Архив : №43. 28.10.2011

СМОРГ Алейникова как архив Коробейникова

Эту кни­гу я взял, как не­ве­с­ту под па­ран­д­жой. И дол­го ещё жил с ней, не за­гля­ды­вая внутрь – ум­но сде­ла­на об­лож­ка, да и на­зва­ние не ос­тав­ля­ет рав­но­душ­ным. Ко­рот­ко и ве­со­мо: имя ли­те­ра­тур­ной дви­жу­хи, зву­ча­щей как эхо дру­го­го име­ни, Гу­ба­но­ва. Ко­неч­но, ду­мал я, по­ку­пая её, – в хо­зяй­ст­ве при­го­дит­ся, по­ста­вил ря­дом с гу­ба­нов­ским си­ре­не­вым то­ми­ком. Про­шло па­ру год­ков, и на­стал её че­рёд. Как вы, на­вер­ное, за­ме­ти­ли, я ни­ког­да не ре­цен­зи­рую од­ну кни­гу, не го­во­рю об од­ном ав­то­ре, всё ведь по­зна­ёт­ся в срав­не­нии – пуль­си­ру­ю­щий круг ас­со­ци­а­ций не­из­бе­жен. И с не­дав­них пор, все­гда не­об­хо­ди­мая для срав­не­ния, воз­ни­ка­ет-уко­ря­ет, по­го­ня­ет-за­тме­ва­ет ре­цен­зи­ру­е­мую – дру­гая ка­кая-ни­будь кни­га…

На этот раз я ре­шил по­сред­ст­вом кри­ти­ки дан­но­го то­ма Вла­ди­ми­ра Дми­т­ри­е­ви­ча и са­мо­кри­ти­кой Дми­т­рия Вла­ди­ми­ро­ви­ча за­нять­ся – уж коль ско­ро ни­кто из кол­лег и не­дру­гов не дал се­бе та­ко­го тру­да, ра­зо­брать «По­эму Сто­ли­цы» по ко­с­точ­кам и ука­зать на её не­до­стат­ки (нуж­но для про­дол­же­ния). Я по­ни­маю, объ­ём в 800 стра­ниц не вся­кий оси­лит. Но вот я же оси­лил бо­лее ше­с­ти­сот стра­ниц Алей­ни­ко­ва? И по­нял глав­ное: за длин­ные бе­зы­с­ход­ные пред­ло­же­ния я бы каз­нил ли­те­ра­то­ров дол­гой и му­чи­тель­ной смер­тью, как это уме­ли де­лать ин­дей­цы или ки­тай­цы. Ведь имен­но та­кие ощу­ще­ния у чи­та­те­ля воз­ни­ка­ют пе­ред аб­за­ца­ми-пред­ло­же­ни­я­ми, где те­ря­ют­ся су­ще­ст­ви­тель­ные. Нет, я так и не пы­тал­ся пи­сать – я про­сто без за­глав­ных пред­ло­же­ния на­чи­наю… Но всё рав­но длин­но­сло­вие жуть – и Алей­ни­ков это до­ка­зал мне пу­ще лю­бо­го со­вре­мен­ни­ка. А ведь он-то ше­с­ти­де­сят­ник. Впро­чем, воз­мож­на и пси­хо­ана­ли­ти­че­с­кая трак­тов­ка длин­ы пред­ло­же­ний, ча­с­то со стра­ни­цы на дру­гую пе­ре­ко­чё­вы­ва­ю­щих в дан­ной кни­ге: во­на, длин­но как умею, вы так не смо­же­те!

Итак, что же в этой кни­ге пло­хо, а что от­кро­вен­но ужас­но. По­да­рю-ка идею пост­мо­дер­ни­с­там. В кни­гу та­ко­го фор­ма­та пре­крас­но по­ме­ща­ет­ся фал­лос. Пред­став­ля­е­те? От­кры­ва­е­те – а там вме­с­то букв ле­жит не­мое, но зри­мое до­ка­за­тель­ст­во мо­гу­че­с­ти ав­то­ра. Мож­но сде­лать, чтоб ещё вста­вал от­ту­да. У ме­ня при чте­нии пер­вых ста стра­ниц и мель­ка­ла эта са­мая мысль: а за­чем бук­вы? Ну, ес­ли хо­чет­ся в каж­дом аб­за­це по­вто­рять, ка­кой ав­тор ге­ний и что Гу­ба­нов – это так, воль­ная птич­ка, а вот Алей­ни­ков это ого­го, и СМОГ-то он из­на­чаль­но при­ду­мал. Лё­ня-ху­ли­ган толь­ко на­зва­ние дал… Ну, не про­ще ли из­дать бо­лее ла­ко­нич­ную кни­гу та­ко­го же объ­ё­ма – и там че­ст­ный сле­пок эре­ги­ро­ван­но­го? Вот, мол, что име­ем, то и вкла­ды­ва­ем – хо­ти­те, при­ме­ряй­тесь. Но до нас вам да­ле­ко…

Клё­во та­кие кни­ги пи­сать лет в двад­цать-трид­цать, да и в со­рок не за­зор­но – но в шесть­де­сят... Впро­чем, ес­ли б ещё пу­бер­тат­ная про­за, как у де­вя­но­с­то­лет­не­го Мар­ке­са (по­след­ний ро­ман, ны­не пе­ре­во­ди­мый) – а то ведь и «мя­са» нет ни­ка­ко­го, да­же мя­са су­шё­но­го, ше­с­ти­де­сят­ни­че­с­ко­го. Фал­ло­и­ми­ти­ру­ю­щие пред­ло­же­ния не свя­за­ны со смыс­лом. Па­ра анек­до­тов о чу­жих со­ити­ях в лиф­те и са­мо­лё­те да са­лон Алё­ны Ба­си­ло­вой раз­ве что, и тот лишь как вос­по­ми­на­ние-бла­го­дар­ность, сра­зу в про­шед­шем вре­ме­ни, с дис­тан­ции про­вин­ци­аль­но­го ре­ве­ран­са. В ан­но­та­ции ска­за­но, что это не ме­му­а­ры. И ещё па­фос­ный жанр ро­ман-по­эма – прям сби­ва­ет с ног. «Оне­гин»? «Мёрт­вые ду­ши»? «Моск­ва-Пе­туш­ки»? (Кста­ти, пор­т­рет Ве­не­дик­та име­ет­ся в чис­ле ил­лю­с­т­ра­ций – при ­чём тут СМОГ? Или в том смыс­ле, что про­фес­си­о­наль­ная му­за На­та­ша по­род­ни­ла по­ло­вым пу­тём Гу­ба­но­ва с Еро­фе­е­вым и тем сде­ла­ла его смо­ги­с­том?)

Увы, мои на­деж­ды, – че­ло­ве­ка, не чи­тав­ше­го сти­хов Алей­ни­ко­ва, хо­тя в смо­гиз­ме ис­ку­шён­но­го с 1994-го го­да, – не оп­рав­да­лись. Я-то ду­мал – вот, по­льёт­ся из пер­вых уст ис­то­рия со­зда­ния и раз­ви­тия СМО­Га, лич­ные об­рам­ля­ю­щие эпи­зо­ды вста­нут ро­ма­ни­че­с­ким ле­сом, от­кро­ют­ся тай­ны, сти­хи – коль по­эма уж, – пря­мым вы­ска­зы­ва­ни­ем про­шьют… Я не вру: до со­той стра­ни­цы Алей­ни­ков ни­как не мо­жет на­чать. Был та­кой аль­бом у «Ав­то­ма­ти­че­с­ких удов­ле­тво­ри­те­лей», ка­жет­ся, или у Ла­эрт­с­ко­го – «Не мо­гу кон­чить». А тут вот на­чать ни­как не по­лу­ча­ет­ся. Вид­но, так дол­го всё с ним и СМО­Гом слу­чив­ше­е­ся, как в са­мо­ва­ре, ки­пе­ло в ну­т­ре не­из­да­ва­е­мо­го ав­то­ра, что пе­ре­ки­пе­ло, осе­ло, и те­перь льёт­ся од­на во­да, дис­тил­ли­ро­ван­ная бул­да. И не­что па­фос­ное спле­та­ет­ся, вро­де – мол, как дав­но это бы­ло, и ка­кие мы нын­че ве­ли­кие, вы­сто­я­ли под на­ти­с­ком «ре­жим­ной стра­ны» ацц­ких боль­ше­ви­ков… Но я всё вре­мя чте­ния этих са­мо­уб­ла­жи­тель­ных стра­ниц, де­сят­ков стра­ниц од­но­об­раз­ной и не скла­ды­ва­ю­щей­ся во вре­мя-по­ве­ст­во­ва­ние про­по­ве­ди – ду­мал, что не ту­да по­пал. Ну, не в ту дверь по­зво­нил. Бы­ва­ет же так: за­шёл за со­лью к со­се­дям, а они раз­го­во­ри­лись, со­ли так и не дав. И всё не мо­жешь по­ста­вить точ­ку в чу­жом пред­ло­же­нии. Что­бы уй­ти по­ско­рее. Имен­но так с Алей­ни­ко­вым – у не­го с са­мим со­бой.

 

Пер­вым де­лом он при­зна­ёт, с тру­дом, но уж ку­да деть­ся (это я слег­ка ко­пи­рую бес­тол­ко­вый, ого­ва­ри­ва­ю­щий­ся, от­сту­па­ю­щий, дее­при­ча­ст­ный, ма­раз­ми­ру­ю­щий стиль) – что Гу­ба­нов ге­ний. Ну и вто­рой но­мер – кто бы вы ду­ма­ли? Ко­неч­но, ваш по­кор­ный ав­тор-пу­с­то­слов – буд­то но­ро­вя­щий па­фос­ны­ми ре­при­за­ми за­пол­нить объ­ём кни­ги, оп­ла­чен­ной Фе­де­раль­ным агент­ст­вом по пе­ча­ти и мас­со­вым ком­му­ни­ка­ци­ям в рам­ках Фе­де­раль­ной це­ле­вой про­грам­мы «Куль­ту­ра Рос­сии». Ес­ли это – куль­ту­ра, ко­то­рую власть сы­рь­е­вой им­пе­рии хо­чет ти­ра­жи­ро­вать, то ту­го с куль­ту­рой у нас, очень ту­го. Кста­ти, и Алей­ни­ков всё воз­му­ща­ет­ся по по­во­ду «меж­ду­вре­ме­нья» – вар­вар­ско­го, не­по­чти­тель­но­го. Что ж, вот и удоб­ный слу­чай для ди­а­ло­га по­ко­ле­ний.

 

По­на­ча­лу я ду­мал, это не­ре­ши­тель­ность про­сто – топ­чет­ся вне вре­ме­ни смо­гист, стес­ня­ет­ся, но вот-вот под­даст жа­ру и про­за пе­ре­льёт­ся в стих, по­эма нач­нёт­ся, ув­ле­чёт. Он и сам се­бя под­стё­ги­ва­ет за­кли­на­ни­я­ми: «Ах, как я чи­тал, как я ле­тал!» И ле­пи­ли его, и му­зы­ку на сти­хи пи­са­ли, и Фел­ли­ни сни­мать хо­тел – во­об­ще так обо­жа­ли, что пасть всем ниц и в та­ком по­ло­же­нии чи­тать да­лее. Но чи­тать не хо­чет­ся – вот бе­да! И это мне, кни­го­чею, ис­ку­шён­но­му в во­про­се. А чи­та­те­лю, во­об­ще о СМО­Ге не зна­ю­ще­му? Я с тру­дом до­ко­пал­ся до един­ст­вен­но по­хо­же­го на прав­ду эпи­зо­да зна­ком­ст­ва ав­то­ра с Гу­ба­но­вым – по­до­зре­ваю, что и он скор­рек­ти­ро­ван, но там хоть речь Ле­о­ни­да по­хо­жа на ори­ги­нал. Прав­да, и тут реп­ли­ки ге­ния не про­пу­с­ка­ют­ся ре­т­ран­с­ля­то­ром без до­ве­сков на­счёт ге­ни­аль­но­с­ти его, со­бе­сед­ни­ка подъ­е­зд­но­го, сти­хов. Что ж, по­ве­рим.

 

Но где эти сти­хи-то ге­ни­аль­ные? Увы, клас­сик, ви­ди­мо, на­столь­ко уве­рен, что все рас­ку­пи­ли в де­вя­но­с­тых его сти­хо­сбор­ни­ки и зна­ют их на­и­зусть – что не ут­руж­да­ет се­бя са­мо­ци­ти­ро­ва­ни­ем. Стих же Гу­ба­но­ва, на­про­тив, да­ёт как аб­зац-реп­ли­ку, строф не­до­стой­ную. И толь­ко зна­ме­ни­тою «Осе­нью (мас­лом)», по­свя­щён­ной се­бе лю­би­мо­му – поз­во­ля­ет Гу­ба­но­ву «вы­ска­зать­ся», да­же в ней, чу­жой, де­лая ошиб­ку: «нот­ный гроб» и «но­вый грот» пе­ре­пу­тал. Рев­ность к та­лан­ту – не скрыть, в опи­с­ках, по Фрей­ду, вы­ры­ва­ет­ся. Но ес­ли ге­ни­аль­ны­ми сти­ха­ми Алей­ни­ков на­зы­ва­ет те ба­наль­ные, школь­ные, как у Не­знай­ки (пал­ка/се­лёд­ка) риф­мов­ки – ког­да аб­за­цы про­зы на­до­еда­ют и хо­чет­ся вы­ска­зать­ся о веч­ном, то… Вот, на­при­мер, ти­пич­ное:

 

Ста­ли кни­ги мои – вы­хо­дить. Как и сле­ду­ет кни­гам. В свет. И, од­на за дру­гой, по­яви­лись. С за­поз­да­нь­ем, но – вы­шли на свет.

 

И этот афф­тар был ря­дом с Гу­ба­но­вым? Срав­нить это с его «Ква­д­ра­том от­ча­я­нья» – и вы­пить яду сра­зу же. Это во­об­ще не сти­хи, это так – тре­ни­ров­ка слу­ха. Ещё и па­фо­са пре­ис­пол­нен­ная: пря­мо-та­ки хра­ни­тель клю­чей, то­мов, по­скри­пы­вая и всхли­пы­вая, вспо­ми­на­ет мо­ло­дость и без­жа­ло­ст­ные го­не­ния на СМОГ. Ну, я ещё в «Про­фи­лях на се­ре­б­ре», пер­вой пуб­ли­ци­с­ти­че­с­кой кни­ге Ю.Кро­хи­на о СМО­Ге и Гу­ба­но­ве, чи­тал, как не­га­тив­но ре­а­ги­ро­ва­ла часть со­вре­мен­ни­ков на этот фу­ту­ризм с цер­ков­но-ор­ган­ным фо­ном. И что? Где са­ми го­не­ния-то? И где са­ма мо­ло­дость – зву­чит ли в сло­ве (рус­ском, ве­ли­ком, не­ис­тре­би­мом, – сно­ва вто­рю я в такт по­но­ма­рю Алей­ни­ко­ву)?!

 

Зву­чат – вер­но, не ме­му­а­ры да­же, а ни­как хро­но­ло­ги­че­с­ки не свя­зан­ные вос­по­ми­на­ния о при­мер­но где-то чём-то про­ис­хо­див­шем. Уны­лое эхо в па­мя­ти бес­силь­но­го опи­сать что-то, кро­ме се­бя. Хро­но­топ рас­плы­ва­ет­ся, как под­та­яв­шее мо­ро­же­ное, гра­дус не дер­жит. И в этом не­ст­рой­ном, не­рав­но­мер­ном те­че­нии – то раз­жи­жен­ных пред­ло­же­ний с по­те­рян­ны­ми гла­го­ла­ми и су­ще­ст­ви­тель­ны­ми, то ко­рот­ких са­мо­удов­ле­тво­рён­ных вы­во­дов, – СМО­Га-то и нет ни кап­ли. Есть сту­дент-ис­кус­ст­во­вед Алей­ни­ков, ра­до­ст­но жи­ву­щий на Ав­то­за­вод­ской – вот же, ад­ские ка­кие бы­ли об­сто­я­тель­ст­ва «бес­ча­сья», как то­же кри­во-стыд­ли­во на­зы­ва­ет со­вет­скую эпо­ху не­ус­лы­шан­ный по­эт! До­б­рые зна­ко­мые по­се­ли­ли в мос­ков­ской ком­на­те ком­му­нал­ки, бу­ду­чи са­ми в отъ­ез­де – нор­маль­ный по­сту­пок со­вет­ских лю­дей. В МГУ бес­плат­но обу­чал­ся – в ре­жим­ной-то стра­не, пря­мо ху­же ла­гер­ной жиз­ни! Ну, са­мо со­бой, что не­лю­бовь к сво­ей Со­вет­ской ро­ди­не и к её луч­ше­му в ми­ре и при этом бес­плат­но­му об­ра­зо­ва­нию, вы­ра­жен­ная в сти­хах и на­чи­на­ни­ях кол­лек­тив­ных по­эти­че­с­ких (и по­ня­ли про­чие пра­виль­но: по­ли­ти­че­с­ких) – сни­с­ка­ла вза­им­ность об­ще­ст­ва. Про­пе­со­чи­ли на ком­со­моль­ском со­бра­нии, вы­гна­ли из МГУ. За свеч­ки и дур­ные стиш­ки вы­гна­ли – впол­не оп­рав­дан­но. За вы­ше­при­ве­дён­ное чет­ве­ро­сти­шие я б не из МГУ – из шко­лы бы сред­ней гнал. Джу­гаш­ви­ли вы­гна­ли из се­ми­на­рии не за стиш­ки вот, а он их и по­сле пи­сал, в пи­тер­ских жур­на­лах бо­гем­ных вы­хо­ди­ли... Но где ре­прес­сии-то? Это и вся го­ни­мость? Мор­ду на­би­ли ра­зок – при­чём, не­хи­лый на вид по­эт да­же не пы­тал­ся со­про­тив­лять­ся, ду­мая, ви­ди­мо, что это ка­ра са­мо­го Ди­а­во­ла. Ну, ло­гич­но вы­гна­ли и из об­ща­ги (не­лю­би­мой) – ко­ли не лю­бишь со­вет­скую власть, то ка­ко­го чёр­та поль­зу­ешь­ся её за­во­е­ва­ни­я­ми? Без­до­ми­цы на­ча­лись – ну так, как нын­че го­во­рят-то еди­но­мы­шен­ни­ки Алей­ни­ко­ва, ко­то­рые па­т­ри­о­ты Рос­сии без боль­ше­ви­ков, го­во­рят ча­с­тень­ко средь бес­куль­ту­рья и меж­ду­вре­ме­нья: «По­на­еха­ли!» Для боль­ше­го не вы­учил­ся? Ну, в двор­ни­ки цер­ков­ные толь­ко и го­ден. На ко­го оби­жать­ся, на ка­кой то­та­ли­та­ризм?

 

Но ведь он-то ге­ний – ни­кем на фо­не Гу­ба­но­ва до сих пор не за­ме­чен­ный, и, су­дя по тек­с­ту, его за­тме­ва­ю­щий на­чи­с­то. Чув­ст­ва зо­ло­той се­ре­ди­ны – ни­ка­ко­го. Ли­бо крат­ко­ст­роч­ные, при­ми­тив­ные за­риф­мов­ки а ля про­ци­ти­ро­ван­ная стро­фа, ли­бо же – рас­те­ка­ю­ща­я­ся на аб­зац фра­за и те­ря­ю­ща­я­ся в по­яс­не­ни­ях мысль. Вот это, что я вы­чи­тал – суть, са­мое глав­ное в ро­ман-по­эме. Ав­тор – это стиль, и его стиль ду­шит про­зу. Впро­чем, рас­плы­ва­ю­ще­е­ся по­ве­ст­во­ва­ние не­из­ве­ст­но от­ку­да (вро­де из 2002-го, но вре­ме­на от­ча­ян­но «гу­ля­ют» у опыт­но­го, ес­ли ве­рить его ча­с­тым на­по­ми­на­ни­ям, про­за­и­ка) ино­гда вы­во­дит к ин­те­рес­ным эпи­зо­дам и по­дроб­но­с­тям, их, как из на­во­за, при­хо­дит­ся вы­ужи­вать сре­ди ак­тив­но­го, па­фос­но­го и пре­дель­но не­ин­фор­ма­тив­но­го фо­на-бор­мо­та­ния. Кста­ти, ко­ли за­шла речь о го­ни­мых – по­че­му нет Ва­ди­ма Де­ло­не? За­то есть де­сят­ки по­сто­рон­них и не бо­лее са­мо­го ав­то­ра го­ни­мых. И тут от пло­хо­го мы пе­ре­хо­дим к ни­ку­дыш­но­му.

 

Ро­ман-по­эма эле­мен­тар­но не оп­рав­ды­ва­ет на­зва­ния – что лиш­ний раз до­ка­зы­ва­ет и ко­с­вен­ное от­но­ше­ние Алей­ни­ко­ва к СМО­Гу в идей­ном пла­не. Он и сам го­ва­ри­вал в де­вя­но­с­тых и ра­нее, что СМОГ – это гу­ба­нов­ское, а я, мол, сам по се­бе, я при­ро­ду по но­вой от­крыл. Но, уви­дев при­тя­же­ние име­нем дру­га-по­эта вни­ма­ния и лу­чей сла­вы, ре­шил по­греть­ся в этих лу­чах, не пе­ре­ста­вая пых­теть рев­но­с­тью к его та­лан­ту. А де­ло это от­ча­ян­ное и ис­су­ша­ю­щее. Ка­кой смысл по­вто­рять ед­ва ли не на каж­дой стра­ни­це и ус­та­ми поч­ти каж­до­го «ге­роя» (ибо на ро­ман это пи­са­ние ни­как не по­хо­же), что Алей­ни­ков – ге­ний? Су­дя по «сти­хам», этим не­бреж­но за­риф­мо­ван­ным пред­ло­же­ни­ям – да­же не по­эт. Сти­хо­тво­рец, это да. А вот по­этом быть – это жить.

 

И тут сно­ва за­висть Ко­ро­бей­ни­ко­ва к «вла­дель­цам ме­бе­лей» не пу­с­ка­ет в высь, хо­тя и скульп­ту­ры-то, и пор­т­ре­ты есть, а вот об­ра­за по­эта, са­мо­го глав­но­го для чи­та­те­лей – как не бы­ло, так и нет. По­это­му и ор­де­ро­чек он вы­пи­сы­ва­ет на гар­ни­тур ге­не­раль­ши По­по­вой, а во­все не на смо­гист­ский ико­но­стас – в ко­то­ром то­ва­ри­ще­с­ки бы ис­чер­пы­ва­ю­ще яви­лась вся ква­д­ри­га, ув­ле­чён­ная Гу­ба­но­вым в веч­ность. И каж­дое пред­ло­же­ние до­ка­зы­ва­ет, что пи­шет это не по­эт, а скуч­ный, на­зой­ли­вый ар­хи­ва­ри­ус, во­лей судь­бы пре­бы­вав­ший ря­дом с ге­ни­ем. И ес­ли б к од­но­му Гу­ба­но­ву рев­но­вал! (кста­ти, един­ст­вен­ное за­во­е­ва­ние этой рев­но­с­ти в тек­с­те – это вос­про­из­ве­де­ние гу­ба­нов­ско­го вуль­га­риз­ма «ехай», вот в это ве­рит­ся). Бук­валь­но каж­дый смо­гист, и осо­бен­но Куб­ла­нов­ский вы­став­ле­ны фе­ль­е­тон­но и, с по­вто­ра­ми не чи­тав­ше­го пре­ды­ду­щих сво­их же стра­ниц, вы­со­ко­мер­но ос­ме­я­ны. Все ка­рь­е­ри­с­ты, все сту­ка­чи, все при­ма­за­лись, все! А вот ос­но­во­по­лож­ни­ка смо­гиз­ма не за­ме­ти­ли, и эпо­ха под­ка­ча­ла…

 

Книж­ку ла­ко­нич­ную, как у Кро­хи­на, в та­ком сти­ле ещё мож­но бы­ло бы вы­дер­жать. Од­на­ко это – сот­ня­ми стра­ниц ва­лит­ся и ва­лит­ся, как снег. То раз­рых­лён­ная дее­при­ча­с­ти­я­ми, то за­риф­мо­ван­ная как по­па­ло пуб­ли­ци­с­ти­ка. И стра­ни­чек де­сять из каж­дой сот­ни, с тру­дом вы­ка­пы­вая, мож­но най­ти фак­ту­ры ка­кой-то за­ву­а­ли­ро­ван­ной ме­му­ар­но­с­тью, но жиз­ни. И Алей­ни­ков небез­на­дё­жен, он ме­с­та­ми на­блю­да­те­лен, стра­с­тен, как кри­тик то­чен, од­на­ко фор­ма­ти­ро­вать, точ­нее – сор­ти­ро­вать про­то­плаз­му про­зы не уме­ет про­сто до от­ча­я­ния де­мон­ст­ра­тив­но. И ког­да гла­гол по­сле слов этак трид­ца­ти всё же на­хо­дит своё под­ле­жа­щее, я уже без стё­ба, а с бла­го­дар­но­с­тью вспо­ми­наю ма­с­тер-класс Сер­гея Ку­ня­е­ва, пра­вив­ше­го мою под­бор­ку в «На­шем со­вре­мен­ни­ке»: «Где под­ле­жа­щее, где ска­зу­е­мое?!» Прав был «ко­мис­сар». И пра­вы те, кто ру­гал за от­сут­ст­вие за­глав­ных в пред­ло­же­ни­ях – не­при­выч­ность чте­ния на­до оп­рав­ды­вать тог­да уко­ра­чи­ва­ни­ем пред­ло­же­ний. Бу­ков­ски так и пи­сал.

 

На стиль это алей­ни­ков­ское зло­упо­треб­ле­ние ввод­ны­ми пред­ло­же­ни­я­ми и за­пя­ты­ми – при всей бас­но­слов­но­с­ти, – не тя­нет. Да, сво­е­го со­се­да по СМО­Гу не­дол­го­го Са­шу Со­ко­ло­ва он чи­тал и его то­же по­рев­но­вал, и Ли­мо­но­ва – чи­тал, бе­зус­лов­но. Но вы срав­ни­те ввод­ные ко­рот­кие, в за­пя­тых, как у ме­ня тут вот, пред­ло­же­ния Ли­мо­но­ва – и бес­ко­неч­ные вет­вя­щи­е­ся вос­по­ми­на­ния, втис­ну­тые в аб­зац-пред­ло­же­ние у Алей­ни­ко­ва? Да и ес­ли б был ритм, бы­ли бы фрик­ции, сцеп­ле­ние с ожи­да­ни­ем чи­та­те­ля! Ведь из-за сти­ля те­ря­ет и соб­ст­вен­ные мыс­ли (и пра­виль­но ж при­знал­ся в на­ча­ле, что это им­про­ви­за­ция), бро­дит по име­нам, как по кре­ма­то­рию, то спе­ша каж­до­му по­ло­жить по цве­точ­ку, то уп­лы­вая мед­лен­но в ка­кой-то лич­ный эпи­зод с не­о­прав­дан­ны­ми по­дроб­но­с­тя­ми. Фак­тур­ки – с гуль­кин нос. Жар­кий май 1965-го – как важ­но! за­пом­ним… Бо­лее все­го вни­ма­ния – по­го­де. А со­бы­тия где? Вре­мя, со­бы­тия, лю­ди… Ка­кое зна­че­ние име­ет, на­при­мер, не­ле­пая жар­кая одеж­да по­эта Без­дом­но­го, гу­ля­ю­ще­го от ма­с­тер­ской скульп­то­ра до квар­ти­ры ка­ко­го-ни­будь ли­те­ра­то­ра? Жут­кие го­не­ния, ад­ская без­до­ми­ца с вы­хо­дом в Крым! Как по­шу­тил не­кто о «го­ни­мом» Па­с­тер­на­ке: хо­тел бы я та­ким быть го­ни­мым, си­дишь се­бе в Пе­ре­дел­ки­но, пи­шешь пе­ре­во­ды для за­ра­бот­ка и «Жи­ва­го» для ду­ши… Под ко­нец кни­ги вы­яс­ня­ет­ся, что свя­то­му­че­ник Алей­ни­ков ус­пел по­ра­бо­тать и пе­ре­вод­чи­ком, и ре­дак­то­ром в пе­ре­ст­рой­ку, и ре­цен­зен­том при из­да­тель­ст­вах, сце­на­рии пи­сал для ра­дио и ТВ. Вот та­кая ду­тая у нас и дис­си­ден­ция вся! Как пар­то­кра­ты-оли­гар­хи, так и эти – му­че­ни­ки-ре­дак­то­ры.

 

Алей­ни­ков и не за­ме­ча­ет, что его ри­ту­аль­ные про­кля­тия в ад­рес «ре­жим­ной стра­ны» ни­как не сра­с­та­ют­ся с его же брюз­жа­ни­ем от­но­си­тель­но ны­неш­не­го «как бы вре­ме­ни» (по­жа­луй, лишь эта на­ход­ка мне по­нра­ви­лась, но без рас­кры­тия тер­ми­на она бес­смыс­лен­на – я об этом же фе­но­ме­не пи­шу в 3-й ча­с­ти «По­эмы Сто­ли­цы», а без­вре­ме­нь­ем в Ма­ни­фе­с­те ра­ди­каль­но­го ре­а­лиз­ма на­зы­ваю 90-е). Ведь не за эту ли «сво­бо­ду» бо­ро­лись вы, гос­по­да ше­с­ти­де­сят­нич­ки? Не ва­ши­ми ли про­кля­ти­я­ми «сов­ка» вы­ст­лан был путь к тро­ну Ель­ци­на и к при­ва­ти­за­ции, к ре­г­рес­су куль­тур­но­му и де­гра­да­ции эко­но­ми­че­с­кой? До­во­е­ва­лись, дис­си­ден­ты – вот вам, к сто­лу, ра­зом, на на­ци­о­наль­ных ок­ра­и­нах-ош­мёт­ках Со­ю­за фе­о­да­лизм, а в ме­т­ро­по­лии – сы­рь­е­вую им­пе­рию да по­ли­цей­ское го­су­дар­ст­во. Что, и тут вам не нра­вит­ся? А от­ве­чать за свои сло­ва уже не­о­хо­та – вот и вли­ва­е­тесь в хор не­вежд, ссы­ла­ю­щих­ся на по­пов­ский ми­фи­че­с­кий, вы­ду­ман­ный в 93-м ми­т­ро­по­ли­том Санкт-Пе­тер­бурж­ским и Ла­дож­ским Ио­ан­ном «План Дал­ле­са» (ко­то­рый – лишь слег­ка пе­ре­пи­сан­ный мо­но­лог Лах­нов­ско­го из «Веч­но­го зо­ва» Ана­то­лия Ива­но­ва)? Ло­ха­нум­шись клас­сик-то!

 

Вот уж где не книж­ная ка­кая-то не­удач­ка – а про­сто по­зор для об­ра­зо­ван­но­го че­ло­ве­ка. При­чём этот по­зор, ни­как вер­баль­но невоз­мож­ный в 1960-х, тон­кий сти­лист Алей­ни­ков вкла­ды­ва­ет в ус­та Эрен­бур­га – мол, тот про­зре­вал ужа­сы пост­со­вет­ской масс-куль­ту­ры и за­пад­ной экс­пан­сии, и имен­но об этом го­во­рил с мо­ло­ды­ми да­ро­ва­ни­я­ми в ли­це трёх смо­ги­с­тов. Бед­ный Илья Эрен­бург! Он, вос­пе­вав­ший Ста­ли­на на пе­ре­до­ви­цах «Прав­ды», ед­ва ли не ан­ти­со­вет­чи­ком вы­став­лен в этом эпи­зо­де, в мо­но­ло­ге у се­бя до­ма. Не слы­шит, не слы­шит за соб­ст­вен­ным бор­мо­та­ни­ем Алей­ни­ков ни осо­бен­но­с­тей ре­чи со­бе­сед­ни­ков, ни Эпо­хи! При­чём, по­эт Без­дом­ный уму­д­рил­ся не уз­нать всё тот же дом, в ко­то­ром по­ку­пал он поз­же (по ко­ря­вой хро­но­ло­гии «ро­ма­на») на все свои баш­мач­ные ро­ди­тель­ские день­ги «Ан­ти­ми­ры» Воз­не­сен­ско­го и уми­лял­ся спо­соб­но­с­тям спе­ку­лян­та, тут же про­яв­лен­ным Ко­лей Ми­ши­ным. На­фар­це­ва­ли на пунш в ка­фе на Твер­ской. Вот это – в бу­ду­щее пры­жок, точ­ный. Вот где – вся суть это­го, вто­ро­го по­ко­ле­ния, как ман­ну не­бес­ную при­вет­ст­во­вав­ше­го ка­пи­та­лизм пер­стом пра­во­слав­но бла­го­слов­ля­ю­ще­го. Не ви­де­ло по­ко­ле­ние со­вет­ской вла­с­ти в упор – бы­ла-то она не в Крем­ле, а в об­ще­ст­ве, бли­жай­шем. И осуж­да­ли не в КГБ, а ком­со­моль­цы-од­но­курс­ни­ки. И ра­дость та, ше­с­ти­де­ся­тых, бы­ла не во­пре­ки, а бла­го­да­ря де­ся­ти­ле­ти­ям ус­пеш­но­го стро­и­тель­ст­ва со­ци­а­лиз­ма – со­вет­ская. И США мы обо­гна­ли по по­треб­ле­нию на ду­шу на­се­ле­ния имен­но в 1965-м. А этим – всё по­бо­ку, им сво­бо­ду сло­ва по­дай од­ну, без ба­зи­са. Ну, по­лу­чи­ли – так что ж те­перь-то пых­ти­те и про­кли­на­е­те сво­бо­ду? Не чи­та­ют вас? Так вы и пи­сать не уме­е­те яс­но, всё пря­че­тесь в бо­гем­ную тай­но­пись – ког­да уж мог­ли бы и про­яс­нить­ся.

 

И ведь дру­гих ре­дак­ти­ро­вал го­ни­мый (мог бы по­учить­ся), и всё же бо­лее та­лант­ли­во­го Куб­ла­нов­ско­го из­да­вал (на что тот, не­бла­го­дар­ный, и не по­ко­сил­ся) в пе­ре­ст­ро­еч­ные го­ды, и ан­то­ло­гию СМО­Га со­став­лял. Хо­ро­ший го­лу­бо­гла­зый му­жик Алей­ни­ков – чув­ст­вую по фо­то­гра­фи­ям и про­ле­за­ю­щей сквозь фра­зы на­стыр­ной субъ­ект­но­с­ти его, хо­ро­ший! Но как ар­хи­ва­ри­ус, ибо про­за­ик – ни­ка­кой. Не­слу­чай­но кни­га за кни­гой вы­хо­дят алей­ни­ков­ские вос­по­ми­на­ния о СМО­Ге – как не мог на­чать, так и кон­чить не по­лу­ча­ет­ся.

 

Фра­зы Алей­ни­ко­ва бо­ро­да­ты, мне так и слы­шал­ся цер­ков­ный бас за всем этим ха­о­ти­че­с­ким бор­мо­та­ни­ем, ино­гда тя­ну­щим­ся в сто­ро­ну смо­гист­ских ше­с­ти­де­ся­тых, но тут же сби­ва­ю­щим­ся на не­кро­ло­ги. Ощу­ще­ния вре­ме­ни в «ро­ма­не» – ноль. Мо­жет, хоть те­ма рас­кры­та, вне вре­ме­ни, по су­ти? Но СМО­Га в рас­ска­зе «по­эта» – нет, как не бы­ло. Лю­дям из ну­ле­вых, с ну­ля ин­те­рес­но уз­нать, как раз­ви­ва­лось это те­че­ние, ка­кие вы­хо­ди­ли ма­ни­фе­с­ты, ка­кие вы­ступ­ле­ния ста­ли ве­ха­ми, ко­го из эс­т­рад­ни­ков нис­про­вер­га­ли, ко­му би­ли мор­ды – и, на­ко­нец, ко­го при­тес­ня­ли и как. Вме­с­то это­го ав­тор вы­ва­ли­ва­ет ку­чу фа­ми­лий, ни­как со СМО­Гом не свя­зан­ных – про­сто из сво­их дру­зей, ви­ди­мо, сно­ва ре­шив со свой­ст­вен­ной ему скром­но­с­тью, что он и есть СМОГ, а вся­кий зна­ко­мый его – ав­то­ма­ти­че­с­ки смо­гист. Эпи­зо­дов, свя­зан­ных со СМО­Гом, но раз­ма­зан­ных и не да­ти­ро­ван­ных – с де­ся­ток на всю кни­гу. Ос­таль­ное – на­зи­да­ния, спле­тен­ки, все­гда во­круг СМО­Га вив­ши­е­ся, и пе­ре­кры­ва­ю­щие всё про­чее са­мо­вос­пе­ва­ния. Жа­лость вы­зы­ва­ет та­кая про­за – не про­за в ли­те­ра­тур­ном смыс­ле, а про­за про­жи­той ав­то­ром жиз­ни.

 

Увы, ус­лы­шать по­эта об­ще­ст­во мо­жет не все­гда, и не все­гда его ви­на в том. За­мет­ны лишь яр­кие, как Гу­ба­нов, еди­ни­цы – и на­до от­ча­ян­но тру­дить­ся, а ино­гда и за­ст­ре­лить­ся для пра­ва быть про­чи­тан­ным. Вот и Алей­ни­ков не без за­дат­ков ав­тор, ему бы по­ст­ро­же к се­бе от­не­с­тись – не вы­нуж­ден был бы пи­сать в шесть­де­сят лет свой ма­ни­фест в ви­де спи­с­ка пре­тен­зий и рев­но­с­ти к со­сто­яв­шим­ся ро­вес­ни­кам. Но стро­же нель­зя: ка­кие чи­ны на по­клон при­шли, ка­кой за­каз сде­ла­ли, на­пи­сать от пер­во­го ли­ца про лит­на­прав­ле­ние! Тем не ме­нее, по­вто­рюсь, это­го в кни­ге и нет – че­ст­но от­кре­щи­ва­ет­ся от всех ма­ни­фе­с­тов «ро­до­на­чаль­ник» СМО­Га и во­об­ще на­хо­дит се­бя вся­кий раз в сто­рон­ке, му­д­рее тех, кто дей­ст­во­вал в про­ку­рен­ной квар­ти­ре Гу­ба­но­ва (вот не­мно­гое, что вы­ри­со­вы­ва­ет­ся из стрем­ле­ния по­то­ком по­ка­зать вре­мя – а оно, не­по­кор­ное, лю­бит от­счёт и по­ря­док). Что ж, сде­ла­ем то, че­го не смог смо­гист.

 

Как и в слу­чае тро­и­цы пер­вых ше­с­ти­де­сят­ни­ков-эс­т­рад­ни­ков, счи­тать СМОГ имен­но чёт­ким лит­на­прав­ле­ни­ем и уж тем бо­лее ли­те­ра­тур­ной шко­лой – нель­зя. По­ко­ле­ни­ем – мож­но. И что­бы уп­ро­с­тить жизнь, да­вай­те на­зы­вать их вто­рым по­ко­ле­ни­ем ше­с­ти­де­сят­ни­ков: не­слу­ча­ен год их эпа­таж­но­го вы­па­да, 1965-й. Ведь ни у ко­го до сих пор не воз­ни­ка­ло же­ла­ния со­по­с­тав­лять по­эти­ки Куб­ла­нов­ско­го, Па­хо­мо­ва и Гу­ба­но­ва на пред­мет об­на­ру­же­ния там век­то­ра, об­щих тен­ден­ций, ди­а­ло­гов? В том-то и де­ло – СМОГ был ту­сов­кой, и толь­ко. Ту­сой тя­ну­щих в пра­во­сла­вие имен­но «от про­тив­но­го», от «ре­жим­но­го» ате­из­ма – и на­и­бо­лее ис­крен­не, вне­по­ли­ти­че­с­ки это де­лал Гу­ба­нов. Но ди­а­ло­га, со­рев­но­ва­ния, соб­ст­вен­но, са­мой ли­те­ра­ту­ры вну­т­ри СМО­Га не воз­ник­ло (сле­дую опи­са­тель­ным спо­соб­но­с­тям Алей­ни­ко­ва) – он был лишь стар­том, но ни­как не про­дол­же­ни­ем. И един­ст­вен­ный по­эт, сле­до­вав­ший не­мно­гим за­по­ве­дям смо­гиз­ма (сме­лость, мысль, об­раз, глу­би­на) – был Гу­ба­нов. Его ир­ра­ци­о­наль­но спле­та­ю­щая об­ра­зы на ка­ком-то до­ре­че­вом, вну­т­рен­не-ре­че­вом уров­не по­эти­ка не тре­бу­ет пре­дис­ло­вий, по­это­му он-то по­эт. По­эти­ка долж­на за­ра­жать, аги­ти­ро­вать, брать без по­сто­рон­не­го ору­жия – ра­зом, штур­мом. И это – Гу­ба­нов, и рав­ных ему нет ни во вто­ром, ни в пер­вом по­ко­ле­нии. А вот и раз­го­вор­но-куб­ла­нов­ское, и уж тем бо­лее бес­силь­но-риф­мо­плёт­ное алей­ни­ков­ское – что тут де­ла­ет ря­дом? Жи­день­ко пи­шут гос­по­да смо­ги­с­ты. Толь­ко фи­зи­че­с­ким со­сед­ст­вом с ге­ни­ем и оп­рав­да­ны, и оп­ла­че­ны его жиз­нью и смер­тью по­эта их кни­ги. Да-да, так не толь­ко в ли­те­ра­ту­ре – и в рок-му­зы­ке. Кто бы за­ин­те­ре­со­вал­ся вто­ро­сте­пен­ны­ми груп­па­ми и всем сти­лем «гранж» из Си­эт­ла, не будь там «Нир­ва­ны»? Все­гда есть оди­ноч­ка-про­рыв­ник. Вни­ма­ние чи­та­те­ля на­до на­ст­ро­ить, сфо­ку­си­ро­вать.

 

Кто бы уз­нал о но­вом ре­а­лиз­ме, не будь При­ле­пи­на? А ведь про­воз­гла­шал но­вый ре­а­лизм Шар­гу­нов, и спер­ва су­гу­бо те­о­ре­ти­че­с­ки, в сво­ём ма­ни­фе­с­те, до За­ха­ра. И кто бы уз­нал за­тем о ре­а­лиз­ме ра­ди­каль­ном, мо­ём и бо­лее ран­нем, не будь уже Шар­гу­но­ва, Сен­чи­на и «По­эмы Сто­ли­цы»? Суб­ор­ди­на­ция, оп­ти­ка – мед­ли­тель­ное об­ра­ще­ние вни­ма­ния на но­вую эс­те­ти­ку, но­вый стиль в про­зе. Не пе­ре­прыг­нешь на­ст­рой­щи­ка, зна­ме­нос­ца на­ше­го За­ха­ра (так его Абу­зя­ров, друг и учи­тель, зо­вёт). Сво­е­го чи­та­те­ля на­до, как на­сед­ке, вы­си­деть ещё, вы­ждать. Мы, но­в­ре­а­ли­с­ты, то­же ещё не зна­ем – те­че­ние ли мы, шко­ла ли – од­на­ко на­стой­чи­вые на­пад­ки оп­по­нен­тов сви­де­тель­ст­ву­ют в на­шу поль­зу. Нас кри­ти­ку­ют, зна­чит, на­прав­ле­ние есть.

 

По­зво­ни­ла Ира Гу­ба­но­ва, как спе­ци­аль­но. Я спро­сил, ба­со­вит ли Алей­ни­ков. Ира по­сме­я­лась и ска­за­ла: «Пых­тит, как са­мо­вар». Гу­ля­ет го­ни­мый по пля­жам кок­те­бель­ским, оде­тый на­ро­до­воль­че­с­ки а ля Во­ло­шин. Во всём под­ра­жа­ет, что сде­ла­ешь… Да вот толь­ко кни­га с та­ким мно­го­обе­ща­ю­щим на­зва­ни­ем и фо­то­гра­фи­я­ми – вы­шла ни о чём, а о ком. О се­бе лю­би­мом. Бо­ро­да­тый са­мо­вар и есть, сам в се­бе ва­рит­ся. Гру­ст­но: вот она, не­про­чи­тан­ность, не­до­хва­лен­ность чи­та­те­лем свое­вре­мен­ная, как ска­зы­ва­ет­ся – ав­тор вы­нуж­ден за­ни­мать­ся са­мо­ут­верж­де­ни­ем там, где мог бы что-то пут­ное рас­ска­зать, по­тра­тить сло­ва с поль­зой ку­да боль­шей, не­же­ли фал­ли­че­с­кое мо­де­ли­ро­ва­ние.

 

За­ко­ны жа­н­ра без­жа­ло­ст­ны к тем, кто не мо­жет их низ­верг­нуть на кор­ню – так и вы­шло с «но­ва­тор­ской», вто­рой све­же­с­ти, про­зой Алей­ни­ко­ва, её по­ве­ст­во­ва­тель­ные спо­соб­но­с­ти бы­ли ос­лаб­ле­ны раз­жи­жа­ю­щим сти­лем. Меж­ду Са­шей Со­ко­ло­вым и Ли­мо­но­вым, но ни ту­ды – ни сю­ды. По­это­му вы­шло мно­го­слов­но, да­же ме­с­та­ми про­чув­ст­во­ва­нно, но бес­пред­мет­но. Ка­кие-то мно­го­ст­ра­нич­ные, цик­ли­че­с­кие, ма­раз­ма­ти­че­с­кие вос­хи­ще­ния и ед­ва ли не спи­сок бла­го­дар­но­с­тей ка­ким-то лю­дям, к СМО­Гу не­при­ча­ст­ным. По­слу­шай­те, чи­ну­ши-фе­де­ра­лы, фи­нан­си­ру­ю­щие та­кое бе­зо­б­ра­зие, – вы хоть вы­чи­ты­вай­те спон­си­ру­е­мое ино­гда!

 

Оце­ни­те-ка вот этот до­но­сик, на­пи­сан­ный осуж­да­ю­щим до­но­с­чи­ков, а за­од­но ужас­ни­тесь раз­маз­не (и по­че­му «от» сти­хов «на» про­зу? что за сур­жик ма­ло­рос­ский или уж сра­зу ким­ме­рий­ский?):

 

«А Ли­мо­нов – тот, по­ви­дав за­гра­нич­ную жизнь и там пе­рей­дя от сти­хов на про­зу, с за­паш­ком да с душ­ком, с клуб­нич­кой не­пре­мен­ной, вер­нул­ся в Рос­сию и дав­но за­ни­ма­ет­ся здесь, да­же, мож­но ска­зать, ус­пеш­но, де­я­тель­но­с­тью осо­бо­го ро­да, нет, не порт­нов­ской, те­перь уже – по­ли­ти­че­с­кой, ни­ка­ко­го, са­мо со­бою, от­но­ше­ния к ли­те­ра­ту­ре не име­ю­щей, но за­то уж, как все­гда у не­го, с душ­ком не­хо­ро­шим, со злоб­ным вы­вер­том, с пе­ре­бо­ром, с па­т­ри­о­тиз­мом со­мни­тель­ным, лишь бы на ви­ду быть у всех все­гда. Так вот и про­цве­та­ет вся­че­с­кое жу­льё».

 

Кста­ти, на­счёт жу­лья. Ира про­кон­суль­ти­ро­ва­ла, а я-то бы­ло про­гло­тил эпи­зод, ко­то­рый Алей­ни­ков вы­дал под за­на­вес – с при­ез­дом Фел­ли­ни и же­ла­ни­ем его сни­мать Ор­фея (ну, вы по­ня­ли, ко­го) и Гу­ба­но­ва. Итак, 3-й Меж­ду­на­род­ный мос­ков­ский ки­но­фе­с­ти­валь, Фел­ли­ни при­вёз сю­да свои «8 с пол­ти­ной», по­лу­чил Боль­шой приз. Вы мо­же­те про­ве­рить, как я, по­гуг­лить – это ле­то 1964-го го­да. По­се­му вся ис­то­рия о том, как в гос­ти­ни­це «Моск­ва» Фел­ли­ни тре­бу­ет при­ве­с­ти к не­му не­мед­лен­но Гу­ба­но­ва с Алей­ни­ко­вым или уж ко­го-ни­будь из смо­ги­с­тов – вра­ньё. По­сколь­ку до­вед­ший сво­им ма­раз­ма­ти­че­с­ким сти­лем уже и чи­та­те­ля бук­валь­но до ма­раз­ма Алей­ни­ков пи­шет о 1965-м го­де, ле­те по­сле раз­гро­ма СМО­Га, ког­да он пре­тер­пе­вал го­не­ния в экс­пе­ди­ции на Та­ма­ни, а Гу­ба­нов был в пси­хуш­ке. А ка­кие ди­а­ло­ги! Ка­кие вы­со­кие оцен­ки да­ёт имен­но Алей­ни­ко­ву Фел­ли­ни! И всё вра­ньё. Впро­чем, есть од­на воз­мож­ность оп­рав­дать ма­раз­ми­ру­ю­ще­го Ор­фея: эту бай­ку ему рас­ска­зал, су­дя по его мо­но­поль­но­му при­сут­ст­вию в эпи­зо­де, Ни­ко­лай Ми­шин. Кто врёт – Алей­ни­ков или Ми­шин, это уж им са­мим раз­би­рать­ся. Но весь эпи­зод, все ди­а­ло­ги, по­яв­ле­ние от­ку­да-то Со­фи Ло­рен, в пре­ми­ро­ван­ном филь­ме не иг­ра­ю­щей – вра­ньё сто­про­цент­ное. Ну, в точ­но­с­ти как у са­мо­го Фел­ли­ни в «Амар­кор­де» – по­мни­те, бай­ки обо­рван­ца о стра­ст­ных но­чах его в га­ре­ме… Вот та­кая, с поз­во­ле­ния до­ро­гих чи­та­те­лей «ЛР» ска­зать, про­за фи­нан­си­ру­ет­ся од­ним из пу­тин­ских фе­де­раль­ных агентств. И та­ких вот ав­то­ров за­мал­чи­ва­ла «за­губ­лен­ная боль­ше­ви­ка­ми стра­на». Мо­жет, пра­виль­но? Они – дай сло­во, – и не та­кое на­врут. И на­вра­ли! Но это уже о дру­гих.

 

Ни сти­ля, ни рас­кры­тия те­мы, ни ав­тор­ской ин­три­ги-джо­ке­ра, ни да­же по­пыт­ки пе­ре­дать осо­бен­но­с­ти пря­мой ре­чи: все, вклю­чая Эрен­бур­га, буб­нят свои реп­ли­ки с бес­ко­неч­ны­ми ого­вор­ка­ми, пу­та­ясь в за­пя­тых, как в ва­леж­ни­ке, по-алей­ни­ков­ски. За та­кое нам уже в вось­мом клас­се ста­ви­ла двой­ки Зи­на­и­да Ни­ко­ла­ев­на Нов­лян­ская. И пра­виль­но де­ла­ла – кое-че­му на­учи­лись, до лон­г­ли­с­та «Нац­бе­с­та» в том са­мом 2008-м, ког­да и ро­ман-по­эма опуб­ли­ко­ва­на – до­рос­ли про­за­и­че­с­ким де­бю­том, по­эма­ми сто­лич­ны­ми. Хо­тя даль­ше лон­г­ли­с­та ме­ня пу­с­кать с та­кой тя­же­лен­ной кни­гой и длин­но­сло­ви­ем фраз ни­как нель­зя бы­ло – на­пом­ню, всё вы­ше­ска­зан­ное яв­ля­лось и са­мо­кри­ти­кой. Пи­сать на­до не ви­тийств ра­ди, а пе­ре­да­чи ре­аль­но­с­ти для. Да­же но­ва­тор­ст­вуя, вни­ма­ни­ем чи­та­те­ля впо­ру до­ро­жить – вы­ми­ра­ю­щей про­фес­сии мы мо­ги­ка­не ибо.

Дмитрий ЧЁРНЫЙ