Архив : №33-34. 19.08.2011

Восхождение вниз, где лёд и гранит

Кри­зис сред­не­го воз­ра­с­та дав­но стал за­мет­ной ли­те­ра­тур­ной те­мой. Ми­шель Уэль­бек, Фре­де­рик Бег­бе­дер, Ми­лан Кун­де­ра свои ху­до­же­ст­вен­ные ми­ры со­зда­ли в про­ст­ран­ст­ве это­го рас­про­ст­ра­нён­но­го не­ду­га. Оте­че­ст­вен­ные пи­са­те­ли не хо­тят от­ста­вать. Мак­сим По­кров­ский, ге­рой ро­ма­на Или­чев­ско­го «Ма­те­ма­тик», по­пав в за­ви­си­мость от ал­ко­го­лиз­ма и стре­ми­тель­но рас­ши­ря­ю­щей­ся пу­с­то­ты, стал мыс­лить о вос­кре­ше­нии мёрт­вых, ре­шил за­брать­ся на вы­со­кую го­ру, вспом­нил, что у не­го есть мать. По­мог­ло. Мак­сим по­лу­чил шанс и су­мел ис­поль­зо­вать его.

Не­стор Са­ф­ро­нов, ге­рой ро­ма­на Дми­т­рия Лип­ске­ро­ва «Вся­кий ка­пи­тан – при­ма­дон­на», ока­зал­ся ме­нее удач­лив. Впро­чем, как по­смо­т­реть. Сна­ча­ла Не­стор, по­хо­ха­ты­вая над сво­им по­ло­же­ни­ем и под­ми­ги­вая сы­ну о «но­вом ле­ве­ле», скон­чал­ся от ра­ка. По­том, сво­бод­ный от вся­кой он­ко­ло­гии, от­пра­вил­ся на лод­ке в Ан­тарк­ти­ку и прак­ти­че­с­ки сра­зу был смыт мощ­ной вол­ной, раз­дроб­лен вин­том и за­быт на дне мор­ском. Да­лее при­шлось уме­реть ещё раз от ра­ка, пе­ред смер­тью не­удач­но по­пы­тав­шись пе­ре­спать с лю­бов­ни­цей. На­ко­нец, Не­стор всё-та­ки до­стиг Ан­тарк­ти­ки, как Мак­сим из ро­ма­на Или­чев­ско­го – сво­ей вер­ши­ны.

 

Глав­ный ге­рой уми­ра­ет триж­ды. Мы по­мним, что смерть ге­роя спо­соб­ст­ву­ет ка­тар­си­че­с­ким эф­фек­там, ос­во­бож­де­нию чи­та­те­ля от низ­ких стра­хов че­рез со­ст­ра­да­ние и скорбь. Но боль­ше ли ка­тар­си­са там, где ге­рой уми­ра­ет и ожи­ва­ет, что­бы по­гиб­нуть вновь?

 

Пёс Ан­тип не пе­ре­жил штор­ма, уто­нул в оке­а­не. Но про­хо­дят ми­ну­ты, раз­да­ёт­ся со­ба­чий лай, и Ан­тип сно­ва бе­га­ет по лод­ке. Толь­ко что за­ре­зан ка­пи­тан Да­ви­ди, на­всег­да сбро­шен в во­ду. Ни­че­го страш­но­го. За бор­том слы­шен зна­ко­мый го­лос, и вот уже ка­пи­тан ра­ду­ет­ся ожив­ле­нию вме­с­те со сво­им убий­цей Май­к­лом. Эти воз­вра­ще­ния прин­ци­пи­аль­ны для по­эти­ки ав­то­ра. К че­му бли­же эта по­эти­ка – к ма­ги­че­с­ко­му или ме­ха­ни­че­с­ко­му?

Дми­т­рий Лип­ске­ров не скры­ва­ет, что кри­зис сред­не­го воз­ра­с­та – его про­бле­ма. По­доб­но ге­рою сво­е­го ро­ма­на, Лип­ске­ров ре­шил на ма­лень­кой лод­ке пе­ре­сечь Ат­лан­ти­ку, прав­да, ог­ра­ни­чил­ся при этом дви­же­ни­ем из Аме­ри­ки в Ев­ро­пу, ми­нуя Ле­до­ви­тый оке­ан. Уда­лось. «Вы по­бе­ди­ли кри­зис сред­не­го воз­ра­с­та?» – спра­ши­ва­ет кор­ре­с­пон­дент «Мос­ков­ско­го ком­со­моль­ца». «Нет. Но­вых за­дач не сфор­ми­ро­ва­лось, и жиз­нен­но­го смыс­ла не по­яви­лось. Есть ру­тин­ное про­жи­ва­ние жиз­ни, до бо­ли зна­ко­мое и обя­за­тель­ное к про­жи­ва­нию», – от­ве­ча­ет Лип­ске­ров.

В ро­ма­не «Вся­кий ка­пи­тан – при­ма­дон­на» мно­го фан­та­с­ти­ки, по­ощ­ря­ю­щей кри­ти­ков го­во­рить об оче­ред­ном из­во­де «ма­ги­че­с­ко­го ре­а­лиз­ма». Но ощу­ща­ет­ся и об­раз ре­аль­ной судь­бы, ко­то­рый спо­со­бен силь­но по­дей­ст­во­вать на чи­та­те­ля и без до­пол­ни­тель­ных ри­то­ри­че­с­ких игр. Не­стор Са­ф­ро­нов, «элит­ный ар­хи­тек­тор для мил­ли­ар­де­ров», пе­ре­шед­ший ру­беж со­ро­ка­ле­тия, не об­де­лён день­га­ми, за­ка­за­ми се­рь­ёз­ных лю­дей, жен­ским вни­ма­ни­ем. Он из­ве­с­тен, ус­пе­шен. У не­го нет про­блем, кро­ме од­ной. Двух де­тей – маль­чи­ка и де­воч­ку – ему ро­ди­ла «смаз­ли­вая тан­цор­ка, с ко­то­рой он по­зна­ко­мил­ся на чьём-то юби­лее». Дваж­ды пе­ре­спал по глу­по­с­ти, дваж­ды за­чал. Не­стор лю­бит де­тей. Их мать, не на­де­лён­ную ав­то­ром име­нем, лю­бить не­воз­мож­но. Её нуж­но – ни­че­го не по­де­ла­ешь – толь­ко со­дер­жать. Она – «су­ка» (так в раз­ные вре­ме­на её на­зы­ва­ет род­ной сын), она – тварь, не­на­ви­дя­щая от­ца сво­их де­тей, от­ве­ча­ю­щая ци­нич­ным ржа­ни­ем на пред­ло­же­ние о бра­ке, ис­крен­не зе­ва­ю­щая на его по­хо­ро­нах. Она же – шлю­ха, ко­то­рая на про­тя­же­нии все­го тек­с­та ни­как не мо­жет сде­лать па­у­зы меж­ду удов­ле­тво­ре­ни­я­ми и про­дол­жа­ет на­си­ло­вать спе­ци­аль­но вы­пи­сан­но­го тур­ка Ха­би­ба. От не­го рож­да­ет­ся Иван Ха­би­бо­вич, но это не де­ла­ет ге­ро­и­ню неж­нее и до­б­рее. Ос­т­ро чув­ст­вуя ско­рое при­ше­ст­вие не­нуж­ной зре­ло­с­ти, она со­во­куп­ля­ет­ся сно­ва и сно­ва. Внеш­не бла­го­по­луч­ный Не­стор, не вы­дер­жав иди­о­тиз­ма, ко­то­рый и се­мей­ным нель­зя на­звать, скон­чал­ся. Так бы­ва­ет.

С ка­та­ст­ро­фи­че­с­ким гро­те­с­ком Лип­ске­ров опу­с­ка­ет ге­ро­и­ню до са­мых ни­зов бы­то­во­го ада. Без шан­сов вы­брать­ся на по­верх­ность. Лю­бая жен­щи­на в рас­сма­т­ри­ва­е­мом на­ми ро­ма­не – дрянь. И это, по­хо­же, кон­цеп­ция. Али­на, лю­бов­ни­ца Не­сто­ра, хо­лод­на, как Ан­тарк­ти­ка, ку­да ус­т­ре­мил­ся триж­ды уми­ра­ю­щий ге­рой. По­сле смер­ти Не­сто­ра ей пред­сто­ит до по­те­ри со­зна­ния ку­выр­кать­ся с его сы­ном-под­ро­ст­ком, вне­зап­но со­зрев­шим, но это ни­ко­му не при­ба­вит теп­ла. Ка­пи­та­на лод­ки, на ко­то­рой от­пра­вил­ся в по­след­нее пу­те­ше­ст­вие Са­ф­ро­нов, бро­си­ла лю­би­мая Ан­то­не­ла, и это дви­же­ние – за­кон в ро­ма­не. Так же по­сту­пи­ла Джо­ан, убе­жав­шая от ге­ни­аль­но­го рус­ско­го Фи­зи­ка, ког­да ему на го­ло­ву упал гор­шок с ге­ра­нью, по­ло­жив­ший ко­нец ге­ни­аль­но­с­ти. По­хо­жее дей­ст­вие со­вер­ши­ла по­дру­га мо­ря­ка Май­к­ла, ког­да по­ня­ла, что от не­го труд­но за­бе­ре­ме­неть. Вер­ка, дочь Не­сто­ра, спра­вед­ли­во на­зва­на «стер­вой»: злая, рав­но­душ­ная к ближ­ним, она на­чи­на­ет спать с маль­чи­ком Бо­рей в один­над­цать лет, вско­ре бро­сая пар­ня из-за его не­до­ста­точ­ной по­ло­вой мо­щи. Есть ещё две ум­ные сту­дент­ки-стра­ши­лы, у ко­то­рых нет, по мне­нию по­ве­ст­во­ва­те­ля, на­дежд на бли­зость с муж­чи­ной. Они ре­ши­ли по­свя­тить се­бя на­уке, но тут под­вер­нул­ся сын Не­сто­ра, гнав­ший­ся за раз­но­об­ра­зи­ем сек­су­аль­но­го опы­та. На­ука умер­ла, а те­ла дур­ну­шек при­ни­ма­ли не­мыс­ли­мые по­зы до тех пор, по­ка их – гор­дых но­вой ре­а­ли­за­ци­ей – не вы­гна­ли из ин­сти­ту­та.

Сек­су­аль­ная жизнь в ро­ма­не – один из кош­ма­ров че­ло­ве­ка, сти­ра­ю­щий лич­ность. Ни теп­ла нет здесь, ни люб­ви. Вто­рич­но уми­рая в хо­с­пи­се, Не­стор при­гла­ша­ет лю­бов­ни­цу Али­ну, на­по­ми­на­ю­щую не слиш­ком ка­че­ст­вен­ную кук­лу. Не­стор, по­ни­мая, что за лю­бо­вью уже не уг­нать­ся, хо­чет хо­тя бы сек­са. Поч­ти уда­лось. Поч­ти, по­то­му что «он об­га­дил­ся в од­ну се­кун­ду», «дерь­мо хлы­ну­ло из всех от­вер­стий», «во­ню­чая слизь ис­тор­га­лась из недр рас­па­да­ю­щей­ся пло­ти». При­сут­ст­вие это­го дерь­ма ощу­ща­ет­ся во всех сек­су­аль­ных кон­так­тах, о ко­то­рых ска­за­но в ро­ма­не.

Не­об­хо­ди­ма ане­с­те­зия. В тек­с­те мно­го ал­ко­го­ля. Уми­ра­ю­щий Не­стор по­сто­ян­но впры­с­ки­ва­ет в се­бя нар­ко­тик. Ещё ча­ще встре­ча­ет­ся лёд – лейт­мо­тив­ный об­раз ро­ма­на, из тех, что фор­ми­ру­ют нрав­ст­вен­ную фи­ло­со­фию тек­с­та. Осо­бен­но ва­жен он для оформ­ле­ния судь­бы Пти­чи­ка (он же – Ан­ци­фер), сы­на Не­сто­ра Са­ф­ро­но­ва. По­сле смер­ти от­ца Ан­ци­фер, «про­чи­тав о хо­лод­ном ко­с­мо­се», за­лез в хо­ло­диль­ник, за­хлоп­нув за со­бой дверь. По­том съел три ки­ло­грам­ма льда, по­до­гнав те­ло под со­от­вет­ст­ву­ю­щую тем­пе­ра­ту­ру, при ко­то­рой ане­с­те­зия ста­но­вит­ся веч­ной. Чуть поз­же, вни­ма­тель­но рас­сма­т­ри­вая се­бя, Ан­ци­фер об­на­ру­жил под мыш­кой чёр­ную ды­ру, из ко­то­рой по­сту­пал «ад­ский хо­лод». Из­вле­кая из ды­ры кап­ли ме­ха­ни­че­с­кой му­д­ро­с­ти, не име­ю­щей ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к ра­бо­те со­зна­ния, стал ге­ни­ем фи­зи­ки, пре­тен­ден­том на Но­бе­лев­скую пре­мию, по­пут­но за­мо­ро­зив быв­шую лю­бов­ни­цу от­ца, пре­вра­тив её в Кая, к че­му она, ска­жем спра­вед­ли­во­с­ти ра­ди, впол­не бы­ла го­то­ва. На­ко­нец, ус­лы­шав в се­бе го­лос от­ца, мно­го знав­ше­го о хо­ло­де Ан­тарк­ти­ды, от­пра­вил­ся в Баш­ки­рию, в Уча­лин­ский рай­он, где по­ко­ил­ся гра­нит­ный са­мо­ро­док: «Не­кто, ещё сов­сем мо­ло­дой че­ло­век, лет ше­ст­над­ца­ти, кра­си­вый со­бою, обе­ща­ю­щий ми­ру стать ге­ни­ем, объ­ект влюб­лён­но­с­ти са­мых кра­си­вых жен­щин, вдруг ос­та­вил мир­скую жизнь». Мо­на­хом Ан­ци­фер не стал, он впал в ле­дя­ную нир­ва­ну, вда­вил се­бя в гра­нит, ссох­ся, му­ми­фи­ци­ро­вал­ся, умер, ожил в веч­но­с­ти по­ро­ды, стал всем, но и, по за­ко­нам льда, стал ни­чем. Кто чи­тал «Ле­дя­ную три­ло­гию» Вла­ди­ми­ра Со­ро­ки­на, за­ду­ма­ет­ся о ти­по­ло­гии лю­то­го хо­ло­да в со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре, о вос­тре­бо­ван­но­с­ти мо­ти­ва транс­фор­ма­ции че­ло­ве­ка в не­что, не зна­ю­щее при­выч­но­го теп­ла.

На од­ном по­лю­се – люд­ская су­е­та, кло­уны сек­са, ра­бы смер­ти. На дру­гом – лёд и гра­нит, сво­е­об­раз­ная ра­дость не быть че­ло­ве­ком. Друг Не­сто­ра рас­ска­зы­ва­ет о том, как он со­вер­шил «вос­хож­де­ние вниз»: пе­ре­стал быть ал­ко­голь­ным ко­ро­лем пост­со­вет­ско­го про­ст­ран­ст­ва и пе­ре­плыл оке­ан на па­рус­ной лод­ке.

 

В це­ло­ст­ном ми­ре ро­ма­на Дми­т­рия Лип­ске­ро­ва вос­хож­де­ние вниз – не толь­ко стрем­ле­ние в Ан­тарк­ти­ку, но и при­об­ще­ние к прав­де гра­ни­та, об­ре­те­ние ра­кур­са, ис­клю­ча­ю­ще­го зна­ко­мый гу­ма­низм, ве­ру в Бо­га или дру­гую зем­ную клас­си­ку.

 

Од­наж­ды, си­дя с ви­ном на ях­те, Са­ф­ро­нов с дру­гом «до­го­во­ри­лись до то­го, что Гос­подь и Дья­вол – один и тот же субъ­ект, а Не­стор вы­ска­зал идею, что каж­дый че­ло­век – Бог». Ре­ли­ги­оз­ное в ро­ма­не уни­жа­ет­ся: «Моя бо­гинь!», – ча­с­то орёт Ха­биб, вновь удов­ле­тво­ря­ю­щий по­хот­ли­вую ма­ма­шу не­сто­ров­ских де­тей. Но ре­ли­ги­оз­ное здесь и рас­ши­ря­ет­ся: до сти­ра­ния гра­ниц, до не­раз­ли­че­ния вер­ха и ни­за, жиз­ни и смер­ти, до сим­во­ли­че­с­ко­го буд­диз­ма, столь по­пу­ляр­но­го в со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре, при­зна­ю­щей­ся в ус­та­ло­с­ти от ка­те­го­ри­че­с­ких им­пе­ра­ти­вов мо­но­те­из­ма.

 

Гра­нит в ро­ма­не жи­вёт, ве­ща­ет, про­по­ве­ду­ет, об­ре­тая не свой­ст­вен­ную по­ро­де болт­ли­вость, ос­ме­и­вая ме­лоч­ность мгно­ве­ния и че­ло­ве­че­с­кой жиз­ни в це­лом. Гра­нит – об­раз ста­биль­но­с­ти и веч­но­с­ти, пе­ред ко­то­рым «соб­ст­вен­ное че­ло­ве­че­с­кое ми­к­ро» – ни­что.

 

Дух гра­ни­та, ис­по­ве­дуя уче­ние, близ­кое к да­о­сиз­му, рас­суж­да­ет пе­ред тем, кто был Пти­чи­ком и Ан­ци­фе­ром, об от­сут­ст­вии вре­ме­ни, о бес­ко­неч­но­с­ти форм, о един­ст­ве все­го су­ще­ст­ву­ю­ще­го. «Стань чёр­ной ды­рой и из­на­си­луй солн­це!» – со­ве­ту­ет гра­нит, мно­жа па­ра­док­сы и сни­мая оп­по­зи­ции. В од­ной из ре­чей раз­го­вор­чи­вый гра­нит сбли­жа­ет­ся с об­ра­зом Твор­ца, не­мно­го ус­тав­ше­го от раз­но­об­ра­зия вре­мен­но­го. Ан­ци­фер – в ас­со­ци­а­тив­ной свя­зи с об­ра­зом Лю­ци­фе­ра. Сын Не­сто­ра врас­та­ет в гра­нит, ста­но­вит­ся им. Нет боль­ше от­дель­но­го Бо­га, нет изо­ли­ро­ван­но­го Лю­ци­фе­ра. Прав­да, есть ску­ка, в чём гра­ни­ту при­хо­дит­ся при­знать­ся: «ску­ка, за­став­ля­ю­щая его со­зда­вать ле­ве­лы, дру­гие про­ст­ран­ст­ва, со­зда­вать се­бе уче­ни­ков и быть ка­пи­та­ном, у ко­то­ро­го ни­ког­да не бу­дет ко­ман­ды… Он – один. Оди­но­че­ст­во – на­и­выс­шая фор­ма су­ще­ст­во­ва­ния ка­пи­та­на! Оди­но­че­ст­во – оке­ан для ка­пи­та­на, по ко­то­ро­му плы­вёт гра­нит!..»

Ав­тор – ка­пи­тан сво­е­го тек­с­та. Вро­де бы он, как и сле­ду­ет ро­ма­ни­с­ту, не да­ёт чёт­ких от­ве­тов. И всё же. Что про­ти­во­по­с­та­вить от­сут­ст­вию люб­ви, аду по­всед­нев­но­с­ти, об­ре­чён­но­му те­лу – «ужа­су, ле­жа­ще­му в гро­бу»? Вос­хож­де­ние вниз. Во-пер­вых, най­ти свою лод­ку и от­пра­вить­ся в пер­со­наль­ную Ан­тарк­ти­ку, ко­то­рая мо­жет ока­зать­ся зна­чи­тель­но бли­же, чем ге­о­гра­фи­че­с­кий ре­ги­он с по­хо­жим на­зва­ни­ем. Во-вто­рых, слить­ся с гра­ни­том, не зна­ю­щим вре­ме­ни, не­при­ча­ст­ным к от­дель­ным стра­да­ни­ям ми­мо­лёт­ных су­ществ, по­доб­но од­но­днев­ным мо­тыль­кам ис­че­за­ю­щих во мра­ке. Или – рас­тво­ря­ю­щих­ся в све­те, по­то­му что нет меж­ду солн­цем и тьмой прин­ци­пи­аль­ной раз­ни­цы, ес­ли ты по-на­сто­я­ще­му хо­чешь ус­по­ко­е­ния.

Не слиш­ком ли мы раз­вол­но­ва­лись, ведь пе­ред на­ми все­го лишь ро­ман, ко­то­рый не стре­мит­ся ни к ка­кой ди­дак­ти­ке? Дми­т­рий Лип­ске­ров ре­ша­ет свои вну­т­рен­ние про­бле­мы. Вос­кре­ша­ет псов, ка­пи­та­нов, глав­ных ге­ро­ев, раз­би­ра­ет­ся с де­ть­ми, ра­зоб­ла­ча­ет жен­щин… И всё же вол­но­вать­ся сто­ит, ес­ли мы хо­тим, что­бы ни­кто не ска­зал о со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре то, что по­ве­ст­во­ва­тель в лип­ске­ров­ском ро­ма­не не­од­но­крат­но го­во­рит о жиз­ни: game over.

---

_{Лип­ске­ров Д. Вся­кий ка­пи­тан – при­ма­дон­на: ро­ман. М.: Ас­т­рель: АСТ, 2011.}

---

Алексей ТАТАРИНОВ,
г. КРАСНОДАР