Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №02-03. 20.01.2012

Загадка первой жены Александра Островского

Свою судь­бу име­ют не толь­ко кни­ги и их твор­цы – пи­са­те­ли, но и жё­ны пи­са­те­лей.

Сре­ди жён рус­ских пи­са­те­лей ХIХ ве­ка, ве­ро­ят­но, са­мой горь­кой бы­ла судь­ба Ага­фьи Ива­нов­ны, пер­вой же­ны дра­ма­тур­га Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча Ос­т­ро­вско­го. Соб­ст­вен­но же­ной юри­ди­че­с­ки и за­кон­но мы не име­ем пра­ва её на­звать, так как Алек­сандр Ни­ко­ла­е­вич Ос­т­ро­вский и Ага­фья Ива­нов­на – (а фа­ми­лии её мы не зна­ем!) – бы­ли не вен­ча­ны и в за­кон­ном бра­ке не со­сто­я­ли, хо­тя про­жи­ли вме­с­те 20 лет и ро­ди­ли че­ты­рёх де­тей. Трое де­тей умер­ли ещё при жиз­ни ма­те­ри, а стар­ший сын Алек­сей, не имев­ший фа­ми­лии от­ца (он был Алек­се­ем Алек­сан­д­ро­ви­чем Алек­сан­д­ро­вым), умер спу­с­тя не­сколь­ко лет по­сле её кон­чи­ны в воз­ра­с­те око­ло 27 лет. Как ви­дим, за­га­док уже до­воль­но, но они толь­ко на­чи­на­ют­ся.

Ка­за­лось бы, всё долж­но быть из­ве­ст­но ис­сле­до­ва­те­лям жиз­ни и твор­че­ст­ва ве­ли­ко­го рус­ско­го дра­ма­тур­га (1823–1886), но и они сто­я­ли в не­до­уме­нии пе­ред не­ко­то­ры­ми фак­та­ми и со­бы­ти­я­ми жиз­ни Ос­т­ро­вско­го.

Уже в дет­ст­ве маль­чи­ка по­стиг­ло го­ре: его мать умер­ла по­сле тя­жё­лых ро­дов, ког­да ему ис­пол­ни­лось во­семь лет. Бе­зоб­лач­ное сча­ст­ли­вое вре­мя обо­рва­лось. Отец, уже из­ве­ст­ный в Моск­ве юрист, ос­тал­ся один с ше­с­тью де­ть­ми на ру­ках; ро­див­ши­е­ся близ­не­цы умер­ли вслед за ма­те­рью.

Лер­мон­тов, Не­кра­сов, Лев Тол­стой, До­сто­ев­ский, как и Ос­т­ро­вский, по­те­ря­ли сво­их ма­те­рей в ран­нем дет­ст­ве. И это сде­ла­ло их вос­при­им­чи­вы­ми к чу­жой бо­ли боль­ше, чем обыч­ных лю­дей. У Пуш­ки­на, Тур­ге­не­ва, Сал­ты­ко­ва-Ще­д­ри­на ма­те­ри бы­ли рав­но­душ­ны к сво­им сы­но­вь­ям, что на­ло­жи­ло, не­со­мнен­но, осо­бую пе­чать на си­лу их про­зор­ли­во­с­ти в по­ни­ма­нии ок­ру­жа­ю­щей жиз­ни. Лишь в кон­це ве­ка Алек­сандр Блок и Ан­тон Че­хов по­ка­за­ли все­му ми­ру об­ра­зы сы­нов­ней люб­ви – то, что в ста­ри­ну на­зы­ва­ли «лю­бовь до гро­ба», но не к жен­щи­не, а к ма­те­ри. Воз­мож­но, что ран­нее си­рот­ст­во, ис­пы­тан­ное ко­ри­фе­я­ми рус­ской ли­те­ра­ту­ры, и взра­с­ти­ло мощь и глу­би­ну со­здан­ных ими про­из­ве­де­ний.

Дет­ские ли­ше­ния да­ва­ли и осо­бый взгляд на лю­дей. За­гля­нув­ший в мо­ги­лу ма­те­ри ре­бё­нок – это кру­ше­ние ми­ра. Это слу­чи­лось и с Ос­т­ро­вским.

А.Н. ОСТРОВСКИЙ
А.Н. ОСТРОВСКИЙ

В 1847 го­ду, ког­да пред­по­ло­жи­тель­но про­изо­ш­ло зна­ком­ст­во 24-лет­не­го Ос­т­ро­вско­го с Ага­фь­ей Ива­нов­ной, оба пе­ре­жи­ва­ли лич­ную не­ус­т­ро­ен­ность. Алек­сандр Ни­ко­ла­е­вич к это­му вре­ме­ни, по­сту­пив по на­сто­я­нию от­ца и про­учив­шись три го­да на юри­ди­че­с­ком фа­куль­те­те Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, ос­та­вил его и по­сту­пил на служ­бу в Мос­ков­ской Со­ве­ст­ной суд в долж­но­с­ти млад­ше­го кан­це­ляр­ско­го слу­жи­те­ля – или по­про­с­ту пис­ца. Толь­ко что на­чав­шая вы­хо­дить в Моск­ве га­зе­та «Мос­ков­ский го­род­ской ли­с­ток» ма­ги­с­т­ра ма­те­ма­ти­ки В.Дра­шу­со­ва уже опуб­ли­ко­ва­ла со­чи­не­ния Ос­т­ро­вско­го: «Сце­ны из ко­ме­дии «Не­со­сто­я­тель­ный долж­ник», «Кар­ти­на се­мей­но­го сча­с­тья» и про­за­и­че­с­кие «За­пи­с­ки за­мо­ск­во­рец­ко­го жи­те­ля». Од­на­ко отец от­но­сил­ся к ли­те­ра­тур­ным ра­бо­там сы­на скеп­ти­че­с­ки и не мог про­стить ему, что тот не окон­чил уни­вер­си­те­та. Се­мья жи­ла на бе­ре­гу ре­ки Яу­зы в од­ном из древ­ней­ших уро­чищ го­ро­да, у под­но­жия од­но­го из се­ми мос­ков­ских хол­мов.

По пре­да­нию, здесь про­ле­гал тор­го­вый путь по ре­ке, на бе­ре­гу шла су­хо­пут­ная до­ро­га на Ко­лом­ну и Ря­зань. В ХVII ве­ке здесь рас­по­ла­га­лась стре­лец­кая сло­бо­да пол­ков­ни­ка Во­ро­би­на, под­дер­жав­ше­го Пе­т­ра I, ког­да на­чал­ся стре­лец­кий бунт. Па­мят­ни­ком этим со­бы­ти­ям ста­ла цер­ковь Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца, что в Во­ро­би­не, а вся ме­ст­ность по­лу­чи­ла имя спо­движ­ни­ка ца­ря. Здесь же бы­ла и сло­бо­да ма­с­те­ров цар­ско­го се­ре­б­ря­но­го де­неж­но­го дво­ра – «се­ре­б­ря­ни­ков». В то вре­мя там сто­я­ли в при­хо­дах церк­ви Тро­и­цы в Се­ре­б­ря­ни­ках и Ни­ко­лы в Во­ро­би­не – бо­га­тые дво­ры куп­цов и зна­ти, двор кня­зя Юсу­по­ва, ад­ми­ра­ла, в Ни­ко­ло-Во­ро­бин­ском пе­ре­ул­ке в 1775 го­ду – двор и сад «ар­тил­ле­рии ка­пи­та­на и ар­хи­тек­то­ра В.И. Ба­же­но­ва».

В 1847 го­ду в Ни­ко­ло-Во­ро­бин­ском пе­ре­ул­ке по­се­ли­лась и мо­ло­дая (воз­ра­с­та её то­же ни­кто не знал точ­но) Ага­фья Ива­нов­на, при­бли­зи­тель­но ро­вес­ни­ца Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча, вме­с­те со сво­ей 13-лет­ней се­с­т­рой, без се­мьи, без род­ных, буд­то ос­ко­лок ка­ко­го-то кру­ше­ния. По­се­ли­лась ря­дом с до­мом, где жил Ос­т­ро­вский.

Мы не зна­ем, где и как со­сто­я­лась их пер­вая встре­ча. Мож­но пред­по­ло­жить, что не в церк­ви, ибо мо­ло­дой Ос­т­ро­вский за­чи­ты­вал­ся ста­ть­я­ми Бе­лин­ско­го и ро­ма­на­ми Жорж Санд. Од­на­ко уже или в кон­це 1847, или в 1848 го­ду у мо­ло­дых лю­дей ро­дил­ся сын Алек­сей. Ус­ло­вий для вос­пи­та­ния ре­бён­ка не бы­ло ни­ка­ких, и его при­шлось по­ме­с­тить вре­мен­но в вос­пи­та­тель­ный дом.

Мож­но се­бе пред­ста­вить, как был раз­гне­ван отец Ос­т­ро­вско­го, по­лу­чив­ший с де­ть­ми не так дав­но дво­рян­ст­во (1839) и же­на­тый на ба­ро­нес­се Эми­лии Тес­син из обед­нев­ше­го швед­ско­го ро­да, пред­ки ко­то­рой пе­ре­се­ли­лись в Рос­сию, что его стар­ший сын не толь­ко бро­сил уни­вер­си­тет, но и «спу­тал­ся» с ме­щан­кой по со­сед­ст­ву.

Весь 1847, 1848 и по­ло­ви­ну 1849 го­да Ос­т­ро­вский ра­бо­тал над сво­ей пье­сой «Бан­крот, или Свои лю­ди – со­чтём­ся». Отец вся­че­с­ки пы­тал­ся ра­зо­рвать от­но­ше­ния Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча и Ага­фьи Ива­нов­ны, но Ос­т­ро­вский про­явил твёр­дость: вес­ной 1849 го­да, ког­да отец с ма­че­хой и их ма­лы­ми де­ть­ми вы­ехал в не­дав­но куп­лен­ное по­ме­с­тье в Ко­ст­ром­ской гу­бер­нии Ще­лы­ко­во, он при­вёл в свой де­ре­вян­ный до­мик, сто­яв­ший ря­дом с от­цов­ским, Ага­фью Ива­нов­ну, и они по­се­ли­лись вме­с­те на 18 лет, что от­пу­с­ти­ла им судь­ба.

Мо­жет быть, к ре­ши­тель­ным дей­ст­ви­ям мо­ло­до­го ли­те­ра­то­ра по­двиг­ли и су­ро­вые со­бы­тия рус­ской жиз­ни: в ап­ре­ле вла­с­ти, на­пу­ган­ные ре­во­лю­ци­ей 1848 го­да во Фран­ции, раз­гро­ми­ли кру­жок Пе­т­ра­шев­ско­го, сре­ди аре­с­то­ван­ных был и Ф.М. До­сто­ев­ский. Да­же, ка­за­лось бы, от­да­лён­ные ка­та­ст­ро­фы по­рой при­во­дят к по­движ­ке льдов, и че­ло­век лег­ко со­вер­ша­ет то, на что не мог ре­шить­ся вче­ра.

В но­я­б­ре это­го же го­да пье­са Ос­т­ро­вско­го бы­ла за­пре­ще­на цен­зу­рой. Цен­зор на­пи­сал: «Все дей­ст­ву­ю­щие ли­ца пье­сы... отъ­яв­лен­ные мер­зав­цы. Раз­го­во­ры гряз­ны, вся пье­са обид­на для рус­ско­го ку­пе­че­ст­ва». С не мень­шей су­ро­во­с­тью рас­пра­вил­ся со сво­им сы­ном и отец Ос­т­ро­вско­го: он ли­шил его вся­кой ма­те­ри­аль­ной по­мо­щи.

Мы не зна­ем, ког­да мо­ло­дые ро­ди­те­ли смог­ли взять сво­е­го сы­на Алек­сея из вос­пи­та­тель­но­го до­ма, но жизнь на­ча­лась у них труд­ная. Отец с ма­че­хой вся­че­с­ки про­ти­ви­лись их цер­ков­но­му бра­ку. Од­на­ко Ос­т­ро­вский ос­т­ро нуж­дал­ся в люб­ви сво­ей Га­ши, как он на­зы­вал Ага­фью Ива­нов­ну. За­бо­ты Ага­фьи Ива­нов­ны, ви­ди­мо, но­си­ли и ма­те­рин­ский ха­рак­тер, бы­ли не­об­хо­ди­мы мо­ло­до­му че­ло­ве­ку, ра­но по­те­ряв­ше­му мать, рос­ше­му с су­ро­вым от­цом и хо­лод­ной ма­че­хой.

Од­ной из за­га­док жиз­ни Ос­т­ро­вско­го яв­ля­ет­ся про­па­жа всех его пи­сем к бра­ту Ми­ха­и­лу Ни­ко­ла­е­ви­чу, ко­то­рый до­слу­жил­ся до чи­на ми­ни­с­т­ра го­су­дар­ст­вен­ных иму­ществ. Пись­ма Ми­ха­и­ла к Алек­сан­д­ру це­лы – их око­ло 400, пись­ма же дра­ма­тур­га к бра­ту про­па­ли. Пе­ре­пи­с­ка меж­ду бра­ть­я­ми ве­лась ин­тен­сив­но всю жизнь, и там, ко­неч­но, по­гиб­ли и все све­де­ния о лич­ной жиз­ни Ос­т­ро­вско­го. Не­воз­мож­но со­мне­вать­ся в том, что он по­дроб­но опи­сал и Ага­фью Ива­нов­ну, и то, как они сбли­зи­лись и ста­ли не­об­хо­ди­мы друг дру­гу.

Из ка­кой се­мьи про­ис­хо­ди­ла Ага­фья Ива­нов­на? Ка­ко­ва бы­ла её фа­ми­лия? Где она ро­ди­лась? Сколь­ко ей бы­ло лет? Кто бы­ли её ро­ди­те­ли? По­че­му она ока­за­лась од­на вме­с­те с ма­ло­лет­ней се­с­т­рой? Во­про­сов мно­го – от­ве­тов нет.

Ага­фья Ива­нов­на чис­ли­лась мос­ков­ской ме­щан­кой. В ме­ща­не мож­но бы­ло по­пасть из кре­с­ть­ян, вы­ку­пив­шись из кре­по­ст­ной за­ви­си­мо­с­ти, а мож­но бы­ло и «вы­пи­сать­ся в ме­ща­не» из ку­пе­че­с­ко­го со­сло­вия, не оп­ла­тив во­вре­мя «гиль­дей­ский ка­пи­тал», то есть ку­пе­че­с­кое сви­де­тель­ст­во, ко­то­рое да­ва­ло пра­во про­из­во­дить тор­гов­лю. Та­кой скан­дал в мос­ков­ской ку­пе­че­с­кой сре­де опи­сы­ва­ет из­ве­ст­ный ли­те­ра­тор А.П. Ми­лю­ков в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях «В Моск­ве 1820–1830-х го­дов», ког­да куп­ца «вы­пи­са­ли в ме­ща­не» («Очер­ки мос­ков­ской жиз­ни».Сост. Б.С. Зе­мен­ко­ва, М., 1962. С. 76, 356). Из­ве­ст­но и ядо­ви­тое пись­мо С.П. Ше­вы­рё­ва А.Н. Вер­стов­ско­му о спек­так­ле «Гро­за»: «Ос­т­ро­вский за­пи­сал рус­скую ко­ме­дию в ку­пе­че­с­кую гиль­дию, на­чал с пер­вой, до­вёл её до тре­ть­ей – и те­перь она, обан­кру­тив­шись, со сле­за­ми вы­пи­сы­ва­ет­ся в ме­щан­ки. Вот ре­зуль­тат «Гро­зы»...» («Ли­те­ра­тур­ное на­след­ст­во». А.Н. Ос­т­ро­вский. Но­вые ма­те­ри­а­лы и ис­сле­до­ва­ния. Кни­га пер­вая. М., На­ука, 1974. С. 600).Та­кое мог­ло слу­чить­ся и с се­мь­ёй Ага­фьи Ива­нов­ны. Об этом за­став­ля­ют за­ду­мать­ся сви­де­тель­ст­ва дру­зей дра­ма­тур­га.

С.В. Мак­си­мов, пи­са­тель и эт­но­граф, на­звал Ага­фью Ива­нов­ну «пер­вой спут­ни­цей его жиз­ни в су­ро­вой нуж­де, в борь­бе с ли­ше­ни­я­ми». Ага­фью Ива­нов­ну, по сви­де­тель­ст­ву С.В. Мак­си­мо­ва, они «шу­тя при­рав­ни­ва­ли к ти­пу Мар­фы По­сад­ни­цы». Но ведь Мар­фа По­сад­ни­ца в Ве­ли­ком Нов­го­ро­де во вре­мя за­во­е­ва­ния его Ива­ном III в 1470-е го­ды по­тер­пе­ла страш­ные по­те­ри: де­тей, до­ма, иму­ще­ст­ва. Все бо­гат­ст­ва её бы­ли кон­фи­с­ко­ва­ны мос­ков­ским го­су­да­рем, сы­но­вья по­гиб­ли, а са­ма она уве­зе­на из род­но­го го­ро­да.

Знал ли С.В. Мак­си­мов что-то о про­шлом Ага­фьи Ива­нов­ны?

Ви­ди­мо, знал. Он пи­шет: «Ага­фья Ива­нов­на, про­стая по про­ис­хож­де­нию, очень ум­ная от при­ро­ды и сер­деч­ная по от­но­ше­нию ко всем ок­ру­жав­шим, по­ста­ви­ла се­бя так, что мы не толь­ко глу­бо­ко её ува­жа­ли, но и сер­деч­но лю­би­ли». Он же ут­верж­да­ет, что она хо­ро­шо по­ни­ма­ла не толь­ко ме­щан­скую жизнь со все­ми её нра­ва­ми, обы­ча­я­ми, язы­ком: «Хо­ро­шо по­ни­ма­ла она и мос­ков­скую ку­пе­че­с­кую жизнь, в её ча­ст­но­с­тях, чем, не­со­мнен­но, во мно­гом по­слу­жи­ла сво­е­му из­бран­ни­ку. Он сам не толь­ко не чуж­дал­ся её мне­ний и от­зы­вов, но охот­но шёл к ним на­вст­ре­чу, при­слу­ш­ли­во со­ве­то­вал­ся и мно­гое ис­прав­лял по­сле то­го, как на­пи­сан­ное про­чи­ты­вал в её при­сут­ст­вии, и ког­да она са­ма ус­пе­ва­ла вы­слу­шать раз­но­ре­чи­вые мне­ния раз­но­об­раз­ных це­ни­те­лей. Боль­шую до­лю уча­с­тия и вли­я­ния при­пи­сы­ва­ют ей ве­ро­ят­ные слу­хи при со­зда­нии ко­ме­дии «Свои лю­ди – со­чтём­ся!», по край­ней ме­ре от­но­си­тель­но фа­бу­лы и её внеш­ней об­ста­нов­ки. Сколь ни опас­но ре­шать по­доб­ные не­уло­ви­мые во­про­сы по­ло­жи­тель­ным об­ра­зом с пол­ною ве­ро­ят­но­с­тью впасть в гру­бые ошиб­ки, тем не ме­нее вли­я­ние на Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча этой пре­крас­ной и вы­да­ю­щей­ся лич­но­с­ти – ти­пич­ной пред­ста­ви­тель­ни­цы ко­рен­ной рус­ской жен­щи­ны иде­аль­но­го об­раз­ца – бы­ло и бес­спор­но и бла­го­твор­но» (Там же. С. 463).

По­ра­зи­тель­ное при­зна­ние С.В. Мак­си­мо­ва за­став­ля­ет нас мно­гое пе­ре­смо­т­реть: на­при­мер, мне­ние, что Ос­т­ро­вский не толь­ко на служ­бе в су­де чер­пал свои на­ход­ки в язы­ке и сю­же­тах пьес. Ага­фья Ива­нов­на вли­я­ла на Ос­т­ро­вско­го и по­мо­га­ла ему, ни­сколь­ко не ро­бея вы­ска­зы­вать при­люд­но своё мне­ние! Уча­ст­во­ва­ла в об­суж­де­нии пье­сы! Об­ра­ща­ют на се­бя вни­ма­ние и сло­ва Мак­си­мо­ва об Ос­т­ро­вском как «сво­ём из­бран­ни­ке» Ага­фьи Ива­нов­ны.

Осо­бо все от­ме­ча­ют не­о­бы­чай­ные спо­соб­но­с­ти Ага­фьи Ива­нов­ны как хо­зяй­ки, ко­то­рая при ску­до­с­ти средств мог­ла со­здать в до­ме теп­ло и уют. Мак­си­мов пи­шет: «Ниж­ний этаж до­ма от­да­вал­ся жиль­цам, а сам хо­зя­ин ютил­ся сна­ча­ла и дол­гое вре­мя на­вер­ху. Борь­ба с нуж­дой ве­лась не­зри­мо для по­сто­рон­них глаз, но яс­на бы­ла для ок­ру­жа­ю­щих, а от близ­ких и до­ве­рен­ных лиц в край­них слу­ча­ях и не скры­ва­лась», но «её ис­кус­но­му хло­пот­ли­во­му уря­ду обя­за­на бы­ла се­мей­ная об­ста­нов­ка на­ше­го зна­ме­ни­то­го дра­ма­тур­га тем, что, при ог­ра­ни­чен­ных ма­те­ри­аль­ных сред­ст­вах, в про­сто­те жиз­ни бы­ло до­воль­ст­во бы­та. Всё, что бы­ло в пе­чи, ста­но­ви­лось на стол с шут­ли­вы­ми при­ве­та­ми, с ла­с­ко­вы­ми при­го­во­ра­ми».

Мак­си­мов рас­ска­зы­ва­ет, что Ага­фья Ива­нов­на об­ла­да­ла жиз­не­ра­до­ст­ным и об­щи­тель­ным ха­рак­те­ром: «Без­за­бот­ное и не­ис­ся­ка­е­мое ве­се­лье под­дер­жи­ва­лось её де­я­тель­ным уча­с­ти­ем: она пре­ле­ст­ным го­ло­сом пре­вос­ход­но пе­ла рус­ские пес­ни, ко­то­рых зна­ла очень мно­го».

Ссы­ла­ясь на дру­зей Ос­т­ро­вско­го, об Ага­фье Ива­нов­не так же пи­шет и П.Д. Бо­бо­ры­кин: «Ей он – по уве­ре­нию этих при­яте­лей – был мно­гим обя­зан по ча­с­ти зна­ния бы­та и, глав­ное, язы­ка, раз­го­во­ров, бес­чис­лен­ных от­тен­ков юмо­ра и крас­но­бай­ст­ва оби­та­те­лей тех мос­ков­ских уро­чищ». А.Пи­сем­ский, ак­тёр Ф.Бур­дин, П.Якуш­кин, брат Ми­ха­ил – все пе­ре­да­ва­ли при­ве­ты Ага­фье Ива­нов­не, бла­го­да­ря её за гос­те­при­им­ст­во и за­бо­ту. С Ага­фь­ей Ива­нов­ной по­зна­ко­мил­ся и Лев Тол­стой, ко­то­рый го­во­рил в ста­ро­сти об Ос­т­ро­вском: «Я его за то вы­брал и пред­ло­жил ему на ты, что он са­мо­сто­я­тель­ный, про­стой, и же­на его про­стая» (Вла­ди­мир Лак­шин. А.Н. Ос­т­ро­вский, М., 2004. С. 418).

Од­на­ко цер­ков­ный брак с Ага­фь­ей Ива­нов­ной дра­ма­тург не офор­мил да­же по­сле смер­ти сво­е­го от­ца в 1853 го­ду (22 фе­в­ра­ля). По­че­му? Мож­но лишь стро­ить до­гад­ки. Ме­ся­цем рань­ше 14 ян­ва­ря на мос­ков­ской сце­не Ма­ло­го те­а­т­ра в спек­так­ле «Не в свои са­ни не са­дись» – пер­вой по­став­лен­ной пье­се дра­ма­тур­га – про­гре­ме­ла ак­т­ри­са Лю­бовь Пав­лов­на Ко­сиц­кая-Ни­ку­ли­на. «Вся Моск­ва бе­га­ла смо­т­реть на Ко­сиц­кую в «Не в свои са­ни не са­дись», – вспо­ми­нал П.Д. Бо­бо­ры­кин.

Зна­ком­ст­во дра­ма­тур­га с ак­т­ри­сой со­сто­я­лось дав­но. Как и Ага­фья Ива­нов­на, она пре­крас­но пе­ла на­род­ные рус­ские пес­ни и зна­ла их мно­же­ст­во. Ув­ле­че­ние Ос­т­ро­вско­го Ко­сиц­кой, ви­ди­мо, на­зре­ва­ло ис­под­воль и вспых­ну­ло глу­бо­кой стра­с­тью. Пре­мье­ра «Гро­зы» с Ко­сиц­кой в ро­ли Ка­те­ри­ны в 1859 го­ду име­ла ог­лу­ши­тель­ный ус­пех: счи­та­ет­ся, что рас­ска­зы её о сво­ём дет­ст­ве дра­ма­тург ис­поль­зо­вал в мо­но­ло­гах ге­ро­и­ни.

Вско­ре про­изо­шёл лич­ный раз­рыв: ак­т­ри­са влю­би­лась в сво­е­го по­клон­ни­ка мо­ло­до­го куп­чи­ка Со­ко­ло­ва, ко­то­рый бро­сал день­ги на до­ро­гие по­дар­ки, и на­пи­са­ла про­щаль­ное пись­мо Ос­т­ро­вско­му.

Не зря Ага­фью Ива­нов­ну зва­ли дру­зья Мар­фой По­сад­ни­цей: она зна­ла о чув­ст­ве Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча к Ко­сиц­кой, но ду­шев­ные му­ки пе­ре­нес­ла до­стой­но и не по­те­ря­ла ни его ува­же­ния, ни неж­но­го его к се­бе от­но­ше­ния. Зна­ла она и о ско­ро воз­ник­шей у не­го свя­зи с мо­ло­день­кой ар­ти­ст­кой Ма­ло­го те­а­т­ра Ма­ри­ей Ва­си­ль­ев­ной Ва­си­ль­е­вой-Бах­ме­ть­е­вой, и о двух ро­див­ших­ся у них де­тях. Всё это ей при­шлось пе­ре­жить, но ког­да Ага­фья Ива­нов­на тя­же­ло за­бо­ле­ла, Ос­т­ро­вский не от­хо­дил от её по­сте­ли. Она скон­ча­лась 6 мар­та 1867 го­да. А че­рез год умер­ла и Ко­сиц­кая, в пол­ной ни­ще­те, обо­бран­ная и бро­шен­ная сво­им ра­зо­рив­шим­ся куп­чи­ком.

Ос­т­ро­вский об­вен­чал­ся с Ма­ри­ей Ва­си­ль­ев­ной лишь спу­с­тя два го­да по­сле смер­ти Ага­фьи Ива­нов­ны. Су­ще­ст­ву­ет пись­мо внуч­ки дра­ма­тур­га М.М. Ша­те­лен в ию­не 1960 го­да, ад­ре­со­ван­ное ис­сле­до­ва­те­лю твор­че­ст­ва Ос­т­ро­вско­го А.И. Ре­вя­ки­ну, где она при­чи­ну не­о­форм­лен­но­го бра­ка его с пер­вой же­ной ви­дит в ней са­мой: «Она не со­гла­ша­лась на за­кон­ный брак, что­бы не ме­шать ему, не ос­лож­нять вза­и­мо­от­но­ше­ний с его род­ны­ми. Кро­ме то­го, она счи­та­ла, что она, «про­стая жен­щи­на», ему не па­ра».

По­яс­няя это и со­гла­ша­ясь, Ре­вя­кин, ав­тор един­ст­вен­ной ста­тьи об Ага­фье Ива­нов­не «Пер­вая же­на Ос­т­ро­вско­го», пи­шет: «Стес­ня­ясь сво­ей «про­сто­ты», Ага­фья Ива­нов­на ни в ка­кие об­ще­ст­вен­ные со­бра­ния (в ку­пе­че­с­кий или дво­рян­ский клуб, те­а­т­ры) не вы­ез­жа­ла, все­гда хо­ро­ни­лась от ма­ло зна­ко­мых лю­дей, на­ве­щав­ших дра­ма­тур­га. Она по­яв­ля­лась и во всей сво­ей не­по­сред­ст­вен­но­с­ти рас­кры­ва­лась лишь пе­ред бли­жай­ши­ми дру­зь­я­ми Ос­т­ро­вско­го» (Там же. С. 465). Од­на­ко с этим труд­но со­гла­сить­ся.

Ре­вя­кин при­во­дит за­пи­си в ис­по­вед­ных кни­гах церк­ви Ни­ко­лы в Во­ро­би­не, где она ис­по­ве­до­ва­лась. Но ни­ка­кой свя­щен­ник не мог бы при­знать вне­цер­ков­ный брак, и то, что её до­пу­с­ка­ли к ис­по­ве­ди и, сле­до­ва­тель­но, к при­ча­с­тию, до­ка­зы­ва­ет, что жизнь без вен­ча­ния бы­ла не по ви­не и не по же­ла­нию Ага­фьи Ива­нов­ны, что она бы­ла ско­рее под­не­воль­ная сто­ро­на, и свя­щен­ник шёл ей на­вст­ре­чу, со­ст­ра­дая. Тем бо­лее что де­ти Ос­т­ро­вско­го и Ага­фьи Ива­нов­ны уми­ра­ли (у не­вен­чан­ных ро­ди­те­лей?), и толь­ко стар­ший Алек­сей пе­ре­жил мать.

Что же ка­са­ет­ся по­се­ще­ния ку­пе­че­с­ко­го и дво­рян­ско­го клу­бов, то жен­щи­ны до­пу­с­ка­лись ту­да боль­шей ча­с­тью лишь на ба­лы и тор­же­ст­вен­ные обе­ды. Не­вен­чан­ные, Ос­т­ро­вский и Ага­фья Ива­нов­на, да­же ес­ли бы за­хо­те­ли, не смог­ли бы по­явить­ся без пуб­лич­но­го скан­да­ла ни в клу­бах, ни в те­а­т­рах, ни у гра­фи­ни Рос­топ­чи­ной. В сво­ей ста­тье об Ос­т­ро­вском и Ага­фье Ива­нов­не я вы­ска­за­ла да­же ги­по­те­зу, что, воз­мож­но, она по­бы­ва­ла за­му­жем в ку­пе­че­с­кой се­мье и от­сю­да её та­кое тон­кое зна­ние это­го бы­та и не­воз­мож­ность вый­ти за­муж за Алек­сан­д­ра Ни­ко­ла­е­ви­ча («А.Н. Ос­т­ро­вский. Ма­те­ри­а­лы ис­сле­до­ва­ния». Шуя, 2010, С. 35–36).

Зна­ме­ни­тый «не­рав­ный брак» кре­по­ст­ной ак­т­ри­сы Па­ра­ши Ко­ва­лё­вой-Жем­чу­го­вой с гра­фом Ше­ре­ме­те­вым был из­ве­с­тен всей Рос­сии (Ко­сиц­кая до 10-лет­не­го воз­ра­с­та то­же бы­ла кре­по­ст­ной).

И вряд ли Па­ра­ша, вен­ча­ясь со сво­им хо­зя­и­ном, чув­ст­во­ва­ла се­бя боль­шей па­рой ему, чем Ага­фья Ива­нов­на, ко­то­рую лю­би­ли и по­чи­та­ли все дру­зья Ос­т­ро­вско­го, вклю­чая бу­ду­ще­го стро­го­го ми­ни­с­т­ра бра­та Ми­ха­и­ла. Ра­ди жиз­ни де­тей по­ш­ла бы под ве­нец Ага­фья Ива­нов­на!.. Мо­жет быть, не­слу­чай­но, что ге­ро­и­ня пье­сы «Го­ря­чее серд­це» (1869) на­зва­на Па­ра­шей. В.Я. Лак­шин счи­тал, что это имя для ав­то­ра «риф­мо­ва­лось с име­нем Га­ши, Ага­фьи Ива­нов­ны, умер­шей не­за­дол­го в 1867 го­ду, пер­вой же­ны Ос­т­ро­вско­го… Мож­но пред­по­ло­жить, что Па­ра­ша – это и вос­по­ми­на­ние о ней, о её мо­ло­дых ле­тах – род за­поз­да­лой эпи­та­фии... Роль Па­ра­ши не слиш­ком по­лу­ча­лась на сце­не. Воз­мож­но, ви­ною то­му по­эти­ко-ри­то­ри­че­с­кий на­лёт, ле­жа­щий на этом об­ра­зе, чрез­мер­ная иде­аль­ность, что ли, ха­рак­те­ра ге­ро­и­ни, на­род­но-пе­сен­ный склад её ре­чи, па­ря­щий над сти­хи­ей гу­с­то­го бы­та. А мо­жет быть, для ис­пол­не­ния этой ро­ли – го­ря­че­го, стра­ст­но­го серд­ца – ещё не на­шлась ак­т­ри­са та­кой ис­крен­но­с­ти, от­кры­то­го, за­ра­зи­тель­но­го тем­пе­ра­мен­та» («Те­атр». 1987. № 6). Ког­да пи­са­лась пье­са, Ко­сиц­кой уже то­же не бы­ло в жи­вых. Ду­ма­ет­ся, что и мысль дра­ма­тур­га о Па­ра­ше Жем­чу­го­вой, ко­то­рую взял же в су­пру­ги Ше­ре­ме­тев (а вот он не взял в жё­ны Ага­фью Ива­нов­ну), ка­ким-то от­да­лён­ным кры­лом мог­ла здесь прой­ти соб­ст­вен­ным со­жа­ле­ни­ем и за­поз­да­лым рас­ка­я­ни­ем.

Мо­ги­ла Ага­фьи Ива­нов­ны, по­хо­ро­нен­ной на Пят­ниц­ком клад­би­ще, дав­но за­те­ря­лась. Не ос­та­лось ни­ка­ких сле­дов и пе­ре­пи­с­ки её с Ос­т­ро­вским. В.Я. Лак­шин вы­ска­зал пред­по­ло­же­ние, что вто­рая же­на Ма­рья Ва­си­ль­ев­на «под­вер­г­ла се­лек­ции эту часть ар­хи­ва как не­при­ят­ное на­по­ми­на­ние о про­шлой жиз­ни Ос­т­ро­вско­го».

Горь­кая судь­ба Ага­фьи Ива­нов­ны дав­но ме­ня по­ра­жа­ла сво­ей не­спра­вед­ли­во­с­тью: ведь да­же фа­ми­лии её ни­кто не зна­ет. Я по­ня­ла, что со­хра­нить о ней па­мять мог­ла толь­ко цер­ковь. И вот раз­мы­ш­ле­ния при­ве­ли ме­ня в ЦГИ­АМ – Цен­т­раль­ный го­су­дар­ст­вен­ный ар­хив Моск­вы. Го­во­ря об ис­по­вед­ных кни­гах, Ре­вя­кин ука­зал дру­гой ар­хив – ГИ­А­МО, Го­су­дар­ст­вен­ный ис­то­ри­че­с­кий ар­хив Мос­ков­ской об­ла­с­ти, при­чём ни­ка­ких ши­ф­ров не бы­ло со­об­ще­но. Мне это ка­за­лось ка­ким-то не­до­ра­зу­ме­ни­ем, ошиб­кой. Вспо­ми­ная свои преж­ние ар­хив­ные ра­зы­с­ка­ния, я зна­ла, что ис­по­вед­ные и ме­т­ри­че­с­кие кни­ги церк­вей Моск­вы на­хо­дят­ся в её ар­хи­ве.

Как уз­нать, со­хра­ни­лась ли до на­ших дней ме­т­ри­че­с­кая кни­га церк­ви Ни­ко­лы в Во­ро­би­не, ря­дом с ко­то­рой в сво­ём до­ми­ке жил Ос­т­ро­вский с Ага­фь­ей Ива­нов­ной и где она умер­ла?

За­ме­ча­тель­ный ар­хи­вист Га­ли­на Ми­хай­лов­на Бур­це­ва ме­ня об­на­дё­жи­ла: ме­т­ри­че­с­кая кни­га церк­ви Ни­ко­лы в Во­ро­би­не за 1867 год есть в ар­хи­ве Моск­вы, но на­хо­дит­ся в та­ком вет­хом со­сто­я­нии, что её сей­час ми­к­ро­филь­ми­ру­ют. Мне пред­сто­я­ла по­езд­ка, но я её от­ме­ни­ла: да­же по­ду­мать не мог­ла, что уе­ду из Моск­вы преж­де, чем за­гля­ну в эту кни­гу. Вме­с­те с тем я по­ни­ма­ла, что на­дежд най­ти Ага­фью Ива­нов­ну у ме­ня очень ма­ло: её ак­тив­но ис­ка­ли и до ме­ня.

По­ис­ки в ар­хи­вах, ко­неч­но, срод­ни азар­ту охот­ни­ка: вот ты на­пал на след, но вол­ну­ешь­ся – а вдруг там нет имен­но то­го дня, ко­то­рый те­бе ну­жен, вдруг пят­но чер­нил или по­вреж­де­ние... Сло­вом, труд­но пе­ре­дать моё со­сто­я­ние, ког­да на­ко­нец дол­го­ждан­ная плён­ка ми­к­ро­филь­ма бы­ла встав­ле­на в ка­туш­ку, про­ек­тор, по­во­ро­ты руч­ки... Ян­варь, фе­в­раль, на­ко­нец март 1867 го­да. 6 мар­та – день смер­ти. Есть… Не ве­рю сво­им гла­зам, но это прав­да!

Итак, пе­ре­до мной «Ме­т­ри­че­с­кая кни­га Мос­ков­ской Ду­хов­ной Кон­си­с­то­рии Ива­нов­ско­го со­ро­ка в Ни­ко­ла­ев­скую что в Во­ро­би­не Цер­ковь для за­пи­си ро­див­ших­ся, бра­ком со­че­тав­ших­ся и умер­ших». Часть тре­тья – это умер­шие. В гра­фе «день смер­ти» сто­ят два чис­ла: 6–9 мар­та. День смер­ти и день по­хо­рон: ров­но че­рез трое су­ток. В гра­фе «умер­шая»: «Мос­ков­ская ме­щан­ка де­ви­ца Ага­фья Ива­но­ва». По­че­му – де­ви­ца? Ведь ро­ди­ла чет­ве­ро де­тей, ви­ди­мо, по­то­му что не­вен­чан­ная... Ле­та умер­ше­го – 42. Зна­чит, Ага­фья Ива­нов­на 1825 (или 1824) го­да рож­де­ния, на два го­да мо­ло­же Ос­т­ро­вско­го. От че­го умер – «От во­дя­ной бо­лез­ни». Кто ис­по­ве­до­вал и при­ча­щал – «Ни­ко­ла­ев­ской, что в Во­ро­би­не Церк­ви свя­щен­ник Пётр Фё­до­ров Та­бо­лов­ский, при нём был дья­чок Иван Цвет­ков». (От­че­ст­во дьяч­ка не ука­за­но). Кто со­вер­шал по­гре­бе­ние и где по­гре­бе­ны – «Ни­ко­ла­ев­ской, что в Во­ро­би­не, Церк­ви Свя­щен­ник Пётр Фё­до­ров Та­бо­лов­ский, с ди­а­ко­ном Иль­ёю Со­ло­вь­ё­вым, дьяч­ком Ива­ном Цвет­ко­вым и по­но­ма­рём Алек­се­ем Дья­ко­но­вым – на Пят­ниц­ком клад­би­ще».

Под­лин­ные свои под­пи­си по­ста­ви­ли в кни­ге все, кто со­вер­шал по­гре­бе­ние.

Итак, фа­ми­лия Ага­фьи Ива­нов­ны – Ива­но­ва. Прав ока­зал­ся В.Я. Лак­шин, ког­да пи­сал: «Ве­ро­ят­но, ро­ди­те­ли пер­вой же­ны Ос­т­ро­вско­го бы­ли кре­с­ть­я­не, вы­ку­пив­ши­е­ся из кре­по­с­ти и за­пи­сав­ши­е­ся в ме­щан­ст­во. В та­ком слу­чае её долж­ны бы­ли звать Ага­фь­ей Ива­нов­ной Ива­но­вой. Од­на­ко всё это лишь до­гад­ки» (Вла­ди­мир Лак­шин. А.Н. Ос­т­ро­вский. С. 119).

И тут не­ми­ну­е­мо вста­ют два во­про­са: по­че­му нет от­че­ст­ва? И по­че­му «де­ви­ца»? От­ве­ты на­шлись не­по­да­лё­ку в со­сед­них за­пи­сях. Под 20 ап­ре­ля в Ме­т­ри­че­с­кой кни­ге за­пи­са­ны ро­див­ши­е­ся маль­чи­ки Ге­ор­гий и Алек­сандр у «мос­ков­ской де­ви­цы Ксе­нии Ере­ме­е­вой пра­во­слав­но­го ве­ро­ис­по­ве­да­ния не­за­кон­но­рож­ден­ные». Зна­чит, ес­ли жен­щи­на ро­жа­ла вне бра­ка, её всё рав­но счи­та­ли «де­ви­цей».

Поч­ти ря­дом с за­пи­сью об Ага­фье Ива­нов­не 3–6 фе­в­ра­ля обо­зна­че­на смерть «мос­ков­ской ме­щан­ки вдо­вы Сте­фа­ни­ды Его­ро­вой», скон­чав­шей­ся «от ста­ро­сти» в 75 лет и от­пе­той те­ми же, что и Ага­фья Ива­нов­на, и так же по­хо­ро­нен­ной на Пят­ниц­ком клад­би­ще. От­че­ст­ва у неё нет, как и у Ага­фьи Ива­нов­ны. Од­на­ко от­че­ст­ва сто­ят у жен­щин ку­пе­че­с­ко­го зва­ния: «мос­ков­ско­го куп­ца дочь мла­де­нец Лю­бовь Ми­хай­ло­ва Жуч­ко­ва», «мос­ков­ская куп­чи­ха Аг­рип­пи­на Ива­но­ва Ры­са­ко­ва» (умер­ла в 54 го­да от ти­фоз­ной го­ряч­ки 9–12 мая).

В за­пи­сях о бра­ке то же пра­ви­ло: у ме­щан и кре­с­ть­ян от­че­ст­ва не ука­зы­ва­ют­ся («не­ве­с­та кре­с­ть­ян­ка вдо­ва Еле­на Пе­т­ро­ва вто­рым бра­ком 30 лет», же­них – «ко­ст­ром­ской ме­ща­нин Па­вел Ива­нов пер­вым бра­ком 32 лет» и т.д., от­честв нет). Как мы ви­де­ли, да­же ди­а­кон, дья­чок и по­но­марь бы­ли за­пи­са­ны в Ме­т­ри­че­с­кой кни­ге без от­че­ст­ва.

Что ста­ло с мо­ги­лой Ага­фьи Ива­нов­ны? Уха­жи­вать за ней бы­ло не­ко­му, о судь­бе се­с­т­ры её, жив­шей вме­с­те с ней у Ос­т­ро­вско­го, мы ни­че­го не зна­ем, кро­ме то­го, что она са­мо­от­вер­жен­но по­мо­га­ла Ага­фье Ива­нов­не. До­сто­вер­но мож­но ска­зать толь­ко то, что в 1907 го­ду, ког­да со­став­лял­ся Ве­ли­ким кня­зем Ни­ко­ла­ем Ми­хай­ло­ви­чем Ро­ма­но­вым с по­мощ­ни­ка­ми «Мос­ков­ский не­кро­поль» – над­пи­си на над­гроб­ных па­мят­ни­ках всех мос­ков­ских клад­бищ – её уже не су­ще­ст­во­ва­ло.

Мир ду­ше Ага­фьи Ива­нов­ны! Пра­во­слав­ная цер­ковь со­хра­ни­ла для нас то, что мог­ло уце­леть. Ска­жем спа­си­бо на­шим за­ме­ча­тель­ным ар­хи­вам и ар­хи­ви­с­там, ко­то­рые бе­ре­гут со­кро­ви­ща.


Светлана КАЙДАШ-ЛАКШИНА




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования