Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №23. 10.06.2011

Свет голубого ангела

 Ког­да жен­щи­на по­хо­дит на ан­ге­ла,

то бе­ре­гись и знай, что в ней си­дит дья­вол.

Ки­тай­ская по­сло­ви­ца

 

Ран­ней вес­ной, точ­нее, в ту её по­ру, ког­да уже на­прочь нет сне­га, но ли­ст­ва ещё не спе­шит за­вя­зать­ся, и не­бо ско­рее, се­ро, не­же­ли го­лу­бо, я, на­ко­нец, со­брал­ся осу­ще­ст­вить то, что так дав­но со­би­рал­ся. А со­би­рал­ся я ни мно­го ни ма­ло вы­сту­пить сам пе­ред со­бой экс­пер­том в не­про­стом во­про­се – по по­во­ду «звё­зд­но­с­ти» од­ной ки­но­ди­вы.

Владимир СУТЫРИН
Владимир СУТЫРИН

Дей­ст­ви­тель­но, по­чи­тай, всю жизнь мы су­ще­ст­ву­ем в пле­ну чу­жих мне­ний, на ве­ру вос­при­ни­мая все ахи и вздо­хи или об­ще­ст­вен­но при­ня­тые про­кля­тье и ос­т­ра­кизм, и ни­как не спе­шим при­ста­вить к оно­му фак­ту или яв­ле­нию свою соб­ст­вен­ную ли­не­еч­ку, да­бы убе­дить­ся: врут нам или прав­ду-мат­ку ле­пят… Вто­рое, кста­ти, ре­же. По­то­му что пи­ар – он и в Древ­нем Егип­те имел­ся, и поз­же, но лишь в ХХ ве­ке об­рёл се­бе ка­кое-то кон­крет­ное на­зва­ние, ко­то­рое не ме­нее ту­ман­но, чем са­мо ре­мес­ло, и ву­а­ли­ру­ет суть столь же ус­пеш­но, как и во вре­ме­на Эх­на­то­на...

Но ки­но­ве­ды не ви­но­ва­ты. Бо­лее то­го, они пол­но­стью без­за­щит­ны пе­ред на­ми, зри­те­ля­ми, по­сколь­ку, что бы там ни на­со­чи­ня­ли они в бес­чис­лен­ных сво­их ста­ть­ях и мно­го­ум­ных мо­но­гра­фи­ях, ки­но ос­та­ёт­ся та­ким, ка­ким его сня­ли. Ме­ня­ет­ся мо­да, по­яв­ля­ют­ся но­вые ки­но­ма­те­ри­а­лы, съё­моч­ная тех­ни­ка и сред­ст­ва ко­пи­ров­ки, но про­из­ве­де­ние все­це­ло пре­бы­ва­ет в сво­ём вре­ме­ни. И ес­ли Чар­ли сме­шон или тро­га­те­лен по-на­сто­я­ще­му, то и спу­с­тя сто лет мы бу­дем сме­ять­ся и лить слё­зы уми­ле­ния над со­здан­ны­ми им об­ра­за­ми, а про Га­роль­да Ллой­да или Ба­с­те­ра Ки­то­на мож­но да­же и во­все за­быть. Вот чем раз­ли­ча­ют­ся «про­из­ве­де­ние» и «про­дукт» (хо­тя в сло­ва­ре си­но­ни­мов эти сло­ва сто­ят ря­дом).

Так вот, ки­но­ди­ва… Её нель­зя не знать. Все кни­ги по ис­то­рии ки­не­ма­то­гра­фа со­дер­жат кадр с её изо­б­ра­же­ни­ем – все­го один. Но ка­кой! Вот она си­дит на боч­ке, сня­тая об­щим пла­ном, в про­филь, вски­нув ко­ле­ном вверх од­ну из ног и под­хва­тив её обе­и­ми ру­ка­ми по­ни­же ча­шеч­ки. Луч све­та бле­с­тит по­ло­с­кой на её шёл­ко­вом чул­ке. Её ту­фель­ка с изящ­ным каб­луч­ком чёт­ко вид­на на не­яс­ном фо­не, а верх­ний кон­тро­вой ис­точ­ник со­зда­ёт во­круг го­ло­вы нимб све­тя­щих­ся во­лос, ко­то­ро­му не по­ме­ха муж­ской ци­линдр… Не жен­щи­на – шик!

Сколь­ко юных, но уже взрос­ле­ю­щих муж­чин гла­ди­ло взгля­дом этот об­раз, за­по­ми­ная его на­веч­но. А то и ре­аль­но вы­ре­за­ло брит­воч­кой из биб­ли­о­теч­но­го то­ма, что­бы вол­но­вать­ся над ним на­еди­не с со­бой. Сам фильм-то, фи­зи­че­с­ки за­тёр­тый от мно­го­крат­ных по­ка­зов ещё в до­во­ен­ные го­ды, а за­тем взя­тый в плен до­бле­ст­ны­ми со­юз­ни­ка­ми, до на­ше­го зри­те­ля так и не до­шёл. Ос­тал­ся кадр, точ­но рож­де­ст­вен­ская от­крыт­ка, рас­ти­ра­жи­ро­ван­ный по всем из­да­ни­ям, ко­их, кста­ти, бы­ло не­мно­го – «Го­лу­бой ан­гел».

Ну, ко­неч­но, я уже про­го­во­рил­ся… Те, что дей­ст­ви­тель­но ви­де­ли это изо­б­ра­же­ние, и под­пись под ним про­чли. От­сю­да брэнд «Го­лу­бой ан­гел» в их со­зна­нии срос­ся с име­нем ак­т­ри­сы – Мар­лен Ди­т­рих.

Уве­рен, о ней зна­ют все. Или поч­ти. Од­на­ко боль­шин­ст­во, как и я, толь­ко слы­ха­ли. (Факт на­ли­чия в мо­ей ви­део­те­ке дис­ка с этим филь­мом ещё не оз­на­чал, что я – сре­ди ви­дев­ших) И вот…

…И вот я, на­ко­нец, от­ва­жил­ся. Вер­нее, это по­го­да (ни два, ни пол­то­ра), сплин и вре­мен­ное от­сут­ст­вие до­го­вор­ных от­но­ше­ний с из­да­тель­ст­ва­ми и ки­но­ком­па­ни­я­ми толк­ну­ли ме­ня к ак­ту про­смо­т­ра.

Не скрою, и я ап­ри­о­ри на­хо­дил­ся под стой­ким флё­ром об­ще­ст­вен­но­го мне­ния. А ког­да уз­нал, что в ос­но­ве сю­же­та филь­ма – из­ве­ст­ный ро­ман Ге­н­ри­ха Ман­на «Учи­тель Ун­рат», ко­то­рый по­ве­ст­ву­ет о бе­зум­ной люб­ви гим­на­зи­че­с­ко­го про­фес­со­ра к пе­вич­ке ка­ба­ре, что в кон­це кон­цов при­ве­ло за­глав­но­го ге­роя к мо­раль­но­му па­де­нию и ги­бе­ли, ин­те­рес мой, за­оч­но взра­щи­ва­е­мый го­да­ми, не­из­ме­ри­мо воз­рос…

По­ми­мо Мар­лен Ди­т­рих в этом филь­ме за­нят не ме­нее (а на тот мо­мент – бо­лее) зна­ме­ни­тый ак­тёр эпо­хи не­мо­го ки­но – Эмиль Ян­нингс, сво­е­го ро­да «за­слу­жен­ный ар­тист Вей­мар­ской ре­с­пуб­ли­ки».

Соб­ст­вен­но, у ме­ня, как у че­ло­ве­ка твор­че­с­ко­го, чи­с­то до­су­жий ин­те­рес к филь­му транс­фор­ми­ро­вал­ся сле­ду­ю­щим об­ра­зом: как, то есть ка­ки­ми ху­до­же­ст­вен­ны­ми сред­ст­ва­ми эти две «звез­ды» – Мар­лен и Ян­нингс рас­ска­жут мне ис­то­рию, ко­то­рая по сю­же­ту ой как не­бе­зын­те­рес­на!..

И вот вслед за на­чаль­ны­ми ти­т­ра­ми – ис­ца­ра­пан­ны­ми и с пла­ва­ю­щим зву­ком (это пер­вая зву­ко­вая кар­ти­на в ис­то­рии гер­ман­ско­го ки­но­про­из­вод­ст­ва) мы по­па­да­ем в на­чаль­ный эпи­зод: учи­тель Им­ма­ну­ил Рат ут­ром у се­бя до­ма со­би­ра­ет­ся на ра­бо­ту…

Ма­с­тер ки­но не­мо­го – Ян­нингс и здесь иг­ра­ет так, что его на­ст­ро­е­ние по­нят­но без слов: на ли­це ге­роя бла­го­ду­шие – про­фес­сор хо­ро­шо вы­спал­ся и с удо­воль­ст­ви­ем вы­пьет свой ут­рен­ний ко­фе со слив­ка­ми. Я за­ме­чаю до­б­рот­ную ра­бо­ту опе­ра­то­ра – гра­мот­но по­став­лен­ный свет в сту­дии, ри­су­ю­щий объ­ём мо­де­ли… Ведь фильм, ес­те­ст­вен­но, чёр­но-бе­лый, но это не сов­сем так – сколь­ко от­тен­ков се­ро­го мы ви­дим в ка­д­ре: сюр­тук про­фес­со­ра – это од­но, зад­ник – ди­ван и пол­ки с кни­га­ми – зна­чи­тель­но свет­лее. Но вот льёт­ся струй­ка ко­фе в чаш­ку. Она имен­но чёр­ная. А сле­дом – слив­ки. Они чи­с­то бе­лые. Вот то, что на­зы­ва­ют ма­с­тер­ст­вом све­то­пи­си! Ты смо­т­ришь мо­но­хром и ви­дишь цвет. Эда­кое уза­ко­нен­ное тор­же­ст­во об­ма­на – вер­нее, ил­лю­зии. Да­же «ве­ли­кой ил­лю­зии», как на­зва­ли её аме­ри­кан­цы…

Но вер­нём­ся к сю­же­ту. Ес­ли жизнь гим­на­зи­че­с­ко­го про­фес­со­ра Ра­та столь бла­го­ст­на – что же толк­нёт его на­вст­ре­чу пе­вич­ке из ок­ра­ин­но­го ка­ба­ре, су­ще­ст­ву не­ста­тус­но­му да­же в де­мо­кра­ти­че­с­ком по­ле бур­жу­аз­ной Вей­мар­ской ре­с­пуб­ли­ки?

Смо­т­рим. Вот он, пер­вый сбой в чу­дес­но на­чав­шем­ся дне: вне­зап­но для хо­зя­и­на не ото­зва­лась на свист его лю­би­мая ка­на­рей­ка…

– А, она уже дав­но не пе­ла, – го­во­рит ему слу­жан­ка и, взяв из рук про­фес­со­ра тру­пик птич­ки, без эмо­ций бро­са­ет его в печ­ку.

М-да… Но это, впро­чем, ме­ло­чи.

Сле­ду­ю­щий эпи­зод: про­фес­сор при­хо­дит на урок. Здесь его то­же ждёт ка­вер­за: один из ше­ст­над­ца­ти­лет­них уче­ни­ков-ша­ло­па­ев (ак­тё­рам, по-мо­е­му, и во­все за двад­цать) ис­прав­ля­ет фа­ми­лию учи­те­ля на об­лож­ке класс­но­го жур­на­ла на «Ун­рат», что пе­ре­вод­чик транс­ли­ру­ет нам как «му­сор» (а во­об­ще-то – «дерь­мо», од­на­ко по­ли­тес свой­ст­ве­нен и ви­део­пи­ра­там).

Ну и что? Ко­неч­но, не­при­ят­но. Но и эта ша­лость не из ря­да вон… За­то сле­дом идёт фраг­мент уро­ка, где Рат бе­рёт своё. Он тре­бу­ет от од­но­го из уче­ни­ков пра­виль­но­го про­из­но­ше­ния th в ан­г­лий­ском ар­тик­ле the, и ког­да тот не мо­жет точь-в-точь сле­до­вать про­фес­со­ру, ге­рой филь­ма в на­ка­за­ние за­став­ля­ет весь класс 200 (!) раз на­пи­сать в те­т­ра­ди «Юлий Це­зарь» и «Ок­та­ви­ан Ав­густ» (долж­но быть, та­ко­ва прус­ская ме­то­ди­ка на­ка­за­ния всех за грех од­но­го – вот они, ис­то­ки вос­пи­та­ния кол­лек­тив­но­го мы­ш­ле­ния, ко­то­рое во всей кра­се про­явит­ся в Гер­ма­нии уже ско­ро). Но глав­ное не в этом. Глав­ное в том, что в эти ми­ну­ты (а те­че­ние филь­ма пе­ре­ва­ли­ло на вто­рую часть) мы ви­дим гим­на­зи­че­с­ко­го учи­те­ля. И ве­рим в то, что он на­сто­я­щий. Сколь­ко же ню­ан­сов в ар­се­на­ле ма­с­те­ра – ведь на­вер­ня­ка и по­яв­ле­ние плат­ка, в ко­то­рый про­фес­сор пер­вым де­лом кар­тин­но смор­ка­ет­ся, и об­мен этим чёр­то­вым th (слож­ным, как вы­яс­ня­ет­ся, не толь­ко для рус­ских) ли­цо в ли­цо с уче­ни­ком, по­сле че­го оба ути­ра­ют со сво­их щёк слю­ни, при­ле­тев­шие друг от дру­га, и са­мо­до­воль­ный вид учи­те­ля в мо­мент это­го «на­пи­са­ния в на­ка­за­ние» – всё это при­дум­ки са­мо­го Ян­нинг­са. В то вре­мя ре­жис­сё­ры сле­ди­ли боль­ше за ри­сун­ком ка­д­ра, ми­зан­сце­ной, но в ак­тёр­ские «при­моч­ки» вряд ли лез­ли: пусть се­бе иг­ра­ет, лишь бы кон­цеп­цию ро­ли не раз­ва­ли­вал…

А даль­ше сле­ду­ю­щая дра­ма­тур­ги­че­с­кая пе­ри­пе­тия не да­ёт зри­те­лю за­ску­чать. Во вре­мя ис­пол­не­ния оно­го за­да­ния про­фес­сор из рук од­но­го из уче­ни­ков (во­жа­ка его ан­ти­по­дов) рек­ви­зи­ру­ет эро­ти­че­с­кую от­крыт­ку…

– Мы ещё по­го­во­рим об этом! – обе­ща­ет он лю­би­те­лю «клуб­нич­ки».

Но ко­вар­ные ан­ти­по­ды под­ст­ра­и­ва­ют так, что Рат ви­дит ана­ло­гич­ную изо­про­дук­цию и сре­ди те­т­ра­дей сво­е­го луч­ше­го уче­ни­ка – «бо­та­ни­ка» в круг­лых оч­ках… От это­го пар­ня про­фес­сор и уз­на­ёт, что ме­с­то рас­про­ст­ра­не­ния по­доб­ных от­кры­ток – ка­ба­ре «Го­лу­бой ан­гел».

Так сте­ка­ют­ся в од­но рус­ло две по­на­ча­лу не­за­ви­си­мые сю­жет­ные ли­нии – вы­со­кая нрав­ст­вен­ность и по­рок…

Сле­ду­ет ду­мать, наш про­фес­сор всю пре­ды­ду­щую жизнь вёл до­нель­зя ас­ке­ти­че­с­кий и пра­вед­ный об­раз су­ще­ст­во­ва­ния, по­сколь­ку да­же до­ма, на­еди­не с со­бою, преж­де чем изу­чить изъ­я­тые кар­тин­ки, триж­ды ог­ля­ды­ва­ет­ся, да­бы убе­дить­ся, что его ни­кто не ви­дит за столь по­стыд­ным за­ня­ти­ем… И опять, вслед за Ста­ни­слав­ским, ко­то­рый, на­до ду­мать, бу­ду­чи за гра­ни­цей, ви­дел этот фильм, хо­чу вос­клик­нуть: «Ве­рю!»

А тем вре­ме­нем при­хо­дит вре­мя по­зна­ко­мить зри­те­лей с глав­ной ге­ро­и­ней…

Тут я вер­нусь к са­мо­му на­ча­лу кар­ти­ны. Ока­зы­ва­ет­ся, ре­жис­сёр Дж. Штерн­берг при­уча­ет нас к это­му пер­со­на­жу бук­валь­но с тре­ть­е­го ка­д­ра филь­ма. В пер­вом, об­щим пла­ном – кры­ши го­ро­да, за­тем – ры­нок с его за­бо­та­ми. А в тре­ть­ем – убор­щи­ца, мо­ю­щая зер­каль­ные ок­на ещё не­ве­до­мо­го нам ка­ба­ре. Вот она ока­ты­ва­ет чи­с­той во­дой ри­су­нок на ок­не, где изо­б­ра­же­на длин­но­но­гая кра­сот­ка, а под нею над­пись:

Lola-Lola

Мы ещё по­ня­тия не име­ем, что впе­ре­ди нас ожи­да­ет встре­ча с ори­ги­на­лом это­го об­ра­за, и по­то­му не об­ра­ща­ем на ри­су­нок ка­ко­го-ли­бо сто­я­ще­го вни­ма­ния.

По­том – от­крыт­ка у гим­на­зи­с­тов, и вме­с­те с ней опять ни­ка­кой кон­крет­ной ин­фор­ма­ции…

Да­же ког­да про­фес­сор про­би­ра­ет­ся ок­ра­ин­ны­ми улоч­ка­ми в по­ис­ках это­го «Го­лу­бо­го ан­ге­ла» и на не­го с по­до­зре­ни­ем смо­т­рит шю­по – шюц­по­ли­цай, ко­то­рый не­хо­тя ото­рвал­ся от со­зер­ца­ния афи­ши с той же ди­вой из ка­ба­ре, мы всё ещё не пред­став­ля­ем се­бе, что и кто ждёт нас впе­ре­ди…

И вот она – об­щим пла­ном сце­на, а на ней на фо­не рас­сев­ших­ся, как в бор­де­ле, и по­пи­ва­ю­щих пив­ко по­дру­жек в от­кро­вен­ном дез­аби­лье – ге­ро­и­ня, по­ющая про­стую до глу­по­с­ти пе­сен­ку:

 

Я Ло­ла-Ло­ла,

И у ме­ня есть пи­а­но­ла.

Как хо­ро­шо мне, Ло­ле,

Иг­рать на пи­а­но­ле…

 

Впро­чем, это лишь сло­ва из об­ще­го тек­с­та, что пе­ре­вёл нам го­лос за ка­д­ром. Са­ма же Ло­ла – в том же не­при­лич­ном для бур­жу­аз­но­го ис­теб­лиш­мен­та об­ра­зе, что и на от­крыт­ках, ото­б­ран­ных у уче­ни­ков…

Кадр из фильма
Кадр из фильма

И по­ка про­фес­сор, стро­гий блю­с­ти­тель нрав­ст­вен­но­с­ти, пу­та­ясь в сет­ча­том оформ­ле­нии за­ла, пы­та­ет­ся при­смо­т­реть­ся к ме­с­ту, ку­да он по­пал, ге­ро­и­ня ус­пе­ва­ет, вер­нув­шись в убор­ную, сме­нить па­рик, по­пу­д­рить вспо­тев­шее от ду­хо­ты и пи­ва ли­цо и на­це­пить на та­лию де­ко­ра­тив­ный (ко­неч­но же, про­зрач­ный) кри­но­лин. Во всём этом ей ас­си­с­ти­ру­ют дро­жа­щие от эро­ти­че­с­ко­го вол­не­ния… уче­ни­ки Ра­та.

Ког­да она воз­вра­ща­ет­ся на сце­ну и про­пе­ва­ет крик­ли­вым улич­ным го­ло­сом куп­лет оче­ред­ной пе­сен­ки, все вдруг за­ме­ча­ют в по­лу­мра­ке за­ла, в ту­ма­не та­бач­но­го ды­ма и ды­ха­тель­но-пот­но­го аэ­ро­зо­ля эк­зо­ти­че­с­кую фи­гу­ру про­фес­со­ра и на­чи­на­ют его сло­вес­но под­ка­лы­вать. Вот и са­ма Ло­ла-Ло­ла уви­де­ла чуд­но­го гос­по­ди­на и на­пра­ви­ла на не­го луч сце­ни­че­с­ко­го про­жек­то­ра… Рат ста­но­вит­ся цен­т­ром все­об­ще­го вни­ма­ния это­го дон­но­го цар­ст­ва. Он не зна­ет, что де­лать, и го­тов про­ва­лить­ся сквозь зем­лю, од­на­ко его спа­са­ет… уче­ник. За­ме­тив учи­те­ля, он сры­ва­ет с го­ло­вы кра­моль­ную при­ме­ту (ха­рак­тер­ную гим­на­зи­че­с­кую фу­раж­ку) и убе­га­ет за ку­ли­сы. Рат пу­с­ка­ет­ся в по­го­ню. Это вро­де бы спа­са­ет его из од­но­го не­ле­по­го по­ло­же­ния, но по­гру­жа­ет в но­вое…

Бы­ва­лый уче­ник пря­чет­ся за шир­му в убор­ной ак­т­ри­сы, а про­фес­сор, ни­ко­го не встре­тив, пря­ми­ком под­ни­ма­ет­ся в ком­на­ту на­вер­ху.

Тут в убор­ной для сме­ны сце­ни­че­с­ко­го на­ря­да по­яв­ля­ет­ся са­ма ак­т­ри­са, а Рат, вко­нец за­блу­див­шись, спу­с­ка­ет­ся вниз… Итак, это пер­вая ми­зан­сце­на, в ко­то­рой сце­на­ри­с­ты и ре­жис­сёр сво­дят обо­их глав­ных ге­ро­ев вме­с­те (на счёт­чи­ке вре­ме­ни уже на­ча­ло тре­ть­ей ча­с­ти филь­ма, но столь дол­гая за­вяз­ка ни­сколь­ко не утом­ля­ет зри­те­ля, ему – ин­те­рес­но!).

– Что вы де­ла­ли в мо­ей спаль­не? – удив­ля­ет­ся Ло­ла.

Рат впер­вые ви­дит пе­ред со­бой ис­ча­дие ада, что при­ве­ло его в это со­мни­тель­ное за­ве­де­ние, в его ру­ке – под­ня­тая, слов­но ору­жие, трость:

– Так вы и есть ак­т­ри­са Ло­ла-Ло­ла?

Ге­ро­и­ня встре­ча­ет его аг­рес­сию ко­кет­ли­вым взгля­дом:

– Вы что, из по­ли­ции?

– Я про­фес­сор гим­на­зии Им­ма­ну­ил Рат!

Ло­ла, ка­жет­ся, удив­ле­на, но не­на­дол­го.

– В та­ком слу­чае, хо­тя бы сня­ли шля­пу… (Она пра­ва, Рат сни­ма­ет.) И что же вам здесь на­до?

– Пре­кра­ти­те раз­вра­щать мо­их де­тей! – тре­бу­ет раз­гне­ван­ный учи­тель.

– Вот ещё! Мне боль­ше де­лать не­че­го, – от­ве­ча­ет она с ус­меш­кой и сни­ма­ет с се­бя фаль­ши­вый кри­но­лин. – Вы ду­ма­е­те, они всё ещё де­ти?.. (Тут она ви­дит за шир­мой спря­тав­ше­го­ся уче­ни­ка, взгля­дом умо­ля­ю­ще­го её не вы­да­вать.)

Опыт­ная со­блаз­ни­тель­ни­ца, она бе­рёт ини­ци­а­ти­ву об­ще­ния с гроз­ным гос­тем в свои ру­ки – на­чи­на­ет пе­ре­оде­вать­ся в его при­сут­ст­вии. Про­фес­сор шо­ки­ро­ван, он, по­хо­же, впер­вые в жиз­ни ви­дит жен­щи­ну в пан­та­ло­нах и не зна­ет, как се­бя ве­с­ти…

– Мо­жет быть, мне уй­ти? Я вас не дис­кре­ди­ти­рую?..

(Вся сце­на идёт на об­щих и сред­них пла­нах. Ре­жис­сёр ни ра­зу не да­ёт нам круп­ный план ге­ро­и­ни… По­нят­но, рит­мич­ный эпи­зод не тре­бу­ет па­уз. Од­на­ко вслед за Ра­том и нам хо­те­лось бы рас­смо­т­реть эту Ло­лу по­бли­же…) И вот, по­жа­луй, пер­вый, хоть и не в пря­мом смыс­ле круп­ный, но зна­чи­тель­но ук­руп­нён­ный по срав­не­нию с пре­ды­ду­щи­ми сред­ний план:

– Ес­ли бу­де­те ве­с­ти се­бя хо­ро­шо, мо­же­те ос­тать­ся, – от­ве­ча­ет ге­ро­и­ня, гля­дя про­фес­со­ру пря­мо в гла­за хо­ро­шо оты­г­ран­ным ко­кет­ли­вым взгля­дом.

И он… ос­та­ёт­ся. За­чем? По­жа­луй, и сам не зна­ет. Он в смя­те­нии. Но ре­жис­сёр и Ло­ла даль­ше за­кру­чи­ва­ют ин­три­гу: взбе­жав по вин­то­вой ле­ст­ни­це, ве­ду­щей в спаль­ню, ге­ро­и­ня сни­ма­ет с се­бя кру­жев­ные пан­та­ло­ны и точ­ным же­с­том бро­са­ет их, точ­но на­жив­ку ка­ра­сю, про­фес­со­ру. Тот ещё не по­нял, что про­изо­ш­ло, а пан­та­ло­ны из его рук уже вы­хва­ты­ва­ет толь­ко что по­явив­ша­я­ся в убор­ной то­вар­ка ак­т­ри­сы и гро­зит гос­тю паль­цем:

– А вы ша­лун!.. – и, вы­хо­дя, ро­ня­ет их на пол. Спас­ла ре­но­ме про­фес­со­ра? Нет, ещё боль­ше усу­гу­би­ла си­ту­а­цию, по­сколь­ку пря­чу­щий­ся за шир­мой уче­ник не­за­мет­но под­би­ра­ет этот ат­ри­бут жен­ско­го ту­а­ле­та, а по­том лов­ко за­со­вы­ва­ет его… в кар­ман Ра­та!

Ого­ро­шен­ный про­фес­сор ни­че­го не за­ме­тил, по­сколь­ку толь­ко что ми­мо не­го про­ве­ли на по­вод­ке жи­во­го мед­ве­дя!

(Так ви­ток за вит­ком опу­ты­ва­ет его сво­и­ми се­тя­ми дру­гая жизнь!)

А тем вре­ме­нем в убор­ную спу­с­ка­ет­ся Ло­ла в но­вом дез­аби­лье.

– Ну как, я вам нрав­люсь?..

Чув­ст­ву­ет­ся, что у неё по­явил­ся жен­ский ин­те­рес к не­о­быч­но­му по­се­ти­те­лю за­ку­лис. Она под­чёрк­ну­то дол­го со­би­ра­ет­ся к сле­ду­ю­ще­му вы­хо­ду на сце­ну. Вот и ди­рек­тор труп­пы, от­чи­тав пе­ред этим дам­скую мас­сов­ку за пас­сив­ное по­ве­де­ние в те­че­ние пред­став­ле­ния, тре­бу­ет, что­бы Ло­ла ско­рее вы­хо­ди­ла на сце­ну. Так факт по­се­ще­ния Ло­лы про­фес­со­ром гим­на­зии ста­но­вит­ся из­ве­ст­ным и ему…

– У вас хо­ро­ший вкус! – одо­б­ря­ет он «вы­бор» Ра­та.

– Да как вы сме­е­те! – воз­му­ща­ет­ся про­фес­сор. – Я здесь по­то­му, что вы раз­вра­ща­е­те и пря­че­те мо­их уче­ни­ков!

– Лад­но, лад­но, – не ве­рит ему бы­ва­лый ди­рек­тор. – Она у нас са­мая оба­я­тель­ная, это всем из­ве­ст­но.

И Ло­ла, слов­но на­роч­но, пе­ред тем как сту­пить на сце­ну, при­выч­ны­ми ма­ни­пу­ля­ци­я­ми на ви­ду у обо­их по­прав­ля­ет тру­сы…

Опять кон­фуз, из ко­то­ро­го Ра­ту, ка­за­лось, не вы­пу­тать­ся. Но и тут его спа­са­ет уче­ник – тот, что пря­тал­ся за шир­мой. Он вы­ска­ки­ва­ет, как за­яц, и стре­м­глав бе­жит из ком­на­ты. Учи­тель, за­быв всё, ус­т­рем­ля­ет­ся за ним с хо­ро­шо зна­ко­мым на­ше­му зри­те­лю кри­ком: «Halt!»

Ду­ма­е­те, на этом эпи­зод ис­чер­пан? Мож­но бы­ло бы за­кон­чить его и так. Но ре­жис­сёр Штерн­берг хо­чет по­ста­вить в нём не три­ви­аль­ную прус­скую точ­ку, а ко­кет­ли­вую аме­ри­кан­скую за­пя­тую… Вер­нув­шись до­мой, бед­ный про­фес­сор ре­шил уте­реть вспо­тев­ший лоб плат­ком, но вме­с­то плат­ка к его удив­ле­нию в ру­ках у не­го ока­зы­ва­ют­ся те са­мые кру­жев­ные пан­та­ло­ны Ло­лы-Ло­лы… И, зна­чит, у это­го зна­ком­ст­ва бу­дет про­дол­же­ние…

(А ведь и зри­те­лю хо­чет­ся но­вой встре­чи с ге­ро­и­ней, и, зна­чит, она бу­дет! Ведь ре­жис­сёр толь­ко под­раз­нил нас кра­сот­кой, при­чём под­раз­нил очень мет­ко, рас­чёт­ли­во, про­бу­див в муж­чи­нах ин­те­рес эро­ти­че­с­кий, а у жен­щин – на­жав на ак­тив­ную точ­ку их при­род­но­го лю­бо­пыт­ст­ва.)

Сле­ду­ю­щий эпи­зод но­сит про­ме­жу­точ­ный ха­рак­тер – он вро­де бы чи­с­то слу­жеб­ный, пе­ре­би­воч­ный, а по су­ти – на­гне­та­ет сю­жет­ную си­ту­а­цию даль­ше. Он ра­вен од­ной не­про­дол­жи­тель­ной сце­не: в клас­се сно­ва Рат и его уче­ни­ки, и обе сто­ро­ны в на­пря­жён­ном ожи­да­нии, как от­ре­а­ги­ру­ет про­тив­ная сто­ро­на на да­веш­нюю встре­чу в со­мни­тель­ном ме­с­те. По­ка ни­как…

А ве­че­ром про­фес­сор сно­ва спе­шит в «Го­лу­бой ан­гел». В его ру­ках свёр­ток с… да-да, с «су­ве­ни­ром», ко­то­рый ока­зал­ся вче­ра у не­го в кар­ма­не.

(Ин­те­рес­но, как встре­тит ге­ро­и­ня его по­втор­ное по­яв­ле­ние?)

По­ка что она в оче­ред­ной раз пу­д­рит щё­ки в ок­ру­же­нии взды­ха­ю­щих гим­на­зи­с­тов.

– Я вас люб­лю! – го­во­рит ей глав­ный ан­ти­под учи­те­ля.

– Вот ещё! Глу­по­с­ти ка­кие… – от­ве­ча­ет она, не от­вле­ка­ясь.

И тут сто­я­щий на шу­хе­ре один из пар­ней ви­дит под­хо­дя­ще­го про­фес­со­ра и да­ёт сиг­нал.

Уха­жё­ры на­чи­на­ют ме­тать­ся в по­ис­ках спа­се­ния и но­ро­вят вы­ско­чить на сце­ну, но ди­рек­тор труп­пы за­тал­ки­ва­ет их в под­пол.

Вхо­дит Рат. Он сму­щён. Он объ­яс­ня­ет, что хо­тел бы по­ме­нять «вот это» на за­бы­тую вче­ра шля­пу.

– Так вы при­шли из-за это­го, а не для то­го, что­бы ме­ня уви­деть… – иг­ра­ет ра­зо­ча­ро­ва­ние Ло­ла. – Ну всё рав­но. Раз­де­вай­тесь, чув­ст­вуй­те се­бя как до­ма.

Она уса­жи­ва­ет его ря­дом с со­бой, поз­во­ля­ет дер­жать в ру­ках ко­ро­боч­ку с её ту­шью, по­ка она кра­сит рес­ни­цы.

– Вам нра­вят­ся мои гла­за?

Про­фес­сор меш­ка­ет с от­ве­том, опас­ли­во ози­ра­ясь на дверь.

Она за­бав­ля­ет­ся его сму­ще­ни­ем и по­вто­ря­ет во­прос.

– О, да, да, – от­ве­ча­ет Рат оша­ра­шен­но.

Ло­ла да­ёт ему по­дер­жать ко­роб­ку с си­га­ре­та­ми. Про­фес­сор не­ук­лю­же ро­ня­ет её на пол и ле­зет под стол со­би­рать. А здесь под сто­лом – нож­ки Ло­лы… Рат по­ра­жён от­кры­ти­ем всё но­вых и но­вых тайн.

А Ло­ла ве­дёт иг­ру даль­ше:

– Эй, про­фес­сор, при­шли­те мне от­ту­да от­крыт­ку!

А ког­да он, на­ко­нец, вы­ле­за­ет из-под сто­ла, при­чё­сы­ва­ет его рас­тре­пав­ши­е­ся во­ло­сы.

– Ви­де­ли бы вас сей­час ва­ши уче­ни­ки…

А они и ви­дят, вы­гля­ды­вая из под­по­ла! Вот так в их пред­став­ле­нии по­рок не­из­беж­но одо­ле­ва­ет нрав­ст­вен­ность.

По ме­ре раз­ви­тия это­го вто­ро­го эпи­зо­да в «Го­лу­бом ан­ге­ле» мы уже ус­пе­ли рас­смо­т­реть Ло­лу-Ло­лу и, по­доб­но гим­на­зи­с­там, на­чать ей сим­па­ти­зи­ро­вать. Ибо ле­ген­ды о том, что и «кре­с­ть­ян­ки лю­бить уме­ют», ой как жи­ву­чи в на­шем со­зна­нии…

Но дра­ма­тур­гия – ма­те­рия, чув­ст­ви­тель­ная к про­во­лоч­кам дей­ст­вия, и сце­на­ри­с­ты К.Цук­май­ер, К.Фолль­мёл­лер и Р.Либ­ман спе­шат пе­ре­ве­с­ти ге­роя Ян­нинг­са из со­сто­я­ния на­чаль­но­го пас­си­ва сно­ва в ак­тив. По­след­нее, что ус­пе­ва­ет сде­лать с ним Ло­ла – ду­нув в пу­д­ре­ни­цу, ко­то­рую он дер­жит пе­ред ней, пре­вра­тить про­фес­со­ра в бе­лё­со­го «сан­та-кла­у­са». По­сле это­го по­яв­ля­ет­ся ди­рек­тор и со­об­ща­ет Ло­ле, что в ка­ба­ре явил­ся её уха­жер – ка­пи­тан даль­не­го пла­ва­нья – и при­нёс шам­пан­ское и что Ра­ту во из­бе­жа­ние кон­флик­та сле­ду­ет уда­лить­ся…

И тут вы­яс­ня­ет­ся, что Ло­ла аб­со­лют­но без­раз­лич­на к это­му ка­пи­та­ну, а Рат ви­дит в нём… со­пер­ни­ка, и в про­фес­со­ре про­сы­па­ет­ся ак­тив­ное муж­ское на­ча­ло. Под не­о­до­б­ре­ние ди­рек­то­ра и бу­фет­чи­ка он вы­тал­ки­ва­ет по­лу­пья­но­го ка­пи­та­на за дверь, а тот под­ни­ма­ет шум и гро­зит­ся поз­вать по­ли­цию. По­двиг про­фес­со­ра под­ни­ма­ет его рей­тинг в гла­зах ак­т­ри­сы ещё боль­ше. Она на­чи­на­ет смо­т­реть на сво­е­го спа­си­те­ля сни­зу вверх…

– За ме­ня ни­кто ни­ког­да не за­сту­пал­ся…

При­вле­чён­ный шу­мом, в ка­ба­ре яв­ля­ет­ся шю­по. Ди­рек­тор на вся­кий слу­чай так­же спу­с­ка­ет про­фес­со­ра в под­пол…

Зри­тель по­ти­ра­ет ру­ки, пред­ви­дя по­те­ху.

Ос­кор­б­лён­ный ка­пи­тан ут­верж­да­ет, толь­ко что его пы­та­лись здесь убить. Од­на­ко ни­ка­ко­го убий­цы в убор­ной нет и в по­ми­не…

Нет, так бу­дет! Из под­по­ла один за дру­гим под рёв про­фес­со­ра вы­ска­ки­ва­ют пе­ре­пу­ган­ные уче­ни­ки.

– Вот он! – кри­чит ка­пи­тан. – Этот че­ло­век пы­тал­ся ме­ня убить! Я тре­бую со­ста­вить про­то­кол.

Но про­фес­сор взбу­до­ра­жен сво­ей на­ход­кой в под­по­ле ка­ба­ре.

– Это я сей­час со­став­лю про­то­кол! – гро­зит­ся он.

И все, вклю­чая шю­по, по­ни­ма­ют, что он не шу­тит. Ка­пи­та­на си­лой вы­тал­ки­ва­ют из ка­ба­ре, а ди­рек­тор, пы­та­ясь сту­ше­вать факт на­хож­де­ния в его за­ве­де­нии не­со­вер­шен­но­лет­них, де­ла­ет про­фес­со­ру кок­тейль по сво­е­му ре­цеп­ту, по­сле че­го, враз по­ве­се­лев­ше­го, ве­дёт его в ло­жу для по­чёт­ных по­се­ти­те­лей и пред­став­ля­ет пуб­ли­ке как са­мо­го до­ро­го­го гос­тя.

А Ло­ла… Ло­ла по­ёт спе­ци­аль­но для про­фес­со­ра свой са­мый тро­га­тель­ный хит с ре­фре­ном: «Darling», де­мон­ст­ри­руя в про­цес­се ис­пол­не­ния свои изу­ми­тель­ные нож­ки. Это тот са­мый кадр, ко­то­рый по­пал в ки­но­эн­цик­ло­пе­дии (все со­ста­ви­те­ли ми­ра ока­за­лись со­ли­дар­ны в сво­их эс­те­ти­че­с­ких при­ори­те­тах).

Опь­я­нев­ший от ал­ко­го­ля и ад­ре­со­ван­ной ему пес­ни жен­щи­ны, Им­ма­ну­ил Рат ока­зы­ва­ет­ся по­беж­дён­ным в ду­э­ли школь­но-схо­ла­с­ти­че­с­ких взгля­дов и ре­аль­ной жиз­ни, ко­то­рой в клас­си­че­с­ких гим­на­зи­ях не учат.

Эту ночь наш по­бор­ник нрав­ст­вен­но­с­ти к сво­е­му удив­ле­нию про­во­дит в спаль­не Ло­лы-Ло­лы…

(Не мо­гу не ска­зать об од­ном важ­ном изо­б­ра­зи­тель­ном мо­мен­те, ко­то­рый как бы не­вз­на­чай про­ска­ки­ва­ет на эк­ра­не – ПНР, как при­ня­то пи­сать в ре­жис­сёр­ских сце­на­ри­ях и по­ка­д­ро­вых за­пи­сях, – или п а н о р а м е. Се­го­дня мы гло­та­ем этот при­ём с ча­с­то­той ды­ха­ния, а тог­да при гро­мозд­кой ки­но­тех­ни­ке, ког­да дви­же­ние ка­ме­ры бы­ло по­доб­но дви­же­нию по­ез­да, па­но­ра­ми­ро­ва­ние бы­ло ред­ко­с­тью. Ес­ли об­ра­ти­те вни­ма­ние, поч­ти все пла­ны в филь­мах то­го вре­ме­ни – и об­щие, и сред­ние, и тем бо­лее круп­ные – ста­тич­ны. И вот в «Го­лу­бом ан­ге­ле» бес­сло­вес­ный пер­со­наж – гру­ст­ный кло­ун, член вы­сту­па­ю­щей в ка­ба­ре труп­пы – стоя в за­ле, вдруг под­ни­ма­ет свой взгляд на бал­кон (ло­жу, где си­дит Рат), и ка­ме­ра вслед за его взгля­дом ве­дёт объ­ек­ти­вом вверх, по­ка­зы­вая нам про­фес­со­ра, мле­ю­ще­го под по­тол­ком от лю­бов­ной пе­сен­ки и по­вто­ря­ю­ще­го­ся «darling». Нуж­на ли бы­ла ре­жис­сё­ру эта па­но­ра­ма? Вряд ли. Ско­рее, это ли­ха­че­ст­во ме­ст­ных опе­ра­то­ров Гюн­те­ра Рит­тау и Ган­са Шне­е­бер­ге­ра пе­ред аме­ри­кан­ским ре­жис­сё­ром. А мо­жет быть, ре­жис­сёр уго­во­рил не­мец­ких ка­ме­ра­мэ­нов по­про­бо­вать за­мор­скую но­вин­ку. Се­го­дня мы это уже не уз­на­ем. По край­ней ме­ре, в даль­ней­шем этот изо­б­ра­зи­тель­ный при­ём в филь­ме поч­ти не по­вто­ря­ет­ся, что и го­во­рит о его слу­чай­но­с­ти.)

…К это­му мо­мен­ту фильм ещё не пе­ре­ва­лил за по­ло­ви­ну. Это все­го лишь се­ре­ди­на пя­той его ча­с­ти. Но уже мож­но с оп­ре­де­лён­но­с­тью ска­зать, что мы вслед за зри­те­лем по­ве­ри­ли ис­пол­ни­те­лям глав­ных ро­лей, как и ак­тё­рам, иг­ра­ю­щим дру­гих пер­со­на­жей (вклю­чая и тол­сто­го ди­рек­то­ра, и бес­сло­вес­но­го шю­по). По­жа­луй, мож­но с уве­рен­но­с­тью кон­ста­ти­ро­вать, что фильм со­сто­ял­ся и сла­ва его не ду­тая…

А впе­ре­ди сце­на, где ге­ро­и­ня Мар­лен Ди­т­рих вы­гля­дит, по­жа­луй, на­и­бо­лее об­во­ро­жи­тель­но – про­буж­де­ние про­фес­со­ра в её спаль­не.

– До­б­рое ут­ро, Им­ма­ну­ил! – встре­ча­ет она его за­в­т­ра­ком.

И опять ко­фе, слив­ки и да­же пе­ние жи­вой ка­на­рей­ки!

– Те­бе нра­вит­ся? – ин­те­ре­су­ет­ся Ло­ла.

– Вос­хи­ти­тель­но! – от­ве­ча­ет Рат.

Сле­ду­ет клю­че­вая реп­ли­ка для даль­ней­ше­го раз­ви­тия со­бы­тий:

– Ес­ли за­хо­чешь, всё это мо­жет быть у те­бя каж­дое ут­ро.

– Ну что ж, – от­ве­ча­ет Рат. – Я ду­маю, нам ни­че­го не смо­жет по­ме­шать…

За­чем она это ска­за­ла, за­чем ей этот про­фес­сор, че­ло­век из со­вер­шен­но дру­го­го ми­ра, по­пав­ший в се­ти при­пор­то­во­го ка­ба­ре сов­сем вне ло­ги­ки его жиз­ни? Она-то ведь про­сто так тре­па­ну­ла, по при­выч­ке. Для Ло­лы лю­бовь – это иг­ра, об этом ак­т­ри­са по­ёт каж­дый ве­чер в од­ной из сво­их пе­се­нок, и тут она в – сво­ём обыч­ном ре­пер­ту­а­ре. А он?.. И в этой сце­не пси­хо­ло­ги­че­с­кий мо­мент транс­фор­ма­ции ми­ро­воз­зре­ния школь­но­го учи­те­ля пе­ре­дан аб­со­лют­но вер­но: Рат ме­ня­ет ас­ке­зу пра­вед­ни­ка на обыч­ное че­ло­ве­че­с­кое сча­с­тье, ко­то­рое по­ки­ну­ло его в на­ча­ле филь­ма в об­ра­зе умер­шей ка­на­рей­ки… Ра­ди сча­с­тья этот да­ле­ко не сла­бый че­ло­век го­тов пре­тер­петь из­де­ва­тель­ст­ва сво­их уче­ни­ков (они, мо­ло­дые и на­глые, про­иг­ра­ли на амур­ном фрон­те ему, ста­ри­ку и блю­с­ти­те­лю их нрав­ст­вен­но­с­ти) и да­же по­ки­нуть долж­ность пре­по­да­ва­те­ля гим­на­зии, ко­то­рая не мо­жет быть сов­ме­с­ти­ма с же­нить­бой на жен­щи­не лёг­ко­го по­ве­де­ния. Но Рат де­ла­ет свой вы­бор. То, что в этот мо­мент он аб­со­лют­но ис­кре­нен – не вы­зы­ва­ет со­мне­ния.

Бо­лее то­го, он смел в сво­ём вы­бо­ре. По­лу­чив от ин­спек­то­ра гим­на­зии пред­ло­же­ние по­дать в от­став­ку, Рат по при­выч­ке со­би­ра­ет книж­ки, но, по­ду­мав, ос­тав­ля­ет их и бе­рёт хри­зан­те­му, ко­то­рую ут­ром при рас­ста­ва­нии во­тк­ну­ла ему в пет­ли­цу Ло­ла. По­сле че­го яв­ля­ет­ся в ка­ба­ре днём с бу­ке­том цве­тов и пред­ло­же­ни­ем ак­т­ри­се вый­ти за не­го за­муж…

Нет, его даль­ней­шая участь мо­жет быть ещё спа­се­на. Труп­па се­го­дня же уез­жа­ет, и Ло­ла, за­быв о сво­ём при­гла­ше­нии, ду­ма­ет, что он при­шёл по­про­щать­ся. А ког­да Рат про­го­ва­ри­ва­ет цель при­хо­да и да­рит ей коль­цо, она раз­ра­жа­ет­ся ему в ли­цо сво­им обыч­ным вуль­гар­ным сме­хом: сколь­ко раз оча­ро­ван­ные ею муж­чи­ны пред­ла­га­ли ей то же… Но Рат не­пре­кло­нен в сво­ём ре­ше­нии, и она… со­гла­ша­ет­ся.

На сва­деб­ном ужи­не в кру­гу кол­лег-ак­тё­ров ди­рек­тор труп­пы по­ка­зы­ва­ет же­ни­ху свой ко­рон­ный сце­ни­че­с­кий фо­кус – сни­ма­ет с его но­са ку­ри­ные яй­ца. В про­дол­же­ние шут­ки не­ве­с­та на­чи­на­ет ку­дах­тать, как ку­ри­ца. И сча­ст­ли­во­му Ра­ту ни­че­го не ос­та­ёт­ся, как от­ве­тить ей ку­ка­ре­ка­нь­ем.

(Так ли он бу­дет ку­ка­ре­кать в кон­це филь­ма? Этой ни­че­го вро­де не зна­ча­щей де­та­лью дра­ма­тур­ги за­вя­зы­ва­ют нис­хо­дя­щую нить сво­ей ис­то­рии.)

 

Оконча­ние сле­ду­ет



Владимир СУТЫРИН




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования