Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №43. 28.10.2011

Всё тебе, певучее слово…

 Константин По­зд­ня­ев о Николае Ры­лен­кове

 

2 но­я­б­ря ис­пол­ня­ет­ся 100 лет со дня рож­де­ния кри­ти­ка и ли­те­ра­ту­ро­ве­да Кон­стан­ти­на Ива­но­ви­ча По­зд­ня­е­ва (1911–2000). Его помнят как глу­бо­ко­го кро­пот­ли­во­го ис­сле­до­ва­те­ля оте­че­ст­вен­ной по­эзии, ав­то­ра книг и ста­тей о твор­че­ст­ве та­ких по­этов, как Па­вел Ан­то­коль­ский и Бо­рис Кор­ни­лов, Алек­сей Не­до­го­нов и Бо­рис Ру­чь­ёв.

В 1963 го­ду К.По­зд­ня­ев стал глав­ным ре­дак­то­ром еже­не­дель­ни­ка «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия». «Иде­аль­но об­раз­цо­вый ре­дак­тор», как оха­рак­те­ри­зо­вал его Кор­ней Чу­ков­ский, Кон­стан­тин Ива­но­вич без ма­ло­го пол­то­ра де­ся­ти­ле­тия воз­глав­лял пе­чат­ный ор­ган рос­сий­ских пи­са­те­лей, объ­е­ди­няя и спла­чи­вая во­круг из­да­ния на­и­бо­лее та­лант­ли­вых ма­с­те­ров сло­ва – В.Шук­ши­на и В.Рас­пу­ти­на, В.Со­ло­ухи­на и П.Про­ску­ри­на, Я.Сме­ля­ко­ва и В.Фё­до­ро­ва, С.Ор­ло­ва и М.Лу­ко­ни­на, Р.Гам­за­то­ва и К.Ку­ли­е­ва… Сре­ди по­сто­ян­ных ав­то­ров еже­не­дель­ни­ка был и Ни­ко­лай Ива­но­вич Ры­лен­ков, со­зда­тель од­но­го из луч­ших по­эти­че­с­ких пе­ре­во­дов «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве», впер­вые опуб­ли­ко­ван­но­го имен­но на стра­ни­цах «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» в де­ка­б­ре 1963 го­да.

В ар­хи­ве К.По­зд­ня­е­ва со­хра­ни­лись вос­по­ми­на­ния, где он рас­ска­зы­ва­ет о на­и­бо­лее па­мят­ных встре­чах с Ни­ко­ла­ем Ры­лен­ко­вым, о бе­се­дах, ко­то­рые они ве­ли об оте­че­ст­вен­ной по­эзии, о рус­ском язы­ке.

 

Ког­да и в ка­ком жур­на­ле я впер­вые про­чи­тал сти­хи Ни­ко­лая Ры­лен­ко­ва, ска­зать за­труд­ня­юсь. Но ус­той­чи­вый ин­те­рес к это­му круп­но­му ма­с­те­ру рус­ской со­вет­ской по­эзии, пре­крас­но­му про­за­и­ку и пуб­ли­ци­с­ту воз­ник у ме­ня яв­но за­дол­го до то­го, как мы встре­ти­лись и по­зна­ко­ми­лись с ним. Не слу­чай­но не толь­ко де­сят­ки книг Ры­лен­ко­ва – в том чис­ле из­дан­ные в Смо­лен­ске, – но и бес­чис­лен­ные га­зет­ные вы­рез­ки хра­нил я рань­ше и хра­ню до сих пор.

«Ду­хо­ви­тость» язы­ка Ры­лен­ко­ва, клас­си­че­с­кая яс­ность, плав­ность и про­сто­та его пись­ма ме­ня по­ко­ри­ли сра­зу. Но де­ло не толь­ко в лек­си­ке, в сти­ли­с­ти­ке. Де­ло ещё и в са­мом «ма­те­ри­а­ле», в «фак­ту­ре» его про­из­ве­де­ний. Моё де­ре­вен­ское дет­ст­во на­стой­чи­во на­по­ми­на­ло о тех кор­нях, ко­то­рые пи­та­ли мои из­на­чаль­ные пред­став­ле­ния о ми­ре. Оно ма­ни­ло к се­бе, хо­тя и бы­ло не­ред­ко хо­лод­ным, по­лу­го­лод­ным, оно ма­ни­ло, по­то­му что бы­ло и та­ким, где за­цве­та­ю­щий лён, и куст ря­би­ны, и гряд­ка с огур­ца­ми, и вет­ка яб­ло­ни, отя­же­лён­ная осен­ней жёл­той ан­то­нов­кой, и сжа­тое тво­им сер­пом и сер­пом се­с­т­рён­ки про­со на клоч­ке по­ля за даль­ни­ми ов­ра­га­ми, и ла­с­точ­ки над пру­дом, и гнез­до стри­жа под за­ст­ре­хой ам­ба­ра, и ров­ный стук мас­ло­бой­ки, и уда­ры куз­неч­но­го мо­ло­та по на­ко­валь­не, и вол­чий вой в зим­ней но­чи, и теп­ло у пе­чур­ки в этот час. Всё это зна­е­мо, всё это ве­до­мо. А ещё ве­до­мо-зна­е­мо, что та­кое по­жа­ры в за­су­ш­ли­вое ле­то и ти­фоз­ный сып­няк двад­ца­то­го го­да, что та­кое ку­лак, се­ред­няк, ком­бе­ды, без­ло­шад­ность…

Я по­ни­маю, пря­мые па­рал­ле­ли, вся­ко­го ро­да ана­ло­гии в та­ком де­ле, как ли­те­ра­ту­ра, ри­с­ко­ван­ны. Не толь­ко и не столь­ко они оп­ре­де­ля­ют от­но­ше­ние чи­та­те­ля к ху­дож­ни­ку сло­ва. Всё об­сто­ит го­раз­до слож­нее. Ва­жен ещё и «угол зре­ния», важ­на и по­зи­ция ху­дож­ни­ка, эмо­ци­о­наль­ная си­ла его чувств, на­кал его граж­дан­ских стра­с­тей, до­ве­ри­тель­ность его ин­то­на­ции, ис­крен­ность и убеж­дён­ность его в сво­ей пра­во­те.

Ры­лен­ков был че­ло­ве­ком силь­но­го ха­рак­те­ра, я бы ска­зал, во­ле­вым, це­ле­у­с­т­рем­лён­ным. Мяг­кий в об­ще­жи­тии, в об­ра­ще­нии с те­ми, с кем сво­ди­ла его жизнь, очень об­щи­тель­ный, сра­зу же рас­по­ла­га­ю­щий к се­бе, го­то­вый прий­ти на по­мощь то­му, кто в этом нуж­да­ет­ся, Ни­ко­лай Ива­но­вич, как мне ка­за­лось, был су­ров и до же­с­то­ко­с­ти тре­бо­ва­те­лен к се­бе. Он не да­вал се­бе ни­ка­ких по­бла­жек, не раз­ре­шал се­бе от­сту­пать от сво­их убеж­де­ний, не мыс­лил, как это мож­но не знать ис­то­рии сво­ей Ро­ди­ны, все­мир­ной ис­то­рии, как это мож­но про­ве­с­ти хо­тя бы день без ра­бо­ты за пись­мен­ным сто­лом. Он мог ча­са­ми чи­тать вам на­и­зусть Пуш­ки­на, Лер­мон­то­ва, Фе­та и Тют­че­ва, Бло­ка, Есе­ни­на и Ма­я­ков­ско­го, Во­ло­ши­на или Клю­е­ва…

Я по­зна­ко­мил­ся с Ни­ко­ла­ем Ива­но­ви­чем осе­нью 1960 го­да, ког­да на­чал ра­бо­тать в га­зе­те «Ли­те­ра­ту­ра и жизнь». С тех пор и до по­след­них дней его жиз­ни у нас бы­ло мно­го встреч. Член ред­кол­ле­гии «Ли­те­ра­ту­ры и жиз­ни», а за­тем бес­смен­ный член ред­кол­ле­гии еже­не­дель­ни­ка «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия», Ры­лен­ков мно­го и со­вер­шен­но бес­ко­ры­ст­но по­мо­гал мне и мо­им то­ва­ри­щам в ста­нов­ле­нии этих из­да­ний. Хо­тя он жил не в сто­ли­це, а в сво­ём род­ном Смо­лен­ске, по­мощь его бы­ла не­пре­рыв­ной и дей­ст­вен­ной. Те­ле­фон­ные раз­го­во­ры (по­рой по два ра­за в не­де­лю), то­ва­ри­ще­с­кие пись­ма и бан­де­ро­ли с ру­ко­пи­ся­ми мо­ло­дых (им несть чис­ла!), дли­тель­ные бе­се­ды во вре­мя его при­ез­дов в Моск­ву – всё это бы­ло в «ар­се­на­ле» его вли­я­ния на нас и всё это да­ёт мне пра­во ут­верж­дать, что та­кой член ред­кол­ле­гии, как Ры­лен­ков, для на­ше­го бра­та, глав­ных ре­дак­то­ров, по мень­шей ме­ре на­ход­ка, ес­ли не ска­зать клад.

Свой от­пуск 1961 го­да я про­во­дил в Кок­те­бе­ле. Слу­чи­лось так, что в том сен­тя­б­ре при­ехал в Кок­те­бель и Ни­ко­лай Ива­но­вич. Мно­го бы­ло го­во­ре­но – пе­ре­го­во­ре­но тог­да меж­ду на­ми…

По­мню дожд­ли­вый ве­чер. По­сле ужи­на все ра­зо­шлись по сво­им кот­те­д­жам, по сво­им ком­на­там. Как-то то­с­к­ли­во в та­кое вре­мя у Чёр­но­го мо­ря, не­у­ют­но. И пи­сать не хо­чет­ся, и чи­тать не хо­чет­ся. Си­жу, ли­с­таю стра­ни­цы то­ми­ка сти­хов Ильи Сель­вин­ско­го. С этим че­ло­ве­ком нас све­ла вой­на. Не­мно­го знал я его и рань­ше. Слы­шал, как он чи­та­ет свои сти­хи. Энер­гич­ный, ат­ле­ти­че­с­ки сло­жен­ный, со сво­ей осо­бой ма­не­рой чи­тать, он ка­зал­ся мне – осо­бен­но с эс­т­ра­ды – за­ди­ри­с­тым, не­при­ступ­ным, а вот во фрон­то­вой об­ста­нов­ке, на Кер­чен­ском по­лу­ос­т­ро­ве, вы­яс­ни­лось, что это очень ду­шев­ный че­ло­век, от­лич­ный то­ва­рищ, а к то­му же ещё и хра­б­рый офи­цер…

Итак, мо­ро­сит над зем­лёй Кок­те­бе­ля нуд­ный дождь. Я ли­с­таю то­мик Сель­вин­ско­го. И вдруг стук в ок­но. И го­лос: «Кон­стан­тин Ива­но­вич, мож­но к те­бе?»

Это был Ры­лен­ков. Ему то­же бы­ло то­с­к­ли­во…

Мы про­си­де­ли с Ни­ко­ла­ем Ива­но­ви­чем воз­ле мо­е­го сто­ла, вклю­чив эле­к­т­ро­обо­гре­ва­тель, поч­ти до че­ты­рёх ча­сов но­чи. И вот что лю­бо­пыт­но: ни­че­го «та­ко­го-эда­ко­го» на­шей бе­се­ды не скреп­ля­ло, хоть бы бу­ты­лоч­ка ка­кая, но и её не бы­ло! За­то бе­се­ду скре­пи­ла лю­бовь к по­эзии, ди­а­лог о Сель­вин­ском, чте­ние его сти­хов…

Ни­ко­лаю Ива­но­ви­чу, ви­дать, бы­ли ин­те­рес­ны рас­ска­зы­ва­е­мые мною по­дроб­но­с­ти о Сель­вин­ском на фрон­те, а мне – в ко­то­рый раз! – от­кро­ве­ни­ем ста­ло то, что Ры­лен­ков и это­го по­эта зна­ет до­с­ко­наль­но, с ка­кой сто­ро­ны его ни возь­ми. И как ува­жи­тель­но го­во­рил он об Илье Льво­ви­че! Я знал, что изо­б­ра­зи­тель­ные сред­ст­ва Сель­вин­ско­го – это не­что чуж­дое для Ры­лен­ко­ва. Так он пи­сать ни­ког­да бы не стал. Но Сель­вин­ский – круп­ное яв­ле­ние в по­эзии. И Ры­лен­ков от­лич­но по­ни­мал это…

 По­сле осе­ни 1961 го­да мы с Ни­ко­ла­ем Ива­но­ви­чем еже­год­но ез­ди­ли в Кок­те­бель, за­ра­нее при­ни­мая не­об­хо­ди­мые ме­ры, что­бы по­пасть ту­да вме­с­те, в один и тот же срок. Он зво­нил мне то в мае, то в ию­не: «Ну как, в этом го­ду едем?» – и, ут­вер­див­шись в мыс­ли, что я по-преж­не­му ос­та­юсь «убеж­дён­ным сен­тя­б­ри­с­том-кок­те­бе­ли­ан­цем», ре­зю­ми­ро­вал: «Да­вай и би­ле­ты от Моск­вы за­ка­зы­вай в од­но ку­пе».

Из мно­го­чис­лен­ных бе­сед с Ры­лен­ко­вым о ли­те­ра­ту­ре, ко­то­рые вёл он со мной, осо­бен­но за­пом­ни­лись две: пер­вая со­сто­я­лась в дни вы­езд­но­го се­к­ре­та­ри­а­та Со­ю­за пи­са­те­лей РСФСР в Во­ро­не­же в ок­тя­б­ре 1963 го­да и бы­ла по­свя­ще­на «Сло­ву о пол­ку Иго­ре­ве»; вто­рая про­изо­ш­ла не­сколь­ко поз­же, и бы­ла она на уз­ко­про­фес­си­о­наль­ную те­му: как нуж­но чув­ст­во­вать сло­во и что та­кое сло­во для пи­са­те­ля.

Я не бу­ду по­дроб­но рас­ска­зы­вать о пер­вой бе­се­де. От­ме­чу лишь, что и ме­ня, и Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча весь­ма встре­во­жи­ло по­яв­ле­ние в пе­ча­ти ста­тей, ста­вя­щих под со­мне­ние под­лин­ность «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве». Стран­ные это бы­ли ста­тьи, не­ар­гу­мен­ти­ро­ван­ные и, я бы ска­зал, по­зор­ные. По­сле об­сто­я­тель­но­го на­ше­го раз­го­во­ра – он про­ис­хо­дил в по­ез­де – Ни­ко­лай Ива­но­вич ска­зал: «Это хо­ро­шо, что ты, как и я, счи­та­ешь точ­ку зре­ния ав­то­ров тех ста­тей о «Сло­ве» «коч­кой» зре­ния. Хо­ро­шо и то, что ты го­тов на­пе­ча­тать моё пе­ре­ло­же­ние «Сло­ва». Я член ред­кол­ле­гии «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» и со­гла­сен пе­ре­дать эту свою ра­бо­ту на­ше­му еже­не­дель­ни­ку. Дей­ст­ви­тель­но, ко­му как не нам по­сто­ять за «Сло­во о пол­ку Иго­ре­ве»!»

Обе­ща­ние Ни­ко­лай Ива­но­вич вы­пол­нил. Он пе­ре­дал мне плод сво­е­го мно­го­лет­не­го тру­да, и эта его бле­с­тя­щая ра­бо­та бы­ла на­пе­ча­та­на в еже­не­дель­ни­ке № 50 за 13 де­ка­б­ря 1963 го­да с ил­лю­с­т­ра­ци­ям Ильи Гла­зу­но­ва.

Что ка­са­ет­ся вто­рой на­шей бе­се­ды, то её, по­жа­луй, бе­се­дой на­звать труд­но. Это был стра­ст­ный мо­но­лог в за­щи­ту пер­во­здан­ной све­же­с­ти рус­ско­го сло­ва, про­тив его ока­зё­ни­ва­ния и обю­ро­кра­чи­ва­ния. Ни­ко­лай Ива­но­вич го­во­рил о том, что в язы­ке «об­ре­та­ет бес­смер­тие весь опыт на­ро­да, вся его ис­то­рия», с вос­тор­гом ци­ти­ро­вал сти­хо­тво­ре­ние Яро­сла­ва Сме­ля­ко­ва о рус­ском язы­ке:

 

Вла­ды­ки и те ис­че­за­ли

Мгно­вен­но и на­вер­ня­ка,

Ког­да не­вз­на­чай по­ся­га­ли

На рус­скую суть язы­ка.

 

Он при­во­дил мно­же­ст­во при­ме­ров без­дум­но­го, а по­рой и про­сто не­ве­же­ст­вен­но­го об­ра­ще­ния не­ко­то­рых со­вре­мен­ных пи­са­те­лей со сло­вом и де­лал спра­вед­ли­вый вы­вод: «Я ни­ког­да не по­ве­рю, что пи­шу­щий се­рым, не­вы­ра­зи­тель­ным язы­ком ли­те­ра­тор хо­ро­шо зна­ет жизнь. По всей ви­ди­мо­с­ти, зна­ния у не­го та­кие же стан­дарт­ные, как и язык».

Мне не­из­ве­ст­но, был ли этот мо­мент им­про­ви­за­ци­ей или го­во­рил мне Ры­лен­ков то, что тог­да уже поч­ти офор­ми­лось у не­го в ста­тью. Но суть не в этом. Важ­но дру­гое: ста­тью он всё-та­ки не­за­дол­го до смер­ти на­пи­сал. На­зва­ние её – «Чув­ст­во род­но­го сло­ва».

Ка­кое это ве­ли­ко­леп­ное за­ве­ща­ние ста­ро­го ма­с­те­ра мо­ло­дым! По­слу­шай­те, по­чи­тай­те, что ду­мал Ры­лен­ков: «Рус­ский язык во­ис­ти­ну ве­лик и мо­гуч. Мо­гуч, как тот дуб, к ко­то­ро­му, по на­род­ной по­сло­ви­це, смо­ла не при­ста­нет. Но за­гряз­нить его всё-та­ки мо­жет, а до­пу­с­кать это­го мы не име­ем пра­ва.

Бес­цен­ный дар пред­ков, чув­ст­во язы­ка, как и чув­ст­во ро­ди­ны, пе­ре­хо­дит по на­след­ст­ву от по­ко­ле­ния к по­ко­ле­нию, впи­ты­ва­ет­ся с мо­ло­ком ма­те­ри, но его на­до вос­пи­ты­вать, и вос­пи­ты­вать с дет­ст­ва.

По­зна­ние Оте­че­ст­ва на­чи­на­ет­ся с по­зна­ния язы­ка.

Я глу­бо­ко бла­го­да­рен сво­им учи­те­лям за то, что они учи­ли ме­ня не толь­ко поль­зо­вать­ся сло­вом, но и лю­бить его зву­ча­ние, ощу­щать его вкус и за­пах, брать в ла­до­ни, как ан­то­нов­ское яб­ло­ко, – пол­но­вес­ное, на­ли­тое со­ка­ми род­ной зем­ли. Это ос­та­лось у ме­ня на всю жизнь.

 

Тёп­лый ве­тер края род­но­го,

За­пах по­ля, ды­мок жи­лья –

Всё те­бе. Пе­ву­чее сло­во,

Боль моя и ра­дость моя.

 

Род­ни­ко­вой во­ды от­ве­дав,

Я хо­тел бы вло­жить в те­бя

Всё, что сам по­лу­чил от де­дов,

Что коп­лю для вну­ков, лю­бя».

 

…По­след­няя моя встре­ча с Ры­лен­ко­вым со­сто­я­лась 15 фе­в­ра­ля 1969 го­да, ког­да я при­ехал в Смо­ленск, что­бы по­з­д­ра­вить его с 60-ле­ти­ем и на­граж­де­ни­ем ор­де­ном Ле­ни­на.

Был он тог­да уже тя­же­ло бо­лен. Но и на тор­же­ст­вен­ном ве­че­ре, и во вре­мя юби­лей­но­го за­сто­лья бо­д­рил­ся, да­же ви­ду не по­ка­зы­вал, что ему труд­но. Он на­де­ял­ся, что ещё по­бе­дит свой не­дуг…

По­з­д­рав­ляя Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча от всех его то­ва­ри­щей по сов­ме­ст­ной ра­бо­те в «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии», я на­звал его пев­цом Рос­сии, сол­да­том Рос­сии. Мы креп­ко об­ня­лись и рас­це­ло­ва­лись…

Че­рез че­ты­ре с не­боль­шим ме­ся­ца – 23 ию­ня 1969 го­да – его не ста­ло.

Но сти­хи его жи­вут, по­ве­с­ти его жи­вут. И ког­да я слы­шу по ра­дио пес­ню «Хо­дит по по­лю дев­чон­ка», ког­да я слы­шу сло­ва «За­цве­та­ет в по­ле лён», я знаю, что да­же од­ним этим всё са­мое глав­ное ска­за­но: Ни­ко­лай Ива­но­вич Ры­лен­ков жил не зря…

 

1971 г. 


Подготовка текста и публикация Андрея ПОЗДНЯЕВА




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования