Архив : №46. 18.11.2011

Писатель совесть пропил

Хо­ро­ший, по­хо­же, па­рень Лё­ха Ива­нов, кра­е­вед, по­ход­ник, ро­ди­ну лю­бит; по-че­ло­ве­че­с­ки ис­крен­ний, до­б­ро­хот­ный. За­чем он по­дал­ся в пи­са­те­ли? Че­го ему не хва­та­ло? В ка­кую ту­ман­ную ураль­скую ночь мысль сия его по­се­ти­ла – стать про­за­и­ком? Или у нрав­ной се­вер­ной реч­ки под всхли­пы­ва­ние про­щаль­ной шу­ги, у ко­ст­ра, в ма­е­те от все­лен­ско­го оди­но­че­ст­ва по­чу­дил­ся ему по­зыв к пись­мен­но­му са­мо­вы­ра­же­нию? Су­дя по ро­ма­ну «Ге­о­граф кар­ты про­пил», по­ме­ре­щи­лось Алек­сею, по­мсти­лось. Свою не­со­мнен­ную спо­соб­ность до оп­ре­де­лён­ной сте­пе­ни ожив­лять пер­со­на­жей да не­на­вяз­чи­вую вни­ма­тель­ность к тек­с­ту, че­го вку­пе мо­жет хва­тить лишь на не­сколь­ко удач­ных рас­ска­зов, Ива­нов при­нял за не­что боль­шее: за бла­го­сло­ве­ние на ро­ман. Но ро­ман из «Ге­о­граф до­с­ку про­пил» не по­лу­чил­ся.

По­лу­чил­ся же ло­хо­трон. По­сколь­ку, про­чи­тав че­ты­ре­с­та стра­ниц, ли­шён­ных вся­ко­го смыс­ла и со­дер­жа­ния, скле­ен­ных по са­мым при­ми­тив­ным за­ко­нам раз­вле­ка­тель­но­с­ти, то бишь ком­мер­ции, чув­ст­ву­ешь всем хо­ро­шо зна­ко­мое в на­шей стра­не ло­хов­ское чув­ст­во ра­зо­ча­ро­ва­ния, об­ма­ну­тых на­дежд: а ведь пре­ду­преж­да­ли, что в этой ло­те­рее не вы­иг­ры­ва­ют, на хре­на по­лез за би­ле­ти­ком (за книж­кой)?

Да, в двух-трёх ме­с­тах ав­тор пы­тал­ся усе­рь­ёз­нить по­ве­ст­во­ва­ние, ус­лож­нить ге­роя, сде­лать его фи­ло­со­фом, ге­ро­ем с боль­шой бук­вы «Г». Ша­ло­пай и ба­ла­мут-ба­ла­гур Служ­кин, чьё ша­ло­пай­ст­во и веч­ные шу­точ­ки-сме­ху­еч­ки лишь за­щи­та «ра­ни­мой ду­ши», пы­та­ет­ся быть вер­ным се­бе, быть че­ст­ным по ме­ре сил, спра­вед­ли­вым, взрос­лым, от­вет­ст­вен­ным. По­это­му и к де­тям сво­им – к школь­ни­кам, от­но­сит­ся не по-школь­но­му, без фор­ма­лиз­ма. Не вы­ду­мы­ва­ет из се­бя по­ря­доч­ность, пра­виль­ность, «еди­но­рос­скость», а пред­ста­ёт пе­ред ре­бя­та­ми та­ким как есть, прак­ти­че­с­ки не­гли­же: гру­бым, юмор­ным, ча­с­то пья­ным, но спра­вед­ли­вым, и, са­мое глав­ное, уче­ни­ков сво­их ува­жа­ю­щим. Же­не, ко­то­рая пи­лит Служ­ки­на по­чём зря, а с се­ре­ди­ны ро­ма­на «Ге­о­граф шко­лу про­пил» из­ме­ня­ет ему с луч­шим дру­гом, Служ­кин да­ёт раз­ре­ше­ние из­ме­нять, жа­лея и её и дру­га. Сам же ни-ни, но раз­ве толь­ко не­множ­ко. В фи­наль­ном по­хо­де на Ле­дя­ную, но­ся­щем по Ива­но­ву ка­тар­си­че­с­кие от­тен­ки, Служ­кин, пред­ва­ри­тель­но не­мно­го по­ла­пав по­лю­бив­шу­ю­ся ему де­воч­ку-школь­ни­цу, бес­ко­ры­ст­но от­ка­зы­ва­ет­ся от неё, очи­щая лю­бовь от по­хо­ти, вос­пи­ты­вая в се­бе бла­го­род­ст­во.

На­сколь­ко ори­ги­на­лен этот ге­рой? Ни на­сколь­ко. Служ­кин ба­на­лен до бе­зо­б­ра­зия. Ис­хо­дя из это­го тек­с­та, мож­но сде­лать два вы­во­да (оба пе­чаль­ные): 1) в Перм­ском крае нет те­ле­ви­де­ния, све­жих книг, пер­мя­ки не зна­ют, что ве­ли­кий СССР лет трид­цать как раз­ва­лил­ся. Ли­бо 2) Ива­нов ду­ма­ет, что во всей ос­таль­ной стра­не нет те­ле­ви­де­ния, све­жих книг, что мы не зна­ем, что ве­ли­кий СССР раз­ва­лил­ся. Ина­че не объ­яс­нишь, по­че­му Лё­ха пред­ла­га­ет нам кни­гу, на­пи­сан­ную и по со­вет­ским, и по се­ри­аль­ным пра­ви­лам, ис­клю­ча­ю­щим на­шу ми­ни­маль­ную на­чи­тан­ность, ин­фор­ми­ро­ван­ность. Или, ос­ва­и­вая ка­пи­та­лизм, Ива­нов воз­же­лал со­ст­ря­пать фе­де­раль­ный бест­сел­лер, удоб­ный и по­нят­ный для всех? Имен­но по­это­му Служ­кин его – учи­тель, учи­те­лей у нас мно­го, а в шко­лах да­же де­би­лы учи­лись – ма­те­ри­ал зна­ком и по­ня­тен каж­до­му. Имен­но по­это­му Служ­кин че­рез сло­во риф­мо­ван­но и об­ще­из­ве­ст­но шу­тит (про­цент сво­их при­ба­у­ток мень­ше пя­ти, в ос­нов­ном ко­чу­ю­щие на­род­ные или раз­дра­жа­ю­ще глу­пые, вро­де «без шут­ки жить жут­ко»). Шу­тит, чтоб быть лёг­ким, чтоб нра­вить­ся. По­это­му же у не­го со­вер­шен­но стан­дарт­ная, веч­но ору­щая же­на, друг-здо­ро­вяк, вы­ру­ча­ю­щий Служ­ки­на из лю­бой пе­ре­дря­ги, и пьян­ст­во на про­тя­же­нии все­го ро­ма­на. Сколь­ко мы ви­де­ли, слы­ша­ли, чи­та­ли, смо­т­ре­ли про­из­ве­де­ний о том, что учи­тель дол­жен быть с че­ло­ве­че­с­ким, а не про­то­коль­ным ли­цом? Вот вам ещё од­но. Сколь­ко мы ви­де­ли мно­го­се­рий­ных те­ле­ана­конд, где ха­рак­тер пер­со­на­жа про­пи­сы­ва­ет­ся за­ра­нее (Пе­тя гру­бый, пьёт, за­ни­ма­ет день­ги; Ва­ся баб­ник, ма­жор) и да­лее ге­рои су­ще­ст­ву­ют лишь вну­т­ри этих кли­ше, не жи­вут са­мо­сто­я­тель­ной жиз­нью. У Ива­но­ва На­дя, Буд­кин, Са­шень­ка, Вет­ка – все на про­тя­же­нии кни­ги оди­на­ко­вые. Впро­чем, функ­ции этих ге­ро­ев вспо­мо­га­тель­ные, Ива­нов слиш­ком при­цеп­лен к Служ­ки­ну, до ос­ко­ми­ны, что так­же не в плюс – ро­ман ощу­ти­мо су­жа­ет­ся, бед­не­ет. Ни­кто из ге­ро­ев без Служ­ки­на ша­гу сту­пить не мо­жет, все толь­ко его и ждут, чтоб на­чать ше­ве­лить­ся.

Ка­жет­ся, од­на из за­дач А.Ива­но­ва в пи­са­тель­ст­ве – быть че­ст­ным при мак­си­маль­ной ло­яль­но­с­ти; не за­ти­рать прав­ду, но и не оби­жать ни­ко­го, не ос­леп­лять этой прав­дой ок­ру­жа­ю­щих. Для на­шей стра­ны, жизнь в ко­то­рой для мно­гих – «вы­дав­ли­ва­ние ра­ба», су­до­рож­ный по­иск ос­нов для са­мо­ува­же­ния – за­да­ча по су­ти по­нят­ная и про­сти­туц­кая. Не­до­стат­ки шко­лы, ко­то­рых все­гда бы­ла тьма-тьму­щая, в кни­жи­це ог­ра­ни­че­ны лишь уче­ни­че­с­ким ху­ли­ган­ст­вом, не­по­нят­но от­ку­да взяв­шим­ся. Мель­ком, так­же не за­де­вая, про­хо­дит и те­ма дво­ро­вых-рай­он­ных войн. Жё­ст­кий учи­тель­ский рас­по­ря­док вы­ра­жа­ет­ся в де­мо­ни­за­ции ру­сич­ки-за­ву­ча, и не бо­лее.

В ро­ма­не не­сколь­ко су­ще­ст­вен­ных в объ­ё­ме вклю­че­ний: рас­ска­зы Служ­ки­на, эпи­зо­ды из его дет­ст­ва. По ску­ке и не­о­бя­за­тель­но­с­ти встав­ки эти не­о­прав­дан­ны: ес­ли Ива­нов и не­дур­но рас­ска­зы­ва­ет, то Служ­кин сов­сем не уме­ет.

С ро­ма­ном, ка­жет­ся, при­клю­чил­ся за­бав­ный не­за­пла­ни­ро­ван­ный пе­ре­во­рот: при всём же­ла­нии быть ми­лым, удоб­ным, при­ят­ным всем и во всех от­но­ше­ни­ях, Ива­нов, оче­вид­но, не­на­ро­ком (ро­ман да­ти­ро­ван 1995 го­дом) на­сту­па­ет на се­го­дняш­нюю но­ю­щую ра­ну всех рос­сий­ских об­ще­ст­вен­ных ис­те­ри­чек: ге­рой-то Алек­сея, этот са­мый со­ве­ст­ли­вый Служ­кин – пе­до­фил. За грудь ма­ца­ет че­тыр­над­ца­ти­лет­нюю де­воч­ку, об­ни­ма­ет­ся с ней, це­лу­ет­ся, го­лы­шом вер­тит­ся, в люб­ви при­зна­ёт­ся. За пят­над­цать лет до ны­неш­ней оз­ве­ре­лой охо­ты на ведьм-пе­до­фи­лов перм­ский пи­са­тель А.Ива­нов со­зда­ёт по­ло­жи­тель­ный об­раз учи­те­ля-пе­до­фи­ла. Вот не под­га­дал так не под­га­дал. Ког­да слиш­ком ста­ра­ешь­ся, все­гда ла­жа вы­хо­дит.   

^{Алек­сей Ива­нов. Ге­о­граф гло­бус про­пил. – СПб.: Аз­бу­ка-клас­си­ка, 2010.}

Антон НЕЧАЕВ,
г. КРАСНОЯРСК