Архив : №01. 13.01.2012

Битва за Сталинград

Очень редко редакторы литературных журналов берут на себя ответственность публиковать произведения представителей маргинальной среды нашего общества. Такие тексты интересны скорее как документ эпохи, свидетельство о людях, написанное от первого лица, зачастую слабое в художественном отношении, но производящее мощный эффект благодаря теме, затронутой автором.

В 2010 году поводом для разговоров о языке улиц стала повесть «Исход» анонимного автора, который подписался как Dj Stalingrad. Изначально текст позиционируется как будни представителя движения «антифа». За последние несколько лет нацизм и борьба с ним становится частью нашей жизни, и кажется, что любая книга на эту тему может стать бестселлером. Тем более что автора «Исхода» можно считать едва ли не первооткрывателем: героев и писателей из антифа в русской литературе прежде замечено не было. Целый пласт обширной субкультуры, его статус и восприятие читателем зависят от одного человека – описывающего этот мир героя-автора. Ведь именно он, подобно зеркалу, отображает и формирует изначальное представление людей об этой незнакомой среде и их оценку. Читатель рассчитывает на то, что зеркало не будет кривым, но это художественная литература, вымысел, а значит – всё возможно.

 

На­цизм, на­ци­о­на­лизм, фа­шизм – дав­но по­нят­ные и за­ча­с­тую близ­кие мо­ло­дё­жи до­к­т­ри­ны. Ан­д­рей Юров, член экс­перт­но­го со­ве­та при упол­но­мо­чен­ном по пра­вам че­ло­ве­ка в Рос­сий­ской Фе­де­ра­ции, экс­перт Со­ве­та Ев­ро­пы, кон­суль­тант Мос­ков­ской Хель­син­ской груп­пы (МХГ) в сво­ём до­кла­де на круг­лом сто­ле «Про­бле­мы вза­и­мо­дей­ст­вия в муль­ти­куль­тур­ной мо­ло­дёж­ной сре­де» при­во­дит лю­бо­пыт­ные дан­ные в свя­зи с от­но­ше­ни­ем мо­ло­дых лю­дей к этой те­ме. В од­ном про­вин­ци­аль­ном го­ро­де в го­дов­щи­ну ВОВ сре­ди школь­ни­ков 50 клас­сов 15-ти школ раз­ных уров­ней от про­стых до са­мых пре­стиж­ных про­во­дил­ся оп­рос об от­но­ше­нии к фа­шиз­му. В ре­зуль­та­те ока­за­лось, что при­мер­но 5–6 че­ло­век из 30-ти сим­па­ти­зи­ру­ют со­вре­мен­ным на­ци­с­там, одо­б­ря­ют их дей­ст­вия, и, воз­мож­но, са­ми яв­ля­ют­ся на­ци­с­та­ми. При­мер­но та­кая же груп­па школь­ни­ков (5–6 из 30-ти) го­во­рит, что бо­ит­ся «ски­нов»: «Мы бо­им­ся, мы счи­та­ем это про­бле­мой». При­чи­на­ми яв­ля­ют­ся при­над­леж­ность к иным суб­куль­ту­рам, ли­бо друж­ба с пред­ста­ви­те­ля­ми нац­мень­шинств и дру­гих эт­ни­че­с­ких групп. Но са­мое уди­ви­тель­ное свя­за­но с тем, что «…и пер­вые 5 че­ло­век го­во­рят, что «это – про­бле­ма», – но про­бле­ма в том смыс­ле, что «на­ци­с­тов слиш­ком ма­ло и слиш­ком мно­го лю­дей с дру­гим цве­том ко­жи». Так вот, 12 че­ло­век го­во­рят, что эта про­бле­ма есть, а ос­таль­ные 18–20 го­во­рят, что про­бле­мы во­об­ще не су­ще­ст­ву­ет. «Ну, ка­кие-то там на­ци­с­ты; ну, что-то они там де­ла­ют; эти ски­ны, ко­го-то там по­би­ли; ну, ма­ло ли, ху­ли­ган­ст­во ка­кое-то, у ко­го-то мо­биль­ник ото­б­ра­ли... Мы не бу­дем этим за­ни­мать­ся и раз­ду­вать из это­го про­бле­му. Ма­ло ли на ули­це ху­ли­га­нов хо­дит! И да­же го­во­рить об этом не сто­ит!»¹. То есть для 20 из 30 че­ло­век этой про­бле­мы не су­ще­ст­ву­ет и об­суж­дать тут не­че­го. Имен­но бла­го­да­ря за­мал­чи­ва­нию и со­зна­тель­но­му не­же­ла­нию за­ме­чать оче­вид­ное те­ма фа­шиз­ма и борь­бы про­тив не­го ста­но­вит­ся мар­ги­наль­ной, ухо­дит за пре­де­лы об­ще­ст­вен­ной жиз­ни. На­кла­ды­вая ста­ти­с­ти­че­с­кую схе­му вос­при­я­тия школь­ни­ков на всё со­вре­мен­ное об­ще­ст­во, не­труд­но во­об­ра­зить тот го­ри­зонт ожи­да­ний, ко­то­рый свя­зан с «Ис­хо­дом» и её ав­то­ром.

Уз­нать, кто на са­мом де­ле скры­ва­ет­ся за про­зви­щем Dj Stalingrad, до­воль­но лег­ко. По­весть «Ис­ход», опуб­ли­ко­ван­ная сна­ча­ла в жур­на­ле «Зна­мя», а сле­дом вы­пу­щен­ная от­дель­ной кни­гой, вы­зва­ла ши­ро­кий ре­зо­нанс в ли­те­ра­тур­ной сре­де. Это­му спо­соб­ст­во­ва­ло, в том чис­ле, вы­дви­же­ние по­ве­с­ти в спи­сок но­ми­нан­тов на пре­мию А.Бел­ки­на в 2010 го­ду. По мне­нию мно­гих кри­ти­ков, «Зна­мя» вне­зап­но оку­ну­лось в марги­н­аль­ную сфе­ру, ко­то­рой чу­ра­ют­ся ли­те­ра­тур­ные жур­на­лы. От­де­лив текст от поч­вы, на ко­то­рой тот воз­ник, Сер­гей Чу­при­нин по­ме­ща­ет его в сре­ду чуж­дую не толь­ко та­ко­му спо­со­бу вы­ра­же­ния, но, преж­де все­го, спо­со­бу вос­при­я­тия и от­но­ше­ния к жиз­ни. Не­да­ром он под­чёр­ки­ва­ет от­да­лён­ность от по­доб­ных лю­дей в пре­дис­ло­вии к «Ис­хо­ду»: «Мои де­ти – не та­кие. И де­ти мо­их дру­зей, их од­но­каш­ни­ки, со­слу­жив­цы, при­яте­ли – то­же не та­кие»².

Вслед за пуб­ли­ка­ци­ей по­сле­до­ва­ла ха­рак­тер­ная дис­кус­сия во­круг по­ве­с­ти в жур­на­ле «Зна­мя» с го­во­ря­щим на­зва­ни­ем «Ещё од­но по­те­рян­ное по­ко­ле­ние?». В ней при­ня­ли уча­с­тие как ли­те­ра­то­ры, так и пси­хо­ло­ги, со­ци­о­ло­ги, т.е. ис­сле­до­ва­те­ли со­ци­аль­ных про­цес­сов в на­шем об­ще­ст­ве. Что ха­рак­тер­но, лишь А.Цвет­ков в этой си­ту­а­ции смог адек­ват­но оце­нить по­весть как ли­те­ра­тур­ное и со­ци­аль­ное яв­ле­ние не толь­ко бла­го­да­ря лич­но­му зна­ком­ст­ву с ав­то­ром: «В об­ще­ст­ве, ко­то­рое фак­ти­че­с­ки со­гла­си­лось с тем, что че­ло­век есть преж­де все­го су­ще­ст­во, пре­ум­но­жа­ю­щее свой до­ход, все опи­сан­ные со­бы­тия и ти­па­жи не­из­беж­ны. В об­ще­ст­ве, не со­здав­шем ни­ка­ких вну­т­рен­них ог­ра­ни­чи­те­лей ка­пи­та­лиз­ма, ни­ка­ких «но» и «ес­ли» на пу­ти ры­ноч­ной вой­ны сла­бых про­тив ещё бо­лее сла­бых, в об­ще­ст­ве, где раз­лёт меж­ду са­мым бо­га­тым и са­мым бед­ным про­цен­том дав­но пре­взо­шёл вся­кие со­ци­о­ло­ги­че­с­кие при­ли­чия, сле­ду­ет удив­лять­ся не то­му, «от­ку­да это всё взя­лось?», а то­му, «по­че­му это­го до сих пор так ма­ло?»³. И от­вет тут де­мо­гра­фи­че­с­кий – стре­ми­тель­но ста­ре­ю­щее об­ще­ст­во есть не луч­ший и да­же тор­мо­зя­щий фон для лю­бых мо­ло­дёж­ных бун­тов, сколь­ко бы ни на­ко­пи­лось для них при­чин». Ос­таль­ные вы­ска­зы­ва­ния мож­но с та­ким же ус­пе­хом при­ме­нить как к ав­то­ру «Ис­хо­да», так и к жи­те­лям пла­не­ты Ве­не­ра, на­при­мер, ха­рак­тер­ный во­прос, ко­то­рым за­да­ёт­ся док­тор пси­хо­ло­ги­че­с­ких на­ук, зав. ка­фе­д­рой пси­хо­ге­не­ти­ки фа­куль­те­та пси­хо­ло­гии МГУ Ма­ри­на Его­ро­ва: «это че­ло­век?»⁴. По­доб­ное от­но­ше­ние го­во­рит ско­рее о не­про­фес­си­о­на­лиз­ме или не­же­ла­нии ин­те­ре­со­вать­ся тем, что про­ис­хо­дит за пре­де­ла­ми соб­ст­вен­но­го но­са. А по­сле со­бы­тий на Ма­неж­ной пло­ща­ди та­кое пре­не­бре­же­ние ок­ру­жа­ю­щей дей­ст­ви­тель­но­с­тью яв­ля­ет­ся не чем иным, как ли­це­ме­ри­ем.

Ес­ли вер­нуть­ся к кни­ге, то удив­ля­ет, по­че­му ни­кто из тех, кто пи­сал о ней преж­де, не об­ра­тил вни­ма­ния, что без ан­но­та­ции или зна­ния име­ни ав­то­ра она мо­жет вос­при­ни­мать­ся как опи­са­ние де­я­тель­но­с­ти пред­ста­ви­те­ля лю­бой суб­куль­ту­ры. В тек­с­те нет ни­ка­ких от­ли­чи­тель­ных осо­бен­но­с­тей той или иной суб­куль­ту­ры, и толь­ко вне­тек­с­то­вое зна­ние о ней и её со­зда­те­ле да­ёт воз­мож­ность, на­при­мер, Е.Фа­най­ло­вой пи­сать о том, что, мол, ав­тор-то «рус­ский крас­ный скин­хед». Да пусть хоть бу­ро-ма­ли­но­вый, в тек­с­те-то об этом ни сло­ва! Вер­нее, од­но сло­во всё же бы­ло – «скин», и это един­ст­вен­ное оп­ре­де­ле­ние, с ко­то­рым стал­ки­ва­ет­ся чи­та­тель в фи­на­ле по­ве­с­ти со слов со­труд­ни­ков ППС: «Го­во­рят, ха­чи ски­на за­ре­за­ли».

Ка­жет­ся уди­ви­тель­ным, ра­ди че­го ан­ти­фа-стрей­тэ­д­же­ру пи­сать текст, где он, вспо­ми­ная бы­лые ал­ко­т­ри­пы и нар­ко­ти­че­с­кую за­ви­си­мость, вос­пе­ва­ет культ си­лы вме­с­то ут­верж­де­ния иде­о­ло­гии, ко­то­рой он при­дер­жи­ва­ет­ся, и о ко­то­рой, – не­ве­ро­ят­но! – в тек­с­те нет ни сло­ва. «Ис­ход» по­зи­ци­о­ни­ру­ет­ся как по­весть «для вну­т­рен­не­го по­треб­ле­ния», для сво­их, но имен­но в си­лу пол­но­го от­сут­ст­вия в нём иде­о­ло­ги­че­с­кой на­пол­нен­но­с­ти та­ки­ми «сво­и­ми» мо­гут стать и скин­хе­ды, и ак­тив­ные фут­боль­ные бо­лель­щи­ки, и ан­ти­фа, да и про­сто пси­хи­че­с­ки не­адек­ват­ные лю­ди, ко­то­рые лю­бят драть­ся без при­чи­ны. Есть ка­кая-то уди­ви­тель­ная из­на­чаль­ная лжи­вость в ав­тор­ском же­ла­нии уго­дить и на­шим, и ва­шим, по­треб­ность в де­шё­вой по­пу­ляр­но­с­ти, бро­са­ю­щая стран­ный от­блеск на его, на пер­вый взгляд, до­воль­но ис­крен­ние по­ры­вы.

И вы­хо­дит, что схе­ма, по ко­то­рой пред­ла­га­ет­ся чи­тать текст, из­на­чаль­но не ра­бо­та­ет. Об­ви­няя ав­то­ра в лжи­во­с­ти или на­ме­рен­ном же­ла­нии по­нра­вить­ся мак­си­маль­но ши­ро­кой ау­ди­то­рии, я ос­тав­ляю воз­мож­ность слу­чая, не­пред­на­ме­рен­но­с­ти в его по­ступ­ке, не­смо­т­ря на от­сут­ст­вие в нём ло­ги­ки и вред ан­ти­фа­шист­ско­му дви­же­нию в Рос­сии.

Д.Мар­ко­ва счи­та­ет не­о­прав­дан­ным вы­не­се­ние мар­ги­наль­но­го тек­с­та за пре­де­лы его бы­то­ва­ния и вклю­че­ние его в «выс­ший» ли­те­ра­тур­ный круг: «Пуб­ли­ка­ция «Ис­хо­да» – са­мая оче­вид­ная по­пыт­ка зай­ти в тот клуб, ку­да ни но­гой, тот до­воль­но ред­кий слу­чай, ког­да опуб­ли­ко­ван­ное не­фор­мат­ное про­из­ве­де­ние по­сле пуб­ли­ка­ции не ста­но­вит­ся фор­мат­ным»⁵. От­но­сить­ся к это­му мне­нию мож­но по-раз­но­му. С од­ной сто­ро­ны, «Ис­ход» не име­ет ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к ху­до­же­ст­вен­ной ли­те­ра­ту­ре. Дис­кус­сия об этой по­ве­с­ти лишь под­тверж­да­ет мои сло­ва: речь в ней идёт сов­сем не о ли­те­ра­ту­ре. С дру­гой, по­весть ед­ва ли не впер­вые от­кры­ва­ет но­вый тип ге­роя, но­вый тип от­но­ше­ний меж­ду людь­ми. И име­на При­ле­пи­на, Про­ха­но­ва и Ли­мо­но­ва, ко­то­рые упо­ми­на­ют­ся, ког­да воз­ни­ка­ет раз­го­вор о бо­лее-ме­нее про­во­ка­тив­ных те­мах, в дан­ном слу­чае ока­зы­ва­ют­ся не­уме­ст­ны, о та­ком и так они не пи­са­ли.

Ед­ва ли не впер­вые в но­ми­наль­но ху­до­же­ст­вен­ном про­из­ве­де­нии глав­ным ге­ро­ем ста­но­вит­ся не че­ло­век, а те­ма, клю­че­вая те­ма для на­шей стра­ны – не­на­висть. Это сло­во по­вто­ря­ет­ся в «Ис­хо­де» ча­ще ос­таль­ных. Ге­рой, срав­ни­ва­ю­щий в кни­ге свою жизнь с ки­но­филь­мом, на­вер­ня­ка ори­ен­ти­ру­ет­ся на из­ве­ст­ный во Фран­ции фильм «Не­на­висть» с В.Кас­се­лем в глав­ной ро­ли. Схо­жий сю­жет – быт араб­ских фран­цу­зов на пе­ри­фе­рии Па­ри­жа, их про­ти­во­сто­я­ние по­ли­ции, бес­ко­неч­ные дра­ки и убий­ст­ва, ка­жет­ся, каль­кой ло­жит­ся на кар­ти­ну его соб­ст­вен­но­го су­ще­ст­во­ва­ния. За од­ним ис­клю­че­ни­ем – тог­да, в 90-е, ге­рой был бо­лее на­и­вен. Его текст вос­при­ни­ма­ет­ся как вос­торг под­ро­ст­ка пе­ред воз­мож­но­с­тью из­ме­нить мир уда­ра­ми соб­ст­вен­ных ку­ла­ков. И от­ча­я­ние, ко­то­рое воз­ни­ка­ет по­сле про­чте­ния по­ве­с­ти, свя­за­но, ско­рее, с осо­зна­ни­ем бес­смыс­лен­но­с­ти по­доб­ных жертв в си­ту­а­ции «борь­бы с си­с­те­мой» и не­до­ста­точ­но­с­ти их же в борь­бе с фа­шиз­мом.

Се­го­дня не­на­висть ста­ла глав­ной эмо­ци­ей, ко­то­рую ис­пы­ты­ва­ют жи­те­ли на­шей стра­ны. Её про­яв­ле­ни­я­ми ста­но­вит­ся за­шка­ли­ва­ю­щая ста­ти­с­ти­ка по убий­ст­вам по на­ци­о­наль­но­му при­зна­ку, из­би­е­ние и не­тер­пи­мость по от­но­ше­нию к лю­дям иной сек­су­аль­ной ори­ен­та­ции, лю­бое не­при­ятие ина­ко­мыс­лия. Со­глас­но ста­ти­с­ти­ке, в на­шей стра­не са­мое вы­со­кое ко­ли­че­ст­во убийств по срав­не­нию с дру­ги­ми ев­ро­пей­ски­ми стра­нам: 26 слу­ча­ев на 100 ты­сяч че­ло­век. Это в 50 раз боль­ше, чем в Ве­ли­ко­бри­та­нии, на­при­мер. Ин­тер­нет за­пол­нен ро­ли­ка­ми о слу­чай­ных смер­тях, ког­да про­хо­див­шие ми­мо по­ст­ра­дав­ше­го че­ло­ве­ка мог­ли его спа­с­ти, но ни­кто это­го не де­лал, и тот уми­рал на гла­зах у тол­пы. Уже пе­ре­ста­ли вы­зы­вать шок си­ту­а­ции, ког­да ма­ши­ны вы­со­ко­по­с­тав­лен­ных чи­нов­ни­ков сби­ва­ют на­смерть пе­ше­хо­дов и ви­нов­ные ос­та­ют­ся без­на­ка­зан­ны­ми. Су­дя по по­сто­ян­но об­нов­ля­ю­ще­му­ся по­то­ку по­доб­но­го ви­део в Ин­тер­не­те, лю­дям ин­те­рес­нее смо­т­реть на смерть и стра­да­ния дру­гих, вме­с­то то­го что­бы по­мо­гать им.

Ге­рой «Ис­хо­да» счи­та­ет, что: «Боль – это то, как мы вос­при­ни­ма­ем ок­ру­жа­ю­щий мир. Звук про­хо­дит че­рез чув­ст­ви­тель­ные мем­б­ра­ны и от­пе­ча­ты­ва­ет­ся рва­ной бо­роз­дой на по­верх­но­с­ти ви­ни­ло­вой пла­с­тин­ки. Так и ре­аль­ность, все её объ­ек­ты и мир в це­лом, че­рез боль, бо­лью ос­тав­ля­ют свою бо­роз­ду на по­верх­но­с­ти на­шей лич­но­с­ти, со­зда­ют, мо­де­ли­ру­ют её». От­чуж­де­ние и не­на­висть, ко­то­рые по­рож­да­ет внеш­ний мир, ге­рой пре­одо­ле­ва­ет че­рез боль. По су­ти, это ва­ри­а­ция эк­зи­с­тен­ци­аль­ной схе­мы, ког­да че­ло­век ока­зы­ва­ет­ся в по­гра­нич­ной си­ту­а­ции, и толь­ко че­рез неё осо­зна­ёт ос­т­ро­ту су­ще­ст­во­ва­ния. Ге­рой по­ве­с­ти, мо­ти­ви­ру­е­мый твор­че­ст­вом Э.М. Ре­мар­ка, де­ла­ет эту мо­дель ос­но­вой соб­ст­вен­но­го бы­тия. Ло­гич­но пред­по­ло­жить, что срав­не­ние с кры­са­ми, ко­то­рых бьют то­ком, в «Ис­хо­де» яв­ля­ет­ся ана­ло­ги­ей вза­и­мо­свя­зи «бы­тие-ге­рой» в тек­с­те. Так он осо­зна­ёт, что жив, но и од­но­вре­мен­но толь­ко так он мо­жет из­ме­нить ре­аль­ность и по­чув­ст­во­вать это из­ме­не­ние на се­бе: «Мне нра­вит­ся чув­ст­во­вать боль, это един­ст­вен­ное, что мне ос­та­ёт­ся, как ни стыд­но при­знать».

Уни­вер­саль­ность на­си­лия в тек­с­те да­ёт воз­мож­ность ин­тер­пре­ти­ро­вать текст как миф о 90-х, с раз­бор­ка­ми и гим­ном со­вет­ско­му че­ло­ве­ку, жи­ву­ще­му в квар­ти­ре с обо­д­ран­ны­ми обо­ями.

На­си­лие не зна­ет язы­ка и вос­при­ни­ма­ет­ся на «ура» прак­ти­че­с­ки лю­бой ау­ди­то­ри­ей. Рас­про­ст­ра­нён­ность и по­пу­ляр­ность по­ве­с­ти в со­вер­шен­но раз­ных суб­куль­ту­рах – то­му сви­де­тель­ст­во. Но ав­тор до­пу­с­тил оче­вид­ную ошиб­ку: вы­брав те­му на­си­лия клю­че­вой в сво­ём про­из­ве­де­нии, он от­ка­зал­ся вы­би­рать пред­мет. Ге­рои из­би­ва­ют не­ких «дру­гих» лю­дей, но в кни­ге нет при­чин и мо­ти­вов, по­бу­див­ших их со­вер­шать по­доб­ные по­ступ­ки. На­сколь­ко же «сво­ей» долж­на быть та ау­ди­то­рия, на ко­то­рую рас­счи­та­на эта кни­га, что лю­бая не­об­хо­ди­мость в мо­ти­ва­ции для ге­роя ока­зы­ва­ет­ся ут­ра­че­на? А ведь имен­но в этом ме­с­те и с это­го мо­мен­та мог­ла бы на­чать­ся кни­га. Дру­гая, ин­те­рес­ная, глу­бо­кая кни­га, где ге­рой обос­но­вы­ва­ет по­треб­ность в борь­бе с людь­ми, не при­зна­ю­щи­ми иной ра­сы, иной точ­ки зре­ния, ино­го об­ра­за жиз­ни. В та­ком слу­чае вы­бор его жиз­нен­но­го пу­ти вос­при­ни­мал­ся бы не как эво­лю­ци­он­ный (под­нял пал­ку и уда­рил ей се­бе по­доб­но­го), а как ре­во­лю­ци­он­ный, путь во­и­на. До тех пор бит­ва за Ста­лин­град ос­та­ёт­ся про­иг­ран­ной.  

---

¹ Юров А. Мо­ло­дёжь: меж­ду фа­шиз­мом и без­раз­ли­чи­ем // Ин­фор­ма­ци­он­но-ана­ли­ти­че­с­кий центр «Со­ва». 22.08.2005. http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/publications/2005/08/d5404/

² Чу­при­нин С. Вме­с­то пре­дис­ло­вия // Dj Ста­лин­град. Ис­ход. Зна­мя, № 9. 2010.

³ Цвет­ков А. // Ещё од­но по­те­рян­ное по­ко­ле­ние? Зна­мя, № 9. 2010.

⁴ Его­ро­ва М. // Ещё од­но по­те­рян­ное по­ко­ле­ние? Зна­мя, № 9. 2010^.

⁵ Мар­ко­ва Д. В тре­ть­ей хи­жи­не: во­прос фор­ма­та // Зна­мя, № 4. 2011.

---

Марта АНТОНИЧЕВА,
г. САРАТОВ