Архив : №29. 22.07.2011

О к о л о ф у т б о л

 Фут­бол, ут­верж­да­ют мно­гие, нуж­но смо­т­реть с три­бу­ны. Не бу­ду при­во­дить ар­гу­мен­ты этих мно­гих. Тем бо­лее что я со­гла­сен. По­про­с­ту раз­ные клет­ки моз­га и фи­б­ры ду­ши ра­бо­та­ют, ког­да си­дишь пе­ред те­ли­ком и на три­бу­не. Ког­да на три­бу­не – бо­лее ак­тив­ные и при­род­но пра­виль­ные. И эмо­ции вы­плё­с­ки­ва­ют­ся пол­нее, и вни­ма­ние ра­бо­та­ет чёт­че, и да­же зре­ние дей­ст­ву­ет по-дру­го­му, пол­нее, объ­ём­нее…

При­зна­юсь, на ста­ди­о­ны я вы­би­ра­юсь не­ча­с­то. В ос­нов­ном – на ста­ди­о­н име­ни Стрель­цо­ва, что на «Ав­то­за­вод­ской».

Хо­дил на мат­чи с уча­с­ти­ем «Тор­пе­до-Зил», ко­то­рая по­том ста­ла «Моск­вой». Де­ло в том, что жи­ву ря­дом (один пе­ре­гон на ме­т­ро). По­мню, что при­ше­ст­вие в Выс­шую ли­гу (про­шу про­ще­ния, но тер­мин «Пре­мьер-ли­га» я ни­где упо­треб­лять не бу­ду) этой ко­ман­ды вос­при­ни­ма­лось как не­кий ка­зус. Ещё од­на мос­ков­ская, со­вер­шен­но бес­цвет­ная. Поз­же, ког­да «Тор­пе­до-Зил» пе­ре­име­но­ва­ли в «Моск­ву», эта коман­да ста­ла раз­дра­жать. Во-пер­вых, её прес­ное бол­та­ние в под­ва­ле тур­нир­ной таб­ли­цы, а глав­ная при­чи­на – пе­ре­име­но­ва­ние. Это всё-та­ки не­кор­рект­но, что в го­ро­де, где есть не­сколь­ко ко­манд, од­ну из них на­зы­вать так же, как го­род.

Но по­сте­пен­но, во­пре­ки об­ще­ст­вен­но­му на­ст­рою, «Моск­ва» ста­ла на­би­рать по­пу­ляр­ность. На неё ста­ли хо­дить жиль­цы ок­ре­ст­ных до­мов, а по­том и рай­о­нов. Во-пер­вых, охо­та есть у лю­дей по­смо­т­реть жи­вь­ём на фут­бол, во-вто­рых, уви­деть, к при­ме­ру, сво­и­ми гла­за­ми Ан­д­рея Ти­хо­но­ва, Ан­д­рея Ар­ша­ви­на (из гос­те­вых клу­бов), ме­те­о­ром сверк­нув­ше­го Бра­ка­мон­те… А в-тре­ть­их, «Моск­ва» ста­ла в кон­це кон­цов хо­ро­шо иг­рать, вы­иг­ры­вать, под­ни­мать­ся по тур­нир­ной таб­ли­це. Но тут её чи­с­то по-бан­дит­ски моч­ка­ну­ли… Толь­ко-толь­ко за­ро­див­ши­е­ся бо­лель­щи­ки «Моск­вы» бы­ли в тра­у­ре. Но – ти­хом. Вме­с­то то­го, что­бы хо­дить на фут­бол, а по­том вы­пи­вать во дво­рах или квар­ти­рах, ста­ли про­сто вы­пи­вать.

Но это так, пре­дис­ло­вие.

 

В ми­нув­шее вос­кре­се­нье я ре­шил вновь по­се­тить ста­ди­он име­ни Стрель­цо­ва. Там про­хо­дил матч 1/16 фи­на­ла Куб­ка Рос­сии меж­ду зна­ме­ни­тым «Спар­та­ком» и клу­бом Вто­рой ли­ги «Ис­тра». Матч во­об­ще-то ни­чем не при­ме­ча­тель­ный для фут­боль­но­го ми­ра, кро­ме не сов­сем фут­боль­но­го об­сто­я­тель­ст­ва.

 

Де­ло в том, что иг­рать по рег­ла­мен­ту долж­ны бы­ли в Ис­тре, не­боль­шом под­мо­с­ков­ном го­ро­де. Жи­те­ли ра­до­ва­лись это­му пра­зд­ни­ку (к ним едет мно­го­крат­ный чем­пи­он Рос­сии), за­ра­нее пред­вку­ша­ли боль­шой фут­бол, но по­ли­цей­ские вла­с­ти вдруг при­зна­ли ста­ди­он не­при­год­ным для про­ве­де­ния та­ко­го мат­ча. Обес­пе­чить, де­с­кать, бе­зо­пас­ность на нём не­воз­мож­но. Всем из­ве­с­тен нрав спар­та­чей, и, на­вер­ное, по­ли­ция в дан­ном слу­чае пра­ва, хо­тя при же­ла­нии она мо­жет при­ста­вить к каж­до­му фа­на­ту или ино­му по­тен­ци­аль­но­му пра­во­на­ру­ши­те­лю по со­труд­ни­ку.

Так или ина­че матч пе­ре­нес­ли на дру­гой ста­ди­он. Повыбирали и ос­та­но­ви­лись на ста­ром до­б­ром име­ни Стрель­цо­ва.

Я ре­шил схо­дить и по­бо­леть за «ис­трин­цев», за­ве­до­мых аут­сай­де­ров мат­ча, вдо­ба­вок ли­шив­ших­ся под­держ­ки род­ных стен.

(За «Спар­так» я бо­лел ког­да-то, и до­воль­но се­рь­ёз­но, но бо­лезнь за­кон­чи­лась по­сле из­гна­ния из ко­ман­ды Цым­ба­ля­ря, Ти­хо­но­ва; по­след­ней кап­лей ста­ла гряз­но­ва­тая ис­то­рия с Сы­чё­вым.)

Итак, я от­пра­вил­ся на ста­ди­он, что­бы крик­нуть: «Ист-ра! Ист-ра!» и по­ап­ло­ди­ро­вать её иг­ре, ес­ли пред­ста­вит­ся по­вод.

Оче­ре­ди у касс бы­ли ко­ро­тень­кие, я бы­с­т­ро ока­зал­ся у од­но­го из око­ше­чек, су­нул день­ги и по­про­сил:

–Один би­лет, но не на «спар­та­ков­скую» три­бу­ну.

Де­вуш­ка кив­ну­ла.

На вхо­де ме­ня, ко­неч­но, про­хло­па­ли, но не очень тща­тель­но. По­про­си­ли вы­бро­сить бу­тыл­ку с во­дой. Я по­слу­шал­ся, и ока­зал­ся на ал­лее, ве­ду­щей к ста­ди­о­ну. На ал­лее сто­я­ла па­лат­ка, где про­да­ва­ли про­хла­ди­тель­ные на­пит­ки. Я ку­пил бу­тыл­ку во­ды, но не за двад­цать во­семь руб­лей, как пол­ча­са на­зад в су­пер­мар­ке­те, а за шесть­де­сят. (Мельк­ну­ла мысль, чем уг­ро­жа­ла моя во­да бе­зо­пас­но­с­ти, но раз­ви­вать её я не стал.)

На­шёл свой сек­тор № 5, ми­но­вал ещё од­ну про­вер­ку.  На три­бу­нах ока­за­лась пуб­ли­ка со «спар­та­ков­ской» ат­ри­бу­ти­кой. Я бы­ло за­нял своё пла­с­ти­ко­вое си­де­нье, но по­ду­мал, что кри­чать «Ист-ра!» в та­ком ок­ру­же­нии у ме­ня вряд ли по­лу­чит­ся, и на­пра­вил­ся к вы­хо­ду.

Тем бо­лее на три­бу­нах по ту сто­ро­ну ча­ши си­де­ли ис­трин­ские бо­лель­щи­ки с бан­не­ра­ми и ба­ра­ба­ном. Там бы я впол­не мог без­на­ка­зан­но вы­плес­нуть свои бо­лель­щиц­кие эмо­ции.

В об­щем, на­пра­вил­ся к сек­то­рам, где рас­по­ло­жи­лись по­клон­ни­ки фор­маль­ных хо­зя­ев из Вто­рой ли­ги.

Но путь ту­да пре­граж­да­ли по­ли­цей­ские осо­бо­го на­зна­че­ния. Гля­нув на мой би­лет, они от­ри­ца­тель­но по­мо­та­ли го­ло­ва­ми. Мол, не пу­с­тим. Я стал объ­яс­нять:

– Я про­сил про­дать мне би­лет не на «спар­та­ков­скую» три­бу­ну, а де­вуш­ка…

– Вы где-ни­будь ра­бо­та­е­те? – не­о­жи­дан­но спро­сил один из по­ли­цей­ских.

– Ну да, – рас­те­рял­ся я.

– У вас есть обя­зан­но­с­ти?

– Вро­де, есть.

– И у нас то­же есть.

«Не пу­с­кать лю­дей, у ко­то­рых би­ле­ты не на эти сек­то­ры», – мыс­лен­но до­с­ка­зал я его реп­ли­ку, уже ша­гая к кас­сам.

Ре­шил ра­зо­брать­ся с де­вуш­кой. Пусть ме­ня­ет би­лет. Но в ре­аль­ность об­ме­на не ве­ри­лось, и я го­то­вил­ся от­дать ещё три­с­та руб­лей, что­бы стать об­ла­да­те­лем ме­с­та на «ис­трин­ской» три­бу­не.

Из че­ты­рёх или пя­ти касс ра­бо­та­ла уже од­на (матч на­чал­ся), к ней тя­ну­лась оче­редь при­лич­ной дли­ны. Я встал в хвост, и ми­нут че­рез де­сять ока­зал­ся у око­шеч­ка.

– Из­ви­ни­те, – стал объ­яс­нять пар­ню в нём, – я ку­пил вот тут у де­вуш­ки би­лет. По­про­сил, что­бы не на «спар­та­ков­скую», а она…

Он гля­нул на но­мер сек­то­ра:

– Она и про­да­ла не на «спар­та­ков­скую». На ней­т­раль­ную.

– Но там од­ни «спар­та­ков­цы», а я хо­чу по­бо­леть за «Ис­тру».

– Би­ле­ты на три­бу­ну «Ис­тры» про­да­ва­ли в Ис­тре, – ска­зал па­рень.

– По­че­му?

– По­то­му что это куб­ко­вый матч.

Ве­с­ти дис­кус­сию бы­ло не­удоб­но. Во-пер­вых, иг­ра шла во­всю, а во-вто­рых, сза­ди под­пи­ра­ли ре­бя­та. Я по­плёл­ся к то­му сек­то­ру, ко­то­рый был ука­зан в мо­ём би­ле­те. «Бу­ду под­дер­жи­вать «Ис­тру» в ду­ше», – ре­шил. Но во­про­сы пар­ню в око­шеч­ке про­дол­жал за­да­вать за­оч­но. «Что зна­чит – «куб­ко­вый матч» в пла­не про­да­жи би­ле­тов? Се­го­дня «Ис­тра» хо­зя­ин, а по­че­му би­ле­ты на её три­бу­ну не про­да­ют? Как во­об­ще быть бо­лель­щи­ку этой ко­ман­ды, при­ехав­ше­му сей­час сю­да, а не вче­ра или не­де­лю на­зад в Ис­тру?»

Во­про­сы я пре­рвал, так как воз­ник­ла но­вая труд­ность: вход на сек­тор № 5 был за­крыт.

– Он пе­ре­пол­нен, – объ­яс­нил юноша в са­ла­то­вом жи­ле­те.

– И что мне де­лать?

– Иди­те в один­над­ца­тый, там есть ме­с­та.

Я по­шёл ис­кать один­над­ца­тый. А сза­ди раз­го­ра­лась ссо­ра. Груп­па пар­ней хо­те­ла имен­но в пя­тый:

– Нас там ждут! У нас би­ле­ты на не­го!

– Сек­тор пе­ре­пол­нен.

– А с ка­ко­го хре­на? Вход по би­ле­там.

– Сек­тор пе­ре­пол­нен…

В один­над­ца­тый пу­с­ти­ли нор­маль­но. Я за­нял ме­с­то в седь­мом ря­ду (вы­ше всё бы­ло за­пол­не­но крас­но-бе­лы­ми). Стал смо­т­реть матч. «Спар­так» ата­ко­вал, «Ис­тра» от­би­ва­лась. На таб­ло бы­ли ну­ли. «Ни­че­го важ­но­го, ви­ди­мо, не про­пу­с­тил. Ни го­лов, ни уда­ле­ний», – на вся­кий слу­чай пе­ре­счи­тав фут­бо­ли­с­тов, удов­ле­тво­рён­но от­ме­тил я.

Бо­лель­щи­ки при­бы­ва­ли. Са­ди­лись в седь­мой ряд, в ше­с­той, в пя­тый, в чет­вёр­тый. Даль­ше не пу­с­ка­ли – слиш­ком близ­ко к по­лю.

На три­бу­нах бы­ло до­воль­но спо­кой­но, на по­ле то­же. Но бли­же к пе­ре­ры­ву «Ис­тра» за­би­ла мяч. Сек­то­ры хо­зя­ев взо­рва­лись кри­ка­ми. Я то­же дёр­нул­ся, впро­чем, тут же оду­мал­ся и стал ра­до­вать­ся про се­бя. Прав­да, ра­дость бы­ла не­дол­гой – ока­за­лось, что мяч был за­бит то ли из по­ло­же­ния вне иг­ры, то ли с на­ру­ше­ни­ем пра­вил.

А на 46-й ми­ну­те «спар­та­ков­ский» на­па­да­ю­щий Вел­ли­тон го­ло­вой по­слал мяч в сет­ку «Ис­тры». Слу­чи­лось за­ко­но­мер­ное – мно­го­крат­ный чем­пи­он Рос­сии и об­ла­да­тель Куб­ка вы­шел впе­рёд.

«Спар­та­чи» по­ки­да­ли три­бу­ны в хо­ро­шем на­ст­ро­е­нии. Шли в тень ок­ру­жа­ю­щих ста­ди­он де­ре­вь­ев, ещё ку­да-то… Я ос­тал­ся си­деть, на­блю­дал за раз­ми­на­ю­щи­ми­ся за­пас­ны­ми, слу­шал пес­ню Вы­соц­ко­го из гром­ко­го­во­ри­те­ля…

 

Пе­ре­рыв под­хо­дил к кон­цу, бо­лель­щи­ки воз­вра­ща­лись. Боль­шин­ст­во из них стран­ным об­ра­зом пре­вра­ти­лось в пья­ных за эти не­пол­ные пят­над­цать ми­нут, они бы­ли воз­буж­де­ны и слег­ка аг­рес­сив­ны, и тут вдо­ба­вок им под­бро­си­ли топ­ли­ва для аг­рес­сии.

 

Те, кто си­дел во вре­мя пер­во­го тай­ма на ме­с­тах ни­же вось­мо­го, вер­нуть­ся ту­да не смог­ли.

– Ря­ды за­кры­ты, – го­во­рил ря­до­вой по­ли­цей­ский в пи­лот­ке (по­че­му-то в пи­лот­ках «ра­бо­та­ли» с бо­лель­щи­ка­ми, а в фу­раж­ках сто­я­ли це­пью вдоль за­бор­чи­ка, от­де­ля­ю­ще­го три­бу­ны от по­ля).

– Но я там был! У ме­ня вон га­зе­та на си­де­нье! – при­во­ди­ли до­во­ды воз­вра­ща­ю­щи­е­ся.

– Ря­ды за­кры­ты, за­ни­май­те сво­бод­ные ме­с­та вы­ше.

Я си­дел на седь­мом ря­ду, и ми­нут пят­над­цать ждал, что мне сей­час ве­лят под­нять­ся и ис­кать ме­с­то в че­ло­ве­че­с­кой гу­ще. Но седь­мой ряд не тро­ну­ли, хо­тя в ра­ции кто-то ко­ман­до­вал: «Очи­ща­ем ря­ды до вось­мо­го! Очи­ща­ем до вось­мо­го!»

Прав­да, бо­лель­щи­ки не же­ла­ли очи­щать­ся. То есть, на уже очи­щен­ные ря­ды по­сто­ян­но хо­те­ли прой­ти. Ту­по­ва­тое объ­яс­не­ние по­ли­цей­ско­го в пи­лот­ке, что ря­ды за­кры­ты (по­че­му, он на­вер­ня­ка сам не знал), про­во­ци­ро­ва­ло мат и ос­кор­б­ле­ния. По­ли­цей­ский тер­пел. Прав­да, ког­да один из бо­лель­щи­ков, яв­но очень не­трез­вый, по­клял­ся, что бу­дет смо­т­реть фут­бол в чет­вёр­том ря­ду, и по­шёл на­про­лом, ря­до­вой в пи­лот­ке вы­звал ка­пи­та­на, и тот увёл по­кляв­ше­го­ся.

Лишь к се­ре­ди­не вто­ро­го тай­ма по­пыт­ки про­ры­ва в сво­бод­ные ря­ды пре­кра­ти­лись, но мат в ад­рес по­ли­ции слы­шал­ся до фи­наль­но­го сви­ст­ка. К то­му же воз­ле це­пи тех, что бы­ли в фу­раж­ках, по­явил­ся тол­стя­чок с кро­шеч­ной ви­део­ка­ме­рой и стал сни­мать бо­лель­щи­ков.

– Же­ну свою сни­ми! Го­лой! – со­ве­то­ва­ли те и ки­да­ли в тол­стяч­ка пла­с­ти­ко­вые ста­ка­ны, окур­ки, фан­ти­ки; му­сор до­ле­тал до чет­вёр­то­го, тре­ть­е­го ря­да…

Про­ис­хо­дя­щее на по­ле ма­ло ко­го ин­те­ре­со­ва­ло. «Спар­так» ме­ха­ни­че­с­ки ата­ко­вал, «Ис­тра» обо­ро­ня­лась, ра­за два-три пе­ре­хо­дя в кон­тра­та­ку. Сум­бур­ную и не­о­ст­рую. Матч за­кон­чил­ся за­ко­но­мер­ной по­бе­дой мно­го­крат­но­го, и бо­лель­щи­ки по­лез­ли вверх, к вы­хо­ду. «Ис­трин­цы» ос­та­лись си­деть, не спе­ша сво­ра­чи­ва­ли бан­не­ры.

До до­ма я до­б­рал­ся бла­го­по­луч­но. Прав­да, уже воз­ле ме­т­ро «Ав­то­за­вод­ская» двое кон­ных по­ли­цей­ских за­чем-то тро­ну­ли свой транс­порт, ко­то­рый бо­ком, вски­ды­вая зад­ние но­ги, вре­зал­ся в за­жа­тый це­пя­ми блю­с­ти­те­лей по­ряд­ка по­ток. Я вме­с­те с дру­ги­ми от­пря­нул. Раз­дал­ся де­ви­чий визг то ли ис­пу­га, то ли по­лу­чен­ной трав­мы… Вы­яс­нять я не стал, ско­рее за­ско­чил в ям­ку стан­ции.

По­ка ехал в по­ез­де, га­дал, как бы этот матч про­шёл в Ис­тре. На­вер­ное, у по­ли­ции бы­ло бы боль­ше ра­бо­ты (хо­тя как знать), матч бы «Спар­так» на­вер­ня­ка вы­иг­рал, но ат­мо­сфе­ра бы­ла бы дру­гая. Пе­ред мат­чем бы вы­сту­пи­ли ме­ст­ные пев­цы, в пе­ре­ры­ве бы сы­г­ра­ли с бо­лель­щи­ка­ми в иг­ры. Ко­му-ни­будь из фут­бо­ли­с­тов про­бив­шей­ся в 1/16 ко­ман­ды тор­же­ст­вен­но бы при­сво­и­ли зва­ние ма­с­те­ра спор­та. Три­бу­на хо­зя­ев бы­ла бы на­вер­ня­ка за­пол­не­на (не сто пять­де­сят от­ча­ян­ных, а сколь­ко там вме­ща­ет­ся на ме­ст­ном ста­ди­о­не). В об­щем, око­ло­фут­боль­ный ан­ту­раж был бы дру­гой, по­яр­че. Да и сам фут­бол, ско­рее все­го, то­же.

Роман СЕНЧИН