Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №49. 09.12.2011

Профессиональный литубийца

Трудно поверить в то, что Валерий Друзин когда-то поддерживал не реалистов, а формалистов, баловался экспериментальными стихами и поддерживал крамольные прозаические опыты Осипа Мандельштама. Современники запомнили его другим – критиком на побегушках у литературных громил. Когда же произошло перерождение?

 

Валерий Пав­ло­вич Дру­зин по­явил­ся на свет 26 ок­тя­б­ря (по но­во­му сти­лю 8 но­я­б­ря) 1903 го­да в Се­с­т­ро­рец­ке в се­мье учи­те­лей. За­пол­няя в на­ча­ле 1950-х го­дов оче­ред­ную ан­ке­ту для Со­ю­за пи­са­те­лей, он по­че­му-то ни од­ним сло­вом не об­мол­вил­ся о си­бир­ском пе­ри­о­де сво­ей жиз­ни, а в ав­то­био­гра­фии по­сле да­ты рож­де­ния сра­зу пе­ре­шёл к рас­ска­зу об учё­бе в Ле­нин­град­ском уни­вер­си­те­те. Про­пу­щен си­бир­ский пе­ри­од и в справ­ке о кри­ти­ке во вто­ром то­ме «Крат­кой ли­те­ра­тур­ной эн­цик­ло­пе­дии», из­дан­ном в 1964 го­ду. Кое-ка­кие све­де­ния про­со­чи­лись лишь в не­ко­то­рые ре­ги­о­наль­ные куль­ту­ро­ло­ги­че­с­кие сло­ва­ри. Так, в спра­воч­ни­ке «Пи­са­те­ли Вос­точ­ной Си­би­ри» 1973 го­да из­да­ния бы­ло ука­за­но, что в 1920 го­ду Дру­зин по­сту­пил в Ир­кут­ский уни­вер­си­тет на фа­куль­тет об­ще­ст­вен­ных на­ук, по­том он при­нял уча­с­тие в ор­га­ни­за­ции Ир­кут­ско­го ли­те­ра­тур­но-ху­до­же­ст­вен­но­го объ­е­ди­не­ния, на­чал пе­ча­тать сти­хи в ме­ст­ной га­зе­те «Власть тру­да» и по­ме­с­тил де­бют­ный рас­сказ «Про­ис­ше­ст­вие» в жур­на­ле «Крас­ные зо­ри». Но что по­бу­ди­ло его в 1923 го­ду со­рвать­ся из Си­би­ри и от­пра­вить­ся в Пе­т­ро­град, ос­та­лось не­яс­ным. Не юно­ше­с­кая же страсть к ак­ме­из­му.

В 1925 го­ду Дру­зин окон­чил Ле­нин­град­ский уни­вер­си­тет и че­рез ка­кое-то вре­мя по­сту­пил в ас­пи­ран­ту­ру Ин­сти­ту­та язы­ка и ли­те­ра­ту­ры при РА­НИ­ОН. В это вре­мя он сбли­зил­ся с фор­ма­ли­с­та­ми, что от­ра­зи­лось в его ста­тье «На­по­с­тов­цы, Чу­жак и Цен­т­ро­ар­хив» («Жизнь ис­кус­ст­ва», 1926, № 7–8) и в бро­шю­ре «Сер­гей Есе­нин» (Л., 1927). Но его воз­зре­ния на ли­те­ра­ту­ру встре­ти­ли стой­кое не­при­ятие у дру­го­го ас­пи­ран­та – Сер­гея Ма­ла­хо­ва. Счи­тая се­бя уче­ни­ком «пи­о­не­ра марк­сист­ско­го ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния», В.М. Фри­че, Ма­ла­хов, по су­ти, объ­я­вил Дру­зи­ну и его при­яте­лям из Го­су­дар­ст­вен­но­го ин­сти­ту­та ис­то­рии ис­кусств вой­ну. В од­ной из эпи­грамм он пи­сал:

 

Из­бавь от Дру­зи­на ме­ня, гос­подь,

А от Ан­д­рус­ско­го я сам ужо из­бав­люсь!

 

Ан­д­рус­ский был учё­ным се­к­ре­та­рём Го­син­сти­ту­та ис­то­рии ис­кусств, ко­то­рый мно­ги­ми вос­при­ни­мал­ся как штаб-квар­ти­ра ле­нин­град­ско­го фор­ма­лиз­ма. Но Ма­ла­хов по­ла­гал, что глав­ное – раз­вен­чать Дру­зи­на, и тог­да ба­с­ти­он фор­ма­ли­с­тов в Го­син­сти­ту­те па­дёт сам со­бой.

Валерий ДРУЗИН
Валерий ДРУЗИН

Но Дру­зин ока­зал­ся тру­сом. По­сле пер­во­го же зал­па он фак­ти­че­с­ки ка­пи­ту­ли­ро­вал. От пол­но­го по­ра­же­ния его спас по­эт Вис­са­ри­он Са­я­нов. Вы­сту­пая в ап­ре­ле 1929 го­да на кон­фе­рен­ции Ле­нин­град­ской ас­со­ци­а­ции про­ле­тар­ских пи­са­те­лей, Са­я­нов за­явил: «У Дру­зи­на бы­ли в про­шлом от­дель­ные фор­ма­лист­ские ошиб­ки, но не пра­вы те, ко­то­рые на этом ос­но­ва­нии про­бо­ва­ли шель­мо­вать Дру­зи­на, по­то­му что на ны­неш­ний день эти ошиб­ки Дру­зи­ным пре­одо­ле­ны, и в на­сто­я­щее вре­мя для на­шей ор­га­ни­за­ции, для её рос­та и раз­ви­тия Дру­зин сде­лал очень мно­го. Не­со­мнен­но, что его ра­бо­та как кри­ти­ка во мно­гом со­от­вет­ст­во­ва­ла рос­ту на­шей ор­га­ни­за­ции».

Но за­ступ­ни­че­ст­во Са­я­но­ва Дру­зи­ну по­мог­ло лишь от­ча­с­ти. У не­го на нерв­ной поч­ве обо­ст­рил­ся ту­бер­ку­лёз (из-за че­го срок учё­бы в ас­пи­ран­ту­ре ему вме­с­то трёх лет уве­ли­чи­ли до че­ты­рёх). А са­мое пе­чаль­ное – рап­пов­цы не ос­та­ви­ли пе­ре­беж­чи­ка в Ле­нин­гра­де. В 1930 го­ду на­чаль­ст­во, по су­ти, со­сла­ло мо­ло­до­го фи­ло­ло­га в Са­ра­тов.

Поз­же кри­тик в сбое сво­ей ка­рь­е­ры ви­нил пер­вую же­ну, ко­то­рая яко­бы под­ве­ла его не­пра­виль­ным про­ис­хож­де­ни­ем (учё­ный по­том из­влёк урок, и две сле­ду­ю­щие его же­ны име­ли нуж­ную, как он счи­тал, на­ци­о­наль­ность).

В Са­ра­тов­ском уни­вер­си­те­те Дру­зин на­де­ял­ся по­лу­чить ка­фе­д­ру ли­те­ра­ту­ры. Но его рас­чёт не оп­рав­дал­ся. В этом ти­хом ку­пе­че­с­ком го­ро­де на про­фес­сор­скую долж­ность об­на­ру­жи­лись свои до­стой­ные кан­ди­да­ты. По­это­му че­рез два го­да кри­тик пе­ре­брал­ся в Ас­т­ра­хань. В Ле­нин­град он вер­нул­ся лишь в 1933 го­ду. Од­на­ко про­фес­сор­ское ме­с­то ни­кто ни­где ус­ту­пить ему не за­хо­тел. В ито­ге Дру­зи­ну при­шлось до­воль­ст­во­вать­ся ма­лым – за­нять ва­кан­сию за­ву­ча в ра­бо­чем ли­те­ра­тур­ном уни­вер­си­те­те.

И тут кри­тик вновь ока­зал­ся под уда­ром. Ле­нин­град вско­ре за­хле­ст­ну­ла вол­на ре­прес­сий. Че­ки­с­ты за­по­доз­ри­ли в по­ли­ти­че­с­кой не­бла­го­на­дёж­но­с­ти его бра­та Пав­ла, ко­то­рый был все­го лишь школь­ным учи­те­лем ма­те­ма­ти­ки. По­том вы­яс­ни­лось, что брат ни в чём не ви­но­ват, и его из тюрь­мы вы­пу­с­ти­ли. Но пси­хи­ка у че­ло­ве­ка бы­ла уже слом­ле­на. Он по­пал в дур­дом. А Дру­зин по­лу­чил под­мо­чен­ную ан­ке­ту. Факт пре­бы­ва­ния бра­та под аре­с­том кри­тик в сво­ём лич­ном де­ле умол­чать, как ког­да-то он скрыл си­бир­ский пе­ри­од сво­ей жиз­ни, уж ни­как не мог.

Что­бы спа­с­ти соб­ст­вен­ную шку­ру, Дру­зин ре­шил пуб­лич­но окон­ча­тель­но от­речь­ся от иде­а­лов сво­ей юно­с­ти. В га­зе­те «Ли­те­ра­тур­ный Ле­нин­град» он в 1936 го­ду за­явил: «Круп­ней­шие ма­с­те­ра со­вет­ской по­эзии... долж­ны бы­ли каж­дый по-сво­е­му в сво­ём твор­че­с­ком рос­те, в сво­ей борь­бе за ре­а­лизм «раз­де­лы­вать­ся» с на­сле­ди­ем ак­ме­из­ма и фу­ту­риз­ма... Тра­ди­ции сим­во­лист­ско­го пре­не­бре­же­ния ре­аль­ны­ми очер­та­ни­я­ми дей­ст­ви­тель­но­с­ти и тра­ди­ции ак­ме­и­с­ти­че­с­кой бу­та­фо­рии по-раз­но­му ме­ша­ют ви­деть мир... Как бе­ден пей­заж Баль­мон­та или Ах­ма­то­вой ря­дом с бо­гат­ст­вом кра­сок Пуш­ки­на и Не­кра­со­ва». И от­ре­че­ние сра­бо­та­ло. Вско­ре опаль­но­му кри­ти­ку, ви­ди­мо, за дву­руш­ни­че­ст­во да­ли ме­с­то на ка­фе­д­ре ли­те­ра­ту­ры в Ле­нин­град­ском пе­дин­сти­ту­те им. А.И. Гер­це­на.

По­том Дру­зин вы­ждал вре­мя и как ни в чём не бы­ва­ло за­явил­ся к Ах­ма­то­вой. Буд­то он ни­ког­да и не уп­ре­кал её в бед­но­с­ти пей­за­жа. Та­кой на­гло­с­ти в ок­ру­же­нии по­эта ни­кто не ожи­дал. 13 ян­ва­ря 1940 го­да Ли­дия Чу­ков­ская по па­мя­ти за­пи­са­ла свой раз­го­вор с Ах­ма­то­вой. «Вче­ра при­шёл Дру­зин с се­к­ре­тар­шей и ка­ким-то во­ен­ным, – при­зна­лась ей Ах­ма­то­ва. – У ме­ня в эту ми­ну­ту на ру­ках был Ша­ка­лик. Я от­да­ла его Та­не и в шут­ку ска­за­ла ей шё­по­том: «…» [«За мной при­шли»]. Она по­ве­ри­ла. Прав­да, бы­ло очень по­хо­же… Впро­чем, я кле­ве­щу. Дру­зин был са­мо ве­ли­ко­ду­шие и по­ощ­ре­ние. Ока­зы­ва­ет­ся, он по­ст­ра­дал ког­да-то за ак­ме­изм. Вы не зна­ли? Я то­же. Он при­ба­вил, что у ак­ме­и­с­тов есть за­слу­ги: они хо­ро­шо изо­б­ра­жа­ли рус­скую при­ро­ду. Ка­кая лю­без­ность, не прав­да ли?»

Ког­да на­ча­лась вой­на, Дру­зин ушёл в ар­мию. Прак­ти­че­с­ки всю вой­ну он про­слу­жил в ар­мей­ской пе­ча­ти и в по­ли­ту­прав­ле­ни­ях. За уме­ние пи­сать и оз­ву­чи­вать нуж­ные ве­щи его вес­ной 1944 го­да при­ня­ли в пар­тию.

По­сле по­бе­ды Дру­зин про­дол­жил служ­бу в ок­ку­пи­ро­ван­ной Ав­ст­рии, в ре­дак­ции га­зе­ты «На стра­же Ро­ди­ны». В Ле­нин­гра­де о нём вспом­ни­ли лишь ле­том 1946 го­да, ког­да по­сле трав­ли Ан­ны Ах­ма­то­вой и Ми­ха­и­ла Зо­щен­ко пар­тий­ное на­чаль­ст­во ра­зо­гна­ло в го­ро­де чуть ли не все ли­те­ра­тур­ные ре­дак­ции. По пред­ло­же­нию Жда­но­ва но­вым ре­дак­то­ром жур­на­ла «Звез­да» был ут­верж­дён Его­лин, па­рал­лель­но за­ни­мав­ший так­же долж­ность за­ме­с­ти­те­ля на­чаль­ни­ка уп­рав­ле­ния про­па­ган­ды ЦК ВКП(б). Но Его­лин не имел в Ле­нин­гра­де сво­ей ко­ман­ды, а пе­ре­во­зить в «ко­лы­бель ре­во­лю­ции» мос­ков­ских ко­мис­са­ров бы­ло не­при­лич­но. В кон­це кон­цов он на от­дел про­зы по­ста­вил Бо­ри­са Ла­в­ре­нё­ва, ко­то­рый в 1937 го­ду яро­ст­ней дру­гих об­ли­чал шко­лу дет­ской ли­те­ра­ту­ры Мар­ша­ка, от­дел по­эзии вру­чил быв­ше­му че­ки­с­ту Алек­сан­д­ру Про­ко­фь­е­ву, а на кри­ти­ку, ви­ди­мо, Са­я­нов по­ре­ко­мен­до­вал ему вы­звать из Ве­ны Дру­зи­на.

Дру­зин не под­вёл мос­ков­ско­го став­лен­ни­ка. При нём со­мни­тель­ные ве­щи на стра­ни­цы «Звез­ды» уже не по­па­да­ли. Кри­тик ус­т­ро­ил в ре­дак­ции для ру­ко­пи­сей ещё то си­то. За это Его­лин по­мог ему пер­во­го ян­ва­ря 1947 го­да по­лу­чить в до­пол­не­ние к ре­дак­ци­он­ной долж­но­с­ти ка­фе­д­ру со­вет­ской ли­те­ра­ту­ры в Гер­це­нов­ском ин­сти­ту­те. Но ему это­го ока­за­лось ма­ло. Он хо­тел ко­ман­до­вать все­ми ле­нин­град­ски­ми из­да­ни­я­ми. И уже че­рез три ме­ся­ца сто­лич­ный по­кро­ви­тель су­мел по­ста­вить его во гла­ве сек­то­ра пе­ча­ти в гор­ко­ме пар­тии.

Вы­пол­нив свою мис­сию в Ле­нин­гра­де, Его­лин в на­ча­ле ле­та 1947 го­да окон­ча­тель­но за­со­би­рал­ся в Моск­ву, на­де­ясь на даль­ней­шее про­дви­же­ние по служ­бе в ап­па­ра­те ЦК ВКП(б). По его ре­ко­мен­да­ции власть в «Звез­де» пол­но­стью пе­ре­шла всё к то­му же Дру­зи­ну. Кри­тик все­го за год пре­вра­тил­ся в Ле­нин­гра­де в од­ну из вли­я­тель­ней­ших фи­гур. Поз­же о нём го­во­ри­ли, что он сде­лал ка­рь­е­ру на ко­с­тях рас­топ­тан­ных Ах­ма­то­вой и Зо­щен­ко.

31 мар­та 1948 го­да Дру­зин вме­с­те с Фа­де­е­вым и ре­дак­то­ра­ми че­ты­рёх жур­на­лов: «Но­во­го ми­ра», «Зна­ме­ни», «Ок­тя­б­ря» и «Звез­ды» был вы­зван в Кремль к Ста­ли­ну. Вож­дя не во всём ус­т­ро­ил пред­став­лен­ный ему спи­сок кан­ди­да­тов на по­лу­че­ние Ста­лин­ской пре­мии. Кон­стан­тин Си­мо­нов по­том вспо­ми­нал: «В тот раз я си­дел ря­дом с ре­дак­то­ром «Звез­ды» Дру­зи­ным, си­дел до­воль­но да­ле­ко от Ста­ли­на, в кон­це сто­ла. Уже про­шла и по­эзия, и про­за, и дра­ма­тур­гия, как вдруг Ста­лин, взяв из ле­жав­шей сле­ва от не­го пач­ки ка­кой-то жур­нал, пе­ре­гну­тый по­по­лам, оче­вид­но, от­кры­тый на ин­те­ре­со­вав­шей его стра­ни­це, спро­сил при­сут­ст­ву­ю­щих:

– Кто чи­тал пье­су «Во­ро­ний ка­мень», ав­то­ры Груз­дев и Чет­ве­ри­ков?

Все мол­ча­ли, ни­кто из нас пье­сы «Во­ро­ний ка­мень» не чи­тал.

– Она бы­ла на­пе­ча­та­на в со­рок чет­вёр­том го­ду в жур­на­ле «Звез­да», – ска­зал Ста­лин. – Я ду­маю, что это хо­ро­шая пье­са. В своё вре­мя на неё не об­ра­ти­ли вни­ма­ния, но я ду­маю, сле­ду­ет дать пре­мию то­ва­ри­щам Груз­де­ву и Чет­ве­ри­ко­ву за эту хо­ро­шую пье­су. Ка­кие бу­дут ещё мне­ния?

По ду­ху, ко­то­рый со­пут­ст­во­вал этим об­суж­де­ни­ям на По­лит­бю­ро, во­прос Ста­ли­на: «Ка­кие бу­дут ещё мне­ния?» – не пред­по­ла­гал, что иных мне­ний быть не мо­жет, но в дан­ном слу­чае их дей­ст­ви­тель­но не пред­по­ла­га­лось, по­сколь­ку ста­ло яс­но, что ни­кто, кро­ме не­го са­мо­го, пье­су не чи­тал.

По­сле­до­ва­ла па­у­за. В это вре­мя Дру­зин, ли­хо­ра­доч­но трях­нув ме­ня за ло­коть, про­шеп­тал мне в ухо:

– Что де­лать? Она бы­ла на­пе­ча­та­на у нас в «Звез­де», но Чет­ве­ри­ков аре­с­то­ван, си­дит. Как, ска­зать или про­мол­чать?

– Ко­неч­но, ска­зать, – про­шеп­тал я в от­вет Дру­зи­ну, по­ду­мав, про се­бя, что ес­ли Дру­зин ска­жет, то Ста­лин, на­вер­ное, ос­во­бо­дит ав­то­ра по­нра­вив­шей­ся ему пье­сы. Че­го ему сто­ит это сде­лать? А ес­ли Дру­зин про­мол­чит сей­час, ему до­ро­го это обой­дёт­ся по­том – то, что он знал и не ска­зал.

– Ос­та­ёт­ся ре­шить, ка­кую пре­мию дать за пье­су, ка­кой сте­пе­ни? – вы­дер­жав па­у­зу, не­то­роп­ли­во ска­зал Ста­лин. – Я ду­маю...

Тут Дру­зин, ре­шив­шись, на­ко­нец ре­шив­шись, вы­па­лил поч­ти с от­ча­я­ни­ем, очень гром­ко:

– Он си­дит, то­ва­рищ Ста­лин.

– Кто си­дит? – не по­нял Ста­лин.

– Один из двух ав­то­ров пье­сы. Чет­ве­ри­ков си­дит, то­ва­рищ Ста­лин» (К.Си­мо­нов. Гла­за­ми че­ло­ве­ка мо­е­го по­ко­ле­ния).

По­сле это­го Чет­ве­ри­ков ока­зал­ся на сво­бо­де. Хоть тут Дру­зин смог сде­лать до­б­рое де­ло. А так – он толь­ко всех то­пил. Ли­дия Чу­ков­ская в ком­мен­та­ри­ях к «За­пи­с­кам об Ан­не Ах­ма­то­вой» сви­де­тель­ст­во­ва­ла: «По­но­сил же Дру­зин все­гда тех, ко­го в дан­ную ми­ну­ту тре­бо­ва­ло по­но­сить на­чаль­ст­во: не­да­ром по­сле по­ста­нов­ле­ния 1946 го­да им, Дру­зи­ным, «ук­ре­пи­ли» раз­гром­лен­ную ре­дак­цию жур­на­ла «Звез­да». Во вре­мя ан­ти­се­мит­ской кам­па­нии 1948–1953 го­дов Дру­зин вы­сту­пал со ста­ть­я­ми под та­ки­ми вы­ра­зи­тель­ны­ми за­го­лов­ка­ми: «Ра­зоб­ла­чать по­сле­ды­шей бур­жу­аз­но­го ко­с­мо­по­ли­тиз­ма и эс­тет­ст­ва» («Звез­да», 1948, № 2) и «При­хво­ст­ни ан­ти­па­т­ри­о­ти­че­с­кой груп­пы...» («Сов. ис­кус­ст­во», 12 фе­в­ра­ля 1949)».

Од­на­ко на «ко­не» Дру­зин ос­та­вал­ся не­дол­го. Вско­ре Кремль раз­дул «ле­нин­град­ское де­ло». Моск­ва ор­га­ни­зо­ва­ла в Ле­нин­гра­де чи­ст­ку пар­тий­ных ка­д­ров. Эта кам­па­ния бо­ком за­тро­ну­ла и кри­ти­ка. 24 мая 1950 го­да бю­ро гор­ко­ма объ­я­ви­ло ему стро­гий вы­го­вор с пре­ду­преж­де­ни­ем за по­ли­ти­че­с­кие ошиб­ки, до­пу­щен­ные им в 1947 го­ду в пе­ри­од ра­бо­ты в сек­то­ре пе­ча­ти. При этом, прав­да, жур­нал «Звез­да» у не­го не от­ня­ли.

Два го­да Дру­зин на­хо­дил­ся в под­ве­шен­ном со­сто­я­нии. Ведь вы­го­вор в лю­бую ми­ну­ту мог обер­нуть­ся ис­клю­че­ни­ем из пар­тии и по­те­рей всех долж­но­с­тей. И вдруг в ок­тя­б­ре 1952 го­да его на де­вят­над­ца­том съез­де пар­тии из­бра­ли чле­ном Цен­т­раль­ной ре­ви­зи­он­ной ко­мис­сии КПСС. Ме­ст­ные на­чаль­ни­ки бы­ли в шо­ке: они не по­ни­ма­ли, как че­ло­век с партв­зы­с­ка­ни­ем по­пал в ру­ко­во­дя­щие пар­тор­га­ны. Воз­ник во­прос: знал ли о вы­го­во­ре Ста­лин или от вож­дя сей факт ута­и­ли? Кста­ти, взы­с­ка­ние с Дру­зи­на сня­ли лишь че­рез ме­сяц по­сле смер­ти ли­де­ра, 4 ап­ре­ля 1953 го­да.

В Ле­нин­гра­де Дру­зин за­ре­ко­мен­до­вал се­бя как ярый сто­рон­ник без­дар­ных со­чи­не­ний Все­во­ло­да Ко­че­то­ва. Ког­да умер Ста­лин, ли­бе­раль­ная ин­тел­ли­ген­ция те­ши­ла се­бя ил­лю­зи­я­ми, что пар­тия пе­ре­смо­т­рит своё от­но­ше­ние к Ах­ма­то­вой и Зо­щен­ко, а зна­чит, и смяг­чат­ся нра­вы в оп­ло­те ре­ак­ции – жур­на­ле «Звез­да». Но Дру­зин про­дол­жал втап­ты­вать за­клей­мён­ных Жда­но­вым пи­са­те­лей в грязь. Ино­гда скла­ды­ва­лось впе­чат­ле­ние, что он бо­лее дру­гих мер­зав­цев из пар­тап­па­ра­та был за­ин­те­ре­со­ван в том, что­бы до­бить Зо­щен­ко. Кри­тик ни­как не мог сми­рить­ся с тем, что Зо­щен­ко не толь­ко не при­знал се­бя не­го­дя­ем, но ещё и поз­во­лил се­бе кра­моль­ный от­вет ан­г­лий­ским сту­ден­там. Для не­го пря­мо-та­ки на­слаж­де­ни­ем ста­ла ор­га­ни­за­ция вто­рой про­ра­бо­точ­ной кам­па­нии про­тив не­угод­но­го клас­си­ка. Ири­на Ки­ча­но­ва-Лиф­шиц по­том вспо­ми­на­ла, как в 1955 го­ду про­хо­ди­ло в Ле­нин­гра­де пи­са­тель­ское со­бра­ние по осуж­де­нию Зо­щен­ко. «В пре­зи­ди­у­ме Ко­че­тов и дру­гие чле­ны прав­ле­ния, а так­же вы­зван­ный на под­мо­гу К.М. Си­мо­нов. До­клад­чик – про­фес­си­о­наль­ный ли­ту­бий­ца В.П. Дру­зин. Он клей­мит Зо­щен­ко – как он по­смел не со­гла­сить­ся с по­ста­нов­ле­ни­ем ЦК!» (И.Ки­ча­но­ва-Лиф­шиц. Про­сти ме­ня за то, что я жи­ву. Нью-Йорк, 1982).

Вско­ре по­сле это­го со­бра­ния Ко­че­тов по­лу­чил по­вы­ше­ние и воз­гла­вил «Лит­га­зе­ту». Так пер­вое, что сде­лал этот гро­ми­ла, вы­звал в Моск­ву сво­е­го под­руч­но­го, на­зна­чив его сво­им за­ме­с­ти­те­лем. В свою оче­редь Дру­зин вес­ной 1957 го­да пред­ло­жил раз­дел ли­те­ра­ту­ры от­дать в «ЛГ» на от­куп сво­е­му быв­ше­му со­слу­жив­цу по Ве­не Ми­ха­и­лу Алек­се­е­ву, из­дав­ше­му по­сред­ст­вен­ный ро­ман «Сол­да­ты».

По­нят­но, что при Дру­зи­не и Алек­се­е­ве ни­че­го жи­во­го в га­зе­ту, как пра­ви­ло, не по­па­да­ло. «Ли­те­ра­тур­ка» по­гряз­ла в груп­пов­щи­не и об­слу­жи­ва­ла в ос­нов­ном ин­те­ре­сы ком­па­нии Ни­ко­лая Гри­ба­чё­ва и Ана­то­лия Со­фро­но­ва. Ли­бе­раль­ная ин­тел­ли­ген­ция в от­вет за­ва­ли­ла Кремль кля­у­за­ми. Ре­а­ги­руя на жа­ло­бы, со­труд­ни­ки от­де­ла куль­ту­ры ЦК КПСС Б.Яру­с­тов­ский и Н.Три­фо­нов 2 де­ка­б­ря 1958 го­да под­го­то­ви­ли для Ека­те­ри­ны Фур­це­вой со­от­вет­ст­ву­ю­щую за­пи­с­ку, в ко­то­рой Дру­зи­ну до­ста­лось по пер­вое чис­ло и как сла­бо­му за­ме­с­ти­те­лю ре­дак­то­ра, и как ли­зо­блюд­ско­му кри­ти­ку. Пар­тий­ные чи­ну­ши от­ме­ти­ли, «что т. Дру­зин В.П., ис­пол­няв­ший обя­зан­но­с­ти ре­дак­то­ра га­зе­ты, до­пу­с­тил пуб­ли­ка­цию тен­ден­ци­оз­но ис­ка­жён­ной ин­фор­ма­ции об об­суж­де­нии ро­ма­на В.Ко­че­то­ва «Бра­тья Ер­шо­вы». Парт­функ­ци­о­не­ры со­гла­си­лись с тем, что Дру­зин по­сту­пил не­этич­но, вос­хва­лив ро­ман сво­е­го не­по­сред­ст­вен­но­го на­чаль­ни­ка Ко­че­то­ва в «Ро­ман-га­зе­те».

По­сле этой справ­ки Ко­че­тов по­дал в от­став­ку. При­шед­ший в на­ча­ле 1959 го­да ему на сме­ну С.С. Смир­нов дер­жать Дру­зи­на в сво­их за­ме­с­ти­те­лях не стал и ука­зал кри­ти­ку на дверь. Но пла­мен­ный за­щит­ник Ко­че­то­ва без ра­бо­ты не ос­тал­ся. Ле­о­нид Со­бо­лев пред­ло­жил ему ка­кую-то долж­ность в ап­па­ра­те Со­ю­за пи­са­те­лей Рос­сии.

Что­бы до­ка­зать свою нуж­ность, Дру­зин тут же по­лез в ата­ку. Не­до­воль­ный вы­ступ­ле­ни­ем Твар­дов­ско­го на пи­са­тель­ском съез­де, он на­пи­сал ста­тью, в ко­то­рой стал оп­рав­ды­вать се­рость и по­сред­ст­вен­ность. Ес­ли Твар­дов­ский на пер­вое ме­с­то ста­вил ху­до­же­ст­вен­ное со­вер­шен­ст­во лю­бо­го про­из­ве­де­ния, то Дру­зин в пер­вую оче­редь об­ра­щал вни­ма­ние на идей­ную на­прав­лен­ность.

В 1961 го­ду быв­ший на­чаль­ник Дру­зи­на – Ко­че­тов воз­гла­вил жур­нал «Ок­тябрь». В пи­са­тель­ских кру­гах по­ш­ли слу­хи о том, что кри­тик бу­дет при Ко­че­то­ве пер­вым за­ме­с­ти­те­лем. Но в ЦК Ко­че­то­ву да­ли по­нять, что Дру­зин силь­но се­бя ском­про­ме­ти­ро­вал, и на­сто­я­тель­но по­со­ве­то­ва­ли ему по­до­брать дру­го­го по­мощ­ни­ка.

По­тер­пев фи­а­с­ко с «тол­сты­ми» жур­на­ла­ми, Дру­зин вер­нул­ся к пре­по­да­ва­тель­ской ра­бо­те и вско­ре воз­гла­вил ка­фе­д­ру со­вет­ской ли­те­ра­ту­ры в Ли­тин­сти­ту­те. Но своё вли­я­ние на лит­про­цесс он не ут­ра­тил. Кри­тик про­дол­жал ис­прав­но хо­дить прак­ти­че­с­ки на все сход­ки в Со­юз пи­са­те­лей Рос­сии и тре­бо­вал ис­ко­ре­нить лю­бое ина­ко­мыс­лие. Так, в но­я­б­ре 1964 го­да Дру­зин по­тре­бо­вал при­звать к от­ве­ту «хру­щёв­цев» Твар­дов­ско­го и Со­лже­ни­цы­на. Ког­да Ли­дия Чу­ков­ская со­об­щи­ла об этом Ах­ма­то­вой, та бы­ла про­сто по­ра­же­на та­кой бе­за­пел­ля­ци­он­ной на­гло­с­ти. «Же­лая от­влечь Ан­ну Ан­д­ре­ев­ну от гру­ст­ных про­ро­че­с­ких дум, – вспо­ми­на­ла Чу­ков­ская, – я про­чи­та­ла ей двух­строч­ную – не­из­ве­ст­но­го ав­то­ра – эпи­грам­му на Дру­зи­на:

 

Был об­ла­ст­ной по­до­нок Дру­зин,

Стал ны­не Дру­зин все­со­ю­зен.

 

Ан­на Ан­д­ре­ев­на не улыб­ну­лась».

В Ли­тин­сти­ту­те при Дру­зи­не лит­про­цесс по­да­вал­ся сту­ден­там, ес­те­ст­вен­но, очень од­но­бо­ко. Под­руч­ный Ко­че­то­ва и Со­бо­ле­ва сде­лал став­ку на Ю.Пу­хо­ва, А.Вла­сен­ко и Бор. Ле­о­но­ва, ко­то­рые уме­ли про­слав­лять лишь ли­те­ра­тур­ный ге­не­ра­ли­тет. Они не зна­ли ни Пла­то­но­ва, ни За­мя­ти­на, ни Пиль­ня­ка. Ка­фе­д­ра при Дру­зи­не ста­ла ори­ен­ти­ро­вать­ся в ос­нов­ном на по­лу­гра­мот­ных пи­са­те­лей ти­па В.Ко­жев­ни­ко­ва, Мих. Алек­се­е­ва и И.Стад­ню­ка.

Ле­о­нов в сво­их ме­му­а­рах пи­сал, «что роль Дру­зи­на как объ­е­ди­ни­те­ля ка­фе­д­раль­ных сил ощу­ща­лась во всём. И преж­де все­го в ор­га­ни­за­ции учеб­но­го про­цес­са. Вот, ска­жем, се­ми­нар по те­ку­щей ли­те­ра­ту­ре. Это сво­е­го ро­да са­мо­де­я­тель­ность: по вы­бо­ру сту­ден­тов или пре­по­да­ва­те­ля на­зы­ва­ет­ся опуб­ли­ко­ван­ное в пе­ри­о­ди­ке про­из­ве­де­ние и вы­но­сит­ся на об­суж­де­ние се­ми­на­ра. Но Ва­ле­рий Пав­ло­вич на­шёл тут зо­ло­тую се­ре­ди­ну. Да, каж­дый во­лен вы­но­сить на об­суж­де­ние за­ин­те­ре­со­вав­шее его про­из­ве­де­ние, но вы­но­сить преж­де все­го на об­суж­де­ние ка­фе­д­ры. Та­ким об­ра­зом то, что бу­дет об­суж­дать­ся в учеб­ной ау­ди­то­рии, сна­ча­ла про­хо­дит ана­лиз ка­фе­д­ры, в ре­зуль­та­те че­го вы­ра­ба­ты­ва­ет­ся от­но­ше­ние к са­мой ве­щи, об­щие кри­те­рии её оцен­ки. По­ла­гаю, что это бы­ла не пе­ре­ст­ра­хов­ка. Это бы­ло при­ве­де­ние воль­но­го про­чте­ния в си­с­те­му ака­де­ми­че­с­ко­го учеб­но­го про­цес­са. Ва­ле­рий Пав­ло­вич так и го­во­рил:

– Это в круж­ке лю­би­те­лей рос­сий­ской сло­вес­но­с­ти мож­но об­суж­дать что хо­чешь и го­во­рить, как бог на ду­шу по­слал» (Б.Ле­о­нов. Про­шлое, ко­то­ро­го не бы­ло. М., 2005).

Да нет, оши­бал­ся Ле­о­нов. Это бы­ло про­яв­ле­ни­ем тру­со­с­ти. Дру­зин как раз очень бо­ял­ся, как бы сту­ден­ты вме­с­то Ко­че­то­ва не ста­ли бы об­суж­дать по­лу­за­пре­щён­ных Ах­ма­то­ву или Зо­щен­ко. Он боль­ше не хо­тел рас­ста­вать­ся с бла­го­по­луч­ной жиз­нью и  вы­со­ко­оп­ла­чи­ва­е­мой ра­бо­той.

Умер Дру­зин 28 де­ка­б­ря 1980 го­да.


Вячеслав ОГРЫЗКО




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования