Архив : №35. 02.09.2011

Отпетый советский лодырь

 По по­во­ду Юрия Про­ку­ше­ва сло­жи­лось два ми­фа. Пер­вый миф ут­верж­да­ет, буд­то имен­но он пер­вым в 50-е го­ды про­шло­го ве­ка вер­нул чи­та­ю­щей стра­не имя Есе­ни­на. Вто­рой миф сви­де­тель­ст­ву­ет о его вы­со­чай­шем ор­га­ни­за­тор­ском та­лан­те (по этой вер­сии кри­тик со­здал и яко­бы при­вёл к рас­цве­ту од­но из круп­ней­ших из­да­тельств Рос­сии – «Со­вре­мен­ник»). Но всё это чушь. На по­вер­ку Про­ку­шев был ти­пич­ным про­хин­де­ем, из ко­то­рых, соб­ст­вен­но го­во­ря, и со­сто­ял ко­с­тяк ли­те­ра­тур­но­го ге­не­ра­ли­те­та вре­мён бреж­нев­ско­го за­стоя.

 

Юрий Льво­вич Про­ку­шев ро­дил­ся 16 мая 1920 го­да в Под­мо­с­ко­вье, в де­рев­не Гри­ши­но Сол­неч­но­гор­ско­го рай­о­на. По­сле шко­лы он по­сту­пил в Мос­ков­ский ве­чер­ний ме­тал­лур­ги­че­с­кий ин­сти­тут и па­рал­лель­но в этом же ву­зе ус­т­ро­ил­ся на долж­ность ла­бо­ран­та-хи­ми­ка. Но вско­ре по­до­шло вре­мя при­зы­ва. Ид­ти в ар­мию у Про­ку­ше­ва не бы­ло ни­ка­ко­го же­ла­ния, по­это­му он ра­ди «бро­ни» пе­ре­вёл­ся чер­тёж­ни­ком на за­вод «Серп и Мо­лот». Там, в цен­т­ре мос­ков­ской ин­ду­с­т­ри­а­ли­за­ции, и на­ча­лось его ка­рь­ер­ное вос­хож­де­ние. Уже в 1940 го­ду быв­ше­го ла­бо­ран­та при­ня­ли кан­ди­да­том в чле­ны ВКП(б).

Ког­да на­ча­лась вой­на, пе­ред Про­ку­ше­вым воз­ник­ла про­бле­ма: ид­ти на фронт или ко­вать по­бе­ду в ты­лу. Он вы­брал тре­тье: за­нял­ся ком­со­моль­ской ра­бо­той, прой­дя с ян­ва­ря 1942 го­да за па­ру лет путь от ин­ст­рук­то­ра до се­к­ре­та­ря Мос­ков­ско­го об­ко­ма ВЛКСМ по про­па­ган­де. Всё это вре­мя ком­со­моль­ский функ­ци­о­нер за всё пе­ре­жи­вал, но ни за что не от­ве­чал. Луч­шей си­не­ку­ры при­ду­мать бы­ло не­воз­мож­но.

Но бла­жен­ст­во всю жизнь про­дол­жать­ся не мог­ло. На­до бы­ло де­лать ка­рь­е­ру даль­ше, и в 1947 го­ду Про­ку­шев по­сту­пил в Выс­шую пар­тий­ную шко­лу, по окон­ча­нии ко­то­рой он по­про­сил­ся в ас­пи­ран­ту­ру Ака­де­мии об­ще­ст­вен­ных на­ук, где ему пред­ло­жи­ли под­го­то­вить кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию «Те­ма боль­ше­вист­ской пар­тии в твор­че­ст­ве Ма­я­ков­ско­го». На что на­де­я­лась про­фес­су­ра, не­по­нят­но. Вы­пу­ск­ник ве­чер­не­го ме­тал­лур­ги­че­с­ко­го ин­сти­ту­та ни­че­го но­во­го о Ма­я­ков­ском так и не ска­зал, ог­ра­ни­чив­шись пе­ре­пе­ва­ми об­ще­из­ве­ст­ных ве­щей. Тем не ме­нее за­вет­ную учё­ную сте­пень кан­ди­да­та он в 1951 го­ду по­лу­чил.

По­сле ака­де­мии Про­ку­ше­ва рас­пре­де­ли­ли во Все­со­юз­ный ра­дио­ко­ми­тет. Он стал за­ме­с­ти­те­лем ру­ко­во­ди­те­ля глав­ной ре­дак­ции ху­до­же­ст­вен­но­го ве­ща­ния. Но пи­са­тель­ский и ар­ти­с­ти­че­с­кий мир его не при­нял. Про­ку­шев аб­со­лют­но не чув­ст­во­вал сло­во, он мог толь­ко ко­ман­до­вать. Не слу­чай­но его че­рез три го­да по­про­си­ли уво­лить­ся. По­сред­ст­вен­ный ма­я­ков­ско­вед с тру­дом по­том за­кре­пил­ся лишь на ка­фе­д­ре жур­на­ли­с­ти­ки и ли­те­ра­ту­ры Выс­шей парт­шко­лы, ко­то­рая глу­бо­ких зна­ний ни­ког­да не да­ва­ла, а все­гда учи­ла в ос­нов­ном од­но­му сло­во­блу­дию.

В это вре­мя по стра­не про­ка­ти­лась но­вая вол­на ин­те­ре­са к Есе­ни­ну. Про­ку­шев бы­с­т­ро со­об­ра­зил, что из быв­ше­го опаль­но­го по­эта мож­но сде­лать зо­ло­тую жи­лу, и на­чал упор­но на­би­вать­ся в дру­зья к его на­след­ни­кам. Но здесь до­цен­та парт­шко­лы по­ве­ло из од­ной край­но­с­ти в дру­гую. Сле­дуя конъ­юнк­ту­ре, он вдруг объ­я­вил бой тем ли­те­ра­то­рам, ко­то­рые при Ле­ни­не бо­лее все­го оце­ни­ли в Есе­ни­не ре­ли­ги­оз­ное на­ча­ло. Пре­по­да­ва­тель парт­шко­лы с пе­ной у рта до­ка­зы­вал, что по­эт к церк­ви ни­ког­да бли­зок не был и чуть ли не с мла­дых ног­тей ра­то­вал за боль­ше­ви­ков. По­том он в уго­ду те­ку­ще­му мо­мен­ту взял­ся от­ри­цать вся­кое вли­я­ние на на­род­но­го ку­ми­ра Троц­ко­го. Но пар­т­ру­ко­вод­ст­во все ошиб­ки ему ве­ли­ко­душ­но про­ща­ло.

Мо­мент ис­ти­ны для Про­ку­ше­ва на­сту­пил в 1967 го­ду. Кри­тик ре­шил всту­пить в Со­юз пи­са­те­лей. Ре­ко­мен­да­ции ему да­ли офи­ци­аль­ный ма­я­ков­ско­вед Вик­тор Пер­цов и два по­эта: Вик­тор Бо­ков и Яро­слав Сме­ля­ков. Од­на­ко при­ём­ная ко­мис­сия, об­суж­дая его за­яв­ле­ние и пред­став­лен­ные кни­ги, рас­ко­ло­лась. По су­ти, за Про­ку­ше­ва на ко­мис­сии ра­то­вал один Бо­рис Слуц­кий. При этом Слуц­кий не­сколь­ко раз от­ме­тил, что под­дер­жи­ва­ет кан­ди­да­ту­ру кри­ти­ка толь­ко за то, что тот вос­ста­но­вил до­ок­тябрь­ский пе­ри­од би­о­гра­фии Есе­ни­на. Но эти­ми ре­мар­ка­ми Слуц­кий до­бил­ся лишь об­рат­но­го эф­фек­та. Юрий Три­фо­нов, ус­тав от пу­с­тых сло­во­сло­вий, за­явил: «У ме­ня ощу­ще­ние та­кое, что глав­ное, за что хва­лят Про­ку­ше­ва, – за его эн­ту­зи­азм, за его лю­бовь к Есе­ни­ну, за его пре­дан­ность, бес­ко­ры­с­тие и т.д… Но ведь как пи­са­тель Про­ку­шев – жид­ко­ват». Этот вы­вод Три­фо­но­ва тут же раз­вил Фе­ликс Куз­не­цов. «Ког­да Про­ку­шев от со­зда­ния би­о­гра­фии Есе­ни­на пе­ре­хо­дит к твор­че­ст­ву по­эта, к пло­ти по­эзии, – за­ме­тил Куз­не­цов, – тут сра­зу вы­яв­ля­ет­ся ог­ра­ни­чен­ность его ли­те­ра­ту­ро­вед­че­с­кой, ли­те­ра­тур­ной куль­ту­ры… Про­ку­шев си­лён как со­би­ра­тель до­ку­мен­таль­но­го ма­те­ри­а­ла и очень слаб как ана­ли­ти­че­с­кий ис­сле­до­ва­тель твор­че­ст­ва та­ко­го ог­ром­но­го по­эта, как Есе­нин».

Даль­ше раз­го­вор по­шёл о дру­гой ра­бо­те Про­ку­ше­ва – его кни­ге «По­эзия Ок­тя­б­ря», из­дан­ной под за­на­вес хру­щёв­ской от­те­пе­ли. Тут уже вся при­ём­ная ко­мис­сия ока­за­лась еди­на, при­знав эту бро­шю­ру от­кро­вен­ной хал­ту­рой. Толь­ко од­ни ска­за­ли об этом без вся­ких эки­во­ков, а дру­гие уда­ри­лись в дип­ло­ма­тию. Так, ма­с­те­ром по­ли­те­са про­явил се­бя Слуц­кий. Он за­явил: «В этой не­боль­шой кни­ге от­чёт­ли­во вид­ны и силь­ные, и сла­бые сто­ро­ны твор­че­ст­ва Про­ку­ше­ва: его лю­бовь к рус­ской по­эзии и в то же вре­мя из­лиш­няя из­би­ра­тель­ность этой люб­ви, его уме­ние пи­сать жи­во и ос­т­ро и его не­уме­ние не по­счи­тать­ся с оче­ред­ной пе­ре­до­вой ста­ть­ёй, да­же ес­ли эта пе­ре­до­вая ста­тья со­дер­жит оче­вид­но не­вер­ные по­ло­же­ния». Слуц­кий уди­вил­ся, по­че­му Про­ку­шев, го­во­ря о по­эзии Ок­тя­б­ря, не за­ме­тил ге­ни­аль­ной по­эмы Бло­ка «Ски­фы» и обо­шёл Клю­е­ва. Ему не по­нра­вил­ся вы­вод об Ан­д­рее Бе­лом (что Бе­лый по­сле Ок­тя­б­ря как по­эт яко­бы ут­ра­тил вся­кое зна­че­ние). Не по­нял он и то, за­чем кри­тик в кон­це сво­ей кни­ги пре­дал ана­фе­ме Вик­то­ра Не­кра­со­ва, Ев­ту­шен­ко, Ак­сё­но­ва и Воз­не­сен­ско­го.

В об­щем за при­ём Про­ку­ше­ва 31 ян­ва­ря 1967 го­да про­го­ло­со­ва­ли лишь 9 чле­нов при­ём­ной ко­мис­сии. 5 че­ло­век вы­сту­пи­ли про­тив и три воз­дер­жа­лись. Дру­ги­ми сло­ва­ми, в Со­юз кри­ти­ка про­та­щи­ли бук­валь­но чу­дом, с пе­ре­ве­сом все­го в один го­лос.

Впос­лед­ст­вии Про­ку­шев не раз пы­тал­ся мо­но­по­ли­зи­ро­вать изу­че­ние и из­да­ние Есе­ни­на. Всё, что не ук­ла­ды­ва­лось в его пред­став­ле­ния о по­эте, вы­зы­ва­ло у кри­ти­ка толь­ко од­ну ре­ак­цию: за­пре­тить. Так, осе­нью 1967 го­да он под­пи­сал пись­мо се­к­ре­та­рю ЦК КПСС Пе­т­ру Де­ми­че­ву с тре­бо­ва­ни­ем не до­пу­с­тить к по­ста­нов­ке в Мос­ков­ском те­а­т­ре дра­мы и ко­ме­дии на Та­ган­ке ин­тер­ме­дии Ни­ко­лая Эрд­ма­на, сде­лан­ные к пье­се Есе­ни­на «Пу­га­чёв». Про­ку­шев вку­пе с весь­ма по­сред­ст­вен­ным по­этом Ва­си­ли­ем Фё­до­ро­вым яро­ст­но до­ка­зы­вал, что со­мни­тель­ные ин­тер­ме­дии дра­ма­тур­га бес­такт­но на­ру­ша­ют ав­тор­ское пра­во и по­это­му не мо­гут со­сед­ст­во­вать с есе­нин­ским тек­с­том. Спу­с­тя два го­да Про­ку­шев уже в дру­гой ком­па­нии, так­же со­сто­яв­шей в ос­нов­ном из гра­фо­ма­нов, об­ра­тил­ся к Де­ми­че­ву с прось­бой за­пре­тить кни­гу П.Юши­на «По­эзия Сер­гея Есе­ни­на». По мне­нию под­пи­сан­тов, Юшин не­о­бос­но­ван­но и без­до­ка­за­тель­но ут­верж­дал о бли­зо­с­ти Есе­ни­на к «ца­рист­ским, кле­ри­каль­но-мо­нар­хи­че­с­ким ок­ру­гам» до Ок­тя­б­ря 1917 го­да и ис­ка­зил от­но­ше­ние по­эта к Ок­тя­б­рю. К сча­с­тью, в 60-е го­ды про­шло­го ве­ка Про­ку­шев не имел боль­шой вла­с­ти и ка­ко­го-ли­бо се­рь­ёз­но­го ав­то­ри­те­та в на­уч­ных кру­гах, и по­это­му его мно­го­чис­лен­ные тре­бо­ва­ния спе­ци­а­ли­с­ты по­про­с­ту иг­но­ри­ро­ва­ли.

Звё­зд­ный час Про­ку­ше­ва про­бил в 1970 го­ду, ког­да се­к­ре­та­ри­ат ЦК КПСС ут­вер­дил его ди­рек­то­ром толь­ко что со­здан­но­го из­да­тель­ст­ва «Со­вре­мен­ник». Кто тог­да так вы­со­ко про­дви­нул скром­но­го до­цен­та ма­ло­вли­я­тель­ной парт­шко­лы, до сих пор точ­но не­из­ве­ст­но. По вер­сии по­эта Юрия Пан­кра­то­ва, за этим на­зна­че­ни­ем яко­бы сто­я­ла же­на глав­но­го пар­тий­но­го иде­о­ло­га Ми­ха­и­ла Сус­ло­ва.

Про­ку­шев имел все шан­сы стать со­вет­ским Сы­ти­ным. Но он пред­ста­вив­ши­ми­ся воз­мож­но­с­тя­ми рас­по­ря­дил­ся по-сво­е­му. При нём «Со­вре­мен­ник» пре­вра­тил­ся в са­мое кор­рум­пи­ро­ван­ное из­да­тель­ст­во Моск­вы.

По­че­му так про­изо­ш­ло? Пер­вая при­чи­на: не­ком­пе­тент­ность ди­рек­то­ра. Про­ку­шев до «Со­вре­мен­ни­ка» ни­ког­да и ни­чем не ру­ко­во­дил, из­да­тель­ское де­ло он аб­со­лют­но не знал, со­от­вет­ст­ву­ю­ще­го об­ра­зо­ва­ния у не­го не бы­ло. Кро­ме то­го, у кри­ти­ка от­сут­ст­во­вал хо­ро­ший ли­те­ра­тур­ный вкус. Вто­рая при­чи­на: Про­ку­шев не смог сфор­ми­ро­вать креп­кую про­фес­си­о­наль­ную ко­ман­ду. Он бо­ял­ся силь­ных лич­но­с­тей. Не слу­чай­но им бы­ла сде­ла­на став­ка на ма­ло­об­ра­зо­ван­ных и весь­ма по­сред­ст­вен­ных со­чи­ни­те­лей. Так, глав­ным ре­дак­то­ром из­да­тель­ст­ва при нём стал быв­ший че­ля­бин­ский ме­тал­лург и сла­бый сти­хо­тво­рец Ва­лен­тин Со­ро­кин, ко­то­рый не имел, как вы­яс­ни­лось, да­же сред­не­го об­ра­зо­ва­ния (ат­те­с­тат Со­ро­кин по­лу­чил лишь по­сле вме­ша­тель­ст­ва парт­ко­мис­сии уже экс­тер­ном). Тре­тья при­чи­на: жаж­да сла­вы и на­жи­вы.

Не слу­чай­но Вик­тор Ас­та­фь­ев од­наж­ды пуб­лич­но ото­звал­ся о Про­ку­ше­ве как о мо­шен­ни­ке. Он пи­сал, что это «от­пе­тый со­вет­ский ло­дырь, де­магог, а охо­та быть ли­те­ра­тур­ным ба­ри­ном, чем-то ру­ко­во­дить, с кем-то бо­роть­ся…».

Пер­вым про­тив кор­руп­ции в «Со­вре­мен­ни­ке» вы­сту­пил по­эт Алек­сандр Це­ли­щев. Про­ку­шев по­пы­тал­ся за­мять скан­дал, но ког­да это не уда­лось, он дал по­нять, что го­тов по-ти­хо­му уй­ти при ус­ло­вии до­стой­но­го по­ощ­ре­ния. И вла­с­ти под­да­лись это­му шан­та­жу. В 1977 го­ду кри­ти­ку при­су­ди­ли Гос­пре­мию Рос­сии за край­не бес­по­мощ­ную кни­гу «Сер­гей Есе­нин. Об­раз. Сти­хи. Эпо­ха». Од­на­ко окон­ча­тель­но Про­ку­шев уво­лил­ся из из­да­тель­ст­ва лишь че­рез год – с фор­му­ли­ров­кой «в свя­зи с пе­ре­хо­дом на твор­че­с­кую ра­бо­ту».

Со­ро­кин же в от­ли­чие от сво­е­го ше­фа дер­жал­ся за крес­ло до по­след­не­го. Это воз­му­ти­ло Ми­ха­и­ла Шо­ло­хо­ва. 3 мар­та 1979 го­да жи­вой клас­сик вы­нуж­ден был те­ле­гра­фи­ро­вать в ЦК КПСС. «На­до, – пи­сал Шо­ло­хов, – оче­вид­но, из­да­тель­ст­ву рас­стать­ся с гл. ре­дак­то­ром Со­ро­ки­ным. Су­дя по мно­го­чис­лен­ным пись­мам, ко­то­рые я по­лу­чаю от бра­ть­ев-пи­са­те­лей, па­рень этот весь­ма ха­мо­ват и охул­ки на ру­ку не кла­дёт. Воз­ле ли­те­ра­ту­ры на­до дер­жать че­ло­ве­ка с чи­с­ты­ми ру­ка­ми и хо­тя бы эле­мен­тар­но куль­тур­но­го».

Поз­же по­эт Пётр Ко­шель за­явил, что в 1970-е го­ды из­да­тель­ст­во «Со­вре­мен­ник» бы­ло на­ры­вом на те­ле рус­ской ли­те­ра­ту­ры.

Ког­да стра­с­ти по­утих­ли, Про­ку­шев вновь за­су­е­тил­ся. При­кры­ва­ясь име­нем Есе­ни­на, он по­пы­тал­ся вер­нуть ут­ра­чен­ные по­зи­ции. В кон­це гор­ба­чёв­ской пе­ре­ст­рой­ки Юрий Бон­да­рев да­же сде­лал его од­ним из ру­ко­во­ди­те­лей Все­рос­сий­ской ас­со­ци­а­ции лю­би­те­лей сло­вес­но­с­ти. Но в ав­гу­с­те 1991 го­да чу­тьё из­ме­ни­ло быв­ше­му ком­со­моль­ско­му функ­ци­о­не­ру. По­на­де­яв­шись на воз­врат вла­с­ти сво­их по­кро­ви­те­лей, он по­слал те­ле­грам­му в под­держ­ку ГКЧП, из-за че­го по­том ель­ци­ни­с­ты ста­ли до­би­вать­ся рос­пу­с­ка Со­ю­за пи­са­те­лей Рос­сии.

Впос­лед­ст­вии Про­ку­шев взял­ся за под­го­тов­ку ака­де­ми­че­с­ко­го со­бра­ния со­чи­не­ний Есе­ни­на. Но и тут не обо­шлось без фаль­си­фи­ка­ций. Так, не­смо­т­ря на мно­же­ст­во пря­мых улик и ко­с­вен­ных све­де­ний об убий­ст­ве Есе­ни­на, кри­тик в уго­ду тог­даш­ним вла­с­тям и про­ку­ра­ту­ре упор­но про­дол­жил на­ста­и­вать на вер­сии са­мо­убий­ст­ва.

В об­щем, са­мо­сто­я­тель­но­го ис­сле­до­ва­те­ля из Про­ку­ше­ва не по­лу­чи­лось. Он ос­тал­ся ма­ло­об­ра­зо­ван­ным че­с­то­лю­би­вым конъ­юнк­тур­щи­ком с не­по­мер­ны­ми ам­би­ци­я­ми, ко­то­рый чуть не уг­ро­бил есе­ни­но­ве­де­ние. Но в со­вет­ское вре­мя та­кие про­хо­дим­цы бы­ли в че­с­ти.

Умер Про­ку­шев 5 мар­та 2004 го­да.

Вячеслав ОГРЫЗКО