Архив : №44-45. 04.11.2011

Каталог

 Я – Сергей Фёдорович Дмитренко, родился в ноябре 1953 года, прозаик, литературовед, к.ф.н., в прошлом – доцент Литературного института, в настоящее время – шеф-редактор журнала «Литература» ИД «Первое сентября». Лауреат конкурса рассказов «Нового журнала» (Нью-Йорк) (2001). Повесть «Фол» вошла в короткий список премии «Русский Декамерон» (2003).

За цикл «Документы» объявлен финалистом премии «Нонконформизм» и награждён дипломом (2011). Предлагаемый «ЛР» рассказ «Каталог» входит в цикл «Документы».

 

Это­го муж­чи­ну лет под пять­де­сят в по­след­ние не­сколь­ко не­дель мно­гие мог­ли ви­деть в Моск­ве, – ес­ли воз­мож­но в Моск­ве во­об­ще что-то за­ме­тить, пе­ре­ме­ща­ясь из од­но­го ме­с­та в дру­гое. А муж­чи­ну это­го и по­дав­но за­пом­нить бы­ло не­про­сто: ни­че­го при­мет­но­го в нём не бы­ло, коль не счи­тать стран­но­с­тью до­ро­гую он­да­т­ро­вую шап­ку в со­че­та­нии со ста­рин­ным, ед­ва ли не пя­ти­де­ся­тых го­дов, ког­да-то тём­но-, а те­перь пыль­но-си­ним дра­по­вым паль­то с боль­ши­ми пласт­мас­со­вы­ми пу­го­ви­ца­ми в два ря­да.

Де­ло в сто­ли­це у это­го се­до­го брю­не­та бы­ло не­мно­го стран­ное. Он хо­дил по вы­ста­воч­ным за­лам, му­зе­ям, ан­тик­вар­ным ма­га­зи­нам, биб­ли­о­те­кам; за­гля­нул, ра­зу­ме­ет­ся, и на Твер­скую, в гор­справ­ку, вме­с­то ко­то­рой по­на­ча­лу по­пал в по­ме­щав­шу­ю­ся здесь же Меж­ду­на­род­ную ака­де­мию ин­фор­ма­ти­за­ции и да­же по­го­во­рил с та­мош­ним ака­де­ми­ком, рос­лым ро­вес­ни­ком в свет­лом ко­с­тю­ме с не­сколь­ки­ми круп­ны­ми вин­ны­ми пят­на­ми. Ака­де­мик пред­ло­жил при­шель­цу стать член-кор­ре­с­пон­ден­том этой же ака­де­мии – «мож­но уло­жить­ся в че­ты­ре­с­та-пять­сот дол­ла­ров», при­чём сю­да вхо­дил не толь­ко всту­пи­тель­ный взнос, – так­же не­боль­шой фур­шет для пре­зи­ди­у­ма. Но и ака­де­мик по­мочь гос­тю в дра­по­вом паль­то не мог. А к ми­ли­ции за по­мо­щью по­след­ний не об­ра­щал­ся. Как знать, вдруг ми­ли­ци­о­не­ры для на­ча­ла за­хо­тят про­ве­рить у не­го до­ку­мен­ты. А ведь с до­ку­мен­та­ми бы­ло не сов­сем: то есть их у не­го поч­ти сов­сем не бы­ло. Со­хра­нил­ся во­ен­ный би­лет, те­перь в не­го бы­ла вло­же­на справ­ка из Нов­го­род­ской об­ла­с­ти о ре­ги­с­т­ра­ции его как бе­жен­ца и справ­ка из па­с­порт­но­го сто­ла от­ту­да же: стол при­нял до­ку­мен­ты для оформ­ле­ния про­пи­с­ки и но­во­го па­с­пор­та.

Но Моск­ва, сле­зам не ве­ря, от­нюдь не без до­б­рых лю­дей, и од­наж­ды, ког­да наш, по­ка та­ин­ст­вен­ный ге­рой раз­го­во­рил­ся воз­ле со­си­соч­но­го ва­гон­чи­ка близ стан­ции ме­т­ро с пе­ре­ку­сы­ва­ю­щим, как и он, здесь во­ди­те­лем ка­ко­го-то фур­го­на, тот ему ска­зал, что не зна­ет, но у не­го есть при­ятель, ко­то­рый в сто­ли­це зна­ет всё.

На­ше вре­мя учит не за­го­ва­ри­вать с не­из­ве­ст­ны­ми, да, впро­чем, это же, по­мнит­ся, не со­ве­то­ва­ли де­лать и рус­ские клас­си­ки со­вет­ско­го пе­ри­о­да. Но кто слу­ша­ет со­ве­ты, кто им ве­рит?! – осо­бен­но ес­ли на­до, а ни­че­го не вы­хо­дит.

Не­сколь­ко ча­сов ге­рой на­шей ис­то­рии ка­тал­ся со сво­им но­вым зна­ко­мым, раз­во­зя то­ва­ры из фур­го­на, что, со здра­вой точ­ки зре­ния, бы­ло во­все без­рас­суд­но, од­на­ко муж­чи­на в ста­ром паль­то и до­ро­гой шап­ке, на­щу­пав сла­бую, но всё же ни­точ­ку, на­прав­ляв­шую его в нуж­ную сто­ро­ну, эти не­сколь­ко ча­сов тер­пе­ли­во пе­ре­жил.

Пу­те­ше­ст­вие за­кон­чи­лось на ок­ра­и­не Моск­вы в до­ме на ули­це, но­сив­шей на­зва­ние «Ули­ца Ге­ро­ев Пан­фи­лов­цев». Хо­зя­и­ном ма­лень­кой двух­ком­нат­ной квар­ти­ры, за­би­той пол­ка­ми с кни­га­ми и ста­рой ме­бе­лью, ока­зал­ся их ро­вес­ник, ху­дой и тон­ко­гу­бый, в ме­хо­вой без­ру­кав­ке и вель­ве­то­вых джин­сах, за­сти­ран­ных до по­те­ри цве­та – ког­да-то ес­ли не зе­лё­но­го, то яв­но се­ро­го.

При этом кни­го­люб об­на­ру­жил яв­ное рас­по­ло­же­ние к го­ря­чи­тель­ным на­пит­кам, впро­чем, из­ви­ни­тель­ное в его про­хлад­ной квар­ти­ре, и не за­го­во­рил до той по­ры, по­ка вме­с­те с гос­ть­ми не при­кон­чил пол­ли­т­ру «Мос­ков­ской», куп­лен­ной как «кри­с­тал­лов­ская» пре­ду­с­мо­т­ри­тель­ным во­ди­те­лем фур­го­на где-то по до­ро­ге.

По­ка во­ди­тель же бе­гал ещё за од­ной, пред­ва­ри­тель­но по­вто­рив свои по­хва­лы зна­ни­ям хо­зя­и­на квар­ти­ры, тот, под­тверж­дая ве­со­мость ска­зан­но­го, за­ве­рил, что смо­жет по­мочь и на­за­в­т­ра они от­пра­вят­ся ту­да, ку­да на­до.

Ис­то­рия слу­чай­но­го гос­тя бы­ла на­столь­ко же про­стой, на­сколь­ко и без­на­дёж­ной. Ра­зы­с­ки­ва­ю­щий знал, что не­ког­да его отец, ко­то­рый, впро­чем, тог­да ещё не был его от­цом, дви­жи­мый еди­ным со всем со­вет­ским на­ро­дом по­ры­вом, по­слал по­да­рок от­цу все­об­ще­му – От­цу на­ро­дов и, как по­ло­же­но, по­да­рок этот был по­ме­щён в му­зей по­дар­ков.

За­тем отец спо­соб­ст­во­вал рож­де­нию то­го, кто ны­не был за­нят ро­зы­с­ка­ми, по­сле че­го, от­клик­нув­шись на при­зыв ос­ва­и­вать це­ли­ну, ис­чез на про­сто­рах ро­ди­ны.

Шли го­ды. Маль­чик вы­рос. По­сту­пил в тех­ни­кум. От­слу­жил ар­мию. За­вер­шил уче­ние в тех­ни­ку­ме. Же­нил­ся. Ро­дил двух до­че­рей и сы­на. Ра­бо­тал. За­ра­ба­ты­вал. Кру­тил­ся, как все. Ка­за­лось, так бу­дет все­гда – скуч­но­ва­тая жизнь с глав­ным раз­вле­че­ни­ем: най­ти, на что по­тра­тить за­ра­бо­тан­ные день­ги. Ино­гда уда­ва­лось не­пло­хо это сде­лать. Но вдруг ста­ло не­спо­кой­но. Из Ган­ти­а­ди, где жи­ли до на­ча­ла де­вя­но­с­тых, уе­ха­ли спеш­но – к дво­ю­род­ной се­с­т­ре в Гроз­ный. Из Гроз­но­го бе­жа­ли, в чём ока­за­лись оде­ты, точ­нее – по­лу­оде­ты. Взять бы­ло не­че­го. Кир­пич­ный дом се­с­т­ры, или, как го­во­рят на Кав­ка­зе – особ­няк, раз­би­ло точ­ным по­па­да­ни­ем сна­ря­да, буд­то в этот дом це­ли­ли. Или вправ­ду це­ли­ли?! Спас­лись он с же­ной, его без­дет­ные се­с­т­ра с му­жем и доч­ка с вну­ком. Зять, млад­шая дочь с дру­гим зя­тем по­гиб­ли. Сы­ну по­вез­ло – отец, то есть он от­пра­вил его за два го­да до это­го в тех­ни­кум в не­да­лё­кий Вла­ди­кав­каз, от­ку­да тот уго­дил в ар­мию и, ед­ва из­бе­жав Чеч­ни уже как сол­дат, ока­зал­ся в Нов­го­ро­де, где и же­нил­ся. В Нов­го­род­скую об­ласть они при­еха­ли, по­ски­тав­шись бы­ло по югу Рос­сии.

Ос­тав­шись без на­жи­то­го иму­ще­ст­ва, ны­неш­ний жи­тель се­ве­ро­рус­ской зем­ли со­брал во­еди­но всю свою со­хра­нив­шу­ю­ся во­лю и при­ка­зал се­бе жить – ра­ди вну­ка, ра­ди доч­ки и сы­на. И он жил, и бо­рол­ся изо всех сил за об­лег­че­ние жиз­ни ближ­ним сво­им... Толь­ко вот че­рез не­ко­то­рое вре­мя стал чув­ст­во­вать, как вдруг, ни с то­го ни с се­го на­ка­ты­ва­ет на не­го глу­хая, не­пре­одо­ли­мая то­с­ка. Он спер­ва и не по­ни­мал, по­че­му эта то­с­ка на не­го на­ка­ты­ва­ет, но по­том, не­де­ли че­рез две, пе­ре­ку­ри­вая на сту­пень­ках щи­то­во­го до­ми­ка, в ко­то­ром их по­се­ли­ли, он с ос­ле­пи­тель­ной яс­но­с­тью по­нял, что то­с­ка его при­хо­дит от­ту­да, из про­шло­го, ко­то­ро­го нет.

От ко­го-то он слы­шал од­наж­ды, что в жиз­ни че­ло­ве­ка очень важ­ны его вос­по­ми­на­ния. Так. Че­го-че­го, а вос­по­ми­на­ний у не­го с же­ной бы­ло вдо­с­таль. Но в кон­це кон­цов этих сво­их вос­по­ми­на­ний они ста­ли бо­ять­ся и гнать их, по­то­му что вспо­ми­на­лось толь­ко хо­ро­шее и мо­ло­дое, че­го уже не бу­дет ни­ког­да, вспо­ми­на­лась по­гиб­шая доч­ка, но с каж­дым днём эти фан­то­мы ста­но­ви­лись всё страш­нее, по­то­му что они бы­ли толь­ко при­зра­ка­ми – в дей­ст­ви­тель­но­с­ти от них не ос­та­лось ни­че­го та­ко­го, на что мож­но бы­ло бы по­смо­т­реть, по­тро­гать ру­ка­ми. В по­жа­ре по­сле по­па­да­ния сна­ря­да по­гиб­ло всё – не толь­ко ве­щи, не толь­ко до­ку­мен­ты. По­гиб­ли два се­мей­ных аль­бо­ма, по­гиб­ло не­сколь­ко ста­рых пи­сем, ко­то­рые хра­ни­ли, по­гиб­ли ри­сун­ки их де­тей, сде­лан­ные, ког­да они бы­ли ма­лень­ки­ми, по­гиб­ла вы­шив­ка млад­шей до­че­ри, по­да­рен­ная ма­те­ри к 8 Мар­та. Он как пе­ред со­бой ви­дел этот ло­с­ку­ток бе­ло­го са­ти­на, на ко­то­ром доч­ка вы­ши­ла мед­ве­жон­ка, не­су­ще­го в ла­пах гор­шок с крас­ным тюль­па­ном. Ко­неч­но, на­вер­ное, вы­шив­ка бы­ла не очень уме­лая, но день ото дня он ви­дел её всё яв­ст­вен­нее, и всё боль­ше по­яв­ля­лось на ней вся­ких по­дроб­но­с­тей, ко­то­рых не бы­ло рань­ше, – ко­гот­ки на ла­пах мед­ве­жон­ка, сол­неч­ный блик на стен­ке гор­ш­ка, под­вя­лость од­но­го из ле­пе­ст­ков тюль­па­на...

Ког­да это ста­ло не­вы­но­си­мым и он окон­ча­тель­но по­те­рял сон, вдруг при­шло в го­ло­ву, что на­до ра­зы­с­кать хоть ка­кую-то вещь от той, про­шлой жиз­ни – и по­ста­вить её на пол­ке в их до­ми­ке так, что­бы она бы­ла всем вид­на. И тог­да-то, мо­жет быть, удаст­ся, гля­дя на этот пред­мет, по­чув­ст­во­вать, что не всё по­те­ря­но и с про­шлой жиз­нью свя­зы­ва­ют не од­ни вос­по­ми­на­ния.

Но что это за пред­мет? Где его взять?! Он бы­ло ду­мал да­же о кое-ка­ких ве­щах, ко­то­рые не­ког­да от­да­ва­ли зна­ко­мым, – но ни­че­го это­го бы­ло не ра­зы­с­кать.

И толь­ко че­рез не­сколь­ко дней при­шло в го­ло­ву... Он вспом­нил, что до­воль­но дав­но его мать, те­перь по­кой­ная, рас­ска­за­ла ему о по­дар­ке, ко­то­рый отец по­слал Ста­ли­ну. Тог­да, в те вре­ме­на, ему, че­ло­ве­ку взрос­ло­му, от­цу трёх де­тей, за­хо­те­лось бы­ло этот по­да­рок уви­деть. Ведь боль­ше от от­ца ни­че­го не ос­та­лось. А мать, пе­ре­да­вая рас­сказ от­ца об этом по­дар­ке, го­во­ри­ла, что там да­же есть дар­ст­вен­ная над­пись с под­пи­сью от­ца...

Но где его бы­ло най­ти?! Имя Ста­ли­на тог­да поч­ти не упо­ми­на­лось, а ка­кие-то по­дар­ки?.. При этом он по­ни­мал, что, воз­мож­но, жи­вы лю­ди, ко­то­рые зна­ют что-то об этих по­дар­ках. На­вер­ное, есть ка­кой-то че­ло­век, хра­ни­тель этих по­дар­ков или ещё как-то. Он знал, что этот че­ло­век су­ще­ст­ву­ет, по­сколь­ку де­ло, ко­то­рое его ин­те­ре­со­ва­ло, кто-то дол­жен был со­вер­шить. Но как най­ти это­го, к при­ме­ру го­во­ря, Ива­на Пе­т­ро­ви­ча Си­до­ро­ва?!

Тог­да он ис­кал это­го как бы Си­до­ро­ва, хо­тел всё же, что­бы бы­ла в до­ме ка­кая-то па­мять об от­це, да­же бес­пут­ном, – да не на­шёл ни­че­го. По­том за­был об этом на го­ды... И вот те­перь вспом­нил. Ис­кал и не мог ос­та­но­вить­ся, по­ка не най­дёт.

По­сле то­го, как рас­пи­ли ещё две пол­ли­т­ры и не­за­по­ми­на­е­мо пе­ре­но­че­ва­ли в квар­ти­ре зна­то­ка книг и мос­ков­ских му­зе­ев, втро­ём от­пра­ви­лись на ме­с­то. Еха­ли на том же фур­го­не дол­го и не сов­сем по­нят­но, ку­да – но не даль­ше, за ок­ра­и­ны Моск­вы, а, на­обо­рот, к цен­т­ру. Зна­ток ска­зал, что по­дар­ки Ста­ли­ну к его се­ми­де­ся­ти­ле­тию вы­став­ля­лись то ли в Му­зее изо­б­ра­зи­тель­ных ис­кусств име­ни Пуш­ки­на, то ли в Му­зее ре­во­лю­ции – как ни стран­но, раз­ные лю­ди рас­ска­зы­ва­ли ему об этом по-раз­но­му. Все го­во­ри­ли лишь то, что по­дар­ки бы­ли. Мно­го по­дар­ков. Но те­перь они уз­на­ют боль­ше, ибо едут ту­да, где эти по­дар­ки уже мно­го лет хра­нят­ся. Он по­зво­нил и до­го­во­рил­ся.

На­ко­нец при­еха­ли на ка­кую-то стран­ную ули­цу, где, кро­ме жи­лых до­мов, бы­ли ка­кие-то бе­зо­кон­ные зда­ния, за­бо­ры, ка­жет­ся, где-то не­вда­ле­ке про­хо­ди­ла же­лез­ная до­ро­га. Фур­гон, под­чи­ня­ясь ко­ман­дам зна­то­ка, пет­лял в дво­рах, по­ка не вы­ехал к длин­но­му стро­е­нию, об­са­жен­но­му де­ре­вь­я­ми, ко­то­рые, на­вер­ное, от вес­ны до осе­ни скры­ва­ли его в сво­ей ли­ст­ве.

По­зво­ни­ли в дверь. Им от­кры­ли – наш ис­ка­тель по­дар­ка уди­вил­ся, что от­крыл не ох­ран­ник, как при­ня­то по ны­неш­ним вре­ме­нам, а ху­день­кая де­вуш­ка в си­нем ра­бо­чем ха­ла­те, чем-то по­хо­жая на его млад­шую дочь. Не­при­сут­ст­вие ох­ран­ни­ка, оче­вид­но, уди­ви­ло и зна­то­ка, по­то­му что он спро­сил: «А где секь­ю­ри­ти?»

– Фон­ды сре­за­ли, – от­ве­ти­ла де­вуш­ка, поз­до­ро­вав­шись. – Те­перь у нас толь­ко ноч­ной сто­рож, да и то – на­зва­ние од­но... Впро­чем, ко­му это те­перь нуж­но?!

– Ну, по­че­му же, – воз­ра­зил зна­ток. – Да­же вот это, на­при­мер... – Он мах­нул ру­кой в сто­ро­ну до­воль­но длин­но­го от­рез­ка рель­са, ле­жав­ше­го вдоль сте­ны.

– Шту­ка хо­ро­шая, – улыб­ну­лась де­вуш­ка. – Но тя­жё­лая. Кста­ти, то­же по­да­рок то­ва­ри­щу Ста­ли­ну – от ка­ко­го-то рель­со­про­кат­но­го за­во­да. Там вы­гра­ви­ро­ва­но.

– И мно­го у вас та­ких тя­жё­лых? – спро­сил во­ди­тель.

– Есть кое-что, – не­о­пре­де­лён­но от­ве­ти­ла де­вуш­ка. – Как вы хо­ти­те смо­т­реть? По ка­та­ло­гу или про­ве­с­ти в хра­ни­ли­ще?

– А бу­де­те по­ка­зы­вать вы?

– Ну, да. Де­душ­ка умер, и я те­перь здесь по­ка и.о. на­чаль­ст­ву­ю­щий.

Ис­ка­тель вздох­нул: дед, ко­неч­но, знал боль­ше.

Де­вуш­ка вздох по­ня­ла, по­то­му что ска­за­ла:

– Я с ним ус­пе­ла не­мно­го по­ра­бо­тать. Пой­дём­те.

– А что, есть ка­та­лог? – спро­сил зна­ток.

– Ну, да. Вро­де то­го. Опись.

Они про­шли ко­ри­до­ром. Де­вуш­ка от­кры­ла дверь, за ко­то­рой бы­ла тем­но­та. Она щёлк­ну­ла вы­клю­ча­те­лем, и они уви­де­ли ря­ды стел­ла­жей, ухо­дя­щие вдаль.

– Вот, – ска­за­ла де­вуш­ка. – По­дар­ки.

– Да-а-а, – при­сви­ст­нул зна­ток. – Дол­го ис­кать при­дёт­ся, при­ятель.

– На­вер­ное, – вздох­ну­ла де­вуш­ка. – Мо­жет быть, вы по­смо­т­ри­те не­мно­го, про­бе­жи­те взгля­дом, а ес­ли не по­па­дёт­ся, по­ли­ста­ем ка­та­лог.

Они по­ш­ли вглубь по­ме­ще­ния, а де­вуш­ка, сле­дя за их взгля­да­ми, по­яс­ня­ла:

– Здесь сло­же­ны кар­ти­ны... Де­душ­ка хо­тел раз­ве­сить, но вна­ча­ле не раз­ре­ша­ли, а по­том не ус­пел. Толь­ко вон там ви­сит ко­вёр «Три бо­га­ты­ря» – по­да­рок от ра­бо­чих Обу­хов­ско­го за­во­да...

– Ио­сиф Вис­са­ри­о­но­вич, ко­неч­но, в ви­де Ильи Му­ром­ца? – спро­сил зна­ток.

Де­вуш­ка по­жа­ла пле­ча­ми.

– Бо­га­ты­ри на­сто­я­щие. Но ко­вёр с дар­ст­вен­ной над­пи­сью...

– Тог­да по­ш­ли даль­ше.

– Ак­ва­ре­ли... Че­кан­ки... Мо­за­и­ка «Ста­лин-пол­ко­во­дец», – про­дол­жи­ла де­вуш­ка свои по­яс­не­ния. – По­да­рок мо­ря­ков Ти­хо­оке­ан­ско­го фло­та. Мо­за­и­ка из во­до­рос­лей, – до­ба­ви­ла она, ви­дя, как вни­ма­тель­но рас­сма­т­ри­ва­ет кар­тин­ку во­ди­тель.

Зна­ток по­че­сал в за­тыл­ке.

– Здесь труб­ки, по­да­рен­ные юби­ля­ру, – по­ка­за­ла она на два гро­мозд­ких ко­ро­ба, во­дру­жён­ных на пол­ки. Во­ди­тель взял в ру­ки по­че­му-то ле­жа­щую ря­дом с ко­ро­бом фи­гур­ную труб­ку с зо­ло­той мо­но­грам­мой: Ста­лин – Ра­ко­ши.

Зна­ток то­же по­смо­т­рел и по­яс­нил: это вен­гер­ский Ста­лин та­кой был, то­же по­да­рок при­слал.

– А здесь, – ко­роб­ка бы­ла по­мень­ше, – порт­си­га­ры. – Там, – они уви­де­ли не­ма­лень­кий тюк в меш­ко­ви­не, – ки­се­ты... Вен­гер­ская фля­га вре­мён ре­во­лю­ции 1848 го­да... Се­ре­б­ря­ный ку­бок от ис­пан­ских ре­с­пуб­ли­кан­цев... А этот ку­бок от Бо­ле­сла­ва Бе­ру­та... Ва­зы... Гусь-Хру­с­таль­ный, Хох­ло­ма...

– И ноч­ные ва­зы есть? – не удер­жал­ся зна­ток.

Де­вуш­ка про­мол­ча­ла, а ис­ка­тель от­цов­ско­го по­дар­ка уко­риз­нен­но по­смо­т­рел на сво­е­го но­во­го при­яте­ля: за­чем так, ведь эта лю­без­ная де­вуш­ка мо­жет и рас­сер­дить­ся!

– Бу­кет цве­тов, вы­ре­зан­ный пи­том­цем ре­мес­лен­но­го учи­ли­ща Пе­т­ром Чи­ви­лё­вым из бе­рё­зы, – го­ло­сом экс­кур­со­во­да, но с теп­ло­той про­из­нес­ла де­вуш­ка. По­ка­за­лось, что рез­ное это из­де­лие ей осо­бен­но нра­ви­лось, и она его хо­ро­шо зна­ла. Во вся­ком слу­чае, пы­ли на бу­ке­те не бы­ло.

– Мо­де­ли па­ро­во­зов... ко­раб­лей... Обувь для то­ва­ри­ща Ста­ли­на, по­дар­ки от раз­ных на­ро­дов: ун­ты, по­сто­лы, ичи­ги, чу­вя­ки, са­бо... Одеж­да... – Сре­ди стел­ла­жей ока­за­лось не­сколь­ко ог­ром­ных пла­тя­ных шка­фов. Она от­кры­ла один из них. – Пе­ред ва­ми ста­рин­ный ал­бан­ский на­ци­о­наль­ный ко­с­тюм... Или вот, смо­т­ри­те, ка­кой кра­си­вый: ин­дей­ский го­ло­вной убор – сим­вол бо­е­вой че­с­ти...

– А здесь – иг­ры, – де­вуш­ка шла вдоль по­лок всё бы­с­т­рее, а по­дар­ков ста­но­ви­лось всё боль­ше. – Шах­ма­ты в ви­де вой­ска Алек­сан­д­ра Нев­ско­го и псов-ры­ца­рей... шаш­ки... нар­ды... А вот, – она взя­ла с пол­ки не­боль­шую де­ре­вян­ную шка­тул­ку, от­кры­ла её...

– По­да­рок от вож­дя не­мец­ких ком­му­ни­с­тов Виль­гель­ма Пи­ка... Вы­со­ко­ху­до­же­ст­вен­ные иг­раль­ные кар­ты в ста­рин­ном сти­ле. Здесь ко­роль пик по­хож на Со­со Джу­гаш­ви­ли в ко­ро­не...

– А ко­роль чер­вей? – опять не удер­жал­ся зна­ток, но де­вуш­ка уже пе­ре­хо­ди­ла к сле­ду­ю­ще­му стел­ла­жу.

– Ну, это кни­ги... Не толь­ко са­мо­дель­ные – сти­хи-по­дар­ки и всё та­кое про­чее...

– «Вялiко­му Сталiну ад бе­ла­ру­с­ка­га на­ро­ду», – про­чи­тал во­ди­тель на ко­реш­ке од­ной кни­ги. – По­слу­шай­те, по-мо­е­му, тут с ошиб­ка­ми на­пи­са­но.

– Всё пра­виль­но. Это язык та­кой, хи­т­рый, – не сов­сем по­нят­но по­яс­нил зна­ток, а де­вуш­ка про­дол­жа­ла:

– «Ис­то­рия ВКП(б). Крат­кий курс» на ки­тай­ском язы­ке, про­би­то пу­лей... По­да­рок то ли Чжоу Энь­лая, то ли са­мо­го Мао... Вот ви­ди­те, пись­мо бол­гар Ста­ли­ну и пять­де­сят пять то­мов под­пи­сей. Ну, кто не­гра­мот­ный, тот ста­вил от­пе­ча­ток паль­ца.... Ше­ст­над­ца­ти­том­ник – пол­то­ра мил­ли­о­на под­пи­сей пись­ма гру­зин­ско­го на­ро­да...

– А это шёлк? – спро­сил зна­ток, вы­та­щив из ря­да та­ких же боль­шой аль­бом. Аль­бо­мы за­ни­ма­ли це­лый стел­лаж.

– Да, здесь че­ты­ре­с­та шёл­ко­вых аль­бо­мов с ше­ст­над­ца­тью мил­ли­о­на­ми при­вет­ст­вен­ных под­пи­сей жи­те­лей Ко­рей­ской На­род­но-Де­мо­кра­ти­че­с­кой Ре­с­пуб­ли­ки.

– Мо­лод­цы! – вос­хи­щён­но вос­клик­нул во­ди­тель.

– Ещё бы! – со­гла­сил­ся зна­ток. – А даль­ше что?

– Там мно­го все­го, – де­вуш­ка раз­ве­ла ру­ка­ми. – От­бой­ные мо­лот­ки, лам­пы шах­тё­ров... Маг­не­то есть...

– Маг­не­то? – уди­вил­ся во­ди­тель.

– Ну, да. А что вы ду­ма­е­те?! От трак­то­ри­с­тов – маг­не­то, от шо­фе­ров – эта... ру­ко­ят­ка... ну, как вы её на­зы­ва­е­те – кри­вой стар­тёр... Сер­пы и мо­ло­ты... Про­фес­си­о­наль­ные по­дар­ки... У нас есть ру­жей­ный сейф с двух­мил­ли­он­ным ав­то­ма­том... А ещё... – Она по­ни­зи­ла го­лос. – ...под­вал. В нём, в ком­на­те со свин­цо­вы­ми сте­на­ми, в осо­бом кон­тей­не­ре хра­нит­ся ра­дио­ак­тив­ный ми­не­рал, ко­то­рый в по­да­рок вож­дю при­сла­ли ге­о­ло­ги...

– Стран­ный по­да­рок, – про­бор­мо­тал зна­ток.

– Стран­ный, но не са­мый стран­ный, – не со­гла­си­лась де­вуш­ка. – Вот, ска­жем, объ­е­ди­не­ние проф­со­ю­зов Вос­точ­ной Гер­ма­нии при­сла­ло на­ше­му Ста­ли­ну по­з­д­рав­ле­ние, где со­об­ща­ло, что да­рит ему лейп­циг­ский пла­не­та­рий, го­во­рят, очень зна­ме­ни­тый...

– И что же Ста­лин? Ус­пел за­крыть? – желч­но спро­сил зна­ток.

– За­чем? – уди­ви­лась де­вуш­ка.

– Что­бы пе­ре­вез­ти вме­с­те с лейп­циг­ским не­бом в му­зей сво­их по­дар­ков, – бы­с­т­ро про­го­во­рил зна­ток – и при­ба­вил:

– Шу­чу. Нам бы наш по­да­рок най­ти.

– Есть ещё склад бра­ко­ван­ных по­дар­ков, – не­сколь­ко рас­те­рян­но про­из­нес­ла де­вуш­ка.

– А что это та­кое? – спро­сил зна­ток.

– Раз­ное. Что-то по­вре­ди­лось при пе­ре­сыл­ке, что-то слу­чай­но сло­ма­лось при ин­вен­та­ри­за­ци­ях, пе­ре­воз­ках... Но не вы­бра­сы­ва­лось... не спи­сы­ва­лось ни­че­го! – об­на­дё­жи­ва­ю­ще за­кон­чи­ла де­вуш­ка.

– Так да­вай­те по­смо­т­рим этот ваш... опись... то есть ка­та­лог, – по­про­сил ис­ка­тель.

Де­вуш­ка кив­ну­ла и че­рез не­сколь­ко ми­нут они ока­за­лись в не­боль­шой ком­на­те и ли­с­та­ли ог­ром­ные кон­тор­ские кни­ги, где по­дроб­но бы­ли опи­са­ны по­дар­ки – с ука­за­ни­ем све­де­ний о при­слав­шем и да­ту по­ступ­ле­ния.

Гла­за бе­жа­ли по строч­кам... «Ле­нин­ским кур­сом». Шка­тул­ка ра­бо­ты фе­до­с­кин­ских ма­с­те­ров... тю­бе­тей­ки (15 штук)... рог, по­да­рок гру­зин­ских ста­рей­шин... пор­т­рет Кар­ла Марк­са из го­ро­да Карл-Маркс-Штадт, мед­ный аль­бом «Ле­нин в Фин­лян­дии», по­да­рок фин­ско­го пре­зи­ден­та Кек­ко­не­на... так, ещё один по­да­рок от фин­нов – трость, ко­то­рой поль­зо­вал­ся Ле­нин в фин­ской эми­г­ра­ции... ого, дли­на ка­кая ука­за­на, это ка­ко­го же рос­та на­до быть, чтоб та­кая трость ока­за­лась впо­ру? Ле­нин-то вро­де не­ве­лик... или над­став­ля­ли они эту трость... чтоб вы­ше нам пред­став­лял­ся... «Ка­ру­сель»... Что за ка­ру­сель? ...кук­лы – от жен­щин ка­ко­го-то Ар­ля... Гло­бус с бал­ли­с­ти­че­с­ки­ми ра­ке­та­ми... А это что та­кое? Шка­тул­ка па­лех­ская «Ни­ки­та Сер­ге­е­вич Хру­щёв вы­сту­па­ет с до­кла­дом о пре­одо­ле­нии по­след­ст­вий куль­та лич­но­с­ти на XXII съез­де КПСС»?!.

По­ка­зал гросс­бух де­вуш­ке.

Она то­же уди­ви­лась, по­том по­смо­т­ре­ла на пе­ре­плёт.

– Ой, да это же по­дар­ки не Ста­ли­ну. Это по­дар­ки Хру­щё­ву! Опись их.

– А что, та­кие то­же бы­ли? – под­нял го­ло­ву от сво­ей кни­ги во­ди­тель.

– Ко­неч­но, – в свою оче­редь уди­ви­лась де­вуш­ка. – Как по­ло­же­но, к се­ми­де­ся­ти­ле­тию Ни­ки­ты Сер­ге­е­ви­ча.

– И Бреж­не­ву по­дар­ки есть? – ве­се­ло спро­сил зна­ток.

– Вот их – нет, – се­рь­ёз­но от­ве­ти­ла де­вуш­ка. – Сю­да не пе­ре­да­ва­ли, – уточ­ни­ла она. – Мне де­душ­ка го­во­рил...

Они вчет­ве­ром про­дол­жа­ли пе­ре­ли­с­ты­вать кни­ги – вплоть до ми­га, ког­да во­ди­тель за­кри­чал сов­сем как маль­чиш­ка:

– На­шёл, на­шёл!

Нуж­ная за­пись об­на­ру­жи­лась в од­ной из книг, опи­сы­вав­ших дет­ские по­дар­ки. Это бы­ло не­мно­го стран­но, отец к то­му вре­ме­ни окон­чил семь клас­сов, ФЗО и ра­бо­тал. Же­ни­хал­ся, по­мнит­ся. Но всё же, всё же...

Вновь и вновь вчи­ты­вал­ся сын в строч­ки. Всё сов­па­да­ло: имя, от­че­ст­во, фа­ми­лия, ад­рес, где тог­да жил его бу­ду­щий отец... И на­зва­ние по­дар­ка, о ко­то­ром рас­ска­зы­ва­ла по­кой­ная мать...

«Лам­па-ноч­ник в ви­де де­ре­вян­но­го мед­ве­дя, си­дя­ще­го на пень­ке с тюль­па­ном-лам­поч­кой в ла­пе». Да, так... Толь­ко, на­вер­ное, это был не мед­ведь, а мед­ве­ди­ца...

– А где он сто­ит, этот ноч­ник? – бы­ло спро­сил он де­вуш­ку, но тут уви­дел, что в край­ней пра­вой гра­фе на ли­с­те сто­ит по­мет­ка: По­да­рок ут­ра­чен.

– Как ут­ра­чен? – вос­клик­нул в от­ча­я­нии, об­ра­ща­ясь к де­вуш­ке. – По­че­му? Вы же го­во­ри­ли, что у вас ни­че­го не про­па­да­ет!!

– Это не сов­сем так, – по­ка­ча­ла она го­ло­вой. – Ко­неч­но, де­душ­ка ста­рал­ся, что­бы всё со­хра­нить, но не все­гда уда­ва­лось... Не всё уже бы­ло, ког­да он за­сту­пил...

– Но по­че­му про­пал имен­но по­да­рок мо­е­го от­ца? – сквозь сжа­тые зу­бы про­го­во­рил он. – По­че­му?

Все мол­ча­ли.

– Мо­жет, это всё же ошиб­ка... – на­ко­нец про­из­нес­ла де­вуш­ка, но так не­уве­рен­но, что бы­ло по­нят­но: дед у неё был че­ло­ве­ком точ­ным, оши­бок не до­пу­с­ка­ю­щим.

– Пой­дём­те, – он вздох­нул и взял­ся за свою он­да­т­ро­вую шап­ку.

В мол­ча­нии вы­шли на воз­дух, под све­жий, но тя­жё­лый, на­чав­ший ва­лить мар­тов­ский снег. Он сде­лал шаг к фур­го­ну.

– По­го­ди­те, – за­кри­ча­ла де­вуш­ка. – По­го­ди­те! По­слу­шай­те... Те­перь всё рав­но... Вер­ни­тесь! Мо­же­те быть, вы смо­же­те вы­брать для се­бя, для се­мьи ва­шей ка­кой-ни­будь по­да­рок – из тех, что есть...

Сергей ДМИТРЕНКО