Архив : №43. 28.10.2011

Труднообъяснимое омерзение

Труд­но­объ­яс­ни­мое омер­зе­ние от это­го ро­ма­на. Так бы­ва­ют раз­дра­жа­ю­ще от­вра­ти­тель­ны мя­конь­кие глад­ко­шёр­ст­ные лю­ди, взяв­шие се­бе жиз­нен­ной це­лью из­бег­нуть лю­бых про­блем и на мяг­ко­с­ти сво­ей вы­лез­ти. Ис­ти­ну та­кие лю­диш­ки не ищут, в се­бе не ко­па­ют­ся, че­ло­ве­че­с­ких оши­бок не де­ла­ют. Ус­т­ро­ить­ся – их за­да­ча, и ус­т­ра­и­ва­ют­ся они, улы­ба­ясь.

Не ду­маю, что ав­тор «Степ­ных бо­гов» имен­но та­кой. Ав­тор по-на­сто­я­ще­му и не ин­те­ре­сен. А книж­ка та­кая. Лег­ко­пе­ре­ва­ри­ва­е­мый бел­ле­т­ри­с­ти­че­с­кий слог, без шер­ша­во­с­тей, при­ят­ный во всех от­но­ше­ни­ях. Рус­ский язык в са­мом ли­те­ра­тур­ном смыс­ле. А ведь А.Ге­ла­си­мов си­би­ряк по на­ци­о­наль­но­с­ти. И все шан­сы у не­го, и все ос­но­ва­ния си­бир­скую ли­нию в ли­те­ра­ту­ре ук­реп­лять и раз­ви­вать бы­ли (а ли­ния сия – са­мо­быт­ность, кру­то­нра­вие; не­при­зна­ние ни­ка­ких цен­т­раль­ных-цен­т­ро­вых при­ори­те­тов, ис­хо­дя­щее из осо­зна­ния соб­ст­вен­ной зна­чи­мо­с­ти; кто-то до­ба­вит не­ве­ли­кую об­ра­зо­ван­ность, а я ска­жу – не­за­ви­си­мость ума, вся­кое без­дип­ло­мье ис­ку­па­ю­щую (тут, в об­щем, смайл).

Не стал Ан­д­рюш­ка полз­ти в эту сто­ро­ну. А по­полз в Ев­ро­пу, мед­лен­но, не­о­ри­ги­наль­но. Имен­но это не­то­роп­ли­вое дви­же­ние ав­то­ра и сим­во­ли­зи­ру­ют ха­о­тич­ные пе­ре­ме­ще­ния по сю­же­ту кни­ги двух ос­нов­ных пер­со­на­жей: па­ца­на Петь­ки и япон­ско­го док­то­ра Хи­ро­та­ро, по­пав­ше­го к на­шим в плен (хоть бы Хе­ро­та­ро на­звал, всё бы жи­вее бы­ло). Пре­об­ла­да­ет в кни­ге жизнь па­ца­на, обыч­ная жизнь с оби­да­ми, иг­ра­ми, ра­до­с­тя­ми. Жизнь ил­лю­с­т­ри­ру­ет­ся не­сколь­ки­ми де­сят­ка­ми ми­лых, но со­вер­шен­но стан­дарт­ных сце­нок, буд­то спи­сан­ных из ка­кой-ни­будь биб­ли­о­те­ки при­клю­че­ний. Вот баб­ка го­ня­ет­ся за вну­ком; ко­неч­но же, у вну­ка есть штаб (как без это­го), есть дру­жок-ше­с­тёр­ка, есть злой кон­ку­рент (до­пу­с­тим, гай­да­ров­ская Фи­гу­ра) и т.д. Япо­нец ме­нее по­дро­бен; но рас­тя­ги­вая свой ник­чём­ный рас­ска­зец в ро­ман, Ге­ла­си­мов вты­ка­ет в по­ве­ст­во­ва­ние от­рыв­ки из вос­по­ми­на­ний Хи­ро­та­ро, ко­то­рые тот пи­шет тай­ком не толь­ко от рус­ских, но и от сво­их. Функ­ция этих вос­по­ми­на­ний од­на-един­ст­вен­ная – по­ка­зать, что та­ин­ст­вен­ный плен­ный зна­харь – че­ло­век чи­с­той ду­ши и пре­крас­но впле­та­ет­ся в рай­скую кар­тин­ку, ри­су­е­мую для нас ав­то­ром. В ито­ге име­ем: Петь­ка стра­ниц две­с­ти сло­ня­ет­ся по ро­ма­ну без осо­бо­го смыс­ла, по­пут­но по­па­дая во все­воз­мож­ные пе­ре­дря­ги; и ни­как с ним не пе­ре­се­ка­ясь, ша­рит­ся по за­бай­каль­ским сте­пям Хе­ро­та­ро (да­вай­те всё же эту вер­сию име­ни при­мем. Всё рав­но это имя пе­ре­ве­дён­ное, а в пе­ре­во­де мо­гут быть раз­но­чте­ния). Под са­мый фи­нал аб­со­лют­но бре­до­во и ни­как эмо­ци­о­наль­но не свя­зы­ва­ясь, ге­рои тво­рят аб­сур­дист­ский бес­смыс­лен­ный ри­ту­ал во спа­се­ние уми­ра­ю­ще­го ре­бён­ка, жерт­вы степ­ных бо­гов (у по­сёл­ка ме­с­то­рож­де­ние ура­но­вых руд). И тут в Япо­нии гро­ха­ет атом­ная бом­ба.

Ав­тор­ские мыс­ли сле­ду­ю­щие: ан­ти­во­ен­ная – без­за­щит­ность лю­дей пред со­вре­мен­ным ору­жи­ем (лишь бу­рят­ско-ки­тай­ские при­чин­да­лы слу­жат но­ми­наль­ной за­щи­той, в ко­то­рую тём­ные рус­ские ве­рят, а об­ра­зо­ван­ный япо­нец, ко­неч­но же, нет). Ко­с­мо­по­ли­тич­ная – Петь­ка и Хе­ро­та­ро близ­не­цы-бра­тья, или, ско­рее, отец и сын, не­смо­т­ря на раз­ни­цу куль­тур и вос­пи­та­ний: оба до­б­рые, от­зыв­чи­вые, с иде­а­ла­ми. Оба стра­да­ют от ок­ру­жа­ю­щих. В стра­да­нии и тер­пе­нии нуж­да­ю­щих­ся стёр­ты гра­ни­цы язы­ков и на­ро­дов. Хо­ро­шие мыс­ли, до­б­рые, но слиш­ком оче­вид­ные, на­ро­чи­тые, не пе­ре­жи­тые ав­то­ром лич­но. Пред­по­ло­жу – Ге­ла­си­мо­ву по­зво­ни­ли из Ир­кут­ско­го дет­ско­го са­ди­ка и по­про­си­ли за уме­рен­ный го­но­рар со­чи­нить до­б­рую сказ­ку в под­го­то­ви­тель­ную груп­пу на ис­то­ри­че­с­кую те­му. Ро­ман «Степ­ные бо­ги» по­явил­ся имен­но так.

Ис­то­ри­че­с­кая мысль (а ро­ман в не­ко­то­рых ан­но­та­ци­ях имен­но к ис­то­ри­че­с­ким при­чис­ля­ет­ся) на­и­ме­нее удач­на. Сол­да­ты на­ши – улыб­чи­вые до­б­ря­ки, с по­нят­ны­ми сла­бо­с­тя­ми к вы­пив­ке и жен­ско­му по­лу. Япо­нец раз­гу­ли­ва­ет прак­ти­че­с­ки где угод­но, а при­тес­не­ния тер­пит в ос­нов­ном от сво­их. Са­мый круп­ный кри­ми­нал в ис­пол­не­нии со­вет­ских – по­пыт­ка вы­чер­пать спирт из ци­с­тер­ны, и то про­ва­ли­лась. Ни же­с­то­ко­с­ти – обыч­ной че­ло­ве­че­с­кой – она все­гда есть, ни иде­о­ло­гич­но­с­ти, ни зри­мых ре­а­лий со­вет­ско­го ла­ге­ря, ни­че­го жиз­нен­но­го. Су­саль­но-са­хар­ная кар­тин­ка, ко­то­рая и де­ла­ет ро­ман мёрт­вым.

Вспо­ми­на­ют­ся чи­та­нные с де­ся­ток лет на­зад вос­по­ми­на­ния Юкио Еси­да о си­бир­ском пле­ну. Текст до­ку­мен­таль­ный и не очень гиб­кий, но на ве­сах че­ло­ве­че­с­кой зна­чи­мо­с­ти пе­ре­тя­ги­ва­ю­щий «Бо­гов» на раз. По­то­му что не при­спо­соб­лен­че­ст­во к сыт­ным сто­лам мос­ков­ских из­да­тельств, а прав­да.

В пер­вой тре­ти кни­ги к ав­то­ру при­це­пи­лось сло­во «фиг» в раз­ных ва­ри­а­ци­ях (в ос­нов­ном «на­фиг»). Сло­во древ­нее, но со­мне­ние у ме­ня есть в том, что так уж ча­с­то оно упо­треб­ля­лось в по­сле­во­ен­ное вре­мя, да ещё в фор­ме «на­фиг».

 ^{Ан­д­рей Ге­ла­си­мов. Степ­ные бо­ги. – М.: Экс­мо, 2010.}

Антон НЕЧАЕВ,
г. КРАСНОЯРСК