Архив : №26. 01.07.2011

Спаси, Господи, от Новых Черёмушек!

Скол­ко­во – са­мая рас­хо­жая те­ма по­след­не­го по­лу­го­дия в СМИ. По­лу­чит­ся – не по­лу­чит­ся, ка­ким по­лу­чит­ся, в чём смысл и ка­ко­ва его це­на. На­ши «аме­ри­ка­ни­с­ты» (как пра­ви­ло, до­ста­точ­но по­жи­ло­го воз­ра­с­та, за­то ссы­ла­ю­щи­е­ся на яко­бы без­дон­ные ко­шель­ки) лю­бят опе­ри­ро­вать по­ня­ти­ем Си­ли­ко­но­вой до­ли­ны – бла­го весь мир раз­рос­ся гу­ба­ми и гру­дя­ми не­мыс­ли­мых раз­ме­ров. Чем не об­раз­цы вы­ме­ни ре­кор­ди­с­ток бы­ло­го ВДНХ с еже­су­точ­ны­ми на­до­ями 20 вме­с­то 8 ли­т­ров мо­ло­ка.

Эда­кое пред­ше­ст­ву­ю­щее соб­ст­вен­но че­ло­ве­че­с­кой осо­би со­ору­же­ние, ко­то­рое не стыд­но и об­на­жить, бла­го к жи­вой пло­ти оно от­но­ше­ния не име­ет.

Прав­да, ка­кие бы при­бы­ли ни при­но­сил си­ли­кон и его про­из­вод­ные, по сво­е­му зна­че­нию с пе­ри­о­ди­че­с­кой таб­ли­цей Meнде­ле­е­ва им не срав­нить­ся и в ис­то­рии тех­ни­ки сколь­ко-ни­будь зна­чи­тель­но­го ме­с­та не за­нять.

И не­воль­ный во­прос, по­че­му имен­но Си­ли­ко­но­вая? В Под­мо­с­ко­вье под но­вую идею от­ве­де­ны ро­до­вые зем­ли ве­ли­ко­го рус­ско­го по­эта. Пуш­кин­ские зем­ли! Ис­кон­ные вла­де­ния его ро­да, ко­то­рым он так гор­дил­ся, но ко­то­рые слиш­ком спо­кой­но от­бро­си­ли как хлам ис­то­рии.

Стро­ки пуш­кин­ской «Мо­ей ро­до­слов­ной»:

 

Мой пре­док Ра­ча мыш­цей бран­ной Свя­то­му Нев­ско­му слу­жил: Его по­том­ст­во гнев вен­чан­ный, Иван IV по­ща­дил. Во­ди­лись Пуш­ки­ны с ца­ря­ми; Из них был сла­вен не один, Ког­да тя­гал­ся с по­ля­ка­ми Ни­же­го­род­ский ме­ща­нин. Сми­рив кра­мо­лу и ко­вар­ст­во И ярость бран­ных не­по­год, Ког­да Ро­ма­но­вых на цар­ст­во Звал в гра­мо­те сво­ей на­род, Мы к оной ру­ку при­ло­жи­ли... Уп­рям­ст­ва дух нам всем под­га­дил: В род­ню свою не­укро­тим, С Пе­т­ром мой пра­щур не по­ла­дил...

 

До по­след­них лет ар­хе­о­ло­ги ещё мог­ли най­ти здесь ос­тат­ки пуш­кин­ско­го до­ма-двор­ца, вы­ст­ро­ен­но­го, как мож­но пред­по­ла­гать, ар­хи­тек­то­ром крем­лёв­ско­го Ар­се­на­ла Бог­да­ном Сал­та­но­вым. По­сле со­слан­ных в Бе­рё­зов Пуш­ки­ных он до­стал­ся «Алек­саш­ке» Мен­ши­ко­ву, а тот, ещё не имея соб­ст­вен­ной се­мьи, пред­ло­жил его для раз­ме­ще­ния од­ной из ин­же­нер­ных школ, ко­то­рые от­кры­вал в Моск­ве Пётр, и экс­по­на­тов для пер­во­го в стра­не му­зея (бу­ду­щей пе­тер­бург­ской Кун­ст­ка­ме­ры).

Всё это бы­ло ре­зуль­та­том Ве­ли­ко­го По­соль­ст­ва 1697–1698 го­дов, в ко­то­ром сам Пе­т­ро ин­ког­ни­то при­нял уча­с­тие в на­деж­де со­здать во­ен­ный со­юз про­тив От­то­ман­ской Пор­ты, а вер­нул­ся с судь­бо­нос­ным для раз­ви­тая Рос­сии Ди­о­дом: «Рос­сии нуж­ны ин­же­не­ры и – ху­дож­ни­ки!» Под ху­дож­ни­ка­ми под­ра­зу­ме­ва­лись жи­во­пис­цы (вме­с­то ико­но­пис­цев), ко­то­рые поз­во­ли­ли бы че­ло­ве­ку ощу­тить всю бес­ко­неч­ность и мно­го­об­ра­зие ок­ру­жа­ю­ще­го его ми­ра.

 

Ста­ло уже хре­с­то­ма­тий­ным оп­ре­де­ле­ние смыс­ла де­я­тель­но­с­ти Пе­т­ра: про­ру­бил «ок­но» в Ев­ро­пу. Од­ни­ми «ок­но» оце­ни­ва­лось по­ло­жи­тель­но, дру­ги­ми от­ри­ца­тель­но, но так или ина­че это свя­зы­ва­лось с воз­ник­ши­ми или ожи­вив­ши­ми­ся свя­зя­ми с За­пад­ной Ев­ро­пой, ла­ви­ной «не­до­рос­лей» дво­рян­ских, уве­зён­ных за гра­ни­цу для по­лу­че­ния об­ра­зо­ва­ния, и с при­гла­ше­ни­ем в Рос­сию ино­ст­ран­ных спе­ци­а­ли­с­тов.

Ре­зуль­тат – со­юз про­тив От­то­ман­ской Пор­ты не сло­жил­ся. Ов­ла­деть по-на­сто­я­ще­му не­зна­ко­мы­ми про­фес­си­я­ми за ко­рот­кое вре­мя не пред­став­ля­лось воз­мож­ным. По­ма­хав то­по­ром на гол­ланд­ских вер­фях, Пётр сам убе­дил­ся, на­сколь­ко да­ле­ки от­дель­ные при­ёмы ра­бо­ты от под­лин­но­го ис­кус­ст­ва со­зда­ния ко­раб­лей. При­гла­ше­ние чу­жих ма­с­те­ров сто­и­ло до­ро­го, бы­ло об­став­ле­но мно­же­ст­вом не­удоб­ных для пра­ви­тель­ст­ва ус­ло­вий, а глав­ное – ни­че­го не га­ран­ти­ро­ва­ло в от­но­ше­нии зна­ний уче­ни­ков.

Вы­вод Пе­т­ра оше­ло­мил и его спут­ни­ков, и тем бо­лее тех, кто жил в Рос­сии: Рос­сии нуж­ны ин­же­не­ры и ху­дож­ни­ки. Имен­но в та­ком со­че­та­нии и не­пре­мен­но свои. Как вы­ра­зит­ся дед А.В. Су­во­ро­ва, на­чаль­ник ге­не­раль­но­го шта­ба гвар­дей­ских войск, «вы­ра­щен­ные в соб­ст­вен­ном ого­ро­де, где и ко­пать мож­но как за­бла­го­рас­су­дит­ся и удо­б­рять тем, что под ру­кой най­дёт­ся». Ве­ли­кий пол­ко­во­дец мно­гое унас­ле­до­вал от кру­то­го де­да.

И мо­мент, обой­дён­ный вни­ма­ни­ем ис­то­ри­ков: сколь­ко че­ло­век из чис­ла при­хва­чен­ных ца­рём для обу­че­ния «не­до­рос­лей» ста­ли, в кон­це кон­цов, про­фес­си­о­на­ла­ми и на­ча­ли ус­пеш­но ра­бо­тать в Рос­сии. В том-то и де­ло, что еди­ни­цы. Ос­нов­ную мас­су об­ра­зо­вав­ших­ся в го­ды прав­ле­ния Пе­т­ра со­ста­ви­ли вы­пу­ск­ни­ки сво­их, при­чём при Пе­т­ре же и от­кры­тых школ – ма­те­ма­ти­че­с­кой, пуш­кар­ской, на­ви­гац­кой, ар­тил­лер­ной, хи­рур­ги­че­с­кой.

На­вер­ное, в школь­ных про­грам­мах сле­до­ва­ло бы на­чи­нать с то­го, что Пётр с дет­ст­ва, пре­до­став­лен­ный по­сле ран­ней смер­ти от­ца са­мо­му се­бе и не имев­ший по­ло­жен­ной для ца­ре­ви­ча про­грам­мы обу­че­ния, где ос­нов­ное вни­ма­ние уде­ля­лось гу­ма­ни­тар­ным на­укам, ис­то­рии, ге­о­гра­фии, му­зы­ке, ув­ле­кал­ся ин­же­нер­ным де­лом. В Мос­ков­ском го­су­дар­ст­ве бы­ли и ино­зем­ные спе­ци­а­ли­с­ты, но боль­шин­ст­во со­став­ля­ли ме­ст­ные. Моск­ва сла­ви­лась ко­ли­че­ст­вом ба­шен­ных ча­сов – ку­ран­тов, и при каж­дых со­сто­ял свой спе­ци­а­лист. До сих пор ос­та­ют­ся не­раз­га­дан­ны­ми се­к­ре­ты ме­ха­низ­мов, упо­треб­ляв­ших­ся в сель­ском хо­зяй­ст­ве, как, на­при­мер, об­мо­ла­чи­вав­шие зер­но или об­ра­ба­ты­вав­шие лён. Чу­до сво­е­го вре­ме­ни пред­став­лял снаб­жав­ший Кремль во­до­про­вод, ко­то­рый дал на­зва­ние баш­не ря­дом с Бо­ро­виц­ки­ми во­ро­та­ми – Во­до­вз­вод­ной. Ино­ст­ран­ные спе­ци­а­ли­с­ты в один го­лос со­гла­си­лись, что по­доб­ная си­с­те­ма сто­и­ла тех не­сколь­ких фун­тов се­ре­б­ра, ко­то­рые бы­ли на неё по­тра­че­ны.

Ин­те­рес­ней­шее ус­т­рой­ст­во пред­став­ля­ли так на­зы­ва­е­мые «ви­ся­чие са­ды» – на кры­шах Те­ре­мов и на кров­ле па­т­ри­ар­шь­е­го со­бо­ра 12 Апо­с­то­лов. Кров­ля из спа­ян­ных свин­цо­вых до­сок вы­во­ди­лась по кра­лям на вы­со­ту по­лу­ме­т­ра. Об­ра­зо­вы­вав­ша­я­ся ём­кость за­пол­ня­лась осо­бым со­ста­вом зем­ли, в ко­то­рой рос­ли де­ре­вья грец­ко­го оре­ха, пер­си­ки, мно­го­чис­лен­ные сор­та яб­лонь, груш, ши­пов­ник, бар­ба­рис и цве­ты. Зи­мой та­кая си­с­те­ма обес­пе­чи­ва­ла в жи­лых по­ме­ще­ни­ях теп­ло, ле­том спа­са­ла от пе­ре­гре­ва под сол­неч­ны­ми лу­ча­ми.

В Моск­ве су­ще­ст­во­ва­ли осо­бен­но ин­те­ре­со­вав­шие Пе­т­ра Пуш­кар­ские дво­ры, где от­ли­ва­лись ору­дия и яд­ра. Один из них он за­кла­ды­ва­ет на Крас­ном пру­де, око­ло ны­неш­ней Верх­не­крас­но­сель­ской ули­цы, где со­зда­ёт­ся и верфь для стро­и­тель­ст­ва не­боль­ших су­дов. До­ку­мен­ты поз­во­ля­ют ут­верж­дать, что имен­но на Крас­ном пру­де пло­ща­дью в 28 гек­та­ров Пётр со­вер­ша­ет пер­вые вы­хо­ды на во­ду под па­ру­сом.

Про­мы­ш­лен­ность, на­чав­шая раз­ви­вать­ся ещё при от­це и де­де Пе­т­ра, при­вле­ка­ла мно­го­на­ци­о­наль­ную тол­пу про­фес­си­о­на­лов, сре­ди ко­то­рых Пётр от­да­вал пред­по­чте­ние гол­ланд­ским ма­с­те­рам. От­прав­ля­ясь в Ве­ли­кое По­соль­ст­во, он сво­бод­но го­во­рил по-гол­ланд­ски и счи­тал­ся ед­ва ли не луч­шим син­хрон­ным пе­ре­вод­чи­ком с это­го язы­ка при дво­ре. Кста­ти ска­зать, его се­с­т­ра, ца­ре­вна На­та­лья Алек­се­ев­на, ув­ле­кав­ша­я­ся те­а­т­ром, впол­не снос­но, по сви­де­тель­ст­ву ино­ст­ран­ных гос­тей, с ни­ми изъ­яс­ня­лась на ита­ль­ян­ском язы­ке.

Од­но­му из те­о­ре­ти­ков тех­ни­че­с­ко­го об­ра­зо­ва­ния пе­т­ров­ских лет Фё­до­ру Сал­ты­ко­ву при­над­ле­жат сло­ва: «Го­су­дарь, чем нем­цев день­га­ми со­блаз­нять, луч­ше к сво­им ре­бя­там при­смо­т­реть­ся, бла­го они ото од­но­го тво­е­го вни­ма­ния ра­до­ст­ны и дель­ны бу­дут». И один из та­ких при­ме­ров – со­здан­ный в 1719 го­ду рус­ский «На­ути­лус» – под­вод­ная лод­ка, по­став­лен­ная Пе­т­ром на во­ору­же­ние ар­мии, не­смо­т­ря на не­об­хо­ди­мость под­ска­зы­ва­е­мых Ад­ми­рал­тей­ст­вом до­де­лок.

Как из­ве­ст­но, са­ма идея под­вод­ной лод­ки, точ­нее, пер­вый её опыт был по­став­лен в Лон­до­не гол­ланд­ским учё­ным К. ван Дреб­бе­лем. Но ре­а­ли­за­ция идеи при­над­ле­жа­ла кре­с­ть­я­ни­ну под­мо­с­ков­но­го се­ла По­кров­ско­го – ны­неш­ней ули­цы Ба­у­ма­на Ефи­му Ни­ко­но­ву.

В 1719 го­ду стряп­чий то­го же се­ла пе­ре­сы­ла­ет в Пе­тер­бург че­ло­бит­ную Ни­ко­но­ва, что «сде­ла­ет он к во­ен­но­му слу­чаю на не­при­яте­лей угод­ное суд­но, ко­то­рым на мо­ре, в ти­хое вре­мя, бу­дет из сна­ря­ду раз­би­вать ко­раб­ли, хо­тя бы де­сять или двад­цать, и для про­ру­бы учи­нить то­му суд­ну об­ра­зец, сколь­ко на нём бу­дет пу­шек, под по­те­ря­ни­ем сво­е­го жи­во­та, ес­ли бу­дет не угод­но». Ины­ми сло­ва­ми, изо­б­ре­та­тель соб­ст­вен­ной жиз­нью ру­чал­ся за его ус­пех.

Че­ло­бит­ная за­ин­те­ре­со­ва­ла и Ад­ми­рал­тейств-кол­ле­гию, и са­мо­го Пе­т­ра, ни­ког­да не ис­кав­ше­го в та­ких слу­ча­ях не­ко­го спон­со­ра, а по­ла­гав­ше­го­ся толь­ко на го­су­дар­ст­вен­ные сред­ст­ва – «ра­ди ско­ро­сти и на­дёж­но­с­ти свер­ше­ния». Идея при­ве­зён­но­го в ян­ва­ре 1720 го­да в Пе­тер­бург Ни­ко­но­ва за­клю­ча­лась в том, что «оное суд­но мо­жет по­та­ён­но по­дой­ти под во­ен­ный ко­рабль под са­мое дно (то­чию дей­ст­во­вать в нём ин­ст­ру­мен­та­ми в ти­хую по­го­ду) и мож­но всё рас­пи­ло­вать и раз­вёр­ты­вать».

Ука­зом 31 ян­ва­ря, т.е. спу­с­тя счи­тан­ные дни, Ни­ко­но­ву бы­ли пре­до­став­ле­ны не­об­хо­ди­мые ма­те­ри­а­лы и ма­с­тер­ские. В те­че­ние го­да с не­боль­шим мо­дель че­ты­реж­ды до­во­ди­лась до ис­пы­та­ний, но каж­дый раз из-за пло­хо­го ма­те­ри­а­ла дни­ще и кор­пус да­ва­ли течь. Ис­хо­див­ший от Пе­т­ра за­прос вы­яс­нял толь­ко од­но: мо­жет ли быть при­год­ным ни­ко­нов­ское суд­но в слу­чае ус­т­ра­не­ния де­фек­тов. От­вет Ад­ми­рал­тей­ст­ва был бе­зус­лов­но по­ло­жи­тель­ным. Ни­кто не со­мне­вал­ся, что суд­но мо­жет про­быть под во­дой не­сколь­ко дней: «Мож­но быть в ней че­ло­ве­ку в во­де два или три дни, и дей­ст­во­вать и хо­дить под ко­рабль».

Од­но­вре­мен­но для ра­бо­ты под дни­щем вра­же­с­ко­го ко­раб­ля Ни­ко­нов пред­ла­га­ет и во­до­лаз­ный ко­с­тюм. По­дроб­ное его опи­са­ние со­хра­ни­лось.

Ко­нец ни­ко­нов­ским иде­ям по­ло­жи­ла смерть Пе­т­ра. Ока­зав­ши­е­ся у вла­с­ти «каз­но­кра­ды», по­доб­ные Мен­ши­ко­ву, и «нем­цы» – ино­ст­ран­ные офи­це­ры, при­шед­шие в ар­мию вме­с­те с сы­ном ца­ре­ви­ча Алек­сея – Пе­т­ром II и сме­нив­шей его Ан­ной Ио­ан­нов­ной и Би­ро­ном. При­ме­ча­тель­но, что ни од­на из ана­ло­гич­ных мо­де­лей, пред­ло­жен­ных рус­ски­ми изо­б­ре­та­те­ля­ми, прой­ти че­рез Ад­ми­рал­тей­ст­во не смог­ла. «Рус­ско­му ме­ща­ни­ну Се­мё­ну Ра­то­да­нов­ско­му с то­ва­ри­щи» не по­мог­ли да­же вло­жен­ные в осу­ще­ств­ле­ние про­ек­та соб­ст­вен­ные день­ги.

Бо­роть­ся за нуж­ную тво­ей стра­не, имен­но ТВО­ЕЙ, идею или за оформ­лен­ное под лю­бой вид спон­сор­ст­ва соб­ст­вен­ное обо­га­ще­ние – не воз­ни­ка­ет ли сно­ва по­доб­ная опас­ность в так нуж­ном тех­ни­че­с­кой мо­ло­дё­жи Скол­ко­ве (бу­дет ли оно од­но или раз­мно­жит­ся по всей стра­не)? Об этом слиш­ком оче­вид­но на­по­ми­на­ет его пре­сло­ву­тая про­цен­тов­ка на обя­за­тель­ное уча­с­тие ино­ст­ран­цев или, по край­ней ме­ре, лю­дей, так лег­ко ос­та­вив­ших свою стра­ну и воз­вра­ща­ю­щих­ся на за­ра­бот­ки.

И ещё од­но бо­лее чем су­ще­ст­вен­ное об­сто­я­тель­ст­во – по­ме­ще­ния для ра­бо­ты. В пе­т­ров­ские вре­ме­на су­ще­ст­во­ва­ло убеж­де­ние, что но­вое по­ни­ма­ние ар­хи­тек­тур­ной сре­ды рож­да­ет твор­че­с­кий про­цесс у тех, кто бу­дет ра­бо­тать в ней. Кар­тин­ки, мель­ка­ю­щие в ТВ, – в од­ном слу­чае са­раи ти­па ан­га­ров, в дру­гом ко­пия за­вод­ских по­ме­ще­ний 30-х го­дов слиш­ком от­кро­вен­но го­во­рят о же­ла­нии ре­а­ли­зо­вать при­выч­ную ма­т­ри­цу, а вме­с­те с ней за­пу­с­тить и же­лан­ное фи­нан­си­ро­ва­ние.

По­мо­жет ли это идее Скол­ко­ва или на­обо­рот – её по­гу­бит? Мо­ло­дых учё­ных сре­да долж­на за­хва­ты­вать но­вы­ми ощу­ще­ни­я­ми, взры­вом но­вых форм, ув­ле­ка­ю­щих сво­ей вну­т­рен­ней пе­ре­клич­кой с тем по­то­ком но­вой ин­фор­ма­ции и мыс­лей, ко­то­ры­ми все мы за­хва­че­ны. В Но­вых Че­рё­муш­ках, ка­ким бы бла­го­сло­ве­ни­ем в эпо­ху ком­му­наль­ных квар­тир они ни бы­ли, се­го­дня жить, не­смо­т­ря на все ухи­щ­ре­ния ди­зай­на, не­воз­мож­но. Что же го­во­рить о тех, ко­му пред­сто­ит от­кры­вать пер­спек­ти­вы на­уки и про­мы­ш­лен­но­с­ти. Ма­т­ри­цы ста­рой ар­хи­тек­ту­ры бу­дут толь­ко по­дав­лять вся­кое же­ла­ние твор­че­ст­ва, сво­бод­но­го ды­ха­ния. И по­то­му – спа­си, Гос­по­ди, от Но­вых Че­рё­му­шек, ка­кую бы эко­но­мию они ни обес­пе­чи­ва­ли. Спа­си и со­хра­ни!

Нина МОЛЕВА