Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №37. 16.09.2011

Путешествия меж звёзд

 или О том, как теория относительности отняла надежду

Впервые книги Вадима Панова попались мне на глаза, когда я побывала в тогда ещё холостяцкой берлоге своего будущего мужа. У образованного, эрудированного, подкованного в вопросах истории, философии, политики, религии и много чего другого человека, скорее всего, должна быть богатая библиотека, – думала я. Но каково же было моё удивление, когда я обнаружила, что колоссальная часть этой библиотеки – полное собрание сочинений писателя-фантаста Вадима Панова. Фантастика до сих пор мне кажется литературой не то чтобы несерьёзной, но скорее развлекательной, чем познавательной. В общем, интервью с Вадимом Пановым было доверено провести одному из самых его преданных читателей.

 

Вадим ПАНОВ
Вадим ПАНОВ

– Су­ще­ст­ву­ют ли Бог и дья­вол? И встре­ча­лись ли вам вам­пи­ры и обо­рот­ни?

– Обыч­но спра­ши­ва­ют сна­ча­ла, как здо­ро­вье, как на­ст­ро­е­ние, а вы сра­зу с та­ко­го се­рь­ёз­но­го во­про­са…

– У нас на­обо­рот – всё лё­гонь­кое на по­том.

– Бог, ко­неч­но же, су­ще­ст­ву­ет, ина­че кто всё со­здал? Это оче­вид­но, на мой взгляд. Слиш­ком уж мно­го вся­ко­го не­по­нят­но­го су­ще­ст­ву­ет, что­бы не ве­рить. Дья­вол – это рас­хо­жая и из­би­тая фра­за – он вну­т­ри нас. Каж­дый че­ло­век не­со­вер­ше­нен. Дья­вол – как не­ко­то­рая ан­ти­те­за, то, что не да­ёт нам ста­но­вить­ся луч­ше. Это, ра­зу­ме­ет­ся, су­ще­ст­ву­ет, но не как не­кая сущ­ность, а имен­но как на­ши соб­ст­вен­ные не­со­вер­шен­ные ча­с­ти. И те, кто пы­та­ют­ся по­бо­роть соб­ст­вен­ные не­со­вер­шен­ст­ва, у тех всё го­раз­до луч­ше, чем мы мо­жем се­бе пред­ста­вить.

– А всё-та­ки как на­счёт вам­пи­ров, ведьм и про­чих пло­хих сущ­но­с­тей: их сов­сем нет?

– Ес­ли от­тал­ки­вать­ся от то­го, что я толь­ко что ска­зал, есть не­ко­то­рые ве­щи, ко­то­рые мы не по­ни­ма­ем. Они бу­дут су­ще­ст­во­вать все­гда, по­ка бу­дет су­ще­ст­во­вать на­ука. Рань­ше, сов­сем дав­но, лю­ди бо­я­лись мол­нии, гро­зы, с дру­гой сто­ро­ны, они и сей­час её бо­ят­ся, уже по­ни­мая, чем им это мо­жет гро­зить, под­соз­на­тель­ный страх ни­ку­да не дел­ся. Су­ще­ст­ву­ет мно­же­ст­во до­ку­мен­таль­ных при­ме­ров лю­дей, ко­то­рые об­ла­да­ют за рам­ки вы­хо­дя­щи­ми спо­соб­но­с­тя­ми. Я да­лёк от мыс­ли, что этих лю­дей на­столь­ко мно­го, как нам пы­та­ют­ся рас­ска­зы­вать в пе­ре­да­чах по те­ле­ви­де­нию. И ес­ли от­крыть ка­кие-ни­будь жур­на­лы и га­зе­ты с со­от­вет­ст­ву­ю­щи­ми объ­яв­ле­ни­я­ми, то мож­но уди­вить­ся, как до сих пор сам не стал ка­ким-ни­будь кол­ду­ном. Но факт в том, что есть лю­ди, не­сколь­ко от­ли­ча­ю­щи­е­ся сво­и­ми спо­соб­но­с­тя­ми от нас, их ма­ло. Я не ду­маю, что они са­ми зна­ют, бла­го­да­ря че­му они на­де­ле­ны эти­ми спо­соб­но­с­тя­ми, и что они са­ми в со­сто­я­нии их объ­яс­нить. Что ка­са­ет­ся раз­ли­чий: ведь­ма это или до­б­рая фея – это во­прос то­го, как каж­дый вы­би­ра­ет для се­бя, как эти­ми спо­соб­но­с­тя­ми рас­по­ря­жать­ся. С обо­рот­ня­ми и вам­пи­ра­ми слож­нее. Тем бо­лее что их об­ра­зы су­ще­ст­вен­но раз­нят­ся. Ес­ли мы бу­дем рас­сма­т­ри­вать ми­фо­ло­гию как не­кое ус­ред­нён­ное на­сле­дие, то да­же в этом слу­чае об­раз вам­пи­ров объ­е­ди­ня­ет толь­ко стрем­ле­ние по­пить кро­вуш­ки. Тон­кий мо­мент. К то­му же, мы зна­ем, что это не­жить, а мёрт­вые клет­ки, мяг­ко го­во­ря, дол­го не жи­вут. Транс­фор­ма­ция на ге­не­ти­че­с­ком уров­не – то, что мы на­зы­ва­ем обо­рот­ня­ми – это сов­сем не про­сто, это на­до ви­деть.

– А вы се­ри­ал «Ге­рои» не смо­т­ре­ли – он как раз о лю­дях, об­ла­да­ю­щих сверх­спо­соб­но­с­тя­ми за счёт осо­бых ге­нов?

– Да, смо­т­рел чуть-чуть. Но в ка­кой-то мо­мент я рас­те­рял­ся от­то­го, что ге­рои ста­ли по­па­дать­ся на каж­дом ша­гу – ку­да ни плюнь – че­ло­век со сверх­спо­соб­но­с­тя­ми. И каж­дый жи­тель Аме­ри­ки ока­зал­ся ге­ро­ем, и это пе­ре­ста­ло вы­зы­вать ка­кой-то ин­те­рес.

– В «Гер­ме­ти­ко­не» цеп­пе­ли пу­те­ше­ст­ву­ют к дру­гим звёз­дам че­рез пу­с­то­ту – сво­е­об­раз­ные ды­ры в тка­ни про­ст­ран­ст­ва-вре­ме­ни. Что вы ду­ма­е­те о на­шей Все­лен­ной? Дей­ст­ви­тель­но ли она на­ча­лась с Боль­шо­го Взры­ва? На­сколь­ко вы ста­ра­е­тесь быть up-to-date с со­вре­мен­ной фи­зи­кой, сле­ди­те за кон­цеп­ци­я­ми ти­па теп­ло­вой смер­ти?

– Ес­ли го­во­рить о на­ча­ле Все­лен­ной, то мы этот во­прос уже за­тра­ги­ва­ли – в на­ча­ле бы­ло Сло­во, это оче­вид­но. А что ка­са­ет­ся со­вре­мен­ной фи­зи­ки, то здесь всё ещё тонь­ше. «Гер­ме­ти­кон» – это мир, в ко­то­ром лю­ди на­учи­лись пу­те­ше­ст­во­вать меж звёзд. И как и лю­бой дру­гой пи­са­тель, ко­то­рый за­тра­ги­ва­ет те­му пе­ре­ме­ще­ния умер­ших звёзд, я ста­нов­люсь в ан­ти­те­зу к со­вре­мен­ной фи­зи­ке, ко­то­рая нам ут­верж­да­ет, что это прак­ти­че­с­ки не­воз­мож­но и прак­ти­че­с­ки не­ре­аль­но. В прин­ци­пе, на мой ди­ле­тант­ский взгляд – я не очень силь­но уг­луб­лял­ся в то, что да­ла те­о­рия от­но­си­тель­но­с­ти во­об­ще фи­зи­ке – но, по­вто­рюсь, на мой ди­ле­тант­ский взгляд, её не на­до бы­ло пуб­ли­ко­вать во­об­ще. Ес­ли вы­честь то, что она да­ла фи­зи­кам, на­уке для раз­ви­тия, то вряд ли это ком­пен­си­ру­ет то, что она от­ня­ла, а от­ня­ла она на­деж­ду. По­то­му что мы рань­ше смо­т­ре­ли на звёз­ды и ду­ма­ли, что мы, гля­дишь, и до­ле­тим ка­ким-ни­будь об­ра­зом.

– Все фан­та­с­ты XX ве­ка дей­ст­ви­тель­но жи­ли этой иде­ей…

– Да, а те­о­рия от­но­си­тель­но­с­ти по­ста­ви­ла на этом боль­шой и жир­ный крест, и этот крест, ес­ли го­во­рить о ре­аль­но­с­ти, по­став­лен и на стрем­ле­нии на­уки дви­гать­ся в этом на­прав­ле­нии. А то ка­кой смысл со­зда­вать ко­с­ми­че­с­кий ко­рабль, ес­ли он до­ле­тит до дру­гой звез­ды тог­да, ког­да с Зем­лёй бу­дет не­из­ве­ст­но что – мо­жет, Солн­це к то­му вре­ме­ни взо­рвёт­ся.

Те­о­рия от­но­си­тель­но­с­ти от­ня­ла на­деж­ду, и ес­ли мы срав­ним ход раз­ви­тия на­уки в XIX ве­ке с хо­дом раз­ви­тия на­уки в XX ве­ке, то мы уви­дим, что лю­ди, у ко­то­рых бы­ла ка­кая-то на­деж­да, не зна­ли сло­ва «не­воз­мож­но». Все бо­я­лись гро­зы, но всё же до­ко­па­лись до су­ти, уз­на­ли, что это эле­к­т­ри­че­ст­во; лю­ди бо­ле­ли от ка­ких-то кам­ней, ка­кой-то ру­ды, но уз­на­ли, что это уран, уз­на­ли, что есть рент­ге­нов­ские лу­чи в на­шем про­ст­ран­ст­ве. И при этом изо­б­ре­та­ли ве­щи, ко­то­рые на тот мо­мент бы­ли не­воз­мож­ны­ми и, бо­лее то­го, да­же се­го­дня, чи­тая, ка­кие экс­пе­ри­мен­ты про­во­ди­лись, по­ни­ма­ешь, что у этих лю­дей не бы­ло сло­ва «не­воз­мож­но». Они эле­к­т­ри­че­с­кое ору­жие изо­б­ре­та­ли, это не го­во­ря об экс­пе­ри­мен­тах Тес­лы! Суть в том, что ког­да ты не зна­ешь, что это нель­зя, ты это­го мо­жешь до­бить­ся – это уже пси­хо­ло­гия. Не го­во­ри, что нель­зя, по­ста­рай­ся, на­пря­гись, най­ди спо­соб, че­ло­ве­че­с­кий ра­зум – это очень гиб­кий ин­ст­ру­мент, с по­мо­щью ко­то­ро­го мож­но про­лезть в та­кие щё­лоч­ки, че­рез ко­то­рые не каж­дая мыш­ка про­скольз­нёт. Но ска­за­ли, что нель­зя, и сей­час ко­с­ми­че­с­кая про­грам­ма…

– …за­кан­чи­ва­ет­ся, по боль­шо­му счё­ту, спут­ни­ка­ми и GPS-на­ви­га­то­ра­ми.

– Да, это то, что нуж­но для вой­ны и для ком­фор­та. По­след­ние 50 лет вся на­ука об­слу­жи­ва­ет ли­бо вой­ну, ли­бо ком­форт, ка­ких-ли­бо про­ры­вов нет.

– Не бы­ло ли у вас мыс­ли на­пи­сать кни­гу, сю­жет ко­то­рой ос­но­вы­вал­ся бы на хри­с­ти­ан­ских мо­ти­вах? Как «Фа­уст» Гё­те, «Ма­с­тер и Мар­га­ри­та» Бул­га­ко­ва, «Бо­же­ст­вен­ная ко­ме­дия» Дан­те? На­при­мер, в «Тай­ном го­ро­де» у вас есть пер­со­наж мо­нах, но он боль­ше ин­те­ре­сен со сто­ро­ны сво­их вза­и­мо­от­но­ше­ний с ма­ги­че­с­ким ми­ром. А ес­ли це­ли­ком по­гру­зить­ся в хри­с­ти­ан­скую сим­во­ли­ку?

– Здесь слож­нее. В ва­шем во­про­се уже есть от­вет. Вы пе­ре­чис­ли­ли ма­с­те­ров, ко­то­рые уже бра­лись за это. И ра­бо­тать в этом же на­прав­ле­нии не все­гда про­сто и ком­форт­но имен­но для ме­ня. В прин­ци­пе, у ме­ня есть ро­ман «Руч­ной при­вод», в ко­то­ром без на­зва­ния уга­ды­ва­ют­ся тра­ди­ции, в ко­то­рых я вы­рос.

– Пуш­кин счи­тал, что нель­зя най­ти то, че­го нет, да­же в пла­с­ти­че­с­ких фор­мах. Он го­во­рил: «Возь­мём фан­та­с­ти­че­с­ких и сим­во­ли­че­с­ких жи­вот­ных. Ес­ли вос­ста­но­вить ри­сун­ки ле­ту­чих мы­шей и урод­ли­вых яще­риц тро­пи­че­с­ких стран, мож­но уви­деть, от­ку­да взя­ты дра­ко­ны, хи­ме­ры и иные фан­та­с­ти­че­с­кие фор­мы» – это из за­пи­сок Рос­сет-Смир­но­вой. А от­ку­да вы чер­па­е­те вдох­но­ве­ние для со­зда­ния сво­их об­ра­зов?

– Это ми­фо­ло­гия, за­чем от­ри­цать оче­вид­ное? Тем бо­лее, ми­фо­ло­гия – это бо­га­тей­ший пласт, из ко­то­ро­го чер­па­ют вдох­но­ве­ние и ос­но­ву прак­ти­че­с­ки все пи­са­те­ли. По­след­ние го­ды я стал го­раз­до мень­ше чи­тать ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ры, но в то же вре­мя я по­гло­щаю кни­ги по ис­то­рии ми­фо­ло­гии, са­ми ми­фы, мне это ин­те­рес­но, и там мож­но най­ти мас­су ин­те­рес­но­го. А что ка­са­ет­ся уве­ли­чен­ной в раз­ме­ре ле­ту­чей мы­ши – Пуш­кин, на­вер­ное, не знал ещё о су­ще­ст­во­ва­нии ди­но­за­в­ров.

– Прав­да, не знал. Но знал мно­го че­го дру­го­го. Это я вам по­том рас­ска­жу.

– Тот же са­мый дра­кон уж очень по­хож на ди­но­за­в­ра, и тут воз­мож­ны ва­ри­ан­ты: кто-то мог спа­с­тись.

– Как вы счи­та­е­те, у де­тей вкус к сверхъ­е­с­те­ст­вен­но­му раз­вит луч­ше, чем у взрос­лых?

– Что под­ра­зу­ме­ва­ет­ся под сло­вом «вкус»?

– Ин­ту­и­тив­ное по­ни­ма­ние, стрем­ле­ние, мо­жет, да­же ин­стинкт сверхъ­е­с­те­ст­вен­но­го?

– Де­ти жи­вут чув­ст­ва­ми.

– То есть, сказ­ка для них бо­лее ма­те­ри­аль­на?

– Да, бо­лее ма­те­ри­аль­на по­то­му, что де­ти бо­лее до­вер­чи­вы в си­лу от­сут­ст­вия сте­рео­ти­пов, ко­то­рые вкла­ды­ва­ют­ся уже в бо­лее стар­шем воз­ра­с­те. У де­тей по­ка это­го ба­рь­е­ра не су­ще­ст­ву­ет. Их про­ще убе­дить в су­ще­ст­во­ва­нии Ба­бы Яги и Ко­щея Бес­смерт­но­го, но при этом им прак­ти­че­с­ки не­воз­мож­но рас­ска­зать слож­ную ис­то­рию с эти­ми пер­со­на­жа­ми. Они-то по­ве­рят, что есть Ба­ба Яга и Дед Мо­роз, ну а тол­ку-то от это­го?

– Про­во­ка­ци­он­ный во­прос из об­ла­с­ти по­ли­ти­ки. За стро­ка­ми ва­ших книг ви­дит­ся че­ло­век, об­ла­да­ю­щий жи­вым на­ци­о­наль­ным чув­ст­вом и граж­дан­ской по­зи­ци­ей. Спра­вед­ли­во ли то, что рус­ским по­сле рас­па­да СССР не до­ста­лось сво­е­го на­ци­о­наль­но­го го­су­дар­ст­ва или ре­с­пуб­ли­ки, как всем ос­таль­ным?

– Ну, во-пер­вых, не всем ос­таль­ным.

– Я имею в ви­ду круп­ных…

– Здесь до­ста­точ­но тон­кий мо­мент, ко­то­рый от­прав­ля­ет нас слиш­ком да­ле­ко в ис­то­рию. А ког­да у рус­ских бы­ло своё на­ци­о­наль­ное го­су­дар­ст­во? Мо­жет быть, на за­ре раз­ви­тия, ког­да Мос­ков­ское кня­же­ст­во гра­ни­чи­ло с не­сколь­ки­ми дру­ги­ми кня­же­ст­ва­ми, но и то при этом бы­ли уже ка­кие-то вза­и­мо­от­но­ше­ния с ли­тов­ца­ми на се­ве­ре. А даль­ше, как мы по­ш­ли при­ра­с­тать тер­ри­то­ри­я­ми, то са­мо по­ня­тие «рус­ское на­ци­о­наль­ное го­су­дар­ст­во» так и ос­та­лось в X–XI вв., по­то­му что даль­ше ста­ла фор­ми­ро­вать­ся Им­пе­рия и мно­го­на­ци­о­наль­ное го­су­дар­ст­во, в ко­то­ром мы уже 700 с лиш­ним лет жи­вём и су­ще­ст­ву­ем. И к это­му нуж­но от­но­сить­ся с по­ни­ма­ни­ем – да, у нас вот так. При этом нуж­но по­мнить, что раз­ви­тие на­шей стра­ны не пред­по­ла­га­ло то­таль­но­го ге­но­ци­да на­ро­дов за­хва­чен­ных тер­ри­то­рий, как это бы­ло в Аме­ри­ке и в дру­гих стра­нах, эт­но­сы ко­то­рых учат нас то­ле­рант­но­с­ти.

Мы раз­ви­ва­лись, рас­ши­ря­лись, при этом объ­е­ди­ня­лись на оп­ре­де­лён­ных пра­ви­лах. И рус­ский на­род яв­лял­ся фун­да­мен­том этой стра­ны. По­это­му го­во­рить о том, что нам не до­ста­лось че­го-то – у нас есть на­ша стра­на, и бы­ло бы глу­по её по­те­рять.

– Не­ко­то­рые ва­ши кни­ги про­ил­лю­с­т­ри­ро­ва­ны, до­воль­ны ли вы ил­лю­с­т­ра­ци­я­ми, труд­но ли бы­ло най­ти под­хо­дя­ще­го ху­дож­ни­ка?

– Да, до­во­лен. И, да, очень труд­но. Че­ст­но го­во­ря, я да­же не ду­мал, что бу­дет на­столь­ко тя­же­ло. Ког­да я на­пи­сал кни­гу и при­нёс её в из­да­тель­ст­во, мы по­ду­ма­ли, что нуж­ны хо­ро­шие ил­лю­с­т­ра­ции. Мы со­ста­ви­ли кон­цеп­цию то­го, что ча­с­тич­но это бу­дут ко­мик­сы, что они бу­дут встав­лять­ся в текст, что­бы дать боль­ший ви­зу­аль­ный эф­фект. И по мо­е­му на­ив­но­му убеж­де­нию, это всё бы­ло очень лег­ко ор­га­ни­зо­вать, по­то­му что у нас ры­нок, у нас пол­но фри­лан­се­ров, и из­да­тель­ст­во бы­ло го­то­во пред­ло­жить хо­ро­шие ус­ло­вия. Но мы столк­ну­лись с тем, что два ме­ся­ца про­сто ис­ка­ли лю­дей. Я по­ни­маю, ес­ли б я один ис­кал так дол­го, но это из­да­тель­ст­во – со все­ми его свя­зя­ми и воз­мож­но­с­тя­ми. Нас не ус­т­ра­и­вал ни один кан­ди­дат. Ког­да ху­дож­ни­ку пред­ла­га­лось фан­та­зи­ро­вать – слу­ча­лась пол­ная ка­та­ст­ро­фа! Я не знаю, как про­хо­дит та­кая ра­бо­та на За­па­де, но я ви­жу ил­лю­с­т­ра­тив­ный ма­те­ри­ал, ко­то­рый де­ла­ют ху­дож­ни­ки на За­па­де, и ста­но­вит­ся яс­но, что сам кни­гу про­чи­тал, уви­дел и изо­б­ра­зил. Лю­дей, ко­то­рые, с од­ной сто­ро­ны, уме­ют хо­ро­шо ри­со­вать, с дру­гой – уме­ют это де­лать са­мо­сто­я­тель­но, мы ис­ка­ли два ме­ся­ца. В кон­це кон­цов, мы на­шли Сер­гея Ат­ро­шен­ко, ко­то­рый де­лал цвет­ные ил­лю­с­т­ра­ции, и Ев­ге­ния Гу­се­ва, ко­то­рый де­лал ко­мик­сы, спу­с­тя два ме­ся­ца.

– О чём ва­ша но­вая кни­га?

– Это вто­рая часть, про­дол­же­ние «Гер­ме­ти­ко­на».

– А сколь­ко книг бу­дет в этом цик­ле?

– По­ня­тия не имею.

– А ког­да вы по­чув­ст­ву­е­те, что всё, по­ра ос­та­но­вить­ся?

– Ког­да идеи ис­сяк­нут. А как ина­че? Ес­ли есть что рас­ска­зать, о ком рас­ска­зать и ко­му рас­ска­зать – по­че­му бы не рас­ска­зы­вать. Ин­те­рес­но пи­сать, ког­да те­бе са­мо­му ин­те­рес­но. Я ни­ког­да не вы­му­чи­вал из се­бя ни од­ну кни­гу, по­это­му я не знаю, как это бы­ва­ет. Ес­ли у ме­ня нет под­хо­дя­щей до­стой­ной те­мы, ко­то­рая мне близ­ка, то я не бу­ду ра­бо­тать. Уже два го­да не бы­ло пол­но­цен­но­го ро­ма­на из се­рии «Тай­ный го­род», по­то­му что у ме­ня те­мы для не­го не бы­ло. На­де­юсь, бу­дет.

– Очень мно­гие на­де­ют­ся. Ска­жи­те, а ка­кие пи­са­те­ли по­вли­я­ли на фор­ми­ро­ва­ние вас как пи­са­те­ля, пи­са­те­ли-фан­та­с­ты и пи­са­те­ли жа­н­ра фен­те­зи, в ча­ст­но­с­ти, та­кие как Ур­су­ла Ле Гу­ин, Тол­ки­ен?

– Я, соб­ст­вен­но, пи­шу не фен­те­зи.

– Это, ко­неч­но, ус­лов­ность.

– Тол­ки­ен – мне бы­ло ин­те­рес­но его про­чи­тать, ког­да он по­явил­ся. Глав­ное воз­дей­ст­вие, ко­то­рое он на ме­ня ока­зал, ког­да я толь­ко на­чал за­ни­мать­ся пи­са­тель­ст­вом и ли­те­ра­ту­рой – я чёт­ко знал, что я не бу­ду пи­сать об эль­фах, гно­мах, гоб­ли­нах, ор­ках и про­чее. Тех, ко­го про­фес­сор вы­вел на сце­ну, и те, кто мар­ши­ру­ют из са­ги в са­гу от пи­са­те­ля к пи­са­те­лю. Я точ­но знал, что их у ме­ня не бу­дет, нуж­ны но­вые пер­со­на­жи, но­вые на­ро­ды, но­вые се­мьи, и с ни­ми нуж­но ра­бо­тать, по­то­му что мож­но эль­фу при­ра­с­тить ро­га и кри­вые зу­бы, но са­ми по­ни­ма­е­те…

«Вла­с­те­лин ко­лец» – от­лич­ная кни­га, но я ни­ког­да не за­ду­мы­вал­ся, на­сколь­ко она по­вли­я­ет на ме­ня. Она до­воль­но труд­на для вос­при­я­тия, имен­но по­это­му мне не нра­вит­ся эк­ра­ни­за­ция. В пер­вую оче­редь – из-за об­ра­за Фро­до. Я ког­да чи­тал кни­гу, мне был ин­те­ре­сен этот та­ин­ст­вен­ный бро­дя­га, дра­ки, злоб­ный ба­сур­ман – я кни­гу чи­тал в 19 лет. Я сле­дил за при­клю­че­ни­я­ми и ду­мал, что и даль­ше бу­дут бит­вы и при­клю­че­ния, а уш­ло всё на­фиг. По­след­ний том, ес­ли бы там бы­ли бои, бит­вы – я бы её за­хлоп­нул и за­был, мне бы­ло ин­те­рес­но, как Фро­до идёт. То, что в на­ча­ле кни­ги бы­ло мне глу­бо­ко до бал­ды, в кон­це кни­ги ста­ло са­мым важ­ным. Я го­тов был про­ли­с­ты­вать бо­ёв­ку и про­чее, что­бы чи­тать, как Фро­до идёт в Мор­дор. И как он ту­да пол­зёт, как он при­ни­ма­ет ре­ше­ния и так да­лее. И то, что вме­с­то со­ро­ка­лет­не­го му­жи­ка, ко­то­ро­му бы­ло о чём по­ду­мать и ко­то­рый при­ни­ма­ет ре­ше­ния, по­яв­ля­ет­ся 15-лет­ний маль­чик, ко­то­рый, по­нят­но, по­нра­вит­ся пуб­ли­ке… ну да лад­но – эк­ра­ни­за­ция, она и есть эк­ра­ни­за­ция.

Бул­га­ков, До­сто­ев­ский, Шо­ло­хов – те ки­ты из клас­си­ки, ко­то­рых очень люб­лю.

Из фан­та­с­тов – ско­рее аме­ри­кан­цы зо­ло­той эпо­хи – это 50-е, 60-е го­ды – Сай­мунг, Гар­ри­сон, Ази­мов, то есть – то, о чём го­во­ри­ли, что лю­ди, ко­то­рым ка­за­лось, что за­в­т­ра они на Лу­не, а по­сле­за­в­т­ра – на Аль­фе Цен­та­в­ра.

– Во­оду­шев­ле­ние бы­ло ко­лос­саль­ное.

– Со стра­ниц со­скаль­зы­ва­ет бес­ша­баш­ное за­ли­хват­ское по­ве­де­ние пи­о­не­ров-пер­во­про­ход­цев. Они на фо­не то­го, что бы­ло у нас, бы­ли на­сто­я­щи­ми. Я по­ни­мал их мо­ти­вы. Они ве­ли се­бя, как жи­вые лю­ди. Да­же ес­ли это был ко­рот­кий рас­сказ, их по­ступ­ки бы­ли по­ступ­ка­ми жи­вых лю­дей. То, что они ока­зы­ва­лись на Аль­фе Цен­та­в­ра, не де­ла­ло их ме­нее че­ло­веч­ны­ми. А у нас стро­и­ли вся­кие ком­му­ни­с­ти­че­с­кие ми­ры по­лу­дня, все как под ко­пир­ку. Был очень ин­те­рес­ный рас­сказ о пер­вом кон­так­те, сей­час я да­же не вспом­ню, как он на­зы­вал­ся, и тем бо­лее – кто ав­тор. Встре­ча­ют­ся в ко­с­мо­се два звез­до­лё­та: наш и их. Это са­мый пер­вый кон­такт. И что де­лать? Сто­ят они по­сре­ди глу­хо­го ко­с­мо­са, друг на дру­га смо­т­рят. Ле­те­ли два ка­пи­та­на по сво­им ис­сле­до­ва­тель­ским де­лам, а тут – чу­жой! И наш – все пуш­ки на чу­жо­го. Чу­жой – раз – все пуш­ки на на­ше­го. А даль­ше что? При этом ни­кто не хо­чет ле­теть об­рат­но, по­то­му что чу­жак мо­жет сесть на хвост, и ты при­ве­дёшь его к сво­ей пла­не­те. Нель­зя. И они сто­ят, сто­ят… в ито­ге, они ре­ша­ют об­ме­нять­ся де­ле­га­ци­я­ми. Наш хи­т­рый ка­пи­тан от­прав­ля­ет двух сво­их до­ве­рен­ных, да­ёт им эле­к­трон­ный за­ряд – ес­ли пе­ре­го­во­ры не до­стиг­нут ус­пе­ха, то они взры­ва­ют­ся вме­с­те с чу­жа­ка­ми. Пе­ре­го­во­ры про­шли ус­пеш­но, но вы­яс­ни­лось, что те то­же от­пра­ви­ли ре­бят с ядер­ным за­ря­дом. В об­щем, до­го­во­ри­лись они, об­ме­ня­лись ко­ор­ди­на­та­ми, раз­ле­те­лись, по­том сно­ва встре­ти­лись – нор­маль­но, без пу­шек друг на дру­га.

А наш мэтр Еф­ре­мов про­чи­тал этот рас­сказ, воз­му­тил­ся, на­пи­сал свой рас­сказ «Серд­це змеи» про пер­вый кон­такт, как ком­му­ни­с­ты ле­те­ли-ле­те­ли, встре­ти­ли ко­го-то, чуть не в объ­я­тья к ним упа­ли, и речь про­из­нес­ли со­от­вет­ст­ву­ю­щую, я по­мню пер­вую стро­ку: «Вста­вай! Сон – это по­бе­да эн­т­ро­пии чёр­ной!» Да­же по­спать нель­зя – ког­да ты спишь, ты не при­но­сишь поль­зы го­су­дар­ст­ву.

А аме­ри­кан­цы под­ку­па­ли – у них всё бы­ло нор­маль­но – нор­маль­ная че­ло­ве­че­с­кая ре­ак­ция. И они очень силь­но на ме­ня по­вли­я­ли. Мои ге­рои то­же внят­ные, и по­нят­но, че­го они хо­тят. В ми­ну­ты опас­но­с­ти они не на­чи­на­ют петь пес­ни. Или, как бы­ва­ло, встре­ча­ют­ся маль­чик с де­воч­кой и на­чи­на­ют об­суж­дать стро­и­тель­ст­во ком­му­низ­ма на от­дель­но взя­той пла­не­те. А ведь есть ещё чем за­нять­ся. Это жиз­нен­ность.

– А ва­ше от­но­ше­ние к Ле­му?

– Бы­ва­ют пи­са­те­ли, ко­то­рые не твои. Это как раз та­кой слу­чай. Мы су­ще­ст­ву­ем па­рал­лель­но.

– По­сту­па­ли ли вам пред­ло­же­ния об эк­ра­ни­за­ции?

– И не один раз.

– А есть ка­кие-ни­будь про­ек­ты, ко­то­рые в ра­бо­те?

– Нет.

– А с чем это свя­за­но?

– Слож­но ска­зать. Я не знаю кух­ни.

– Но вы-то со­глас­ны на эк­ра­ни­за­цию?

– Ко­неч­но, со­гла­сен, бо­лее то­го, у нас ры­нок, мно­го лю­дей за­ни­ма­ет­ся эти­ми ве­ща­ми, и как ми­ни­мум раз в пол­го­да ко мне кто-то об­ра­ща­ет­ся, мы об­суж­да­ем это. Са­мое вме­ня­е­мое пред­ло­же­ние до­шло до­ста­точ­но да­ле­ко – до сце­на­рия. Но ког­да по­счи­та­ли, во сколь­ко это вы­ли­ва­ет­ся, ре­ши­ли от­ка­зать­ся.

– Фе­но­мен фи­нан­со­вой со­став­ля­ю­щей меж­ду пи­са­те­лем и чи­та­те­лем? Пи­са­тель пи­шет кни­гу, по­том её по­ку­па­ют… ес­ли уб­рать эту со­став­ля­ю­щую, то это по­ме­ша­ет пи­са­те­лям пи­сать хо­ро­шие кни­ги? Или по­мо­жет? В Со­вет­ском Со­ю­зе не бы­ло бест­сел­ле­ров, не за­ви­се­ла зар­пла­та то­го же Еф­ре­мо­ва от ко­ли­че­ст­ва про­дан­ных книг.

– Вы оши­ба­е­тесь, очень силь­но за­ви­се­ло и в со­вет­ское вре­мя, и тог­да бы­ли свои то­пы. В прин­ци­пе, та­кой из­да­тель­ский биз­нес, ка­ким мы его зна­ем, на­чал за­рож­дать­ся в на­ча­ле XIX ве­ка. По­яви­лась про­слой­ка лю­дей, ко­то­рые ре­гу­ляр­но чи­та­ют и го­то­вы при­об­ре­тать но­вин­ки, и эта про­слой­ка уве­ли­чи­ва­лась. Сна­ча­ла это бы­ли дво­ря­не, дво­рян­ские жё­ны и де­ти, ко­то­рым бы­ло не­че­го де­лать, и ко­то­рые чи­та­ли. По­сте­пен­но по­яв­ля­лась про­слой­ка го­род­ских без­дель­ни­ков не­бла­го­род­ных кро­вей. Про­слой­ка об­ра­зо­ван­ных лю­дей раз­бу­ха­ла, и вме­с­те с ней раз­ви­ва­лось из­да­тель­ское де­ло, по­ка не ста­ло та­ким, ка­ким мы его зна­ем. Мо­жет быть, это свя­за­но ещё и с тем, что на­ука и тех­ни­ка поз­во­ли­ли из­да­вать кни­ги опе­ра­тив­но и не очень до­ро­го. А что бы­ло до XIX ве­ка, до раз­ви­тия из­да­тель­ско­го биз­не­са в ли­те­ра­ту­ре? Пи­са­ли лю­би­те­ли сво­е­го де­ла в пе­ре­ры­вах меж­ду вой­на­ми или раз­вле­че­ни­я­ми – это бы­ло дво­рян­ское хоб­би. Плюс не­кие учё­ные, ко­то­рые этим за­ни­ма­лись – не по­то­му, что им это бы­ло ин­те­рес­но, а по­то­му, что им за это пла­ти­ли день­ги ко­ро­ли. По­явил­ся из­да­тель­ский биз­нес. За­меть­те, вся клас­си­че­с­кая ли­те­ра­ту­ра, ко­то­рую мы про­хо­дим в шко­ле – это XIX век. И все клас­си­ки, ко­то­рых мы про­хо­дим в шко­ле – лю­ди, ко­то­рые пи­са­ли ра­ди де­нег. Как там Пуш­кин ска­зал? «Пи­шу-то я для се­бя. Из­да­юсь для де­нег».

То, о чём вы спра­ши­ва­е­те, всту­па­ет в пол­ное про­ти­во­ре­чие с тем, что я го­во­рил рань­ше – это не­нор­маль­но. Это лю­ди, ко­то­рые за­ра­ба­ты­ва­ют на сто­ро­не и, как это бы­ло до XIX ве­ка, что-то по­пи­сы­ва­ют на до­су­ге. Мо­жет, это хо­ро­шо, мо­жет, пло­хо.

– По мо­е­му мне­нию, это до­бав­ля­ет че­ст­но­с­ти пи­са­те­лю – До­сто­ев­ский то­же пи­сал, сда­вал ру­ко­пи­си из­да­те­лю и по­лу­чал за это день­ги. Это че­ст­но и здо­ро­во.

– Быть пи­са­те­лем до не­дав­не­го вре­ме­ни бы­ло од­ним из на­и­бо­лее че­ст­ных биз­не­сов в на­шей стра­не. Ес­ли те­бе не нра­вит­ся пи­во мар­ки «А», ты бу­дешь пить пи­во мар­ки «Б». Так же и с кни­га­ми. Ес­ли те­бе не нра­вит­ся пи­са­тель Па­нов, то ты чи­та­ешь Лукь­я­нен­ко. И рас­ска­зы о том, что мож­но вбу­хать ог­ром­ные день­ги, чтоб что-то по­лу­чи­лось – это для са­мых на­ив­ных лю­дей. По­то­му что ес­ли ты по­ку­па­ешь кни­гу и она те­бе ка­те­го­ри­че­с­ки не нра­вит­ся, то в сле­ду­ю­щий раз, сколь­ко бы ав­тор с из­да­тель­ст­вом ни рек­ла­ми­ро­вал­ся, ты всё рав­но прой­дёшь ми­мо, по­то­му что кни­га – это из­ряд­ный объ­ём тво­е­го вре­ме­ни, и тра­тить его на за­ве­до­мо пло­хие кни­ги ты не бу­дешь.

– Ес­ли по­смо­т­реть на пи­са­те­лей раз­ных стран, то рус­ская фан­та­с­ти­ка – силь­ная фан­та­с­ти­ка?

– Во-пер­вых, я мо­гу ори­ен­ти­ро­вать­ся толь­ко на пе­ре­вод­ную фан­та­с­ти­ку. Во-вто­рых, да­же из этой пе­ре­вод­ной ли­те­ра­ту­ры я мно­го че­го не чи­тал. В це­лом, от­вет про­стой. Су­ще­ст­ву­ет же за­кон, что 90 про­цен­тов все­го – аб­со­лют­ная ерун­да. Это ка­са­ет­ся и их ли­те­ра­ту­ры, и на­шей. И там, и там есть мак­си­мум 10 про­цен­тов книг, до­стой­ных вни­ма­ния. И, опять же, как ме­рить? Что брать за кри­те­рий оцен­ки? Един­ст­вен­ное – мне ка­жет­ся, что там не­сколь­ко луч­ше пред­став­ле­но то, что мы на­зы­ва­ем на­уч­ной фан­та­с­ти­кой с тех­ни­че­с­кой точ­ки зре­ния. Но это, ви­ди­мо, по­след­ст­вия сло­ма со­вет­ско­го пе­ри­о­да. И то­го, что фен­те­зи, пред­став­лен­ное до это­го од­ной толь­ко ве­щью «Труд­но быть бо­гом», оно рез­ко обо­рва­лось и вы­зва­ло, на мой взгляд, пе­ре­кос в свою сто­ро­ну. Вы­пра­вит­ся это или нет – не­из­ве­ст­но. Но глав­ное, чтоб кни­ги хо­ро­шо чи­та­лись! 

 

 

 

 

 

 


Беседу вёл Дмитрий ГОРДЕЕВ
Записала Любовь ГОРДЕЕВА




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования