Архив : №23. 10.06.2011

Актуален ли сегодня Белинский?

Ва­лен­тин КУР­БА­ТОВ

 Это всё рав­но, что спро­сить: ак­ту­аль­на ли се­го­дня со­весть? Для неё, ма­туш­ки, на­доб­но яс­ное серд­це и от­чёт­ли­вое вре­мя на дво­ре, в ко­то­ром на ме­с­те и «звё­зд­ное не­бо над го­ло­вой, и нрав­ст­вен­ный за­кон вну­т­ри». Тог­да есть на чём стро­ить ми­ро­по­ни­ма­ние и дер­жать ли­те­ра­тур­ный про­цесс и быть слы­ши­мым из края в край, ибо есть об­щая си­с­те­ма ко­ор­ди­нат. А се­го­дня ка­кая же си­с­те­ма и ка­кая со­весть? Каж­дый сам се­бе за­кон, го­су­дар­ст­во и на­ци­о­наль­ная идея.

Про­щай­те, Вис­са­ри­он Гри­го­рь­е­вич!

 

г. ПСКОВ

 

 

 

 

 

---

 

Ев­ге­ний ЕР­МО­ЛИН

 

Хо­ро­ший рус­ский опыт – это все­гда опыт оди­но­чек, та­ких как Бе­лин­ский. Что­бы го­во­рить о нём, нуж­но за­быть о шлей­фе его при­жиз­нен­ной и по­смерт­ной сла­вы и об его си­ю­ми­нут­ной идей­ной конъ­юнк­ту­ре. Хо­тя от­дель­ные суж­де­ния Бе­лин­ско­го удив­ля­ют точ­но­с­тью. Ска­жем, не­елей­ное на­блю­де­ние о низ­кой ре­ли­ги­оз­но­с­ти рус­ско­го на­ро­да. Оно впол­не се­бя оп­рав­да­ло и в ХХ ве­ке, и се­го­дня. Кре­ще­ние Ру­си так и не за­вер­ши­лось, а Русь тем вре­ме­нем уш­ла в пе­сок.

Он ин­те­ре­сен как лич­ность, а как лич­ность луч­ше все­го рас­крыл­ся в сво­их пись­мах – Бот­ки­ну, Гер­це­ну, Го­го­лю. Там – край­ний иде­а­лизм не­мец­ко­го сти­ля и рус­ское фа­на­ти­че­с­кое го­ре­ние ду­ха, ос­т­рое не­при­ятие со­ци­аль­ной не­прав­ды, без­за­вет­ное слу­же­ние ро­ди­не и ли­те­ра­ту­ре.

Нуж­но по­мнить, что Бе­лин­ский мо­жет на­учить толь­ко од­но­му: как не на­до жить, ес­ли хо­чешь ор­ден на шею и дом на Руб­лёв­ке. Бе­лин­ский – это ка­та­ст­ро­фа. Он ка­те­го­ри­че­с­ки не­вос­при­им­чив к удоб­ст­вам бы­тия: гол как со­кол. Сто­ять над без­дной, те­рять и на­хо­дить ве­ру, стра­дать и ве­рить, му­чи­тель­но на­де­ять­ся и стра­даль­че­с­ки лю­бить, во всём и все­гда оши­бать­ся, раз­лю­бить ра­зум­ную дей­ст­ви­тель­ность и не­на­ви­деть свин­цо­вые пре­ле­с­ти ра­сей­ской жиз­ни и вла­с­ти, ду­мать о на­ро­де с вос­тор­гом и пре­зре­ни­ем, с жа­ло­с­тью и от­вра­ще­нь­ем.

Он пи­сал лег­ко, бес­ст­раш­но и мно­го. Ему ка­за­лось, что он сто­ит при на­ча­ле че­го-то не­из­беж­но ве­ли­ко­го. Рож­да­лась ли­те­ра­ту­ра, и вме­с­те с нею Рос­сия, а он был аку­ше­ром. И это сбы­лось. Рос­сия как ли­те­ра­ту­ра со­сто­я­лась. Слу­чи­лись До­сто­ев­ский и Тол­стой, Че­хов, слу­чил­ся лич­но­ст­ный опыт сле­ду­ю­щих ста лет – од­на из глав­ных вер­шин че­ло­ве­че­ст­ва.

Но те­ма на­дежд и ожи­да­ний дав­но за­кры­та, бе­лые стра­ни­цы из­ржа­ве­ли и по­чер­не­ли. И хи­ли­а­с­ти­че­с­кий ми­раж про­пал с го­ри­зон­та. Нет уже ни той ро­ди­ны, ни той ли­те­ра­ту­ры; пост­со­вет­ский но­во­рус­ский по­след – это сов­сем та­ки дру­гое. Те­мы Бе­лин­ско­го – поч­ти все – уш­ли в ис­то­рию, и вся рус­ская куль­ту­ра в сво­их глав­ных сло­вах и де­лах пе­ре­ста­ла уже быть ак­ту­аль­ной и всё мень­ше вос­тре­бо­ва­на, всё проч­нее за­бы­та. А со­ци­аль­ная не­прав­да ос­та­лась. Мо­жет, толь­ко она и ос­та­лась. И сов­сем не пи­шет­ся. Ко­му ж охо­та быть гро­бов­щи­ком?

---

 

Да­рья МАР­КО­ВА

 

Не­о­жи­дан­но для се­бя от­ве­чу: да, ак­ту­а­лен. Не­о­жи­дан­но, по­то­му что ког­да-то не во­вре­мя про­чи­тан­ные ки­ло­ме­т­ры ста­тей Бе­лин­ско­го с хо­ду вы­зы­ва­ют в па­мя­ти уны­лое раз­дра­же­ние: как же он рас­те­ка­ет­ся мыс­лью по дре­ву! Но ак­ту­аль­на не са­ма кон­крет­ная мысль (мыс­ли), а дре­во, ко­то­рое она взра­щи­ва­ла; не столь­ко со­дер­жа­ние, взгля­ды, оцен­ки, сколь­ко роль ав­то­ра этих ста­тей, ко­то­рый взял на се­бя обя­зан­ность вы­ст­ра­и­вать еди­ный ли­те­ра­тур­ный про­цесс, ана­ли­зи­ро­вать, со­по­с­тав­лять, су­дить. Сво­им за­паль­чи­вым «у нас нет ли­те­ра­ту­ры» он, как ни­кто дру­гой, ут­верж­дал её су­ще­ст­во­ва­ние, са­мой за­паль­чи­во­с­тью – не­рав­но­ду­шие. Ес­ли, по­няв это, вер­нуть­ся к со­дер­жа­нию, ока­жет­ся, что и здесь не­ма­ло свое­вре­мен­но­го для нас. Ска­жем, сей­час на­ше об­ще­ст­во даль­ше от «сво­е­го окон­ча­тель­но­го об­ра­зо­ва­ния», чем бы­ло в 1834 го­ду, ког­да Бе­лин­ский пи­сал свои «Ли­те­ра­тур­ные меч­та­ния», взы­с­куя про­све­ще­ния и про­яс­не­ния «ум­ст­вен­ной фи­зи­о­но­мии на­ро­да», а зна­чит, ав­тор «Меч­та­ний» по-преж­не­му ак­ту­а­лен. В ча­ст­но­с­ти, как ин­ст­ру­мент фор­ми­ро­ва­ния это­го об­ще­ст­ва.

---

 

Мар­та АН­ТО­НИ­ЧЕ­ВА

 

Вис­са­ри­он Бе­лин­ский был до­воль­но чув­ст­ви­тель­ным че­ло­ве­ком, для на­ше­го вре­ме­ни по­доб­ное от­но­ше­ние к ре­аль­но­с­ти не­про­сти­тель­но. Се­го­дня труд­но пред­ста­вить се­бе ли­те­ра­тур­но­го кри­ти­ка, о ко­то­ром мож­но бы­ло бы ска­зать «он жи­вёт ли­те­ра­ту­рой». И да­же Вик­тор То­по­ров, един­ст­вен­ное имя, ко­то­рое вспо­ми­на­ет­ся в этой свя­зи, ка­жет­ся лишь блед­ной ко­пи­ей клас­си­ка.

Тем не ме­нее, Бе­лин­ский как нель­зя ак­ту­а­лен имен­но се­го­дня. Ведь не­воз­мож­но не пы­тать­ся вы­та­щить се­бя за во­ло­сы, по­доб­но Мюнх­га­у­зе­ну, из это­го ли­те­ра­тур­но­го бо­ло­та, ку­да по­гру­жа­ет­ся со­вре­мен­ная кри­ти­ка. Для это­го дей­ст­ви­тель­но не­об­хо­дим че­ло­век, «бо­ле­ю­щий ду­шой за ли­те­ра­ту­ру», жи­ву­щий в этом по­сто­ян­но ме­ня­ю­щем­ся кон­тек­с­те. Дру­гой во­прос, что это ил­лю­зия, и че­ло­век, по­доб­ный Бе­лин­ско­му, в со­вре­мен­ном ли­те­ра­тур­ном про­цес­се про­сто не смо­жет су­ще­ст­во­вать. Хо­тя бы по­то­му, что под не­го, как под лю­бой про­ект, бу­дет не­об­хо­ди­мо со­здать и рас­кру­тить от­дель­ный ин­тер­нет-ре­сурс. Тог­да в на­шей стра­не мо­жет по­явить­ся не­за­ви­си­мый го­лос, спо­соб­ный рас­ше­ве­лить не толь­ко ли­те­ра­тур­ное со­об­ще­ст­во, но, воз­мож­но, и чи­та­те­лей.

Ни один из со­вре­мен­ных обо­зре­ва­те­лей, жур­на­ли­с­тов, да и лю­би­мый мно­ги­ми все­яд­ный Лев Да­нил­кин, та­ких за­дач се­бе про­сто не ста­вит. В си­ту­а­ции же, ког­да пре­иму­ще­ст­вен­но кри­ти­ка све­лась к об­слу­жи­ва­нию ли­те­ра­тур­но­го про­цес­са, а не фор­ми­ро­ва­нию его, не­за­ви­си­мый кри­тик не­об­хо­дим, что­бы вый­ти за пре­де­лы ути­ли­тар­но­с­ти. Не го­во­ря уже о ро­ли со­ци­аль­ной кри­ти­ки, ко­то­рой се­го­дня про­сто не су­ще­ст­ву­ет. И это смо­т­рит­ся до­воль­но смеш­но со сто­ро­ны: вы­ра­жа­ясь сло­ва­ми то­го же Бе­лин­ско­го, «ок­ру­жа­ю­щая дей­ст­ви­тель­ность во­пи­ёт» по по­нят­ным при­чи­нам о не­об­хо­ди­мо­с­ти со­ци­аль­ной кри­ти­ки, но её нет и нет же­ла­ю­щих ей за­нять­ся по то­же во мно­гом по­нят­ным при­чи­нам – всем хо­чет­ся нор­маль­но жить, как-то вкус­но пи­тать­ся и мень­ше ду­мать, а тем бо­лее – го­во­рить.

Мне ка­жет­ся, фор­му­ли­ров­ка «вре­мя Бе­лин­ско­го про­шло» не сов­сем кор­рект­на по той при­чи­не, что вре­мя его, воз­мож­но, и про­шло, но за­да­чи, ко­то­рые ста­вил пе­ред со­бой кри­тик, ак­ту­аль­ны и се­го­дня. Дру­гой во­прос, что под эти за­да­чи не­об­хо­ди­мо раз­ра­бо­тать со­вре­мен­ные фор­мы во­пло­ще­ния и, глав­ное, долж­ны по­явить­ся же­ла­ю­щие, го­то­вые ими за­нять­ся.

 

г. САРАТОВ

---

 

Алек­сей КО­РО­ВАШ­КО

 

По­след­ним че­ло­ве­ком, для ко­то­ро­го Бе­лин­ский со­хра­нял под­лин­ную ак­ту­аль­ность, был, на­вер­ное, Вик­тор Бо­ри­со­вич Шклов­ский. Ра­зу­ме­ет­ся, Бе­лин­ский со­зда­вал по­ме­хи на жиз­нен­ном пу­ти и мно­гим дру­гим лю­дям (на­при­мер, школь­ни­кам, вы­нуж­ден­ным из-за ка­п­ри­зов ми­ни­с­тер­ст­ва Про­све­ще­ния СССР чи­тать ста­тьи «ве­ли­ко­го» кри­ти­ка об Оне­ги­не и Пе­чо­ри­не), но толь­ко у ав­то­ра «Сен­ти­мен­таль­но­го пу­те­ше­ст­вия» этот «не­удач­ный убий­ца» рус­ской ли­те­ра­ту­ры вы­зы­вал по-на­сто­я­ще­му го­ря­чую не­на­висть. В боль­шин­ст­ве же слу­ча­ев от­но­ше­ние к Бе­лин­ско­му не вы­хо­ди­ло за рам­ки де­жур­но­го по­кло­не­ния мерт­вым и ни­ко­му не нуж­ным идо­лам. Ес­ли, на­при­мер, кре­с­ть­я­не в до­ре­во­лю­ци­он­ной Рос­сии, же­лая пре­дот­в­ра­тить скот­ский па­деж, кла­ли во дво­ре ко­с­ти из че­ло­ве­че­с­ких мо­гил, то аби­ту­ри­ен­ты са­мых раз­лич­ных ву­зов, стре­мив­ши­е­ся обе­зо­па­сить се­бя во вре­мя всту­пи­тель­ных со­чи­не­ний, не ме­нее охот­но экс­гу­ми­ро­ва­ли Бе­лин­ско­го на пред­мет из­вле­че­ния из его «те­ла» спа­си­тель­ных ци­тат и эпи­гра­фов.

Кро­ме то­го, на­до при­знать, что се­го­дняш­ние мас­со­вые пред­став­ле­ния о Бе­лин­ском не вы­хо­дят за пре­де­лы до­воль­но скуд­ной ми­фо­ло­гии. Во-пер­вых, мно­гие рос­си­я­не, сму­щен­ные име­нем Вис­са­ри­он, по на­ив­но­с­ти счи­та­ют Бе­лин­ско­го от­цом Ио­си­фа Ста­ли­на. Во-вто­рых, по­сколь­ку к Бе­лин­ско­му проч­но при­кле­ил­ся яр­лык «не­ис­то­во­го», во­об­ра­же­ние из­ряд­но­го ко­ли­че­ст­ва лю­дей ри­су­ет его в об­ра­зе мо­гу­че­го бер­сер­ка в ро­га­том шле­ме, что не сов­сем со­от­вет­ст­ву­ет ис­то­ри­че­с­кой дей­ст­ви­тель­но­с­ти.

На во­прос, да­ет ли что-ни­будь чте­ние Бе­лин­ско­го бу­ду­ще­му ли­те­ра­тур­но­му кри­ти­ку, то­же сле­ду­ет от­ве­тить от­ри­ца­тель­но: из тво­ре­ний Бе­лин­ско­го не вы­жмешь ни­че­го, кро­ме тош­но­твор­ных ба­наль­но­с­тей об ис­кус­ст­ве как о «мы­ш­ле­нии об­ра­за­ми» и ло­зун­гов, при­зы­ва­ю­щих к от­ме­не кре­по­ст­но­го пра­ва. В кон­це кон­цов нуж­но по­мнить, что Вит­ген­штейн, со­здав­ший соб­ст­вен­ную фи­ло­соф­скую си­с­те­му, ни ра­зу не рас­крыл Ари­с­то­те­ля, ко­то­ро­го, ка­за­лось бы, ни на ка­кой ко­бы­ле, пу­те­ше­ст­вуя по ме­та­фи­зи­че­с­ким да­лям, не объ­е­дешь.

Впро­чем, слу­жи­те­ли ор­де­на «не­ис­то­во­го Вис­са­ри­о­на», чу­дом до­жив­шие до на­ших дней, мо­гут уте­шать­ся тем, что спе­ци­а­ли­с­там по ис­то­рии рус­ской ли­те­ра­ту­ры XIX ве­ка без Бе­лин­ско­го по-преж­не­му не обой­тись. Че­ло­век, чи­та­ю­щий лек­ции, по­свя­щен­ные ука­зан­но­му пе­ри­о­ду, мо­жет Бе­лин­ско­го не лю­бить и пре­зи­рать, но умол­чать о вли­я­нии ча­хо­точ­но­го пе­тер­бург­ско­го Зо­и­ла на тог­даш­ний ли­те­ра­тур­ный про­цесс он, бе­зус­лов­но, не мо­жет. Прав­да, вы­во­дить из это­го об­сто­я­тель­ст­ва те­о­рию пер­ма­нент­ной не­об­хо­ди­мо­с­ти Бе­лин­ско­го для всех пи­шу­щих и чи­та­ю­щих вряд ли воз­мож­но: ведь и без Фри­че с Ко­га­ном проч­ный фун­да­мент ис­то­рии ран­ней со­вет­ской ли­те­ра­ту­ры, ко­неч­но же, не по­ст­ро­ишь.

Как ни стран­но, оче­вид­ная не­ак­ту­аль­ность на­сле­дия Бе­лин­ско­го уди­ви­тель­ным об­ра­зом со­че­та­ет­ся с по­тря­са­ю­щей жи­ву­че­с­тью то­го со­ци­аль­но-пси­хо­ло­ги­че­с­ко­го ти­па, ко­то­рый он со­бой во­пло­щал. Ана­ли­зи­руя би­о­гра­фию Бе­лин­ско­го, не­из­беж­но при­хо­дишь к за­клю­че­нию, что ма­не­рой по­ве­де­ния он по­хо­дил не столь­ко на че­ло­ве­ка с хо­ле­ри­че­с­ким тем­пе­ра­мен­том, сколь­ко на ки­то­вую вошь. По­доб­но вес­ло­но­го­му рач­ку-па­ра­зи­ту, сво­бод­но ме­ня­ю­ще­му од­но­го хо­зя­и­на на дру­го­го, Бе­лин­ский на про­тя­же­нии сво­ей от­но­си­тель­но не­дол­гой жиз­ни по­пе­ре­мен­но «при­са­сы­вал­ся» то к Шел­лин­гу, то к Ге­ге­лю, то к Фей­ер­ба­ху. Эта склон­ность к иде­о­ло­ги­че­с­кой все­яд­но­с­ти и ин­тел­лек­ту­аль­но­му «но­ма­диз­му» яв­ля­ет­ся ро­до­вой чер­той це­ло­го ря­да оте­че­ст­вен­ных кри­ти­ков и ли­те­ра­ту­ро­ве­дов, при­вык­ших пи­тать­ся объ­ед­ка­ми чу­же­род­ных и ча­ще все­го про­сро­чен­ных кон­цеп­ций. Ни­че­го не сто­ит, на­при­мер, пред­ста­вить Бе­лин­ско­го в ро­ли со­труд­ни­ка «Ок­тя­б­ря» или «Зна­ме­ни», кро­па­ю­ще­го в эпо­ху «за­стоя» пла­мен­ные ста­тьи о не­до­ста­точ­ном сле­до­ва­нии то­го или ино­го пи­са­те­ля пар­тий­ной ли­нии, а по­сле пе­ре­ст­рой­ки став­ше­го без­за­вет­ным адеп­том «ра­зум­ной» ры­ноч­ной дей­ст­ви­тель­но­с­ти и стра­ст­ным по­клон­ни­ком пост­мо­дер­нист­ских изы­с­ков и куль­би­тов.

Та­ким об­ра­зом, лю­дей, все­рьез и смер­тель­но боль­ных Бе­лин­ским, сей­час до чрез­вы­чай­но­с­ти ма­ло, а вот ли­те­ра­то­ров, име­ю­щих ста­тус БЕ­ЛИН­фи­ци­ро­ван­ных, до не­при­ли­чия мно­го. И ме­то­ды их «ле­че­ния» со­вре­мен­ной на­уке по­ка, к со­жа­ле­нию, не­из­ве­ст­ны.

 

г. НИЖ­НИЙ НОВ­ГО­РОД

---

 

Ва­ле­рия ПУ­С­ТО­ВАЯ

 

Во­прос об ак­ту­аль­но­с­ти Бе­лин­ско­го ме­ня ос­т­ро ин­те­ре­су­ет, по­то­му что он один из ис­то­рии рус­ской кри­ти­ки ос­тал­ся бе­зус­лов­ным ори­ен­ти­ром для всех по­ко­ле­ний, сво­е­го ро­да оли­це­тво­ре­ни­ем про­фес­сии. Дру­гой во­прос – что имен­но в се­го­дняш­ней кри­ти­ке мож­но ме­рить Бе­лин­ским? Яс­но, что его по­ло­же­ние в куль­ту­ре бы­ло уни­каль­но – он ви­дел за­рю со­вре­мен­но­го ли­те­ра­тур­но­го ми­ра, он ог­ля­ды­вал его, как соб­ст­вен­ный сад, и судь­бой при­зван был для то­го, что­бы ос­мыс­лять и ху­до­же­ст­вен­ные, и фи­ло­соф­ские, и эти­че­с­кие, и со­ци­аль­ные ас­пек­ты ли­те­ра­ту­ры.

Бе­лин­ско­го слиш­ком мно­го: его тек­с­ты по су­ти дро­бят­ся на от­вле­чён­ную бол­то­ло­гию, креп­кие от­зы­вы, желч­ные за­мет­ки о рус­ском об­ще­ст­ве, пред­пи­са­ния о ли­те­ра­тур­ном эти­ке­те, срав­ни­тель­ные об­зо­ры, ли­те­ра­ту­ро­вед­че­с­кие уп­раж­не­ния. Со­вре­мен­но­му кри­ти­ку не вы­дер­жать та­кой мас­штаб, он рас­сып­лет­ся, как рас­сы­па­лась и ста­ла го­раз­до ме­нее обо­зри­мой са­ма ли­те­ра­ту­ра.

То есть – Бе­лин­ский как ак­ту­аль­ная мо­дель кри­ти­ки не­воз­мо­жен, быть Бе­лин­ским да­но бы­ло толь­ко од­но­му че­ло­ве­ку и толь­ко в те уни­каль­ные дни тво­ре­ния. Ес­ли со­вре­мен­ные кри­ти­ки об­ра­ща­ют­ся к при­ме­ру Бе­лин­ско­го, они бе­рут ка­кой-то один ас­пект его де­я­тель­но­с­ти: 1. мас­штаб вли­я­ния на ли­те­ра­ту­ру, 2. со­ци­аль­ную ин­тер­пре­та­цию ли­те­ра­ту­ры. В пер­вом слу­чае «Бе­лин­ским» на­зы­ва­ют но­вых кри­ти­ков, ко­то­рые пы­та­ют­ся еди­но­лич­но «со­здать» её, на­вя­зать сво­их лю­би­мых пи­са­те­лей как бе­зус­лов­но луч­ших. Во вто­ром слу­чае имя «Бе­лин­ский» вы­сту­па­ет как си­но­ним вуль­гар­но­го со­ци­о­ло­гиз­ма, ан­га­жи­ро­ван­но­с­ти кри­ти­че­с­ко­го мы­ш­ле­ния. И в том, и в дру­гом слу­чае пер­вый рус­ский кри­тик ста­но­вит­ся фи­гу­рой иро­ни­че­с­кой (что не­уди­ви­тель­но – та­кая судь­ба по­стиг­ла все фи­гу­ры пер­вой ве­ли­чи­ны, на­ви­сав­шие не­пре­ре­ка­е­мым ав­то­ри­те­том над ли­те­ра­ту­рой эпо­хи СССР; но, за­ме­тим, они в том ма­ло ви­но­ва­ты).

Мне не ка­жет­ся про­дук­тив­ным ни пред­став­ле­ние о Бе­лин­ском как о «на­шем всем» в кри­ти­ке, ни от­сыл­ка к его усе­чён­но­му об­ра­зу как од­но­му из вы­да­ю­щих­ся ка­зу­сов рус­ской куль­ту­ры. Бе­лин­ский хо­рош в сво­ей чи­с­то­те и пол­но­те – как мно­го­гран­ная, во­оду­шев­лён­ная, влюб­лён­ная в ли­те­ра­ту­ру, ос­т­ро чув­ст­ву­ю­щая и мно­го ду­ма­ю­щая лич­ность: в этом смыс­ле его до сих пор мож­но с упо­е­ни­ем чи­тать. Бе­лин­ский по­ка­за­те­лен как кри­тик, це­ли­ком со­от­вет­ст­ву­ю­щий сво­е­му вре­ме­ни: в этом смыс­ле на не­го мож­но ори­ен­ти­ро­вать­ся.

По­нять, ка­кой путь про­шла и как из­ме­ни­лась со­вре­мен­ная кри­ти­ка, мож­но, со­по­с­та­вив её с Бе­лин­ским. Со­по­с­тав­ле­нию «пер­во­го» кри­ти­ка с кри­ти­ка­ми «по­след­ни­ми» мы в «Ок­тя­б­ре» по­свя­ти­ли зна­чи­тель­ную ана­ли­ти­че­с­кую под­бор­ку – вый­дет в ию­не. Мы пред­ло­жи­ли мо­ло­дым кри­ти­кам (мно­гие из них де­бю­ти­ро­ва­ли сов­сем не­дав­но) рас­ска­зать о не­ко­то­рых при­знан­ных кри­ти­ках но­вей­ше­го по­ко­ле­ния. При­чём в ге­рои вы­би­ра­лись кри­ти­ки, за­мет­ные сво­им но­ва­тор­ст­вом, тем, что они ста­ли та­ким же точ­ным вы­ра­же­ни­ем сво­е­го вре­ме­ни в ли­те­ра­ту­ре, ка­ким был для сво­ей эпо­хи Бе­лин­ский.

В ре­зуль­та­те та­ко­го срав­не­ния мы уви­де­ли, увы, как на­вре­ди­ли со­вре­мен­ной кри­ти­ке кон­сер­ва­ция и сти­ли­с­ти­че­с­кое су­же­ние со­вет­ско­го вре­ме­ни. Кри­ти­ку пост­со­вет­ско­го вре­ме­ни при­шлось из­жить в се­бе брон­зо­во­го Бе­лин­ско­го, что­бы за­но­во оце­нить та­лант и сво­е­об­ра­зие это­го па­т­ри­ар­ха рус­ской кри­ти­ки, умер­ше­го мо­ло­дым, как по­эт или рок-ку­мир. Ког­да ста­ла воз­мож­ной ес­те­ст­вен­ная пре­ем­ст­вен­ность, ока­за­лось, что раз­ли­чие меж­ду Бе­лин­ским и но­вей­ши­ми кри­ти­ка­ми ле­жит ско­рее в об­ла­с­ти тех­ни­ки и ком­му­ни­ка­ции, а не в су­ти де­ла. Бе­лин­ский па­хал за всех: ре­цен­зен­тов и бло­ге­ров, обо­зре­ва­те­лей и со­ци­о­ло­гов, экс­пер­тов и ин­тел­ли­ген­тов. Под­ра­жать се­го­дня ему не на­до, но по­ни­мать ор­га­нич­ную связь со­вре­мен­ной кри­ти­ки и ста­рых до­б­рых «взгля­дов на рус­скую ли­те­ра­ту­ру 18.. го­да» – спра­вед­ли­во.

---

 

Юлия КА­ЧАЛ­КИ­НА

 

Мно­го лет на­зад, ещё в по­ру сту­ден­че­ст­ва, я – сей­час уже и не вспом­нить, за­чем, – в рай­он­ной биб­ли­о­те­ке на­шла ста­рую, в лип­ком от древ­но­с­ти дер­ма­ти­но­вом пе­ре­плё­те, би­о­гра­фию Вис­са­ри­о­на Бе­лин­ско­го. То­го са­мо­го, «не­ис­то­во­го», про­сла­вив­ше­го­ся не толь­ко сво­и­ми кри­ти­че­с­ки­ми ста­ть­я­ми, но и сво­ей «уни­вер­саль­но­с­тью», в луч­шем смыс­ле это­го сло­ва. Бе­лин­ский – ра­зу­ме­ет­ся, от не­хват­ки де­нег в том чис­ле, – брал­ся пи­сать о лю­бой ли­те­ра­ту­ре, о лю­бых кни­гах. Мог от­ре­цен­зи­ро­вать – по его соб­ст­вен­ным сло­вам – да­же учеб­ник ге­о­гра­фии, и при этом ос­тать­ся вер­ным са­мо­му се­бе. Не счи­тая се­бя ни уни­жен­ным, ни ос­кор­б­лён­ным, но от­но­сясь ко все­му с юмо­ром и иро­ни­ей.

Он был че­ло­ве­ком чу­дес­но­го ума – то, что ан­г­ли­ча­не на­зы­ва­ют beautiful-minded person. Край­не за­стен­чи­вым (от сму­ще­ния при зна­ком­ст­ве с Жу­ков­ским об­лил его бе­лые па­рад­ные пан­та­ло­ны крас­ным ви­ном, эта ис­то­рия ста­ла очень зна­ме­ни­той и о ней вспо­ми­на­ют до сих пор), сво­им за­ра­бот­ком кор­мил се­мью и, бу­ду­чи не осо­бен­но креп­ким фи­зи­че­с­ки, сно­сил все тя­го­ты с по­ра­зи­тель­ным му­же­ст­вом.

Для ме­ня Бе­лин­ский был и ос­та­ёт­ся од­ним из са­мых лю­би­мых и до­стой­ных под­ра­жа­ния лич­но­с­тей – ко­неч­но, вре­ме­на ме­ня­ют­ся, и се­го­дня не­воз­мож­но се­бе пред­ста­вить твор­че­с­кий ме­тод Бе­лин­ско­го в при­ме­не­нии к, до­пу­с­тим, твор­че­ст­ву За­ха­ра При­ле­пи­на или Ан­д­рея Ге­ла­си­мо­ва. Но ес­ли бы кто-ни­будь из со­вре­мен­ных кри­ти­ков смог на­пи­сать о ком-ни­будь из со­вре­мен­ных ав­то­ров так, как пи­сал Бе­лин­ский о Пуш­ки­не и Го­го­ле – это был бы очень ин­те­рес­ный экс­пе­ри­мент. Не­воз­мож­но пред­ста­вить се­бе Бе­лин­ско­го ста­рым. Для ме­ня он веч­но мо­ло­дой, с хо­ле­ри­че­с­ким ру­мян­цем на ще­ках и го­ря­щим взгля­дом. На­вер­ное, се­го­дня он был бы сме­шон. Но и пре­кра­сен не­со­мнен­но.

---

 

Ан­д­рей РУ­ДА­ЛЁВ

 

Как бы ни хо­те­лось от­ве­тить ут­вер­ди­тель­но на этот во­прос, но по по­во­ду ак­ту­аль­но­с­ти мно­го со­мне­ний. Его ста­тьи, не чи­тая, кон­спек­ти­ру­ют сту­ден­ты, они по­па­да­ют в раз­лич­ные хре­с­то­ма­тии, их ци­ти­ру­ют в тех или иных на­уч­ных ра­бо­тах. Для ши­ро­кой пуб­ли­ки он без­воз­врат­но ухо­дит в об­ласть то­по­ни­ми­ки, в ко­то­рой его имя до­воль­но ще­д­ро ис­поль­зо­ва­лось.

Для лит­кру­гов важ­но, что в том чис­ле и с Бе­лин­ско­го шло в Рос­сии ут­верж­де­ние ре­а­лиз­ма, ко­то­рый так удач­но вы­ст­ре­лил в ХIХ-м ве­ке. Вот это и ак­ту­аль­но сей­час. Но с этим ре­а­лиз­мом шлей­фом шло ут­верж­де­ние со­ци­а­лиз­ма и ате­из­ма, что вы­ст­ре­ли­ло в ве­ке XX-м, и по это­му по­во­ду уже мож­но спо­рить.

Не­ис­то­вый, стра­ст­ный, ис­крен­ний, са­мо­заб­вен­ный, но, ес­те­ст­вен­но, не бес­спор­ный, как в слу­чае спо­ра с Го­го­лем, Бе­лин­ский аб­со­лю­ти­зи­ро­вал ли­те­ра­ту­ру, ко­то­рая вы­тес­ни­ла у не­го и ве­ру. Здесь он то­же был ис­кре­нен и не­ис­тов. До сих пор за ним мно­гие по­вто­ря­ют, на­при­мер, что рус­ский му­жик мо­лит­ся, по­чё­сы­вая свой зад...

Важ­но ещё и то, что он был не про­сто фик­са­то­ром, не про­сто ор­га­ни­за­то­ром лит­про­цес­са, а прак­ти­че­с­ки его вож­дём, стра­те­гом. Та­кие де­я­те­ли край­не нуж­ны и сей­час, но... всё это «ли­те­ра­тур­ные меч­та­ния». Мо­жет быть, поз­же по­явит­ся. Воз­мож­но, во мно­гом он бу­дет по­хо­дить на ма­те­ма­ти­ка Пе­рель­ма­на, че­ло­ве­ка не от ми­ра се­го.

 

г.СЕВЕРОДВИНСК