Архив : №26. 01.07.2011

Так говорил Буратино

Но­вая кни­га Вик­то­ра Пе­ле­ви­на бьёт все ре­кор­ды по от­зы­вам в прес­се. Толь­ко на стра­ни­цах на­шей га­зе­ты о ней пи­са­ли Вла­ди­мир Бон­да­рен­ко, Сер­гей Шар­гу­нов, Ро­ман Сен­чин, Алек­сей Та­та­ри­нов, Ва­ле­рий Оку­лов. Се­го­дня своё, как все­гда, не­о­жи­дан­ное мне­ние об «Ана­нас­ной во­де для пре­крас­ной да­мы» вы­ска­зы­ва­ет ни­же­го­род­ский кри­тик Алек­сей Ко­ро­ваш­ко.

Ког­да-то Ман­дель­ш­там меч­тал о том, что­бы «толь­ко дет­ские кни­ги чи­тать, толь­ко дет­ские ду­мы ле­ле­ять». Те же са­мые мыс­ли, как вы­яс­ни­лось, по­сто­ян­но при­хо­дят в го­ло­ву Вик­то­ру Оле­го­ви­чу Пе­ле­ви­ну. Но, в от­ли­чие от Оси­па Эми­ль­е­ви­ча, тём­ный принц оте­че­ст­вен­ной ин­тел­лек­ту­аль­ной про­зы не ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся про­стым при­об­ще­ни­ем к со­кро­ви­щам дет­ской ли­те­ра­ту­ры, а сме­ло вос­про­из­во­дит про­чи­тан­ное в соб­ст­вен­ных про­из­ве­де­ни­ях. Яр­ким при­ме­ром дей­ст­вия этих со­об­ща­ю­щих­ся книж­ных «со­су­дов» яв­ля­ет­ся по­след­ний сбор­ник Пе­ле­ви­на – «Ана­нас­ная во­да для пре­крас­ной да­мы».

На­при­мер, текст, на­зы­ва­ю­щий­ся «Опе­ра­ция «Burning Bush», мож­но счи­тать пло­дом люб­ви Пе­ле­ви­на к юмо­ри­с­ти­че­с­кой по­ве­с­ти Ан­д­рея Не­кра­со­ва «При­клю­че­ния ка­пи­та­на Врун­ге­ля». На­пом­ним, что в од­ном из её эпи­зо­дов зна­ме­ни­тый вла­де­лец ях­ты «Бе­да» был вы­нуж­ден при­ни­мать сиг­нал бед­ст­вия с то­ну­ще­го нор­веж­ско­го суд­на, во­тк­нув ан­тен­ну пря­мо в дуп­ло сво­е­го боль­но­го зу­ба. И хо­тя с про­слу­ши­ва­ни­ем му­зы­каль­ных ра­дио­пе­ре­дач воз­ник­ли при этом се­рь­ёз­ные про­бле­мы, вос­при­я­тие аз­бу­ки Мор­зе толь­ко улуч­ши­лось: «точ­ка – коль­нёт не­за­мет­но, как бу­ла­воч­кой, а уж ти­ре – точ­но кто шу­руп ту­да за­кру­чи­ва­ет. И ни­ка­ко­го уси­ли­те­ля не нуж­но, и ни­ка­кой на­ст­рой­ки – боль­ной зуб с дуп­лом и без то­го об­ла­да­ет вы­со­кой чув­ст­ви­тель­но­с­тью. Тер­петь труд­но, ко­неч­но, но что по­де­ла­ешь: в та­ком по­ло­же­нии при­хо­дит­ся жерт­во­вать со­бой. И, по­ве­ри­те ли, так всю пе­ре­да­чу до кон­ца на зуб и при­нял. За­пи­сал, ра­зо­брал, пе­ре­вёл».

В «Опе­ра­ции «Burning Bush» ден­таль­ная ра­дио­связь под­ня­лась уже на бо­лее вы­со­кую сту­пень. Это­му про­грес­су спо­соб­ст­во­ва­ла ис­то­рия, слу­чив­ша­я­ся в эпо­ху за­ка­та СССР. Имен­но тог­да «мос­ков­ские пси­хи­а­т­ры ста­ли по­лу­чать от не­ко­то­рых граж­дан жа­ло­бы на раз­да­ю­щи­е­ся в их го­ло­ве го­ло­са», ко­то­рые «со­об­ща­ли о про­ис­хо­дя­щем в ми­ре, ино­гда пе­ли, ино­гда по­но­си­ли ис­то­рию Оте­че­ст­ва, а ино­гда, при­чмо­ки­вая <при­вет Его­ру Ти­му­ро­ви­чу! – А.К.>, рас­ска­зы­ва­ли о чу­де­сах жи­во­тво­ря­ще­го рын­ка». В ито­ге вы­яс­ни­лось, что все па­ци­ен­ты «не­за­дол­го до по­яв­ле­ния го­ло­сов <…> об­ра­ща­лись в од­ну и ту же экс­пе­ри­мен­таль­ную зуб­ную кли­ни­ку, где им по­ста­ви­ли плом­бы из но­во­го би­ме­тал­ли­че­с­ко­го спла­ва». Бла­го­да­ря это­му стран­но­му сов­па­де­нию «бы­ло сде­ла­но от­кры­тие, что зуб­ная плом­ба оп­ре­де­лён­ной фор­мы, из­го­тов­лен­ная из би­ме­тал­ли­че­с­кой пла­с­тин­ки, спо­соб­на ра­бо­тать как ра­дио­при­ём­ник, ис­поль­зуя кро­хот­ные раз­но­сти по­тен­ци­а­лов, на­кап­ли­ва­ю­щи­е­ся в по­ло­с­ти зу­ба».

Та­ким от­кры­ти­ем, ра­зу­ме­ет­ся, не мог­ли не за­ин­те­ре­со­вать­ся пред­ста­ви­те­ли рос­сий­ских спец­служб. В под­вла­ст­ных им ла­бо­ра­то­ри­ях бы­ла со­зда­на плом­ба, «ко­то­рая не толь­ко при­ни­ма­ла сиг­нал и пре­об­ра­зо­вы­ва­ла его в зву­ко­вую вол­ну, по­сту­па­ю­щую в ви­соч­ную кость», но и «пре­вра­ща­ла речь в эле­к­т­ро­маг­нит­ный им­пульс, из­лу­ча­е­мый за­тем в про­ст­ран­ст­во». Од­ну из раз­но­вид­но­с­тей это­го при­ни­ма­ю­ще-пе­ре­да­ю­ще­го ус­т­рой­ст­ва уда­лось тай­но по­ме­с­тить в верх­ний ле­вый ше­с­той зуб Джор­д­жа Бу­ша-млад­ше­го. Глав­ный ге­рой пе­ле­вин­ской по­ве­с­ти, Се­мён Ле­ви­тан, как раз и дол­жен пе­ри­о­ди­че­с­ки вы­хо­дить с ним на связь, что­бы от ли­ца Бо­га да­вать пре­зи­ден­ту США пра­виль­ные ге­о­по­ли­ти­че­с­кие со­ве­ты.

Еди­нож­ды «осед­лав» вол­ну сво­ей па­мя­ти, Пе­ле­вин про­дол­жа­ет сколь­зить по раз­но­цвет­ной по­верх­но­с­ти дет­ских впе­чат­ле­ний. По­это­му пер­вое под­со­е­ди­не­ние Се­мё­на Ле­ви­та­на к ли­нии «меж­зуб­ной» свя­зи фак­ти­че­с­ки дуб­ли­ру­ет «ме­ди­у­ми­че­с­кий» раз­го­вор Бу­ра­ти­но с Ка­ра­ба­сом Ба­ра­ба­сом в хар­чев­не «Три пе­с­ка­ря». Ле­ви­тан, ещё не зна­ю­щий ни о пред­сто­я­щей опе­ра­ции «Burning Bush», ни о том, что в не­го «вмон­ти­ро­ва­на» тай­ная плом­ба, не­о­жи­дан­но слы­шит вну­т­ри сво­ей го­ло­вы «за­мо­гиль­ный го­лос», ко­то­рый спра­ши­ва­ет, го­тов ли он к «рас­пла­те». Ес­те­ст­вен­но, от это­го ему ста­но­вит­ся «не­пе­ре­да­ва­е­мо жут­ко»: «Кто ты? – спро­сил я, ог­ля­ды­ва­ясь. – Ты ос­кор­бил мой дух, – ска­зал го­лос. – И те­перь я бу­ду те­бе мстить, у-у-у-у… <…> Кто ты? – спро­сил я с тре­пе­том. – Я дух дик­то­ра Ле­ви­та­на, – от­ве­тил го­лос. <…> – Я… Я очень рад, – ска­зал я рас­те­рян­но. – Для ме­ня это боль­шая честь. Я мно­го вре­ме­ни по­свя­тил изу­че­нию ва­ше­го на­сле­дия, Юрий Бо­ри­со­вич. А в дет­ст­ве да­же от­ра­ба­ты­вал дик­цию, стоя на го­ло­ве – про­чёл, что так де­ла­ли вы… – Ты из­де­вал­ся над мо­ей свет­лой па­мя­тью с са­мо­го дет­ст­ва, ё…ая сви­нья. <…> – Я не из­де­вал­ся  <…>. Я под­ра­жал. И де­лал это с боль­шим ува­же­ни­ем. А вы, из­ви­ня­юсь, ни­ка­кой не Ле­ви­тан. – По­че­му ты так счи­та­ешь, ни­чтож­ный червь? – спро­сил го­лос и опять за­выл. <…> – По­то­му, что Ле­ви­тан ни­ког­да не ска­зал бы «ё…ая сви­нья» <…>. Он был вос­пи­тан­ный че­ло­век с хо­ро­ши­ми ге­на­ми, и ни­ког­да не упо­тре­бил бы по­доб­ных слов, да­же ес­ли бы дей­ст­ви­тель­но про ме­ня так ду­мал. – Что ты мо­жешь знать о ве­ли­ком Ле­ви­та­не, убо­гий, – про­выл го­лос» (при­над­ле­жав­ший, как поч­ти тут же вы­яс­ня­ет­ся, ге­не­ра­лу Шмы­ге – ку­ра­то­ру и раз­ра­бот­чи­ку опе­ра­ции «Burning Bush»).

Ну, а бед­ный Ка­ра­бас Ба­ра­бас вы­нуж­ден вы­слу­ши­вать не­что по­доб­ное из уст Бу­ра­ти­но, ве­ща­ю­ще­го «за­вы­ва­ю­щим го­ло­сом» из глу­би­ны гли­ня­но­го кув­ши­на: «От­крой тай­ну, не­сча­ст­ный, от­крой тай­ну! – Ка­ра­бас Ба­ра­бас от не­о­жи­дан­но­с­ти щёлк­нул че­лю­с­тя­ми <и тут не обо­шлось без ден­таль­ной те­ма­ти­ки! – А.К.> и вы­пу­чил­ся на Ду­ре­ма­ра. – Это ты? – Нет, это не я… – Кто же ска­зал, что­бы я от­крыл тай­ну? – Ду­ре­мар был су­е­ве­рен; кро­ме то­го, он то­же вы­пил мно­го ви­на. Ли­цо у не­го по­си­не­ло и смор­щи­лось от стра­ха, как гриб-смор­чок. Гля­дя на не­го, и Ка­ра­бас Ба­ра­бас за­сту­чал зу­ба­ми <то­же, ве­ро­ят­но, плом­би­ро­ван­ны­ми. – А.К.>. – От­крой тай­ну, – опять за­выл та­ин­ст­вен­ный го­лос из глу­би­ны кув­ши­на, – ина­че не сой­дёшь с это­го сту­ла, не­сча­ст­ный! – Ка­ра­бас Ба­ра­бас по­пы­тал­ся вско­чить, но не мог да­же и при­под­нять­ся. – Как-ка-ка­кую та-та-тай­ну? – спро­сил он, за­ика­ясь. – От ужа­са Ду­ре­мар мед­лен­но по­лез под стол. У Ка­ра­ба­са Ба­ра­ба­са от­ва­ли­лась че­люсть. – Где на­хо­дит­ся дверь, где на­хо­дит­ся дверь? – буд­то ве­тер в тру­бе в осен­нюю ночь, про­выл го­лос…». Ин­те­рес­но, что срав­не­ние со зву­ка­ми, раз­да­ю­щи­ми­ся не­на­ст­ной по­рой в ды­мо­хо­дах и вы­тяж­ках, ис­поль­зу­ет­ся и при опи­са­нии пер­вич­ной ре­ак­ции Се­мё­на Ле­ви­та­на на сло­ва та­ин­ст­вен­но­го вну­т­рен­не­го со­бе­сед­ни­ка: «…ког­да го­лос за­выл в мо­ей го­ло­ве, это бы­ло… Да­же не знаю, как пе­ре­дать. Как буд­то бри­га­да зэ­ков, ко­то­рая стро­и­ла мою одес­скую квар­ти­ру, вдруг вос­крес­ла, про­ло­жи­ла ин­фер­наль­ный ды­мо­ход меж­ду мо­им но­сом и ухом – и в нём за­гу­дел стра­даль­че­с­кий ве­тер ада».

Ху­до­же­ст­вен­ный ме­тод Пе­ле­ви­на, ре­а­ли­зо­ван­ный в «Ана­нас­ной во­де для пре­крас­ной да­мы», нель­зя вме­с­те с тем сво­дить лишь к сю­жет­но­му и об­раз­но­му «ин­фан­ти­лиз­му»: со­зна­тель­но­му или бес­соз­на­тель­но­му вос­кре­ше­нию бест­сел­ле­ров со­вет­ско­го дет­ст­ва. В но­вом сбор­ни­ке Пе­ле­ви­на про­дол­жа­ет дей­ст­во­вать что-то вро­де би­о­ге­не­ти­че­с­ко­го за­ко­на Гек­ке­ля, под­ра­зу­ме­ва­ю­ще­го бы­с­т­рое и крат­кое по­вто­ре­ние фи­ло­ге­не­за в он­то­ге­не­зе. Ины­ми сло­ва­ми, раз­ви­ва­ясь от гла­вы к гла­ве, «Ана­нас­ная во­да для пре­крас­ной да­мы» по­вто­ря­ет те ли­те­ра­тур­но-иде­о­ло­ги­че­с­кие фор­мы, ко­то­рые ус­ва­и­ва­лись её из­го­то­ви­те­лем на про­тя­же­нии все­го жиз­нен­но­го пу­ти.

Так, «Со­вет­ский рек­ви­ем», об­ра­зу­ю­щий смыс­ло­вое яд­ро по­ве­с­ти «Зе­нит­ные ко­дек­сы Аль-Эфе­с­би», са­лю­ту­ет рас­ска­зу Бор­хе­са «Deutsches Requiem» и од­но­вре­мен­но пре­под­но­сит в ху­до­же­ст­вен­ной упа­ков­ке не­ко­то­рые клю­че­вые по­ло­же­ния «До­к­т­ри­ны шо­ка» На­оми Кляйн. Что­бы убе­дить­ся в этом, об­ра­тим­ся для на­ча­ла к ха­рак­те­ри­с­ти­ке со­вет­ско­го про­ек­та в тек­с­те Пе­ле­ви­на: «Весь двад­ца­тый век мы, рус­ские ду­ра­ки, бы­ли ге­не­ра­то­ром, вы­ра­ба­ты­ва­ю­щим сча­с­тье за­пад­но­го ми­ра. Мы про­из­во­ди­ли его из сво­е­го го­ря. Мы бы­ли га­лер­ны­ми ра­ба­ми, ко­то­рые, си­дя в пе­ре­пол­нен­ном трю­ме, дви­га­ли мир в сол­неч­ное ут­ро, уми­рая в тем­но­те и во­ни <по­след­ним че­ло­ве­ком, по­ль­стив­шим­ся на та­кую не­бла­го­дар­ную ра­бо­ту, был ны­неш­ний пре­мьер-ми­нистр РФ. – А.К.>… Со­вет­ская власть кля­лась ос­во­бо­дить че­ло­ве­ка из раб­ст­ва у зо­ло­то­го тель­ца – и сде­ла­ла это. Толь­ко она ос­во­бо­ди­ла не рус­ско­го че­ло­ве­ка <…>, а за­пад­но­го, ко­то­ро­го ка­пи­тал был вы­нуж­ден при­карм­ли­вать весь двад­ца­тый век, сле­дя за тем, что­бы ка­пи­та­ли­с­ти­че­с­кий рай был фо­то­ге­нич­нее со­вет­ско­го чи­с­ти­ли­ща».

А те­перь, ос­та­вив на со­ве­с­ти ре­дак­то­ра кни­ги не­по­ни­ма­ние раз­ни­цы меж­ду «адом» и «ра­ем», про­ци­ти­ру­ем со­от­вет­ст­ву­ю­щие рас­суж­де­ния ка­над­ской жур­на­ли­ст­ки: «Ког­да хо­лод­ная вой­на бы­ла в пол­ном раз­га­ре и Со­вет­ский Со­юз со­хра­нял дее­спо­соб­ность, лю­ди по все­му ми­ру мог­ли вы­би­рать (хо­тя бы те­о­ре­ти­че­с­ки), ка­кую иде­о­ло­гию они хо­тят се­бе «ку­пить»: су­ще­ст­во­ва­ло два по­лю­са и бо­га­тое про­ст­ран­ст­во воз­мож­но­с­тей меж­ду ни­ми. Это оз­на­ча­ло, что ка­пи­та­лиз­му при­хо­ди­лось бо­роть­ся за по­тре­би­те­лей, ис­кать нуж­ные сти­му­лы и вы­пу­с­кать хо­ро­шую про­дук­цию <…>. Фак­ти­че­с­ки все до­сти­же­ния ка­пи­та­лиз­ма к се­ре­ди­не ве­ка (Сакс это на­зы­ва­ет «нор­маль­ным» ка­пи­та­лиз­мом): за­щи­та прав тру­дя­щих­ся, пен­сии, го­су­дар­ст­вен­ное здра­во­о­хра­не­ние, под­держ­ка бед­ней­ших граж­дан в Се­вер­ной Аме­ри­ке – всё это по­ро­ди­ла та же са­мая праг­ма­ти­че­с­кая по­треб­ность ид­ти на зна­чи­тель­ные ус­туп­ки пе­ред ли­цом силь­но­го ле­во­го дви­же­ния».

На во­прос о том, чем обер­ну­лось кру­ше­ние Со­вет­ско­го Со­ю­за для че­ло­ве­че­ст­ва в це­лом, Пе­ле­вин и Кляйн то­же от­ве­ча­ют прак­ти­че­с­ки в уни­сон. Раз­ни­ца за­клю­ча­ет­ся ис­клю­чи­тель­но в «ко­эф­фи­ци­ен­те» ме­та­фо­рич­но­с­ти. У Пе­ле­ви­на он, по­нят­ное де­ло, до­ста­точ­но ве­лик: «…уже вид­но, ку­да по­во­ра­чи­ва­ет мир. Сна­ча­ла Ев­ро­па, по­том Аме­ри­ка – меж­ду­на­род­ным рос­тов­щи­кам боль­ше не по кар­ма­ну вас кор­мить, дву­но­гие бло­хи. <…> Со­вет­ские ра­бы не ста­нут уми­рать в сво­их руд­ни­ках и око­пах, что­бы сде­лать ваш мир чуть уют­ней. Ско­ро, очень ско­ро над ва­ми на­вис­нет сле­пой червь ка­пи­та­ла, смрад­ный гос­по­дин ва­ше­го ми­ра, от ко­то­ро­го мы, оп­лё­ван­ные и обо­лган­ные ду­ра­ки, за­щи­ща­ли вас весь двад­ца­тый век. <…> Нас ждёт но­вый тём­ный век, в ко­то­ром не бу­дет да­же дву­смыс­лен­но­го хри­с­ти­ан­ско­го Бо­га – а толь­ко скры­тые в чёр­ных во­дах транс­на­ци­о­наль­ные ков­че­ги, еже­днев­но рас­чё­сы­ва­ю­щие сво­и­ми ме­ди­а­щу­паль­ца­ми всю сквер­ну в лю­дях, что­бы обе­зо­па­сить свою власть». А у Кляйн по­след­ст­вия рас­па­да СССР опи­са­ны в рам­ках тех дис­кур­сив­ных пра­вил, ко­то­рые при­ня­ты в со­ци­о­ло­ги­че­с­ких трак­та­тах и эко­но­ми­че­с­ких ис­сле­до­ва­ни­ях: «…в но­вых ус­ло­ви­ях ка­пи­та­лизм вне­зап­но по­лу­чил сво­бо­ду об­ре­с­ти свою са­мую ди­кую фор­му, и не толь­ко в Рос­сии, но и по все­му ми­ру. С па­де­ни­ем Со­ве­тов сво­бод­ный ры­нок об­рёл пол­ную мо­но­по­лию, а это оз­на­ча­ло, что с «по­ме­ха­ми», ко­то­рые на­ру­ша­ли его со­вер­шен­ное рав­но­ве­сие, мож­но бы­ло боль­ше не счи­тать­ся. <…> Нор­маль­ные ев­ро­пей­ские стра­ны (с мощ­ной си­с­те­мой со­ци­аль­ной за­щи­ты и ох­ра­ны тру­да, с силь­ны­ми проф­со­ю­за­ми и об­ще­ст­вен­ной си­с­те­мой здра­во­о­хра­не­ния) воз­ник­ли в ре­зуль­та­те ком­про­мис­са меж­ду ком­му­низ­мом и ка­пи­та­лиз­мом. Те­перь же нуж­да в ком­про­мис­сах от­па­ла, и все эти смяг­ча­ю­щие ка­пи­та­лизм со­ци­аль­ные ме­ры ока­за­лись под уг­ро­зой в За­пад­ной Ев­ро­пе, как они сто­я­ли под уг­ро­зой в Ка­на­де, Ав­ст­ра­лии и США. <…> По сво­ей су­ти та­кое ос­во­бож­де­ние от всех ог­ра­ни­че­ний и есть эко­но­ми­ка чи­каг­ской шко­лы (ко­то­рую так­же на­зы­ва­ют не­о­ли­бе­ра­лиз­мом, а в США – не­о­кон­сер­ва­тиз­мом): это не ка­кое-то но­вое изо­б­ре­те­ние, но ка­пи­та­лизм, ли­шён­ный кейн­си­ан­ских ат­ри­бу­тов, ка­пи­та­лизм в мо­но­по­ли­с­ти­че­с­кой ста­дии, си­с­те­ма, ко­то­рая са­ма се­бя ос­во­бо­ди­ла, – и те­перь ей не нуж­но бо­роть­ся за по­тре­би­те­лей, она впра­ве быть ан­ти­со­ци­аль­ной, ан­ти­де­мо­кра­ти­че­с­кой и хам­ской, ес­ли то­го по­же­ла­ет».

К со­жа­ле­нию, ха­рак­те­ри­с­ти­ка эта впол­не при­ме­ни­ма и к твор­че­ст­ву Пе­ле­ви­на. Ведь и ему, на­до при­знать, уже дав­ным-дав­но не нуж­но бо­роть­ся за по­тре­би­те­лей: чи­та­тель ес­ли и не ку­пит его но­вую кни­гу, то уж ска­ча­ет её на­вер­ня­ка. Пре­крас­но по­ни­мая та­кое по­ло­же­ние дел, Пе­ле­вин ощу­ща­ет пол­ное пра­во быть и по­вто­ря­ю­щим­ся, и пред­ска­зу­е­мым, и впа­да­ю­щим в дет­ст­во. Тем бо­лее что ус­ло­ви­ям кон­трак­та с «ЭКС­МО» это, ви­ди­мо, не про­ти­во­ре­чит.

Алексей КОРОВАШКО,
г. НИЖНИЙ НОВГОРОД