Архив : №38. 23.09.2011

Изумляемся вместе с Сергеем Шаргуновым

 ДРА­ГУН­СКИЙ ПО­ДЕ­ЛИЛ­СЯ НОЧ­НЫ­МИ ТАЙ­НА­МИ

 

Де­нис Дра­гун­ский – хо­ро­ший пи­са­тель. Он уме­ет лов­ко и оба­я­тель­но со­зда­вать ко­рот­кие ин­те­рес­ные ис­то­рии. Язык его прост, но изя­щен. Но­вая кни­га – сны, за­пи­сан­ные за це­лый год. Как уве­ря­ет ав­тор, ни­че­го не при­ду­ма­но. Всё, что при­ви­де­лось – рас­ска­зал без утай­ки.

В этой кни­ге пу­га­ет ме­ня не столь­ко от­кро­вен­ность, сколь ин­тел­ли­гент­ность. Да, ин­тел­ли­гент­ность чуть-чуть пу­га­ет. Там и тут Дра­гун­ский, преж­де чем рас­ска­зать сон, за­ме­ча­ет, как ему это де­лать не­о­хо­та, пе­ри­о­ди­че­с­ки слов­но бы пы­та­ет­ся оп­рав­дать­ся за уви­ден­ное. Боль­ше то­го – во сне он про­яв­ля­ет се­бя де­ли­кат­но и ра­фи­ни­ро­ван­но. При­ви­дев­ша­я­ся де­ви­ца на­чи­на­ет сма­ко­вать по­дроб­но­с­ти лю­бов­ных по­хож­де­ний и бро­са­ет вуль­гар­ные сло­веч­ки. Наш ге­рой вме­с­то то­го, что­бы шлёп­нуть её по по­пе с за­дор­ным ги­ком, как иной хло­пец, мор­щит­ся и по­ка­ш­ли­ва­ет сквозь сон. Да­же в по­лу­соз­на­тель­ном со­сто­я­нии он со­хра­ня­ет вос­пи­тан­ность. Ни­ка­ко­го уга­ра. До­б­ро­по­ря­доч­ный че­ло­век. Прав­да, ему на­стой­чи­во снит­ся сов­ме­ст­ная по­стель с не­кой из­ве­ст­ной жур­на­ли­ст­кой, у ко­то­рой ро­зо­вая ро­дин­ка на те­ле. И он бы хо­тел спро­сить у неё при встре­че: а прав­да у вас есть ро­дин­ка? Но вряд ли спро­сит.

А вот что ка­са­ет­ся об­ще­ст­вен­ных ре­а­лий, тут всё по­кру­че... Пра­во­го ли­бе­ра­ла Дра­гун­ско­го по но­чам на­кры­ва­ет ис­тин­ное бе­зу­мие: Ста­лин­ская пре­мия, спас­ший­ся Гит­лер, ан­г­ли­чан­ка-шпи­он­ка в Моск­ве (га­ди­ну на­до ра­зоб­ла­чить!) и да­же уча­с­тие в под­го­тов­ке взры­ва са­мо­дель­ной ядер­ной бом­бы.

Во снах Дра­гун­ско­го мно­го кри­чат не­зна­ко­мые ему тёт­ки. Кри­чат ис­тош­но и хам­ски, так, что бу­дят. Во­об­ще, с пер­вых стра­ниц чув­ст­ву­ешь, что ав­то­ру не­здо­ро­вит­ся. И на­чи­на­ешь его жа­леть. По­кой­ни­ки, бес­силь­ная ста­рость, скан­да­лы, кру­тые подъ­ё­мы...

«Труд­но и страш­но. Страш­но по­скольз­нуть­ся и упасть, ска­тить­ся вниз, страш­но вы­ва­лить­ся на­ру­жу, по­то­му что у ле­ст­ни­цы низ­кие бе­тон­ные пе­ри­ла, а стен нет, хо­лод­ный мо­к­рый ве­тер ду­ет в ли­цо».

Ка­жет­ся, ав­тор и сам чув­ст­ву­ет, что сны его – симп­то­ма­тич­ны. Воз­мож­но, за­пи­сы­вать их он стал ещё и по­это­му. Увы, ло­гич­но и ес­те­ст­вен­но вы­гля­дит за­пись, где оче­ред­ной кош­мар (на этот раз с пе­ту­ши­ны­ми бо­я­ми) пе­ре­хо­дит в ре­аль­ность – по­те­ря со­зна­ния, ос­та­нов­ка серд­ца, ре­а­ни­ма­ция.

«Оля по­том го­во­ри­ла, что я во сне кри­чал «уй­ди­те!». Про­сы­па­юсь, чув­ст­вую се­бя ужас­но. Встал. Го­ло­ва кру­жит­ся всё силь­нее. Но­ги под­ка­ши­ва­ют­ся. Чтоб без по­дроб­но­с­тей – вдруг вы­клю­ча­юсь».

На­до от­ме­тить, что сны по­сле­опе­ра­ци­он­но­го ав­то­ра «с эле­к­т­ри­че­с­кой ма­шин­кой в гру­ди», к сча­с­тью, ста­но­вят­ся го­раз­до от­рад­нее. Тут вам и мо­ре, и ве­те­рок, и пер­вые ут­рен­ние лу­чи. Здо­ро­вья вам и но­вых книг, Де­нис Вик­то­ро­вич!

А са­ма за­тея – сны за­пи­сы­вать – хоть и не но­вая, но пер­во­класс­ная. В том чис­ле по­то­му, что дей­ст­ву­ет на чи­та­тель­ское со­зна­ние. Про­чи­тав Дра­гун­ско­го на ночь, ут­ром пой­мал се­бя на том, что сны мне сни­лись го­раз­до бо­лее яр­кие и сю­жет­ные, чем преж­де, и, глав­ное, за­пом­ни­лись, что рань­ше бы­ва­ло ред­ко.

 

^{Де­нис Дра­гун­ский. Ноч­ник. – М.: РИ­ПОЛ-Клас­сик, 2011.}

---

 

ПИ­РО­ГОВ ХО­ЧЕТ СЧА­С­ТЬЯ

 

Лев Пи­ро­гов – ли­те­ра­тор, ко­то­рый не лю­бит ли­те­ра­ту­ру. Вер­нее, ли­те­ра­тур­ность. А лю­бит прав­ду жиз­ни, пре­одо­ле­ние сти­ля во имя су­ти. Но это он так го­во­рит. И на соб­ст­вен­ном при­ме­ре оп­ро­вер­га­ет.

За склад­ность из­ло­же­ния этот ав­тор и лю­бим. Ста­ли бы мы чи­тать Пи­ро­го­ва – ес­ли бы он не пи­сал хо­ро­шо? Хо­ро­шо пи­шет. Лю­бую мысль – спор­ную и слож­ную или, на­обо­рот, за­уряд­ную и из­би­тую – уме­ет из­ло­жить. И всё во имя про­сто­ты. Всех от­тен­ков: от про­зрач­но­го не­бес­но­го до гряз­но­го кар­тош­ки. С бле­с­ком во­ю­ет Пи­ро­гов со вся­ким бле­с­ком. Ра­ди се­ро­с­ти свя­той.

А ещё он по­стин­тел­лек­ту­ал, что са­мо по се­бе зву­чит за­ум­но, а оз­на­ча­ет не­лю­бовь к за­уми. Но идеи – иде­я­ми, а в тек­с­тах Пи­ро­го­ва, при всей их эф­фект­ной лёг­ко­с­ти, не­ма­ло са­мо­ко­па­ния и за­тей­ли­вых по­ст­ро­е­ний. По­нят­ное де­ло: Пи­ро­гов за рус­ских, за бед­ных, за труд­ный труд и ве­сё­лое ве­се­лье, за по­ля, ле­са и мно­го­дет­ные се­мьи. Од­на­ко из­ла­га­ет всё это как ев­ро­пе­ец. Очень тон­ко, да­же бо­лез­нен­но. Но со здо­ро­вым урав­но­ве­ши­ва­ю­щим юмо­ром. На­шим, сов­ко­вым, ази­ат­ским, на­дёж­ным.

Ну и за­од­но ста­вит на го­рох сво­их кри­ти­ков:

«Труд им не­при­ятен. Они с ним яв­но что-то не по­де­ли­ли. Их бе­сит са­ма мысль, что где-то мож­но си­деть и пре­крас­но­душ­ни­чать по по­во­ду ал­ко­го­ли­ков-ком­бай­нё­ров, тог­да как они тут дей­ст­ви­тель­но тру­дят­ся в сво­их бан­ках и рек­лам­ных агент­ст­вах».

По­вто­ря­ем: у Пи­ро­го­ва чув­ст­во юмо­ра. Пи­шет смеш­но. Так что чи­та­ешь с удо­воль­ст­ви­ем. Осо­бен­но ког­да жи­во­пи­су­ет свои буд­ни и пра­зд­ни­ки (по­ехал в Пи­тер, чай­ка ле­та­ла над во­дой и уро­ни­ла из се­бя бом­бу. Ка­за­лось бы, че­го та­ко­го? За­то как изо­б­ра­зил!). Со­ус сти­ля поз­во­ля­ет про­гло­тить лю­бые су­ро­вые ку­с­ки пуб­ли­ци­с­ти­ки и да­же га­зет­ные по­лу­ре­пор­та­жи вось­ми­лет­ней дав­но­с­ти. Под этим со­усом (ре­цепт: лу­ка­вая хи­т­ре­ца + от­то­чен­ность фра­зы) при­мешь лю­бую те­о­рию.

«Муж­чи­на от­вет­ст­ве­нен за цен­т­ро­беж­ную си­лу жиз­ни: ему при­над­ле­жит ло­шадь, ру­жьё и ге­о­гра­фия. Жен­щи­на от­ве­ча­ет за цен­т­ро­ст­ре­ми­тель­ные око­вы: ого­род, очаг, ско­во­род­ки, ка­с­т­рю­ли».

Пи­ро­гов та­лант­лив, и вкус у не­го от­мен­ный, а взгля­ды ти­па кон­до­вые, в со­во­куп­но­с­ти это не мо­жет не бе­сить ко­го-то там. Его бы­ло про­бо­ва­ли при­пе­ча­тать штам­па­ми иные ли­те­ра­то­ры и не звать на свои фур­ше­ты, но ему-то что, Пи­ро­го­ву, с его фа­ми­ли­ей. Он сыт по гор­ло. Или, вер­нее, – за­нят са­мо­ед­ст­вом. Ду­ма­ет о гру­ст­ном и уте­ша­ет­ся Ро­ди­ной.

Пи­ро­гов – о на­уке жить и уми­рать. О по­ис­ке сча­с­тья – что за сло­во! – ну да, сча­с­тья, то есть со­сто­я­ния, ко­то­рое при­ми­рит с ре­аль­но­с­тью хо­тя бы ми­нут на пят­над­цать. Об оп­ро­ще­нии, ес­ли угод­но. Об осо­бой прав­де.

«Мо­жет, сам не знаю её, а лишь, как со­бач­ка, чув­ст­вую. И хо­чет­ся, чтоб чи­та­тель по­чув­ст­во­вал то­же, а для это­го – за­ду­рить его, за­ту­ма­нить го­ло­ву, ку­пить на ин­то­на­цию. Мне ка­жет­ся (я ин­ту­и­тив­но чув­ст­вую), что «быть бед­ным» для ме­ня хо­ро­шо. Это как воз­вра­ще­ние до­мой. Ро­ди­те­ли мои бы­ли бед­ны, и их ро­ди­те­ли бы­ли бед­ны. Под бед­но­с­тью, на­вер­ное, я по­ни­маю про­сто­ту. Под про­сто­той – при­выч­ку».

Для Пи­ро­го­ва бомж во сто крат ми­лее де­ве­ло­пе­ра. Это ес­ли ко­рот­ко.

 

^{Лев Пи­ро­гов. Хо­чу быть бед­ным. – М.: АСТ, Ас­т­рель, 2011.}

---

 

АДЛЕР УЧИТ ЗАНОВО ЧИТАТЬ

 

Эта кни­га – для всех чи­та­те­лей, по­то­му что по­свя­ще­на чте­нию. Кни­га о том, что нуж­но за­но­во учить­ся чи­тать. Имен­но для это­го ещё в 1940 го­ду на­пи­сал свою кни­гу Мор­ти­мер Ад­лер, аме­ри­кан­ский фи­ло­соф, ре­дак­тор и пре­по­да­ва­тель, чья фа­ми­лия так, кста­ти, сов­па­да­ет с на­зва­ни­ем рос­сий­ско­го го­ро­да-ку­рор­та.

Всю свою жизнь он по­свя­тил то­му, что­бы на­учить лю­дей лю­бить и по­ни­мать кни­ги. Здесь из­ло­же­ны его ре­ко­мен­да­ции для про­ник­но­вен­но­го при­сталь­но­го чте­ния. Ак­тив­но­го, вдум­чи­во­го, мно­го­этап­но­го. Че­го бы хо­тел Мор­ти­мер Ад­лер? Что­бы чи­та­тель ви­дел в кни­гах со­кры­тое меж­ду строк, ощу­щал вкус, цвет и за­пах слов.

Кни­га Ад­ле­ра ака­де­мич­на и до­ход­чи­ва од­но­вре­мен­но. Не­на­вяз­чи­ва и ис­по­ве­даль­на. Глав­ное – по­ощ­рять оди­но­кое, лич­ное про­чте­ние и по­ни­ма­ние, при ко­то­ром пи­са­тель ста­но­вит­ся тво­им со­бе­сед­ни­ком без по­сред­ни­ков. Ад­лер при­зна­ёт­ся, что ког­да-то ему ка­за­лось: «весь мир у ме­ня в кар­ма­не». Но по­том он по­нял, что ни­че­го не зна­ет, и в кол­ле­д­же все­го лишь ус­во­ил оши­боч­ное пра­ви­ло: же­лая по­нять кни­гу, чи­тал не её, а о ней.

В сво­ём пре­дис­ло­вии к этой кни­ге про­фес­сор Бо­рис Есень­кин, ди­рек­тор книж­но­го ма­га­зи­на «Биб­лио-Гло­бус», вслед за ав­то­ром при­зна­ёт­ся ис­по­ве­даль­но:

«С глу­бо­ким со­жа­ле­ни­ем по­ни­ма­ешь, как мно­го про­чи­тан­но­го ра­нее про­шло ми­мо со­зна­ния, не ос­та­вив сле­да под­пит­ки».

Хо­тя не всё, что вы­ска­зы­ва­ет ав­тор, ка­жет­ся мне аб­со­лют­но точ­ным. Есть в этой кни­ге и не­ко­то­рая твер­до­ка­мен­ность, свой­ст­вен­ная се­ре­ди­не двад­ца­то­го ве­ка. Это ка­са­ет­ся, на­при­мер, идеи Ад­ле­ра – от­не­с­тись к чте­нию как к тру­ду. Хо­ро­шо, труд. Но ведь мож­но и от­ды­хать, чи­тая. Кни­ги для от­ды­ха не обя­за­тель­но те, что при­ня­то брать на пляж: буль­вар­ные ро­ман­чи­ки и так да­лее. А Иван Бу­нин или Вла­ди­мир На­бо­ков? Для ме­ня чте­ние их – от­ра­да. Впро­чем, Ад­лер дру­ги­ми сло­ва­ми го­во­рит о том же, при­зы­вая сде­лать чте­ние хо­ро­шей ли­те­ра­ту­ры – при­выч­кой, как в спор­те, ког­да при по­сто­ян­ных тре­ни­ров­ках воз­ни­ка­ет «мы­шеч­ная па­мять».

Ещё все гла­вы это­го про­из­ве­де­ния про­ни­зы­ва­ет со­ци­аль­ный оп­ти­мизм, не­мно­го дис­со­ни­ру­ю­щий с тон­ки­ми ма­те­ри­я­ми ис­кус­ст­ва. Вот, на­при­мер, та­кое за­яв­ле­ние, риф­му­ю­ще­е­ся с по­сту­ла­та­ми адеп­тов соц­ре­а­лиз­ма:

«Я не­од­но­крат­но воз­но­сил хва­лу чте­нию и об­суж­де­нию ве­ли­ких книг, но по­вто­рю ещё раз: оно не яв­ля­ет­ся це­лью на­шей жиз­ни. Чте­ние – лишь сред­ст­во для до­сти­же­ния це­ли».

А цель для Ад­ле­ра, по­нят­но, – иде­аль­ное об­ще­ст­во.

Ко­неч­но, мно­гое из на­пи­сан­но­го Ад­ле­ром о слож­ном ми­ре книг и чте­ния – до на­ив­но­с­ти по­зи­тив­но. Сре­ди ми­ро­вых вер­шин он на­зы­ва­ет «Ка­пи­тал» Марк­са и ма­ни­фест Марк­са-Эн­гель­са, но вли­я­ние со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ких флю­и­дов чув­ст­ву­ет­ся не толь­ко в этом. С со­вет­ской ли­те­ра­тур­ной кри­ти­кой про­из­ве­де­ние Ад­ле­ра род­нит прин­ци­пи­аль­ный под­ход: ви­деть в каж­дой кни­ге «идею», цель, внят­ную ло­ги­ку. Вме­с­то му­зы­ки. Вме­с­то кра­сок. Вме­с­то не­вы­ра­зи­мо­го.

И всё-та­ки эта боль­шая по объ­ё­му и су­хая по язы­ку кни­га мне по­нра­ви­лась. Она сво­дит­ся к на­зва­нию од­ной из глав: «Не­со­сто­я­тель­ность школ». Ав­тор во­ро­шит улей сон­ных по­тре­би­те­лей – не­важ­но че­го: кар­ти­нок или букв. Он спра­ши­ва­ет: а за­чем чи­та­е­те, а? По­че­му од­ни на­хо­дят ка­кую-ли­бо кни­гу глу­бо­кой, дру­гие – пу­с­той, тре­тьи – за­ум­ной? По­че­му, пе­ре­чи­ты­вая кни­гу, каж­дый раз вос­при­ни­ма­ешь её по-но­во­му? По­че­му кто-то на­слаж­да­ет­ся сти­лем, а кто-то к не­му глух? «Или я не прав?» – до­бав­ля­ет ав­тор, кри­тич­ный к се­бе са­мо­му. И ут­верж­да­ет: де­ло не в ин­тел­лек­те, а в сво­бо­де ду­ха.

 

^{Мор­ти­мер Ад­лер. Как чи­тать кни­ги. – М.: Из­да­тель­ст­во «Манн, Ива­нов и Фер­бер», 2011.}

---

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сергей ШАРГУНОВ