислав Куняев. Всё к тому идёт.
Как-то неприятно меня поразила подпись любимого мною Василия Ивановича Белова. Уже совсем по другой причине. В конце концов, Валентин Распутин и Владимир Крупин и сейчас несут ответственность за свои слова и поступки. Так решили, им виднее. Хотя не представляю письмо за подписью Эрнеста Хемингуэя, Уильяма Фолкнера, Германа Гессе, Маркеса и Кортасара, направленное на решение какой-то чисто бытовой имущественной или дачной проблемы. Да и за судьбы помещичьего имения «Ясная Поляна» Антон Чехов и Максим Горький не переживали. Протесты в адрес семьи, отобравшей всё имущество при жизни великого гения, не писали.
Но дело другое – Василий Белов. Сегодня это, увы, достаточно больной человек (дай Бог ему сто лет жизни), вряд ли хоть чуть разбирающийся в проблемах литфонда. Надо ли ставить его подпись? Кто берёт на себя ответственность за его подпись? Даже если бы это письмо было посвящено гораздо более важной проблеме, из уважения к его годам и его болезненному состоянию лучше бы не ставить его подпись ни под какими письмами. Не дай Бог, это окажется последним литературным творением, под которым будет стоять подпись Василия Белова. То-то будет радость всем его нынешним и будущим врагам. От «Бани Белова», блестящего классического стихотворения Анатолия Передреева, до никому неведомой баньки Георгия Зайцева. Это и есть уровень понижения современной русской национальной литературы.
Спросят иные, зачем я всё это пишу? Так и не писал бы с удовольствием, пусть спорят себе оппоненты по судам и арбитражам, мне до них никакого дела нет, но с какой стати главный редактор «Нашего современника» резко рвёт с Александром Прохановым и мною все деловые и творческие отношения всего лишь из-за отказа публиковать в нашей газете это имущественное письмо, написанное явно в адрес судебных инстанций? И тут уже чисто имущественный спор превращается в идеологическую и общественную проблему.
В своё время, когда после очередной перепалки из редколлегии «Нашего современника» вышли мои друзья Александр Проханов и Владимир Личутин, они и мне предлагали выйти. Я же спорил с ними. «Наш современник» – это не личный журнал Станислава Куняева, – убеждал я, – вчера Сергей Викулов (который и создал мировую славу журналу), сегодня Станислав Куняев, завтра будет иной, новый русский писатель, но это же трибуна русской национальной мысли, это же журнал всех талантливых русских писателей. Воюйте, спорьте с Куняевым, но оставайтесь в редколлегии. Наша задача всех объединять, делать общее русское дело, надо ли потворствовать расколу?
Сейчас я этот вопрос задаю сам себе. «Наш современник» – это знамя русской национальной культуры или же личная собственность Станислава Куняева? Должны ли разногласия, не идейные, не политические, не эстетические, а какие-то имущественно-литфондовские, приводить к изменению политики литературного журнала?
Понимаю крайне остро, как правы были советские руководители, категорически запрещавшие совмещать две и более важных должности. Ибо каким величием замысла должен обладать человек, которому самые острые споры в одной, по сути завхозовской организации (что такое любой литфонд, как не объединение завхозов и домоуправов? В самом хорошем смысле этого слова) никак не должны мешать идейной и творческой политике в знаменитом русском журнале?
Пусть спорят и воюют в литфонде с тем же Куняевым Дмитрий Жуков и Владимир Личутин, Владимир Ерёменко и Юрий Поляков, но в журнале они по-прежнему должны были оставаться желанными авторами. Ведь разрыв отношений, о которых нам с Прохановым говорил Куняев, подразумевает и разрыв творческих отношений с журналом «Наш современник»? Так ли это?
Я, как критик, вижу на поле русской национальной литературы именно сегодня полный раскол и раздрай. Уже не либералы борются с патриотами, не евреи с русскими, не коммунисты с антисоветчиками. Авторы «Нашего современника» сегодня, как правило, нежелательные гости в журнале «Москва». Авторы «Литературной газеты» сегодня неприемлемы для «Нашего современника» и наоборот. Теперь уже авторы и сотрудники газет «Завтра» и «День литературы» становятся враждебны «Нашему современнику». Думаю, и Станислав Куняев, написав яркую полемическую статью, вряд ли понесёт её в газету «Завтра». Если честно, даже обидно за него, яркий публицист, напишет крайне острую полемическую статью, и некуда нести. Ни «Литературка», ни «Литературная Россия», ни теперь «День литературы» и «Завтра» его не напечатают. Разве что «Московский комсомолец» из вежливости. Придётся любой его статье ждать до выхода журнала. И кому это надо? Наособицу держится «Литературная Россия». Набирающий силу в интернете Гражданский литературный форум прежде всего воюет с сайтом «Российский писатель» и Союзом писателей России. Именно о таком русском раздрае и мечтали всю жизнь наши идейные и литературные оппоненты.
Русское национальное литературное поле раскололось, как минимум, на пять фрагментов. Во имя чего? Во имя какой большой идеи? Даже если бы мы с Прохановым сто раз были неправы, не напечатав его литфондовское письмо, имеет ли право ответственный руководитель самого значимого русского литературного журнала идти на разрыв отношений? Меня журнал «Москва» за весь период работы в нём моего друга Леонида Бородина ни разу не напечатал, хотя именно в «Москве» были опубликованы мои самые шумные статьи «Очерки литературных нравов» и их продолжение в период Михаила Алексеева. Ну и что, мне надо было рвать все отношения с Бородиным? Любой поэт, прозаик, публицист по разным причинам вдруг не публикуется в своём привычном издании. Это нормальная литературная жизнь. И потому я отказываюсь связывать этот разрыв отношений с отказом от публикации какого-то имущественного письма. Увы, в русском обществе всё созрело для раскола по всем направлениям. Нужна только искорка, и полетит вся Россия.
И потому сегодня мы имеем дело скорее с нынешней расколотостью русского национального сознания вообще. По любым поводам, по любым причинам вместо собирания земель, энергий, талантливых творений мы видим расползание, раскол и внутреннюю непримиримость не к врагам, а к былым друзьям и союзникам.
Казалось, ещё недавно у нас в «Дне литературы» вышла интересная беседа Сергея Куняева, в «Завтра» яркая статья Станислава Куняева. В «Нашем современнике» вышел один из лучших прохановских романов «Стеклодув», и совсем недавно беседа со мной. Ничто не предвещало никакого раскола. И вдруг, по велению обиженного Станислава Куняева – всё вдребезги.
Как-то можно его понять, загнанный в угол решениями судов, написал письмо, сумел организовать такие подписи, что впору их использовать в новом «Обращении к народу», и вдруг, несмотря на все подписи, ни одна газета не берётся публиковать. Ни «Литературная газета», ни «Литературная Россия», ни «Завтра», ни иные… Выставляет письмо на своём сайте «Российский писатель» Николай Дорошенко, и через пару дней почему-то срочно убирает. Как тут не обидеться на весь мир.
И всё-таки это письмо Международного литфонда, оно ни к судьбам России, ни к судьбам русской литературы никакого отношения не имеет, это скорее письмо в судебную инстанцию. К журналу «Наш современник», к его творческой, эстетической, идейной и национальной политике письмо тем более не имеет никакого отношения.
Не скрываю, я всегда гордился своим членством в составе редколлегии, позднее общественного совета журнала, отнюдь, никогда не используя его для собственных нужд. Не так уж часто я и печатался на его страницах, чтобы зависеть от журнала чисто материально или хотя бы творчески. Скорее, это была гордость приобщения к некоему штабу русского движения.
Разговор со Станиславом Куняевым требует логического завершения. Если журнал «Наш современник» – это журнал русских писателей, это знамя русской национальной литературы, и не является простой коммерческой структурой, то, несмотря на все обиды и претензии ко мне Станислава Куняева, я намерен в нём печататься и дальше, намерен оставаться членом общественного совета. Если же журнал – это личная собственность Станислава Куняева, и любой разрыв с ним, любое неприятие тех или иных его литфондовских позиций означает полный разрыв с журналом и его редакцией, тогда я выхожу из состава общественного совета этой личной собственности литфондовского чиновника.
Владимир БОНДАРЕНКО