Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №37. 16.09.2011

У! А!

На ве­сен­ней лу­жай­ке пе­ред до­мом пас­лись го­лу­би. Маль­чик Се­рё­жа трёх лет бе­гал за ни­ми, ста­ра­тель­но пу­гая их кар­та­вым ры­ча­ни­ем. Со ска­мей­ки, вы­су­нув меж­ду зу­бов кон­чик язы­ка, за его иг­рой на­блю­да­ла пра­баб­ка. Из ок­на за пра­баб­кой и Се­рё­жей на­блю­да­ла Ли­за, его мать.

Стри­жен­ная под маль­чи­ка ста­рая бом­жи­ха ка­ра­у­ли­ла у тре­ть­е­го подъ­ез­да свой па­ёк: в оп­ре­де­лён­ное вре­мя подъ­е­зд­ная дверь при­от­кры­лась, и бо­ро­да­тый муж­чи­на с тре­вож­ны­ми гла­за­ми на­чи­на­ю­ще­го ху­дож­ни­ка по­дал ей та­рел­ку су­па:

– Сей­час по­ешь, по­ка го­ря­чий.

За­крыв дверь, бо­ро­да­тый муж­чи­на вер­нул­ся в свою од­но­ком­нат­ную на пер­вом эта­же, вто­рая дверь на­пра­во. Во­об­ще-то он ра­бо­тал свя­щен­ни­ком. До­ма у не­го ни­кто из со­се­дей не бы­вал, хо­тя все с ним ис­прав­но здо­ро­ва­лись и стес­ня­лись ру­гать сво­их де­тей при его при­бли­же­нии.

Ког­да бом­жи­ха с та­рел­кой го­ря­че­го су­па ми­но­ва­ла Се­рё­жу и скры­лась за вы­кра­шен­ной в ро­зо­вый цвет по­мой­кой, её ме­с­то у две­ри за­ня­ла при­ду­рош­ная де­воч­ка три­над­ца­ти лет в ро­зо­вой па­нам­ке. Склон­ность к ро­зо­во­му про­гля­ды­ва­ла у неё во всей одеж­де.

Впро­чем, склон­ность эта мог­ла при­над­ле­жать не ей, а её гу­с­то­б­ро­вой ма­те­ри или баб­ке, ко­то­рые по оче­ре­ди при­гля­ды­ва­ли за ней из ок­на со­сед­не­го, пер­пен­ди­ку­ляр­но сто­я­ще­го до­ма. При­гля­ды­ва­ли мель­ком, вто­ро­пях, вскользь, впол­не не­бреж­но.

При­ду­рош­ная де­воч­ка тер­пе­ли­во жда­ла свою ми­с­ку, хо­тя та от­нюдь не бы­ла ей по­ло­же­на. Ког­да ждать ста­ло не­втер­пёж, де­воч­ка по­ш­ла к ро­зо­вой по­мой­ке, из­да­вая по до­ро­ге тре­пе­щу­щие в воз­ду­хе вскри­ки.

По­рав­няв­ша­я­ся с ней ко­рей­ская ино­мар­ка с за­тем­нён­ны­ми стёк­ла­ми при­тор­мо­зи­ла. Ма­нь­як, си­дя за ру­лём и гля­дя на при­ду­рош­ную, пе­ре­дёр­нул­ся то­щим те­лом и по­ехал даль­ше с преж­ней ско­ро­стью.

Фо­нарь на­про­тив ок­на Се­рё­жи све­тил до че­ты­рёх дня. Под фо­на­рём на ши­ро­кой ла­воч­ке с ут­ра до глу­бо­кой тём­ной но­чи по­пе­ре­мен­но сме­ня­ли друг дру­га: по­ну­рые бом­жи, хму­рые ал­ка­ши, кло­ко­чу­щие баб­ки, хо­хо­чу­щие нар­ко­ма­ны.

Из подъ­ез­да со­сед­не­го до­ма, вто­ро­го с кон­ца, вы­шла пух­лая жен­щи­на в ту­гом цве­та­с­том ха­ла­те и уме­ло рас­ки­да­ла ело­вые вет­ки.

Из тре­ть­е­го подъ­ез­да то­го же до­ма жен­щи­на в спор­тив­ном ко­с­тю­ме ме­то­дич­но вы­швы­ри­ва­ла ста­рые ра­мы, а её ко­ст­ля­вый низ­ко­рос­лый муж от­та­с­ки­вал их на ко­с­тёр. С бал­ко­на чет­вёр­то­го эта­жа пер­во­го подъ­ез­да, пе­ре­ги­ба­ясь че­рез пе­ри­ла, про­те­с­ту­ю­ще что-то кри­ча­ла им баб­ка с раз­ве­ва­ю­щи­ми­ся на силь­ном ве­т­ру се­ды­ми ко­с­ма­ми. Её по­слу­ша­ли, не ус­лы­ша­ли и про­дол­жи­ли своё де­ло. Баб­ка пе­ре­ги­ба­лась всё силь­нее, силь­нее, по­том плю­ну­ла с бал­ко­на, и ни­кто её боль­ше в тот день не ви­дел.

– У! А!

Ко­ма­ры ста­ли на­па­дать на лю­дей да­же в са­мое пек­ло, а во вре­мя дож­дя осаж­да­ли окон­ные стёк­ла.

Ког­да лил силь­ный дождь, при­ду­рош­ная раз­гу­ли­ва­ла по дво­ру, ко­кет­ли­во по­ло­жив на пле­чи­ко по­ло­ман­ный ро­зо­вый зон­тик, вгля­ды­ва­лась в ок­на и ора­ла при­ду­рош­ную пе­сен­ку:

– Дождь идёт дождь ка­па­ет дождь ка­па­ет идёт дождь идёт ка­па­ет идёт дождь идёт дождь га-га-гав га-га-гав дождь ка­па­ет АУ!

В хо­ро­шую по­го­ду Ли­за вы­хо­ди­ла с сы­ном на про­гул­ку. Они па­ру ча­сов бро­ди­ли по жал­ко­му рай­о­ну, в ко­то­ром рас­по­ла­гал­ся их дом. Се­рё­жа по­ла­гал, что ржа­вая про­во­ло­ка – это раз­дав­лен­ные пло­хи­ми дя­дя­ми и умер­шие чер­вяч­ки, а ка­меш­ки бы­ли, ра­зу­ме­ет­ся, мёрт­вы­ми улит­ка­ми. Раз­ма­хи­вая в воз­ду­хе длин­ной, по­до­б­ран­ной с зем­ли вет­кой, Се­рё­жа вос­кли­цал:

– Смо­т­ри, ма­ма, ка­кое у ме­ня кра­си­вое ле­ту­чее сти­хо­тво­ре­ние!

Во дво­ре на един­ст­вен­ной лав­ке баб­ки ла­я­лись друг с дру­гом, си­дя вплот­ную. Тут же ря­дом с ни­ми, как дво­ро­вая шав­ка, вы­гу­ли­ва­лась при­ду­рош­ная. За­ви­дев Ли­зу с сы­ном, при­ду­рош­ная крик­ну­ла:

– Ба­ба! – и за­крив­ля­лась по-обе­зь­я­ньи, кор­ча ли­цо, де­лан­но хо­хо­ча.

– Ба­ба! – тут же крик­нул за ней Се­рё­жа и точь-в-точь по­вто­рил её дви­же­ния, при­няв всё за иг­ру. Его мать по­су­ро­ве­ла ли­цом, по­ш­ла к подъ­ез­ду бы­с­т­рее.

При­ду­рош­ная ки­ну­лась на­вст­ре­чу иду­ще­му ми­мо по­жи­ло­му, под­ско­чи­ла вплот­ную, за ру­ку схва­ти­ла, за­ле­пе­та­ла что-то в ли­цо. Тот толь­ко го­ло­вой по­ка­чал сте­пен­но. Не уго­во­рив, за­ла­я­ла гнев­но, по­че­са­ла жи­вот и по­ш­ла прочь, креп­ко раз­ма­хи­вая ру­кой.

Не­смо­т­ря на се­ре­ди­ну ле­та, уже на­ча­ли осы­пать­ся с де­ре­вь­ев ли­с­тья. Ни о ка­кой жа­ре не мог­ло быть и ре­чи. Дож­ди на­ле­та­ли че­рез день и каж­дый день, и уже па­ру раз – ура­ган­ные. Не­бо еже­днев­но к по­лу­дню за­тя­ги­ва­лось ту­ча­ми и, взба­ла­му­чен­ные, как пе­сок со дна, ле­та­ли вы­со­ко над го­ло­ва­ми ли­с­тья.

Пра­баб­ка Се­рё­жи уже не вы­хо­ди­ла из до­ма. Её муж не­дав­но умер от гне­ва, а без му­жа пра­баб­ка на­ча­ла бы­с­т­рее ста­реть, про­гул­ки с прав­ну­ком ста­ли всё ре­же.

Ал­ка­ши пе­ре­ста­ли ус­ту­пать днём ла­воч­ку ста­руш­кам, сса­ли под се­бя, стре­ля­ли у про­хо­дя­щих ми­мо ме­лочь и си­га­ре­ты. Так и жи­ли. Си­де­ли на не­сча­ст­ной зас­сан­ной лав­чон­ке, как уто­па­ю­щие в шлюп­ке, и не бы­ло их мо­рю ни кон­ца, ни края.

Вы­хо­дил к ним по­рой бо­ро­да­тый свя­щен­ник, вы­но­сил бул­ки в па­ке­те и све­жее мо­ло­ко в пла­с­ти­ко­вой бу­тыл­ке – с ним ста­руш­ки в церк­ви де­ли­лись. Про­из­но­сил над по­до­печ­ны­ми речь, ал­ка­ши кре­с­ти­лись ста­ра­тель­но во всё её дол­гое про­дол­же­ние. Ког­да свя­щен­ник от­во­ра­чи­вал­ся и ухо­дил, ал­ка­ши по­жи­ма­ли пле­ча­ми, от­ма­хи­ва­лись от не­го ру­кой, за­оч­но, – про­па­щий был че­ло­век, ос­та­ва­лось толь­ко по­ды­г­ры­вать.

Не­смо­т­ря ни на что, по рай­о­ну раз­гу­ли­ва­ло всё боль­ше бе­ре­мен­ных и убо­гих. Все­об­щее вни­ма­ние при­вле­ка­ла при­ду­рош­ная и её гу­с­то­б­ро­вая мать с раз­дув­шим­ся жи­во­том. Бе­ре­мен­ная гу­с­то­б­ро­вая ша­га­ла слиш­ком уж на­ра­с­то­пыр­ку и бы­ла не­ря­ш­ли­ва до край­но­с­ти. При­ду­рош­ная из­ред­ка от­то­пы­ри­ва­ла за­сти­ран­ную май­ку в ро­зо­вый цве­то­чек и, спру­див в не­сколь­ко скла­док под­бо­ро­док и шею, удив­ля­лась сво­им пол­ным гру­дям.

Ма­нь­як со­вер­шен­ст­во­вал­ся: сме­нил ко­рей­скую ино­мар­ку на но­вень­кую «Ла­ду» и пе­ре­дёр­ги­вал­ся при ви­де все­го ро­зо­во­го уже не тор­мо­зя, на пол­ном хо­ду.

Ког­да пра­баб­ки не ста­ло, её ме­с­то на ска­мей­ке на дет­ской пло­щад­ке за­ня­ла ка­кая-то ста­руш­ка чуть по­мо­ло­же, ко­то­рая не­пре­стан­но сле­ди­ла за Ли­зой и её сы­ном, не­по­движ­но и силь­но улы­ба­ясь.

Лю­ди вы­хо­ди­ли на ули­цу, гре­лись на сол­ныш­ке, об­суж­да­ли ле­ни­во пер­вое что по­па­ло:

– А вам ска­за­ла, что две? А мне – что три. Три гры­жи по два мил­ли­ме­т­ра.

Сов­сем не­да­ле­ко от до­ма, в за­бро­шен­ном пар­ке ран­ние про­хо­жие с па­рой за­ка­дыч­ных со­бак на­тк­ну­лись на обе­зо­б­ра­жен­ный труп де­вуш­ки. Но­вость ох­ва­ти­ла рай­он, ми­ли­ция не су­ме­ла от­та­щить зе­вак. Все зе­ва­ки бы­ли в сле­зах и пе­ча­ли, кро­ме ма­нь­я­ка, тот был про­сто в ужа­се: а вдруг по­ду­ма­ют на не­го!

Гу­с­то­б­ро­вую мать при­ду­рош­ной увез­ли ро­жать. Поч­ти не­де­лю, вне­зап­но оси­ро­тев, при­ду­рош­ная до глу­бо­кой но­чи бро­ди­ла по дво­ру, над­рыв­ны­ми кри­ка­ми ме­шая за­снуть жи­те­лям обо­их до­мов:

– Ма­ма! Ма­ма!

Баб­ки те­ря­ли си­лы не по дням. Ус­ту­пая ме­с­то на лав­ке ал­ка­шам, да­же и не ру­га­лись, как рань­ше, да­же и не на­став­ля­ли их на путь ис­тин­ный, а по-ти­хо­му ухо­ди­ли в об­ним­ку, под­ста­вив друг дру­гу пле­чо. Дрях­лы­ми си­ам­ски­ми близ­няш­ка­ми по­ки­да­ли двор. Од­на под­ни­ма­лась на вто­рой этаж, дру­гая – на чет­вёр­тый. Ког­да од­на ло­жи­лась спать, вто­рая толь­ко ещё ко­лу­па­лась в зам­ке сво­ей квар­ти­ры.

Во­ро­бьи сры­ва­лись с де­ре­ва, как ли­с­тья при силь­ном ве­т­ре, и тут же, дав круг, воз­вра­ща­лись об­рат­но.

По лу­жам пол­за­ли, слов­но улит­ки, раз­но­цвет­ные осен­ние ли­с­тья.

Сы­ре­ло.

 

Оль­га ЗА­РОВ­НЯТ­НЫХ,

г. ОРЕ­ХО­ВО-ЗУ­Е­ВО,

Мос­ков­ская обл.


 

Оль­га ЗА­РОВ­НЯТ­НЫХ ро­ди­лась в 1979 го­ду в То­боль­ске. В 2005 го­ду окон­чи­ла Ли­тин­сти­тут и ра­бо­та­ла в То­боль­ском мо­ло­дёж­ном те­а­т­ре «Алые па­ру­са». По­том пе­ре­бра­лась в Под­мо­с­ко­вье.

 





Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования