Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №04. 27.01.2012

Влиятельный и агрессивный гангстер

Иван Анисимов – типичный карьерист советской эпохи. Классическую литературу Запада он знал плохо. Более-менее сын боевого волостного писаря разбирался лишь в творчестве французских авторов, которые симпатизировали советским коммунистам. Толково подать материал он тоже не умел. Власть ценила его за другое – за умение меняться вместе с линией партии. Именно поэтому столь посредственному учёному в разгар борьбы с космополитами был доверен академический институт, занимавшийся в том числе литературами столь ненавистного режиму Запада. Суть Анисимова очень точно понял Юлиан Оксман.

В письме Борису Егорову он 26 июня 1965 года отметил: «Из всех наших литературоведческих гангстеров это самый влиятельный и агрессивный. Он не очень склонен был размениваться на мелочи, играл роль барина и белоручки, но свою линию гнул неуклонно».

 

Иван АНИСИМОВ
Иван АНИСИМОВ

Иван Ива­но­вич Ани­си­мов ро­дил­ся 4 (по но­во­му сти­лю 16) фе­в­ра­ля 1899 го­да в Смо­лен­ской об­ла­с­ти в де­рев­не Гло­тов­ка Всход­ско­го рай­о­на. В сво­ей ав­то­био­гра­фии, да­ти­ро­ван­ной 6 ок­тя­б­ря 1944 го­да, он со­об­щал: «Отец мой был тог­да во­ло­ст­ным пи­са­рем. Вы­хо­дец из бед­ной кре­с­ть­ян­ской се­мьи, он ещё под­ро­ст­ком по­сту­пил в во­ло­ст­ные сто­ро­жа, вы­учил­ся пись­му и де­ло­про­из­вод­ст­ву, стал «по­мощ­ни­ком», по­том пи­са­рем. По­сле ре­во­лю­ции отец дол­гое вре­мя ра­бо­тал се­к­ре­та­рём во­ли­с­пол­ко­ма; а с 1931 го­да со­сто­ял в кол­хо­зе «Бо­рец», ор­га­ни­зо­вав­шем­ся в Гло­тов­ке. Бу­ду­чи пи­са­рем отец по­лу­чал 25 руб­лей в ме­сяц, но во что бы то ни ста­ло хо­тел «учить» ме­ня и в 1911 го­ду оп­ре­де­лил ме­ня в гим­на­зию, в уе­зд­ный го­род Ель­ню, что зна­чи­ло тра­тить на ме­ня по­ло­ви­ну за­ра­бот­ка».

Ле­том 1918 го­да Ани­си­мов стал ин­ст­рук­то­ром по вне­школь­но­му об­ра­зо­ва­нию в Смо­лен­ске, но уже че­рез не­сколь­ко ме­ся­цев его пе­ре­ве­ли в До­ро­го­буж. Там он впер­вые по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной – Ре­век­кой Мо­и­се­ев­ной, чья се­мья в 1914 го­ду бе­жа­ла от нем­цев из Бре­с­та. По­том по ли­нии проф­со­ю­зов его мо­би­ли­зо­ва­ли в крас­ную ар­мию.

Де­мо­би­ли­зо­вав­шись, Ани­си­мов в 1922 го­ду по­сту­пил в 1-й МГУ на фа­куль­тет об­ще­ст­вен­ных на­ук, где за­нял­ся изу­че­ни­ем за­пад­но­е­в­ро­пей­ских ли­те­ра­тур. По­том его при­ня­ли в ас­пи­ран­ту­ру РА­НИ­ОН. В 1927 го­ду он под­го­то­вил ос­но­ва­тель­ный очерк о Пье­ре Мак-Ор­пла­не, ко­то­рый был на­пе­ча­тан в ка­че­ст­ве пре­дис­ло­вия к со­бра­нию со­чи­не­ний это­го пи­са­те­ля.

По­сле ас­пи­ран­ту­ры Ани­си­мов не­сколь­ко лет пре­по­да­вал ли­те­ра­ту­ру в це­лом ря­де мос­ков­ских ин­сти­ту­тов. В 1934 го­ду его при­гла­си­ли в Гос­ли­тиз­дат. А уже в 1939 го­ду он, всту­пив в пар­тию, воз­гла­вил от­дел все­об­щей ли­те­ра­ту­ры в Ин­сти­ту­те ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры.

В ин­сти­ту­те Ани­си­мо­ву до­ве­ри­ли свя­зи с про­грес­сив­ны­ми пи­са­те­ля­ми За­па­да. Он был упол­но­мо­чен ве­с­ти де­ло­вую пе­ре­пи­с­ку с Те­о­до­ром Драй­зе­ром, Жа­ном Фре­ви­лем, Ан­ри Бар­бю­сом и дру­ги­ми вли­я­тель­ны­ми ли­те­ра­то­ра­ми. За­пад­ные кол­ле­ги так и вос­при­ни­ма­ли его – как тех­ни­че­с­ко­го се­к­ре­та­ря и ку­рь­е­ра. «Хо­чу Вас по­бла­го­да­рить, – пи­сал ему 2 де­ка­б­ря 1939 го­да Драй­зер, – за про­яв­лен­ное Ва­ми ко мне вни­ма­ние и до­б­ро­ту, за то, что Вы при­сы­ла­е­те мне кни­ги и ста­тьи и во­об­ще обе­ре­га­е­те мои ин­те­ре­сы. Я все­гда сле­дил за со­ци­аль­ным про­грес­сом в СССР с ве­ли­чай­шим ин­те­ре­сом и сим­па­ти­ей. Го­ря­чо на­де­юсь, что при­мер со­ци­аль­но­го ра­вен­ст­ва, до­стиг­ну­тый Ва­шей стра­ной, вско­ре най­дёт все­об­щее по­ни­ма­ние и ему бу­дут сле­до­вать во всём ми­ре». При этом к кри­ти­ку прак­ти­че­с­ки все за­пад­ные пи­са­те­ли от­но­си­лись рав­но­душ­но. Они не счи­та­ли его глу­бо­ким ис­сле­до­ва­те­лем.

Пе­ред вой­ной Ани­си­мов ра­бо­тал над кни­гой «Ма­с­те­ра куль­ту­ры» о со­вре­мен­ных пи­са­те­лях За­па­да. Но уже на вто­рой день вой­ны он был на­прав­лен в рас­по­ря­же­ние по­ли­ту­прав­ле­ния Юж­но­го фрон­та. Впос­лед­ст­вии его пе­ре­ве­ли в ка­че­ст­ве спе­ци­аль­но­го во­ен­но­го кор­ре­с­пон­ден­та в га­зе­ту «Из­ве­с­тия».

По­сле вой­ны на­ча­лась ка­рь­е­ра Ани­си­мо­ва в ка­че­ст­ве вли­я­тель­но­го пра­ви­тель­ст­вен­но­го чи­нов­ни­ка. Он был на­зна­чен за­ме­с­ти­те­лем пред­се­да­те­ля ко­ми­те­та по де­лам ис­кусств при Со­ве­те Ми­ни­с­т­ров СССР. От не­го ста­ло за­ви­сеть фи­нан­си­ро­ва­ние те­а­т­ров и фи­лар­мо­ний. Не слу­чай­но мно­гие ху­дож­ни­ки сроч­но на­ча­ли на­би­вать­ся к не­му в дру­зья. «Иван Ива­но­вич! – об­ра­щал­ся к не­му из Ял­ты Пётр Пав­лен­ко. – Поль­зу­ясь ока­зи­ей – по­езд­кой ди­рек­то­ра на­шей Ял­тин­ской фи­лар­мо­нии Ува­ро­ва – шлю те­бе, ста­ро­му сла­с­тё­не, бу­тыл­ку крым­ско­го му­с­ка­та. Оно по­ка­за­но да­же са­мым от­пе­тым сер­деч­ни­кам и по­чеч­ни­кам. Пей и из­ред­ка вспо­ми­най. Мне это тем бо­лее не­об­хо­ди­мо, что я вы­дви­нул­ся в кон­суль­тан­ты Ял­тин­ской фи­лар­мо­нии по ху­до­же­ст­вен­ным во­про­сам и те­перь кров­но за­ин­те­ре­со­ван в том, что­бы на­вер­ху, в ко­ми­те­те, не за­бы­ва­ли нас. Ял­та всё-та­ки не Ко­но­топ же! А от­но­ше­ние к нам по­ис­ти­не ко­но­топ­ское: га­с­т­ро­лё­ров по­сы­ла­ют тре­ть­е­сорт­ных жал­ких, хо­ро­шие те­а­т­ры дру­гих го­ро­дов у нас – ред­кие гос­ти, у са­мой же фи­лар­мо­нии нет да­же ав­то­бу­са, что­бы раз­во­зить ак­тё­ров по са­на­то­ри­ям Юж­но­го бе­ре­га, и они, бед­ня­ги, тря­сут­ся в от­кры­тых ма­ши­нах, что очень не­удоб­но да­же в Кры­му».

Од­на­ко в пра­ви­тель­ст­ве ра­бо­той Ани­си­мо­ва ока­за­лись не­до­воль­ны, и в 1948 го­ду он вы­нуж­ден был вер­нуть­ся в ИМ­ЛИ.

9 ию­ня 1952 го­да Ани­си­мов, не имев­ший в сво­ём ак­ти­ве не то что ни од­ной се­рь­ёз­ной на­уч­ной ра­бо­ты – да­же кан­ди­дат­ской дис­сер­та­ции (учё­ную сте­пень кан­ди­да­та на­ук ему по­том вы­да­ли по не­по­нят­ной со­во­куп­но­с­ти за­слуг в куз­ни­це парт­ка­д­ров – Ака­де­мии об­ще­ст­вен­ных на­ук), воз­гла­вил ака­де­ми­че­с­кий Ин­сти­тут ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры. Дочь дру­жив­ше­го с ним пи­са­те­ля Ва­ди­ма Ко­жев­ни­ко­ваНа­деж­да Ко­жев­ни­ко­ва поз­же от­ме­ча­ла, что Ани­си­мов был все­гда со­лид­но-се­рь­ёз­ным и вну­ши­тель­но-пред­ста­ви­тель­ным че­ло­ве­ком, ко­то­рый бе­рёг своё здо­ро­вье с фа­на­ти­че­с­кой пря­мо-та­ки ис­то­во­с­тью. «Ни­чем дру­гим при­ро­да его не на­гра­ди­ла. Про­сто­на­род­ная, что на­зы­ва­ет­ся, от со­хи, фи­зи­о­но­мия лос­ни­лась са­мо­до­воль­ст­вом. Как ха­рак­тер­но для без­да­рей, ува­жал се­бя упо­ён­но. Из эн­цик­ло­пе­ди­че­с­ко­го сло­ва­ря уже здесь, в Аме­ри­ке, уз­на­ла, что Ани­си­мов про­бил­ся в член­ко­ры, а мог бы и до ака­де­ми­ка до­тя­нуть. На­уч­ных тру­дов – с гуль­кин нос. Но при чём тут тру­ды? Вер­но­под­дан­ни­че­с­кая угод­ли­вость пе­ред вла­с­тью – вот что яв­ля­лось га­ран­ти­ей про­цве­та­ния в эпо­ху, по мер­зо­с­ти пре­взо­шед­шую всё, что ей до то­го в Рос­сии пред­ше­ст­во­ва­ло, хо­тя то­же, как из­ве­ст­но, да­лё­кое от идил­лии. Но ка­за­лось, что пик ни­зо­с­ти, под­ло­с­ти до­стиг­нут, и ху­же уже не бы­ва­ет. Бы­ва­ет. За­ви­дую не дож­дав­шим­ся, не до­жив­шим до оче­ред­но­го гнус­но­го вит­ка, под­няв­ше­го с или­с­то­го дна, на по­верх­ность вы­нес­ше­го от­ре­бье, уб­люд­ков, по­лу­чив­ших всю пол­но­ту вла­с­ти в не­сча­ст­ной стра­не. Ду­ра­ков сме­ни­ли по­дон­ки, спо­соб­ные на всё. Иван Ива­но­вич ду­ра­ком был, мож­но ска­зать, об­раз­цо­вым, но не во­ро­вал, не гра­бил, не уби­вал. Дру­гое де­ло, что его вер­ти­каль­ный взлёт стал воз­мо­жен лишь по­то­му, что ему пред­ва­ри­тель­но путь рас­чи­с­ти­ли, уб­рав, за­гнав за ко­лю­чую про­во­ло­ку бо­лее да­ро­ви­тых, но не столь бла­го­на­дёж­ных кон­ку­рен­тов. Со­мне­ва­юсь, что­бы Иван Ива­но­вич силь­но тер­зал­ся из-за то­го, что его пре­ус­пе­ва­ние воз­двиг­ну­то, соб­ст­вен­но, на ко­с­тях дру­гих. Он во­об­ще ни­че­го не умел (или не хо­тел) пе­ре­жи­вать силь­но, с рас­ка­я­ни­ем, бо­лью в серд­це. Бе­рёг­ся» (Н.Ко­жев­ни­ко­ва. Па­с­тер­нак, Мра­вин­ский, Еф­ре­мов и дру­гие. М., 2007).

В ака­де­ми­че­с­ких кру­гах на­зна­че­ние Ани­си­мо­ва бы­ло встре­че­но без одо­б­ре­ния. Ни­кто все­рьёз его как учё­но­го не вос­при­ни­мал. Для ли­те­ра­ту­ро­ве­дов с ми­ро­вым име­нем он ос­тал­ся все­го лишь по­лу­об­ра­зо­ван­ным ко­мис­са­ром, ко­то­ро­му, прав­да, хва­ти­ло ума не раз­ма­хи­вать ма­у­зе­ром.

В 1956 го­ду у Ани­си­мо­ва слу­чи­лось боль­шое го­ре: по­гиб его един­ст­вен­ный сын. Он был фи­ло­со­фом по об­ра­зо­ва­нию, про­шёл вой­ну, пы­тал­ся за­ни­мать­ся юри­ди­че­с­кой прак­ти­кой. И вдруг на­ло­жил на се­бя ру­ки. На­деж­да Ко­жев­ни­ко­ва рас­ска­зы­ва­ла, что сын Ани­си­мо­ва по­кон­чил с со­бой в квар­ти­ре ро­ди­те­лей на Ла­в­ру­шин­ском, за­пер­шись в ван­ной ком­на­те. Ког­да дверь взло­ма­ли, бы­ло уже по­зд­но. «Го­во­ри­ли, – пи­са­ла Ко­жев­ни­ко­ва, – что Бо­ря силь­но пил, при­ст­ра­с­тив­шись, воз­мож­но, на фрон­те, ку­да ушёл до­б­ро­воль­цем, но Бек­ки [же­на Ани­си­мо­ва. – В.О.] счи­та­ла, что сы­на до­ве­ли, не при­ни­мая на ра­бо­ту, в по­след­ний мо­мент от­ка­зы­вая: по от­цу он был Ива­но­вич, а вот мать у не­го Ре­век­ка Мо­и­се­ев­на».

Док­тор­скую дис­сер­та­цию Ани­си­мов за­щи­тил лишь в 1959 го­ду. Те­ма его ис­сле­до­ва­ния зву­ча­ла гло­баль­но: «Все­мир­ная ли­те­ра­ту­ра и со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кая ре­во­лю­ция». Но ка­ких-ли­бо на­уч­ных от­кры­тий оно не со­дер­жа­ло. Но это не по­ме­ша­ло ему че­рез год стать чле­ном-кор­ре­с­пон­ден­том Ака­де­мии на­ук СССР.

Со вре­ме­нем учё­ный на­род как-то при­вык к Ани­си­мо­ву. Мно­гие ста­ли счи­тать, что он – не са­мый худ­ший ва­ри­ант. Во вся­ком слу­чае в хру­щёв­скую «от­те­пель» Ани­си­мов не стал про­ти­вить­ся не­ко­то­рым но­вым на­чи­на­ни­ям. Пло­хо раз­би­ра­ясь в те­о­ре­ти­че­с­ких во­про­сах, он, тем не ме­нее, к при­ме­ру, под­дер­жал идею Г.Аб­ра­мо­ви­ча со­здать но­вую те­о­рию ли­те­ра­ту­ры. Ког­да груп­па за­мше­лых марк­си­с­тов по­пы­та­лась за­ру­бить ра­бо­ту эн­ту­зи­а­с­тов, но­во­ис­пе­чён­ный член­кор не­о­жи­дан­но под­дер­жал мо­ло­дых бун­та­рей. Пётр Па­ли­ев­ский вспо­ми­нал, как «ста­ри­ки» со­би­ра­лись ус­т­ро­ить мо­ло­дё­жи взбуч­ку. «Вдруг от­кры­ва­ет­ся дверь, и вхо­дят Иван Ива­но­вич и В.В. Ер­ми­лов. Де­я­тель пре­ры­ва­ет речь.

– Вы, Иван Ива­но­вич, ве­ро­ят­но, хо­ти­те что-то ска­зать?..

– Нет, вот (ука­зы­вая на Ер­ми­ло­ва) Во­ло­дя.

<…> Он [Ер­ми­лов] важ­но сел и, гля­дя ку­да-то за спи­ну де­я­те­ля, за­ду­мал­ся. По­том ска­зал:

– Я сча­ст­лив, что по ко­ри­до­рам ин­сти­ту­та по­шёл све­жий ве­тер прин­ци­пи­аль­но­с­ти.

Институт мировой литературы им. А.М. Горького
Институт мировой литературы им. А.М. Горького

И на­ча­лось. В те­че­ние ми­нут при­мер­но де­ся­ти Вла­ди­мир Вла­ди­ми­ро­вич и Иван Ива­но­вич, об­ме­ни­ва­ясь реп­ли­ка­ми, как бы за­быв о при­сут­ст­ву­ю­щих, бук­валь­но пе­ре­бра­сы­ва­ли это­го де­я­те­ля с но­ги на но­гу, как фут­боль­ный мяч. Без ма­лей­ших пря­мых за­де­ва­ю­щих слов, буд­то и не о нём, но с чрез­вы­чай­ной зна­чи­тель­но­с­тью вы­ра­же­ний. По­том оба вста­ли и так же вне­зап­но уш­ли». Так бы­ла спа­се­на но­вая трёх­том­ная «Те­о­рия ли­те­ра­ту­ры».

Кста­ти, не­ма­лую роль Ани­си­мов сы­г­рал и в при­суж­де­нии Но­бе­лев­ской пре­мии Шо­ло­хо­ву. Нет, пря­мо он по­вли­ять на швед­ский ко­ми­тет ни­как не мог. Но по прось­бе Крем­ля ди­рек­тор ИМ­ЛИ во­зоб­но­вил свои кон­так­ты с ан­г­лий­ским пи­са­те­лем Чарл­зом Сноу, чьё мне­ние для Но­бе­лев­ско­го ко­ми­те­та име­ло ог­ром­ней­шее зна­че­ние.

Увы, в не­ко­то­рых дру­гих слу­ча­ях Ани­си­мов дей­ст­во­вал как трус, а то и про­сто как за­кон­чен­ный под­лец. До­че­ри Твар­дов­ско­го, ком­мен­ти­руя «но­во­мир­ский» днев­ник от­ца, пи­са­ли: «В 1954 го­ду Ани­си­мов пи­сал в ЦК КПСС до­нос на поль­ских пи­са­те­лей, под­дер­жав­ших но­во­мир­скую ста­тью В.По­ме­ран­це­ва «Об ис­крен­но­с­ти в ли­те­ра­ту­ре» (ДН. 1993. № 11. С. 236–237). А.Т. столк­нул­ся с Ани­си­мо­вым и в Да­ге­с­та­не. Вы­сту­пая на бан­ке­те в честь Р.Гам­за­то­ва, А.Т. про­из­нёс тост за до­б­рое серд­це по­эта. Тут же по­сле­до­ва­ла «по­прав­ка» Ани­си­мо­ва, сла­вив­ше­го в сво­ём вы­ступ­ле­нии «злое серд­це Ра­су­ла», пол­ное не­на­ви­с­ти к вра­гам. Не­на­висть, по­хо­же, Ани­си­мов счи­тал не­об­хо­ди­мой чер­той по­эта (см.: Ани­си­мов И.И. Си­ла люб­ви и не­на­ви­с­ти // ЛГ. 1963. 18 ию­ля). За­ру­беж­ных пи­са­те­лей он де­лил на сто­рон­ни­ков и про­тив­ни­ков «со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ко­го ре­а­лиз­ма», а смысл Ев­ро­пей­ско­го фо­ру­ма ви­дел в про­ти­во­бор­ст­ве со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кой и бур­жу­аз­ной иде­о­ло­гий (Ани­си­мов И. Ле­нин­град­ский ди­а­лог о со­вре­мен­ном ро­ма­не // ИЛ. 1963. № 11)». К этим ком­мен­та­ри­ям до­че­рей Твар­дов­ско­го до­бав­лю, что в се­ре­ди­не 1960-х го­дов Ани­си­мов от­ка­зал­ся за­сту­пить­ся за сво­е­го со­труд­ни­ка Юли­а­на Ок­с­ма­на, ко­то­рый поз­во­лил се­бе не­санк­ци­о­ни­ро­ван­ные и че­рес­чур от­кро­вен­ные раз­го­во­ры с пред­ста­ви­те­ля­ми рус­ской эми­г­ра­ции. По су­ти, он вы­дал Ок­с­ма­ну, пе­ре­жив­ше­му в кон­це 30-х – на­ча­ле 40-х го­дов ко­лым­ские ла­ге­ря, вол­чий би­лет.

В по­след­ние го­ды жиз­ни Ани­си­мов за­ни­мал­ся изу­че­ни­ем по­зд­не­го твор­че­ст­ва Ге­н­ри Ман­на. Но ни­че­го прин­ци­пи­аль­но но­во­го он и об этом пи­са­те­ле так и не ска­зал. Аме­ри­кан­ский со­ве­то­лог Де­минг Бра­ун был прав, ког­да в сво­ей мо­но­гра­фии «Ли­те­ра­ту­ра США в тру­дах со­вет­ских учё­ных» на­звал его «оп­ло­том марк­сиз­ма-ле­ни­низ­ма в ли­те­ра­ту­ро­ве­де­нии». Для учё­но­го дей­ст­ви­тель­но тра­ги­че­с­кий двад­ца­тый век со­сто­ял из од­них лишь иде­о­ло­ги­че­с­ких кли­ше.

Умер Ани­си­мов 10 ию­ня 1966 го­да в Моск­ве. Вдо­ва до­би­лась, что­бы его по­хо­ро­ни­ли на Но­во­де­ви­чь­ем клад­би­ще. За­тем уш­ла из жиз­ни не­ве­ст­ка учё­но­го. Она, рас­ска­зы­ва­ла На­деж­да Ко­жев­ни­ко­ва, «пе­ре­ре­зав ве­ны, вклю­чи­ла ещё и газ, что­бы без осе­чек. А по­том по­гиб в авиа­ка­та­с­т­ро­фе внук, Игорь, мой свер­ст­ник, с ко­то­рым я дру­жи­ла с дет­ст­ва. Бек­ки ос­та­лась од­на как перст».

Поз­же вдо­ва Ани­си­мо­ва по­пы­та­лась со­здать ле­ген­ду о том, буд­то её муж был ве­ли­ким учё­ным. Она до­би­лась пе­ре­из­да­ния поч­ти всех его де­ма­го­ги­че­с­ких ра­бот, ко­то­рые у нас пре­воз­но­сил один лишь Ро­ман Са­ма­рин. По­том вдо­ва уго­во­ри­ла Ана­то­лия Со­фро­но­ва со­брать кни­гу вос­по­ми­на­ний о сво­ём по­кой­ном му­же. Но ле­ген­да так и не при­жи­лась. В ис­то­рии ос­та­лась дру­гая точ­ка зре­ния, ко­то­рую пе­ред сво­ей смер­тью из­ло­жил Юли­ан Ок­с­ман. Он поч­ти весь круг Ани­си­мо­ва от­нёс к хо­ло­пам. «Хо­ло­пы бы­ва­ют раз­ные – и «без ле­с­ти пре­дан­ные» арак­че­ев­цы, уг­рю­мые ха­мы (По­ли­кар­пов, Со­фро­нов, Ани­си­мов, Во­рон­ков), и хо­ло­пы жиз­не­ра­до­ст­ные – «с от­тен­ком бла­го­род­ст­ва» (ра­зу­ме­ет­ся, внеш­не­го), ла­кеи «хо­ро­ше­го то­на» (Бла­гой, Са­ма­рин), но всё же – ла­кеи – от го­ло­вы до пя­ток, слу­жа­щие са­мо­заб­вен­но, а ино­гда и поч­ти бес­ко­ры­ст­но». На­до при­знать, что Ани­си­мов ла­кея из се­бя так и не из­жил.


Вячеслав ОГРЫЗКО




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования