Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №52. 23.12.2011

Колыбель молнии

Про­шло вот уже семь лет, как не ста­ло вы­да­ю­ще­го­ся по­эта Ка­бар­ди­но-Ба­лка­рии Иб­ра­ги­ма Хи­зи­ро­ви­ча Ба­ба­е­ва. С его име­нем на­всег­да бу­дет свя­за­на лю­бовь к род­но­му краю, к его при­ро­де, а са­мое глав­ное, к его лю­дям. Это тя­жё­лая, не­вос­пол­ни­мая ут­ра­та для всех нас. Его яр­кий, до­б­рый че­ло­ве­че­с­кий об­раз, его тво­ре­ния, обо­га­тив­шие на­шу куль­ту­ру, ос­та­нут­ся в на­шей па­мя­ти, в па­мя­ти бла­го­дар­но­го на­ро­да и изы­с­кан­ных чи­та­те­лей. Он знал и  чув­ст­во­вал свою при­ча­ст­ность ко все­му, чем жи­ли и жи­вут лю­ди. Пе­ру Иб­ра­ги­ма Ба­ба­е­ва при­над­ле­жат та­кие кни­ги, как «Вы­хо­жу на до­ро­гу», «Бал­кар­ская бал­ла­да», «Про­дол­же­ние вес­ны», «Род­ной ка­мень», «Ко­лы­бель­ная для мол­нии», со­вер­шив­шие пе­ре­во­рот в бал­кар­ском сти­хо­сло­же­нии. Не по­то­му ли Кай­сын Ку­ли­ев ска­зал ему:

 

Сти­хи мои мог­ли бы быть и кра­ше,

То­бою вос­хи­ще­нья нет пре­де­ла:

Ты – тот, с кем зо­ло­тое сло­во на­ше

Ещё один ба­рь­ер пре­одо­ле­ло.

***

В Че­ге­ме дождь. В Хо­ла­ме, вер­но, то­же.

Как дождь, твои сло­ва све­жи и но­вы.

Они с ли­ст­вой, дож­дём омы­той, схо­жи,

Но есть в них от­свет ог­нен­ной ос­но­вы.

(«Го­во­рю Иб­ра­ги­му»)

 

Ибрагим БАБАЕВ
Ибрагим БАБАЕВ

Но­вых книг Иб­ра­ги­ма Ба­ба­е­ва жда­ли, и каж­дая ста­но­ви­лась со­бы­ти­ем в ли­те­ра­тур­ной жиз­ни ре­с­пуб­ли­ки. Вме­с­те с тем, Иб­ра­гим Хи­зи­ро­вич за­ни­мал­ся пе­ре­во­да­ми. С его лёг­кой ру­ки на бал­кар­ском язы­ке за­го­во­ри­ли Шек­с­пир, Лор­ка, Лер­мон­тов, Пуш­кин, Ло­пе де Ве­га, Али Шо­ген­цу­ков, Алим Ке­шо­ков, Сер­гей Есе­нин и мно­гие-мно­гие дру­гие све­ти­ла ми­ро­вой и оте­че­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ры.

Со­хра­няя ис­ход­ный об­раз, сок и ко­ло­рит сти­ха, Иб­ра­гим слов­но на ла­до­нях пре­под­но­сит то или иное бо­же­ст­вен­ное тво­ре­ние, со­здан­ное на дру­гом язы­ке, дру­гим по­этом. И оно ста­но­ви­лось ис­тин­но род­ным, сво­им, бал­кар­ским. Это и есть та до­ро­га, что ве­дёт в люд­ские серд­ца, а от­ту­да уже на­чи­на­ет­ся бес­смер­тие.

Иб­ра­гим Ба­ба­ев осо­бен­ный по­эт в со­вре­мен­ной бал­кар­ской ли­те­ра­ту­ре. Дав­но при­шло вре­мя в пол­ный го­лос го­во­рить об этом уди­ви­тель­но скром­ном и ис­крен­нем че­ло­ве­ке, всей ду­шой и всем серд­цем пре­дан­ном по­эзии и её иде­а­лам.

Во­пре­ки ис­пы­та­ни­ям судь­бы, Иб­ра­гим ос­та­вал­ся не­уто­ми­мым ро­ман­ти­ком, влюб­лён­ным в жизнь и в лю­дей. Око­ло не­го не­воз­мож­но бы­ло быть су­хим и чёр­ст­вым, без­раз­лич­ным к ок­ру­жа­ю­ще­му ми­ру. Всё ве­ли­кое и бес­ко­неч­но ма­лое в гру­ди Ба­ба­е­ва на­хо­ди­ло ме­с­то и до­стой­но со­че­та­лось с бо­лью каж­до­го жи­ву­ще­го на этой зем­ле. По-оте­че­с­ки бе­реж­ное об­ра­ще­ние со сло­вом, не­за­бы­ва­е­мые об­ра­зы, не­по­вто­ри­мая му­зы­ка сти­ха, со­вре­мен­ная и вме­с­те с тем от­че­ка­нен­ная риф­ма, глу­би­на мыс­ли – те ком­по­нен­ты, ко­то­рые де­ла­ют по­эзию Ба­ба­е­ва уни­каль­ной.

 

Так пусть же и ве­тер не ду­ет мне

                                                вслед,

А ду­ет в ли­цо, но не преж­де,

Чем сам я, встре­ча­ю­щий ты­ся­чи бед,

Пой­ду к ос­ве­щён­ной на­деж­де.

 

Я знаю: по ты­ся­чам раз­ных до­рог

Ша­га­ют иду­щие ря­дом.

Я ка­мень и об­ла­ко, снег и цве­ток

Оки­ну вни­ма­тель­ным взгля­дом.

 

При­ся­ду на ка­мень, до­ста­ну пе­ро,

Нач­ну кол­до­вать над сло­ва­ми...

Быть мо­жет, всё то, что я ви­дел,

                                                    ста­ро,

Но ви­дел сво­и­ми гла­за­ми.

 

Та­лант Иб­ра­ги­ма Ба­ба­е­ва не ос­леп­ля­ет бле­с­ком, а ос­ве­ща­ет си­я­ни­ем мглу на­ше­го не­про­сто­го вре­ме­ни. Глу­бо­ко мыс­ля­щий и се­рь­ёз­но чув­ст­ву­ю­щий по­эт все­гда ос­та­ёт­ся вос­тре­бо­ван­ным. Ибо его по­эзия опи­ра­ет­ся на три стол­па: люб­ви к Ро­ди­не, люб­ви к на­ро­ду и люб­ви к от­дель­но взя­то­му че­ло­ве­ку. Это оп­ре­де­ля­ет фи­ло­соф­скую и нрав­ст­вен­ную ши­ро­ту про­ст­ран­ст­ва его по­эти­че­с­ко­го ми­ра. А чув­ст­во вре­ме­ни при­да­ёт ему под­лин­ный объ­ём.

 

Моё сло­во долж­но до лю­бо­го дой­ти:

Солн­це све­тит для каж­до­го скло­на,

А ре­ка, хоть и зна­ет про го­речь пу­ти,

Всё же к мо­рю те­чёт не­у­клон­но.

Кам­ни, ска­лы, тро­па на скло­не, тра­ва до­лин, снег вер­шин, ко­лос на по­ле – всё для по­эта Ба­ба­е­ва ис­точ­ник вдох­но­ве­ния – за каж­дым яв­ле­ни­ем при­ро­ды сто­ит чья-то судь­ба, чья-то пе­чаль, чья-то ра­дость. Сти­хи Иб­ра­ги­ма, как лю­бое ис­тин­ное ис­кус­ст­во, ум­но­жа­ют ра­дость и смяг­ча­ют боль. Они – дру­зья чи­та­те­ля; на­дёж­ные, от­кры­тые, му­же­ст­вен­ные, как сам Иб­ра­гим.

 

Этот ог­нен­ный смерч, этот го­лод степ­ной

Си­ро­той ме­ня сде­ла­ли круг­лым:

Ни от­ца и ни ма­те­ри ря­дом со мной...

Жизнь пы­та­лась за­гнать ме­ня в

                                                    угол!

 

Но я жив, и та па­мять на­ве­ки со мной:

Рвут мне ду­шу стра­да­нья ре­бён­ка,

Что за­мёрз бес­прос­вет­ной во­ен­ной

                                                   зи­мой –

Толь­ко очи по­дёр­ну­ла плён­ка.

 

Ба­ба­ев, как на­сто­я­щий ху­дож­ник, впи­тал в се­бя всю куль­ту­ру сво­е­го на­ро­да, при этом со­хра­няя соб­ст­вен­ную яр­кую ин­ди­ви­ду­аль­ность твор­ца и мыс­ли­те­ля. Каж­дое ве­ли­кое яв­ле­ние срав­ни­мо лишь с се­бе по­доб­ным. По­эзия Иб­ра­ги­ма Ба­ба­е­ва слов­но мо­ре – чем даль­ше мы от бе­ре­гов, тем силь­нее пле­ня­ет глу­би­на.

Сквозь пла­мя вре­мён, слов­но мла­ден­ца, Иб­ра­гим Ба­ба­ев вы­нес кри­с­таль­но чи­с­тую со­весть, ко­то­рая яв­ля­ет­ся пло­дом его род­ной зем­ли, и под­нял её на ту план­ку, на уров­не ко­то­рой все мы ос­та­ём­ся людь­ми. Ос­та­ём­ся тер­пи­мы друг к дру­гу. Быть мо­жет, по­это­му для по­эта Иб­ра­ги­ма Ба­ба­е­ва по­эзия яв­ля­ет­ся ко­лы­бе­лью мол­нии. Но она же до­стиг­ла у не­го та­кой вы­со­ты, что ста­ла ещё и ко­лы­бель­ной для мол­нии. А ина­че не бы­ва­ет. Ибо мол­ния яв­ля­ет­ся рань­ше гро­ма.

Че­ло­век жи­вёт, по­ку­да жи­вёт его де­ло, а по­эт жи­вёт – по­ку­да чи­та­ют его сти­хи. Иб­ра­гим Ба­ба­ев для нас ос­та­ёт­ся жи­вым, как честь его, как со­весть его, как сти­хи его.

 

В тес­ни­нах гор и средь рав­нин­ной ши­ри

Од­ну судь­бу име­ет че­ло­век:

Ухо­дит он из ми­ра, но на­век

И честь, и со­весть ос­та­ют­ся в ми­ре.

Не по­то­му ли ста­рый ко­зе­рог,

Над без­дной стоя, стра­ха не пи­та­ет,

А гор­ные ула­ры воз­ле ног,

По­сви­с­ты­вая, ка­меш­ки гло­та­ют?

Не по­то­му ли не­бе­са яс­ны,

И ска­лы вы­со­ки – не по­то­му ли,

И на сне­га без­греш­ной бе­лиз­ны

Гля­дят спо­кой­но­гла­зые ко­су­ли?


Аскер ДОДУЕВ,
г. НАЛЬЧИК




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования